Глава 9
Войдя в номер и закрыв за собой дверь, Алекс воскликнул:
— Вот ты где! — Прислонившись к стене и разглядывая Флору, он поинтересовался: — А для меня места в этой ванне хватит?
— Мне сейчас немного не до этого. — Флора глубже погрузилась в ароматную пену так, что теперь Алексу была видна лишь голова с темными волосами, узлом закрученными на макушке.
Захотелось прикоснуться к выбившимся прядям, вьющимся вокруг лица Флоры, но, сдержавшись, он спросил:
— Почему?
Трудно было спокойно вести разговор, понимая, что под этой мыльной пеной Флора совершенно обнажена. В голове пронеслось: «Кто же додумался спроектировать прозрачную ванную комнату посреди гостиничного номера? Наверняка Лола. Гениальное решение! Зарплату ей, что ли, повысить? Решено: в каждом следующем своем проекте обязательно буду помещать ванну в центр комнаты — будь это хоть офис или торговый центр».
Флора пошевелилась, отчего немного воды выплеснулось через край. Этот звук снова мучительно напомнил о ее наготе.
— Я готовлюсь к балу, — пояснила Флора. — Мне еще нужно сделать депиляцию, пилинг, нанести на кожу увлажняющий лосьон…
— Внушительный список. — Алекс подошел ближе.
— Это точно. А ты купил подарки?
— Да, наконец-то. И перед этим еще успел покататься на лыжах. Густав очень расстроился, что ты пропустила свое последнее занятие. А он как раз приготовил для тебя особо сложный спуск. Ну а ты чем занималась, пока меня не было?
— Большую часть дня я провела за компьютером, общаясь по скайпу с сестрой. Ни за что не угадаешь, что было на ней надето…
Алекс улыбнулся: уж он-то хорошо изучил характер Минервы.
— Та юбка, которую она получила от тебя на прошлое Рождество.
— А волосы повязаны тем шарфом, что я подарила ей пару лет назад. Приятно было видеть, что мои подарки вдруг обрели ценность в ее глазах. Но мне не на что жаловаться: Минерва все разрулила. Правда, она запланировала для меня пару интервью на следующей неделе. — В голосе Флоры зазвучала тревога. — Я окажусь лицом к лицу с репортерами, они будут меня фотографировать! И это после того, как я тут разъелась на вкусностях!
— Не забудь, что нам еще предстоит рождественский обед из пяти блюд, приготовленный твоим отцом, — услужливо напомнил Алекс и расхохотался, когда Флора в ответ застонала:
— О нет! Ты же знаешь, как отец расстраивается, если кто-то отказывается хотя бы от одного его блюда. А еще он считает, что оценить блюдо по достоинству можно, только если съел не меньше двух порций. Но я очень благодарна Минерве. Она разобралась со всеми проблемами: ответила на все заявки, создала списки ожидания для заказчиков и пригладила перышки тем редакторам модных журналов, которые было ударились в критику. Бедные сотрудники ее фирмы вкалывают изо всех сил, хотя до Рождества осталось всего два дня. Я чувствую себя почти виноватой в том, что нежусь сейчас в ванне. — С довольным вздохом Флора опустилась в воду чуть ниже.
— Сколько Минерва запросила за свою работу?
— Она потребовала себе тот рождественский подарок, что приготовила для меня — ужасно дорогие ароматизированные свечи. А за это она бесплатно предоставляет мне труд своей команды.
Алекс с трудом сдержал улыбку.
— Как щедро с ее стороны! — Он оперся на край ванны и посмотрел на Флору: — Что ты думаешь о том, что твои работы стали вдруг так популярны?
Она опустила ресницы:
— Наполовину восторг, наполовину ужас. Словно голая.
— Так и должно быть. В каждую свою работу нужно вкладывать частицу себя. Не бойся раскрывать свою душу, иначе не сможешь достигнуть того, на что способна.
Флора вскинула брови:
— Всегда? Даже когда оформляю бар для «Виллидж иннз», и они хотят, чтобы дизайн был выполнен в розово-зеленых тонах и повсюду были изображены ломтики фруктов?
— Особенно в таких случаях. А иначе какой в твоей работе смысл? Именно поэтому я так рано начал свой собственный бизнес. Мне хотелось самому выбирать, чем заниматься, хотя, разумеется, я стараюсь прислушиваться к своим клиентам. Надо соблюдать баланс. Интересно… — Алекс запнулся.
— Что?
— Мне уже давно ясно, что ты очень талантливый дизайнер по текстилю — это заметно по каждому твоему рождественскому подарку. Но ты никогда не пыталась сделать это своей профессией. Ты занимаешься дизайном интерьеров и берешься за любую подвернувшуюся тебе работу, даже если она тебе противна.
— Ну, «противна» — это чересчур сильно сказано, — возразила Флора. — Скорее, не по сердцу.
— Так почему ты раньше не пыталась предложить свои рисунки тканей магазинам или кутюрье? Для тебя это было бы идеальным вариантом.
— Наверное, потому, что я придумываю новые принты не ради денег. Мне просто нравится это делать.
— Вот именно! Так почему бы тебе не заняться тем, что нравится? Я занимаюсь любимым делом. Разве ты не заслуживаешь того же?
— Ты знаешь, чего хочешь, и не позволишь ничему тебе помешать. Ты говорил, надо вкладывать частичку себя в свои творения. Я вижу, что ты так и поступаешь. Это замечательно, но требует от дизайнера обнажения души перед всеми.
— И это тебя пугает?
— Если людей раздражает ярко-зеленый цвет в интерьере оформленного мной бара, это не страшно, ведь это не мое творческое решение, а пожелание клиента. Но вдруг им не понравятся мои шарфы и сумки, в которые я вложила столько души?
Алекс протянул руку и намотал на палец один из темных локонов Флоры.
— В жизни так всегда: ради хорошего приходится чем-то жертвовать.
Она вздохнула:
— Иногда цена слишком высока. Не хочу снова быть выставленной на всеобщее обозрение. Всю свою жизнь обо мне судачили, обращали внимание на мой высокий рост, на рано развившуюся грудь. Каждый учитель считал своим долгом указать, насколько я отличаюсь от моих одноклассников. Родители таскали меня в свои телепередачи. Хватит. Я больше не хочу выделяться из толпы.
— Но ты выделяешься, и тебе нужно с этим свыкнуться. Лучше подумай о своих следующих шагах.
— Мне будет нелегко. Понадобятся деньги, чтобы приобрести ткани, хорошую швейную машинку, снять помещение под выставочный зал для коллекции и для хранения товара.
— Тогда у меня для тебя хорошие новости. По пути сюда я встретил Камиллу. Она очень хочет, чтобы ты работала над тремя ее отелями, и готова щедро заплатить за это. Ты доверишь мне вести с ней переговоры о цене?
— А она знает, что мой предыдущий опыт в основном заключается в оформлении баров в этом ужасном фруктовом стиле, а также уютных ретро-кафе? Для моей карьеры предложение Камиллы — это огромный шаг вперед. Это я должна ей платить, а не она мне!
Алекс усмехнулся:
— Гости отеля за последние сутки все уши ей прожужжали с просьбами заполучить какую-нибудь из сделанных тобой вещиц. Если сейчас, когда твое имя у всех на устах, она сможет заявить о твоем согласии оформлять ее отели, это будет огромной удачей для «Луссо груп» и отличной рекламой для Камиллы и ее планов.
Флора закусила губу:
— Надо полагать. К тому же она и так собиралась сотрудничать со мной — ничего не изменилось.
— Ничего, кроме стоимости твоего труда. Если ты заключишь со мной контракт о субподряде, я буду платить зарплату, что даст тебе ощущение стабильности, пока ты одновременно будешь развивать собственную дизайнерскую марку. Я также предоставлю тебе в своем офисе помещение на весь срок действия нашего контракта.
— Это было бы замечательно. По крайней мере, мне было бы где хранить и выставлять свои работы.
— Камилла хочет, чтобы при работе над проектом отеля на Бали ты привнесла в дизайн свой индивидуальный стиль, так что я был не прав, когда просил тебя держать свои дизайнерские «причуды» при себе.
В глазах Флоры вспыхнул веселый огонек.
— Неужели? Ты признаешь свою неправоту? А можно получить извинения в письменном виде?
— Берегись. — Алекс сунул руку в ванну и зачерпнул воды.
— Не смей! Я же сказала: мне сейчас некогда.
— Не смей делать что? Это? — Он медленно вылил воду на грудь Флоре и почувствовал, как при виде капель, стекающих в ложбинку между ее грудей, быстрее забилось сердце.
— Или это? — Флора, рассмеявшись, схватила Алекса за рубашку, резко потянула на себя, и он упал в воду. — Эй, осторожно, не намочи мне волосы!
Алекс поднялся в ванне на четвереньки.
— Только взгляни, что ты наделала! Я насквозь мокрый! Придется раздеться. Ты хотела хорошенько вымыться? Я тебе устрою головомойку.
Алекс встал на колени, стянул через голову рубашку, отбросил ее в сторону и, глядя Флоре в глаза, начал расстегивать брюки.
— Ну, попробуй, — подзадорила она. — Если не боишься.
— Ну, погоди! — Брюки и трусы полетели через край ванны вслед за рубашкой.
* * *
— Ну что ты там так долго? — Алекс снова нетерпеливо постучал в дверь ванной комнаты.
Флора закатила глаза:
— Это не моя вина. Я же просила не мочить мне волосы — пришлось заново делать прическу.
— Жалеешь об этом?
— О том, что намокли волосы? Нет.
Оно того стоило, ведь завтра короткий роман с Алексом, увы, будет окончен.
Они собирались на рождественский бал. Флора окинула себя в зеркале довольным взглядом. Купленное в Инсбруке платье было обманчиво скромным: небольшой вырез, длина до лодыжек. И все же оно выглядело сексуальным — то ли из-за ярко-красного цвета, контрастирующего с белой кожей Флоры, то ли потому, что плотно облегало ее стан, подчеркивая каждый изгиб. Флоре казалось, что в этом наряде она обнажена больше, чем если бы появилась перед всеми в одном бюстгальтере.
А может, причина в том, что сегодня Флора тщательно уложила волосы, ярко накрасилась и в кои-то веки надела туфли на высоком каблуке?
— Флора! — снова постучал Алекс.
— Уже иду! — Она бросила на себя в зеркало последний взгляд, вышла из ванной комнаты и замерла, подумав: «Так нечестно! Я два часа потратила на то, чтобы сделать прическу, маникюр, одеться. А что сделал Алекс? Всего лишь принял душ, побрился и влез в смокинг. И как потрясающе он при этом выглядит!»
У Флоры пересохло во рту, она сглотнула. Алекс стоял перед ней, одетый во все черное, не считая белоснежной рубашки, подчеркивающей рыжеватый оттенок его волос, и казался в этом наряде властным, импозантным, сексуальным незнакомцем.
Этот незнакомец, увидев ее, тоже замер с открытым ртом и озадаченным выражением лица.
— Ну, как я выгляжу?
Алексу потребовалась еще пара мгновений, чтобы обрести дар речи и, прочистив горло, кивнуть:
— Потрясающе.
Под его жарким взглядом румянец залил щеки Флоры.
— Это все из-за платья, — сказала она неуверенным тоном. — Достаточно любую женщину одеть в такой наряд — и она покажется красавицей.
— Нет! — Алекс по-прежнему не сводил с нее глаз.
Под этим обжигающим взглядом, обшаривающим ее тело, заявляющим на нее права, Флора чувствовала себя обнаженной.
— Платье великолепное, но дело не в нем, а в тебе. Даже завернувшись в простыню, ты все равно будешь выглядеть замечательно.
— Спасибо. — В голосе Алекса звучало такое неприкрытое желание, что к глазам Флоры подступили слезы. — Ты и сам неплохо выглядишь.
Они стояли, позабыв обо всем, глядя друг на друга, и чувствовали, как вокруг них сгущается воздух. Флора прочистила горло и предложила:
— Ну что, идем? — Она посмотрела на Алекса, ожидая, что тот откроет перед ней дверь, но он не сдвинулся с места.
— Я… Ну… Я купил тебе вот это. Знаю, что до Рождества еще два дня, но… — Он протянул бархатный футляр.
Флора замерла. Алекс никогда не дарил ей ювелирных украшений. Он часто преподносил подарки, но не такие дорогие — эту границу он раньше не пересекал. Впрочем, за эту неделю столько было нарушено правил, так почему бы не нарушить еще одно?
— Это мне? — спросила Флора, понимая, как глупо прозвучал этот вопрос.
Алекс кивнул, улыбаясь:
— Тебе. Не хочешь посмотреть, что внутри?
Флора осторожно потянулась к футляру:
— Надеюсь, там нет никакого подвоха?
Футляр оказался довольно тяжелым, но не новым: петли были немного обшарпанными, а бархат на углах — потертым.
Флора улыбнулась Алексу. Она не очень-то любила все новое. Ей нравилось, когда у ее вещей есть своя история.
Флора затаила дыхание и открыла футляр: на белой атласной подушечке сверкали хрустальные бусы. Бросив быстрый взгляд на Алекса, Флора заметила, что он, хотя и пытается казаться невозмутимым, все же напрягся в ожидании.
Она вынула из коробки двухрядное ожерелье из крупных бусин и покачала головой, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить восхищение.
— Оно… Оно прекрасно!
— Я знал, где ты купила платье для бала, так что заскочил в тот магазин и попросил выбрать подходящее украшение к твоему наряду. Продавцы тебя хорошо запомнили.
Он взял ожерелье из рук Флоры, зашел ей за спину и отвел в сторону волосы. Шеи коснулись холодные бусинки и дыхание Алекса.
— Это украшение из австрийского хрусталя сделано в пятидесятых годах — как и твое платье. — Он застегнул ожерелье и сделал шаг назад.
— Великолепно! — Флора коснулась пальцами граненых бусин. — Спасибо! — Она повернулась и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Алекса в щеку, вдохнув исходящий от него аромат свежести.
Ожерелье идеально сочеталось с платьем, но в глубине души Флоре хотелось, чтобы вместо него Алекс преподнес ей один из своих обычных подарков: книги, билеты на концерт или что-то подобное. Потому что теперь, глядя на хрустальные бусинки, она каждый раз будет вспоминать этот вечер, их поездку в Австрию. Ей запомнится не тот Алекс, которого знала раньше — старый друг, товарищ по всяким проделкам, а тот, каким она его узнала теперь: заставляющий ее терять разум от желания.
С этим новым Алексом завтра утром придется попрощаться. Эта жестокая мысль внезапно пронзила Флору. Как не хочется завершения их краткого романа! Вот бы Алекс всегда смотрел на нее таким взглядом, в котором слились воедино желание, признательность и озорство! Но Флора дала обещание и должна его сдержать. К чему сожаления? Ведь все вернется на круги своя. Ах, если бы это было так!
— Идем. — Флора повернулась к двери, стараясь, чтобы голос ее звучал беззаботно. — Нам нельзя опаздывать. Сегодня на бал приглашены несколько важных чиновников, и тебе, мой друг-архитектор, обязательно надо с ними поговорить.
* * *
— Боже мой! — Флора остановилась как вкопанная в дверях столовой, с открытым ртом рассматривая интерьер. — Да это же…
— Как будто по комнате только что пронесся дух рождественского китча? — прошептал ей на ухо Алекс.
— Нет! — Флора подтолкнула его локтем. — Ну разве что совсем чуть-чуть. Впрочем, тут довольно мило.
Гирлянды лампочек украшали все окна и спускались из центра потолка, словно шатер. В простенках между окнами стояли обвешанные игрушками ели, словно охраняющие комнату зеленые часовые. Освещение было выдержано в бело-голубых тонах, и от этого столовая казалась безвкусно украшенной ледяной пещерой. Те же цвета — белый и голубой — повторялись и в декоре комнаты. С потолка свисали на нитях огромные искусственные снежинки. В углу небольшой оркестр играл вальсы. По всей столовой гости, разбившись на небольшие группы, оживленно болтали друг с другом.
Подошла официантка с подносом, уставленным коктейлями «Кир Рояль». Флора взяла бокал и отсалютовала им Алексу:
— Счастливого Рождества!
Он в ответ поднял свой бокал:
— Счастливого Рождества! — Но в глазах его застыло непонятное выражение. Он словно снова замкнулся в себе, что всегда так ненавидела Флора. «У нас есть в запасе целая ночь, — подумала она. — Я еще не готова попрощаться с Алексом».
— Потанцуй со мной, — предложила она.
Он посмотрел на нее с удивлением:
— Никто ведь еще не танцует. Слишком рано для танцев.
— Ну и что? Если я могу скатиться с крутого склона на второй день обучения, то и ты можешь первым начать танцевать.
— Только с тобой вместе, — поправил ее Алекс. — В одиночку я уж точно танцевать не стану. — Он взял Флору за руку и вывел на середину комнаты.
Разговоры вокруг на мгновение стихли, но тут же снова возобновились.
Алекс привлек Флору ближе, одной рукой обнял ее за талию, ладонь другой прижал к ладони партнерши.
— Раз так вышло, что мы должны танцевать перед всеми, я впервые испытываю благодарность к Минерве. Помнишь, как она настояла, чтобы мы с тобой взяли несколько уроков танцев перед ее свадьбой?
С тех пор прошло уже несколько лет, но едва Алекс задвигался под музыку, тело само вспомнило затверженные когда-то движения. Показалось, что в ушах снова звучит голос учителя танцев, отсчитывающего: «Раз-два-три, раз-два-три…», в то время как Алекс пытается вести в вальсе упирающуюся Минерву.
Но теперь все иначе. Она так податлива в его руках, ее тело движется в такт с его телом.
— Что-то не припомню, чтобы ты тогда сказал Минерве спасибо за ее настойчивость, — заметила Флора, ненадолго перестав тихонько считать: «Раз-два-три, раз-два-три» и смотреть под ноги. — Хорошо, что сестренка заставила нас учиться вальсу, а не сальсе. Представляешь, как бы мы сейчас выглядели, пытаясь танцевать зажигательный танец под такую музыку? Или нам пришлось бы просто переминаться с ноги на ногу.
Алекс крепче сжал руку Флоры, наслаждаясь близостью этой женщины и тем, что она, смирившись, позволяет вести себя в танце.
— А ты знаешь, что когда-то вальс считался скандальным танцем?
— Правда? Почему?
Алекс понизил голос:
— Двое, мужчина и женщина, так близко друг к другу — между ними почти нет свободного пространства. Его рука обнимает ее. Он ощущает запах ее волос, чувствует, как ее грудь прижимается к его груди. И если он хочет… — Алекс посмотрел в обращенное к нему лицо Флоры с приоткрытыми губами. — И если он хочет поцеловать ее, ему для этого нужно лишь наклонить голову.
— А если она не хочет этого поцелуя?
— А это так?
— Ну… — Ее губы сложились в соблазнительную улыбку. — Только не у всех на виду. Это уж точно вызовет настоящий скандал. И если так случится, тот мужчина будет обязан жениться на своей партнерше по вальсу.
Алекс ошарашенно уставился на Флору.
— Я говорю о прошлом веке, дурачок. Не беспокойся, это вовсе не предложение руки и сердца.
— Разумеется, — произнес Алекс, но в его голове все еще звучало, словно эхо: «Тот мужчина будет обязан жениться на своей партнерше».
Вечер прошел быстро, словно кто-то нажал на видеомагнитофоне перемотку вперед. Вскоре после их танца Алекс упустил Флору из виду, потому что Камилла потащила его общаться с представителями местной власти и влиятельными промышленниками. Он лишь успел заметить, как Флору поглотила толпа смеющихся гостей. Затем оркестр заиграл мелодии популярных песен, и все начали танцевать. Алекс не сводил глаз с Флоры. Она выделялась среди остальных. И не столько своим высоким ростом и потрясающим платьем — от нее словно исходило какое-то сияние.
Завтра их роман закончится. Все эти знаменитости сложат свои шикарные наряды в чемоданы и разъедутся по домам. А он вместе с Флорой отправится в Кент, готовый вернуться к дружеским отношениям с этой женщиной. Как прошедшая неделя отразится на них? Их дружба окрепнет или разрушится? Не исключено, что теперь, после того как они дали волю столь долго скрываемому взаимному притяжению, можно будет каждому пойти своим путем. Флора заслуживает хорошего спутника жизни, который будет ее любить.
При этой мысли Алекс ощутил острый приступ ревности и сжал кулаки. Да разве сумеет он с улыбкой смотреть, как другой мужчина обнимает и целует Флору? Есть лишь один способ это перенести — заняться собственной личной жизнью. Он ведь тоже может завести себе постоянную подругу или даже жениться. Столько людей на свете довольствуются браком, основанным на взаимном уважении и общих целях вместо любви и страсти. Значит, и у него это получится.
Алекс взял еще один коктейль с подноса официантки, продолжая машинально кивать и улыбаться собеседникам, обсуждающим самую неприятную тему — Рождество и свои семьи.
Нет, Алексу, конечно, очень нравилось встречать Рождество с Бэкингемами, и они обращались с ним как с родным, но он не был членом их семьи.
Его собственная семья отвергла его. И Бэкингемы однажды поступят так же. Не специально — просто время охладит их отношение к Алексу. Не будут же они всю жизнь ежегодно собираться на Рождество в маленькой кентской деревушке. И найдется ли тогда для Алекса место в этой семье?
Он залпом осушил бокал. Решение напрашивалось само собой. Настало время обзавестись собственной семьей, своими традициями и воспоминаниями, близкими, которые никогда его не отвергнут. Вот только проблема в том, что он не может представить рядом с собой никого, кроме Флоры. А она заслуживает лучшей пары.
Алекс взял еще один коктейль, по-прежнему наблюдая за Флорой, пытаясь не замечать, как сладко замирает в груди при виде ее улыбки.
Да, эта женщина заслуживает куда лучшего спутника, чем он. Но вот встретит ли она в жизни такого человека?
«Возможно, и нет, — решил Алекс, — ведь Флоре до сих пор не везло с бойфрендами. И даже если я, сделав правильный выбор, решу отступиться от нее, это еще не значит, что ей повстречается достойный кандидат. Ведь жизнь — это лотерея. А я могу предложить Флоре стабильность, свободу действий, привязанность. Для брака это немало. И взамен у меня наконец появится собственная семья. Неплохая сделка».
Но Алекс тут же одернул себя. Брак? Неужели он всерьез об этом подумал?
Освещение в комнате стало приглушеннее, оркестр заиграл тише, исполняя классические вальсы, столь популярные в Австрии. Теперь на танцполе кружились пары. Англичане — неуклюже, зато австрийцы — с той же восхитительной грацией, которая была им присуща и при катании на коньках или лыжах.
Флора стояла на другом конце столовой и смотрела на вальсирующих так, словно ей тоже очень хотелось танцевать. Алекс отставил бокал в сторону и направился к ней. Он сегодня выпил больше обычного, и теперь все вокруг казалось чуточку размытым.
— Ты освободился раньше, чем предполагал? — спросила Флора.
— Получил отгул за хорошее поведение, — отшутился Алекс. — Потанцуй со мной.
Это прозвучало скорее как приказ, и Флора покорно вложила ладонь в его протянутую руку и позволила отвести себя на танцпол. Там она шагнула к Алексу и положила руку ему на плечо. Их тела соприкоснулись, как тогда, в коттедже, словно заново знакомясь друг с другом.
Флора доверчиво склонила голову Алексу на плечо. Да, между ними есть доверие. Есть дружба. И есть страсть.
И это уже немало.
Алекс замер:
— Флора?
— М-м-м… А почему мы не танцуем?
Она подняла голову и посмотрела на него. Губы ее изогнулись, словно приглашая их коснуться. И Алекс откликнулся на это приглашение. Он наклонился и нежно поцеловал Флору.
Она улыбнулась:
— Приятно. А с чего это ты вдруг?
— Захотелось.
Алекс опять закружил ее в танце, но теперь они вальсировали все медленнее, уже не обращая внимания на темп музыки, словно слыша свой собственный оркестр. Наконец их губы снова слились в глубоком поцелуе. Краем сознания Алекс понимал, что они все еще танцуют в полутемной комнате, до него доносились звуки скрипок, но окружающая обстановка казалась нереальной. Для него во всем мире остались лишь он и Флора: вкус ее губ, аромат ее волос. Поцелуй затягивал все глубже, словно водоворот.
— Не здесь. — Она отстранилась, глубоко дыша. — Не так.
Алекс посмотрел на нее непонимающе.
— Я хочу сказать, нам нужно продолжить в нашем номере.
Ну конечно! Как он так увлекся, что забыл: вокруг танцуют другие пары?
Алекс сглотнул:
— Я ведь предупреждал тебя, что вальс — скандальный танец.
— Предупреждал. Значит, теперь я скомпрометирована?
— Думаю, да, если только мы не поженимся. Как насчет этого, Флора? Ты выйдешь за меня?
