ГЛАВА 10

Признаться, в первый раз я так надолго впала в ступор, в тихой панике обозревая внезапно ожившую пещеру и только сейчас в полной мере сознавая, по какой причине нам было запрещено использовать магию.

Мессир был прав, сто тысяч раз прав, когда делал ледяное внушение! Но, к сожалению, его усилий оказалось недостаточно, и теперь нам грозило нечто гораздо худшее, чем генеральная уборка в пещере.

Резкий толчок в плечо заставил меня пошатнуться.

— Это нежить, Хель… поэтому я ее не почуял, — раздался в тишине напряженный шепот вампира. А затем меня дернули за руку и гаркнули в самое ухо: — Бежим!

Вздрогнув, я наконец-то пришла в себя и, подхватив Мартина под мышки, со всех ног кинулась к выходу. Сзади шумно сопел Васька, на загривке которого жалобно попискивала распластавшаяся Улька. Акинарцы неслись где-то рядом, опаляя мне то один, то другой бок горячим дыханием. Успевший вцепиться в плечо Сара Шмуль болтался там, как одуванчик во время урагана, но упрямо сжимал в руке ремешок сумки и не собирался с ним расставаться даже перед лицом неминуемой смерти. А за нашими спинами все стремительнее нарастал шелест чужих крыльев, и все чаще раздавалось нетерпеливое повизгивание, словно очнувшаяся от сна нежить не только обнаружила нарушителей, но и начала активно препираться за право первыми на нас наброситься.

С дичайшего перепугу до Зыряна мы добрались в два счета. Едва не снесли его с ног, но тот вовремя успел отпрыгнуть и, по-прежнему сверкая страшноватыми бельмами глаз, напряженно велел:

— Быстрее!

Перед самым тоннелем мы с акинарцами, не сговариваясь, развернулись, пропуская вперед мчащегося на всех парах медведя, неповоротливого оракула и юркнувшего следом за ними вампира. Шмуль, ловко набросив на шею Сару ремень от сумки, тут же отпустил волчий загривок и с воинственным кличем взлетел вверх, одну за другой швырнув в темноту фиолетовые молнии.

— Уходите! Я прикрою!

В кого именно он метил, мы поначалу не поняли — в пещере было слишком темно. Но затем из-под потолка спикировала одна красноглазая тварь, которую фей спалил на подлете, за ней — другая, покрупнее, потом третья… И вскоре несметная стая нежити в едином порыве снялась со своих насестов и громко шелестящей тучей ринулась вниз.

— Шмуль, вернись! — вскрикнула я, когда вокруг маленького фея черным смерчем закружились уродливые тела. Твари оказались сравнительно небольшими, не крупнее местных крыс. С вытянутыми мордами, острыми зубами, короткими задними лапами и преобразованными в крылья передними, где вместо обычных пальцев осталось лишь по острому когтю на перепонке.

Одно хорошо — горели они прекрасно, так что вскоре вокруг фея образовался самый настоящий огненный вихрь, где твари сгорали десятками. Но даже так их оставалось слишком много. Из дальних углов постоянно подтягивались новые, так что маленький Шмуль, благородно решивший отвлечь на себя внимание, никоим образом не смог бы их задержать.

При мысли, что мелкого сейчас сожрут, у меня скулы свело от ненависти. В мгновенно изменившемся горле зародился протестующий рык. Когти стремительно удлинились, в каменный пол с неимоверной силой ударил похожий на кнут хвост. А потом я окончательно сменила ипостась и, выронив из лап испуганно ойкнувшего ангела, с ревом взметнулась в воздух.

Во внезапно огрубевших ладонях сам собой сформировался сгусток Тьмы, который я без промедления швырнула в гущу окруживших Шмуля тварей. На совсем уж грандиозный эффект не рассчитывала — все-таки в первый раз, поэтому приятно удивилась, когда истошно завизжавших крыс отшвырнуло, словно от удара невидимым молотом. А там, где мгновение раньше метался тугой смерч с редкими искорками сгорающих тел, теперь остался только фей — запыхавшийся, с ног до головы покрытый пеплом, растерянный донельзя, глядящий на меня широко распахнутыми глазами.

— Назад! — повелительно рыкнула я, подтвердив приказ хлестким ударом хвоста по воздуху, и Шмуль немедленно повиновался. — Скоро они опомнятся. Надо запечатать проход.

— Я сделаю, можно? — почему-то шепотом отозвался фей, все еще восторженно меня рассматривая.

— Коридор слишком широкий, его не получится быстро разрушить, — возразил снизу Мартин и с готовностью подбежал, когда я спикировала вниз. После чего крепко меня обнял и тихо добавил: — А вот в пещере со слизнями можно попробовать.

Я повернулась к акинарцам, у лап которых уже успела образоваться приличная горка изуродованных тел, и снова рыкнула:

— Заберите ангела. Помогите остальным. А мы со Шмулем задержим крыс.

Волки согласно кивнули и, прихватив протестующе вякнувшего Мартина, без единого звука исчезли в тоннеле, оставляя нас с феем одних.

— А ты красивая, — неожиданно заметил Шмуль, спикировав на мое плечо и задумчиво потрогав гладкую чешую на щеке. — Почему ты не говорила, что у тебя такая привлекательная вторая ипостась?

Я медленно попятилась к выходу, зорко следя за кружащей наверху стаей, потихоньку стягивающейся в один мощный кулак, и вполголоса предупредила:

— Будь осторожен. Сейчас набросятся.

Ударили мы с феем одновременно. Он — целым снопом фиолетовых искр, каждая из которых обернулась полноценной молнией и заметно проредила число мертвяков. А я — самой настоящей Тьмой, которая, бухнув куда-то в середину стаи, расцвела жутковатым черным цветком и обратила пару тысяч крылатых крыс в прах одним лишь касанием.

Нас это, разумеется, не спасло, но активность тварей несколько снизилась. Они снова поднялись на самую верхотуру, закружились там с недовольными воплями и, дождавшись пополнения, снова ринулись в бой.

Продолжая отстреливаться, мы торопливо попятились в коридор, оставляя за собой горы сгорающих трупов и целые пригоршни праха. Умело прикрывая друг друга, преодолели одну пещеру, второй коридор, неустанно посылая впереди себя ядовито-фиолетовые молнии и сгустки первородной Тьмы.

Пару раз, само собой, неловко промахивались, отчего по стенам и потолку с веселым треском зазмеились длинные трещины. Однако до нужного места добрались без особых проблем. А когда прижались спиной ко входу в пещеру со слизнями, выразительно переглянулись.

— Я останусь? — неуверенно предложил Шмуль, не глядя спалив кинувшуюся ко мне с потолка тварь.

Одним ударом прикончив еще сотню, я покачала головой.

— Только вместе.

А затем отправила мысленный зов волкам:

«Сар! Рас! Как ваши успехи?»

«Медведь и оракул перебрались на ту сторону, пострадавших нет, — тут же отозвался Сар. — Ангел и баньши в истерике. Вампир рвется в бой. А мы ждем тебя у выхода».

«Отлично».

— Ну что, на раз-два? — снова посмотрела я на Шмуля.

Тот растянул губы в зловещем оскале.

— Давай.

И, разразившись целой серией молний, как клещ вцепился в мои волосы.

Думаю, я даже во время обучения у маменьки так не выкладывалась, как в эти несколько секунд. Одним движением изогнувшись и сложившись почти пополам, я буквально ввинтилась в узкий проход под козырьком и, уцепившись когтями за стены, рывком бросила себя на ту сторону. Очень надеясь, что делаю это достаточно быстро, не придавлю в тесноте Шмуля и не останусь без любимого хвоста, на котором уже сомкнулись чьи-то острые зубы.

Уже выбираясь из лаза, я запоздало подумала о слизнях, которые за время нашего отсутствия могли снова сюда наползти. Но увидела в паре шагов от выхода еще пузырящиеся, испаряющиеся прямо на глазах лужи. Наткнулась на осколки разбитого пузырька, с наслаждением раздавила вцепившуюся в мой хвост красноглазую крысу и, ощутив прилив горячей благодарности к умнице-баньши, с чувством прошептала:

— Улька, ты чудо…

А потом меня посетила гениальная мысль. Даже нет, не так — идея.

Взлетев над колыхающимся морем слизи и кровожадно оглядевшись, я мстительно пульнула Тьмой прямо в проход, заставив его с оглушительным «бум-м-м!» схлопнуться. Вторым ударом обрушила каменный козырек, перекрывая дыру еще больше. Хищно улыбнулась, когда с той стороны послышались возня и яростное царапанье, словно оголодавшая нежить решила прогрызть образовавшийся завал. Наконец услышала подозрительную возню наверху и обнаружила, что сквозь щели в потолке лезут уже не слизни, а такие же голодные, остервенело щелкающие зубами крысы. После чего рывком отодрала низ своей рубашки, срезала когтями со стены длинный обломок камня, обмотала его тканью, с довольным урчанием окунула в слизь. И, подлетев к уступу, где нас ожидали друзья, кивнула Шмулю:

— Поджигай.

С ходу уловивший мою идею фей зловеще расхохотался, а остальные, переглянувшись, со всех ног ломанулись прочь.

Я выждала несколько секунд, давая им время спрятаться. Отступила сама, следя за тем, как ловко фей отстреливается от успевших пробраться в пещеру тварей. Наконец дернула его за плечо, широко размахнулась и, прежде чем юркнуть в коридор, гаркнула:

— Шмуль, давай!

Фиолетовая молния улетела в темноту с таким шипением, словно фей ни много ни мало швырнул туда разъяренную змею. Мой боевой снаряд тоже улетел, чуть раньше, и прямо на лету воспламенился. Правда, этого я уже не видела, потому что, прихватив мелкого за воротник, со всех ног понеслась прочь, лихорадочно прикидывая, куда бы заныкаться.

А миг спустя позади нас раздался оглушительный грохот.

Из ярко осветившегося прохода полыхнул длинный язык пламени, едва не опалив мне ягодицы. Почти сразу стены и пол пещеры заходили ходуном. Из темноты донесся истерический визг гремлинов. Вероятно, от растерянности кто-то из них привычно швырнул в меня сушеной какашкой, умудрившись попасть точно в глаз. Однако равновесие я потеряла не поэтому — пещера внезапно начала разваливаться. От мощного взрыва она вся скособочилась. Пол накренился. Сверху что-то громко треснуло и угрожающе заскрипело. На мою голову рухнуло сразу несколько увесистых булыжников. А затем все подземелье содрогнулось в агонии.

— Хель! Потолок сейчас рухнет! — испуганно крикнул фей.

Я только зубами скрипнула. Тоже мне, провидец.

— Вниз! — внезапно донесся откуда-то зычный голос оракула. — Живее! Хель! Шмуль! Давайте ко мне и вниз! В колодец!

Я, не раздумывая, свернула в ту сторону, смутно различая мелькающие во тьме неясные силуэты. В кого-то неосторожно врезалась. Потом меня больно ухватили за плечи. Что-то яростно прокричали на ухо. Куда-то толкнули. И через секунду я уже со свистом летела по каменной трубе, слыша только, как испуганно верещит намертво вцепившийся в мои волосы Шмуль, и чувствуя, как дымится на пузе чудом уцелевшая куртка.

Труба оказалась широкой, извилистой, довольно длинной и, судя по моим ощущениям, заканчивалась уровня на четыре или даже пять ниже логова слизней. Так что летели мы долго, с визгами и матами, а приземлились с неимоверным шумом, совпавшим с грохотом обвалившегося наверху потолка. Одно хорошо, упали мы не на камни, а на более мягкую, хотя и колючую подушку, отозвавшуюся на появление гостей подозрительно знакомым хрустом.

Кости, фу… вот чего не люблю, так это древние скелеты. Особенно в подземельях. И особенно в таких количествах. Судя по всему, тут было целое кладбище. Причем демоническое. С клыкастыми, когтистыми и рогатыми обитателями, которые некогда были живыми и могучими, а теперь превратились в простую груду мусора.

С трудом отцепив от себя запутавшегося в волосах фея, я помотала головой, пытаясь избавиться от гула в ушах, и с кряхтеньем поднялась.

— Хорошо погуляли! — простонал откуда-то сбоку Рисьяр, выкапываясь из-под горы костей. — И от нежити заодно избавились.

— Ага, — ошарашенно выдохнул Мартин с другой стороны. — Осталось только понять, куда нас закинуло. И главное, как отсюда выбираться.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и восстановить пострадавшее от яркой вспышки зрение. Потом провести перекличку, чтобы удостовериться, что все живы и здоровы. Наконец, успокоить фея, у которого от пережитого началась сильная икота, и благодарно обнять Зыряна, умудрившегося сегодня не единожды нас спасти.

— Это что, склеп? — выбравшись из-под огромного скелета, дрожащим голосом спросила Улька.

Я с сомнением оглядела тесный прямоугольник подземелья, по колено заполненный костями. Ни надписей, ни барельефов, ни полок с черепами, ни могил.

— Маловероятно.

— Может, чье-то логово? — кривясь и морщась, доковылял до нас Мартин. А затем выудил снизу чей-то немаленький череп, осторожно потрогал обломки некогда больших рогов и шмыгнул носом. — Не, на логово тоже непохоже.

— Следов зубов на костях не видно, — с видом профессионала покрутила в руках берцовую кость баньши. — И следов воздействия слизи не вижу. Я бы сказала, что плоть сама истлела. Вместе с одеждой. И было это очень давно.

— Могли остаться доспехи, — нахмурился Зырян, поднимая с пола чей-то гигантский рог. — Хотя бы пуговица, застежка. Или пряжка от пояса. Да и оружия нигде не видно. Для демонов это не типично.

— А может, тут когда-то проходил бал голопопников? — хихикнул пришедший в себя фей и, высоко подпрыгнув, расправил крылья, обдав поднявшегося с пола медведя густым облаком пыли. — Собрались, понимаешь, развлечься. Только разделись, оргию устроить собрались, и вдруг — бац! Сдохли! Даже пуговки на сувениры не оставили.

Васька, разбросав могучими лапами кости, недоверчиво рыкнул, а выбравшиеся из соседней горы акинарцы мысленно возразили:

«Даже если так, все равно должно быть что-то, из-за чего они умерли».

«Может, мертвецов сюда просто складывали? Годами, как в урну? — пожала плечами я, отодвинув в сторону чей-то огромный позвонок. — Говорят, хоронить в старину было не принято. А склепов удостаивалась лишь правящая элита».

— Э-ге-гей! Народ, а я нашел выход! — радостным голосом возвестил фей, совершив над нами головокружительный кульбит. И так же радостно добавил: — Только он почти до верха косточками завален! Придется разгребать!

Улька фыркнула.

— С той стороны ветерком тянет. Если бы Вася мог летать, он бы тоже сразу увидел.

Я заинтересованно покосилась на ловко забравшуюся на медвежью холку подругу и хмыкнула, заметив, как бережно поддержал ее лапой Василек. Эх, славная из них получится пара… если, конечно, Улька чуточку повзрослеет, а Васька терпеливо ее подождет.

— Хорошо выглядишь, Хель, — неожиданно шепнул подкравшийся сзади вампир. — И пахнешь в этой форме… мм… просто изумительно.

— Но-но! — так же неожиданно обернулась баньши и с высоты Васькиной спины погрозила ему пальцем. — На нашу суккубу даже не заглядывайся. И вообще, у Хельки муж есть. Причем, насколько я поняла, уже официальный.

Под строгим взглядом подруги я смущенно кашлянула и поправила драный рукав, из-под которого выглядывал краешек обручального браслета. У Васьки при виде него забавно округлились глаза, Шмуль только насмешливо хмыкнул. Зырян без всякого удивления кивнул. А Мартин, неожиданно просияв, бросился мне на шею.

— Я чувствовал! Был уверен, что вы помиритесь! Ты так давно пахнешь им, что я даже не сомневался!

— Вот как? — улыбнулся Рисьяр и на всякий случай отошел на шаг. — Я не знал. Но все равно рад за тебя. Надеюсь, это взаимно.

— Конечно, — хихикнула баньши. — Иначе как бы она заклятие Жабы сняла? Наверняка муженек постарался.

— Ну хватит уже! Чего заладили? — проворчала я, нервно дернув хвостом и не зная, как уйти от щекотливой темы. — Сняла и сняла. Что, вам обсудить больше нечего?

Улька снова хихикнула, но Васька оказался мудрее. Степенно отвернувшись, он медленно направился в указанную феем сторону, с хрустом раздавливая древние черепа и грудью раздвигая костяные горы, как плывущий среди льдин корабль.

Недолго думая мы пристроились у него в кильватере.

Как оказалось, приютивший нас закуток был лишь крохотным тупичком, ведущим в исполинских размеров залу, заваленную скелетами так, что под ними не виднелся пол. По обе стороны от нас зияли черные провалы, откуда, как из треснувших сундуков, вываливались целые горы древних костей. Вдоль стен стояли покосившиеся, сильно изъеденные временем колонны. Сверху, словно гигантское надгробие, на них опиралась такая же исполинская плита, служившая залу потолком. А ближе к центру, там, куда едва достигали наши взоры, красовался массивный, по самую крышку утонувший в костях постамент, на котором едва заметно тлел крохотный зеленый огонек.

— Не нравится мне это, — прошептала баньши, передернув плечами от мерного хруста, раздающегося при каждом Васькином шаге. — Здесь пахнет смертью. И тленом. Как в логове старого опытного мертволога.

— Где ты видела старого опытного мертволога? — так же шепотом спросил спустившийся мне на голову фей.

— А Личиана, по-твоему, кто?

У меня по спине пробежал холодок, эхо в зале оказалось чересчур громким. А разносимый им хруст вызывал не самые приятные ассоциации. Ох! Если бы я могла открыть портал для всех, ни мгновения бы не раздумывала! Но увы — до уровня Князя мне еще расти и расти, а друзей в беде не бросают.

— Шмуль, посмотри-ка вон в той стороне, — тихонько попросила я, ежась от нехорошего предчувствия. — Может, где-то есть выход? Что-то мне совсем не улыбается подходить к этому огоньку.

— Зырян, что говорит твое прозрение? — вполголоса спросил идущий предпоследним вампир, когда фей, стрекоча крылышками, умчался.

Оракул сглотнул.

— Ничего. Чувствую себя как вор, крадущийся по сокровищнице с артефактами и не знающий, какой из них рванет под ногой.

— Везде тупик, — вскоре шепотом доложил Шмуль, мухой метнувшись от одной стены к другой. — И кости, много костей — демонов, бесов, зверей — вперемешку валяются, так что даже не поймешь, где чье.

— Что это вообще за место? — задумчиво произнесла Улька, оглядывая окружающее нас костяное море. — Чей это замок? Никогда не слышала, чтобы в «нейземах» кто-то жил.

Мартин с оглушительным хрустом наступил на чей-то череп и передернулся.

— Тут уже давно никто не живет. Только мертвецы.

Мою спину снова обдало неприятным холодком. А следом я вся покрылась холодным потом, потому что я только сейчас поняла, что мне во всем этом не нравится — производимый нами шум не всегда совпадал с ритмом наших шагов.

— Стойте! — воскликнула я и для верности ухватила идущего впереди медведя за короткий хвост. — Остановитесь, народ! Послушайте!

Группа встала как вкопанная и настороженно прислушалась. А у меня волосы зашевелились на затылке, когда слева, справа и позади, а потом и со всех сторон раздались леденящие кровь звуки: хрусть-хрусть… хрусть-хрусть…

Они так напоминали звуки, когда Рисьяр вправлял себе переломанные медведем кости, что у меня все внутренности узлом завязались. И в этот момент обладающая наилучшим обзором Улька приглушенно взвизгнула, ткнула куда-то вперед дрожащим пальцем и полузадушенно просипела:

— Смотрите! Они ш-шевелятся!

В одно мгновение меня окатило такой волной ужаса, что волосы встали дыбом. Причем в буквальном смысле, снова до икоты напугав впечатлительного фея.

Протолкавшись вперед и запрыгнув на первый попавшийся череп, я торопливо взлетела, но увидела, как волнуются вокруг нас белесоватые холмы, и едва не взвыла: они поднимались все! Вся чудовищная армия скелетов, чьи кости устилали пол где по колено, а где и по пояс!

Звуки, которые они издавали, были не чем иным, как щелчками соединявшихся друг с другом фрагментов. Позвонок к позвонку. Ребро к ребру. Под действием чьей-то неумолимой воли старые косточки неторопливо сползались в небольшие горки. Слепо тыкались друг в друга концами, дрожали, поскрипывая и ворочаясь, как несмазанные механизмы. А затем с хрустом вставали на место, постепенно выстраивая из ничего полноценный скелет и каким-то чудом удерживая на месте все его части.

Как только у мертвяка появлялась голова, вокруг него возникало зеленоватое свечение, в котором проступали очертания остального тела. При желании в нем можно было разглядеть даже мышцы, кожу, а местами волосы и ногти. На месте суставов это марево становилось заметно ярче, с каждой секундой оплетая уязвимые сочленения призрачными зеленоватыми лентами. После чего скелет начинал двигаться вполне уверенно. Отряхивался. И весьма даже живенько поднимался на ноги.

Глядя на этот кошмар, мне стало так страшно, как не было, наверное, даже в плену у Темного Князя. Там я хотя бы знала, ради чего умру. А здесь, посреди огромного кладбища… у нас не было ни единого шанса! И даже если бы впереди вдруг каким-то чудом нарисовался выход, мы бы не успели до него добраться. Никто. Включая меня и жалобно всхлипнувшего фея, успевшего подняться в воздух и во всей красе наблюдающего медленно пробуждающийся ужас «нейзем».

Дорога перед нами оказалась перекрыта — поднимающаяся нежить слишком быстро заполонила зал. Некоторые кости дрожали и у медведя под лапами, и у оракула под сапогами, словно пытаясь куда-то уползти. Какие-то из них были остервенело раздроблены острыми каблучками соскользнувшей на пол Ульки. Некоторые раздавил тяжеловесный Зырян. Как минимум одну с редкой для себя яростью расколошматил об пол Мартин. Остальное раздавили и погрызли акинарцы, очистив крохотный пятачок для драки. А потом им оставалось только встать спина к спине, закрыть собой баньши и ангела, после чего оскалиться, выпустить когти и напряженно ждать мига, когда лавина скелетов обрушится на них со всех сторон.

— Это лич! — неожиданно вскрикнула присевшая на корточки Улька. — Хель, я посмотрела кости! Мы попали во владения лича!

— И как нам это поможет? — неестественно ровным голосом поинтересовался Рисьяр, медленно сжимая и разжимая когти.

— Его можно убить! Надо только лишить его источника силы!

Я вздрогнула и кинула быстрый взгляд на постамент, где по-прежнему горел зеленый огонечек. Если баньши права, и это могила некромансера…

— Вперед! — рявкнула я, давая отмашку Шмулю. — Мы должны успеть туда первыми!

Естественно, я не стала уточнять, что быть первыми в моем понимании — это значит долететь быстрее, чем скелеты доберутся до наших друзей. Но фей и без того понял, что в нашем распоряжении есть всего несколько секунд. И неожиданно развил такую скорость, что даже я, прыгнув порталом, вылетела у постамента едва ли не позже него.

Огонек, как выяснилось, оказался вплавленным в надгробие крупным изумрудом, внутри которого сверкали и переливались искорки чуждой мне силы. Недолго думая я замахнулась, намереваясь его разрушить, но осквернить могилу мне не позволили — словно почуяв угрозу, крышка съехала с саркофага сама. А выстрелившая оттуда костлявая рука ловко цапнула меня за крыло и с огромной силой затянула внутрь.

Как и ожидалось, некромансер оказался умертвием — древним, могущественным и страшным, как смертный грех. В его опустевших глазницах горели те же зеленые огни, что и в изумруде на надгробии. Мумифицированное тело, замотанное в бесформенные тряпки, казалось поразительно хрупким. Однако мои когти, способные повредить даже чешую высшего демона, почти не причинили ему вреда. Выпущенная с перепугу Тьма не нанесла заметного урона. И даже мужнина метка почему-то не сработала.

На краткий миг растерявшись от неожиданности, я хрипло взвыла от боли в боку — пальцы умертвия оказались невероятно сильными. И острыми, как самые настоящие когти, которыми эта тварь медленно и неумолимо вспарывала мою броню.

Пользуясь тем, что сижу на нем верхом, я накинулась на мертвеца, с бешеной скоростью полосуя его тело. Вот только когти увязали в нем, словно в патоке. С каждым ударом вырывали из гнилого нутра липкую зеленоватую слизь, но глубокие раны моментально затягивались, тогда как мои, к сожалению, не обладали такой сумасшедшей регенерацией.

Поняв, что мне слишком тесно в гробу, а костлявому некромансеру, напротив, там весьма вольготно, я отпрянула и, оставив на когтях лича немало чешуи, попыталась взлететь. Но внезапно обнаружила, что эта тварь порвала мне крыло, и самым настоящим образом озверела.

Умертвие удивленно булькнуло, когда я с ревом вцепилась в его горло клыками и принялась рвать его, как голодная волчица — оленя. Недовольно зашипел, когда в его брюхо впились шипы, очень кстати выросшие на моих коленях. И впервые дернулся, словно от боли. Да так, что саркофаг под нами опрокинулся набок.

С грохотом рухнув на каменный пол, тяжелая крышка разлетелась на куски. По полу что-то жалобно прозвенело, зеленоватой искоркой укатившись в темноту. Я тут же вскочила, намереваясь наброситься на умертвие снова, но согнулась от мощного удара в живот и отлетела прочь, сбив с ног сразу несколько скелетов.

От второго удара меня выгнуло от боли и как безвольную куклу протащило еще несколько шагов. Да с такой силой, что какое-то время я могла только ошеломленно лежать, судорожно хватать ртом воздух и машинально шарить руками в поисках оружия.

Некромансер оказался невероятно, просто чудовищно силен. Медленно поднявшись из гроба, он неторопливо двинулся в мою сторону, сверкая жутковатыми огнями в глазницах. И теперь вокруг него тоже появилась зеленоватая дымка, медленно растекающаяся по всей округе и густым туманом обволакивающая расступившихся мертвецов.

— Хель, держись! Я иду! — проорал сверху Шмуль и ястребом спикировал на умертвие. Но некромансер небрежно повел рукой, с его пальцев сорвались две зеленые молнии, и маленького фея отшвырнуло через половину зала. В воздухе остался лишь дымящийся след и слабый привкус горелой плоти.

Проводив мелкого налитыми кровью глазами и сплюнув с губ что-то соленое, я наконец нащупала на полу какую-то железку. Круглую, ржавую, потемневшую от времени и чем-то похожую на кастет с одиноким, загнутым на манер птичьего клюва шипом. О шипе узнала, естественно, лишь на него напоровшись. После чего встала, лихорадочно прикидывая, как укокошить неуязвимую тварь. Но так и не придумав ничего достойного, с хриплым воем прыгнула, без затей ткнув умертвие в глаз.

Наверное, мне крупно повезло в тот день. Или мертвяк не ожидал от суккубы такой прыти и поэтому промедлил. Не знаю. Мне было достаточно того, что от удара железным «клювом» его гнилой череп треснул и разлетелся на тысячу кусков, обдав меня россыпью липких ошметков.

— Хеля, скелеты! — крикнула баньши, не дав мне насладиться победой. — Они все еще движутся!

Я испуганно оглянулась и грязно выругалась, обнаружив, что с гибелью повелителя мертвецы не только не развалились, но, кажется, засветились еще ярче. Призрачная плоть на их костях стала более отчетливой. Кривые ухмылки демонов — радостней. А горящий в глазницах потусторонний свет — гораздо насыщеннее. Более того, они одновременно пришли в движение, в едином порыве качнувшись вперед, после чего сделали еще один шаг, второй, третий… и кольцо вокруг ребят начало неумолимо сжиматься.

Засадив кастетом меж зубов неосторожно наклонившемуся скелету, я одним движением расколошматила его в пыль. Затем остервенело двинула по морде его приятеля, который тоже протянул ко мне свои костлявые грабки. После этого с чувством ударила третьего, четвертого, с наслаждением услышав смачный хруст… А когда пространство очистилось, молниеносно создала портал и вывалилась из него прямо на руки пошатнувшемуся Рисьяру.

— Уля, ты же сказала, что этого гада надо просто убить! — прохрипела я, вцепившись когтями в плечо скривившегося вампира.

— Так написано в книжке, — с убитым видом сообщила спрятавшаяся у медведя под брюхом Улька. — Но, кажется, это был не тот лич, иначе скелеты бы уже упокоились. Где-то есть еще один!

— А ведь там остался Шмуль, — дрогнувшим голосом напомнил Рисьяр.

Я с тоской посмотрела на громадное море нежити, в котором погасла искорка жизни нашего маленького друга. На краткий миг зажмурилась, остро переживая миг потери. После чего глубоко вздохнула, покрепче сжала в руке кастет…

И вздрогнула всем телом, когда по залу пронесся легчайший, похожий на бриз ветерок, а чей-то потусторонний голос шепнул:

— Умрите…