Часть первая. Тяжело в учении, легко в бою
Ун-н-н-н-н-н-н!
Подскочив на постели, я выхватила из-под подушки магический кинжал и, спрыгнув с кровати, начала озираться в поисках опасности.
Ун-н-н-н-н-н!
Снова раздавшийся громкий звук, похожий на… непонятно что, заставил меня вздрогнуть.
Что такое? Что происходит? Уже война? Апокалипсис?
Выйдя в примыкающий к спальне кабинет, я выглянула в окно. Еще только светало, а по парку уже бежали по пояс раздетые гоблины. Это зрелище оказалось настолько неожиданным, что я застыла, впившись взглядом в накачанные, мощные, загорелые тела, на которых одежда была только снизу.
Тряхнув головой, сопоставила произошедшее с тем, что читала об университете, и поняла — это общий подъем. Кошмар! Они здесь вообще не спят?
Снова мазнула взглядом по бегущим внизу студентам: несомненно, меня ждет много испытаний.
Оглядев залитый первыми лучами солнца кабинет, который выглядел не лучше, чем накануне, когда я приехала, открыла окно проветрить помещение и вернулась в спальню.
Небольшую комнату с кроватью и камином напротив портили старые, немного поеденные молью шторы на окне и махина шкафа в углу. Негусто, но мне много и не нужно. Если договор с канцлером будет выполнен, то больше года я тут и не пробуду.
Посмотрев на часы, убрала постель и, приведя себя в порядок, облачилась в строгую форму магистра. В отличие от учеников, носивших черную форму, преподаватели ходили в красных приталенных мантиях, надетых поверх такого же цвета кофты с горлом и брюк.
Единственным отличием была нашивка на груди с именем магистра и значком кафедры, которую представлял преподаватель. И зачем только мне бабушка собрала такой гардероб? Выйти все равно некуда.
Теперь пора отправляться на аудиенцию к ректору. Родители добыли совсем немного сведений о нем, но и тех, что были, хватило с лихвой. Глава университета — строгий и бескомпромиссный гоблин.
Идя по пустынному коридору, я чуть ускорила шаг в волнении покачивая хвостом, чтобы не опоздать, и ровно за минуту до назначенного времени зашла в приемную, где обнаружилась симпатичная, немного крупного телосложения секретарь, с любопытством на меня смотрящая.
— Добрый день. Я Габриэла Дакар, у меня встреча с ректором.
— Конечно, проходите.
Уже закрывая за собой дверь просторного и аскетично обставленного кабинета, я все еще чувствовала любопытный взгляд. Но в следующий момент мне стало не до любопытной гоблинихи.
Передо мной за столом сидел мужчина средних лет, в черной форме с белыми нашивками, его темные волосы сзади были перехвачены лентой и прекрасно оттеняли смуглое лицо.
— Добрый день, магистр Дакар. Прошу вас, присаживайтесь.
Поклонившись, я расположилась напротив начальства и настороженно на него взглянула.
— Думаю, вы уже знаете, что меня зовут Изар Катарт. Я рад приветствовать вас в нашем университете. Устроило ли то, как вас разместили?
Я чувствовала, ему непривычно общаться со мной в светской манере: несомненно, этот гоблин привык командовать. Я же ощущала себя не в своей тарелке и не представляла, как себя вести.
— Все хорошо, спасибо.
— Тогда перейдем к делу. В связи с недавно изменившимися обстоятельствами нашему учебному учреждению срочно потребовался специалист по алхимии и этикету.
Я знала, что теперь после испытаний лучшие гоблины должны будут представать пред Советом, но не знала, что буду учить их манерам.
— Канцлер говорил только об алхимии.
— Это приоритетная задача. Этикет будет проходить небольшим курсом, только самые необходимые тонкости. Желаете отказаться?
Я поджала губы.
— Нет.
— Вести дисциплины вы будете у двух групп, у одной из них назначены куратором. Это последний курс, он выпускается в этом году. Его прошлый куратор погиб, несчастный случай.
По спине пробежал холодок.
— А те случаи с моими предшественниками, что преподавали до меня?
Видно было, что Катарт не знал, что я в курсе произошедшего с моими коллегами, и ему сложно ответить на мой вопрос.
— Дело в том, что они… не поладили с учениками.
— А в чем причина?
— М-м-м… Это так важно?
— Мне бы не хотелось, чтобы я однажды проснулась на сосне.
— Тут можете не переживать. У гоблинов к женщинам… другое отношение. Более бережное.
То есть, если что, мне подложат подушку, прежде чем привязать? Несмотря на неприятную ситуацию, настаивать на подробностях я была не в праве.
— Понятно.
— Расписание лекций и правила возьмете у секретаря. Но должен вас предупредить: у нас принято носить в стенах университета только форму и строго запрещены личные отношения со студентами. Если вы понимаете, о чем я, — скупо улыбнулся ректор.
— Безусловно, — процедила в ответ, стараясь не вспылить.
Всего год, нужно продержаться год.
— В случае если же что-то случится, можете смело обращаться сразу ко мне.
Да обязательно!
— Хорошо. Могу идти?
— Да.
Я спокойно встала и покинула кабинет ректора. Внутри меня все кипело и бурлило.
В приемной я улыбнулась любопытному секретарю и, взяв необходимые для меня документы и учебную нагрузку, быстро направилась прочь. Первая лекция совсем скоро, нужно многое успеть.
***
Изар Катарт
После того как новый магистр вышла за дверь, на моих губах непроизвольно расползлась улыбка. Занятная девочка, только вот можно ли ей доверять? В любом случае выбора нет и придется присматривать и за группой, и за их куратором.
Подойдя к зеркалу, я капнул на него манной и произнес:
— Адару Реван.
Мое отражение пошло рябью и, помутнев, через несколько секунд разгладилось уже отражением старого друга и канцлера империи.
— Добра и процветания, — кивнул он мне.
— И тебе не кашлять, — поморщился я, не будучи приверженцем традиции.
— Ты по делу? — приподнял бровь друг.
— Прибыла твой магистр живой и здоровой.
Глаза канцлера предвкушающе блеснули.
— И?
— Она честно будет стараться выполнить твое поручение. Только не понимаю, зачем нужно было втягивать в такое опасное дело женщину?
— Она привлечет меньше внимания заговорщиков и поставит в неловкое положение группу. Мало того, что они получили приказ не трогать ее, так и ее пол отчасти свяжет им руки. Не хватало в самый ответственный момент все испортить.
— Ты же понимаешь, что я не смогу постоянно контролировать ситуацию?
— Лишь бы она ее контролировала. Самое смешное в том, что сейчас наши лучшие воины зависят от одаренной.
— Как ты вообще смог откопать такое сокровище среди их женщин? Они же все непостоянные и имеют слабое представление о достоинстве.
— Не все, — устало покачал головой друг. — Хотя многие. У любой расы есть лучшие и худшие ее представители. Менять уже что-то поздно, механизм запущен. Если все сработает, мы сможем избежать восстания. Прошу тебя об одном: пока все три расы ищут предателей и заговорщиков, не дай им добраться до ребят.
— Ты же знаешь, я постараюсь. Но какое задание ты дал этой девочке?
— Она должна любыми способами научить их тонкостям защитной алхимии и этому чертову этикету. А также неустанно должна за ними присматривать, ее должность куратора даст ей такую возможность.
— А ты сказал, чем для нее грозит эта должность? — приподнял я брови, стараясь не улыбнуться.
— Нет, но, думаю, она скоро поймет.
Я лишь покачал головой. Тайны тайнами, лишь бы не получилось дурного.
***
Донат Реван
Тренировка закончилась быстро, даже устать не успел. Внутри все еще приятно плескался адреналин схватки, заставляя кровь быстрее бежать по венам.
Но в то же время завершившийся бой вновь вернул мой разум к насущной проблеме. А именно — остаться в живых. На мою долю выпало заканчивать обучение в непростое время, когда в стране назревает раскол и в первую очередь удар будет по перспективным одаренным и по гоблинам. Тем лучше: трудности закаляют. Но чувство ответственности давит.
Так получилось, в группе я главный и, значит, ответственный за жизни одногруппников. Раньше я не до конца понимал отца, когда тот говорил — это тяжелая ноша. Теперь проникся.
— Что думаешь? — подошли ко мне друзья Сатар и Гулор.
Мы с малых ногтей вместе и все время поддерживаем друг друга. Они мои страхующие, а я их направляющий в любой схватке.
— В ПТУ прибыли четыре новых человека, трое из них одаренные. Среди новеньких один предатель. Наша задача — найти его и уничтожить.
— Кого проверяем в первую очередь? — спросил Гулор.
Я усмехнулся:
— Нового алхимика. До этого уже приезжал один бабник и один стукач. Посмотрим на свежего кандидата.
— Ты же знаешь, был приказ не трогать его ни при каких обстоятельствах, — напомнил о неприятном Сатар.
— Если он окажется предателем, то приказ станет недействительным, если нет, то будем присматривать и, если что, вынудим уехать. Может, этот хоть умеет преподавать и сможет дать полезную информацию о ядах. Как ни прискорбно признавать, это наше слабое место.
— Кто еще прибыл? — нахмурившись, спросил Гулор.
— Новый кладовщик — измененный, и два студента — невысокая страшная девушка, очень забитая, и парень, который будет учиться с нами на потоке. Его видел мельком, поэтому ничего точнее сказать не могу.
— Значит, все-таки магистр? — переспросил Сатар.
— Да. У меня странное предчувствие. К тому же он наш куратор: идеальная позиция, чтобы до нас добраться.
Все время, пока мы разговаривали, меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Когда оно усилилось, я, вскинув голову, посмотрел в сторону ПТУ. Что-то не так.
— Пойдемте, пора взглянуть на нашу цель.
И группа, словно повинуясь безмолвному приказу, потянулась за мной.
***
Габриэла Дакар
Я стояла наверху, на одной из смотровых площадок университета, и смотрела вниз. За парком позади замка начинались горы, и в них было вырублено множество довольно больших тренировочных площадок, которые ступеньками поднимались ко входу в гору.
Если верить сведениям, там располагается испытательный полигон, что многими уровнями спускается вниз. Там и проходят практические занятия со студентами. Ну очень милое место.
Хотя, по правде сказать, замок произвел вполне благоприятное впечатление, еще ни разу не видела таких чистых и аскетичных помещений. Там, где я училась, все было изысканнее.
В этот момент утренние занятия у студентов закончились и всем дали команду «вольно», гоблины стали разбредаться по плацу и разбиваться на кучки. Но меня интересовала конкретная группа.
Как говорит мама, первое впечатление нужно составлять, когда тебя никто не видит. И я с ней полностью согласна.
Вести я предмет буду всего у двух групп, слава Всевышнему! Одна из них — это сборная солянка из студентов с последнего курса, кому потребуется алхимия при дальнейших распределениях. Вторая группа — это лучшие ученики курса, по традиции на третьем году обучения их объединяют вместе, чтобы обучать дальше по особой программе.
Именно их мне и выпало курировать. И, усилив зрение специальным прибором, я сейчас рассматривала своих подопечных.
Все сильные, крупные, выносливые. Каждое их движение говорило об угрозе и заставляло опасаться. Тела совершенно потрясающие! Безусловно, это сильно осложнит процесс обучения.
При дворе сейчас мода на стройных, гибких мужчин, но я видела, как загорались желанием глаза многих женщин, когда представительный молодой гоблин проходил мимо. Очарование длилось ровно до тех пор, пока мужчина не открывал рот. В словах и поступках эта раса очень категорична.
Заставив себя выбросить все мысли из головы, я присмотрелась к отношениям, царящим внутри группы. Человек десять о чем-то увлеченно спорили, еще шестеро стояли чуть в стороне и, судя по жестам, обсуждали боевые приемы. Но были и еще трое, спокойно о чем-то разговаривающие.
Поведение, движения, то, как они обращались к товарищам, говорили о том, что в этой группе главный громила с грубыми неправильными чертами лица.
Ростом под два метра, косая сажень в плечах. Его тело бугрилось от мышечной массы, но при этом он не выглядел перекаченным. Скорее убийственно крупным и мощным.
Резким, но в тоже время скупым движением он поднял руку, отчего мышцы, словно волна, перекатились под смуглой кожей, и взлохматил шевелюру. Его черные волосы, длиной, вероятно, до плеч, были нетуго стянуты шнурком на затылке. И такая прическа открывала полностью лицо, придавая грубым, словно вырубленным из камня, чертам и угольно-черным глазам дополнительной свирепости.
Слегка полные, с четко очерченными линиями губы недовольно сжаты, а твердый квадратный подбородок выдает бескомпромиссную упрямую натуру. Такой лоб расшибет, но прошибет любое препятствие перед собой.
Мой взгляд сам по себе заскользил вниз по внушительной отлично развитой грудной клетке, отметив, что этот представитель гоблинов вспотел немного. А затем я, все шире округляя глаза, пыталась не сбиться, считая количество кубиков на его прессе.
Увы, сбилась.
Помешал широкий черный пояс, поддерживающий свободные темные штаны для тренировок. Ноги, словно столпы, он широко расставил, такое впечатление, что мужик в любой момент готов из спокойствия перейти к нападению.
Рассмотрев все это «великолепие», уныло вздохнула. Могла бы догадаться: главарь у гоблинов выбирается всеми инстинктивно, по принципу «сила есть — ума не надо». А другие два, не менее впечатляющие своим внешним видом собеседника явно его страхующие.
— Попался, голубчик. Теперь я знаю, кто самое уязвимое звено.
Именно на главного в первую очередь будут совершаться покушения.
Словно услышав мои слова, громила вскинул голову и посмотрел прямо на меня. Я непроизвольно отпрянула, хотя понимала, что видеть меня он не мог. Перебросившись еще парой слов с товарищами, главарь стал спускаться по направлению к университету.
— Что же вы между собой обсуждали такого важного?
Почему-то внутри звенел тревожный звоночек.
***
Ун-н-н!
Едва раздался ужасный звук, возвещающий о начале занятий, как я вошла в аудиторию и под изумленными мужскими взглядами проследовала к преподавательскому столу, за которым мне предстояло вести лекцию.
Расположившись, я внимательно осмотрела своих студентов, читая на их лицах непонимание, недоверчивость и подозрительность. Главный в группе вообще смотрел на меня прищурившись и сжав кулаки.
— Добрый день. Хочу представиться — я Габриэла Дакар, магистр алхимии. С этого дня преподаю у вас данную дисциплину, а также этикет. Безусловно, у вас это непрофильные предметы и времени на них отведено немного, но, думаю, года будет достаточно, чтобы обучить вас основам защиты от алхимика и его творений. Вопросы?
Группа молчала, видимо совершенно шокированная или просто не соображала больше ни в чем, кроме тактики и войны.
— Есть ли у вас опыт преподавания?
Впервые услышав совершенно незнакомый мне голос, я сразу поняла, кому он принадлежит, как и задумку студента. Хочет выразить официальный протест и выдворить меня из ПТУ.
Хвостик нервно постукивал по ножке стула.
— Нет. Но если кто-то из присутствующих сомневается в моей квалификации, то может подать жалобу ректору, и тогда я буду иметь полное право доказать вам свою квалификацию.
— Каким образом? — Главный громила напрягся и пристально на меня посмотрел.
— Как каким? Практической демонстрацией. Если с ядом справятся, то, конечно, мне преподавать нельзя.
— А если нет? — напряженно спросил один из студентов.
Я лишь пожала плечами, прозрачно намекая. Внутри я не чувствовала себя так уверенно, как говорила с группой. Больше храбрилась и старалась выглядеть спокойной. Как говорит мама, всегда нужно держать лицо.
А в это время старший в группе, видимо, что-то для себя решил и успокоился. Зря я думала об этих гоблинах плохо. Хитрые проныры сейчас сидели передо мной. Как поладить с ними дальше не представляю.
— Помимо учебных занятий я являюсь куратором вашей группы, и поэтому хотела бы узнать: кто в группе старший?
Неожиданностью для меня не стало, что поднялся со своего места громила, которого рассматривала на тренировочной площадке. От его пронзительного цепкого взгляда мурашки побежали по спине.
— Донат Реван.
Мои глаза закрылись сами собой: настолько сильное меня накрыло озарение, в один миг стали понятны все действия канцлера. Старый жулик!
— Не буду с вами работать! — выпалила, не успев подумать, и ткнула в парня, сидящего рядом с Донатом: — Представьтесь.
— Сатар Андар.
Хороший мужчина. Выглядит моложе своего товарища, менее крупный и, по всему видно, более коммуникабельный. Решено: надо с ним поговорить и попробовать наладить с группой отношения.
— Зайдете сегодня вечером ко мне в кабинет один, хочу с вами… побеседовать, скажем так.
В глазах мужчины промелькнул страх, он переглянулся со старшим, который плюхнулся на стул и, опустив руки на стол, сжал их в кулаки.
Странно…
Решив не заострять внимание на произошедшем и побыстрее начать лекцию, чтобы окунуться в привычный мир зелий и составов, я сказала:
— Вот и договорились. А теперь начнем лекцию. Первую тему вы выучите завтра и расскажите мне на уроке. Сейчас мы приступим ко второй: «Простые рецепты ядов».
Заметив, что поднялась рука, я кивнула, разрешая ответить.
— А зачем нам знать рецепты ядов? — спросил студент с заднего ряда.
— Чтобы суметь приготовить противоядие, если я вас отравлю, — пошутила я. — У ядов с простыми рецептами и состав противоядия часто схож.
— И что мы будем делать, когда изучим состав?
Я улыбнулась. Любопытство — это шаг к изучению науки.
— Конечно же перейдем к практике!
***
Донат Реван
Поговорить с ребятами до обеда не удалось, к тому же во мне и так бурлила ярость. Как эта наглая одаренная посмела открытым текстом нам угрожать?
Со стуком поставив чашку на стол, я присел рядом с одногруппниками.
— Никто не ожидал, что магистром окажется женщина и такая симпатичная, — заметил Сатар.
Впрочем, тот вообще не сильно задумывался о грозящей нам опасности: не его это головная боль, а моя.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда она тебя отравит.
За столом воцарилась тишина.
— Думаешь, попытается? — с сомнением спросил Гулор.
— А ты не понял еще? У нее же идеальное прикрытие: если что-то с нами случится, одаренные представят это как несчастный случай. К нам заслали врага, только вот как это получилось?
— Лучше давай подумаем, что делать, чтобы избежать опасности и не откинуть копыта как-нибудь после завтрака.
— Что делать, что делать, — пробасил Дагар Идар, самый прямолинейный среди нас. — Убить и все.
— Так ведь не отмоемся потом от позора. Справились с женщиной, — поморщился Гулор.
— Нужно что-то решать, до большого испытания еще далеко, а яды мы знаем очень плохо, — подвел итог я.
— Мне бы сейчас решить, что делать. Ослушаться приказа магистра? Зора мне не простит, если что, — мрачно буркнул Сатар.
Положение у друга — не позавидуешь.
— Я пойду вместо тебя, поясню обстоятельства. Может, она согласится на замену. Если пойти с ней на контакт, можно будет усыпить бдительность, — пробормотал я, а самому было противно от такой мысли.
Но уж лучше я, чем Сатар.
— А что если она спросит? — осторожно уточнил Сатар, не в силах поверить в свое счастье.
— Скажу, была моя инициатива. Полагаю, ей все равно с кем… беседовать.
— Не переживай, мы подстрахуем, — хлопнул меня по плечу Гулор. — До трупов дело не дойдет.
А я передернул плечами и, встав, вышел не оглядываясь.
***
Габриэла Дакар
Я как раз при свете лампы заканчивала просматривать дела учащихся, вернее то, что мне позволено было прочесть, когда в дверь раздался стук.
Потерев усталые глаза, я посмотрела на часы. Совсем забыла о встрече! Почему он пришел так поздно?
— Войдите!
Раздался скрип и в комнату вошел Донат Реван. Я удивленно на него посмотрела.
— Что вы тут делаете?
— Прибыл вместо Андара. Понимаете, в свете личных обстоятельств он никак не может выполнить вашу просьбу. Прошу вас разрешить мне заменить его.
Интересно, что за причины у этого Андара?
— Почему вызвались именно вы?
— Потому что вам все равно придется в основном иметь дело со мной: такая уж у гоблинов иерархия. К тому же по этому вопросу с вами могу общаться и я. Уверяю вас, я не менее компетентен.
А мордуленция хмурая-хмурая. Готова поспорить, что он желает, чтобы я сквозь землю провалилась. Стоит мне ему слово поперек сказать, он меня убьет и закопает. Свои его точно не выдадут, что уж говорить о папочке.
— Хорошо, раз дело обстоит таким образом, — сказала я, обдумывая, знает ли он о роли канцлера во всей этой истории. — Думаю, начнем.
Кивнув, гоблин поставил на стол флакон с красной жидкостью и начал раздеваться. Стащив рубашку, мужчина принялся расстегивать брюки, пока я в полном шоке, с отпавшей челюстью пыталась отвести взгляд от шикарной груди, на которой перекатывались мышцы при каждом движении.
Когда штаны были отброшены в сторону и руки потянулись к трусам, я вскочила и, выставив вперед руки, крикнула:
— Стоп!
Удивленно застыв заведя большие пальцы рук за резинку трусов, гоблин ждал от меня пояснений. Не дождется! Спрашивать буду я!
— Что это вы тут сейчас делаете? — выдохнула я.
— Раздеваюсь, — пожал плечами Реван.
— Нет, вы издеваетесь! Зачем вам понадобилось снимать одежду?
— Заниматься сексом в ней неудобно.
Меня накрыла паника, и я, непроизвольно вскочив и отступив в сторону, стала пятиться назад. Хвост нервно покачивался из стороны в сторону.
— Вы что, собрались меня изнасиловать? — выпалила я, ища глазами хоть что-нибудь, что сошло бы за оружие.
Оставив, наконец, свои трусы в покое, гоблин сложил на груди руки:
— Я и не думал, это ваше желание.
— Меня насилие не привлекает! — выдохнула я.
— Ну, не хотите с насилием, можно выбрать другой вид игры. Вы, магистр, выбирайте, — скривился мужчина.
— Донат Реван, осведомлены ли вы, что в университете личные отношения запрещены между преподавателем и студентом? — строго спросила я, внутри отчаянно труся и надеясь, что нападение лучше защиты.
Он же старше меня на тридцать лет и крупнее в два раза.
— Вы же сами приказали, — нахмурился гоблин.
— Что приказала?
— Прийти к вам вечером в комнату, чтобы пообщаться. В прошлый раз, когда дама из одаренных приезжала в университет по делам и оставалась на ночь, она пригласила к себе трех гоблинов. По взаимному согласию, разумеется. Вы же имеете возможность приказывать.
Я замерла, хаотически обдумывая сказанное.
— Погодите, вы пришли сюда, потому что подумали, что я вам приказала переспать со мной?!
В конце я уже кричала. Слышать и осознавать причину его прихода было настолько унизительно, что я возобновила поиски чего-то подходящего, чтобы бросить в наглого гоблина и желательно убить!
— Да как вы посмели! Меня не так воспитали! — рычала я в гневе.
Гоблин тоже, похоже, осознал, что понял он меня неверно, и начал медленно пятиться, я — на него. Взгляд упал на принесенную им бутылочку.
— Что это? — процедила я.
— Зелье, чтобы вы не забеременели, — настороженно ответил мужчина.
— Обо всем позаботился, все продумал.
Подобрав его вещи вместе с бутылкой, я рыкнула:
— Вон!
— Но…
— Пошел вон!
Щеки горели, румянец заливал все лицо.
Бросившись за дверь, Реван поймал прилетевшие ему вслед рубашку и брюки. И тут мой взгляд остановился на стоявших за дверью нескольких его одногруппниках, что круглыми глазами взирали на развернувшуюся перед ними баталию.
— А эти что тут делают? Свечку пришли подержать?!
Только легендарная сила и ловкость гоблинов позволили Ревану увернуться от его же зелья, что чуть не встретилось с его головой. И только осколки с брызгами разлетелись в разные стороны.
Захлопнув дверь, я прислонилась к ней спиной. Стыд-то какой!
***
Донат Реван
Едва дверь захлопнулась, как я развернулся к парням, потрясенно на них взирая.
Шестеро здоровенных гоблинов смотрели на своего старшего не без любопытства и с опаской, подсознательно чувствуя — случилось что-то непредвиденное.
— Какая женщина! — выдохнул я, качая головой.
Не было во мне сейчас восхищения красотой или умом, мы, гоблины, ценили лишь силу духа, а наш новый магистр была смела, упряма и темпераментна, не побоялась меня, хотя я чуял отголоски ее эмоций.
— Что произошло? — решился спросить Гулор.
— Мы ее не поняли. Оказалось, у Дакар строгое воспитание и высокие моральные принципы, из-за которых меня сейчас едва не растерзали. К сожалению, все эти качества не исключают того, что она может быть убийцей. Даже делают ее более опасной: верные люди не остановятся.
Ребята окинули меня взглядом и осмотрелись по сторонам. В одних трусах, трепетно прижимая к груди одежду, я сейчас являл собой небывалое зрелище. И не дай Всевышний кто…
— Реван, потрудитесь объяснить, что выделаете в коридоре после отбоя в одних трусах… с товарищами.
Проклиная все на свете, я развернулся и поклонился ректору, которого черти вынесли в неподходящий момент из кабинета. Встретив подозрительный, настороженный взгляд, я переглянулся с одногруппниками — и тут до меня дошел намек.
— Я?! — выдохнул я. — Я никогда бы не пошел на связь со своим полом! Мы просто поспорили! — Выпалив первую мысль, что пришла в голову, я тут же продолжил на ходу сочинять: — Понимаете, ребята сказали, что я не осмелюсь на подобную прогулку по университету, и, решив доказать свою правоту…
— Надеюсь, выигрыш скрасит ваше настроение, пока вы будете отбывать наказание на кухне всю следующую неделю. Несмотря на ваши успехи в обучении, нарушать правила не разрешается даже вам. А теперь быстро все по комнатам.
Смотря в след уходящему ректору, я, не сдержавшись, пнул стоявшую рядом колонну.
— Просто полоса невезения какая-то.
Ребята лишь сочувственно на меня посмотрели.
— Что будем делать? — поинтересовался Гулор.
— Исправлять последствия от неправильного стратегического расчета и делать новый.
Мне же завтра еще предстоял неприятный разговор.
***
Габриэла Дакар
Утром настроение было просто отвратительное, и лицезрение своей группы в столовой его совсем не улучшило. Взяв себе завтрак, я расположилась в углу около окна, смотря на всех исподлобья.
После того что произошло вечером, я засела за чтение бабушкиной книги, что давно уже нужно было сделать. Уже в три утра я поняла, насколько же попала.
Наш мир населяли три расы, жили все кто где хотел, но были и оплоты каждой из рас. Таковой являлась, например, огромная цитадель на юге, где обучались одаренные в академии, созданной специально, чтобы развивать таланты, и в связи с этим Энтер стал фактически столицей магического обеспечения.
Университет гоблинов же находился недалеко от Великих гор, в довольно защищенном месте, которое по ночам овевает зеленая магическая дымка, делая окружающие места непередаваемо прекрасными и живописными. Но в часы тумана ветер не касается земли, капля не падает с неба, птицы не летают. Магическая аномалия давала защиту ПТУ и городу, что находился поблизости и где располагалась цитадель гоблинов.
Остальные города в основном принадлежали измененным, и все ниточки сводились в столицу к императору.
Мир, в котором я живу, нельзя обойти или совершить кругосветное путешествие. Однажды на твоей дороге встречается серый магический туман, что клубится на одному ему известных границах, и из него прилетают драконы. Хищники, что сметают и сжигают все на своем пути, что несут только смерть и разрушения. И тумана никто еще не возвращался.
И именно гоблины защищают нас от опасностей, в том числе и от этой.
Гоблины — это расчетливая, хитрая и беспощадная раса. Они ценят в жизни понятные мне вещи, но смотрят на них под иным углом. К примеру хорошая женщина и жена сдержана в любовных связях, обладает характером, силой воли и в первую очередь честью.
Гоблины имеют свой кодекс чести и по нему судят о людях, им они руководствуются в своих мировоззрении и поступках. Наверное, я неправильная одаренная, но мне близки многие ценности этой сильной расы.
В физиологическом плане я не открыла о гоблинах много нового. Они очень сильны, выносливы, гораздо быстрее измененного или одаренного и могут входить в боевой транс. А порой и не по своему желанию.
Если вы увидите, что гоблин меняет цвет кожи с загорелого на зеленый, то ваши дела плохи и необходимо быстро ретироваться подальше от опасного субъекта. Ибо в трансе гоблины во много раз увеличивают свои физические возможности, и, бывает, от них спасаются даже многотонные ящерицы.
Также по степени зелености можно определить и силу гоблина. Если перед вами темно-зеленый боевой монстр, то бежать бесполезно, потому что вы сыграете с ним в ящик раньше, чем успеете опомниться.
Но сила гоблинов — это одновременно и их слабое место. Нестабильных особей уничтожают, и их поступки в боевой трансформации судят совсем по другим законам. Рамки очень жесткие.
Помешивая кофе в кружке, я решила, что можно найти много лазеек в ограничениях, как гоблину, так и одаренному.
— Доброе утро, магистр! Могу ли я присесть за ваш стол? У меня есть разговор.
Вскинув взгляд, я настороженно посмотрела на Ревана. Чую, вот она моя головная боль на долгие месяцы.
— Прошу, — показала я рукой на стул напротив.
— Рад, что вчерашнее происшествие не наложило свой отпечаток на наше общение.
— Нет, я просто рассчитываю, что при свидетелях вы не решитесь раздеться.
Странно, но сегодня, смотря на гоблина, я совсем его не боялась, имела приоритет в положении и… Но не мне с ним конфликтовать. Реван к этому времени уже получил прекрасное образование, у него было больше опыта, не говоря уже о приличной разнице в возрасте и о том, что он на своей территории. Благоразумно договориться.
— Прошу прощения за вчерашний инцидент, — произнес мужчина. — И признателен за то, что не подали жалобу.
У гоблинов очень четко соблюдается иерархия. Как, интересно, он разговаривал бы со мной, если бы я не была его преподавателем?
— Мне показалось это… неправильным. — И, пригубив кофе, поинтересовалась: — Скажите, Реван, вам уже не так уж мало лет, почему учитесь в университете?
Пристально смотря на меня, Реван явно размышлял о причине вопроса. Что мне до его жизни?
Настороженность гоблина была понятна, поэтому я пояснила:
— Чтобы найти общий язык с группой, нам нужно узнать друг друга, особенно нам с вами.
И, сказав, поняла, как двусмысленно прозвучала фраза.
— У гоблинов есть два обязательных образования. Школа, по специальности, а дальше повышение квалификации. ПТУ — высшая ступень, и чтобы сюда попасть, нужен хороший боевой опыт, на получение которого требуется время, иногда вся жизнь.
Качественно они подошли к подготовке кадров!
— О чем вы хотели поговорить со мной?
— Как старший группы, я должен помогать куратору по мере сил. Насколько полно вы будете принимать участие в руководстве нашей группой?
— Очень полно, — порадовала гоблина я.
— Вы не совсем понимаете: вам придется столкнуться с вещами, к которым вы не подготовлены. И может, если бы…
— Нет.
Реван поджал губы, услышав мой ответ, но смолчал.
— У меня четкое распоряжение относительно преподавания и всего остального и выбора особо нет.
Поставив чашку на стол и встав, я сообщила старшему группы:
— Жду вас на следующем занятии. Надеюсь, вы подготовили заданное?
Не получив ответа, я направилась прочь из столовой, намереваясь вернуться к себе в кабинет.
Тем временем Донат Реван окончательно определился с планом действий.
***
Утро у меня было свободным, я не вела профильные дисциплины студентов, поэтому решила воспользоваться окном, чтобы поговорить с канцлером. У меня сложилось стойкое ощущение, что в этом дурдоме я долго не выдержу.
Настроив зеркало на приватный разговор, когда моего собеседника не слышит никто кроме меня, я отправила вызов. Едва передо мной появилось лицо высокопоставленного гоблина, сразу перешла к делу:
— Можно мне в тюрьму?
Видимо не ожидая от меня подобных слов, мужчина вскинул брови:
— Еще успеете. Что произошло?
— Эти гоблины… У них мозги набекрень. Как я могу помочь им сохранить свои жизни, когда не могу просчитать, что они выкинут в следующий момент. Заберите меня отсюда, очень вас прошу. Не подхожу я для этого дела! Более опытный…
— Более опытного сразу раскроют и лишат меня преимущества в поиске заговорщиков. Ты остаешься и точка.
— Нет уж, лучше на рудники. К тому же вы утаили от меня немаловажный факт: главный группы — ваш сын!
— Это не имеет значения. Не я решал, будет мой сын сильнейшим гоблином или нет. Ты знаешь об иерархии в нашем обществе.
— Еще я знаю, насколько гоблины щепетильны и сильны в родительских чувствах. Уверяю, я не тот человек, который вам нужен.
— Я не буду дальше обсуждать вопрос, пока ты не расскажешь, что у вас случилось.
Я поджала губы. Доказать свою теорию важно, но рассказывать о произошедшем… Я считала это неправильным и неприемлемым.
Канцлер, прищурившись, пристрастно и изучающе на меня смотрел.
— Ты очень необычная девушка, Габриэла. На самом деле очень немного людей живут своим разумом и не думают стереотипами, навешивая ярлыки. И именно поэтому я готов спорить, что ты найдешь подход к группе. Все они разумные мальчики.
Эти мальчики — матерые мужчины размером со шкаф. Но тут, бросив взгляд на Ревана-старшего, я немного заколебалась в своем мнении. Как же тяжело судить об окружении, которое так отличается от привычного тебе.
— Габриэла, на этот год я предоставил тебе карт-бланш по обучению группы, полномочия, когда ты можешь им приказывать и управлять. Воспользуйся этим, ведь всего через год, если доживут, они займут очень высокие посты.
— И после этого отыграются на мне. Спасибо большое! Вы меня успокоили.
— Габриэла, гоблины не воюют с женщинами.
— Они и не будут, просто закопают меня где-нибудь.
Я нервничая теребила в руках кисточку хвоста.
— Чушь! Они хорошие мальчики и не делают глупостей.
Перед моим взором сразу всплыл образ его сына, который не далее как вчера собирался снять трусы и переспать со мной, отбывая повинность. Но сказать об этом его отцу я не могла, и поэтому, нахмурившись, заходила взад-вперед перед зеркалом.
Меня неожиданно насторожил резкий звук за окном, но, выглянув, никого не заметила. Странно.
— Лучше скажи мне, куда ты сложила вещи, что я тебе дал с собой? — донесся до меня голос собеседника.
— Все надежно спрятано в моей спальне в тайнике и закрыто защитным артефактом.
— Хорошо, эти вещи тебе пригодятся. Куратором быть непросто, особенно на последнем курсе, но тут ничего не поделаешь.
— Правильно ли я поняла вас: то, что вы мне дали с собой, поможет мне справиться с группой, к тому же у меня есть все необходимые бумаги для выполнения задания?
— Да, только помни: без крайней необходимости не использовать.
— Слушаюсь и повинуюсь, — поклонилась я.
— Совсем страх потеряла, — хмыкнул Адару Реван и отключился.
А в это время висевший снаружи, около окна в комнату Габриэлы, здоровенный гоблин подслушал конец разговора, точнее только то, что говорила женщина. Он не понял, что беседа закончилась, поэтому не успел спуститься прежде, чем магистр подошла к окну и заново активировала защиту, которую ей пришлось снять перед сеансом связи с канцлером.
Магия сомкнулась, во все стороны полетели отголоски, которые перерубили враждебную материю — веревку. Летел шпион вниз безмолвно, чтобы не выдать себя неприятелю, да вот приземлиться беззвучно не смог.
Шум от достигшего земли тела заставил Габриэлу замереть на пороге. Она настороженно прислушивалась, пока гоблин очень тихо, сквозь зубы, матерился и на четвереньках полз в сторону, где затаились его друзья.
Услышанное им только подтвердило подозрения студентов и стало сигналом к войне.
Габриэла же, не зная, что против нее начались полномасштабные военные действия, спокойно отправилась на лекцию ко второй группе.
Для всех сегодня был день открытий.
***
Донат Реван
Гулор шипел от боли, но не мешал друзьям вправлять себе кости. Я смотрел на товарища мрачнее тучи, в комнате общежития, где мы собрались, висело подавленное молчание.
— Упасть со стены, стыдоба! — пробасил Дагар.
— Я не знал, что у нее полная защита. В университете ни у кого, кроме ректора, больше разрешения на нее нет, — прорычал Гулор, как раз когда ему вправили очередную кость.
Срастались они медленно и очень болезненно.
— Ты должен был это предусмотреть, — нахмурился я. — Какой из тебя тактик, когда так позорно просчитался. Хорошо, еще успел перейти в боевую трансформацию, а то бы в совок собирали.
— Не сыпь соль на раны. Могу сказать, что услышанная информация вывела меня из себя настолько, что не предусмотрел опасность. Жаль, услышал не все. Уверен, начало разговора было не менее важным для нас.
— И поэтому отправишься на факультатив по тактике и медитации.
Гулор снова застонал, то ли от боли, то ли от перспективы медитации.
— Реван, что будем делать? — спросил Сатар, мрачно взирая.
— Развернем военную компанию. Враг вычислен и определен. Конечно, очень неудачно, что магистр — женщина, но это не делает ее менее опасной. Война так война! Теперь разрабатываем стратегию устранения. Ребятам из группы дам задание на сбор информации о Дакар.
— Я, кажется, догадываюсь, зачем тебе нужны были сведения о ритуале поиска, — пробормотал Сатар. — Должен тебя предупредить, это плохая идея. Если все провалится, обезвредить магистра станет практически невозможно, а вот ее шансы убить нас сильно увеличатся.
— Риск порой бывает оправдан. Поэтому к вечеру нужно достать масло женьшеня и все для жертвоприношения. И мы начнем действовать!
***
Габриэла Дакар
Лекция началась с уже знакомого жуткого гудения. Я вошла через боковую дверь из лаборатории, и мне предстала заполненная под завязку аудитория. Здесь, кроме гоблинов, причем собранных с разных курсов, присутствовали измененные — аж три человека, — и десяток одаренных.
И как прикажете сортировать им материал? Что, всем читать одинаково?
Полуприкрыв глаза, я некоторое время собиралась с мыслями, а потом решила: а какого черта? Мне что, больше всех надо? Значит, будем учить, как учили меня в свое время. Алхимия — одна из самых опасных наук, так добавим этому университету кошмариков к репутации.
— Добрый день. Я магистр Дакар, буду преподавать у вас алхимию. Есть ли ко мне вопросы?
Руку подняла темноволосая, немного бледная девушка с рожками на голове и каменным лицом. Каменным в прямом смысле слово — очень редкая мутация.
— Да, — кивнула я, стараясь ее не слишком откровенно рассматривать.
— Скажите, будут ли у нас практические занятия?
Теперь я взглянула на студентку не прячась. Мало кто на алхимии, тем более с углубленным изучением ядов, рвется к практике. Очень странно.
— У нас будет в основном практика, перемежающаяся с редкими теоретическими занятиями. Чаще вы будете самостоятельно изучать материал, чтобы потом мы его закрепили либо на лекции, либо в лаборатории. Надеюсь, вы не против.
— Мы-то нет, но как бы худого не вышло, — пробасил с дальней парты гоблин.
— Худое выйдет обязательно, ибо материал будем закреплять экстренно.
— Вы что, нас отравите? Так же нельзя, мы можем умереть — широко раскрыла глаза одаренная, девушка на первой парте.
— Ну что вы. Смерть — это то благо, которое нужно еще заслужить, — приветливо улыбнулась я.
Группа тяжело на меня посмотрела — очень похвальное единодушие. Чувствую, у меня с ней отношения будут еще более сложными, чем с первой.
— Раз вопросов больше нет, приступим к первой теме: «Простые рецепты ядов». Она же вам пойдет как домашнее задание. На следующем занятии проверим, как вы ее изучили.
Весь оставшийся час студенты старательно записывали материал, а я, надиктовывая, сидела в кресле за учительским столом и просматривала медицинские карты обеих групп. Перед закреплением материала нужно проверить, нет ли у кого хронических болячек.
К счастью, у всех студентов оказалось прекрасное здоровье. На радостях я их даже отпустила пораньше.
***
Донат Реван
Первой проблемой оказалось не сложность ритуала, а как пробраться в комнату магистра, если на ней защита. Оптимальным решением было, захватив свои вещи и сложив их в пакет, переодеться и накинуть на себя ее плащ, что я позаимствовал из прачечной.
Он не налезал даже на половину моего туловища, и это стало настоящим испытанием. Был и второй вариант: украсть у ректора амулет от всех дверей университета, но тогда мое исключение — вопрос времени.
Третий способ заключался в том, чтобы раздеться донага и проникнуть через дверь. Лезть с голым задом в окно — не вариант. Взяв все необходимое, я быстро добрался до комнаты Дакар.
Повертев головой и проверив, что в коридоре никого, я стащил брюки, рубашку и сапоги, после чего осторожно обернул бочек плащиком. Прервав им защиту, я замер, но сигнализации не последовало, дернул ручку — закрыто.
«Ну кто при такой защите еще и двери запирает?!» — скрипнув зубами, подумал я.
И, решившись на невероятное, высадил с одного удара дверь. Все! Я внутри!
Самое ужасное позади, хотя… Я взломал личные комнаты преподавателя, если об этом кто узнает… Позор-то какой! Напишут отцу и выставят вон с занесением в личное дело.
А раз так, надо быстрее шевелиться, пока не вернулась магистр.
Быстро одевшись, я начал внимательно осматривать кабинет в поисках тайника, но подмечал и другие вещи.
Дакар довольно опрятна, вещей немного, но все лежат на своих местах. В комнате чисто, но порядок наводила не она: слишком по-казенному убрано. И сразу заметно, что в кабинете она пользуется только столом.
Пройдя дальше, я приоткрыл дверь в комнату и вошел. Мне было очень не по себе, все-таки злоумышлять против преподавателя, осматривать личные вещи — это как-то… Но выбора нет!
Распахнув дверцы шкафа, я в первое мгновение не понял, как столько одежды могло вместиться внутрь? Платьев словно на легион шили. Поразмышляв несколько минут, с какого конца сюда влезть, чтобы все просмотреть, я понял, где она могла устроить самый надежный тайник.
И подумать на такую кучу одежды не подумаешь, и, искав, не найдешь. Притиснув вещи к стенке шкафа, я начал по одной их перебирать, бегло осматривая. Процесс шел медленно, результатов не было, но настоящее испытание ждало впереди.
В ящичках оказалось белье, кружевное, что носили только дорогие куртизанки. Хотя с одаренными ее сословия я и не спал. Неужели у благородных дам имеются такие вещи?
Непроизвольно руки скользили по шелку сминали, гладили… Одернув себя, я старался беспристрастно осмотреть оставшиеся вещи и прикрыл створки шкафа. Ну где же тайник? Видимо, придется проводить ритуал…
С неохотой сняв рубашку и брюки, я снова оказался в чем мать родила. Следующим шагом было натереться ароматическим маслом, сделать им рисунок на полу и, подув, рассеять по комнате магическую пыль, что моментально стала невидимой и проявится, лишь когда завершу ритуал и тайник будет найден.
Я не обладал магическим даром в той области, которая требовалась для дальнейшей работы, поэтому мне придется воспользоваться накопителем. Так, положить в самый центр на пол, надавить на…
В этот момент меня на самом деликатном месте прервал перестук каблучков, а за ним последовал шорох открываемой двери. Мысль что кто-то застанет меня раздеты… Нет! То, что меня застанут за проведением этого ритуала, недопустимо!
Заметавшись по комнате, я завязал в штаны амулет и рубашкой начал стирать рисунок маслом. Если повезет, то успею еще и одеться.
От порога комнаты послышался изумленный вздох.
Не повезло. Досадно…
***
Габриэла Дакар
Спеша по коридору, я размышляла, как построить завтрашний практикум и удастся ли во время него напоить группу охраняющим зельем. Есть старинный рецепт, сейчас уже мало кому известный, но мой руководитель аспирантуры был очень старым практиком и поделился. Эх, применить бы его сейчас.
Дойдя до комнаты, я коснулась ручки двери и замерла. Защиты не было, а замок кто-то высадил.
Внутри от страха все перевернулось. Что делать? Бежать к ректору за помощью? Только обыска мне здесь и не хватало. Что если догадаются о тайнике?
Сглотнув, я осторожно прикрыла дверь и, взяв из уголка веник — это единственное, что могло сойти за оружие, — направилась к спальне. Там слышались какая-то хаотическая возня и шуршание.
Набравшись смелости и в то же время приготовившись бежать, если что, я толкнула дверь и не поверила своим глазам. Прижимая рубашку к полу, на корточках сидел абсолютно голый Реван! Тот смотрел по сторонам, словно не зная, что делать и почему он здесь.
— Прикройтесь немедленно! — завопила я, и рубаха быстро перекочевала вверх, закрыв интимное место.
Помогло это мало. Его тело бугрилось мышцами в свете свечей при каждом движении — невозможно отвести глаза. Почему это кожа так странно блестит?
Мои глаза расширились.
— Вы что, намазали тело аромо-маслом?
— Нет… То есть да…
— Что вы здесь делаете? — решила я задать назревший вопрос. — Вечером, голышом и… в таком виде?
Тон мой был угрожающий, и главный группы быстро меня заверил:
— Это не то, что вы подумали!
Мой взгляд пробежался по комнате, не замечая ничего особенного, и вдруг зацепился за приоткрытую дверцу шкафа: оттуда торчал кусочек моего белья. Гоблин проследил за моим взглядом, и выражение его лица стало отчаянным, краска залила щеки.
— И часто вы капаетесь в белье преподавателей?
— Никогда! — ужаснулся Реван.
От такой вопиющей лжи я начала гоблина хлестать веником, гоняя по комнате.
— А ну признавайся, зачем ты сюда пришел?
— Я случайно!
— Случайно прогуливался голышом и подумал: «Дай зайду»? — съерничала я, занося веник. — Знаешь вину за собой и не сопротивляешься.
— Против преподавателей нельзя применять способности, если не тренировка, — скривился мужчина.
— Итак, у тебя десять секунд, иначе пожалеешь, что нельзя применять способности.
— Хорошо, я скажу!
Замерев, я присмотрелась к гоблину, у которого одно выражение лица сменяло другое, словно внутри него шла борьба.
— Я в вас влюблен. Безумно!
Теперь уже я была в панике.
— Когда успел? — прищурилась, отступая.
Реван шагнул ко мне. Хищное выражение лица заставило меня забеспокоиться.
— Как только увидел. Вы сразу…
В дверь раздался стук, и голос ректора осведомился:
— Магистр Дакар, у вас все в порядке?
Хвост заметался из стороны в сторону.
Нет! Если ректор увидит здесь голого студента, ему потом не докажешь, что мы спорили о высоких чувствах. За нарушение одного из главных правил выставит меня из университета, и я провалю задание.
— Да, да, секундочку!
Схватив Ревана за руку, я потащила его к шкафу.
— Что вы делаете? — зашептал гоблин.
— Прячу вас.
— Я не помещусь, — тихо воскликнул мужчина.
— Еще как поместишься, или мы оба будем сидеть на чемоданах.
Заставив гоблина сложиться в три погибели, я что есть силы надавила на створки, они со скрипом захлопнулись, внутри что-то упало.
— Уф…
Поправив одежду, я поспешила в кабинет и открыла дверь.
— Помешал? — приподнял брови глава ПТУ.
— Ну что вы, — натянуто улыбнулась я. — Просто собиралась принять ванну, ну и пока оделась обратно…
— А что с дверью? — кивком головы указал Катарт, переступая порог.
— Потеряла амулет от защиты, и пришлось ломать.
— А у вас недюжинная сила, — хмыкнул ректор и, положив на мой стол небольшую указку и карту, тихо сказал: — Это преподавательский план замка. От того, что имеется у студентов, отличается очень сильно, и его вы должны беречь как зеницу ока. Скоро у студентов начнутся испытания, тогда он вам очень пригодится.
Я лишь кивнула.
Катарт прикоснулся странной указкой к пергаменту, и тот засветился.
— Теперь эту комнату карта сможет покинуть только с вами.
— Спасибо большое.
Я плохо внимала тому, что говорит ректор. Все мои мысли были с гоблином, который сидел голышом у меня в шкафу.
— С вами точно все в порядке, Дакар? — пристально посмотрел на меня ректор.
— Да, да, просто устала. Уж очень много сегодня впечатлений.
Кивнув, мужчина развернулся и, попрощавшись, вышел. Я же, выждав несколько минут, бросилась к шкафу. Когда я его открыла, передо мной предстал все тот же обнаженный Реван… с моим бельем на голове, что выпало из свалившейся коробки.
Стиснув зубы, я досчитала до десяти.
— Вы бы хоть оделись.
— Никак не мог. Во-первых, это шум. Во-вторых, у меня только рубашка, а вы велели прикрыться. Ну, а в-третьих, женские платья не ношу.
Вытащив гоблина из шкафа и подхватив его штаны, я вытолкала ошарашенного мужчину за дверь, бросив в него его же одеждой. Будет знать на будущее как наведываться ко мне в комнату.
И когда я прислонилась спиной к двери, меня накрыло чувство дежавю, а взгляд упал на указку, которую ректор забыл на столе.
***
Донат Реван
Оказавшись в коридоре, я ошарашенно огляделся. Прав был наставник, когда говорил, что суть женской природы — это притворство и коварство. Выставить меня раздетым из комнаты…
И надо же было мне сболтнуть о чувствах!
Приняв решение, я пробежался в сторону соседнего коридора, где располагался зал медитации и можно было спокойно одеться. Но едва завернул за угол, как налетел на ректора.
Поклонившись, я замер, приготовившись к худшему.
— И что все это значит?
Надо отдать ему должное: с невозмутимым выражением лица наставник уже придумал мне наказание.
— Мы с ребятами…
— Дай угадаю, поспорили.
Я молчал.
— Две недели дежурства в тренировочных залах. Тренировка младших курсов.
Еле удержался, чтобы не скривиться. Я не умел учить, и такие тренировки проходили для меня очень тяжело. Наставник это знал.
— Советую одеться, пока вас еще кто-то не увидел.
Я молча поклонился, а ректор отправился в сторону комнаты Дакар. Но меня уже это не беспокоило. Я нырнул в находящий совсем рядом зал медитации и стал распутывать замотанный в штаны амулет. Если с ним нарваться на ректора, тот сгноит в катакомбах.
До комнаты, где меня ждали ребята, я добрался на последнем издыхании, и те, увидев мое состояние, сразу поняли — провал.
Конечно, никто не позволил мне оставить произошедшее при себе, да и я понимал, что командная работа должна подразумевать откровенность, но пересказ событий давался мне с трудом. Особенно когда я видел, что одногруппники еле сдерживают смех.
Глянув на них волком, я откинулся на подушки.
— Прости, но ее предположение, что ты перебираешь белье своих преподавателей… Стоит только вспомнить нашего ректора или преподавателя по боевым искусствам… — слегка улыбнулся Гулор.
— Я сейчас заново тебе кости переломаю, — пообещал я.
— Согласен с Донатом: ничего смешного, — поддержал меня Сатар. — Как теперь быть с признанием в любви.
— Никак, — вздохнул я. — Она, слава Всевышнему, мне взаимностью не отвечает и вообще правильная, хотя и коварная барышня. Ну, поизображаю первое время любовь, а потом вроде само пройдет. Нельзя отступать от легенды, иначе она догадается, зачем я был в ее комнате.
— Много ли мы стоим, если у нас провал за провалом? — спросил Дагар.
— Мы не детективы или интриганы одаренные. Вот если бы надо было спасти мир, разрушить город, истребить расу, тогда это к нам. А тут: найди убийцу, о котором ничего неизвестно, и спаси свою жизнь от неизвестной опасности. В этом деле без интриги не обойтись.
— Думаю, пока надо затаиться и посмотреть на то, что предпримет она. К тому же если ректор еще раз застанет меня раздетым вне моей комнаты, я всю жизнь буду работать на кухне и тренировать первокурсников.
На том и порешили.
***
Габриэла Дакар
Еще утром, перед алхимией у второй группы, я отправила всем своим подопечным задание, как нужно подготовиться к уроку. К императору принято приходить после испытаний в клановом костюме, вот пусть так же придут на первую лекцию по этикету.
Для начала нужно понять объем работы, вполне возможно нужно только отшлифовать, рассказать о тонкостях, а не преподавать азы с самого начала. В конце концов, каждый из нас учился в школе и в свое время освоил все необходимое.
Вот с таким позитивным настроем я и шла на лекцию. Перед уроком я осмотрела аудиторию. Она оказалась светлой, просторной, со всевозможными приспособлениями для церемоний.
Открыв дверь в помещение, я зашла внутрь, вместе с этим услышав заунывное «Ун-н-н-н…».
Кажется, уже начинаю привыкать.
Пройдя чуть вперед, мимо кадки с цветами, я посмотрела на ожидающую меня группу и слова приветствия замерли у меня на губах. Может, я ошиблась аудиторией?
Хотя нет, все лица до боли знакомы.
— Добрый день, — откашлялась я, не зная что сказать. Может, лучше спросить? — Почему вы все явились на лекцию в непотребном виде?
Ропот недоумения прокатился по группе.
— Но вы же сами нам приказали, — ответил за всех Реван.
— Я? Нет, я попросила вас прийти одетыми в клановый костюм.
— Мы и оделись.
Я на секунду поджала губы, затем попросила:
— Кто хочет выйти и продемонстрировать?
— Я! — вызвался старший группы, очень пристально, я бы сказала чересчур, взирая на меня.
— Может, кто-то еще?
И тишина.
— Что ж, прошу вас, студент, — показала я на постамент в центре аудитории.
Реван поднялся и протопал на указанное место, придерживая свое оружие. А я стояла и не знала как сказать, что его костюм, как и у всех его одногруппников, не подходит для официального визита к императору.
Передо мной стоял мужчина, и ничего из одежды на нем не было, кроме трусов из пушистой шкуры и пояса, который опоясывал могучую талию. И, конечно, нельзя забывать о металлических наплечниках и шлеме.
Уже «костюм» переходил все границы приличного, а уж огромный топор, что держал в руках гоблин, и вовсе был недопустим.
— Мои слова, что клановый костюм ведет свой исток от предков, скорее были приблизительными. Скажите, а когда это… м-м-м… данное облачение было изготовлено?
Группа, как и сам Реван, не понимала, к чему мои странные вопросы.
— Не знаю. Он достался мне от отца, а тому от его отца, а тому…
— Все, я поняла, — приподняла я руку. — А поновее модели не было?
Гоблин прищурился:
— Клановый костюм очень важен для каждого гоблина. Это у одаренных принято как перчатки менять традиции. Мы же очень трепетно относимся к своим.
М-да… Случай представляется мне очень трудным.
— А топор? К императору не положено входить с холодным оружием.
— Это не топор, — волнуясь, начал зеленеть гоблин, и я отступила на пару шагов назад. Только боевой трансформации мне здесь и не хватало! — Это боевой тагар. Каждый отец изготавливает такой для своих сыновей после их рождения, и когда гоблин может станцевать с ним боевой танец, тогда он становится совершеннолетним и ему самому разрешается выбирать дорогу. Тагар невеста должна возложить на семейный алтарь при бракосочетании в честь того, что теперь готова разделить тяготы с будущим мужем.
Окинув топор взглядом, я оценила его вес и пришла к выводу, что тягот невестам гоблинов точно не миновать. Неподъемных.
— В общем, гоблин идет на свое назначение или с тагаром, или никак!
Кажется, я понимаю, почему нет традиции у гоблинов представать пред императором. По мне, так хорошо бы ее и не вводили.
— А почему костюмы у вас все одинаковые? — решила привести я последний довод. — Ведь должны быть…
— Как это одинаковые? — удивился Реван.
Тут со своих мест встала вся группа, и я сразу поняла свою неправоту. У кого-то меховые трусы были подлиннее, у кого-то покороче, у кого-то немного другого размера пояс, ну и разных оттенков волосатая шкура.
От шока хвост завился колечком.
— Действительно, — пробормотала я, не зная, что еще сказать. — Какая я невнимательная.
Клановый костюм у гоблинов, сразу видно, больной вопрос, не говоря уже о топоре. Надо что-то с этим предпринять. Может, написать канцлеру и… Впрочем, он тоже гоблин.
— Хм-м… Полагаю, я несколько неверно рассчитала учебный план. Будем поэтапно штудировать весь этикет, приспосабливая его под традиции гоблинов. Топо… э-э-э… тагар на остальные занятия можно не брать. А сейчас прошу вас заполнить опросные листы, Реван раздайте.
Смотря, как старший группы, закинув топор на плечо, распределяет материал по товарищам, я искала выход.
Он всегда есть!
Наверное…
***
Последующие несколько дней прошли в раздумьях и относительном покое. Я вела лекции, присматривалась к студентам и университету. Знания у учащихся по обоим моим предметам были довольно скудные, и я не переставала радоваться, что хотя бы этикет преподаю только у одной группы.
Теперь у них по этой дисциплине я проверяла знания и только после этого составлю учебный план. Хватит с меня стрессов.
С алхимией все обстояло сложнее, там практикумы проводить и вовсе страшно. Сильно подозреваю, что гоблины изобретут на них новые виды ядов, от которых нет противоядий.
И вот, пообедав в столовой и потягивая кофе, я после очередного теоретического урока поняла, что избегать практики больше не получится, как и выбрать безопасные и безобидные темы. Они же сильнейшие из сильнейших, значит в медпункте их должны откачать.
Сегодня на уроке я им прямо намекнула, что в ближайшее время их будут травить.
Взгляд переместился на моих студентов, которые о чем-то перешептывались и спорили. Видно, что вопрос обсуждался серьезный. Заметив мое внимание, группа сразу собралась и покинула столовую.
Очень странно…
Лучик солнца упал на практически пустую чашку, и я посмотрела на сводчатые окна, сквозь которые проникал свет. Изучая последние несколько дней ПТУ, я все еще до конца не могла привыкнуть к здешним правилам и распорядку.
Подъем всегда очень рано, я даже прикупила беруши, чтобы поспать подольше, если нет ранней пары, но и они не всегда спасали. Везде идеальная чистота — я даже не знала, что каменный замок можно содержать в таком безукоризненном состоянии. И в большей степени порядок поддерживали сами студенты.
Те, кто не сдал зачеты, кто провинился, нарушил правила и Всевышний знает что еще. Бывало, я шла мимо отрабатывающего наказание гоблина и думала: «Неужели через некоторое время он сможет занять высокое положение среди верхушки?»
Однако год за годом выпускники ПТУ доказывают, что это реально. Просто дисциплина здесь железная, и, казалось, только я не вписываюсь в круговорот здешней жизни.
Вечером, закончив составления учебного плана, я с чувством выполненного долга уселась в кресло с книгой. Только-только вышел новый роман о доблестном гоблине и отверженной обществом одаренной, где он спасает ее, она его душу и они, победив врагов, соединяются на веки вечные. В общем, мой любимый сюжет. Жаль только, в жизни так не бывает.
Шелест листвы, открыта первая страница. Глотнув чая, я погрузилась в книгу, как…
Тук-тук.
Епрст! Кого принесло на ночь глядя?
Почему-то у меня уже не вызвало удивления то, что, открыв дверь, я увидела старшего группы.
— Реван, вы в курсе, что ходить к преподавателям вечером — дурной тон?
— Я подобающе одет и время еще не позднее. Я по важному делу.
— Ну, раз одет, то проходи.
Зайдя, Реван безукоризненно вежливо дождался моего позволения и сел, я же, расположившись напротив, выжидающе на него посмотрела. Чем гоблин поразит теперь?
И он поразил!
Достав из кармана небольшой пакетик, он положил его передо мной.
— Что это? — настороженно спросила я.
— Мы с ребятами преподносим вам подарок согласно традициям гоблинов. Нам очень неудобно, что с самого вашего прибытия в университет возникали разные недоразумения. Вам и так здесь непросто, а тут еще мы добавили сложностей. Поэтому, все обдумав, я, как глава группы, пришел к вам ото всех с вотумом доверия и предложением разделить напиток.
— Это и есть важное дело? — брякнула я, не зная, как реагировать и настороженно помахивая хвостом.
— Нет, еще за чашкой кофе хотел бы поговорить о грядущем испытании.
— Реван, я не умею готовить этот тонизирующий напиток, — попробовала увильнуть от традиции я.
Сложно было сказать, но что-то меня смущало во всей этой ситуации.
— Умею я. Вы позволите?
Я знала, как важны для гоблинов честь и традиции, поэтому мне оставалось лишь кивнуть и смотреть, как, подойдя к шкафу, мой ученик нажал на рычажок и некоторое время хозяйничал в выехавшем ему навстречу небольшом баре. А мысленно я перебирала в памяти правила ПТУ: надеюсь, ничего не нарушила?
Наконец мужчина поставил передо мной чашку с напитком, оставив вторую для себя.
— Вы будете сладости?
Я лишь кивнула и, когда гоблин отвернулся, пригубила кофе.
Фу-у-у… Не знаю, что это за элитный сорт, но точно не мой любимый. Осторожно, пока Реван не видит, я отлила часть в его чашку: себе он сделал меньше, чем мне.
Вернувшись от бара с печеньем, гоблин замер над своей чашкой в сомнениях, но под моим пристальным взглядом пригубил.
— Ну, раз мы выпили напиток мира, — пошутила я, — не пора ли переходить к делу?
— Через несколько дней у нашей группы состоится испытание, и при этом…
Неожиданно гоблин замолчал и, посмотрев на меня, прикрыл глаза, а следом его тело завалилось на бок и рухнуло на пол.
Я тут же бросилась к нему, стараясь привести в сознание и понять, что случилось, но, похоже, гоблин спал беспробудным сном. Как такое могло случиться?!
Прищурившись, я перевела взгляд на кружку.
Он что, туда что-то подсыпал? У меня к большинству ядов и психотропных препаратов, как у любого уважающего себя алхимика, выработана невосприимчивость. Гоблины такой роскошью не обладают.
Но сейчас не об этом нужно думать, а о том… что делать с телом?!
Уже поздно, а у меня лежит мой ученик и его не добудиться. Как я потащу его по коридорам?
Окинув гоблина взглядом, поняла — не дотащу. Или я его разбужу, или он останется у меня на ночь.
Подойдя к столу, я понюхала кофе, но он, как назло, маскировал посторонний запах, а еще этот перец… Идеальная жидкость, чтобы скрыть яд или, к примеру, снотворное. Так…
Теперь, главное, все сделать правильно, а значит, первое — гоблина надо перенести ко мне в комнату. Если ко мне по какому-либо вопросу наведается ректор или кто-либо еще и увидит этого… гостя — мне конец. Второе — необходимо отправиться в лабораторию и выяснить, чего намешал для меня этот хитрожо… наглый гоблин.
Подойдя к телу, я ухватилась за одежду и потянула на себя.
— Ы-ы-ы-ы…
Ни с места. Может, перекатыванием?
Но и перевернуть на живот мне мужчину тоже не удалось. Потуги все прошли даром, не принеся результатов, кроме усталости и сбившегося дыхания.
Нервно походив из угла в угол, я пришла к единственному решению. Есть у меня манна передвижения, с ее помощью можно что угодно поднять и куда угодно перенести, пока не закончится действие магического состава.
Но тратить такую редкость на этого… нет приличных слов просто!
Постояв в нерешительности, я вздрогнула от послышавшихся в коридоре шагов и решилась. Возможно, мое средство вступит в реакцию со снотворным, но, кроме аллергии, Ревану ничего не грозит. Сам виноват!
Достав необходимое из тайника и капнув гоблину на грудь, дождалась, когда тело мужчины начнет светиться и поднимется в воздух. Толкнув рукой, я направила его в сторону спальни, где, с трудом пропихнув в дверной проем, решила уложить за кроватью, чтоб не так в глаза бросалось.
Но моим планам не суждено было сбыться: действие манны закончилось ровно над кроватью, обрушив тяжеленую тушу на многострадальную мебель. Та скрипнула, вздрогнула, но устояла.
С тоской взглянув на оставшееся свободным кресло, поняла, что ночь будет длинной и начнется она в лаборатории.
Взяв со стала кабинета чашку, я закрыла дверь и, поставив охранку, начала спускаться вниз. Кого-то завтра ждет скандал. Бо-о-ольшой такой скандал. Мы подробно поговорим о любви, мести и смерти. Особенно о любви!
***
Утро встретило меня «радостно»: с рассветом проснулся гоблин, тем самым разбудив меня. Тело все затекло и ломило, голова гудела от практически бессонной ночи.
В это время Реван протер лицо, сел на кровати и встретился со мной глазами. Всего пару мгновений ему потребовалось на осознании того, что случилось. Может, он не понимал, почему случилось именно так, но итог его не радовал, это было вне всяких сомнений.
— Доброе утро, — хрипло пожелал гоблин, настороженно на меня взирая.
— У тебя ровно пять минут, чтобы привести себя в порядок и выйти отсюда. Причем так, чтобы тебя никто не видел. Мне все равно, хоть в окно выпрыгивай. А сегодня после занятий соберетесь всей группой в аудитории, где мы обычно занимаемся. Понял?
Реван кивнул.
— А теперь пошел отсюда.
Я это говорила совершенно спокойно, не повышая голоса, но гоблин точно понял мое настроение. Встав с кровати и открыв окно, он, не задумываясь, выпрыгнул в него, а у меня чуть сердце не остановилось. Подбежав и посмотрев вниз, я увидела идущего Ревана, в немного подранной одежде, который возвращал себе первичный вид после трансформации.
Не представляла, что они могут превращаться в полете. Хоть бы предупредил. Вот же гоблин!
Посмотрев на часы, я отметила, что времени на сон осталось часа четыре, а потом нужно отправляться на лекцию своей группы, и как есть, не раздеваясь, завалилась спать. Подушка еще хранила тепло мужского тела, и, закрывая глаза, я ощутила запах горького шоколада.
Засыпала я с улыбкой на устах.
***
Сегодня у нас ожидалась практика, и я в прекрасном настроении вошла в аудиторию, где группа расположилась за своими рабочими столами, уставленными колбами и риторами.
— Добрый день, группа, — повернулась я к ним около преподавательского стола. — Как всем спалось?
Чувство неловкости, которое все испытали при моем вопросе, ясно сказало мне: Реван поделился со всеми случившимся. Такое ощущение, что они вообще живут одним разумом.
Что-то невразумительно прогудев, все замолчали, а старший группы вскинул руку.
— Да? — обратилась к нему.
— Могу ли я высказаться… не по теме?
— Нет. Наш с вами разговор состоится позже, как раз после лекции все и скажете, если будете в состоянии. А теперь приступим к уроку. Время ограничено, а сделать предстоит многое.
Женщины — это воплощение коварства, особенно если нас обидеть или сильно задеть.
— Вы уже записали основные простейшие рецепты ядов — проще не придумаешь. Сегодня вы приготовите те яды, рецепты которых приведены на карточках на ваших столах. После чего вам будет предложно распить со мной по чашечке… кофе. И это не просьба, а часть урока, поэтому отказы не принимаются. Вопросы?
Полное молчание и глухая оборона на лицах.
— Вот и славненько, приступайте.
Исполнительность потрясающая: все сразу зашуршали листочками и начали подходить к шкафам отбирать ингредиенты.
Наблюдая за группой, я думала о том, как в свое время мои преподаватели так же делали и в отношении меня. Я помню свои переживания, неуверенность, а на самом деле лектор сразу знал, когда и что мы делаем не так.
Вот и сейчас полгруппы взяли не те ингредиенты, хотя ранее правильно определили растения. Неужели они в сушеном виде так отличаются?
И понеслось мрачное сопение, раздражение, отчаяние и смирение. В котелках булькали страшные составы, у кого-то дым валил коромыслом, а до конца практического занятия осталось пять минут.
Сходив в аудиторию за заранее приготовленными чашками с кофе, я залила их кипятком и направилась обратно в лабораторию.
— Заканчивайте.
Опустив поднос на преподавательский стол, двинулась вдоль ряда, рассматривая художества своих учеников. Как я и думала, никто не смог приготовить яд, о чем им и сообщила.
— Конечно, по традиции обучения алхимиков, сейчас надобно заставить вас попробовать то, что вы сварили, но я в этот раз прощаю. Боюсь, не успею найти противоядие от стольких редких ядов неизвестного происхождения, — склонилась я над котлом, в котором булькало что-то желтое и склизкое. — Поэтому сейчас вы пьете кофе и можете быть свободными.
Группа нерешительно начала подходить к моему столу.
— Я думал, нам преподают алхимию, чтобы мы могли отличать яды и не быть отравленными, — возмутился Гулор Надар. — Зачем нам самим варить их?
Я ласково ему улыбнулась.
— Смотрю в рядах бунт и роптание? Я учу вас делать яды, ибо это первый шаг к созданию противоядий. Причем важно варить именно простые, они основа более сложных. — Посмотрев на котел старшего группы, я порадовала: — В вашем случае, Реван, могу заметить, что вы не спасете отравленного товарища, даже если у вас будет такая возможность. Прошу вас.
Хмуро посмотрев на чашку, гоблин с неохотой выполнил приказ и опрокинул в себя ее содержимое.
— Что стоим? — спросила я у него. — Выходим, не задерживаем группу.
— А разговор?
— В аудитории, — вспомнила о неприятном я.
И бравые гоблины продолжили дальше подходить и встречать опасность лицом к лицу.
К сожалению, нам не суждено было поговорить: когда я вернулась в аудиторию, туда же вбежала и секретарь ректора Зара.
— Магистр Дакар, вас просят пройти в деканат.
По ее лицу я поняла, что что-то случилось, и то, что девушка не в курсе, означало, что это важное.
Повернувшись к группе, я сообщила:
— Сожалею, но наш разговор придется перенести. Через два часа проявятся симптомы отравления. Этот яд мы изучали. Ваша задача — найти противоядие и принять его. Крайне не советую пить в это время спиртное.
Гоблины переглянулись, а я уже направилась к двери. Что же случилось?
***
Никогда бы не подумала, что в ПТУ имеются подвалы, да какие! Широкий центральный коридор ответвлениями расходился в стороны, мельком приоткрывая взору небольшие темные коридоры с железными дверьми. Ужас!
Не хочу даже задумываться, что за ними происходит.
— Вам не по себе? — спросила меня секретарь ректора, с любопытством косясь.
— Просто смотрю и удивляюсь: как это на стенах имеется паутина и грязь? Студенты плохо работают.
— Их не допускают сюда, — покачала головой девушка. — Право доступа имеет только преподавательский состав.
Внутри стало тревожно, хоть беги назад с криком «Замуровали, демоны!».
Но вот гоблиниха свернула в один из коридоров, пройдя который до конца, мы остановились у ржавой большой массивной двери. Девушка как-то по-особому нажала на ручку двери, та сама отъехала в сторону, открывая нам светлую комнату.
Судя по обстановке внутри, это лаборатория для лекарей, но немного странная. Некоторые атрибуты, например стол с кандалами и стул с выдвижными иголками, наводили на мысль, что здесь ранее пытали людей. Может, пытают и сейчас, но знать мне это совершенно ни к чему.
В самом дальнем углу комнаты, над одним из столом стояли склонившись ректор и завхоз. Что последний-то тут делает?
Приблизившись, я заметила, как они обрадовались моему приходу.
— Магистр Дакар, какая удача, что вы у нас специалист по ядам, — мрачно взглянул на меня Катарт, заставляя нервничать. — Нам требуется ваша консультация.
И отошел от стола, на котором лежали пять зверьков, по всему видно мертвых. Я непонимающе посмотрела на мужчин, завхоз тихо сказал:
— Разрешите представиться, Самуэль Ротан — инспектор империи по раскрытию заговоров.
— О-о-о… — только и смогла произнести я, ногу обвил хвост.
Я всегда так делала что бы не выдать волнения.
— Ротан наблюдает за университетом и следит, чтобы никто не пострадал, — пояснил ректор.
Все ясно: значит, вычисляет отравителя.
— Сегодня утром я нашел этих зверей в замке. Будь то крысы, может, и не обратил бы внимания, но кроликам там делать точно нечего, тем более в таком количестве.
Я понимала его намек и, обогнув стол, увидела в приоткрытом шкафу все необходимое для осмотра и анализа. Одев перчатки, я кисло посмотрела на мужчин:
— Никто не хочет помочь разрезать животинок?
Оба гоблина синхронно закачали головой. А еще говорят, что джентльмены… Нагло врут!
Прикрыв рот тканью, напитанной отталкивающей запах манной, я принялась за работу. Жертвы были свежими, только недавно убитыми, и выяснить, отравлены ли животные и чем, можно было практически со ста процентной уверенностью.
И чем больше я работала, тем больше приходила в ужас. Под конец привычно собрав остатки материала, как нас учили, я передала их Ротану и направилась с ректором в его кабинет. Вскоре к нам присоединился и сам инспектор.
— Что вы можете сказать по поводу зверей? — сразу перешел к делу он.
— Чуть позже я напишу полный отчет, который можно будет использовать в суде, но если обобщить, то все кролики были отравлены, но… травили их разными ядами — это раз, и яды не были стандартными — это два. Кто-то явно экспериментировал.
Мужчины переглянулись, обеспокоенные, и я их понимала.
— Ваше заключение?
— Я бы сказала, что в университете есть опытный алхимик, который был направлен сюда с целью отравления ведущей группы гоблинов. Это можно было сделать по-тихому, но мой приезд спутал все карты. Гоблины предупреждены и при отравлении успеют использовать нужный препарат, который всегда с ними, чтобы войти в стазис. Я же приготовлю противоядие, и операция будет провалена. Поэтому предателю пришлось экспериментировать. Плоды его трудов вы видели.
— Что он старается создать?
Я сглотнула:
— Яд с привязкой на магию, чтобы с ее помощью вызвать эпидемию. Ему уже неважно, сколько человек погибнет, он сам выпьет противоядие. Группа же умрет в первую очередь.
— Это можно предотвратить? — тихо спросил ректор.
— Да, — уверенно кивнула я. — Необходимо найти и убить алхимика.
***
Ун-н-н…
Когда уже привычный звук промычал, я стояла на вырубленном в горе плато и умирала со стыда. На мне был странный толстый облегающий костюм, а в руке магическая сфера. Рядом стояла группа гоблинов, настороженно на меня взирая.
Они совсем недавно вернулись из медпукта, где им всем вводили противоядие, когда кожа на теле начала отмирать. Ни один ничего не запомнил, только рычали на пол-университета! Какой толк их учить?
День однозначно был неудачный: на меня водрузили почетную миссию опознать коллегу по цеху среди новоприбывших, а потом запихнули в неприличного вида костюм.
Ректор взошел на плато, прервав мои размышления, и направился к нам. От его мрачного взора, устремленного прямо на меня, сразу зародилось нехорошее предчувствие.
Мы все разом поприветствовали главу университета, и тот, сделав стандартное объявление, повернулся ко мне и старшему группы.
— В связи с тем, что вы, магистр Дакар, женщина и не подготовлены для испытаний, ранее предполагалось, что будете лишь наблюдать, однако из столицы пришло пожелание того, чтобы все традиции испытания были соблюдены. Поэтому вы должны пойти с группой, иначе ей не будет засчитана победа.
— Традиция? — переспросила я.
— С группой при испытании должен быть сопровождающий, куратор группы, так повелось с давних времен, а теперь стало правилом. Вы должны пройти весь нелегкий путь со своими студентами до ворот основного зала, где им предстоит держать основной бой. Пройдут путь достойно, одержат победу, тогда количество дальнейших испытаний уменьшится, а окончание обучения приблизится. Без куратора группе испытание зачтено не будет. Этот период — главный в обучении гоблинов.
Мы с Реваном переглянулись, не веря в то, что слышим.
— Простите, но она не сможет отправиться с нами. Не имея представления о реалиях боя, навыков выживания и борьбы, она станет обузой. И это я еще не говорю об огромном риске для жизни магистра, — начал старший группы.
— Да, я буду обузой и не собираюсь отправляться внутрь горы. Вы по договору не имеете права меня заставлять, — вспыхнула я.
— И не буду, — подтвердил Катарт. — Но если вы не будете выполнять условия контракта, то вам придется в ближайшее время отбыть в столицу.
Я стиснула зубы. Ультиматумы!
— Оставь нас, — приказал ректор Ревану, и тот нехотя отошел. — Магистр Дакар, поверьте, если бы это было в моей власти, я бы избавил вас от необходимости отправиться на испытание, но у всех нас непростое время…
— Непростое? Да я там умру!
Я еле сдерживалась, чтобы не скатиться в банальную истерику. Почему последнее время моя жизнь висит на волоске?!
— Ребята не допустят, чтобы с вами что-то случилось. Для них это будет провал, да и вас они ценят… по сравнению с прошлыми вашими коллегами.
Это он еще об их выходках не знает!
— И канцлер попросил передать, что он компенсирует все опасности. Просто постарайтесь справиться. Если же вы откажетесь, то подведете их и… нас.
Группа смотрела на меня выжидающе и хмуро — не сомневалась в отказе. Такой риск, а перед этим против меня еще и диверсии были…
Зло глянув на ректора, я прошла мимо парней, бросив на ходу:
— Советую поторопиться, до испытания осталось совсем немного времени.
Удивленный вздох за спиной был мне ответом.
***
Счастью моему не было предела, когда нас спустили внутрь горы по прорубленному лабиринту метров на триста и бросили. Когда подъемник двинулся наверх, вся группа переглянулась.
— Магистр Дакар… — начал Реван и замолчал, не зная, что мне сказать и как себя вести.
— Полагаю, вы сейчас пытаетесь мне сообщить, что за неимением лучшей кандидатуры хотите взять руководство на себя?
— Да, — облегченно кивнул гоблин.
Я требовательно осмотрела старшего группы.
— А у вас имеется опыт в спасательных операциях? Насколько обширный?
— Моя группа уже трижды выдерживала подобные испытания. С нами был опытный куратор, но он всегда занимал наблюдательную позицию. Все проверки мы выдержали блестяще.
— А как вы собираетесь обеспечить мою безопасность?
— Всеми возможными способами, — поблескивая глазами, ответил Реван, и мне показалось, что его губы слегка дрогнули в усмешке. — Даже если вас придется нести. Сами знаете, вы для меня имеете особое значение. Занимаете ли вы наблюдательную позицию?
Я поморщилась.
С одной стороны, это смешно, но с другой — испытание началось и магия равновесия, что в артефактах императора, четко отслеживает соблюдение правил в этом месте. Я должна добровольно передать право главного, а Реван должен будет выполнить обещанное мне. В противном случае смерть от яда покажется нам райской.
— Занимаю. Передаю право первого добровольно.
Благодарно кивнув, гоблин уже привычно начал отдавать группе распоряжения, обозначая обязанности и формируя план, я же, посмотрев по сторонам, присела на первый попавшийся валун.
Сильные воины что-то решали, я молчала и ждала, когда наконец-то они соизволят принять решение, а между тем осматривалась вокруг.
Немного грубовато вырубленный камень, магические огоньки под потолком и коридор, уходящий далеко вперед. Габриэла, как ты докатилась до такой жизни? Еще недавно должна была работать в Академии ядов, а теперь вот под горой с группой гоблинов проходишь испытания. Жизнь, бывает, порой преподносит самые неожиданные сюрпризы.
— Вы готовы?
Вскинув голову, я посмотрела на Ревана:
— К чему?
— Отправляться.
Я тут же вскочила:
— Конечно! Раньше начнешь, раньше закончишь.
— Тогда вы должны крепко за меня держаться, руками обнять за шею, а ногами за талию. Я подстрахую ремнями для переноски пленных, но держаться вы должны крепко.
— Что? — пискнула я, взирая на наглого гоблина.
— Нам придется бежать коридорами, и неизвестно, какие ловушки могут встретиться. Я могу обеспечить вашу безопасность, только если вы будете как можно ближе ко мне. Да и поспеть вы не сможете за нами.
Я посмотрела на здоровенных тренированных мужчин, которые ждали чуть в стороне, и согласилась с правотой старшего группы, но то, что он предлагал…
Заставив Ревана наклониться ко мне, я еле слышно прошептала:
— Вы ведь понимаете, что это неприлично? Этот костюм уже за гранью, но такая близость к мужчине… тем более студенту…
Так же тихо мне ответили:
— У вас нет выхода. Иначе мы не только провалим задание, но и можем серьезно пострадать.
Чуть прикрыв глаза, я собралась с духом и, подойдя ближе, позволила себя подхватить. Мои руки тут же обвили шею, а ноги сжали талию, лицо горело словно раскаленное.
Пока я смущалась, Реван ремнями обвязал меня, страхуя, и не успела я опомниться, как мы понеслись вперед. Я осознала, почему не смогла бы за ними поспеть, но не понимала, как можно бегать с такой скоростью.
Один поворот, другой, но группа гоблинов все неслась и неслась вперед, зная куда свернуть и направиться, а мне уже становилось не по себе. Даже к своему жениху я никогда не прижималась так тесно.
Внезапно мы остановились. Коридор хорошо освещался, но мы почему-то не двигались.
— Что-то случилось?
— Задару чуть ногу не отрубило, похоже начинается полоса препятствий.
— Полоса? И почему у меня плохое предчувствие?
— Это очень опасный участок, — пробормотал над моим ухом Реван.
А я осознала, что мне все это время казалось странным.
— Почему мы так торопимся и бежим все это время?
— Лучше, чтобы был день, когда мы подойдем к воротам. Это очень повлияет на успех битвы. — И прежде чем я решилась спросить почему, гоблин шагнул вперед: — Прижмитесь как можно сильнее.
Я взвизгнула и уткнулась носом ему в грудь, чтобы не видеть огромных лезвий, летавших в пространстве и пытающихся нас нашинковать. А меня мотало и крутило из стороны в сторону, в такт движению гоблина. Я сама не заметила момента, когда мы остановились.
Оторвавшись от мужского тела, я лишь отметила, что мы снова куда-то бежим и Реван подает знак своим сворачивать.
Наконец-то меня ссадили на пол, и я, оглядевшись, поняла, мы делаем привал.
— Мы не успели до ночи? — спросила я у мрачного Ревана.
Тот лишь мотнул головой, что дело не в этом, и кивком указал за мою спину. А там лежали трое раненных гоблинов. У одного были сильно порезана нога и разбита голова, у второго — поврежден живот, третий отделался легко, лишь порезами на спине.
Посмотрев на Ревана, я предложила:
— Могу помочь.
Тот сразу напрягся и снова мотнул головой. Не доверяет. Отчасти я его понимала, но от этого было не менее обидно.
Сев на ближайший камень, я поджала ноги и стала невозмутимо рассматривать стены. Часть гоблинов суетилась над ранеными, часть отправилась куда-то за топливом для костра, но я не сдвинулась с места.
Гоблины — очень самостоятельный народ, очевидно ни в ком не нуждающийся. Так что я буду лезть? Они с самого начала записали меня во враги и хотели добиться моего выдворения. Понятия не имею почему, но сама цель очевидна.
Я их шкуры стараюсь спасти, а они…
Не знаю, сколько прошло времени, час или два, костер уже весело трещал чуть в стороне, а я продолжала сидеть, чуть прикрыв глаза и прислонившись к стене. Возмущение уже улеглось, оставив после себя пустоту и усталость.
— Вы предлагали помощь?
Открыв глаза, я взглянула на Ревана.
— Неужели перестали меня бояться?
— Гоблины никого не боятся.
— Нет? Опасаются? Подозревают?
Реван на секунду поджал губы, потом спросил:
— Вы поможете?
— Помогу.
Хоть они и неблагодарные чушки, но раз решились обратиться за помощью ко мне, значит все действительно плохо.
Осмотрев пострадавших, я поняла, что оказалась права.
— Обычно вылечить раны помогает трансформация, но сейчас становится только хуже, — просветил меня старший группы, стоявший за спиной.
Мрачно на него взглянув, я сообщила:
— И не получится. На оружии был яд, этого не должно было быть в испытании. У них часа четыре, прежде чем он убьет их.
— Помочь можно? — хрипло спросил Надар.
— Можно, только вопрос в другом: буду ли я вам помогать?
Пристально на меня посмотрев, Реван вдруг опустился передо мной на колени, тем самым немало меня напугав.
— Вы чего это?..
— Уговариваю, — сообщил старший группы, слегка наступая на меня и чуть улыбаясь.
— Нет, вы издеваетесь! Встаньте немедленно!
Я бросилась к своей сумке и взяла небольшой мешочек.
— Вы согласны, — сказал Реван, поднимаясь.
— А то вы сомневались в моем ответе. Скажите, есть ли здесь белые кристаллы?
— Пойдемте, провожу. — И уже тише: — Не могу отпустить свою даму сердца одну.
— Отравлю, — процедила сквозь зубы я.
— Врете, — тихо ответил гоблин, совершенно уверенный в своих словах. — Не знаю почему, но чем больше вас узнаю, тем больше убеждаюсь — у вас верное сердце.
Я лишь вскинула голову и зашагала прямо.
— Нам в другую сторону.
Вот Всенижний!
Повернувшись обратно, я собралась обойти мужчину и пойти дальше, но меня подхватили на руки.
— Прекратите немедленно…
— Нужно бежать, время дорого, а здесь опасно. Вы без меня не сможете.
Мне ничего не оставалось, кроме как прислониться щекой к мужской груди.
Бежали мы по тусклым коридорам, уже намного хуже освещенным, чем два часа назад, и я, не удержавшись, спросила, почему так.
— Сейчас ночь. Днем магия солнца заряжает их, проникая во все уголки нашего мира, от луны подпитка хуже.
— Значит, уже темно…
— Да, и ночью в лабиринте становится во много раз опаснее, чем днем.
— Очень вовремя.
— Не переживайте, не думаю, что нам дадут умереть.
— Вам или нам? — чуть хмыкнула я.
В ответ на меня лишь внимательно глянули и промолчали.
Как ни удивительно, но наш поход за камнями прошел без происшествий, и по возвращении гоблины наблюдали мою нервную суету, котелок у огня и кипящую воду с камнями. В аптечке были необходимые растворы, что помогли мне сделать состав, а потом, когда все отвернулись, я добавила своей магии.
Когда подошла к больным, все мужчины сгруппировались вокруг своих пострадавших товарищей и озабоченно смотрели на меня.
— Все готово. Ну что, допустите меня к умирающим или все еще сомневаетесь?
— Зачем вы нас дразните? — глухо спросил Реван.
Взглянув ему прямо в глаза, я ответила:
— Отвечу вам на этот вопрос сразу, как только вы честно мне расскажете, что в последнее время предпринимали в отношении меня и с какой целью.
Мы некоторое время померились взглядами со старшим группы, но потом я попросила всех разойтись и начала поить раненых. Влив в них настойки прилично, позвала к себе шестерых гоблинов.
— Нужно протереть им тело этим составом, но у вас всего минут десять, потом эликсир начнет выжигать яд из организма, они начнут метаться и могут себе навредить. Нужно удержать и не позволить этого.
Удостоверившись, что меня поняли, я снова вернулась к костру, на этот раз погреться. Становилось прохладно, и огонь манил к себе теплом и уютом, насколько он вообще возможен в каменном лабиринте, полном опасностей.
Постепенно рядом собрались все гоблины, чтобы, судя по всему, поужинать и лечь спать. Мне протянули мою долю.
— В этот раз есть можно или снова что-то подмешали? — поинтересовалась я, беря сухой паек и кружку с чаем.
— Мы хотели извиниться, — нахмурился Реван. — Но вы не все знаете, у нас были причины.
Я мрачно посмотрела в ответ:
— Это вы ничего не знаете и не понимаете. Думаете, я не знаю об угрозе вашим жизням?
Едва я только произнесла эти слова, как все гоблины напрягись и насторожились.
— Меня именно поэтому и пригласили в университет. И здесь я встретила странное отношение и самоуверенное обращение. Вы серьезно думали, что с вашими знаниями сможете опоить алхимика?
— Надеялись, — хмыкнул Надар.
Я осмотрела группу гоблинов: все они были в курсе. Учувствовала только верхушка, но знали все.
— Ну-ну… Если желаете сами продолжать свои поиски, я вам мешать не буду. Мне нужно пробыть здесь всего год, обойдусь и без вашего доверия.
Вся группа переглянулась, они, словно глухонемые, жестами о чем-то между собой пообщались, и наконец Реван заговорил:
— Еще в конце прошлого учебного года мы узнали о назревающем заговоре в империи. А в начале этого года нас поставили перед фактом — нас собираются устранить. В институте же появилось лишь четыре новых человека, вы — самый вероятный кандидат.
Я покивала своим мыслям, все так, как и предположила. Бабушка была не права: гоблины тупые!
— Нет, как раз самый маловероятный, и вы на него купились. Самое слабое место практически неуязвимого воина — это яды, нельзя одолеть снаружи, можно изнутри. А значит, нужно отправить профессионала на дело. К сожалению, не все алхимики зарабатывают достойно.
— Вы хотите сказать… — начал Андар.
— Да, я самый очевидный вариант и самый маловероятный. Убийца прячется среди других новеньких. И у него был план…
— Какой? — подался вперед Реван.
— Нет, — покачала я головой, встретив его взгляд. — Сначала вы ответите на мои вопросы. Что означает странное поведение?
Посмотрев на ребят, Реван сел ко мне поближе, и аура его огромной фигуры мгновенно окутала меня.
— Когда мы заподозрили нового преподавателя, мы решили расправиться с ним довольно быстро, чтобы он собрал чемоданы и съехал, в лучшем случае. Но вы оказались девушкой, и это осложнило нашу задачу. Казалось, вначале удача улыбнулась, когда вы сделали неприличное предложение…
— Я не делала!
— Но мы, оказалось, не так вас поняли. Потом Гулор… подслушал конец вашего разговора с неизвестным, где вы говорили о тайнике, в котором есть все необходимое для вашего задания.
— Так вот что за шорох был…
— Мы не сразу срастили ему все переломы, когда он упал за вашим окном.
— Я вся в печали, — проворчала я.
— Потом мы решили взломать тайник.
Я вскочила на ноги и заходила взад-вперед.
— Так вот почему вы были тогда… то есть совсем… Это же просто…
— Выхода не было, — начал гоблин, и я замерла на месте.
— Вот почему вы тогда мне признание сделали! Чувства, значит?! — задохнулась я.
Было очень обидно: неужели я не могу понравиться ни одному мужчине?! Что ни интерес, то искусственный!
— Я… был неправ…
Сложно было поверить, что гоблин покраснел. Наверное, это освещение от костра. Вся группа потешалась над нами.
— А потом мы решили…
— Усыпить алхимика. Тоже мне стратеги! Вам вместо того, чтобы глупости откалывать, изучать бы предмет, с помощью которого вас собираются отравить.
— Но пока же не отравили, — сказал, как всегда простой, Идар.
— Вас не отравили не поэтому, — тихо ответила я.
Все выжидательно посмотрели на меня.
— У убийцы был план, но он не включал наличие опытного алхимика: я спутала карты, и пришлось экспериментировать. Теперь вас не удастся отравить готовыми ядами, я приготовлю противоядие и вытащу вас. Поэтому предатель создаст эпидемию. Яд поразит не только вас, но и половину ПТУ, пока я буду искать противоядие.
— Когда? — спросил Андар.
— Не знаю, но такое точно нельзя сделать быстро. Сейчас он на стадии испытаний на животных средних размеров, затем будет проверять на крупных, и только потом перейдет на гоблинов. Однако это не меняет того, что вас могут отравить, воспользовавшись случаем.
— Надо его найти и разорвать на клочки, — предложил Идар.
Где-то справа послышался страшный вой, и я вздрогнула.
— Надо ложиться спать, завтра новый изматывающий бег. А ночью в лабиринте теперь новые ловушки.
— Кошмар, — пробормотала я, пока все готовили места ко сну.
— Боитесь? — тихо спросил Реван, усмехнувшись.
— Раздумываю над перспективами. Вы же признались мне в любви? А для гоблина это фактически равносильно предложению руки и сердца. Вот и думаю: выходить за вас или нет? — И прямо взглянула в чуть прищуренные глаза мужчины.
***
Мы снова бежали все дальше и дальше по лабиринту, и мне уже начало казаться, что он бесконечный. Пару раз нам встретились дикие собаки, несколько ловушек, одна из которых полоснула меня по спине.
Сейчас я уже не стеснялась того, что обнимаю мужчину за шею и крепко прижимаю его к себе, молча терпела боль, хотя это было непросто, но жаловаться не стала. А еще старалась не думать о вчерашнем разговоре.
На мое смелое заявление мне так ничего и не ответили, предложив отправляться спать. Засыпала я, укрывшись, около огня, а проснулась согретая мужским телом. Реван лег спать рядом, чтобы мне не было холодно. Ведь магистра велено доставить обратно живым и здоровым.
А я уже понадеялась, что это они обо мне беспокоились.
Неожиданно меня из задумчивости вырвала резкая остановка. Меня ссадили на землю, а гоблины занялись организацией привала.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Вам нужно обработать рану, — безапелляционно сказал Реван. — Недалеко отсюда есть источник.
— Дорогу объясните? — спросила я, поднимая фляжку.
Гоблин покачал головой.
Я в полнейшем удивлении посмотрела на него:
— Нет?
— Да. Не отпущу вас одну, вы совершенно беззащитны.
— Это же неприлично, — прошипела я.
— Никто не узнает, — отмахнулся мужчина.
Решив все равно поступить по-своему, я последовала за гоблином к источнику, пусть пока заблуждается. Едва мы приблизились к воде, как я остановила его, не позволив идти дальше.
— Вы останетесь здесь. Тут прекрасно можно меня защищать.
Но Реван лишь покачал головой и, подняв в воздух как ребенка, перенес немного вперед. Не дав возмущенно его обругать, он уселся на валун и поднял руки.
— Я сел спиной, вас не вижу, и тем более не смогу увидеть источник, что с другой стороны каменного выступа. Хотя вам ведь это не должно быть принципиально, ведь вы решили, что я должен на вас жениться.
Я лишь приподняла бровь. Не ему тягаться со мной в словестных перепалках.
— Странно, что вы так спокойно отнеслись к моему заявлению.
Зайдя за выступ скалы, рядом с журчащей водой, я начала раздеваться.
— Обычно гоблины очень чувствительны к этому вопросу и требовательны к выбору жены.
— Вы правы, так оно и есть, — послышался голос Ревана.
— А со стороны так и не скажешь. Ваше поведение в последнее время весьма странное и рискованное.
— Отчасти вы правы, но я, как и каждый на моем месте, хотел спасти свою жизнь, поэтому не особо-то и пекся о приличиях. Я вам сказал тогда о любви, так как опасался, что вы напишите жалобу и меня выгонят из ПТУ, когда, казалось бы, выпуск уже совсем скоро. Лучше уж жениться.
— Ваше благородство не знает границ, — пробормотала я. — И я не вижу ужаса перед ожидаемой вас участью.
— Вы не пойдете замуж за нелюбимого мужчину. У вас верное сердце.
Услышав столь категоричный ответ, я негромко заметила:
— Недавно едва не пошла.
— Нет, — совершенно уверенное замечание. — Вы пойдете замуж только за того мужчину, что сможет вас завоевать. Подходя к выбору пары очень придирчиво, я, как гоблин, могу вам сказать это совершенно точно.
Морщась от боли, я промыла неглубокую рану и воспользовалась случаем сполоснуться.
— И как же гоблины выбирают себе пару, если такие эксперты в данном вопросе?
К моей иронии отнеслись снисходительно.
— Гоблин сделает предложение только той женщине, которая его зацепит.
Вытираясь полотенцем, я замерла:
— Чем? У вас приняты… м-м-м… необычные брачные игры?
— И потом спрашивают еще, почему мы считаем одаренных испорченными, — рассмеялся Реван. — Нет. У нас очень прямая и страстная натура. По сути, мы все однолюбы, так как зацикливаемся на женщине, что завладела нашим вниманием и пробралась под кожу. В нашей крови будет течь любовь к избраннице.
«Поэт, однако», — покачала я головой.
— И как же женщине вас зацепить? — спросила я, застегивая костюм и раздумывая: смогу ли сама смазать раны мазью или нет?
— Быть исключительной именно для него, — раздался голос рядом со мной. — Теперь понимаете, почему я не переживаю?
Повернувшись к чуть улыбающемуся мужчине, я спокойно заметила:
— Больше никогда так не подкрадывайтесь, иначе я лично позабочусь, чтобы вы со своей избранницей не наплодили себе подобных. Поверьте, у меня есть средства и возможности.
Реван напрягся.
— Я хотел помочь смазать рану: вы сами не сможете нормально обработать.
Понимая, что он прав, я стиснула зубы и передала баночку, стараясь не думать о пальцах, что осторожно скользят по коже.
Обратно мы вернулись в гробовом молчании, быстро перекусили и снова отправились в путь. Один коридор сменял другой, и, судя по светильникам, парящим под потолком, близился вечер. Неужели вторая ночь в этих пещерах?
Когда мы снова остановились, я, едва оказавшись на ногах, сразу поняла причину. Впереди зияла огромная пропасть, а обрывки моста свисали с обеих сторон.
— Иголы, — прорычал злой Реван. — И принес же их черт сюда раньше времени.
Мне разом поплохело: крупные хищники, которых назвал гоблин, бегают где-то по коридорам. Очень, очень опасные хищники с огромными ядовитыми иголками.
— Мы же чудом их только еще не встретили, — в ужасе прошептала я.
— Чудо тут не причем, — подошел Надар. — Ректор выдал нам карту эпицентров опасности. В обычном случае мы бы их искали, стараясь преодолеть или убить как можно больше, но с вами рисковать не будем, пусть и получим меньше очков.
Я сглотнула. Нехорошо, очень нехорошо, что из-за меня будет меньше очков за испытание, но ведь здесь иголы!
В это время, посовещавшись, группа обступила меня и Ревана кольцом.
— В связи с новыми обстоятельствами, мы не можем больше терять время. Не переживайте, вами займется Реван, — сообщил мне Надар.
А я недоуменно посмотрела на старшего группы, ожидая пояснений, и подалась назад. На моих глазах кожа гоблина позеленела, тело резко укрупнилось, из-под верхней губы появились здоровые клыки, а на руках — огромные когти. Глаза засветились красным.
Сказать, что я была в ужасе, — просто ничего не сказать.
Медленно-медленно я отступила назад. Вот сейчас развернусь и бежать… А в ответ — утробный рык старшего группы и когтистая лапа хватает меня за плечо.
— А-а-а-а…
— Не кричите, — послышалось рычание. — Нам нельзя терять время. Ребята, вяжите.
Здоровенные гоблины, раза в два больше, скрутили бедную меня и связали, крепко затянув веревки. И это воины? Мародеры!
— Что вы собираетесь делать?!
Мне никто не ответил, и единственное, что я заметила, — это мелькнувшая зеленым пятном тень, а потом увидела Ревана на другой стороне пропасти. На несколько секунд я даже восхитилась возможностями гоблина, пока меня не поднесли к краю пропасти.
— Что? Что вы делаете?
— Не переживайте, Реван вас подхватит, — пробасил один из обратившихся зеленых обормотов.
— Что? На ту сторону через пропасть? Нет. Нет!
Только бы не сорваться и не обругать их сверху донизу.
— Давай! — последовала команда.
— Ка-а-а-азлы-ы-ы…
Меня словно мешок с мукой подхватили сильные руки главного зеленого обормота, и следом на другой стороне послышался рык. Группу гоблинов теснили к краю четыре здоровенных игола.
— Что с ними будет? — ужаснулась я, связанная по рукам и ногам и с трудом удерживающая равновесие.
— Они справятся. А нам нужно уходить.
Перекинув меня через плечо, гоблин с большой скоростью понесся вперед, а я, болтаясь словно безвольная кукла, старалась удержать свой завтрак в себе.
Ненавижу гоблинов!
***
Добравшись до нужного нам места, мы развели костер и стали ждать, вернее ждал зеленый гоблин, который так и не вернул свой обычный облик. Я же все переживала о том, что меня перекинули через огромную пропасть, и не разговаривала с Реваном.
Тот посматривал на меня, но пока не лез. А вообще не была уверена, что смогу ему рассказать, чем недовольна, не заикаясь.
Но мужчина, видимо устав играть в молчанку, присел передо мной на колени и жестко сказал:
— Я понимаю, что вам неприятна боевая трансформация. У сильных гоблинов она еще более агрессивно выражена, чем у большинства, и одаренные…
— Что? Да ты… Да вы… Да я…
Размахнувшись, я ударила гоблина по груди, заехала по щеке, оцарапав палец о клык, стукнула ногой по коленке. Да уже со второго года школы я не позволяла себе драться, а тут… Выдержка отказала.
— Меня напугали, связали, бросили на Всенижний знает сколько метров, тащили словно куль и после этого рассказывают про трансформацию? — Я приблизила свое лицо к лицу Ревана, чуть не столкнувшись носами. — Да плевать я на нее хотела!
На удивленной морде гоблина не осталось даже следа от моих ногтей — он вообще, кажется, не почувствовал удар, — а вот у меня палец кровоточил.
— Я должен сберечь вас, и я сберегу, даже крайними мерами, — сообщил мне Реван, как-то странно меня рассматривая, словно разглядел во мне что-то новое.
Встав, он обернул мой палец маг-пластырем и отправился к костру. У меня же слов не было, остались только буквы. И я уже хотела высказаться напоследок, как заметила тень тревоги на лице главного группы.
Подойдя к сидящему гоблину, я положила руку на плечо:
— Беспокоитесь?
— Их долго нет. С иголами они бы справились без проблем, но дальше пришлось бы идти обходным путем: в ущелье от пролитой крови поднимается магический туман, они бы не прошли.
— В обход опасно?
— Там волки, что вы слышали в прошлый раз.
— Это такие «милые» плотоядные собачки мне по плечо?
— Они самые.
— Разделяю ваше беспокойство.
— Я беспокоюсь не о волках.
— Здесь есть хищник свирепее?
Реван ничего не ответил, и я поняла, с кем должны сразиться гоблины.
— Спасите! Дракон! — Я бросилась в ближайший коридор.
Наслушавшись ужасов про опасных хищников, я даже ради любых благ не готова была с ними встретиться. Но далеко уйти не удалось: меня перехватили сильные руки гоблина, стискивая и лишая движения.
Заберите меня отсюда!
***
Мы снова не разговаривали, снова горел костер и я сидела обвив ноги хвостом, только больше у меня не было обиды — во мне росла жажда убийства. Но, к моему великому сожалению, противник был крупнее, сильнее и у меня не было сумки с ядами.
Печально, конечно, но у всех алхимиков хорошая, натренированная память — сочтемся.
Мало того, что я не смогла скрыться из этих пещер, — куда угодно, лишь бы как можно дальше, — так еще мы вошли в самый ближний контур к дракону.
«Магистр, здесь безопаснее всего!»
О да! Кругом одна безопасность.
Гоблин смотрел на меня выжидательно, видимо ждал, когда я успокоюсь и сменю гнев на милость. С полчаса назад группа вышла на связь и доложила, что к утру они нас найдут. Казалось, все прекрасно. Да как бы не так!
Если откинуть тот факт, что где-то рядом огромный хищный ящер, то был еще факт того, что отец много времени проводил в группе создающих артефакты и ловушки для испытаний гоблинов.
Может, мы их все избежали, но не использовать возможность расположить ловушку рядом с драконом глупо.
— Дакар! Дакар, помогите!
Вскочив, я огляделась: кто кричит и где? Но тут же поняла, что мне не до этого. Глаза гоблина заволокло белесой дымкой, и он пошел на голос.
Нет! Нельзя! Это «кукушкины силки», они зазывают жертву и обходятся с ней неласково.
Подбежав к мужчине, я схватила его за руку:
— Реван! Реван, очнитесь! Немедленно!
Но гоблин неторопливо двигался на зов.
— Дакар! Дакар, я ваш магистр и приказываю вам!
Упираясь ногами в землю, я как могла пыталась оттащить старшего группы назад, но с тем же успехом можно было двигать горы. На земле оставались борозды от моих ног, а я ехала, держась за прущего вперед гоблина.
— Да что же такое!
Отпустив его, я подбежала к какой-то деревяшке непонятного мне назначения и, схватив ее, бросилась обратно. Завороженный далеко не ушел, и, размахнувшись, я со всей силы ударила деревянной дубинкой по голове.
Посмотрев на оставшуюся в руках щепку, я перевела потрясенный взгляд на продолжавшего движении гоблина. Завернув за угол, я увидела полупрозрачную фигуру темноволосой девушки, в красивом белом платье, протягивающей руку к Ревану.
У меня остался последний шанс, и я решила использовать выступы горной породы, регулярно встречающиеся на стенах коридора. Взобравшись на один такой «нарост», примерилась.
Всевышний, куда я лезу?! Ведь погибни он в лабиринте, с меня взятки гладки, а сейчас могу погибнуть с ним. Воздух заискрился рядом с Реваном — времени больше нет.
Решившись, я активировала магическую сферу для защиты головы и прыгнула вперед, как раз в тот момент, когда сработала ловушка. Живое пламя, обхватив наши тела, должно было медленно сжечь сначала одежду, потом плоть.
Выбитый из-под прицела гоблин пострадал несильно, его лишь слегка зацепило. Удар огня на себя приняла я, и если бы не костюм, то лежала бы сейчас горелым трупом.
Чары спали, и Реван, вскочив, бросился меня поднимать.
— Что произошло? — растеряно спросил он, а потом его глаза наполнились осознанием. — Вы не пострадали?
— Вроде нет, но…
Странное шуршание меня насторожило, и не зря: в следующий миг вся моя одежда с тихим шелестом пеплом осела на пол. Совершенно голая, я в полном ужасе посмотрела на гоблина, что, замерев, не отводил взгляда от моего тела.
Помогите…