Пролог
1705 год от перерождения
Тихий скрип двери разорвал тишину, и я вошла в тесную комнату, которая на ближайшее время станет мне домом. В нос ударило затхлостью, заставляя брезгливо поморщиться. Желание увидеть само помещение сразу отпало.
— Свет!
В железных светильниках тут же вспыхнул магический огонь, освещая комнату. Осмотревшись, решила — все намного лучше, чем я ожидала.
Вдоль стен, за исключением участков с окном и дверью в спальню, располагались стеллажи с полками. В углу рядом с окном стояли стол и кресло, посередине лежал чахлый коврик, местами подранный мышами. И это кабинет магистра алхимии? Невысоко нас здесь ценят.
Мне еще предстоит выяснить, почему мой предшественник сбежал отсюда ночью в одном белье, а магистра, что был до него, нашли привязанным к одной из высоких сосен в лесу.
— Свет гаснет, кроме светильника на столе.
И комната погрузилась в полумрак.
Подойдя к окну, я отдернула ветхую штору и посмотрела на улицу. Весь периметр территории университета освещался магическими светильниками, висящими в воздухе и, по идее, образующими узор герба учебного заведения.
Мой взгляд заскользил по парку, простирающемуся до большого озера, что скрывалось за невысоким массивом гор, начинавшимся здесь и уходящим на восток. Затем скользнул чуть дальше, немного вбок, к небольшому, но очень опасному лесу, расположенному недалеко от замка. Милая и культурная панорама, если не знать, что это за место.
Понтийский тактический университет, в народе ПТУ для гоблинов, — закрытое учебное учреждение, где обучается сильнейшая раса нашего мира — гоблины. И не все подряд, а лучшие из лучших, что со временем войдут в Правящий Совет и поведут за собой легионы на защиту нашего мира.
Здесь у студентов уже есть все необходимые знания и навыки, которые шлифуют, подвергают испытаниям, чтобы потом дать высшие полномочия. Гоблины — раса бескомпромиссная, жесткая, а порой и жестокая, но еще неотесанная.
Боже, куда я попала? Здесь же все тупой и еще тупее.
Я вздохнула — до сих пор не верилось, что мне предстоит преподавать гоблинам науку алхимии, — и память услужливо воспроизвела события недавнего прошлого. Холод от предательства прокрался к сердцу, сдавив его неприятными тисками.
А началось все позавчера вечером, когда жизнь казалась совершенно идеальной.
***
Двумя днями ранее
Зал сверкал огнями всех цветов радуги, украшенный магией, и производил невероятное впечатление. Гости кружились в танцах, вели светские беседы, уединялись друг с другом в укромных уголках. Праздник был в самом разгаре.
Я кружилась по залу, лишь слегка держась за руки партнера по этому танцу. Иногда, буквально пролетая мимо огромных зеркал в позолоченных рамах, ловила в них свое отражение, и кровь взрывалась пузырьками радости и восторга.
Со стороны всегда легче оценивать кого-то, так и мое отражение мелькало будто незнакомка. Стройная невысокая девушка, облаченная в довольно открытое, особенно на спине, изумрудное платье, которое словно сверкающей паутинкой окутывало меня. Длинный подол из тончайшей ткани приходилось придерживать своим гладким хвостом с очаровательной пушистой рыжей кисточкой на конце.
Огненные волосы, аккуратно убранные в затейливую прическу, открывали заостренные ушки, но несколько игривых длинных прядок были специально выпущены. Они змеились по спине, привлекая внимание к ее изящным линиям и точеным плечам.
Две другие огненные пряди обрамляли узкое аристократическое лицо, подчеркивая здоровый цвет кожи с легким румянцем на скулах, и яркие, светящиеся внутренним светом желто-карие глаза. Именно этот свет, который придавал дополнительной таинственности и глубины глазам, выдавал натуру одаренной.
Завершив танец с очередным кавалером, я поискала глазами принцессу и подругу детства в одном лице. Смелая, решительная и немного своевольная Нарцисса часто давала мне пример для подражания.
Но еще больше я хотела найти Рунеро, которого я также знала очень давно и за которого рассчитывала выйти замуж. Он не имел таланта или дара, был просто измененным, но когда приехал в столицу два года назад, то очень быстро и удачно устроился. Вот как надо преодолевать трудности жизни!
В поисках Рунеро я вышла из зала и, счастливо улыбаясь, направилась по темным и загадочным коридорам, что скрывали не одну уединившуюся пару. Может, это пунш воздействовал на меня, а может дело в том, что именно сегодня я сдала все экзамены на владение дара и получила звание магистра. Впереди блестящее будущее.
Завернув в очередную залу, я услышала хихиканье, шорох одежды и следом стон. Первая дверь по коридору была неплотно закрыта, и я услышала знакомые голоса.
Подкравшись поближе, я прислушалась, чувствуя, как внутри все холодеет.
— Я не понимаю, почему ты не согласен с моим предложением? — возмущалась Нарцисса. — Ты же знаешь, что отец не поддался на мои уговоры и выдает-таки меня замуж за этого скрягу и старикана, одного из своих советников. Он мой дальний родственник, и со временем займет место отца. Я не владею даром равновесия и не унаследую престол. А я так хочу выйти за тебя.
— Я тоже этого хочу, — ответил Рунеро, хотя совсем недавно предлагал брак мне. — Но мы же договаривались, что я женюсь на Габриэле, ты выйдешь за первого советника, и просто подменим венчальные браслеты и наши любовные отношения останутся как раньше.
Не заменив браслеты, вынужден будешь хранить верность. Хитрецы!
— Только я узнала, что подменить браслеты невозможно. Жрецы подготавливают их перед самой церемонией, и никто не знает, откуда они их берут. Когда Габриэла нас познакомила, я сразу поняла, что хочу быть с тобой, поэтому и помогала тебе хорошо устроиться.
Я слушала и не верила своим ушам! Хвост нервно постукивал по ноге.
— Я все помню, любовь моя. Но как мы будем жить? Так бы нас поддерживали супруги. Но если мы поженимся, откуда брать деньги на красивую жизнь? Ты принцесса, но так устроен наш мир, что живут хорошо или сильные, или талантливые. Габриэла в этом прекрасно мне подходит, мы давно друг друга знаем…
— Ненавижу ее!
Я стиснула зубы. Вот, значит, какая у нас дружба и любовь — на троих.
— Почему?
— Потому что родилась с талантом, а я нет, потому что может выйти за тебя, а я должна выходить за старика. Не будет этого! Рунеро, неужели ты думаешь, что отец не обеспечит своей дочери достойного существования? Просто надо поставить его перед фактом нашего брака. Он погневается, но потом успокоится и устроит нашу жизнь. У меня есть младшая сестра, она и выйдет за советника. Какая разница…
— А что мы скажем Габриэле? Не уверен, что она воспримет новость о нашей помолвке благосклонно.
Не слышала я в голосе мужчины, еще недавно ухаживавшего за мной, ни тепла, ни участия, ни любви. Он, словно машина, делал расчет.
Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Тут не переживай, — услышала я сладкий голос принцессы. — Я все устроила. Ты же знаешь о ее таланте к алхимии, он настолько хорош, что поначалу все думали, это дар, и теперь я это использую. Недалеко от города сегодня был отравлен очень важный человек, и все улики косвенно указывают на Габриэлу. Скоро ее не будет с нами.
— Ты жестока… — промолвил Рунеро.
— И такой нравлюсь тебе. Разве нет?
Снова послышался шорох ткани и лобзания сладкой парочки, а я, словно кукла, еле переставляя ногами, двинулась вдоль коридора.
Что же делать? Правда ли то, что я услышала от принцессы? И если правда, то как доказать свою невиновность? Поверит ли мне кто-нибудь, если я скажу, что меня подставила ревнивая гадина?
Тряхнув головой, усмехнулась. Кому здесь вообще интересна правда? Неужели я забыла, что живу в мире, где правят обман, интриги и власть?
— Габриэла Дакар?
Повернувшись, я поняла, что мое время вышло. Позади меня стояли два стражника и глава тайной канцелярии — гоблин и карающий меч империи. Он не знает жалости и не берет взяток. Гоблин, и этим все сказано: для них честь и долг превыше всего.
Сейчас мощного телосложения мужчина в черной форме со стоячим воротничком возвышался надо мной, подавляя своими габаритами.
— Господин канцлер, — ответила я на приветствие, поклонившись.
Все словно застыло, и я будто бы со стороны наблюдала за собой. Состояние шока сделало меня невосприимчивой к эмоциям. Я не чувствовала страха, меня не тревожили переживания, только коленки тряслись.
— Прошу вас пройти со мной, я хотел бы с вами побеседовать.
Сзади послышались шаги, и, обернувшись, я увидела удивленно взирающую на меня принцессу и Рунеро. В глазах бывшей подруги проскользнуло понимание: она догадалась, что я знаю о ее предательстве.
— Конечно, пойдемте.
Канцлер внимательно наблюдал за мной, пока мы шли по коридору, и получил от меня единственную реакцию — удивление, — когда свернул в другом направлении.
— Мы не идем к вам в кабинет? — чуть повернула я голову в сторону гоблина.
— Нет, мы идем к главе вашего клана, там нас ожидают и ваши родители.
— Зачем?
Я не стала пояснять свой вопрос, канцлер понял и так. В моих родителях не было нужды, если мне собирались предъявить обвинение: я совершеннолетняя.
— У нас состоится неофициальный разговор, и уже от вас будет зависеть, как я поступлю дальше.
Теперь мне действительно стало не по себе. Передернув плечами, я попробовала отогнать тревогу подальше, чтобы не впасть в банальную истерику. Сейчас нужны не слезы, а ясная и трезвая голова.
Канцлер галантно отварил дверь, пропуская меня внутрь, и вошел сам, оставив стражников снаружи.
— Присаживайтесь, — показал гоблин на кресло напротив стола, за которым сидел глава нашего клана, пожилой мужчина с усталыми серыми глазами.
На его скулах лишь слегка проглядывали чешуйки, говоря о том, что он, как и все мы, носит последствия влиянии магии, а глаза поблескивали при свете — одаренный.
Родители расположились сбоку на диване и удрученно рассматривали свои руки: им уже сообщили то, что расскажут сейчас мне.
— Магнесса Дакар, сегодня в полдень был отравлен Эдан Милуоки, «уважаемый» господин, меценат, друг короля и… глава гильдии убийц. Убил этого господина редкий яд, изучение которого лежало в основе диссертации, что вы недавно защитили, получив статус магистра.
Я сглотнула, продолжая молчать и слушать. От чувства беспомощности слезы наворачивались на глаза.
— Мы обыскали ваши апартаменты во дворце и в доме родителей — остатки яда найдены не были. Полагаю, вы их утилизировали из соображений безопасности?
— Да, — прохрипела я.
— Вы отравили господина Милуоки?
— Нет.
Я в состоянии ступора или шока смотрела прямо перед собой, не в силах заставить себя сделать что-либо еще.
— Магнесса, если вы все-таки это сделали, лучше признаться, — начал глава клана, но был перебит мамой.
— Я прошу не давить на мою дочь.
— Не могли бы вы все выйти из комнаты на несколько минут? — тихо попросил канцлер, но проняло всех.
Мои родители и глава клана переглянулись, выбора у них не было. Канцлер вполне имел право арестовать меня и побеседовать в подвалах один на один.
Едва дверь прикрылась, как гоблин развернулся своей массивной фигурой ко мне и взглянул очень серьезно.
— Предлагаю перейти на «ты», отбросить реверансы и говорить предельно откровенно.
Я завороженно смотрела на уже немолодого хмурящегося мужчину. С трудом оторвавшись от пронзительных карих глаз, на которые слегка ниспадала челка, я опустила взгляд на упрямый подбородок, непроизвольно рассматривая другие черты.
Симпатичное лицо, загорелое, как и у всех гоблинов, сейчас начало немного менять окрас. На четко очерченных скулах проступал зеленоватый оттенок, который явно давал понять, что мой собеседник испытывает сильные эмоции.
Очень странно, ведь это я сейчас здесь трясусь от страха. Видимо, любопытство и привело меня в чувство.
— Согласна.
— Тебя сегодня подставили. — Проигнорировав мой удивленный взгляд, канцлер продолжил: — И я даже знаю, кто это сделал, а твоя реакция после подслушанного разговора это только подтвердила. Я давно служу империи, и в твоей истории нет для меня секретов.
Я выдохнула. Хвост нервно обвился вокруг ноги.
— Твое звание магистра дает мне предлог провести тщательное расследование: очень кстати ты его получила.
Коленки снова начали дрожать.
— Я выясню истинное положение дел и полностью тебя оправдаю, но взамен этого ты кое-что для меня сделаешь.
Надежда, как аромат вкусной еды для голодного, манила меня вперед, заставляя давать обещания.
— Я согласна.
— Неразумно соглашаться, не зная, о чем тебя попросили, но сейчас выбора действительно нет. Не раз с момента перерождения происходили войны за власть и свержение, ослабление кланов. Сейчас назревает очередной заговор, очередной конфликт, и непонятно, во что он выльется. Если все останется как есть, то переворот мы предотвратим, если же нет, то, возможно, будет несколько лет войны и кровь польется рекой.
— Я… Я… — Пытаясь сказать хоть слово, от услышанного я начала заикаться.
— Информацию, что тебе рассказал, ты сохранишь в тайне. Если вдруг проболтаешься, то умрешь не только ты, но и весь твой ближний круг. Понятно?
— А… Э…
— Вот и прекрасно. А теперь слушай меня и сделаешь все так, как я скажу.
Ситуация не располагала к тому, чтобы давать волю эмоциям, поэтому, подавив их, я принялась внимать.
***
Оставшееся время до утра я бродила по уже пустынным коридорам замка, сжимая в руках свиток с договором, на котором красовалась моя подпись. Теперь я преподаватель алхимии в Понтийском тактическом университете.
Переговорив с родителями после ухода канцлера, я успокоила их относительно своей судьбы, уговорив не подавать жалобу королю. Они не знали об истиной виновнице произошедшего, а у меня еще две младших сестры подрастают. Нет смысла затевать скандал, тем более моя судьба уже решена.
Поблагодарив главу клана, я отправилась в ближайшую дамскую комнату, где, закрыв дверь и удостоверившись, что нахожусь одна, сползла по стене, зажимая рот и стараясь заглушить рыдания.
Удивление и шок прошли, стресс спал, и весь ужас вырвался наружу. Все планы, все перспективы пошли прахом, а впереди лишь неизвестность.
Перед самым рассветом меня перехватила бабушка и завела к себе в комнату.
Усадив в кресло, вручила чашку с чаем и приказала:
— Рассказывай.
Вымотанная переживаниями и страхом, я монотонно и совершенно безучастно пересказала все события.
— Ну и что ты раскисла?
Взглянув на все еще крепкую седую женщину с хвостом с посеребренной сединой кисточкой на конце, посмотрела в родные глаза, наполненные решимостью.
Дернув острым ушком, женщина продолжила:
— Это все тлетворное влияние твоей матери, не нужно было сыну жениться на ней.
— Ба!
Как ни странно, слова бабушки вытащили меня из уныния.
— Что? — махнула рукой в ответ бабуля, устроившись в соседнем со мной кресле и устремив взор на потрескивающий огонь. — Может, конечно, я хватила лишнего в критике, но Лавинии стоило дать тебе больше уроков жизни.
— У меня их достаточно. Я росла при дворе, пока папа служил императору, и многое здесь повидала. Это мир интриг и расчета, в котором нужно уметь выживать и никому нельзя верить, кроме самых близких.
— Да и к близким стоит присматриваться повнимательнее, как показало время, — добавила пожилая женщина.
Я удрученно молчала, признавая правоту ее слов.
— Габриэла, у тебя очень непростая ситуация, но большинство страхов ты придумала себе сама.
— Ба, моя карьера уничтожена, хорошего мужа теперь найти будет сложно, даже если меня оправдают. Что я могу предложить семье, в которую войду? Если вообще выживу в этом университете. Очень уж противоречивые слухи ходят про него.
— Ты — это в первую очередь твое золотое сердечко, твой талант и дар. Но многие из нас уже не помнят о том, как все было раньше. В молодости я работала в центральной библиотеке, много читала и расскажу тебе другую историю, не ту, что преподают в школе.
— Чем же она отличается?
— Слушай, внуча! Когда-то этот мир был наполнен технологией, а вверх устремлялись высокие дома в несколько десятков этажей. Но потом в него пришла магия и все вокруг начало потихоньку разрушаться. Башни, что тянулись к небу, падали вниз, подтачиваемые магией. С людьми происходили необъяснимые вещи, напряжение росло. В конце концов старый мир лавиной магии был стерт с лица земли.
— Так в мир пришла магия?
— Да. Мир полностью изменился: материки, горы, долины — все стало иным. Теперь везде можно увидеть замки и города с невысокими, не выше трех этажей, домами, магические реки и таинственные леса, полные необычного зверья. Многие задавались вопросом, почему в мир пришла магия. Да кто ж ее знает? Может, когда это произошло, люди и пытались выяснить причину, только не успели.
— И что случилось дальше?
Бабушка тяжело вздохнула.
— Война. Кровь лилась рекой, когда наши предки боролись за власть и выясняли, кто достоин лучшей участи. Особенно сильное противостояние было между гоблинами и одаренными. Лишь спустя долгие годы стало ясно неоспоримое — мы не можем выжить друг без друга. Тогда и был создан Правящий Совет, куда вошли по три представителя от каждой расы, и был избран император, который обладал особым даром и мог следить за равновесием, чтобы никто больше не устроил восстания.
— Получается, все люди погибли? — тихо спросила я.
— Нет, мы и есть люди, потомки тех, кто населял этот мир раньше. Многие выжили, и, едва они пришли в себя, начался период первой смуты, что длился больше ста лет. Именно в то время выяснилось, что население, ранее делившееся на расы в основном по цвету кожи, теперь стало различаться не только мутировавшей под воздействием магии внешностью, но и способностями.
— Тогда и сформировалась новая расовая квалификация?
— Да. Есть измененные — их особенность только в наличии физиологической мутации. Выглядят они как люди до прихода магии, но в то же время у кого-то может быть хвост, у кого-то крылья, у кого-то чешуя, у кого-то клыки и шерсть.
— Твои родители били просто измененными?
— Да, но я родилась с даром, как ты. Особенность одаренных не только в наличии физиологической мутации, но еще и в магической составляющей души — даре. Внутри нас живет магия, и мы можем ею управлять. Дар у каждого свой, уникальный, и может быть лишь схож с теми, что есть у родственников, хотя магическая способность не всегда передается детям одаренных. Но если она имеется, то у человека глаза светятся.
— С гоблинами все сложнее.
— Это с какой стороны посмотреть. Гоблины все рождаются крупными, смуглыми, они сильны и выносливы. Их внешность, за исключением габаритов, схожа с внешностью наших предков до магического воздействия. Если ребенок пойдет в родителя-гоблина, то будет только со способностью этой расы, дар не унаследует.
— В гоблинах ведь нет магии, — напомнила я.
— Их магия — это возможность входить в боевой транс, она дает им неуязвимость не только от физической, но часто и от магической атаки. Нет страшнее и разрушительнее силы на свете.
— Только этим и берут. Среди двора считается, что гоблины не очень умны.
— Габриэла, ты скоро отправишься в академию гоблинов, где студентов не их расы всего десять процентов. Пора прекратить мыслить стереотипами. Или наш канцлер показался тебе глупцом?
Я передернула плечами.
— Нет.
— Одаренные талантливы, но очень высокомерны и любят вешать ярлыки. Мы не имели бы кровопролитных войн, если бы все было так просто. Каждая из рас имеет свою ценность. Измененные многочисленны, много работают, отвечают за торговлю и производство, это их вклад. Одаренные создают для всех комфорт, отлаженную жизнь и магическое обеспечение. Гоблины заботятся о главном — о безопасности.
— От драконов?
— Да. Основная масса животных и растений осталась от старого мира, но есть и те, что пришли с магией. Например, большие драконы — хищные убийцы.
Я вспомнила горящие деревни и огромных зверей, что видела только на картинке.
— После завершения первой войны и образования Совета представители разных рас начали объединяться в кланы. Каждый клан сам определял критерии, по которым отбирал своих членов. Таким образом, население на всех обитаемых территориях нашего мира смешанное. Но если снова вспыхнет война, то сосед пойдет против соседа.
Информация, предоставленная канцлером, выглядела сейчас совсем иначе. Это же ужас какой-то!
— Что же мне делать теперь? — мой голос дрожал.
Бабушка поднялась и передала мне книгу, старую и ветхую, с немного порванным переплетом.
— Что это?
— Информация о гоблинах, кланах, политике. Раньше тебе она была не нужна, но теперь, чтобы выйти из всей этой истории без потерь, тебе придется вызубрить эту книгу на зубок. Сведения там старые, но достоверные.
— Сомневаюсь, что мне это поможет — скривилась я.
— Кто владеет информацией, тот владеет миром! А теперь марш спать. Я распоряжусь, чтобы твои вещи собрали. Завтра днем ты отбываешь, приедешь уже ночью. Не переживай, все будет хорошо.
Я замерла около порога:
— Ты что-то знаешь?
Бабушка замялась.
— Ба!
— Ну, я раскинула карты на тебя… В ближайшее время тебя ждет много испытаний. Но если ты их с честью преодолеешь, то все у тебя будет хорошо и ты получишь награду.
— Правительственную, — хмыкнула я.
— Жизненную, балда! А ну, марш отсюда!
