Книга: Основные правила разведчика
Назад: Правило 7 Быть крайне бдительным в незнакомой обстановке
Дальше: Правило 9 Не влюбляться

Правило 8
Никому не доверять

Наше возвращение в лагерь спустя около вески блужданий по лесу было воистину триумфальным. Перепуганные дети бросились обнимать нас обоих, не обращая внимания на наш потрепанный и даже в какой-то степени провокационный вид. Полли вцепилась в Ли так, словно он вернулся из царства мертвых, а Хельга смотрела на меня таким сияющим взглядом, словно уже и не чаяла увидеть в живых. Но стоило нашим глазам встретиться, как некромантка тут же насупилась и спряталась за челкой, вызвав широкую улыбку.
Позднее выяснилось, что примерно так оно и было. Они с Родериком уже несколько раз прочесывали окрестности, не находя ни малейшего следа нашего присутствия, и после очередного такого прочесывания некромантка все-таки решила провести один ритуал… который ясно показал, что среди живых в этом мире нас точно не значится. Впрочем, как и среди мертвых. Она хотела отправить Родерика с детьми в Академию и остаться здесь со вторым телепортационным амулетом, упрямо не желая признавать, что мы испарились безвозвратно. Но собственно, в момент подготовки перемещения мы и заявились.
От меня, в отличие от Ли, детки отцепились довольно быстро. Первые мгновения восторга схлынули, и они припомнили, что я здесь злобный клыкастый преподаватель, а потому с удвоенным энтузиазмом набросились на оборотня, и на всю поляну уже разносилось его повествование о наших приключениях, естественно, не имеющее ничего общего с реальными событиями.
– Надо как можно скорее возвращаться в школу, – с ходу озвучила я, подходя к преподавателям. – Нас забросило в Черный Лес.
Хелл недоуменно вскинула одну бровь, Родерик – обе.
– Как такое возможно? – искренне озадачился мужчина. – Что вообще с вами произошло?
– Рогар, шишиги, голубое сияние, – отчиталась я. – Мы угодили в другой мир, чудом выбрались. Надо убираться отсюда, пока чего похлеще не случилось. Родерик, подготовьте, пожалуйста, телепортацию, а я быстренько переоденусь, а то в таком виде к ректору…
Я обвела рукой свое одеяние. Декан невольно скользнул взглядом по чумазой физиономии, едва держащейся на плечах рубашке, нижняя часть которой свисала живописными лохмотьями, обнажая живот, отчего-то смутился и, пробормотав «да, конечно», вернулся к расчерченной на земле незавершенной пентаграмме.
Хелл, как и следовало ожидать, увязалась за мной и в ответ на насмешливый взгляд с невозмутимым видом ответила, что покараулит. А то мало ли какой шальной студент захочет подсмотреть за бесплатным раздеванием. Ну да, ну да…
– Хелл, нам сейчас отчитываться перед Аресом, мне правда не хочется повторять эту историю по десять раз, – заранее предупредила я, вытаскивая из сумки приготовленный для ночевки свитер.
Некромантка недовольно фыркнула, но тут же сориентировалась:
– К хриссу историю. Как мы вообще могли оказаться в Черном Лесу? Это другой конец Гремора!
– Не знаю, – я огляделась и решительно направилась к ближайшим кустам. Лучше было бы, конечно, чуть углубиться в чащу, но я не настолько радела за свою и ученическую нравственность, чтобы сунуться за пределы защитного круга и снова угодить в какой-нибудь портал в иной мир. – Ошибка в расчетах?
Хельга посмотрела на меня, как на убогую.
– После всего, что случилось в Академии с начала учебного года, ты все еще наивно веришь в случайности?
– Куда больше – в презумпцию невиновности. Водички польешь?
Пробормотав: «Я некромантка, а не водопровод», Хелл, тем не менее, вычертила пару пассов, сложила ладони лодочкой, и из них тонкой струйкой потекла вода. От нее отчетливо отдавало мертвечинкой, но на мою ухмылку подруга лишь пожала плечами: я предупредила же!
На нормальное приведение себя в порядок времени не было, поэтому я только умылась, переплела косу и натянула свитер вместо превратившейся в лохмотья рубашки Ли. Несколько мгновений я подержала ее в руках, а затем все-таки отбросила в сторону. Стиркой и починкой тут уже не обойдешься, проще новую купить.
Когда мы вернулись, все уже было готово для телепортации. Пересчитали детей по головам, на всякий случай – трижды, наложили «оцепенение» на рогара-недоросля и перенеслись на… кладбище. Личное некромантское.
– А что? – пожала плечами Хелл в ответ на мой озадаченный взгляд. – В школе нас так рано не ждут, откуда нам знать, есть ли сейчас кто в большом зале. Сюда-то без меня точно никто не сунется.
Я покосилась на закатившего глаза к небу Ли и подумала, что на месте некромантки не была бы в этом так уверена.
В школе нас действительно не ждали. Мы прибыли в учебное время, так что тишина в коридорах царила гробовая. Ученикам было велено разойтись по комнатам и не шуметь под страхом жутчайших внеплановых контрольных, рогар остался пока на кладбище, а мы отправились к Аресу – с повинной и с наездом.
Благо ректор оказался у себя, и наше появление стало для него весьма неприятным сюрпризом. Что же, сюрприз стал еще более неприятным, когда он узнал о подробностях учебной вылазки: о Черном Лесе, благоприобретенной ручной нечисти, нашем с Ли скоростном осмотре иномирных достопримечательностей и забеге со Змеем на среднюю дистанцию.
– М-да… – только и смог он произнести, когда мы все, наконец, выговорились. И, насколько я успела узнать сира де Асти, слов у него не находилось весьма нечасто.
Мы молчали. Родерик – несколько равнодушно, – для него, очевидно, все приключения завершились с возвращением в школу, вернулись все целые и невредимые, значит, все в порядке. Хелл – раздуваясь от нетерпения, – в ожидании возможности выставить обвинения злейшему врагу, которого она мгновенно записала в виновники нашего неудачного «приземления» не там, где нужно. А я – с интересом приглядываясь, – откровенно говоря, после каждой встречи с Арестиром де Асти убеждалась, что Аркхария немало потеряла, лишившись этого правителя.
– Иначе как какой-то нелепой случайностью я произошедшее объяснить не могу, – наконец проговорил мужчина, глядя на каждого из нас по очереди. – Вас перемещали силами нескольких преподавателей, но рисунок, вне всякого сомнения, был создан верно, конечно, возможность его исказить была у любого из участвующих в переносе, но… – он задумчиво потер подбородок. – Я не вижу, кому из них это могло быть нужно.
– А Мефисто Фель участвовал? – выпалила Хельга.
Сир де Асти посмотрел на нее неодобрительно.
– Уж не хотите ли вы, госпожа Дарк, выдвинуть какие-то обвинения? Спешу вас разочаровать – нет, декан Фель не участвовал в телепортации.
Некромантка недоуменно нахмурилась. Признаться, даже я слегка озадачилась. Несмотря на все мои упорные попытки осадить подругу, готовую четвертовать предсказателя, не отягощая себя поиском доказательств, в глубине души Фель мне не нравился, более того, интуитивно я сама искала возможности его обвинить, и его причастность к нашему незадавшемуся путешествию существенно перевесила бы чашу весов в сторону некромантки.
– А вы не могли бы сказать, кто участвовал? – в свою очередь поинтересовалась я.
– Я, госпожа Ланнская, господин Шарский, госпожа Нортская и господин Саольский в качестве страхующего.
Два теоретика, преподаватель рас и сущностей и предсказатель. Не очень-то, видать, они были озабочены нашим благополучным приземлением!
Ворчу, да, просто ворчу. В телепортации на дальние расстояния нет ничего особенно сложного, если ты не переносишь сам себя – других проще. И да, даже для довольно большой группы людей достаточно четырех не самых сильных магов и пятого – страхующего, готового влить свои силы, если понадобится.
– Насколько мне известно, защитные заклинания могут неблагоприятно влиять на телепортацию, – внезапно произнес Родерик. – А коль скоро после случая с деканом Алмором защитное поле Академии было усилено, и мы установили несколько заклинаний и амулетов еще и внутри… в расчетах была сделана поправка на это?
– Боюсь, что нет, – кивнул ректор. – Такое предположение кажется мне разумным. Хотя я извещу стражу о случившемся на всякий случай. Если они посчитают нужным, то проведут расследование.
Мы с Хельгой скептически переглянулись. Чтобы тэр Лернский возжелал провести расследование? Да скорее вампиры будут признаны всеобщими благодетелями, а на границах с Аркхарией выстроится очередь из желающих сдать кровь на благо мира.
– Что ж, благодарю. Вы поступили правильно и разумно, – беглый одобрительный взгляд в сторону некромантки дал понять, что в способности некоторых действовать правильно и разумно он иногда сомневался. – Не смею больше вас задерживать, госпожа Дарк, декан Росский… госпожа эо Ланна, а вас я попрошу уделить мне еще немного вашего драгоценного внимания.
Хм, чем это я, интересно, заслужила?
Родерик вышел торопливо, как будто только этого разрешения и дожидался. Хелл бросила на меня угрожающий взгляд – только посмей мне потом в подробностях все не рассказать!
Оставшись со мной наедине, Арес заговорил не сразу. Сначала смерил меня долгим изучающим взглядом, словно видел впервые, затем медленно стянул перчатки, отложил их в сторону, размял пальцы. Я наблюдала за представлением с некоторым любопытством, а задним числом отчего-то размышляла, какая жалость, что в Академии нет ванны. Мне бы хотелось после всей этой беготни полежать в ванне, наполненной эльфийской пеной, смотреть, как лопаются радужные пузырьки, вдыхать вишневый аромат… и хорошенечко простирнуть косу, в которой скопился мусор аж двух миров! Я отчаянно почесала затылок, и ректор почему-то улыбнулся.
– Госпожа эо Ланна, я бы хотел попросить вас составить подробный и детальный отчет по поводу вашей с Ли Д’арком прогулки по иному миру. Природу голубого сияния в Черном Лесу маги пытаются познать уже долгие годы, но, сами понимаете, далеко в этом деле не продвинулись. Так что ваш доклад может стать прорывом в изучении этого вопроса.
Вообще-то, я не имела ничего против, но природная вредность – такая черта характера, которую не так-то просто игнорировать.
– Вы же сейчас понимаете, что просите послужить на благо греморской науки аркхарскую стражницу, которая подалась в преподаватели исключительно по указу свыше, и ничего, кроме выполнения поставленной задачи, ее в принципе не должно интересовать? Почему бы вам не попросить Ли Д’арка? Уверена, он распишет все очень красочно. Даже иллюстрации нарисует, если попросите.
– Он нарисует, даже если не попросим, – хмыкнул ректор, старательно упрятав улыбку за суровым поджатием губ. – Только вряд ли подобного типа иллюстрации можно будет представить ученым мужам. Между прочим, для того, кто считает, что занимается преподавательством исключительно по долгу службы, вы неплохо справляетесь.
– Неплохо?! – возмутилась я.
– Блестяще, – со вздохом признался вампир.
– Ладно, напишу, – буркнула я польщенно. – Вы думаете, найдутся желающие туда отправиться?
– Жажда знаний толкала людей и на куда более глупые поступки. Насколько мне известно, несколько исследовательских групп сгинули в Черном Лесу и без знания того, что обратная дорога есть, просто охраняется радужной ящерицей.
– Радужной ящерицей? – недоуменно переспросила я. – Вы знаете, что это был за Змей? Тьфу ты, зверь?
– Думаю, да. Эти ящерицы – путешественницы между мирами. Питаются, в том числе, силой порталов. Они необходимы им для роста и поддержания жизни. Когда сила портала иссякает, они перебираются к другому. Судя по ее размерам, портал просуществует еще сотню лет точно. Между прочим, удивительно прекрасные создания – эти ящерицы. Вы разве не обратили внимания на то, как сияет и переливается ее чешуя? Ради ее опалового блеска полегло немало охотников, когда одна такая завелась в Греморе пару сотен лет назад.
– Мне в тот момент было как-то не до опалового блеска, – пробормотала я, силясь припомнить, какого она вообще была цвета. В памяти отложились только огромные желтые глаза и клыки с локоть величиной.
Но теперь неудивительно, что никто из исчезнувших в голубом сиянии не вернулся: более удачливые попали в период между кормежками и остались в деревне, а менее – окончили жизнь в желудке гигантской рептилии.
– Как продвигается ваше расследование?
Этот вопрос воодушевил меня уже меньше. Когда я доложила ректору о том, что от Хельги пытались избавиться, он забеспокоился еще больше, но согласился со мной, что докладывать об этом страже не имеет смысла. Они посчитают, что некромантка просто пытается выгородить друга. Мы прошлись тем же путем, что и она в тот день до булочной, где был куплен торт, и обратно, но так и не смогли понять, где и как на нее могли совершить воздействие. Ректора этот результат, очевидно, не удовлетворил.
– Мы ждем возвращения в город Большого Пса, – привычно отрапортовала я. – Если все-таки удастся с ним встретиться, то, возможно, он сможет как-то пролить свет на эту историю.
– Если, – вздохнул ректор. – Поторопись, Киа, мне все сложнее оттягивать суд над Лессом. А если дело дойдет до суда, нет никаких причин признать его невиновным.
Я одарила его мрачным взглядом. Можно подумать, я не знаю, что нужно торопиться. Но неужели непонятно, что я и так делаю все, что могу? Но, встретившись взглядом с черными глазами Ареса, сообразила – понятно. Просто собственное бессилие раздражает ректора куда больше, чем мое возможное бездействие.
– Я могу идти? – Я кивнула на дверь.
Ректор утвердительно качнул головой и, стоило мне подняться, добавил:
– А идея с тренировкой учеников в реальных условиях была прекрасная. Возьмем на вооружение. В следующий раз надо будет просто лучше продумать организацию. И, – он кашлянул, – возможно, отказаться от телепортации. Благо и под Эскалиолом есть чем заняться…
Только выйдя за дверь, я вдруг сообразила, что, описывая все наши приключения, мы забыли упомянуть одну ма-ахонькую деталь. О том, что на Академическом кладбище сейчас пасется ручной недоросль одного из самых опасных видов дариольской нечисти. Дернулась назад, даже взялась за ручку двери, чтобы вернуться. Но потом смалодушничала и торопливо зашагала к себе, запихивая совесть куда подальше. Некромантская зверюшка? Вот пусть некромантка с ней и разбирается!

 

Рогару в Академии ректор не обрадовался. Очень не обрадовался. Даже не знаю, как именно он о нем узнал, ибо из нас, троих преподавателей, никто так и не смог найти в себе смелость рассказать о нечисти сиру де Асти. Но, как мне потом сообщил относительно достоверный источник в лице Ли Д’арка, ректор ворвался на кладбище прямо посреди занятия, грозно отправил студентов в аудиторию (правда, не проверил, все туда отправились или же отдельные разноцветноглазые и демонообразные особи остались подслушивать на входе) и непримиримо потребовал, чтобы некромантка немедленно устранила опасную нечисть или же ушла с дороги и позволила это сделать ему. А Хельга… та Хельга, которая знала о нечисти и нежити почти все, которая была одной из немногих магов в целом и некромагов в частности, которые в действительности понимают всю опасность, что представляют эти создания, встала у него на пути.
Спор был недолгий, но яростный. Ли попытался вплести что-то про испепеляющее молниями небо и орды нежити, пробуждающиеся по мановению некромагической руки, но под скептическим взглядом сдулся и дальше продолжил без эпических подробностей. А суть заключалась в том, что рогар оставался в Академии. Под некромантскую ответственность.
И еще, почему-то, мою. Наверное, сиру де Асти обязательно надо было свалить на кого-то раздражение по поводу уступки подчиненному, именно поэтому сейчас после ужина мы с Хельгой коротали время не в комнатах за чашкой чая, а на кладбище под мелким моросящим дождем, создавая для нечисти надежный загон, защищающий учеников от него. И его от учеников.
– Что на тебя нашло? – рискнула поинтересоваться я, делая разметку для опорных точек заклинания, пока Хелл отвлекала недолюбливающего магию рогара, швыряя тому какую-то корягу. Жеребенок, как заправская собачонка, носился за ней туда-сюда, весело повизгивая от восторга. – Ладно, у нас рука не поднялась, но почему ты Аресу-то не позволила от него избавиться?
– Версию про «материнский инстинкт» тебе Ли не озвучил? – недовольно буркнула некромантка, имея в виду причину, по которой жеребенок к ней так привязался.
Выяснилось, что самки рогаров излучают некие некротические эманации, которые позволяют жеребенку всегда находить родительницу, а если с ней что-то случится – переметнуться к другой ближайшей самке, которая сможет о нем позаботиться. Ну и, как оказалось, некромантка тоже сойдет.
– Он мне чего только не озвучивал, – усмехнулась я. – И в следующий раз, когда мне захочется послушать форменную небылицу, я непременно снова к нему обращусь. А сейчас я предпочла бы горькую правду.
– Правду? – Подруга передернула плечами. – Правда в том, что хрисс знает. Как представлю, что кто-то его…
Она замолкла, не договорив. Но договаривать, наверное, и не требовалось. И только я хотела вернуться к работе, даже отвернулась уже, как Хелл негромко произнесла будто сама с собой:
– Могу я хоть кого-то не потерять?
Вопрос этот предназначался явно не мне. И даже не богам, якобы ответственным за наши судьбы. Хельга задавала его сама себе, веря и не веря в возможность быть счастливой.
– Ты знаешь, когда погиб Арлан… я любила его. Еще в Межрасовке, – вынужденно пояснила Хелл в ответ на недоумение в моих глазах. – У меня внутри что-то оборвалось, как будто связь с реальностью. Я просто выпала из жизни и вернулась в нее с трудом. Он долго меня не отпускал, а я его. Я даже Лесса не принимала поначалу только потому, что не могла освободиться от этого прошлого. Когда два года назад на Академию напал чернокнижник и я думала, что Лесс умер… меня вела злость, о, я была так зла! – Хелл говорила сбивчиво, не столько с трудом подбирая слова, сколько… не умея произносить эти слова вслух. – Но, расправившись с ним, я снова погрузилась в эту пустоту. Я не могу снова потерять его, понимаешь?
Она на меня не смотрела, а я молчала, опасаясь, что если произнесу хоть слово, некромантка сведет все к какой-нибудь горькой шутке и снова замкнется, а выговориться кому-то сейчас ой как не помешало бы.
– Но что я могу сделать? Поднять нежить, разнести тюрьму по камешку и бежать? О да! Это я могу! Но для всех это будет означать, что он виновен. А ведь это не так! Лесс мне такого не простит. И я не знаю, я уже просто не знаю, что делать…
Собственное бессилие ее убивало. Медленно, но верно. И если обычный человек, убитый горем, впадет в апатию и замкнется в себе, то Хельга вполне могла отправиться крушить все вокруг. И чем ближе был суд над Лессом, тем тоньше становилась преграда разума, сдерживающая ее отчаяние и гнев.
Я задумчиво колупнула и без того крошащееся надгробие. Да, если посмотреть на дело с такой стороны, то ее выбор крайне разумен. Уж лучше возиться со смертельно опасной нежитью, чем крушить Эскалиол, вызволяя верлена. Я не знала, что сказать. А может, ничего и не требовалось?
– Слушай, а как ты думаешь, это мальчик или девочка? – выдала я, наблюдая, как рогаренок валяется в земле, а затем бросается ловить первую мохнатую ночную бабочку, вылезшую из укрытия, на свою беду.
– Понятия не имею, – Хелл подскочила с камня, расправляя плечи, словно сбрасывала с них набитый камнями рюкзак. – Но звать его будут Асамиэль!
– Даже боюсь представить, что это значит, – пробормотала я.
– «Несущий смерть», – довольно ухмыльнулась Хельга, искренне наслаждаясь игрой слов. – Но остальным мы скажем, что это переводится как «лучезарный». Не все же владеют эльфийским в совершенстве. Ладно, давай уже заканчивать с этим загоном, завтра лекция с утра пораньше.
В Академию я возвращалась одна, прижимая к груди фолиант с защитными схемами. Хельга осталась с рогаром, чтобы убедиться наверняка, что нечисть не сбежит. А может, просто хотела побыть еще немного в одиночестве, но не одна. Время приближалось к отбою, студенты уже медленно и хаотично перемещались в сторону комнат, то и дело оседая на подоконниках, а то и прямо на полу. Слышался смех, иногда взрывы и смех, иногда визги и снова смех. При моем появлении детки замирали, словно в игре «море волнуется раз», и оживали, стоило мне скрыться за поворотом. Поднимаясь на четвертый этаж, я услышала знакомый голос и тоже замерла на середине лестницы, глянув вниз.
Ну точно, прямо под ней расположилась неразлучная парочка Полли и Ли в компании нескольких однокурсников. Оборотень в очередной раз что-то бойко вещал, остальные подхихикивали, вставляли вопросы и замечания. После монолога Хелл настроение у меня было какое-то упадническое. Правда, я не столько опасалась за жизнь Лесса, веря, что мы все-таки сможем выяснить, кто его подставил, сколько… я ей чуть-чуть, самую малость, завидовала, что у нее есть о ком переживать. У стражи, да еще и работающей во внешней разведке, личные отношения как-то не складываются. И что удивительного? Встреть я кого-нибудь здесь… кто знает, когда меня отзовут обратно в Аркхарию? И куда отправят потом?
Я вслушивалась в тембр звучащего внизу голоса, не разбирая слов, и думала, как мне хочется послать Консилиум и собственную работу к хриссу и что, наверное, я даже согласилась бы теперь на изгнание. Вот только командиру отряда такая возможность уже не предоставляется. Или служба, или смерть.
Вздохнув, я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и снова зашагала наверх. Надо скорее спасать Лесса, уговаривать Ареса и сваливать к хриссу из этой Академии. И все вернется на круги своя.

 

Я проснулась среди ночи от скрипа двери и тренькнувшего порванной струной заклинания, извещающего, что кто-то вошел в мою комнату. Рывком села, приготовившись ударить, но тут же погасила пульсар, разглядев, кто ко мне явился.
– Ли? Какого хрисса?
Оборотень приблизился, ухватил меня за руку и дернул к двери.
– Пойдем со мной, пожалуйста!
– Что стряслось? – Я еще сонно моргала, но покорно поднялась. Чтобы оборотень вот так вот завалился среди ночи – это должно быть что-то экстраординарное. – Что-то с Полли?
– Скорее! Нужно торопиться. – Увидев, что я не сопротивляюсь, он выпустил мою руку и выскочил в коридор.
Я накинула халат и поспешила за ним.
– Ли, да объясни ты, в чем дело!
– Позже. Надо спешить, – повторил Ли, как заведенный.
Мы пробежали через всю Академию и выскочили в сад.
– Смотри! – Ли махнул мне в сторону кустов.
Я осторожно прошла вперед и заглянула.
– Но там же ничего… – начала я, оборачиваясь, и в то же мгновение невероятной силы ударом меня швырнуло на дерево. Я стукнулась затылком, у меня вышибло дух и на мгновение потемнело в глазах.
А когда прояснилось, я сначала не поверила тому, что вижу. Одной рукой Ли жестко прижимал к дереву мое запястье, другой вдавливал в кору плечо. У него был совершенно пустой взгляд и весьма недвусмысленно оскаленные клыки.
– Ли… – ошарашенно прошептала я.
Он не прореагировал, но почему-то и ничего не предпринимал, уставившись в одну точку на дереве. Но стоило мне попытаться поднять правую руку, как он сдавил плечо с такой силой, что мне показалось, там что-то хрупнуло, глаза заслезились, и я едва сдержала вскрик.
Хрисс, это же… вот оно. То же самое, что было с Лессом и с Хелл… Только что? Почему он медлит? Я дернулась, с глухим рычанием Ли потянулся к моему горлу, но стоило мне замереть, и он замер. Он что, ждет, чтобы я дергалась, как муха в паутине?
Он ждет. Чтобы я…
Дейм и все его приспешники! Какие мы были идиоты раньше. Это же так просто. Одержимость!
Мы называли одержимыми хриссов, но совсем забыли, что понятие появилось раньше этих мерзких тварей. Хриссы одержимы потому, что в них заложен один-единственный алгоритм действий. Убивать все живое. Пока у тебя бьется сердце, хрисс будет тебя преследовать, несмотря ни на что. Поэтому эта нечисть и теряется в присутствии большого количества человек. Он не знает, кого первого он должен уничтожать, – алгоритм сбивается.
У них это врожденное проклятие плода союза человека и нежити. Но есть еще и люди. Их очень и очень мало, это невероятно редкий дар. Люди, умеющие насылать одержимость. Это даже не магия, эта способность сродни гипнозу, поэтому и невозможно обнаружить магические следы. В сознание одержимого закладывается короткий алгоритм, в котором указывается место, время, последовательность действий. Предельно четко. Стоит одному из этих факторов выскочить, вся последовательность рассыплется карточным домиком. То есть если бы Лессу по дороге к комнате девочки встретилась бы, скажем, Хелл, подхватила его под руку и потащила пить чай, он бы даже не вспомнил, зачем и куда шел.
А теперь одержим Ли. Если я права.
И если я права, мне нужно как-то разорвать последовательность. Что ему могло быть приказано? Выманить. Убить. Нет, это можно было бы проделать прямо сейчас, я совершенно беззащитна, но он медлит…
Хрисс, как же плохо думается с дрожащими в ладони от твоей шеи клыками!
Значит, между выманить и убить есть еще какой-то этап. Что его провоцирует? Мое шевеление. Шевеление… сопротивление? Я должна сопротивляться? Но зачем? Не проще ли просто убить?
Низкое утробное рычание, идущее откуда-то из глубины тела оборотня, чуть сбавило обороты. Вот уж не думала, что он может подобные звуки в человеческой ипостаси издавать… хотя говорить в кошачьей он же может, значит…
Я мелко помотала головой, собираясь с мыслями.
Просто убить – не проще. Второго подозрительного убийства в Академии не оставят. Если я сопротивляюсь, то могу покалечить, а то и убить Ли. Но своими руками в полном сознании. А кто поверит вампиру, что милый и любимый всеми паренек на него напал? Особенно если учесть, что единожды я оборотня уже чуть не прикончила? Скажут – обезумела от жажды крови. А если повезет Ли, то опять легко все свалить на взбесившуюся вампирку, набросившуюся на бедного беззащитного студента.
Логично? Логично.
Я опасалась даже дышать. От долгого ожидания Ли слегка расслабился, рычание стихло, но руки по-прежнему не давали мне пошевелиться.
Что не будет расценено как сопротивление и сломает навязанную последовательность? Думай, Киа, думай…
Как же страшно видеть на его лице этот пустой взгляд…
…не о том думаешь!
Даже когда он делает вид, что серьезен, в разноцветных глазах пляшут бесенята, а уголки губ подрагивают, будто он вот-вот рассмеется…
Уголки губ…
Я резко вскинула руку, хватая его за шею прежде, чем он успеет отреагировать, и притянула к своим губам.
В первый миг Ли так напрягся, что мне показалось, он сейчас разорвет меня на клочки. Пальцы впились в плечо больно до слез. Мгновением позже он замер каменным истуканом. А потом отпустил плечо, ладонь скользнула на шею, он подался вперед, охотно отвечая на поцелуй, переплетая пальцы с той рукой, что еще недавно держал в жестком захвате, прижимаясь ко мне всем телом…
На удар сердца оборотень оторвался, коротко посмотрел мне в глаза, и снова его дыхание обожгло мне губы. По телу растеклась странная слабость. Ноги подкашивались, сердце рухнуло куда-то вниз живота и билось там размеренной охватывающей все тело пульсацией.
Дейм! Глаза! Я уперлась в грудь оборотня, отталкивая его от себя, судорожно поймала его взгляд. Нормальный, не пустой взгляд, с нотками недоумения, знакомым бесовским блеском и жадным нетерпением.
Я облегченно выдохнула и тут же разозлилась. Я тут наши шкуры спасаю, а он, едва придя в себя…
– Надо срочно найти Ареса. – Я отпихнула его в сторону, сделала несколько шагов вперед, вскинула глаза…
И еле успела выставить перед собой руки с едва начавшим формирование щитом.
Стрелы, нацеленные мне в сердце и голову, отскочили с негромким дзиньканьем. Последняя была то ли не такой метко пущенной, то ли наоборот… Почему-то я даже сначала не поняла, откуда эта дикая боль в животе, заставившая меня пошатнуться, и ошеломленно уставилась на торчащее из него оперение.
– Киа!
Каким-то чудом защиту я удержала. Ну а крови теперь хватает. Мой первичный слабый щит ослепительно засиял и разросся полусферой. Стоять пока получилось. Ну же, боевой маг-недоучка. Третий этаж, второе и третье окна справа. В купол безрезультатно ударили еще четыре стрелы.
Ли не подвел. Пульсары устремились к нужным окнам с бешеной скоростью. Там полыхнуло, взорвалось, раздались крики. Из одного вывалилось и рухнуло на брусчатку тело.
Когда стрелы перестали биться о пленку защиты, она медленно впиталась в мои ладони. А я покачнулась и поняла, что сознание безвозвратно меркнет.

 

Кажется, я приходила в себя несколько раз – в памяти вспышками всплывали то качающиеся от бега, перевернутые вверх ногами стены, то строгий, раздающий указания голос, то склонившееся надо мной обеспокоенное лицо Ли. Когда сознание вернулось более-менее уверенно, я даже не поторопилась открыть глаза, опасаясь, что снова провалюсь в небытие. В животе поселился раскаленный шипованный жгут, раскручивающийся при каждом вдохе, а во рту стоял металлический привкус крови, который впервые за долгое время был откровенно противен.
– Ну-ка, Киа, открывай ротик, – чья-то жесткая, уверенная ладонь приподняла мой затылок, и я узнала голос госпожи Тиэльской.
Послушно разомкнув губы, я почувствовала, как колкий холодок пробежал по языку и горлу вниз, остужая жар внутри. Жгучая боль дернулась еще пару раз и затихла. Я облегченно выдохнула и приоткрыла глаза.
– А вот приходить в себя было вовсе не обязательно, – проворчала Зегрисс, отворачиваясь и звеня какими-то склянками.
– Киа? – это Ли. И горячая ладонь с силой сжимает мои пальцы.
– Надо срочно сообщить ректору… – прошептала я. Сознание плыло, сосредоточиваться было сложно. – Это одержимость… в Академии кто-то умеет накладывать одержимость.
– Угомонись-ка, – целительница поднесла к моим губам стакан, что одуряюще пах черемухой, медом и чем-то еще… очень сонным.

 

Когда я проснулась, за окном все еще царила ночь. Вокруг не было слышно ни звука. Я открыла глаза, несколько ударов сердца вглядывалась в серый свод потолка, а потом осторожно приподнялась на локтях, осматриваясь. Правое плечо стрельнуло мгновенной болью и ненавязчиво заныло: Ли таки чуть-чуть перестарался. Неприятно, но терпимо. Свет Сианы призрачно высвечивал ряды кроватей, застеленных белыми простынями. Я передернула плечами.
Никогда не любила больницы. Причем не любила – это мягко сказано. Они вызывали у меня откровенный ужас. А уж накинутые на что-либо белые простыни – нервную дрожь и желание немедленно, прямо сейчас, оказаться где-нибудь подальше. Да еще и вокруг ни души. Только старшекурсник сопит в обе дырочки на стуле у самой двери и на моральную поддержку никак не тянет.
Я попыталась снова уснуть. Но перед глазами теперь стояли белые ряды пустых кроватей в призрачном лунном свете. Меня начало мелко трясти, а где-то в глубине зарождался липкий, противный страх. Не тот, когда ты боишься реально существующей опасности, а тот, которому нет объяснения. Он разъедает изнутри и давит, вызывая панику…
Нет уж, я тут не останусь!
Благо меня так опоили, что помимо ноющего плеча я не чувствовала больше ничего. Меня переодели в просторную белую ночную рубашку, живот, кажется, был намертво перебинтован. Кажется – потому что средняя часть тела у меня вообще не отзывалась ни на какие мысленные установки и с трудом ощущалась. А посему сесть получилось не с первого раза. Шатко утвердившись сидя, я поспешила спустить ноги на пол и встать. Это оказалось уже не так-то сложно. Если только не учитывать, что от зелий все плыло перед глазами.
Мелкими шажками, держась за спинки кроватей, я добралась до двери.
Отлично. Еще чуть-чуть, и свобода. Я решительно дернула ручку.
В коридоре было так же светло. Я прислонилась спиной к стене, стараясь слегка угомонить головокружение. Больничные палаты располагались на втором этаже жилого крыла, а значит, мне предстояло еще преодолеть два лестничных пролета, чтобы добраться до своей комнаты. Задачка не из легких. Но где наша не пропадала?
Глубоко вздохнув, я оттолкнулась от стены и… в кого-то врезалась!
Ли Д’арк. Кто бы сомневался!
Засунув руки в карманы, он изучал сверху то шаткое сооружение, которое я сейчас из себя представляла, с противоречивой смесью беспокойства, жалости, возмущения и смеха во взгляде.
– Ну и куда ты собралась? – поинтересовался он.
– Ну и какого хрисса ты тут делаешь? – огрызнулась я.
Только этого не хватало! Если сейчас он попробует вернуть меня в палату, я буду кусаться, брыкаться и вообще вести себя самым что ни на есть недостойным преподавателя образом!
– Охраняю, – широко ухмыльнулся оборотень. – Сначала думал – тебя от разбойников, а теперь начинаю подозревать, что разбойников от тебя!
Стукнуть его, что ли? Хотя тут уже, пожалуй, не поможет. Родителям в раннем детстве надо было этим заниматься. Поэтому я только фыркнула и сделала шаг в сторону, чтобы тихо-онечко обойти преграду и продолжить путь.
Почти незаметное глазу движение – и я снова врезаюсь в широкую грудь.
– Я не могу там оставаться! – Я отчаянно вскинула на него глаза, не зная, как объяснить причину, и тут же по-детски притопнула ногой: – Ты дашь мне пройти или нет?
– Нет.
И прежде чем я успела открыть рот и поинтересоваться, что это значит, Ли нагнулся, проворно подхватил меня на руки и, не говоря больше ни слова, потащил к лестнице.
Я непроизвольно вцепилась в его рубашку и с удивлением уставилась на невозмутимый профиль. Шел он молча, пару раз покосился на меня, и я мгновенно отводила взгляд, с преувеличенным вниманием начиная разглядывать стены.
Ли донес меня до комнаты и осторожно уложил на кровать. Я вытянулась, расслабилась и блаженно закрыла глаза. Вот теперь можно и погрузиться в крепкий здоровый сон. Повернув голову набок, я почувствовала, как оборотень накрыл меня одеялом, и, показалось, что в этот момент его губы скользнули по моему виску.
Наверное, показалось.
В сон я провалилась почти мгновенно, а проснулась, неловко улегшись на больное плечо. Открыла глаза, не сразу сообразив, где я и что происходит. События прошедшей ночи в первые мгновения всплыли в памяти просто как дурной сон – слишком уж они оказались внезапны и в какой-то степени нереальны. Вот только боль в плече и по-прежнему полное отсутствие ощущений в районе живота утверждали обратное. Я повернулась на другой бок. И удивленно уставилась на прикорнувшую рядом темноволосую голову.
Ли, очевидно, решил взвалить на себя нехлебную должность моего телохранителя. Иначе я не могу объяснить, зачем ему понадобилось просидеть полночи около моей крепко спящей персоны. Занятие оказалось не из веселых, и в какой-то момент оборотень заснул, прислонившись головой к бортику кровати. И что мне теперь с ним делать? Сейчас еще, не дай Лита, какая-нибудь делегация во главе с Аресом нагрянет.
– Ли, – позвала я. Оборотень только глубоко вздохнул во сне, чуть качнув головой.
Прядь волос скользнула по рисунку, и я не удержалась. Сколько времени уже мне любопытство покоя не дает – что же там? – я тихонечко посмотрю, он и не узнает…
Я протянула руку, отводя переливающиеся волосы, вгляделась в черточки и точки.
О хрисс! Этого не может быть!
Пальцы дрогнули от неожиданности, чуть задев щеку ногтями. Я поспешно их отдернула, а Ли проснулся.
– С добрым утром, – выдала я, вжимаясь в подушку.
– С добрым, – согласился оборотень, сонно хлопая глазами. Устало потер их ладонями, провел руками вверх, взъерошивая волосы. – Как ты?
Спросонья его голос звучал низко и хрипло, вызывая внутри странное томящее ощущение. Разом всплыли воспоминания, отнюдь не касающиеся заговоров и нападений. Ни то ни другое мне не понравилось категорически!
– Хорошо, – находиться с ним в маленьком замкнутом пространстве стало неожиданно неловко. – Мне надо увидеться с сиром де Асти.
Я хотела приподняться на локтях, а затем и вовсе встать, пользуясь тем, что боль, как и любые иные ощущения, в простреленном животе отсутствует, но меня тут же мягко, но настойчиво придавили обратно.
– Тебе нужно увидеться с госпожой Тиэльской для начала, – непреклонно отрезал оборотень. – Я за ней схожу. Не смей вставать.
Возмутиться, чего это он тут раскомандовался, я не успела. Удар сердца – и пантера, толкнув лапами дверь, исчезла в коридоре.
Назад: Правило 7 Быть крайне бдительным в незнакомой обстановке
Дальше: Правило 9 Не влюбляться