Правило 11
Четко следовать приказам высшего начальства

Самый первый утренний звон колокола Академии, извещающий, что до начала занятий остается ровно веска, заставил меня проснуться в очень плохом настроении. Хотя бы потому, что колокольного перезвона после вчерашнего мне и в собственной голове хватало. От сухости во рту не удалось избавиться, даже выпив кувшин воды, а отражение в зеркале в самые первые мгновения куда больше подходило относительно свежему рабочему материалу некромантки, нежели благовоспитанной преподавательнице Башни Фор.

Я качнулась вперед и уткнулась лбом в холодную стеклянную поверхность, закрывая глаза в поисках хоть какого-то облегчения.

Поиски успехом не увенчались.

Ко всему прочему в памяти начали постепенно всплывать одно за другим вчерашние события, от мысли о которых у меня волосы дыбом вставали. Все, что происходило с того самого момента, когда мы отправились на поиски тюрьмы, не лезло ни в какие ворота. И было совсем, категорически, абсолютно на меня не похоже. А поэтому сейчас мне не просто не хотелось спускаться на завтрак в общий зал и вести затем лекции, а было желание покидать вещи в сумки, оседлать Каса и умчаться из Эскалиола куда-нибудь, где никто меня в лицо не знает.

И особенно туда, где не водятся разноцветноглазые оборотни.

Запретив себе думать о последствиях вчерашней глупости, я занялась приведением себя в порядок. Свежая одежда, умытая физиономия и расчесанные волосы придали мне некоторую уверенность в себе. И на завтрак я спустилась, размышляя уже не о том, как мне сегодня доказать ученикам, что я действительно их учитель, а не случайно пробужденный мертвец, а скорее – как бы мне стащить из запасов госпожи Тиэльской пару капель чудодейственного эликсира от похмелья. И не наткнуться на громкие разглагольствования о падении нравов современной молодежи.

– Рассола на завтрак почему-то никто не подает, – вместо приветствия объявила Хельга, стоило мне опуститься рядом с ней за стол.

– Очень непродуманно с их стороны, – трагически вздохнула я, потянувшись за апельсиновым соком.

– Угу, давай ты на правах вновь обретенной дочери попросишь у Ареса включить его в меню?

– Ага, а он меня на правах вновь обретенного отца ремнем отшлепает.

Хелл ухмыльнулась, грея ладони о кружку со свежезаваренной ромашкой.

– Ты как вообще? – поинтересовалась она, рассеянно оглядывая зал.

Я пожала плечами.

– Не скажу, что мне значительно полегчало, но зато я уяснила, что напиваться в случае проблем – не выход, ибо проблем только прибавляется.

В дверях зала показалась Полли и радостно помахала нам ладошкой. Я улыбнулась девочке и поспешно уткнулась носом в тарелку, потому что прекрасно знала, кто появится следом за ней.

– Это ты про наше маленькое представление? – хмыкнула Хелл. – Да я тебе клянусь, что никто не найдет эту каплю крови, она исчезает, когда заклинание высасывает из нее силу. А магические следы вы прекрасно замели. Лично я получила от всей прогулки несказанное удовольствие.

– Угу, – буркнула я невпопад, сооружая бутерброд. Есть, в общем-то, и не хотелось, но было жизненно необходимо занять глаза и руки.

– Ты точно в порядке? – В голосе Хельги зазвучала настороженность. – Странная какая-то…

– Просто голова гудит и не соображает. – Еще не хватало мне признаваться Хелл, что мои ночные приключения на визите к тэру Лернскому не закончились! – Как ты думаешь, есть шансы вымолить у Зегрисс что-нибудь от нее под предлогом мигрени?

– Она в таком случае предложит тебе топор. В воспитательных целях, – фыркнула некромантка. – Она ж мысли читает, забыла?

Я обреченно возвела глаза к потолку. Точно. Прощай мое похмельное зелье, мне будет очень тебя не хватать…

В зале вдруг зависла оглушительная тишина. Я недоуменно вскинула голову, не понимая, что происходит, и тут же заметила, что сир де Асти поднялся и теперь обводит учеников и учителей серьезным, внимательным взглядом.

– Прошу прощения за то, что отрываю вас от трапезы, но у меня имеется для всех здесь присутствующих одно небольшое, но крайне важное объявление. – Тишина стала не только оглушительной, но и крайне напряженной. Крайне важные объявления в исполнении ректора, произносимые со столь непроницаемо-суровым лицом, не могли сулить ничего хорошего. – Обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден в самое ближайшее время покинуть Академию.

Уже?! Чуть приподнятый стакан с соком, за которым я потянулась, выскользнул из пальцев и гулко стукнул донышком о столешницу. И это был единственный звук, нарушивший всеобщее недоуменное молчание. На ректора изумленно воззрились теперь все без исключения.

– Я не могу раскрыть вам причины, побудившие меня оставить пост ректора, но смею надеяться, что вы отнесетесь с пониманием к этому решению и поверите, что причины эти достаточно веские. Выборы нового главы Академии будут проведены сегодня же. Есть подозрение, что вы будете настолько взбудоражены этим известием, что занятия сегодня проводить в любом случае бесполезно, – сир де Асти позволил себе легкую усмешку. – Поэтому на сегодня все уроки отменены, но я рассчитываю, что с завтрашнего дня жизнь Академии войдет в привычную колею.

Ректор замолчал на несколько ударов сердца, и в зале волной начал подниматься нарастающий шелест голосов. Оставалось только удивляться прозорливости Ареса – обсуждение началось уже сейчас, не стоило даже пытаться сегодня призвать студентов к спокойствию, – так или иначе, но уроки наверняка были бы сорваны. Но едва де Асти вскинул ладонь, давая понять, что он еще не закончил, как ученики мгновенно притихли, как кузнечики перед грозой.

– Возможно, это прозвучит несколько сентиментально, но годы, проведенные на посту ректора Академии, останутся в моей памяти как самые светлые годы моей жизни. Я благодарен преподавателям, которые работали со мной бок о бок, я благодарен ученикам, которые впоследствии стали прекрасными магами, и я могу ими, не скрываясь, гордиться. Я уверен, что каждый из вас также сможет многого достичь в жизни при должном старании.

С этими словами сир де Асти опустился на свое сиденье и как ни в чем не бывало принялся завтракать, бросив какую-то ничего не значащую фразу выглядящей донельзя возмущенной госпоже Тиэльской. Судя по тому, с какой экспрессией она начала что-то выговаривать ему в ответ, внезапный уход стал сюрпризом не только для студентов.

Нет, он действительно согласился, что ему нужно вернуться в Аркхарию, но… не так же быстро?!

По цепочке нам передали послание – всем преподавателям собраться в Малом зале после завтрака. Но дожидаться его конца я не стала. Опрокинула в себя стакан сока и, подорвавшись с места, поспешила туда самой первой, откуда-то пришла уверенность, что я смогу перехватить Ареса на входе. Вряд ли все тут же потянутся за ним – будет выглядеть несолидно. Пусть коллег и раздирает любопытство, они предпочтут сделать вид, что решение ректора не стало для них неожиданностью.

Я не ошиблась. Сир де Асти показался, не прошло и четверти вески.

– Киа? – он даже слегка удивился.

– Что вы делаете? – с ходу набросилась я, опасаясь, что времени мало и скоро сюда нагрянут остальные. – Отчего такая спешка? А как же Академия? Лесс? И…

Ректор одарил меня долгим задумчивым взглядом, таким, что я даже невольно заткнулась и подумала, а не позволяю ли себе лишнего. Как ни крути, а разговаривать в таком тоне, пожалуй, непозволительно ни с начальником, ни с королем, ни… с отцом.

– В Академии – я в этом уверен – нет ни одного аркхарского шпиона, если не считать таковым тебя, конечно. Но как ты думаешь, много ли времени понадобится Консилиуму, чтобы узнать, что я покинул пост и начать действовать одному Дейму известным образом?

Я нахмурилась, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Они не ждут, что ты справишься со своей миссией, и уж тем более сейчас они не ждут моего возвращения в Аркхарию. Быстрота и внезапность – это мой шанс сделать все так, как этого хочу я. Поэтому если возвращаться, то возвращаться как можно быстрее и незаметнее. Академия без меня не рухнет, я искренне полагаю, что ее преподаватели прекрасные специалисты, способные справиться со студентами. Что касается Лесса, я получил известия от тэра Ланготского буквально перед завтраком. Он заверил меня, что признание его невиновности – это вопрос пары суток и нескольких формальностей.

– Правда? – растерянно переспросила я, едва не бросившись тут же сообщать радостную новость Хельге.

– Правда. А что касается поисков настоящего убийцы, то я по-прежнему оставляю это дело под твою ответственность. Так что, – Арес отчего-то улыбнулся, – не забывай отчитываться.

Я открыла рот… и закрыла, потому что в это самое время дверь отворилась, впуская Мефисто Феля и Зегрисс Тиэльскую.

– Сир де Асти, извольте объясниться! – тут же возмутилась целительница. – Я поражена до глубины души!

Мефисто с всезнающей надменностью отошел к окну, и я с трудом подавила в себе желание зашвырнуть что-нибудь крайне смертельное точнехонько в дурацкий короткий хвостик.

Не заставили себя ждать и другие преподаватели. Хелл пристроилась рядом со мной, но рассказать ей про Лесса я не успела – Арес снова заговорил, убедившись, что теперь все в сборе.

– Уважаемые коллеги, опережая ваши вопросы, сообщаю, что покинуть пост я вынужден, потому что неотложные и крайне важные дела требуют моего возвращения на родину, и я вряд ли когда-либо смогу вернуться. Что за дела, я пока что не могу вам поведать, но, полагаю, чуть позже вы об этом узнаете. Я собрал вас здесь сейчас, чтобы мы могли избрать нового главу Академии. И в качестве вероятных кандидатур я предлагаю четырех деканов, которые, на мой взгляд…

– Четырех? – переспросил кто-то шепотом, но во всеобщем молчании вопрос прозвучал неожиданно громко.

Арес улыбнулся. Довольно холодно. Будь я чуть попугливее, у меня, может, даже мурашки бы пробежали от этой улыбки.

– В Академии четыре Башни, смею напомнить. Что вас смутило?

– Но кто выступит кандидатурой от Башни Рун? – вынужденно осмелел голос. Оказалось, что это был мой непосредственный коллега, преподаватель теоретической защитной магии, господин Шарский.

– Не припомню, чтобы я лишал господина Алмора его должности.

– Но он же…

– Вернется в наши стройные ряды в самое ближайшее время. Единожды он уже пропустил голосование, подобное этому, по семейным обстоятельствам, и мне видится несправедливым снимать его кандидатуру из-за жестокого недоразумения. Еще вопросы?

Больше вопросов не было. Мы с Хелл обменялись торжествующими взглядами. Пусть Арес и не поверил в вину Мефисто, но все-таки не пропустил между ушей все, что я ему наговорила, и тот факт, что Лесс второй раз должен был пропустить выборы, все-таки показался ему подозрительным!

…Только бы не Фель, только бы не Фель!

– Госпожа Тиэльская, прошу вас, – ректор любезно посторонился, пропуская на свое место целительницу.

Умно. У госпожи Тиэльской редкий дар чтения мыслей – не нужны никакие «поднимите руки» или возня с бумажками и подсчет результатов. Для массового чтения она впадет в особый транс – здесь не получится смухлевать, в мыслях никто не обманет. И сама госпожа Тиэльская не обманет, в мгновения массовой проверки мыслей на правдивость чтец и сам не может соврать. Правда, у меня было подозрение, что ей бы поверили и без этого знания. Сомнений в порядочности Зегрисс не было ни у кого.

Женщина глубоко вздохнула, закрыла глаза, запрокинув голову назад, и раскинула руки. Чужое присутствие в своей голове я почувствовала почти мгновенно и совершенно искренне пожелала, чтобы место сира де Асти занял Лесс, малодушно присовокупив к этому – кто угодно, кроме Феля.

Спустя два-три удара сердца, Зегрисс пошатнулась, ухватилась за вовремя подставленную руку Ареса и произнесла слабым голосом, торопясь донести сведения, пока еще действует закон транса, чтобы ни у кого не возникло сомнений:

– Господин Фель. С перевесом в один голос. Было много колеблющихся, но все-таки господин Фель.

Мы покинули Малый зал самыми первыми, незаметно отступив к выходу, чтобы сбежать от необходимости приносить господину Фелю, провозглашенному новому ректору Академии, наши поздравления. Я была уверена, что наше исчезновение предсказатель отметит, но мне было все равно. Не думаю, что он питает хоть какие-то иллюзии насчет наших к нему теплых чувств.

– Уволюсь к хриссу, – пробормотала Хелл.

– С ума сошла? – не стала сдерживать эмоций я. – Как ты его будешь на чистую воду вне стен Академии выводить?

– Лесс однажды сказал: «Уйти куда лучше, чем остаться там, где господин Фель выше тебя по статусу». Тогда я подумала, что он просто пытается меня подбодрить шуткой, а теперь понимаю, что он был не так уж и неправ. И вообще лучше я сама уйду, чем он меня уволит.

– Не уволит. Ни тебя, ни меня, – уверенно отозвалась я. – Во всяком случае, сразу.

– Почему?

– Он только-только стал ректором. Согласно Уставу, если в течение месяца большинство преподавателей будет недовольно новым руководителем, то проводится безусловное переизбрание. Как ни крути, ты хороший учитель, к тому же исполняющий обязанности декана, пусть не идеально, но неплохо. А мне наверняка отдадут студентов сира де Асти до тех пор, пока не найдут нового преподавателя для старших курсов. У Родерика и нагрузка по вескам намного больше, и деканские обязанности. Никому не понравится, если первым деянием нового ректора будет беспричинное увольнение двух хороших специалистов.

– Организует причину – долго ли с его-то феноменальными способностями – и все равно уволит! – продолжала нагнетать некромантка.

– Возможно. Но не раньше, чем найдет нам замену, чтобы не подставлять репутацию школы, не рушить учебный план и не вызывать недовольство других преподавателей лишней нагрузкой. А ты думаешь, это так просто, учитывая количество жаждущих заниматься учительством некромантов и тот факт, что сир де Асти был согласен взять на работу даже аркхарскую шпионку, пришедшую по его душу?

– Кто здесь аркхарская шпионка? – раздалось вдруг за нашими спинами.

Даже Хелл не удержалась от стремительного броска ядовито-зеленого сгустка пламени, что уж говорить про меня. Ли с довольной ухмылкой поймал оба заклинания на щит, а из-за его спины высунулась демоница.

– Мы вас догоняли! – радостно объявила она.

– Надо было догонять погромче, – недовольно фыркнула Хельга. – И топать!

– Пантеры не умеют топать, – развел руками оборотень.

– Значит – мяукать! Один мявк – я иду, два мявка – спасайся, кто может! – Некромантка подумала удар сердца, а потом махнула рукой. – Впрочем, в твоем случае это одно и то же.

Ли польщенно усмехнулся, явно приняв это за комплимент, и перевел взгляд на меня. Хм, никогда не замечала, насколько чудесная резьба украшает оконные проемы коридоров, а уж открывающийся вид просто захватывает дух.

– Так кто здесь говорил про шпионов? И что вообще происходит в этой хриссовой Академии?!

Хелл медлила с ответом, рассудив наверняка, что это не ее тайна и не ей теперь выкручиваться или рассказывать правду.

– Мы же не будем это обсуждать посреди коридора? – вздохнула я. – У нас есть наглядный пример того, что это плохо заканчивается. Можем пойти в мой кабинет – в учебном крыле. Раз занятия отменены, вряд ли найдется хоть одна живая душа.

Возражений не последовало, и мы дружною толпою двинулись в обратную сторону. Взгляд Ли сверлил спину, я то и дело ловила себя на желании нервно повести плечами, словно в попытке сбросить это давление. Но приняв за завтраком решение придерживаться тактики «я не я и лошадь не моя», я намеревалась ему следовать. И без того слишком много событий, очень многое надо обдумать, понять, сделать выводы, спланировать, а Ли… не поддавался ни пониманию, ни планированию.

То, что я расскажу и ему, и Полли все как есть, я решила еще вчера, когда поведала всю правду Хельге, вот только реакция на мой монолог оказалась совершенно непредсказуемой.

– То есть ты, получается, принцесса? – радостно выпалила Полли, стоило мне закончить.

– Э… – я озадаченно перевела взгляд на прыснувшую со смеху Хельгу. – Нет. В Аркхарии нет принцесс и принцев нет, у нас там все немножко по-другому работает…

Демоница сосредоточенно сдвинула брови, усваивая новые сведения.

– Значит, все-таки Фель… – задумчиво протянул Ли.

Он сидел на парте, вытянув ноги, и, упершись ладонями в край и слегка наклонившись вперед, изучал носки собственных сапог, позволяя мне чуть расслабиться и перестать изображать повышенный интерес к окружающему миру в опасении встретиться с ним взглядом.

– Но доказательств нет, – я устало опустилась в собственное кресло.

– Зато Лесс вернется! – Демоница сегодня взяла на себя роль главного оптимиста всей нашей следственной группы. – А сир де Асти не сказал когда?

– В течение пары дней. Как там твоя слежка, Полли, продвигается? Узнала что-нибудь?

Я задала этот вопрос просто так, в чем-то от безысходности, но девочка неожиданно встрепенулась.

– А вы знаете, что к Мефисто в кабинет заходят всего два преподавателя? Я сколько ни наблюдала – только два. С остальными он беседует в коридорах, в общем зале, когда как…

– И кто же это? – напряженно уточнила Хельга, опередив меня на какой-то удар сердца.

– Господин Саольский и госпожа Биарр.

Оба предсказатели, что логично. Но почему меня так царапнуло первое имя? Геррит Саольский. Почему мне кажется, что оно уже всплывало в этом деле?

Я прикрыла глаза и потерла все еще ноющие виски, напрягая память. Где? Где и когда я о нем уже слышала?..

– Киа? – озадаченно окликнула меня Хельга. – С тобой все в порядке?

Саольский, Саольский… я с ним почти не пересекаюсь. Он как-то заходил сюда, ему нужна была помощь Ли. Но это все не то, никак не связано. Это было позже. А позже мы отправились в этот дурацкий поход, где чуть не угробились…

Точно! Поход!

Геррит Саольский был страхующим при телепортации нашей группы! То есть если предположить, что он может быть замешан во всем случившемся, то, как страхующий, он вполне мог отправить нас вместо намеченного леса хоть к Дейму на обед…

А что, если он и есть тот самый маг, владеющий способностью насылать одержимость?

Я не замедлила поделиться этими соображениями с остальными.

– Нам нужно узнать все, что только можно, о Саольском, – тут же подскочила Хелл.

– Предлагаешь попросить его досье у нового ректора? – хмыкнул Ли.

– Арес еще в Академии, – буркнула некромантка.

– Тогда стоит поторопиться. – Я поднялась. – Неизвестно, когда он уедет и сможет ли дать нам бумаги сейчас. Кто знает Мефисто – вдруг он уже в ректорском кабинете с удобствами обосновался?

– Сидит, закинув ноги на стол, и злодейски хохочет. – Оборотень тоже выпрямился.

– И строит теперь планы по захвату мира, – хихикнула Полли, завершая нарисованный образ абсолютного негодяя, и вприпрыжку поспешила за уже направившейся к двери Хельгой.

Некромантка едва коснулась ручки, а я поравнялась с Ли, как дверь распахнулась с другой стороны, и в кабинет вошел Мефисто Фель. Мы все на несколько мгновений замерли от неожиданности.

Предсказатель обвел нас удовлетворенным саркастическим взглядом. Остановил его на Хельге.

– Признаться, не ожидал вас здесь увидеть, госпожа Дарк.

– Заглянули в слишком далекое будущее, наверное, – не растерялась Хелл. – Потому что мы уже уходим.

Она схватила Полли за руку и шагнула в дверной проем уже за спиной предсказателя, шепнув мне одними губами «я к Аресу». Умно. Если Фель здесь, значит, никто не помешает некромантке попросить у сира де Асти сведения о Саольском.

– Вы хотели со мной о чем-то поговорить? – равнодушно поинтересовалась я, каким-то шестым чувством ощущая, как Ли за моей спиной напрягается, словно сжимающаяся в пружину кошка, готовая сорваться в прыжок.

– Да. Вы знаете, госпожа эо Ланна, с уходом сира де Асти старшие курсы остаются без преподавателя практической защиты, и я надеюсь, что могу рассчитывать на вашу помощь до тех пор, пока мы не найдем замену.

– Несомненно, можете, – внутри бурлило какое-то странное чувство опасности, и хотелось схватить оборотня за руку то ли для большей уверенности в себе, то ли для того, чтобы удержать от необдуманных действий.

Не стоило и рассчитывать, что Мефисто Фель заглянул ко мне исключительно с этой смиренной просьбой, поэтому я ничуть не удивилась, когда вместо того, чтобы чинно удалиться, прорицатель остался стоять у дверей и изучать меня черным, не сулящим ничего хорошего взглядом. Присутствие Ли его, казалось, ничуть не смущало. Оборотня он словно и не замечал, глядя прямо мне в глаза.

– Я могу еще чем-то вам помочь? – Не выдержав, я первой нарушила напряженную тишину.

– Вы знаете, да, – медленно проговорил Мефисто, словно нарочно растягивая время и нагнетая обстановку. – Я бы хотел вас предупредить. Обладать даром предвидения – это большая, очень большая ответственность. В какой-то степени за жизни тех, кто его лишен.

О-ох не нравится мне эта демагогия. К чему он клонит?

– Поэтому я по мере своих сил стараюсь защищать окружающих меня, отводить беду. Некоторые мои видения касаются и вас в том числе. – Он сделал театральную паузу, а я невольно стиснула кулаки. Ну, говори уже, сволочь! – Я с глубоким уважением отношусь к сиру де Асти, а потому особенно беспокоюсь о судьбе его дочери, которую он оставляет здесь, чтобы уберечь от нападок недоброжелателей. Вам следует быть куда более осторожной, госпожа эо Ланна, если вы хотите, чтобы Консилиум до вас не добрался. Не совершайте необдуманных действий.

Приплыли. А вот это уже ничем не прикрытая угроза. Прекращайте вести подрывную деятельность, милочка, а не то я сдам вас тем, кто будет очень рад вас заполучить.

Нет, я не испугалась. Благо стражницу – бывшую! – не так-то легко запугать. Но разозлилась так, что едва сдерживала рвущуюся изнутри силу, мечтая разорвать мерзавца на клочки.

– Благодарю вас, господин Фель. Я приму ваши слова к сведению.

– Очень на это рассчитываю, – удовлетворенно кивнул прорицатель и направился к выходу. – Ах да! – Уже в дверях он полуобернулся, продолжая противно ухмыляться. – От меня не ускользнуло, что вы очень много времени проводите в компании студентов. В особенности некоторых… – Тут он, наконец, смерил Ли взглядом, в котором сквозило нечто похожее на презрение. – Просто хочу вам напомнить, что преподаватели в Академии обязаны соблюдать определенную дистанцию с учениками, чтобы от досужих сплетен не страдала репутация нашего учебного заведения. Советую на досуге освежить в памяти соответствующие пункты Устава. В случае отсутствия принуждения к отношениям со стороны преподавателя наказание грозит обоим. Всего вам доброго.

И он вышел, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.

С трудом сдерживая бушующую внутри злобу, я прикрыла глаза, коротко выдохнув, и с усилием разжала пальцы.

– Киа… – Ли произнес это и замолк, словно не знал, что еще сказать. А мне на плечо вдруг легла тяжелая ладонь, чуть сжимая.

Захотелось обернуться и уткнуться ему в грудь, напрашиваясь на поддержку и утешение. Но нельзя. Как об этом любезно напомнил мне Мефисто. Если свою столь недолгую, но стремительную преподавательскую карьеру я и была готова поставить на кон, то рисковать будущим Ли… пусть даже сам оборотень о нем совершенно не задумывается. Кто-то же должен.

– Надо найти Хелл, – проговорила я, не оборачиваясь. – И выяснить, удалось ли узнать что-то про Саольского. Эта сволочь меня окончательно достала.

Пальцы медленно разжались, и я почти бегом направилась прочь из аудитории.

– Мне категорически не нравится абсолютно все, что происходит в этом заведении с самого начала учебного года, – отрезала Хелл, спускаясь вместе со мной по лестнице днем позже. – И вообще, самодовольная рожа Мефисто у меня каждый раз вызывает чесотку.

– Почему чесотку? – хмыкнула я чуть устало.

Из-за ухода сира де Асти мое расписание перевернулось с ног на голову, и почти весь оставшийся день и половину ночи я провела в подготовке занятий для свалившихся на меня старшекурсников. Арес любезно предоставил мне собственные конспекты уроков (которыми не пользовался уже лет тридцать), но даже на то, чтобы в них разобраться, ушло немало времени, а надо было не забыть и о собственных студентах – урок для передвинутых на три дня вперед семикурсников был еще не готов, я планировала им заняться послезавтра.

Арес покинул Академию очень быстро, если не сказать – стремительно. С одной стороны, его можно было понять, и было видно, что это решение тоже далось ему нелегко. Как ни крути, а школа была делом его жизни до тех пор, пока не нагрянула я с предложением вернуться на престол. А с другой… здание без сира де Асти словно опустело. И было невозможно представить, что в его кабинете теперь заседает этот мерзкий жук.

– Руки чешутся ему или физиономию расцарапать, или кинуть в нее чем-нибудь тяжелым, – отозвалась Хельга.

Я усмехнулась. Подобные фантазии и меня посещали, однако сбыться им, по крайней мере, в ближайшее время не суждено.

Хорошо уже то, что, пока я выслушивала любезности Мефисто, Арес отдал нам все сведения, что имелись на господина Саольского, плохо, что там не оказалось никаких прямых доказательств, кроме кучи фактов, укрепляющих наши подозрения. Всю жизнь прожил в маленьком городке неподалеку от Эскалиола. Поступил в Академию, где и остался после выпуска. По рекомендации господина Феля, возжелавшего взять талантливого ученика под крыло. Вот только особенных талантов у господина Саольского не наблюдалось. Но сир де Асти рассудил, что Мефисто видней, кто будет преподавать в его Башне, и дал добро. Никаких нареканий по поводу работы он не получал, но и никаких выдающихся заслуг за ним замечено не было. Серая преподавательская мышка.

Но меня порадовал тот факт, что согласно бумагам он всю жизнь прожил на одном месте. Дело в том, что способность насылать одержимость проявляется довольно рано, в возрасте от семи лет. Дети импульсивны, они частенько не задумываются о последствиях своих действий, и была надежда, что если покопаться в прошлом господина Саольского, то можно будет найти доказательства, что эта способность у него имеется. Именно ради этого мы намеревались в выходной отправиться в городок, где жил наш подозреваемый, и расспросить местных. Вдруг кто-то и вспомнит о странностях, сопровождавших тех, кто общался тогда еще с мальчиком Герритом.

Время было обеденное, ученики и учителя потихоньку стягивались к трапезному залу. Преодолев очередной пролет, я подняла глаза, чтобы окинуть взглядом парадный зал – убедиться, что двери в Большой еще не открыты, – и вздрогнула, наткнувшись на ледяной взгляд прорицателя. Его губы дрогнули в едва заметной ухмылке, и он сказал несколько слов стоящему перед ним Ли.

Я не успела заметить движение оборотня. Наверное, никто не успел, потому что никто не ожидал чего-либо подобного. Но спустя мгновение его кулак врезался в переносицу нашего новоявленного ректора, и мне даже показалось, что, несмотря на гомон столпившихся у дверей студентов, по всему залу разнесся мерзкий хрустящий звук.

Мефисто отлетел к входной двери и рухнул лицом на пол.

Все это произошло настолько резко, что в первые мгновения мы все просто замерли столбом, не в силах поверить своим глазам. А оборотень сделал шаг вперед, словно собирался продолжить начатое избиение, но затем, словно опомнился, вскинул руку, которую окутал голубоватый огонь.

Я мгновенно отмерла и, перемахнув через перила, кинулась к ним, на ходу творя щит.

Ледяная стрела врезалась в него и рассыпалась мелкой искрящейся крошкой, поцарапав осколками всех, кому не повезло оказаться поблизости. А в следующее мгновение я повисла у Ли на руке, не давая сотворить еще что-то подобное.

– Пусти, – рявкнул Ли, стряхивая меня, как котенка.

Вот еще! Что-что, а подписать себе смертный приговор я ему не позволю!

Я выскочила вперед, вставая между ним и Мефисто, и готова была даже нанести удар, если понадобится.

– Не того защищаешь, – гневно прошипел оборотень, сквозь стиснутые зубы.

– Я защищаю тебя, идиот, – отрезала я, глядя ему в глаза.

Ли дернулся, будто хотел отодвинуть меня с дороги, а затем тряхнул головой, словно сбрасывал наваждение, и перевел взгляд за мою спину, на Мефисто.

Кто-то догадался кинуться на помощь. Пара учеников помогала ему подняться. Предсказатель держался за разбитый нос, между пальцами струилась кровь, а черный взгляд пылал устрашающей яростью.

– Ли Д’арк, вы отчислены без права восстановления, – прогнусавил он. – Немедленно покиньте Академию.

– Чудно, – бесцветно прокомментировал Ли, превратился в пантеру и ускакал вверх по лестнице.

Я беспомощно посмотрела на застывшую в ступоре Хельгу, зло – на окровавленного Феля, а затем кинулась за оборотнем, проклиная, что у меня, в отличие от него, нет четырех лап.

На нужный этаж я вывалилась тяжело дыша и с бешено колотящимся сердцем. Все, что происходило, просто не укладывалось в голове. Какая шишига его укусила? Ударить Феля! Это ж надо было додуматься?!

Я понятия не имела, как теперь все это остановить и исправить, но отчаянно не могла просто смотреть на происходящее.

Когда я влетела в комнату, Ли уже заканчивал запихивать в наплечный мешок свои пожитки и бегло шарился по ящикам тумбочки – не забыл ли чего.

– Ли Д’арк, – рявкнула я, замирая в дверях. – Какого хрисса?!

Не обращая на меня совершенно никакого внимания, оборотень выгреб горсть мелочи и ссыпал ее в кошелек на поясе. Задумчиво взъерошил волосы, окидывая комнату прощальным взглядом, и направился к выходу. Чтобы замереть перед моей перегораживающей дверной проем рукой.

– Дай пройти, – ровно произнес он, не поднимая на меня глаз.

– И не подумаю, пока не объяснишь, что на тебя нашло.

– Есть вещи, которые я ни от кого не собираюсь терпеть. Тем более от Феля.

Это объясняло многое и ничего не объясняло. Очевидно, прорицатель наговорил ему каких-то гадостей, но чего еще ждать от Мефисто? По-моему, их давно уже стоит принять как данное и не принимать близко к сердцу.

Я растерянно бегала взглядом по хмурому сосредоточенному лицу, пытаясь отыскать нужные слова, но все они растерялись, разбежались. Что я могла сказать помимо пустых взываний к благоразумию?

– Дай пройти, Киа, – теперь оборотень смотрел прямо мне в глаза, и я с удивлением осознала, что в разноцветном взгляде не было ни капли сожаления.

Он шагнул вперед, приближаясь вплотную, а я все еще медлила – да, уже ничего нельзя изменить, за нападение на преподавателя Ли был бы исключен в любом случае, – но нельзя же просто отступить?

– Не все так плохо, как тебе кажется, – по его губам неожиданно скользнула улыбка, и, не позволив мне задать вопрос, он продолжил: – Зато теперь никто не запретит мне сделать так.

Одной рукой он рывком притянул меня к себе за талию, а другой зарылся в растрепавшиеся от бега волосы. Поцелуй обжег мне губы всего на какое-то мгновение, я даже не успела закрыть глаза. Поэтому и увидела задорную ухмылку – Ли поправил мешок на плече и бодро зашагал по коридору к лестнице, а я так и осталась ошеломленно стоять в дверях его, теперь уже бывшей, комнаты.

Что я могла сказать, помимо пустых взываний к благоразумию?

Хотя бы то, что я не хочу, чтобы он уходил.

Остаток дня я проходила сама не своя. Хелл попыталась выяснить у меня, что именно произошло между Ли и Мефисто, однако ничего определенного я ей ответить не могла. Некромантка рвала и метала и, похоже, совершенно не замечала моего отрешенного состояния. Мы даже не пытались сунуться к Мефисто, потому что понимали – бесполезно. Даже госпоже Тиэльской не удалось бы тут на него повлиять, а она была единственной после Ареса, с кем он хоть как-то считался. Не говоря уже о том, что наша вампиро-некромантская парочка давно была записана и жирно подчеркнута в его самом черном-пречерном списке.

Ученикам тоже было не до занятий. По всем углам из уст в уста переходило произошедшее в зале, обрастая маловероятными, душещипательными и ужасающими подробностями. При моем появлении шепот затихал по громкости, но увеличивался по количеству слов в веску. Я еле довела уроки и поспешила спрятаться куда-нибудь ото всех. Хотелось разгрузить голову и понять, что вообще случилось.

На этот раз я не стала штурмовать самую высокую башню, а просто вышла во двор. У учеников сейчас есть дела поважнее, чем прогулки на свежем воздухе, да и учителя – те еще сплетники. От мысли, что можно было бы сейчас показаться в учительской, у меня по спине пробежала нервная дрожь.

Я хотела пройти подальше в глубь сада, но замерла, услышав тихое шмыганье. Кажется, не я одна искала в этот вечер уединения. Первой мыслью было отправиться в другое место, но потом любопытство пересилило. Я заглянула за дерево, из-за которого донесся звук, и обнаружила там сидящую на земле Полли. Девочка обхватила колени одной рукой, а другой старательно вытирала текущие по лицу слезы, судя по всему, пытаясь не разреветься в голос.

Я плюхнулась на траву рядом с ней, от чего демоница вздрогнула и обратила на меня свои огромные прозрачные глаза.

– Такая хорошенькая девочка и так портит личико, – я улыбнулась.

Вот уж где неправда, там неправда. Не зря демонов создала богиня красоты. Полли, даже когда ревела, была совершенно очаровательна. В отличие от большинства представительниц женского пола.

– Сейчас можно, – демоница снова шмыгнула носом. – Тима же здесь нет, – она на мгновение задумалась, и слезы потекли с удвоенной силой. – И Лесса нет. И Ли теперь нет. Никого нет.

– Ну вот, здрасте, – хмыкнула я. – А как же Хелл? Вот я расскажу, что ты ее за друга не считаешь, то-то она обрадуется.

Полли ужаснулась и схватила меня за руку.

– Не говори! Она отличный друг! Самый-самый! Просто Ли… он же… – она снова наморщилась.

– С ним все будет хорошо, – не задумываясь проговорила я, понятия не имея, откуда у меня имеется эта уверенность.

– Он меня не забудет? – кажется, сейчас девочка озвучила свой самый потаенный страх. Да уж, одно дело лишиться друга по вине каких-то внешних причин, а другое – когда ты просто становишься ему ненужным.

– Полли, милая, – тут уж я даже не выдержала и рассмеялась. – Да разве тебя можно забыть!

Мелкий белобрысый демон разрушения с резкими перепадами настроения и оригинальной прической, вот уж кому-кому, а ей незабываемости не занимать.

В прозрачных глазах наметилось просветление, и я поспешила закрепить успех:

– Кого угодно забудет: меня, Лесса, Хелл, но тебя – точно никогда.

Демоница просияла и вскочила уже совершенно довольная жизнью. Мне бы так.

– Спасибо, – от ее улыбки даже словно солнце выглянуло, хотя с самого утра небо было непроглядно затянуто черными тучами, которые никак не могли прорваться ливнем. Она направилась к Академии, но, сделав несколько шагов, обернулась. – Только ты ошибаешься кое в чем.

– В чем же?

– Тебя он тоже никогда не забудет.

И она убежала, оставив меня наедине с этим многозначительным заявлением.

Я посмотрела на себя в зеркало. Заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. Побарабанила ногтями по столику, затем решительно развернулась и направилась к двери…

…чтобы столкнуться там с Хельгой.

Некромантка как раз подняла руку, чтобы взяться за ручку, а в итоге только неловко хватанула воздух и раздраженно фыркнула.

– Ты, как всегда, не планировала стучаться?

– Зачем пугать людей? Если я изменю привычке и постучусь, их же удар хватит, когда они меня за дверью увидят.

Я признала наличие определенной логики в подобных рассуждениях и поинтересовалась, зачем, собственно, пожаловало Ее Некромантское Магичество.

– Тебя весь вечер не было видно. Хотела поинтересоваться, ты как?

– Прекрасно.

– А куда идешь?

– Найти Ли.

Хельга изумленно приподняла одну бровь. Поражаюсь, как она это делает. Под подобным удивленно скептическим взглядом чувствуешь себя несколько… неуютно.

– Зачем? – она таки озвучила вопрос, так как на бровь я ответить не поспешила.

– Сказать ему все, что о нем думаю.

Кажется, мне сейчас удалось ее озадачить. И допрос моментально продолжился:

– И что же ты о нем думаешь?

Я вздохнула, посмотрела подруге в глаза и совершенно искренне ответила:

– Я понятия не имею.

Хельга одарила меня полным сочувствия взглядом. Кажется, ей тоже было не впервой не уметь разобраться со своими мыслями.

– И как ты его найдешь?

Я пожала плечами и направилась к выходу. Некромантка не была бы некроманткой, если бы не оставила за собой последнее слово.

– Ты это… привет ему, что ли, передай. И что он балбес.

Я только усмехнулась.

Вот только Хельга была не последним человеком, кто встретился мне по дороге к выходу. Последним был только что избранный ректор Академии, бывший декан Башни Аннун, Мефисто Фель.

Мы столкнулись с ним нос к носу (нос к сломанному носу, – злорадно отметила я про себя) на лестнице. Вероятно, господин прорицатель поднимался в свой незаконно присвоенный кабинет.

– Госпожа эо Ланна… – Мефисто искривил губы в подобии приветливой улыбки.

– Господин Фель, – кивнула я и вознамерилась просто пройти мимо, от греха подальше.

Однако у господина ректора были иные планы на этот счет, потому что он продолжил говорить, вынуждая меня остановиться.

– Думаю, я должен поблагодарить вас, – слова никак не вязались с его выражением лица, он, казалось, был готов разорвать меня на куски. – За спасение моей жизни. Кто знает, если бы заклинание этого дикого звереныша не встретило вашей защиты, я мог бы уже покинуть этот бренный мир.

– Думаю, не должны, – я окончательно растеряла весь страх и ответила ему открытым взглядом, стараясь вложить в него все то презрение, что я к нему испытывала. – Я думала не о вас. А о том, что будет с этим, как вы выразились, «зверенышем», если он вдруг совершит убийство. Боюсь, несмотря на всю обоснованность данного действия, оно принесло бы ему немало проблем.

Мефисто окинул меня с ног до головы медленным, задумчивым взглядом.

– Вы играете с огнем, госпожа эо Ланна.

– Я могу сказать вам то же самое, господин Фель. Может так случиться, что в следующий раз защиту между вами и заклинанием поставить будет уже некому.

Я почти сбежала по лестнице, напоследок громко хлопнув массивной школьной дверью.

Сердце гулко стучало о грудную клетку, так что этот гул отдавался в висках.

К хриссу Мефисто! К хриссу вообще все! Гораздо важнее сейчас было прояснить другой вопрос. И для этого мне нужен был этот хриссов дикий звереныш – Ли Д’арк.

Из-за туч сумерки были на редкость темными и мрачными. Несмотря на не самый поздний час, людей на улицах было мало. В ожидании дождя все поспешили расползтись по домам и тавернам. А я очень надеялась, что моя смутная догадка оправдается и Ли все-таки отправился туда же, куда теперь иду я, а не в ближайшее питейное заведение, – праздновать досрочное окончание Академии. Желание увидеть его сегодня, прямо сейчас, ощущалось сродни какой-то жизненной необходимости, которую я сама себе объяснить не могла.

Когда я наконец добрела до домика бабушки Наи на западной окраине Эскалиола, уже совсем стемнело, а черное небо с набухшими фиолетовыми тучами, казалось, почти касалось городских крыш.

Калитка громко, протяжно скрипнула, впуская меня во двор. В свете окна мелькнул силуэт, дверь открылась, и я облегченно выдохнула – на крыльце показался Ли. Целый, невредимый и довольный: с половиной огромного пирожка в правой руке.

– Киа? – изумленно вопросил он.

И вот тут на меня что-то нашло.

– Я пришла передать тебе привет от Хелл. И то, что ты балбес. И вот это.

Я швырнула в него искрой – мелким пульсаром, предназначенным не столько для боя, сколько для освещения, но способным доставить противнику массу неприятных впечатлений при соприкосновении с голой кожей.

Ли выронил недоеденный пирожок и выставил перед собой руки со щитом, снова приблизившись на шаг. Моя школа.

Вслед за первой искрой полетела еще одна. И еще. И еще.

Они отскакивали от приближающегося щита с противным дзиньканьем, забирая с собой всю накопившуюся бессильную злость, пока очередная искра не потухла в руке, потому что Ли вдруг оказался прямо передо мной.

Занесенная ладонь сжалась в кулак и ударила ему в грудь.

– Ты сумасшедший, беспечный, не думающий о собственном будущем и о чувствах окружающих мальчишка, – озвучила я, уставившись в вырез его рубашки. – Вот что я о тебе думаю.

– А я думаю, что ты тоже меня любишь.

– Тоже? – переспросила я, вскидывая глаза.

Разноцветные глаза слегка прищурились, а губы расплылись в улыбке.

– Тоже.

И в этот момент на нас обрушился весь день ожидаемый ливень.

Тучи явно долго готовились к этому священнодейственному мигу, так как даже за те пару ударов сердца, что понадобились, чтобы наперегонки добежать до крыльца, мы успели промокнуть насквозь и даже чуток затопить сени. Баба Ная, выглянувшая посмотреть, куда запропастился воспитанник, едва не упала в обморок, завидев нас в столь непотребном состоянии в непосредственной близости от ее драгоценных трав, и полотенцем загнала внутрь, пока мы не успели нанести запасам непоправимый урон.

Спустя четверть вески мы уже сидели за столом. Я – в длиннющей, до пят, бабкиной рубахе, расшитой красными праздничными узорами (и вызвавшей взрыв совершенно истерического хохота у Ли), которую она еще в качестве своего приданого готовила, да так и не сумела применить по назначению, и с завернутой в полотенце мокрой косой. Высушить и ее, и одежду было бы делом пары ударов сердца, но баба Ная так принялась над нами хлопотать, что мне стало неловко отвергать ее заботы. Оборотень – в слишком широких для него портах, в каждую штанину которых уместилось бы полтора Ли (настала моя очередь истерически подхихикивать). Штаны у него наверняка имелись и свои, но опять же – как откажешь? Историю их появления у себя в доме бабка раскрывать отказалась, лишь отвернулась и пробормотала что-то вроде «молодые были, зеленые…». На мятую сменную рубашку капало с наскоро просушенных волос. И баба Ная, по причине появления внезапной гостьи и превращения обычного ужина в званый, принарядилась в сине-красные парадные бусы, подаренные ей как-то Ли на день рождения.

Я поняла, что и не помню, когда последний раз наслаждалась домашней кухней. В Академии, конечно, никто нас голодом не морил, но приготовить разносолов на почти тысячу человек – то еще развлечение. А в Аркхарии последние годы готовить мне было просто некогда, и я ограничивалась либо совершенно непривлекательным на вид, но вкусным и сытным варевом из общего казарменного котла, либо бутербродом, поделенным на неравные половины с Касом.

А тут упоительный аромат грибного супа смешался с запахом свежей выпечки, квашеной капусты и кваса. От него у меня потекли слюнки, и я отчаянно вгрызлась в пирожок, стоило только хозяйке предложить угощаться «дорогой гостье». Удивленный взгляд был мне ответом. Лишь спустя пару ударов сердца я поняла, что бабулю озадачил вовсе не мой оголодавший вид, а впившиеся в ее нежнейший пирожок клыки.

– Ты тожа, что ль, перевертыш? – предположила бабка, а я потупилась и качнула головой, опасаясь, что стоит признаться, кто я, то пирожков мне уже точно не достанется.

Я судорожно размышляла, как бы выкрутиться. В деревнях, откуда, судя по «перевертышу», бабка была родом, вампиров очень уж откровенно ненавидели. Если верить истории, было, конечно, за что. В период, который называют еще «вампирской эпидемией», когда новоявленная раса радостно испытывала свои способности, бывало и такое, что целые деревни шли на «корм». И быть выставленной за порог в самый ливень, да еще и в рубахе (а то если бабка совсем осерчает, то даже и без нее), мне не очень-то хотелось.

– Вампир она, бабуль, – как ни в чем не бывало сдал меня Ли, за что получил пинок. Вернее, мог бы получить, если бы не встретившаяся на моем пути ножка стола. Стол наказанию не внял, а я скривилась от боли.

– Кровопийца, что ль? – переспросила бабка, изучая меня с недоверием.

– Еще какая, – Ли совершенно беззаботно продолжал прихлебывать суп, – да ты не переживай, она на диете.

– Чавось?

– Ест только демонов и оборотней, опаздывающих на занятия. Ее, собственно, для этого в Академию и приняли. Чтобы ученики не распоясывались.

Я закатила глаза и на этот раз прицельно попала куда надо. Ли скорчил обиженную мордаху, а бабка задумчиво покивала.

– А, ну это дело. А то молодежь нынче совсем от рук отбилась. Но ты их хоть, девонька, не насмерть?

– Нет, бабуль, – теперь мне уже было даже смешно. – Покусаю для острастки и отпускаю. Зато потом на уроке все как один!

Бабка одобрительно покивала и затянула историю, как в ее времена детей воспитывали хворостиной по оголенностям и что вообще-де телесные наказания душу облагораживают. Ли открыл рот, явно чтобы добавить что-то еще о моих обязанностях в Академии, но, получив очередной пинок, оправданный облагораживающими душу целями, вернулся к своей тарелке.

Через какое-то время, совершенно объевшись и радуясь тому, что рубаха благополучно скрывает раздувшийся живот, я начала озадачиваться, что мне делать дальше. Ливень продолжал барабанить по крыше с неутихающей силой, но и в гостях засиживаться дольше было бы, пожалуй, неприлично. Сомнения разрешила бабка, заметившая мои косые поглядывания на дверь.

– И не думай даже, девонька! Я тебя на улицу в такую дождину не пущу. Вы, маги, магичить знатно, конечно, можете, да вот только от простуды да воспалений вас потом нам же, травникам да целителям, и лечить. Завтра поутру распогодится – и пойдешь. Без тебя никто твоих учеников за ночь не съест.

– Без нее – никто, – рассмеялся Ли, подавился последним пирожком, и мы с бабкой от души поколотили его по спине.

– А я не стесню вас, бабуль? – спросила я больше для очистки совести.

– Меня – нет, – совершенно спокойно отозвалась баба Ная. – А Ли как-нибудь переживет. На печке места много. Не покусай только его, он мальчик хороший.

Я бросила косой взгляд на оборотня, и «хороший мальчик» плотоядно оскалился в отместку за все предыдущие телесные наказания.

– Кто еще кого покусает, – пробормотала я себе под нос.

Бабка нас покинула первой. Мы послушали, как она возится в своей комнатушке, укладываясь, что-то сама себе напоминает, составляет вслух список дел на завтра, как ворочается под скрип кровати. И когда ее шебуршения затихли, в комнате повисла неловкая тишина.

Ли нарушил ее первым. И я ожидала всего, что угодно, но не…

– Чур, я у стенки!

– Ха, – фыркнула я и запустила в него ослабленным арканом.

Такой подлянки оборотень от меня не ожидал, и за те мгновения, что у него ушли на скидывание заклинания, я успела вскарабкаться на печку, завернуться в цветастое лоскутное одеяло и притихнуть, повернувшись к теплому и ароматному дереву стены.

Половицы пару раз скрипнули под его шагами, и он завозился совсем рядом, укладываясь.

– Ну хоть одеялом-то поделись, – с такими жалостливыми интонациями ему можно было бы зарабатывать, выпрашивая подаяние у храмов Литы. Отказать бы точно никто не смог.

Я вздохнула и высвободила один край из-под своего объевшегося тела. Тут же широкая ладонь скользнула по моей талии, обнимая, и он прижался ко мне со спины.

Я на мгновение напряглась, не совсем понимая еще, как реагировать на подобное, но никаких дальнейших действий не последовало. Оборотень уткнулся носом в мою шею и замер, чуть щекоча кожу дыханием.

– Ли?.. – окликнула я, толком не понимая зачем.

– Ш-ш-ш-ш, – сердито шикнул на меня он. – Спи.

И я послушно закрыла глаза.