Книга: Корпорация «Исполнение желаний»
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

Наверное, впервые за последнее время, я точно знала, что нужно делать дальше.
Если раньше я постоянно сомневалась или чувствовала себя подталкиваемой в спину обстоятельствами, то теперь я знала, что попутный ветер сам надувает невидимые паруса, чтобы лодка судьбы двигалась в правильном направлении.
Отпарившись в горячей ванне, полной мыльных пузырей, отогревшись несколькими кружками чая и прокружив по дому туда и обратно несколько десятков раз, лохматая, отмытая и счастливая, я, наконец, отправилась в спальню.
Осталось только дождаться завтрашнего дня, чтобы действовать.
Да, Дрейк не сделал все по-легкому, приказав привезти Халка из Тали, чтобы мы смогли жить «долго и счастливо», но он сделал самое главное — дал мне свободу. Свободу действовать. А это было самым главным.
Если раньше у меня постоянно были связаны руки и постоянно присутствовал страх сделать неверный шаг, то теперь он полностью пропал. Я знала это. Чувствовала носом в воздухе, и от этого делалось как никогда легко.
Я забралась в кровать и счастливо вздохнула.
Завтра будет новый день. Завтра Халк станет еще на шаг ближе, а вскоре, пройдет совсем немного времени, и моя кровать вновь согреется теплом, а жизнь перестанет быть одинокой. Сказать, что я скучала по Халку, было, как не сказать ничего. Нет, я не ревела и не сидела часами над его воображаемым портретом. Я не жаловалась всем и каждому, что нашла принца, который по воле обстоятельств от меня далеко.
Нет. Я молчала.
Только в душе я чувствовала себя словно кошка, у которой появился дом, в котором горит свет и тепло, в котором всегда звучат ласковые слова и смех, в котором царит понимание и любовь. Но к которому я, по какой-то странной причине, я не могу отыскать дорогу обратно.
Я закуталась в одеяло и посмотрела в темное окно, за которым продолжал накрапывать дождь.
Ведь если такой дом существует, то однажды меня обязательно найдут, а дверь внутрь отворится, и я снова буду лежать на знакомых коленях, поглаживаемая теплой, любящей рукой. И никто другой не сможет заменить меня в этом доме, там всегда будут ждать именно меня. Будут любить и помнить, даже если меня не будет рядом. Там меня никогда не оставят и никогда не забудут.
По какому-то наитию, я знала, что Халк помнит каждую минуту, проведенную со мной. Даже если их и было не много.
Мне не хватило времени, чтобы о многом сказать ему, стольким поделиться, по-настоящему показать свой внутренний мир, рассказать о каждой краске, каждом оттенке, каждой эмоции, что делала его таким, каким он был. И мне было тепло от того, что Халку была бы интересна каждая мелочь, каждая деталь, что он ничего не упустил бы из вида, нежно дотрагиваясь до того, что когда-то звалось «моим», превращая это в «наше».
Мне хотелось провести с Халком вечность, занимаясь всем, чем люди только могли заниматься вместе — путешествовать, готовить, обставлять дом, лениво валяться на диване, выдвигать сумасшедшие идеи и воплощать их, вбирать в себя тихие минуты счастья, когда знаешь, что тот, кого ты любишь просто здесь и просто рядом. Хотелось смотреть, как он читает, сидя в кресле, или как говорит по телефону, хотелось быть рядом тогда, когда его брови отчего-то начнут хмуриться или вдруг на мгновенье пропадет улыбка. Просто для того, чтобы самый важный человек в жизни знал, что он не один, и что всегда есть протянутая рука, друг, поддержка, улыбка, теплое сердце и любящий взгляд.
Нужно ли еще что-то в жизни, кроме этого? Все остальное — это мелкие иллюзии, которые время от времени манят за собой, заставляют на мгновенье забывать о том, что по-настоящему ценно и важно, в то время как это самое важное — оно всегда остается внутри.
Сонная и уставшая, я какое-то время размышляла обо всем подряд, включая Дрейка и о Комиссию, размышляла о том, какие они все-таки странные и непонятные, но все же не такие уж и страшные, а потом, тихо и незаметно, соскользнула от блуждания в мыслях в сон.

 

Поздно вечером в своем кабинете, когда фиолетовое небо превратилось в чернильное, а силуэт красных гор слился с горизонтом, Халк поднялся из-за стола, заваленного всевозможными бумагами. Он просидел за ним без малого три часа, изучая все те документы, которые смог добыть — описание расположения камер на территории Тали, внутреннюю организацию секьюрити центра, количество вышек на городских воротах, по каким дням приходит и уходит автобус с заключенными, как именно проложен электрический забор и в какие часы на воротах происходит смена караула.
Помимо этого Халк выяснил, что за оружие выдается охранникам, стоящим на вышках, к какому трансформатору подключены прожекторы, освещающие выстриженную под ноль для идеального обзора, территорию вокруг зоны.
Пока все казалось выполнимым.
Может быть, не очень легким для одного человека, но все же выполнимым.
Конечно, подготовка к финальному действию займет еще не один час, а, может быть, и день, но отступать было поздно.
Хотел он того или нет, а решение о том, чтобы выбираться из Тали самостоятельно, было принято. О последствиях задумываться не хотелось. Оставалось надеяться, что он сумеет объяснить причину своих действий Дрейку, и тот найдет их оправданными. А если нет…. То, значит, придется попробовать объяснить еще раз. Сидеть сложа руки сил больше не было.
Оставалось еще несколько важных дел, которые нужно было закончить перед «отъездом»: верный подбор персонала, чтобы ранчо продолжало функционировать, и не абы как, а в соответствии с его указаниями (все-таки это место являлось Халку домом на протяжении долгих четырех лет, и пускать отлаженную систему на самотек было бы обидно), Янка, лежащая в изоляторе, и Табита, которую нужно было как-то убедить покинуть тридцать третью зону.
Подбор мотивационных слов в случае с чернокожей женщиной был той еще задачей. Ведь если не будет она чувствовать себя нужной и полезной на новом месте, то и задерживаться там не захочет. И никаким новым домом не приманишь, хотя Халк почти уже подобрал его для кухарки. Конечно, тайно.
Но если с Табитой все было если и не просто, то хотя бы понятно, то что делать с Янкой, он все никак не мог решить.
С одной стороны эта глупая белобрысая бестия сама выбрала такую судьбу, за что и поплатилась. И ведь себе навредила исключительно потому, что пыталась навредить другим. А с другой стороны, Халк знал, что мог бы помочь ее мозгу «включиться» и заработать. И пусть его знания в области выздоровления и регенерации не были такими обширными, как у одного из его друзей, но все же их с лихвой хватило бы для этого случая. Можно было бы еще и пару изменений внести в ее голову заодно, чтобы пропала тяга к плохим помыслам, вот только стоила ли эта девчонка того?
Не важно, стоила или нет, а решить это нужно было до того, как он покинет Тали. Потому что когда-либо возвращаться сюда, Халк был решительно не намерен.
Крутились мысли и о том, необходимым ли было убивать охранников, при попытке пробиться наружу. Обычные они, в общем-то, люди. Просто не вовремя на пути оказались, только в этом и была их вина. Или же все-таки попробовать ускользнуть вместе с автобусом? Чтобы незаметно и тихо. А как же тогда быть с Табитой?
Эти и многие другие мысли постоянно будоражили голову все еще действующего владельца ранчо, не давая спокойно уснуть или забыться хотя бы на несколько часов. Но Халк не сетовал. Да, но устал. Но волнение от того, что вскоре что-то изменится, будоражило тело и голову похлеще инъекции адреналина.
И пусть там дальше будет то, что будет. Но он, может быть, снова станет свободен.
Халк потер виски и снова опустился в кресло. Бумаги, бумаги, бесконечное количество….
Утро нового дня так и застало его погруженного в чтение.

 

Я оказалась права, когда предположила, что уважаемый осведомитель мог знать и следующий интересующий меня телефонный номер.
Заваривая себе утренний кофе, я усиленно вспоминала имена, которые когда-либо упомянутые при мне Халком. Так был Дэлл — тот, что с ножом, потом какой-то профессиональный киллер с навыками регенерации тканей, кто-то по имени Аарон и еще один безымянный, с умением преследовать на расстоянии. Не густо.
Халк говорил, что всего в отряде то ли двенадцать, то ли тринадцать человек, но не особенно распространялся о деталях. Однако, того, что я услышала, должно было хватить для выполнения следующего шага. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что искать Дэлла, о котором говорилось больше всего, не стоило. Могло статься, что он до сих пор прикован к ножу, который получил в наказание, а это значило, что свобода его действий могла быть сильно ограниченной. Тогда этот вариант мне не подходил.
Из всех перебранных памятью упомянутых мужчин, я, в конце концов, выбрала одного, и именно на него сделала ставку, когда вновь набрала номер осведомителя.
— Доброе утро.
— Доброе. — Ответил знакомый по прежнему телефонному разговору мужской голос.
— Мне нужен один номер телефона. Это снова будет три тысячи?
— Может меньше, может больше. Чей номер тебе нужен?
— Он служит в отряде специального назначения. Имени я не знаю. Но знаю то, что он может преследовать людей на расстоянии, и в этом уникален. Думаете, вы сможете мне помочь?
— Думаю, что смогу. — Не смутился осведомитель. — Даже сделаю тебе скидку до пары тысяч из-за того, что звонишь уже на следующий день.
Показался в его речи суховатый юмор или нет, я так и не поняла.
— Хорошо, я готова записывать.
— А ты уверена, что хочешь с ним встретиться? Ты ничего не перепутала?
Я немного опешила, отставила подальше чашку с кофе и удивленно ответила:
— Да, уверена. А почему вы спрашиваете? Вы хотите меня о чем-то предупредить?
На этот раз мужчина на том конце точно усмехнулся.
— Ответ на этот вопрос будет стоить тебе еще три тысячи.
Я хмыкнула.
— Нет, спасибо. Может быть, как-нибудь в другой раз.
— Дело твое.
Осведомитель продиктовал мне ряд цифр, который зажатый в моей руке карандаш тут же вычертил на бумаге. Когда в трубке раздались короткие гудки, я немного рассеянно перевела взгляд с телефона на блокнот.
С чего, вдруг, этот товарищ спросил, уверена ли я, что хочу встретиться с тем, чей номер запросила? Был ли в этом какой-то намек? А если да, то на что? И стоило ли мне потратиться на дополнительную информацию, которую я так скороспешно решила пропустить?
Мда-а-а. Загадка.
Я пожала плечами. Чего мне бояться? Если Халк говорил, что они все — друзья, тогда, значит, поймет этот преследователь, что я звоню ему по делу. Это встречи с Дрейком я боялась до дрожи в коленях, а в этот раз я буду звонить союзнику, а не как в прошлый раз, почти что врагу.
Придя к такому выводу, я решила выкинуть из головы странный вопрос и побыстрее перейти к дальнейшим действиям.

 

Собрав вещи, которые еще три месяца назад скопились в ванной, я, наконец-то, сподобилась отнести их в химчистку, затем зашла пообедать в кафе на углу, после чего на какое-то время растворилась в собственном магазине, помогая Линде разобраться с бумагами. Поспешно выдав ей серию советов и комплементов, я уже в три часа дня снова была на улице.
День выдался теплым, по-августовски приятным.
Кружили туда-сюда легко и пестро одетые пешеходы, терпеливо дожидались зеленого сигнала светофора машины, торговец мороженным радовался наплыву покупателей- спрос на его товар быстро спадет, когда начнутся холода, но сегодня теплое солнце выстроило целую очередь у его фургончика.
Я посмотрела на облизывающих рожки с разноцветными шариками людей и улыбнулась. На душе было хорошо. Может быть, впервые с тех пор, как я вернулась в Клэндон-сити.
Плавно разминувшись с несколькими пешеходами, я перешла на другую сторону улицы и направилась в парк.
Пришло время позвонить.
Страничка с телефоном, вырванная из блокнота, лежала в сумочке, я дважды проверила это, прежде чем выйти из дома.
Сегодня парк был полон посетителей — звенели веселые фонтаны, на траве всюду были разбросанные цветные одеяла, на которых вальяжно лежали мужские и женские тела тех, кто в пятницу рано освободился от работы.
Я снова улыбнулась.
Несмотря на количество загорающих, ездящих на велосипедах и бегающих трусцой по парку, на мое счастье нашлась одна пустая скамейка под одним из раскидистых деревьев, на которую я тут же взгромоздилась, радуясь тому, что мне досталось место в тени.
Секундой позже из сумочки был извлечен телефон и листок из блокнота. Так-так…. Не перепутать бы цифры.
Я воодушевленно, но аккуратно, запикала кнопками. Продолжая разглядывать загорающих на лужайке, рассеянно вслушалась в раздавшиеся в трубке длинные гудки. Хорошо бы осведомитель ничего не напутал, и хорошо бы, если бы этот парень, которому я сейчас звоню, оказался не слишком занят.
— Я слушаю. — Еще через два гудка раздался низкий мужской голос, и мое сердце обрадовано подскочило. По-крайней мере абонент оказался на месте. И у Дрейка он, что ли, научился так отвечать? «Я слушаю» — тоже мне приветствие крутых парней….
— Здравствуйте. — Бесстрашно начала я. — Меня зовут Шерин, я знаю, что мы не знакомы, но мне очень нужно с вами поговорить.
Пауза. Затем еще две секунды молчания. Почему он молчит? Занят?
Наконец, собеседник ответил:
— Я не знаю, где ты взяла мой телефон, но знаю, что, скорее всего, пристрелю того, кто тебе его дал.
Признаться, я совершенно не ожидала такой реакции, а посему только нервно сглотнула.
— Пожалуйста, подождите. Не нужно никого стрелять. Мне действительно очень нужно с вами поговорить.
Холод на том конце ощущался даже через трубку.
И это было совсем не тем сценарием, который радужно грезился мне в утренних планах. Я-то думала, в отличие от Дрейка, этот парень окажется, ну…. если не душкой, то хотя бы «нормальным», но с каждой секундой мнение мое стремительно менялось. Что-то с ним было не так. И вообще, мне почему-то стало холодно и неприятно внутри, хотя видимых причин для этого не находилось.
— Вы меня слышите? — Сделала еще одну попытку я, начиная нервничать.
Мужчина, по-видимому, слышал. Потому что ответил.
— У тебя есть несколько секунд, чтобы объяснить причину своего звонка, и если она мне не понравится, то последствия не понравятся тебе.
По моей спине в середине жаркого дня прошел холодок.
Вот черт…. Что с ними со всеми такое? Один хлеще другого, ни на шаг не подступиться.
В какой-то момент я начала осознавать, что имел в виду осведомитель, когда спрашивал, действительно ли мне хочется позвонить этому субъекту. Потому что мне все меньше нравился этот разговор. И этот субъект. И вообще, настроение стремительно портилось.
Но выделенные мне несколько секунд нужно было использовать.
— У меня есть информация о Халке Конраде. — Пошла я ва-банк. Если это имя ничего не изменит для собеседника, то и встречаться мне с ним незачем. Просто извинюсь и попробую найти кого-нибудь другого.
«Конечно, если мне дадут так просто уйти» — взялась откуда-то пугающая мысль.
«Черт, надо же из всех было выбрать именно этого психа». Оставалось надеяться, что мысли он читать не умел. Радостный солнечный день теперь резко контрастировал с голосом из трубки, и, думая об этом, я действительно жалела, что набрала этот злосчастный номер.
Но, как оказалось, имя Халка значение имело, потому что неласковый собеседник произнес:
— Встретимся через тридцать минут.
Не успела я спросить, где именно, как в трубке раздались короткие гудки.
Это начинало злить.
Они вообще договаривать, дослушивать и отвечать на вопросы не умеют — эти чертовы люди? Куда подевалась обычная вежливость, не научили их, что ли там, на полигонах Комиссии? Хотя, такие как Дрейк, научат…. Плохому, разве что и научат.
Удивляясь окончательно испортившемуся настроению, я еще раз бросила взгляд на нежащихся на солнце людей, не подозревающих в эту сладкую минуту о каких бы то ни было проблемах, и потонула в своих мыслях.
Где этот «друг» хочет встретиться? Почему не сказал ничего? Что, мне его на лавке в парке так и дожидаться?
Я достала брошенный в сумку телефон и посмотрела на часы.
15:21.
Разговор закончился минуту назад, значит, максимум просидеть здесь мне придется до 15:50 — ведь встреча была обещана через тридцать минут. Я вздохнула и подумала о том, что зря забыла купить бутылку воды — день действительно был жарким, и я основательно вспотела даже в тени.
Но мысли о воде вылетели из моей головы тогда, когда в желудке вдруг, откуда не возьмись, образовался неприятный комок, который незаметно перерос в слабую пульсирующую боль. Продержавшись с несколько секунд, боль, так же неожиданно, как и возникла, стихла.
Я приложила руку к животу и удивленно прислушалась к внутренним ощущениям. Отродясь у меня не было проблем с желудком. Что такого я ела сегодня в кафе за обедом? Вроде ничего необычного — салат с сыром, стакан сока и какое-то пирожное….
Мысль о еде снова прервалась короткой вспышкой боли, но на этот раз ближе к сердцу.
Я заволновалась.
Что твориться с моими внутренностями? Неужели мне нездоровиться от жары? Расстроившись, я вспомнила, что никаких таблеток в моей сумке не имелось, но даже если бы и имелись, то я все равно не знала, какие именно мне могли бы помочь.
Боль стихла, оставив меня сидеть в полном раздрае.
Мне все это совершенно не нравилось.
Не нравилось мне так же и то, что парк, несмотря на сияющее солнце и людей вокруг, вдруг показался каким-то странно пустынным и даже зловещим. Будто грозящим какой-то опасностью.
Я нервно огляделась вокруг, продолжая прижимать руку к животу. Вокруг все было привычным и знакомым — бегали одетые в майки и шорты спортсмены, катались велосипедисты — поодиночке и парами, кто-то рассекал бетонные дорожки на роликах или же просто неторопливо прогуливался держась за руки и болтая.
Но, несмотря на обилие людей, нехорошее предчувствие усилилось. Мне отчего-то спешно захотелось покинуть это место. Лавка будто жалилась, люди выглядели притворяющимися и лежа на своих одеялах, словно втихаря следили за мной из-под кепок и соломенных шляп.
Я тряхнула головой, когда поняла, что медленно схожу с ума. Прямо в середине дня и прямо в парке.
Ну, кто бы стал за мной следить? И зачем? Что за бредовые мысли в голове?
Но когда я поняла, что паника от солнечного света не рассеивается, а лишь усиливается, я, несмотря на разумные доводы, резко поднялась со скамейки.
Все. Я иду домой. Там тихо и безопасно. И там есть таблетки от желудка. И к черту этого гостя, все равно он не сказал, где именно хочет встретиться.
Подозрительно глядя на прохожих, я быстро зашагала к выходу из парка. Никто не обращал на меня внимания, однако я все же шарахалась от всего, что двигалось от меня слишком близко. Какая-то мания преследования, ей-Богу! Не иначе, как со мной случился тепловой удар.
Однако размышлять не хотелось. И даже воды больше не хотелось. А хотелось только одного — бежать. Бежать к черту из этого сумасшедшего парка, подальше от подозрительных разглядывающих меня исподтишка людей, от машин, каждая из которых могла в любой момент остановиться и….
Что «и»? — задала я себе логический вопрос.
«И какие-нибудь маньяки обязательно затащат меня внутрь, чтобы мучить….» — ответил перепуганный внутренний голос, окончательно убедив меня, что я схожу с ума.
Уже на перекрестке меня вдруг снова настигла вспышка боли в груди, и я на секунду, охнув, остановилась. А когда все же сумела перевести дыхание, то на мою одиноко стоящую на зебре фигуру сигналили по-крайней мере три машины, призывая убраться с проезжей части.
Я, перепуганной рысью, кинулась к тротуару.
Дом уже близко. Уже совсем рядом.
Серые бетонные стены зданий давили тяжестью. Увитые плющом заборы недобро взирали на бегущую меня и пытались цепляться листьями за рукава, витрины скрывали за стеклами недобрые глаза незнакомцев, город дышал в спину холодно и зло. И это окончательно выбило меня из колеи.
Никогда еще до этого я не воспринимала это место подобным образом. Никогда оно еще не пугало меня так, как сейчас.
Стараясь не смотреть по сторонам, я бежала вперед, едва разбирая дорогу. Прижатая к груди сумочка жалобно позвякивала металлической пряжкой, будто говоря «Эй, хозяйка! Ты куда несешься, трясет ведь!»
Когда впереди показалась знакомая стеклянная дверь, я резко надавила на нее и почти ввалилась в вестибюль. Бросилась к лифтам, едва дождавшись раскрытия дверей, заскочила в один и нажала на кнопку пятого этажа.
Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Я стояла, привалившись спиной к обшитой мягким войлоком стене, и все никак не могла отдышаться.
«Дома. Дома. Наконец-то, дома….» — Билась одинокая и отчаянная мысль.
Но зачем мне понадобилось домой? От кого я пыталась убежать и почему?
Выйдя из лифта, я пробежала по коридору до квартиры и щелкнула замком.
Все. Дверь заперта.
«В безопасности. Пока…»
Последняя мысль заставила снова меня содрогнуться.

 

Пройдя в квартиру, я приказала себе отдышаться, бросила сумку на диван, а сама уселась рядом с ней.
Что за чертовщина со мной творится? С чего мне вдруг понадобилась бежать из парка, да еще и так отчаянно, будто за мной гнались? Да и теперь ощущение ловушки не пропадало.
Почему день так внезапно изменился? Ведь все же было хорошо — утро так вообще задалось на ура, в магазине все было в порядке и только после этого чертова звонка все резко переменилось.
Чуть погодя детали головоломки начали постепенно складываться в определенную картинку.
Халк говорил, что этот товарищ, которому я позвонила из парка, может преследовать людей на расстоянии. В этом и заключалась его спецификация. Значит, ему не требовалось знать мое физическое местонахождение. Он мог его чувствовать. Пусть даже это звучит по-дурацки, но, видимо, он действительно мог….
Я медленно кивнула самой себе.
Именно поэтому мой собеседник не назначил конкретного места — оно было ему не важно. И, скорее всего, все эти болезненные симптомы, были каким-то мистическим образом связаны с тем, как именно он выслеживал людей.
Зная Халка, слушая его рассказы обо всей этой организации и вообще об устройстве Городов, я теперь вполне могла предположить, что некоторые люди обладают какими-то редкими умениями, о которых простые смертные и не догадывались.
И мой визитер, был, конечно же, одним из них.
В том, что совсем скоро он окажется в моей квартире, я даже не сомневалась. Скорее всего, это было делом нескольких минут, прежде чем раздастся звонок в квартире. И именно благодаря этому гостю, я чувствовала себя так, слово ведь город принялся преследовать и в чем-то подозревать меня.
Нервно рассмеявшись своему поведению, я мысленно отдала салют осведомителю, который спросил, действительно ли я хочу встретиться с тем, чей номер запросила.
«Прав ты был, что сказать…. В следующий раз лучше заплачу за прояснения наперед, чем так разведывать все на своей шкуре».
Теперь, неаккуратно и наспех, разложив все для себя по полкам и осознав откуда у меня взялось такое поведение и сопутствующие болевые симптомы, я немного успокоилась. Что ж, посмотрим, какой ты в реальной жизни — преследователь. Наверное, не многие знают тебя в лицо, а для кого-то твое лицо однозначно было тем последним, что они видели в своей жизни.
Поднявшись с дивана, я прошла на кухню.
Было все еще жарко. И очень хотелось пить. И очень, ну просто очень хотелось, чтобы ощущение загнанности пропало. А то даже в собственной квартире я чувствовала себя так, словно задом сидела на радиоуправляемой бомбе с часовым механизмом. Оставалось надеяться, что когда этот тип появится на пороге, ситуация хоть как-то исправиться в лучшую сторону. И город снова станет теплым и радостным.
А то его новая версия мне как-то совершенно не нравилась.

 

Звонок в дверь несколько минут спустя не стал неожиданностью.
Проходя из кухни в коридор, я чувствовала, как, несмотря на всю моральную подготовку, которую я успела провести сама с собой перед приходом гостя, мои внутренности сжались в единый комок.
Кого я увижу там, за дверью?
«Это друг. Это друг….» — Напоминала я себе, открывая дверь, но ничто не смогло подготовить меня к тому, что я увидела. А точнее сказать, кого.
Мужчина, стоявший по ту сторону двери, был очень высоким. И веяло от него чем-то чрезмерно опасным.
Нет, на самом деле, как я заметила уже гораздо позже, веяло, а точнее пахло от него весьма приятно, но в тот самый момент, когда я впервые посмотрела в его лицо, мне показалось, что настал мой судный день.
«Черт, неужели…. этот…. действительно может быть другом Халка?»
Стоявший на пороге был не только высок, но и очень широк в плечах. Я впервые недоуменно посмотрела на свой дверной проем, удивляясь его узости. Наверное, строители тоже не видели таких особей, а посему недорассчитали архитектурный проект.
Глаза у мужчины были непонятного зелено-коричневого оттенка, но не теплого, как это обычно бывает, а совершенно холодного. Темные волосы зачесаны назад, скульптурные красивые губы сжаты. Если бы можно было согласно известной фразе «стечь в сапоги», то клянусь, если бы они были на мне в тот момент обуты, то я бы точно в них стекла.
Гость, ничего не спрашивая, просто шагнул внутрь квартиры, заставив меня попятиться назад. А когда он оказался в квартире, то закрыл за собой дверь и просто и коротко приказал:
— Садись.
Теперь я точно знала, что осведомитель был прав. Если я когда-то боялась встречи с Дрейком, то кто же тогда был сейчас напротив меня? И был ли на планете хоть один человек, который находясь в твердом уме и трезвой памяти, захотел бы встретиться с тем, кто был в моей квартире. Если да, то не иначе как для суицида.
Гостиная, куда я «отпятилась» задом, стала какой-то тесной и маленькой, темной и очень неуютной. Теперь она напоминала мне клетку, куда только что вошел голодный хищник.
«Это друг. Это друг. Это друг….» — Словно мантру продолжала повторять я, хотя это нисколько не помогало уменьшить страх.
Чтобы напрасно не злить незнакомца, я быстро уместила свой зад на диване и затихла. Отчего-то возникло ощущение, что торопить события и открывать рот раньше, чем следовало, было очень нежелательно. Точнее, крайне нежелательно. Это было странным ощущением, ранее незнакомым. Но оно как будто разливалось в воздухе, приказывая без слов хозяина, и отчего-то хотелось скулить и повиноваться.
Я внутренне взбрыкнула и взбунтовалась. Не хватало еще этого….
Прибывший мужчина медленно огляделся вокруг — глаза его прошлись по находящимся в комнате предметам, дверным проемам, ведущим в спальню и на кухню, скользнули по окну, а после он к чему-то прислушался.
За это время я успела как следует рассмотреть его.
Одет он был в черную куртку и черные джинсы — казалось этого типа не смущал жаркий день (вспотевшим он по-крайней мере не выглядел), вокруг его мощного торса проходил широкий мишень, на котором был прикреплен чехол для ножа и две кобуры по бокам, почти полностью скрытые курткой. На ногах были застегнуты высокие ботинки на удобной и толстой подошве — такие, как я однажды видела по телевизору, делали на заказ для военных, чтобы при ходьбе скрадывались звуки. Широкие ладони, очень мощные ноги, неимоверные плечи, легкая щетина и спокойный, но недобрый взгляд, все это заставило меня внутренне сжаться и мысленно простонать.
Еще я зачем-то автоматически отметила, что ни браслетов, ни цепочек, ни колец этот мужчина не носил. Только черные с серебристым часы.
И если один из друзей Халка выглядел вот так, то как тогда могли выглядеть остальные? И была ли я уверена теперь, что хочу это знать? Неужели Дрейк был способен тренировать таких вот зверей? Они же были настолько сильными и дикими, что только идиот мог бы попробовать их укротить. А Дрейк идиотом не был…. Тогда каким по силе был сам Дрейк?
«Шерин, брось эту тему, ты все равно ничего не знаешь…..»
Не успела я додумать свою мысль, как «друг», завершив осмотр, взял один из стоящих неподалеку стульев, развернул его спинкой вперед и сел напротив меня.
Если можно было еще плотнее вжаться в спинку дивана, то я это сделала.
Мужчина с квадратным подбородком, долго и внимательно глядя на меня, пожевал обломанную спичку, которую держал в губах. Переместил ее из одного уголка рта в другой. Потом спросил:
— Ты ведь не зря тратишь мое время, правда?
Я почувствовала, что лицо мое стало глупым-глупым, как у собачки, который хотелось сказать и «тяв» и «гав», и дать лапу, лишь бы отстали. Но, подавив дрожь, я лишь кивнула. Потом добавила:
— Правда.
Мужчина кивнул. Будто удовлетворенно.
Но мне все казалось, что разыгрывается какой-то спектакль, в котором вместо обещанной хорошей концовки будет очень и очень плохая…. Я насильно подавила приступ паники.
— Вы…. — Выдавила я, силясь избавиться от страха. — …. Вы меня пугаете.
У собеседника едва заметно приподнялись брови.
— Правда?
Вопрос был задан ласково, почти играючи. Было видно, что ответ его на самом деле тоже мало интересует.
Я тряхнула головой. Нужно было во что бы то ни стало избавиться от оцепенения перед этим вот…. как бы там его ни звали.
— Правда. Но я действительно позвонила вам по важной причине.
— Я надеюсь на это. Тебе тоже стоит.
Мда-а-а-а. Говорить с этим типом однозначно было нелегко.
— У меня есть информация о Халке Конраде.
Глаза сидящего мужчины едва заметно прищурились, видно было, что эта тема ему интересна.
— Он жив?
— Да.
— Ты знаешь, где он?
— Знаю.
Собеседник откинулся назад и сложил руки на груди. На этот раз лицо его было более чем серьезным.
— Что ты хочешь за эту информацию?
Я облегченно выдохнула. Значит, информатор не ошибся с телефонным номером, и этот человек на самом деле являлся другом Халка. Впервые за все это время я немного расслабилась.
— Я не продаю вам эту информацию, и деньги за нее мне не нужны. Но мне нужна ваша помощь.
Взгляд зеленовато-коричневых глаз был приморожен на мне.
— Какая?
— Я хочу, чтобы вы помогли вытащить его оттуда, где он есть.
Вместо ответа, я подверглась долгому и пристальному изучению. Но потом все же дождалась и слов.
— А ты действительно уверена, что знаешь, где он есть?
— Да.
Красивые губы сложились в немного ироничную усмешку.
— Ну, хорошо.
Он достал из кармана телефон и, не отрывая от меня взгляда, нажал несколько кнопок. Приложил телефон к уху, какое-то время подождал.
На том конце ответили.
— Дэлл? Встретимся у меня через двадцать минут. Это срочно.
Дождавшись короткого ответа, по-видимому, положительного, мужчина дал отбой, поднялся со стула и кинул:
— Ты едешь со мной.
Еще один приказ. О просьбах этот мужчина, вероятно, даже не слышал.
Я быстро кивнула, снова напомнив себе дрессированную собачку.
«Он что, правда, сказал «Дэлл»?» Я не ослышалась? Тот самый Дэлл, про которого рассказывал Халк? События принимали все более неожиданный поворот.
Сгребя трясущимися руками с дивана сумку, я поднялась и взяла с комода ключи от квартиры. Человек в черной куртке уже вышел за дверь.

 

Никогда еще я не видела такой машины.
И будто не машины даже, а космического корабля, принявшего форму черного обтекаемого автомобиля. Казалось, дотронешься обшивки, и задрожит она под пальцами — сотканная из высоких технологий и самой ночи. После взгляда на это творение — все остальное, что передвигалось по дорогам, начинало казаться детскими деревянными игрушками — потрескавшимися, угловатыми и плохо выкрашенными.
Почему-то меня совсем не удивило, что этот мужчина выбрал такой автомобиль (я могла побиться об заклад — единственный в своем роде) Если спецификация водителя — преследование, то какие скорости должен развивать его «верный конь», чтобы каждая миссия закачивалась успехом? А провалов, как я уже поняла, этот товарищ в черной куртке совсем не любил.
— Садись.
Он уже держал для меня заднюю дверцу открытой.
Я безропотно скользнула внутрь, стараясь не выказывать, насколько сильно меня впечатлил экстерьер его транспортного средства, и надеясь, что когда увижу интерьер, то не испытаю внепланового оргазма.
Но я все-таки испытала. Если не оргазм, то полнейшее благоговение от того, как все выглядело внутри. Каждая деталь, каждая мелочь, обшивка салона, кожа на сиденьях, приборная панель, даже дверные ручки — все было идеальным, отточенным и дорогим. Эта машина, чувствовалось, была одновременно и в какой-то мере домом и рабочим местом, и люксовым средством передвижения, которое приятно водить просто так, для души.
Как только я оказалась на сиденье, дверца захлопнулась, а водитель уселся на свое законное место. Кинул быстрый взгляд на меня через зеркало, но ничего не сказал. А я не стала спрашивать о конечном пункте назначения, итак было понятно, что едем куда-то туда, где ему удобно будет говорить.
Машина тронулась. Плавно и почти бесшумно. А через секунду меня вдавило в спинку от ускорения. Я медленно стекла на пол от неуместной эйфории. Стараясь, чтобы мое глупое и счастливое без причины лицо не отражалось в зеркале, я лишь, спрятавшись за водительским креслом, наслаждалась поездкой.
Интересно, сколько людей удостаивалось чести сидеть внутри это машины? И не тех, кто впоследствии поплатился за это жизнью, а таких как я, способных получить «free ride» в качестве подарка ….
И все же сминающая все на своем пути сила, исходящая от водителя, чувствовалась даже теперь. Хотя его внимание его было отвлечено от моей персоны.
Набравшись храбрости, я высунулась из-за сиденья и осторожно спросила:
— Ты — Чейзер?
Мужчина бросил короткий взгляд в зеркало. Думала, не ответит. Но он ответил.
— Да.
И он снова сосредоточился на дороге.
А я спряталась за высокую спинку и тихонько, как фанат бейсбольной команды, только что получивший автограф от самого капитана, выдохнула.

 

Они были здоровыми, хорошо сложенными парнями — один брюнет, тот, что назвался Чейзером и второй — блондин с серо-голубыми глазами, что присоединился к нам по дороге. Дэлл.
Когда он сел в машину, рядом с водителем, то едва удостоил меня взглядом.
На его вопросительный кивок, Чейзер ничего не ответил, лишь покачал головой, мол, объясню позже.
Я разглядывала их украдкой. Большие парни — такие вполне могли бы быть чемпионами в каком-нибудь атлетическом виде спорта, их легко можно было представить метающими диски или борющимися на арене, но об этом я догадывалась и раньше. Удивляло другое. Что при всей их звериной привлекательности и силе, от которой наверняка иссохлись до мумий сотни поклонниц, единственным чувством, что приходило ко мне при взгляде на них — это еще более сильная тоска по Халку.
Да, они были брутальными моделями, способными украсить обложку журналов «Герой месяца» или «Военная мода», они были идеальными, крутыми, супер…., но они не были Халком. И это обо всем говорило.
Я тихонько вздохнула. Оставалось надеяться, что его друзья помогут мне. Ведь до Халка теперь почти уже можно было дотянуться рукой, потрогать, сказать, и он услышит.

 

Комната, в которой мы находились, была кабинетом Чейзера. Стол, компьютер, множество электронных девайсов и каких-то бумаг. Простая с виду, но дорогая мебель, несколько кресел, софа и кофейный столик, за которым удобно вести переговоры. И две пары внимательных глаз, сосредоточенных на мне последние двадцать минут.
Сигарета в пальцах Чейзера дымилась, в пепельнице уже лежала другая, выкуренная им раньше. Белесый дымок вытягивался в приоткрытое окно, за которым город медленно погружался в затянутый газовой дымкой вечер.
Дэлл сидел в одном из кресел напротив меня, его локти лежали на подлокотниках, а пальцы были сцеплены замок на пряжке ремня. Чейзер сидел в другом.
Ни тот ни другой почти ни разу не перебили мой несколько скомканный, но достаточно детальный рассказ о событиях за последние три месяца. Лишь несколько раз были заданы уточняющие вопросы. Коротко, точно, со смыслом.
Когда я закончила, и в комнате повисла тишина, мужчины обменялись долгим взглядом. Первым рот раскрыл Дэлл (мне нравилась его спокойная манера говорить, менее агрессивная, чем у Чейзера, но оттого не менее проникновенная)
— Ты можешь показать это место на карте?
— Могу. Но оно не обозначено на картах. — Я поерзала в кресле. Ни тот ни другой до сих пор не спросили моего имени, что немного обижало, но, в конце концов, было не так уж важно.
— Смотря, на каких картах. — Лаконично ответил за друга хозяин квартиры и поднялся с кресла.
«Логично. У вас наверняка карты особенные….» — успела подумать я, прежде чем голос Дэлла прервал мои мысли.
— Мак, мне позвать остальных?
Впервые я услышала имя Чейзера и от неожиданности моргнула.
«Так вот ты кто, оказывается, преследователь. Мак….»
Тот остановился на полпути, повернулся, на несколько секунд задумался, потом кивнул.
— Зови. По-крайней мере, Рена и Дэйна. Думаю, нам понадобится снайпер….

 

Вот теперь это напоминало настоящий фильм!
Бывший до этого просторный кабинет теперь напоминал крохотную комнатушку и все потому, что до отказа был забит людьми.
Нет, их было всего четверо — немного и немало, но этого с лихвой хватало для того, чтобы мне захотелось отодвинуться куда-нибудь в угол, что я с успехом и сделала.
Всю нужную информацию они от меня получили, а посему оставили в полном покое, практически забыв о моем бесполезном, по их мнению, существовании. Я не расстраивалась, а вместо этого откатила один из кожаных стульев поближе к окну и принялась наблюдать за разворачивающейся картиной.
Было бы неплохо перекусить, но об этом я заикаться не стала. Было видно, что всем и без меня хватало забот.
Первым прибыл некто по имени Рен — субъект, одетый во все черное. Кожаную куртку, джинсы и обтягивающую его мощный торс как вторая кожа футболку. Он оказался шатеном с пронзительным взглядом и пружинистой, грациозной, как у пантеры походкой. Отточенность его движений не оставляла сомнений в том, что этот тип полностью контролирует каждый мускул своего отлично натренированного тела. И, скорее всего, мозга. Еще один из тех, о существовании которого простому смертному лучше не знать, уж слишком нехорошее чувство посещало меня всякий раз, глядя на количество ножей, притаившихся за голенищами и на поясе.
Но тот, что прибыл следом за ним, заставил мою челюсть стать ковшом от экскаватора.
Если бы можно было воплотить в кровь героя комикса, то этот был тот самый случай. С одной лишь разницей, что смеяться при виде вошедшего в комнату не хотелось.
Белый, абсолютно белый (не желтый от перекиси и не седой) цвет его короткого ежика на голове заставил бы обзавидоваться всех девиц, которые когда-либо хотели стать блондинками. Не знаю как, но этот тип их точно обставил.
И все бы ничего, если бы этот ежик не превращался в точно такую же белую косу на затылке, подвязанную веревочкой с двумя бусинами на самом конце. Она меня почему-то удивила даже больше невероятной белизны его волосяного покрова. Смею заметить, что брови и ресницы при этом оставались темными, подчеркивая светлые, непонятного издалека оттенка, глаза.
Плюс к этому, гость был едва ли не на полголовы выше всех присутствующих, что значит выше тех мужчин, что до этого казались мне атлетами. А еще он носил плащ. Черный. До пола.
Вот теперь я точно порадовалась, что сижу в углу, и его внимание пока обходит меня стороной. Пусть даже до поры до времени. Из разговоров я поняла, что звали «беловолосого» красиво и звучно — Дэйном Эльконто. Он и был тем самым снайпером, который, по мнению Чейзера, мог им понадобиться.
Теперь я пожалела, что у меня нет не еды, а чего-нибудь выпить. И еще хотелось выйти подышать, не важно где, лишь бы прочь из комнаты, в которой бурлило так много энергии.
Но только я успела порадоваться, как неожиданно внимание всех присутствующих сконцентрировалось на мне. А произошло это после фразы хозяина квартиры о том, что позвал он присутствующих исключительно потому, что появилась новая информация о местонахождении Халка, и жестом указал на меня.
Я растерянно моргнула.
В комнате воцарилась тишина. Четыре пары глаз изучающе уставились на меня.
— Кто она? — Спросил Дэлла тот, кто был (если я ничего не напутала) Реном.
За Дэлла ответила я сама, решительно настроенная искоренить вопросы, связанные с моей персоной.
— Меня зовут Шерин Мур. И да, я знаю, где находится Халк Конрад, и именно поэтому связалась с ним, — я кивнула в сторону Чейзера, сидящего на подлокотнике кресла, — чтобы попросить о помощи. Халк находится в заточении в зоне номер тридцать три, и если бы вы согласились помочь, он смог бы выбраться оттуда в нормальный мир.
Первым хмыкнул Дэйн.
— Давненько о нем ничего не было известно.
Рен кивнул.
А затем снова наступил момент тишины. И мне показалось, что я знаю, о чем они все одновременно задумались. И почти слово в слово мою мысль секунду спустя высказал Чейзер.
— Таким образом, господа, нам нужно решить, поможем ли мы другу.
Он не стал озвучивать то, что итак было известно каждому из них — такая помощь могла обернуться наказанием для каждого из них, ведь ссылали Халка в Тали не просто так, а за проступок. И решение об этом принимал сам Дрейк. А о том, что он днем раньше его отменил, я по какой-то странной причине, решила умолчать. Я и сама не знала почему. Но так, как ни странно, подсказывала сделать интуиция.
И теперь, все стоящие в этой комнате, думали о том, согласны ли они переступить закон, чтобы помочь товарищу выбраться из переделки. Пусть даже это будет стоить риска.
И, может быть, это было грубо с моей стороны, но мне невероятно любопытно было увидеть их реакцию. Поэтому я не стала раскрывать карты, а просто молчала, ожидая их решения. В конце концов, никогда не поздно озвучить хорошие новости, а вот их отсутствие могло помочь по-настоящему выявить «кто есть кто».
Первым откликнулся Дэлл.
— Я — за. Я пойду ему на помощь, даже если мне потом за эту свернут шею.
Чейзер недобро сверкнул глазами.
— Ну, если свернут тебе, тогда придется и мне тоже. Рен?
Он вопросительно глянул на одетого во все черное мужчину, стоявшего слева от дивана.
— Сомневаешься? — Тот саркастически приподнял брови, лениво поигрывая чем-то в кармане куртки. — Естественно, я в деле.
— Дэйн? — Чейзер повернулся к последнему, не ответившему на вопрос представителю боевой группы.
Мужчина с белым ежиком на голове, рассевшийся к тому времени на диване и занявший добрую его половину, хрипло рассмеялся.
— Открутит он вам всем яйца за это, но пока он доберется до ваших, ему придется повозиться с моими стальными шарами!
Остальные прыснули. И как-то расслабились. В комнате воцарилась атмосфера единства и силы. Решение это не было для них простым, но никто не стал колебаться.
«Халк, как же ты был прав, когда говорил, что если хоть один из человек из твоей команды узнает, то узнают все. А, значит, придут на помощь. Как в воду глядел…. По праву ты гордился такими друзьями» — Провела я мысленный монолог с любимым, который пока находился в сотнях километрах от меня.
И едва я только приготовилась расслабиться и попросить чего-нибудь выпить, как «ежик» повернулся ко мне и спросил:
— А ты ему, собственно, кто? Халку.
Все мужчины в комнате вдруг снова моментально переключились на меня. А я лишь сжала зубы. Кем бы я ни была Халку — это только мое и его дело. И ничье больше. Может быть, мы станем жить долго и счастливо, а, может, обстоятельства разлучат нас через месяц, но это все будет позже. Время все расставит по местам и все покажет. Я, конечно, надеялась, что я и Халк — это теперь от начала и до конца одно целое, но озвучивать эти мысли вслух не хотелось. Поэтому ответ мой прозвучал сдержанно.
— Я просто хочу, чтобы он вышел на свободу. Остальное не важно.
Показалось или нет, но сидящий на диване Дэйн, едва заметно улыбнулся. И обменялся задумчивым взглядом с Реном. И если бы в тот момент я видела лица Дэлла и Чейзера, то заметила бы на них то же самое непонятное выражение.
Однако я его не заметила. И мне это было не важно.
— Найдется ли у хозяина дома что-нибудь выпить? — Вежливо адресовала я свой вопрос Маку.
— Найдется. — Просто ответил тот, и отправился к вмонтированному в стену бару, который я не заметила раньше, потому как дверца его полностью сливалась со стеной, и лишь нажатие на какую-то панель, выявило скрытый алкогольный тайник. — Вино, мартини, бренди, виски?
— Бренди будет в самый раз, спасибо. — Отозвалась я, останавливая выбор на чем-нибудь покрепче. Нахождение среди этих самцов быстро выкачивало силы, и мне срочно требовалось немного расслабиться.
Получив в руки вожделенный напиток, я отправилась в дальний конец комнаты, где за шторкой притаилась дверь, ведущая на балкон, который я увидела из окна. Бросив вопросительный взгляд на Чейзера, и получив утвердительный кивок, я шагнула в свежий, пахнущий машинами и цветами, вечерний воздух.

 

Стоя там, на балконе на третьем этаже, я все никак не могла взять в толк, почему же я ничего не упомянула про встречу с Дрейком. Что заставило меня промолчать?
Бренди медленно стекал в желудок, принося такое нужное в этот момент облегчение и легкую, почти пустую голову. Пространство сада и насаждение высоких деревьев скрывало дорогу, и гул машин отсюда почти не был слышен. Удобно, тихо, хорошо.
Там, в комнате, обсуждалось распределение обязанностей — кто и что должен сделать в течение следующих двадцати четырех часов, чтобы операцию не затягивалась во времени. Над столом Мака уже откуда-то появились два больших экрана, которых раньше там не было (я не стала удивляться технической составляющей этого дома — один только бар заставил задуматься, сколько еще скрытых кнопок и панелек приходится на квадратный метр любой комнаты. Наверняка, десятки, если не сотни). Они рассматривали снимки с каких-то камер — я отдаленно узнала подъездные ворота Тали, которые когда-то, везя своих несчастных пассажиров, проезжал скрипучий автобус. Сразу за воротами был КПП.
Вспомнился усатый служивый Броцки, который так радел за меня — умелого хакера, предлагая жилье получше. Где-то там, так и была комната, которую я занимала так недолго, в жилом комплексе с названием Бэль-Оук парк. В соседней тогда жила Янка. Еще до ранчо, до поджога….
Где-то там, так и стоит жара, которую лишь изредка смывают короткие, никогда не виденные мной дожди.
А здесь, в комнате, вокруг экрана сгрудились мужчины. Дэлл указывал кончиком карандаша на какую-то деталь на снимке, остальные кивали. На балкон долетали слова «электрический забор», «вышки», «место подхода». А еще что-то про растительность, отвлечение, расстановку и куча прочих слов, о которых я не задумывалась.
Это теперь их работа. И я знала, что они сделают ее хорошо. А мои усилия где-то здесь и заканчивались. Все было передано в руки профессионалов, и это было делом уже даже не дней, а часов, когда Халк сможет покинуть опостылевшую за долгие четыре года территорию.
Халк…. Вспомнились его серебристые глаза и выгоревшие от солнца волосы. Закатанные до локтей рукава белой рубашки, золотая цепочка на шее и знакомый до боли запах. Я покачала стакан с бренди в руках и вдруг точно поняла, почему ничего не сказала про Дрейка.
Дело было не в том, чтобы получить восхищенные взгляды этих парней у меня за спиной — мол «Ну, надо же какая смелая! И туда сходила, и с этим поговорила» (хотя, это, без сомнения, было бы приятно) И не в том, что это могло, возможно, облегчить им задачу или хотя бы совесть. Ведь признайся я в согласии Дрейка, им не пришлось бы волноваться о последствиях. Но для меня все это было не важно. Ведь им все равно придется туда идти, применять силу, проходить ворота — иначе никак…. Других вариантов все равно нет.
А вот что меня по-настоящему волновало, так это — что скажет сам Халк, когда поймет, что я пошла, ну если и не прямо, то косвенно, против его воли. Ведь он поначалу подумает, что теперь они все — из-за него, из-за меня — нарушили закон.
Какой будет тогда его реакция на мою «ошибку»? Ощетинится он? Отстранится? Разозлится?
Я редко видела злого Халка, и никогда на себя. Представлять это было неприятно…. почти болезненно, но мне отчаянно нужно было видеть его реакцию на «неидеальную» меня.
Способен ли он будет так же осознанно и логично подойти к этому, как подходил к другим вещам?
Пока я думала об этом, из комнаты послышалась фраза Рена:
— Действовать на воротах придется тихо, и, по возможности, без смертей. Не нужно привлекать к себе внимание до того, как закончим. Мы войдем и выйдем оттуда до того, как кто-либо предположит, что мы так вообще были….
Я кивнула.
Вот и именно.
Скажи я им, что Дрейк уже разрешил большой «бадабум», то тут и начнется веселье больших мальчиков с гранатометами, взрывами и прочими спецэффектами. А так, глядишь, еще и все живы останутся.
Я усмехнулась. Чему-то непонятному. Чему-то своему.
Может быть, тому, что скоро все закончится. Закончится эта странная и по-своему захватывающая эпопея и огромный кусок моей личной истории. Моего прошлого, принесшего сколько трудного, столько и нового в мою жизнь.
Отчаянно хотелось увидеть Халка.
И чем ближе приближался этот момент, тем глупее появлялись мысли «А любит ли?», «Будет ли так же рад мне на свободе, как был рад в Тали»? Изменится ли что-нибудь?
Все эти парни, эти пушки, эти задачи и стратегические планирования — все это было миром Халка. Теперь я понимала, что он принадлежал ему целиком и полностью. Даже когда был в заточении. Он был их командой, их сенсором…. И мысленно никогда не разлучался ни с той профессией, которую избрал, ни с друзьями, которые теперь тщательно и детально планировали его освобождение.
Найдется ли во всем этом место для меня?
Странные мысли, почти отступнические.
Все плотнее сгущались сумерки, все больше огоньков загоралось вдалеке. Бренди приносил временную апатию и фальшивый покой.
Среди этих космических автомобилей, кожаных курток, острых ножей и логических голов…. Где окажусь я, когда этот мир примет обратно своего блудного сына? Вмещает ли мир этих больших и сильных мужчин обыкновенных женщин, таких как я?
Я корила себя за слабость, но ничего не могла с ней поделать. Не хорошо было обо всем этом думать. И вообще сомневаться. Но я прошла такой длинный путь, выложилась на последние 99.9 процента, и теперь могла позволить себе кроху отчаяния.
И это тоже было правильно. Это добавляло густоты и перца в жизнь. Не живо то сердце, что не болит. А если болит, то, значит, любит. И лишь любовь дарит настоящую жизнь.
Я сделала еще один глоток, наслаждаясь хорошим вкусом и этим странным моментом — здесь и сейчас.
Нет, этот момент не был лучшим или худшим в моей жизни, но был таким, каким был. Часы, оставшиеся до того, когда все будет понятно. Часы до того, как все будет окончательно спланировано, а ворота пройдены. Может быть, сутки, до того, как я снова увижу Халка.
Как просто и как странно. Когда идешь-идешь, долго ли коротко ли…. А потом раз — и вот он уже конец путешествия. И не надо больше бороться, а надо просто жить.
Окончательно утопнув в философских размышлениях, я не сразу заметила, что на балкон вышел кто-то еще.
Обернулась. Рядом со мной, слева, опершись на перила, встал Дэлл. Закурил сигарету. Его присутствие не нарушило моего настроения, а будто усилило сюрреалистическую меланхолию.
Он молчал. Я тоже.
А потом, будто старого знакомого, я спросила его:
— Скажи, а что стало с тем ножом?
Вот так просто «Ни здрастье, ни до свидания». Взяла и спросила то, что интересовало меня уже долгое время.
Он повернул голову — светлые волосы казались темнее в сумерках, но глаза смотрели внимательно. Серо-голубые, красивые, под широкими бровями.
Дэлл не стал спрашивать «откуда». Отвернулся. Посмотрел куда-то на сад. Стряхнул пепел. Он был таким большим, по сравнению со мной — герой рассказов Халка, увиденный мной наяву.
— Я получил его назад, этот нож.
Я кивнула и почувствовала облегчение. Наверное, есть в мире справедливость. И не каждый хотел быть эгоистичной скотиной, владеющей рабом. Нашелся кто-то и совестный. А когда это произошло, и кто же стал этим благодетелем, я спрашивать уже не стала.
Не настолько мы были близки, чтобы вот так сразу семимильными шагами сокращать дистанцию.
— Кто-то отдал его тебе…. Хорошо.
Я сказала это больше риторически, не ожидая никакой реакции. Дэлл промолчал.
Бренди заканчивался, но еще не заканчивался этот вечер, наполненный покоем и запахом ночного города.
— Он много говорил о тебе. — Добавила я. — Больше, чем о ком-либо другом.
Дэлл снова посмотрел на меня. Как-то иначе. Задумчиво. Будто размышлял, сказать ли что-то, но промолчал. И вновь поплыл в воздухе полупрозрачный дым от сигареты.
Да, он был похож на Халка. Не внешне, но больше внутренне. Они все были чем-то похожи — эти мужчины. Так тяжело было пробиться к ним снаружи, но так много таил каждый из них внутри. Может быть, поэтому не было более сплоченной команды на Уровнях, нежели эта.
— Скажи мне одну вещь, Дэлл…. — Впервые обратилась я к нему по имени, допив последний глоток из стакана. Волнения не было, было спокойно. — А есть ли в вашем мире — мире сильных мужчин, место женщинам? Не тем, что на одну ночь, а….
Не успела я закончить фразу, как Дэйн позвал его, приоткрыв балконную дверцу.
— Нам нужно твое мнение, старик.
Дэлл сделал знак, что уже идет.
Я медленно вздохнула и отвернулась. Стала смотреть на притихший сад и опускающуюся ночь. Пусть идет, не буду обижаться. Жизнь сама ответит на мои вопросы. Негоже это, трусить в последний момент….
Но мой случайный спутник не ушел. Дверь закрылась, а Дэлл все так и стоял рядом со мной. Сигарета его была потушена. Я робко повернулась, улыбкой давая понять, что не задерживаю, что все в порядке, но два прищуренных в темноте глаза смотрели на меня — прямо и ровно.
Я запнулась об этот взгляд, не умея расшифровать его. В нем была глубина и тайна. И какое-то странное утешение.
— Не надо бояться. — Сказал он. — Уже скоро.
И ушел обратно в кабинет. Дверь снова закрылась, скрадывая мужские голоса, оставляя меня стоять в тишине уходящего лета.
А на меня вдруг снизошел покой. Теперь настоящий. Такой всеобъемлющий и полный, что казалось, я услышала вокруг себя целый мир. Потому что ушли страхи. Потому что ушли мысли.
Он прав. Не надо бояться. Никогда ничего не надо бояться. Пусть все идет, как идет…. Так или иначе, все будет хорошо.

 

Все, кроме Чейзера, ушли.
Распределили какие-то задания, посовещались еще около часа и разъехались. Я молчаливо дожидалась, пока он разложит по стопкам бумаги, закроет экраны и, наконец, обратит на меня внимание. Нужно было ехать домой и мне тоже. Поесть, выспаться.
Но торопить хозяина дома не было необходимости, я знала — он помнил обо мне.
За окном уже совсем стемнело, электронные часы на столе показывали начало одиннадцатого.
Когда Мак закончил раскладывать вещи по местам, он посмотрел на меня, и я почти не удивилась тому, что на его лице не было ни следа от усталости, в то время как я уже почти свешивалась со стула, как переваренная сосиска, которую вытащили из кастрюли и забыли съесть.
А он, нет — все такой же свежий, бодрый и сосредоточенный. Вот, что значит — годы тренировок. Куда уж мне….
— Я отвезу тебя домой.
Я кивнула.
Немного приободрила мысль о том, что через минуту я снова увижу его автомобиль, но не настолько, чтобы придать мне полный энергии цветущий вид. Бросив взгляд в окно, я вспомнила сегодняшний инцидент в парке во время обеда.
— Спасибо, что…. город перестал меня пугать….
Чейзер на мгновенье нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь, но потом едва заметно улыбнулся. Эта улыбка подтопила уголок вечных ледников в его глазах и невероятно преобразила лицо. Не улыбка даже, край ее.
— Могу все вернуть на место.
А теперь еще и отголосок шутки.
Невероятно, но мне тут же захотелось признаться ему во всем — сделанном и нет, выплакаться в сильное плечо, зарыться на коврике возле его кровати и счастливо защищено сопеть.
Что за чертовщина творилась со мной? Или с ним? Что за сила крылась в этом субъекте? Немного подумав, я решила, что путаница в моих ощущениях — это все же вина Чейзера, нежели мое сумасбродство.
Потому как если он хмурился, то хотелось повеситься быстрее, чем уголки его рта успеют опуститься, а если уж улыбнулся, так тут же начинался обратный отсчет до стартового взлета на седьмое небо.
— Нет, спасибо. Хотелось бы сегодня выспаться, а не сидеть в темной квартире и дрожать от страха, что за мной кто-то придет.
— Никогда не знаешь…. — Философски заметил Мак, взявшись проглядывать стопку каких-то распечаток.
«Это большая редкость — иметь такого человека в друзьях. — Подумала я. — И есть ли кто-нибудь, кто способен будет тягаться с этой силой, что постоянно кружит вокруг него и оказывает давление? (У меня, лично, выходило, сомнительно) Есть ли такая девушка?»
Колец на его пальце не было. Значит, не было и девушки. И это тоже не удивляло. Хотя почему-то отзывалась грустью внутри — он бы мог сделать избранницу очень счастливой. Вот только ей придется обладать недюжей силой, чтобы наслаждаться отношениями с таким человеком.
— Поехали. — Отложив бумаги, сказал Мак и взял со стола ключи от машины.
Я покорно поднялась со стула.
На этот раз мне досталось место рядом с водителем.
Плыли мимо освещенные и темные улицы, шоссе и аллеи, редкие пассажиры и их полное отсутствие. В салон почти не проникали звуки, поэтому в тишину вплетался только мягкий и ровный звук мотора. Дорогу, которую выбрал Чейзер, шла не через освещенный шумный центр, а все больше по притихшим сонным кварталам. И с той скоростью, с которой ехал автомобиль, домой, по моим расчетам, я должна была прибыть минут через тридцать, не раньше.
Меня это вполне устраивало. Торопиться было некуда, а с таким водителем было хорошо и спокойно просто сидеть и молчать.
Мысли снова переключились на Халка. Уже скоро, совсем скоро. И я первой нарушила тишину, спросив:
— А когда вы планируете поехать в Тали?
Глаза Чейзера не отрывались от дороги.
— Если все будет готово, то завтра вечером.
Мое сердце стукнуло. Значит, действительно скоро.
— Можно…. мне… с вами? — Осторожно спросила я, почти заранее уверенная в отказе.
— Нет.
Я тихо вздохнула. Все верно. Зачем бы им тащить кого-то непригодного для задачи, да еще и следить за ним, пока все не завершится. Наверняка, в таких ситуациях что-нибудь может пойти не так, придется что-то передумывать, менять планы, импровизировать, а сидящая на задворках в чьей-нибудь машине девушка, может нежелательно привлечь внимание случайного караула. Или чего-нибудь еще…. В рисках я была не сильна. Но моей логики хватало, чтобы осознать, проси — не проси, а меня все равно не возьмут.
Жаль, что я не увижу выходящего из ворот Халка. Жаль, что не увижу триумфальной улыбки на его лице. Воображение тут же нарисовало картину горящего позади забора со смотровыми вышками, огромную черную дыру в воротах, лежащих повсюду охранников, и оранжевые блики на светлых волосах Халка от бушующего повсюду пламени. Дым, укутывающий его фигуру, победно сверкающий взгляд…..
Я покачала головой, прерывая нарисовавшуюся в воображении яркую картину.
Наверное, будет совсем не так. Не так, как в фильмах. Они, наверное, сделают все по своему — быстро, эффективно и тихо. А эффективно, не всегда — эффектно. Это — не фильм, это — жизнь. И главное, получить правильный результат, а не впечатлить зрителей.
Интересно, а знай они про Дрейка, поменялись ли бы какие-то детали в их прорабатываемом плане наступления? Сделали бы они тогда что-то иначе? И не навредит ли мое желание припасти что-то на «потом», всему процессу и его результату?
Где-то внутри неприятно кольнуло.
Конечно, я всегда могу сказать «Но ведь я же припасла напоследок не бомбу в корзине, а праздничный торт на сладкое!», но вместо похвалы вдруг представились укоризненные взгляды этой четверки — качающий головой Мак, смотрящий в сторону Дэлл, саркастически улыбающийся Дэйн и молчащий Рен.
Последняя мысль мне совсем не понравилась. Совсем.
А ведь было еще не поздно…. И тогда я отбросила амбиции.
— Я кое-что не сказала тебе. — Прозвучал мой голос в тишине салона, и я посмотрела на водителя.
— Что? — Чейзер был спокоен. Но внимателен. Все, как обычно.
Я помолчала, молча надеясь, что «уже поздно» еще не настало.
— Я виделась вчера с Дрейком…..
Наверное, мало что могло хоть немного выбить Мака из колеи, но секундой позже после произнесенной мной фразы, черный автомобиль резко вильнул к обочине и остановился.
Я сглотнула. Видимо, это все-таки было для них важно.
«Да, конечно, было! Кому я тут сижу заливаю….»
Он смотрел на меня. Все теми же зеленовато-коричневыми глазами. На этот раз ровно, почти холодно. Мотор притих.
— Я хотела оставить это на потом…. Сама не знаю почему. — Попыталась оправдаться я, едва вынося давление этих прохладного оттенка глаз напротив. — Может быть, хотела, чтобы Халк не знал сначала…. А потом подумала, что это может вам навредить, что вы, может быть, сделаете что-то не так, если будете знать….
— Тихо. — Брошенная команда тут же обрубила мой словесный поток. Чейзер дождался, пока я захлопну рот, и посижу в тишине несколько секунд. Потом произнес. — А теперь медленно, четко и по порядку.
Только я собралась говорить, как он, четко выговаривая слова, добавил:
— И ничего — ничего не пропуская. Поняла?
Я согласно потрясла головой.
— Начинай.
Медленный вдох. Выдох.
Какой же он все-таки — этот преследователь. Малейшее изменение в голосе шпилит к стене похлеще цирковых ножей. Беда тому, кто его по-настоящему разозлит.
— Халк предупреждал меня, чтобы я ни в коем случае не обращалась к вам за помощью.
— Почему?
Темные брови нахмурились.
— Потому что он предвидел то, что вы попытаетесь ему помочь, и не хотел, чтобы вы рисковали. Не хотел, чтобы кто-то еще оказался наказан….
Он понимал — все понимал, сидящий напротив мужчина. Губы его поджались, а взгляд на секунду переместился с меня куда-то за окно. А в голове, наверняка, скользнула пара ласковых слов. Уж не знаю, кому именно адресованная.
Мгновеньем позже, взгляд вернулся на меня, молча приказывая продолжать.
Я снова заговорила.
— Халк был уверен, что выйди он на свободу без согласия Дрейка, то это привело бы к беде не только для него, но и я для тех, кто посодействовал бы его освобождению. Именно поэтому он столько времени ждал и не давал о себе знать.
Мимо машины прошел одинокий пешеход, встревожено поглядывая на нас. Вскоре он скрылся за поворотом, и улица вновь притихла.
Я посмотрела на Мака.
— Когда я вернулась в Клэндон-сити, точнее, когда Халк отправил меня сюда, я долго думала, как же помочь ему. Даже пошла в Корпорацию, чтобы попробовать купить его свободу. Но они отказали мне. Деньги не помогли. А я очень на них надеялась.
Я вздохнула, вновь переживая в памяти тот день.
— И после долгих размышлений я пришла к выводу, что так или иначе, все сходится на Дрейке. Без него, мне было не обратиться к вам, ни как-то еще помочь Халку. И тогда я решилась….
— Решилась на что?
— На встречу. С Дрейком.
В воздухе повисла удивленная тишина.
— Как ты нашла его? — Спросил Мак, и я знала, что этот вопрос задал бы мне любой, кто имел хоть малейшее представление о тех трудностях, с которыми предстоит столкнуться, если захочешь найти Комиссию.
Я рассказала про звонок осведомителю. И про его ответ. А потом и про тот стыд, который испытала, когда посреди поля выкрикивала в небо имя того, кого никогда в жизни не видела.
— И он приехал. — Усмехнулась я. — Не знаю, как он услышал, не знаю, откуда появился тот автомобиль, до сих пор не понимаю. Но он приехал. Я для меня будто настал судный день — так тяжело было говорить с ним.
Теперь на лице Чейзера застыло непонятное выражение. Будто неверие смешалось с тем, что он так редко испытывал…. желанием услышать продолжение, может быть?
Я не стала томить слушателя.
— У меня была только одна попытка, каким-то образом я поняла это. И решилась быть до конца честной, хотя в голове и крутились тысячи вариантов развития разговора. Сотни диалогов, сотни разных слов, сотни возможных из этого исходов. Я сказала Дрейку, что Халк уже давно осознал все. И что…. может быть, пора уже что-то пересмотреть….
На этот раз брови Чейзера заметно поползли вверх.
Я поторопилась объяснить.
— Я знаю, знаю…. Наверное, это было очень грубо и нагло с моей стороны. Но это было честно. Я очень хотела дать ему знать, что Халк выполнил свои обязательства, за все четыре года ни ногой не переступив черту этой чертовой зоны. Хотя, Дрейк, вероятно, и сам об этом знал….
— Что было дальше? Каким был ответ Дрейка?
Я усмехнулась и помотала головой, словно до сих пор не веря в то, что произошло дальше на том поле, в предгрозовом вечере.
— Дальше? — Я помолчала. — Он подкинул монету. И время для меня застыло. Казалось, она вращалась очень долго, а потом упала к нему на ладонь. И он сказал: «Это твой день. Можешь передать Халку, что он свободен».
Только сейчас я заметила, насколько напряженными выглядели пальцы Чейзера, лежащие на руле. И как они медленно расслабились после моих слов.
— А потом он сел в машину и уехал. Бросив еще одну фразу «Пусть Халк зайдет ко мне, когда будет поблизости».
Я закончила рассказ, не упоминая, что Дрейк на прощание подмигнул мне. Это было уже как-то слишком, да и мне уже и самой не особо верилось, что это произошло.
После рассказала, я расслабилась, потерла ладошки, и посмотрела на Мака. Посмотрела и открыла рот.
Он улыбался. Сидел, смотрел куда-то мимо капота, в темную улицу и улыбался. По-настоящему, радостно, глядя куда-то вдаль.
Это было так необычно и так неожиданно, что мне показалось, что я в кинотеатре. Смотрю фильм про то, чего не может быть, потому что не может быть никогда (ведь мы всегда смотрим фильмы по большей части про то, чего с нами в жизни не случается). И я вновь, как собачка, которая целиком и полностью зависит от настроения хозяина, почувствовала, как поднимается во мне волна радости.
Я все верно сделала. Все правильно. И не поздно.
Стало невероятно тепло изнутри.
После молчания, он посмотрел на меня. И покачал головой. Но теперь как-то по-другому. Как другу?
— Хорошо, что ты рассказала. Спасибо.
Я едва не зажмурилась от удовольствия, полученного при этих словах.
А потом уточнила для пущего душевного спокойствия.
— Ведь не поздно? Скажи, я не поздно рассказала?
— Нет. — Мак отрицательно покачал головой. — Не поздно. Мы успеем кое-что перепланировать. Раз уж получили согласие Дрейка….
— Хорошо.
Теперь у меня внутри было спокойно.
Чейзер еще раз удивленно качнул головой, будто перебирая в памяти мой рассказ, потом завел машину. Мы снова поехали.
Уже у самого дома, когда черная машина вновь притихла на этот раз у моего подъезда, он задумчиво спросил меня:
— Почему ты не хотела, чтобы Халк знал?
Я замялась. Притихла, смущенно разглядывая горящие в вестибюле лампочки за окном. Как сказать о своих сомнениях? Как вывернуть душу наизнанку так, чтобы стало понятно? Да к тому же почти незнакомому человеку, встреченному только сегодня.
— Я бы сказала. Позже…. — Вывернулась я.
Но, как оказалось, не совсем «вывернулась».
Не тем человеком был мой собеседник, чтобы что-то упустить из вида. Был таким же дотошным, как и сам Халк.
— Почему не сразу?
Я поморщилась, надеясь, что в темноте машины этого будет не видно, чувствуя, как отвечать все равно придется, хоть и не хочется. Ведь не отстанет же…. Еще глубже смутилась, помолчала.
— Я подумала….. что хочу видеть его реакцию, когда он поймет, что я позвала вас. Хоть он и предупреждал этого не делать. Хотела посмотреть, разозлится ли он? Отдалится?…. А если так, то, может, и вообще…..
Продолжить фразу, сил не было. Но это за меня сделал Чейзер.
— То не любит?
Я смутилась. На этот раз сильно. Отвернулась к окну, чтобы моей слабости никто не разглядел. Какие точные слова, и как хорошо попали в цель. В то самое болезненное место, которое скрывается под всеми бравадными слоями прикидывающегося сильным сердца.
Как объяснить ему, что там были другие обстоятельства, другая жизнь, все казалось не таким, как может оказаться здесь? Чувствуя, что нервы сдают, я повернулась к водителю, чтобы попрощаться и уйти домой, но застыла, наткнувшись в полумраке на его улыбку. Мягкую…. Ласковую.
— Халк не полюбил бы неправильную женщину. Не его вторую половину. Он бы даже понять тебе не дал, что ты ему нравишься, если бы он сомневался в своем выборе. Ты еще не осознала, какие мы? Так ведь?
После этих слов он мягко провел пальцами по моей щеке.
Так доверительно. Так нежно. И очень медленно.
Я застыла.
Сердце билось, как сумасшедшее — слова принесли необычайное облегчение, а прикосновение опьянило помимо всякой воли.
В глазах Чейзера сверкнули искорки.
— Ведь он пока не здесь…. И не видит….
Он отнял пальцы, но не сразу, а после паузы. И улыбнулся одной стороной рта — немного саркастично, немного по-дьявольски.
— Завтра, если все пройдет хорошо, а оно обязательно пройдет хорошо, ты его увидишь. И перестанешь сомневаться. Потому что все поймешь.
Это был тот самый момент, когда нужно было уходить. И не тратя ни секунды, я почти что выпала из машины.
Чертовы искусители! Такие всегда в самый неподходящий момент ловят на слабостях и проявляют характер….
«Он пока не здесь…. Не видит…. Что он….? Черт…. Что он этим пытался?…. А, ну их всем к дьяволу!»
У меня почти подкосились ноги, когда я пыталась преодолеть несчастные три ступеньки крыльца, ведущие к парадной двери. А за спиной снова тихо и знакомо зарокотал мотор. Обернувшись, чтобы посмотреть, как скроется на дороге черная машина, я вместо этого наткнулась на глаза водителя, скрытые тенью.
И его улыбку.
А через секунду, машина скрылась за поворотом.
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15