Глава 11
Ланвиль.
— Стоит дорого, да. Но эта ткань убережет вас и от ветра, и от дождя, и от жары.
Что это за чудо — ткань такая?
Вместо того чтобы выспаться, как планировала вначале, Райна уже в восемь утра была на ногах. А в девять стояла в магазине спортивных товаров напротив юного и явно увлеченного своим делом парнишки — продавца. Горящий взгляд ясных синих глаз, россыпь розоватых прыщей на щеках и подбородке, короткая — слишком короткая на ее вкус — стрижка, — такой наверняка сплавлялся по рекам каждую пятницу, катался на лыжах каждую субботу и ночевал в палатке каждое воскресенье. А на дни рождения своей девушке презентовал весла, моток веревки для скалолазания или, на худой конец, абонемент в фитнес — зал.
Если у него вообще была девушка.
— Вас, наверное, смущает цена — почти четыреста долларов за комплект, — но, поверьте, это последняя разработка «Вальтеров», и потому стоит, как самолет. На них никогда даже скидок не бывает — разбирают сразу.
Цена Райну не смущала, а вот в «разбирают сразу» она не верила.
— В комплект входят только штаны и куртка?
— Штаны, куртка, водолазка и носки — супер — выгодное предложение. И четыреста долларов — знаете, если бы я мог, я бы себе это купил.
«Верю».
Она купила комплект тоже. Не потому что дома не нашлось спортивных штанов, но потому что ей требовалось что-то особенное — что-то, в чем она чувствовала бы себя на все «сто».
Все покупки Райна выгрузила дома — одежду, термобелье, несколько пар носков, новый рюкзак, удобные и обошедшиеся ей в половину старой «секретарской» зарплаты ботинки на толстой рифленой подошве.
Все. Это все, что ей сказали иметь, — одежду, обувь, рюкзак.
Готова.
В ожидании пяти часов вечера она успела несколько раз перекусить — от волнения разыгрался аппетит, — раз двадцать вскипятить чайник, два раза подняться наверх и пересмотреть холсты — теперь уже сожжет, когда вернется, — и даже посидеть на крыше.
Пропитавшиеся сыростью матрасы шезлонгов, залитые ночным дождем растения в кадках, серо — синее с просветами, будто вспененное гребнями облаков, небо — скоро. Все случится скоро. Сегодняшний день — рубеж между прошлым и будущим. Осталось лишь преодолеть дорогу к озеру и обратно, и однажды она проснется новой. Без шрамов на теле. И без прежних никому не нужных чувств.
* * *
Перед выездом проверили все: кислородное оборудование, палатки, оружие, пайки и топливо. Провожаемые удивленными взглядами, заправили Джетту на выезде из города, купили в маленьком супермаркете еды в дорогу и тронулись в путь.
Ассасин, как и прежде, кемарил на заднем сиденье; сидящий рядом с водителем Регносцирос жевал намазанный майонезом и покрытый куском ветчины хлеб.
— Оголодал?
— Угу.
Канн так и не понял, зачем его сосед взял с собой два длинных меча, которые утром болтались у его пояса, а теперь покоились в багажнике джипа.
— Кого рубить собрался? — поинтересовался он у Баала при встрече. — Рен же набрал оружия?
— Всегда найдется, — лаконично отозвался демон.
Да уж. Хотя, почему бы и нет? Просто тащить больше.
Погода радовала — ясно, солнечно, ветрено. В такую предметы различаются бритвенно — резко, а сознание воспринимает все трезво и без излишних сантиментов.
Без излишних сантиментов теперь воспринимал весь предстоящий поход и Канн. А все потому, что утром он просмотрел историю транзакций по счетам Марго Полански. Просмотрел… И окончательно разочаровался.
Ладно, наивная простушка, ладно, несмелая и неумелая девчонка, но корыстолюбивая убийца? Такого он не ожидал. Куда больше тех, кто вечерами жрал экстази и лениво протирал последние штаны по барам, он презирал людей, испорченных большими деньгами. Людей, способных на любую подлость, лишь бы на счет свалилась очередная круглая и радующая глаз сумма.
Вот только радость то была липовая. Он знал, да, знал. Стоит допустить в сердце банкноты, и они, словно черви, изъедят в нем дыры. И в эти дыры тут же ускользнет все человеческое — дружба, доверие, любовь. Сколько тандемов рушилось из-за финансовых разногласий? Сколько союзов распалось, сколько верных друзей отвернулось друг от друга, сколько любящих друг друга людей, пытаясь вырвать друг у друга последнее, превратились во врагов? Все из-за них — пресловутых долларов.
И из-за них же, похоже, померла раньше срока старая Дора Данторини — никому не мешавшая жить бабка, с чьего счета сразу после смерти на счет Марго Полански «капнуло» двенадцать миллионов.
Двенадцать. Миллионов.
Интересно, этого достаточно, чтобы хладнокровно помочь кому-то уйти из жизни, а после со спокойной совестью, предварительно вывесив объявление с неограниченным бюджетом, отправиться смывать грехи на озеро?
Наверное, достаточно.
Райна — Райна. Жаль, он когда-то в нее верил.
А теперь просто смотрел перед собой через ветровое стекло на бритвенно — ясный и солнечный день. Просто вел машину. Просто работал.
* * *
Об их приближении она узнала еще до того, как раздался звонок Адамса — охранника снизу, — смотрела на встроенный у двери экран, подключенный к камере:
— К вам направляются трое. Крайне подозрительного вида, должен отметить.
— Ага, спасибо, Нилс.
Подозрительного? Внушительного. Шагающие по коридору трое рослых, здоровенных мужиков, одетых во все черное — Аарон шагал слева; сердце Райны забилось, как сумасшедшее.
Ничего, когда-нибудь остынет.
Она не стала дожидаться звонка в дверь — стоило кабине лифта подняться на верхний этаж, распахнула двери и предусмотрительно отошла в сторону.
Миновав коридор, гости коротко поприветствовали хозяйку — точнее, поприветствовал лишь один — длинноволосый (остальные кивнули), — и прошли в гостиную. Райна захлопнула дверь, судорожно сглотнула, попыталась принять уверенный непринужденный вид (ты — Марго! Марго!) и двинулась следом.
Нет, мужчины не могут так выглядеть — не должны; почему-то сладко и тревожно ныл живот — совершенно неадекватная реакция. Плотные черные штаны, высокие шнурованные ботинки, обтягивающие плечи удобные куртки и ничем не прикрытое, висящее на поясе оружие. Кажется, она исходила слюной — что за черт?
У всех холодные сосредоточенные выражения лиц, внимательные цепкие взгляды, сжатые в полоску губы — киллеры. Наемники. От промелькнувшего в сознании последнего слова ей почему-то сделалось жарко — точно не «липовые» солдаты — самые настоящие — настоящие! — наемники.
Хотелось лебезить перед ними, подобно собачке. Хотелось сесть у их ног и принять жизнь такой, какая она есть. Хотелось свернуться калачиком и никому не мешать — вот такая странная навалилась «защищенность».
На их фоне она выглядела не просто маленькой — бесполезно — хрупкой; даже квартира враз сделалась теснее и темнее.
И это ее просторный пентхаус?
Мужчина с равнодушными серо — голубыми глазами сел на диван по центру. Стратег, на которого она старалась не смотреть, расположился слева от него, дикого вида брюнет (его бездонные черные глаза почему-то повергали в оцепенение) — справа.
— Поела?
Вот так тебе — ни приветствия, ни вступительной речи.
Райна глупо кивнула и почему-то захотела перечислить все, что съела, — вовремя себя одернула и замолчала, так не начав. Ее пугал этот мужчина — зверь, настоящий хищник: расслабленная поза, зеркальный ледяной взгляд, лежащие на мощных коленях руки — ему «шли» пистолеты, будто изначально прилагались к нему «в комплекте».
Боже, кольцо… С ним еще кто-то живет. Бедная…
Додумать она не успела.
— Еду с собой не брать, у нас есть.
— Где? — спросила, не подумав.
— Внизу, в «катафалке», — улыбнулся одними губами длинноволосый из кресла, и Райна перевела на него удивленный взгляд. Наткнулась на черные глаза, тут же отвернулась — уперлась взглядом в Аарона — тот равнодушно изучал висящие за ее спиной картины.
— Ладно, начнем инструктаж, — произнес «центральный».
— Подождите — подождите, — замахала руками хозяйка квартиры, кое-как сбросившая с себя оцепенение. — Может быть, вы представитесь? Как вас зовут?
Они почему-то переглянулись.
Я спросила что-то не то?
— Рен, — через паузу ответил «хищник». — Это Аарон — ваш стратег (кивок влево), а это — Баал — на данный момент ваш телохранитель (кивок вправо).
Баал? От этого имени почему-то дохнуло темными затхлыми подземельями, сырой землей, канделябрами и воском.
— А вы?
— Я уже представился.
— Тоже «телохранитель»?
— Киллер.
Ей стало холодно от того, как просто он произнес это слово.
— Теперь можем начать инструктаж?
— Можем.
Кажется, это уже совсем не она хозяйка квартиры, а они — гости. Теперь она — школьница, кое-как допущенная до повторного экзамена за пропуски. Что за странное чувство?
Где же ты, Марго?
— Он будет коротким. Скажу просто: твоя задача подчиняться нашим приказам. Любым. Без вопросов, без слов, без проволочки. Это ясно?
Вроде бы ясно.
Ее предельно внимательно сверлили ледяные глаза напротив.
— Я спросил, «ясно»?
— Ясно.
Голова дернулась вверх — вниз, как будто вот — вот собралась сорваться вниз с шеи и покатиться по ковру.
— Нет, пока не ясно, — киллер был настойчив в разъяснениях. — Давай проясним. Если я скажу тебе стоять — будешь стоять. Скажу бежать — побежишь. Скажу упасть лицом в грязь — тут же упадешь. Скажу прострелить себе ногу — прострелишь.
Райна судорожно сглотнула, ее глаза сделались круглыми — он это серьезно?
— Ногу себе прострелить?
— Если прикажу.
— Вы это…
— Все предельно ясно?
— Ясно. А… а мне дадут оружие?
Брюнет в кресле вновь улыбнулся одними губами; Аарон смотрел на нее ровным ничего не выражающим взглядом. Как манекен. Нет, как своя собственная фотография, — остановленный во времени момент — ни движения, ни моргания, ни тени улыбки.
— Оружие тебе дадут только в крайнем случае. Какой уровень твоей физической подготовки?
На этот раз Баал подал голос — язвительно произнес: «Никакой, разве не видишь?»
Они издеваются надо мной? Кто тут кого нанял?
— Вы меня так… так грубо расспрашиваете! — вдруг неожиданно для себя возмутилась она. И на этот раз рот открыл Аарон:
— Если хочешь выжить в этом походе, уйми эмоции и отвечай на вопросы.
Они все сговорились, что ли? Все против нее? Вот же блин — наняла отряд!
— Нет у меня физической подготовки! — не ответила — обиженно выкрикнула.
— Плохо.
От того, каким словом был подведен этот итог, она пожалела, что не ходила последние шесть лет утром, в обед и вечером в спортзал. А так же в промежутках между утром, обедом и вечером.
— И что, теперь не пойдем?
Забыла про то, что должна держать высокомерную маску, надулась, нахохлилась, как воробей.
— Пойдем, — отозвался Рен. — Просто такие вещи нужно знать заранее.
Сказал обыденно, не обидно, но ей и без того уже хватило — Райна смотрела в сторону.
— Подготовила одежду, рюкзак, обувь?
— Подготовила.
Все, «инструктаж» по «прострелишь ногу» закончен?
— Показывай.
— Зачем?
— Затем, что я должен убедиться, что ты не возьмешь с собой лишнего.
В этот момент она порадовалась, что не сунула в рюкзак, как хотела вначале, крем для лица, любимый парфюм и крохотного плюшевого мишку в качестве оберега.
Перед выходом из дома ее заставили смыть с лица макияж — объяснили, что умываться в следующую неделю, возможно, будет некогда и негде.
Смывать не хотелось, и потому, прежде чем приступить к выполнению первого приказа, Райна какое-то время смотрела на свое отражение в зеркале (сколько времени потратила на подводку глаз), после чего нехотя открыла воду.
Вышла хмурая, подавленная и, несмотря на костюм за четыреста долларов, совершенно неуверенная в себе — зачем, спрашивается, потратила лишние деньги?
— Поторопись.
Квартиру осмотрела впопыхах, не успела даже словить удовлетворение оттого, что вернется сюда, наверное, уже совсем другой — обулась, сгребла в охапку ключи и закрыла дверь. Догонять провожатых бросилась уже в коридоре.
А на улице ждал сюрприз — тот самый «катафалк». Она увидела его и распахнула глаза — они поедут на этом? Огромном приземистом пучеглазом бронированном монстре с бойницами вместо окон?
Черная машина совершенно не походила на все то, что она видела когда-либо до этого, — с двойным рядом колес, с фонарями — прожекторами на радиаторной решетке, со странным креплением на плоской и нелакированной крыше.
— А это для чего?
Райна указала на металлический держатель — зажим непонятного назначения.
— Для пулемета.
Ответ прозвучал так четко и лаконично, что реальность в ее голове однозначно начала походить на фантастический боевик.
Для пулемета?
— Садись.
Перед ней распахнулась тяжелая металлическая дверь — внутри было темно, как в склепе; сиденья оказались прохладными и жесткими, неприятными на ощупь. За руль, вопреки ожиданиям, сел не киллер, а почему-то Баал; Аарон занял место рядом с водителем. А ей, понятное дело, достался в соседи мистер «подчиняйся — моим — приказам».
Мда. Хорошее, судя по всему, выйдет путешествие — исключительно приятное.
Стекло казалось толстым даже на вид — Райна смотрела через него наружу, как через окно темницы, — мимо плыли дома, пешеходы, улицы. Ее пытались разглядеть водители соседних авто.
Интересно, им меня видно?
Джетта, как ее назвал Баал, похоже, пугала внешним видом не только ее, но и всех, кто бросал на нее любопытные взгляды, — не машина — военный танк. Разве что не на гусеницах. Если бы не обильное количество встроенных в приборную панель экранов и радаров, салон окончательно потонул бы во мраке.
На передних сиденьях тихонько переговаривались; сидящий рядом киллер не то дремал, не то размышлял о чем-то, закрыв глаза.
Медитирует.
Низкий гул мотора, тихое попискивание непонятного на вид «эхолота» — такой подошел бы подводной лодке, а не машине; спустя полчаса город остался позади. Выехали на трассу.
— А далеко нам еще? — впервые с начала путешествия подала голос Райна. Чтобы не будить ассасина, наклонилась вперед, поинтересовалась шепотом. — Куда именно мы едем?
— Мисс, ты договор не читала? — раздался равнодушный вопрос слева — Рен не спал.
— Не читала. Я никогда… не читаю.
— Зря.
Он вообще умел хвалить — этот мужик? Одни упреки. И в салоне на неопределенное время повисла тишина; внимательно наблюдал за приборами стратег.
— Траектория Портала, похоже, смещается, — тихо произнес он. — Не выглядит той же самой, какой была в последние двое суток.
— Ты мне не шути, — проворчал водитель, — я не хочу провести на Дрейковой площадке этот отпуск, а потом еще один.
— Я не шучу, — Канн хмурился; Райна видела лишь светловолосый затылок, но чувствовала, когда у Аарона менялись эмоции. — Он сместился, отклонился от траектории.
— Сильно?
— Пока не сильно.
Ее вопрос полностью проигнорировали.
— В договоре написано, что на вопросы мы отвечать не обязаны. А вот доставить тебя до места и обратно — да.
Нет, смотри-ка, сосед не забыл, ответил.
— А попить мне можно? Есть у вас вода?
— Позже попьешь.
И снова «сиди тихо» между строк; Райна поджала губы и прижухла.
А они точно собираются доставить ее до места? С таким-то отношением? А то, может, вывезут за город, высадят у соседних кустов и скроются на своем дорогостоящем космолете — гусенице из вида?
Любопытство, однако, пришлось унять — с такими провожатыми не сговоришься. Какое-то время она смотрела в окно — прогорал вдалеке закат, плыли сбоку оранжевые деревья и поля, тянулись по логам длинные тени. Садилось солнце.
Интересно, сколько займет путь?
Ее взгляд вновь упал на сложные датчики на приборной панели, затем на стянутые в хвост черные вьющиеся волосы водителя, потом вновь на затылок Аарона — Создатель, как же сильно она его чувствовала. Просто присутствие рядом, воздух, которым он дышал, каждый флюид, который испускало его тело.
А он все такой же. Хмурый, неразговорчивый, неулыбчивый.
Таким и любила.
Обнять бы его сейчас. Забыть бы о том, что в машине другие люди, наклониться вперед, обвить бы сзади руками и почувствовать, как тыльную сторону ее руки гладят теплые пальцы. Прижаться бы щекой к подголовнику, закрыть глаза, и катись оно к черту — этот поход, стремления что-то изменить, вообще мир за окном. И пусть бы они остались вдвоем — ее рука в его руке, ощущение единения, покой… И она забыла бы обо всех страданиях, о шрамах, о том, что жизнь неидеальна и порой жестока. Он и она. Иногда большего просто не нужно.
Вот только она здесь не для него. Она — пассажир, сидящий в чужой машине, временно примкнувший к чужой команде. Она им не друг, не чья-то девушка, она просто «объект» — «заказчик», на которого они временно работают. Ничего личного, никакого интереса к ее чувствам или желаниям — лишь надобность сохранить ее живой. Ее тело, не душу.
Райна вдруг поняла, что расстроилась. Она никогда никому не принадлежала, хоть всегда хотела быть частью чьей-то жизни. Нужной частью, особенной. И не просто чьей-то, а его — Аарона — того человека, который сейчас сидел впереди и совершенно не переживал о том, что чью-то душу сдавило тоской от терзаний.
— Тридцать километров до развилки. Мы вовремя?
— Да, точно по часам.
— Как портал?
— Продолжает перемещаться, но не сильно отклонился.
— Создатель, удержи его на месте. Я в эту жопу соваться с самого начала не хотел.
— Не бубни.
Да, друзья. С полуслова понимают друг друга. Пусть со своими фразами, способом общаться, подковырками, но друзья. А она — одиночка. И ей сюда, похоже, не влиться, как ни старайся.
Дора, зачем я пошла? Что мне эти шрамы, если все равно я одна? Какая разница?
И что за привычка всякий раз в моменты слабости обращаться за советом к мертвому человеку?
Закат продолжал тлеть; снаружи все ощутимее синело.
Через какое-то время Джетта замедлила ход и остановилась посреди совершенно пустой дороги.
— Пей.
— Я уже не хочу.
— Пей, потом будет некогда.
Ей подали флягу; Райна огляделась вокруг — справа и до горизонта колосилось травой поле, прямо тянулось шоссе, направо, к горам, уходила едва заметная грунтовка. Джетта, судя по лупатой «морде», смотрела именно на нее.
Стоило отхлебнуть воды, как ей протянули жесткую на вид куртку и штаны.
— Одевайся.
— Мне не холодно.
— Еще раз провести «инструктаж»?
— Не надо, — фыркнула и принялась натягивать громоздкую, сделанную будто из резины, одежду. Они издеваются? Зачем ей такая? Но Райна успокоилась, стоило ей увидеть, что и все остальные члены команды упаковываются в подобные «комбезы».
— Зачем это?
Никто, кроме ассасина, ей не отвечал, потому она повернулась к нему.
— Опять вопросы?
Да уж, на ответы рассчитывать не стоило. Как только пояс на жестких штанах был затянут, а куртка застегнута, к ней подошли с округлой шлем — маской в руках, натянули ее на голову, накинули на плечи поверх того, что уже был, еще один рюкзак.
— Не снимай ни при каких условиях.
— Что это?
Стоило застежке защелкнуться сзади на шее, как ее собственный голос зазвучал глухо и одновременно с эхом — теперь она слышала шум собственного дыхания так громко, будто выдыхала в микрофон, подключенный к надетым на голову наушникам — дурацкое ощущение. Через секунду маска «ожила» — сбоку по прозрачному экрану побежали непонятные символы; мигнула зеленым точка — то бишь все в порядке?
Простор до горизонта, машина — танк, четыре человека в странных костюмах и инопланетных масках — зачем все это? Почему так сложно?
Райне все сильнее казалось, что ее окружают актеры, создающие подходящий по сценарию антураж — ведь собрались в Великий Поход, значит, должно быть сложно. Конечно, сложно, но ведь не настолько?
Или настолько? Куда мы, черт возьми, во всем этом собрались?
Проводники выглядели серьезнее некуда, и мысль об актерах улетучилась, стоило ей встретиться со стальным и лишенным всякой теплоты взглядом Канна.
Из-за тебя, — как будто говорили его глаза, — мы идем туда из-за тебя.
Ей хотелось спрятаться за Джетту.
Идем куда?
И почему они постоянно говорят о тестировании некого кислородного оборудования? И не то ли самое оборудование сейчас у нее на голове? Фильм ужасов, ей богу. А ведь дойти-то всего лишь до озера…
— По местам, — жестко скомандовал стратег, и его голос прозвучал в маске Райны особенно резко. — Время пошло.
Все тут же заторопились обратно в Джетту.
Мы должны куда-то успеть? С точностью до минуты? Почему все так запутано?
Обмозговать происходящее ей не дали — запихнули обратно в салон, захлопнули дверцу.
— Теперь сиди тихо, что бы ни случилось. Будет страшно — закрой глаза, — посоветовал занявший соседнее место ассасин, и Райна выпучилась на него в изумлении.
Да что такого собирается случиться дальше?
— Черт, ненавижу это дерьмо, — проворчал водитель.
Завелся мотор, сиденье мелко задрожало.
— Идем вовремя, — Канн снова смотрел на приборы. — Портал на площадке почти на месте — ушел чуть влево. Не критично.
— Не мог Дрейк обойтись без своих дрючных спецэффектов? — продолжал цедить Баал.
Киллер слева фыркнул. Или ей показалось?
По позвоночнику вдруг прошла холодная дрожь — что-то собирается случиться, и ей это не понравится. Ей уже не нравится, когда все вокруг такие серьезные. Когда и без того серьезные ребята становятся слишком серьезными.
— Ну, что, покатаемся?
Пассажиры синхронно пристегнули ремни безопасности; за Райну это сделал Рен.
— Дерьмо — дерьмовое, — водитель, вопреки неприятным словам, погладил Джетту по рулю. — Давай, родимая, не подведи.
И принялся разгонять машину по грунтовой дороге.
Двадцать километров в час. Тридцать. Пятьдесят. А через полминуты уже восемьдесят — они неслись в сторону высокого каменистого нагромождения.
Черт, а там вообще есть поворот? Какой-нибудь объезд, сворот влево или вправо, дорога наверх, на худой конец?
Стрелка спидометра пересекла отметку «100» — вездеход трясся и дрожал; дрожали у пассажирки зубы; стремительно неслись на Джетту жутко твердые на вид скалы.
Куда они собираются свернуть? Когда?!
В наушниках грохотало.
Райну вдруг пробил озноб — да они же не успеют свернуть, попросту не успеют; скорость сто двадцать; куда они, черт подери, несутся?
— Вы что делаете? — заорала она дурниной, когда поняла, что увернуться прочь от каменистой гряды они не смогут в любом случае — слишком высока скорость. — Вы что…
Последние секунды перед столкновением — три, два, один; кажется, киллер сказал что-то похожее на «ненавижу этот переход». Точно перед тем, как морда вездехода со всего маха врезалась в острую бетонную по прочности стену — уступ, Райна зажмурилась и что было мочи завизжала.
— Дураки! Дураки! Предупреждать же надо!
Тишина была ей ответом. Ее трясло, ее корежило от пережитого шока, ее едва не вывернуло наизнанку от паники. Блевотина прямо в маске — разве здорово?
А по обе стороны от Джетты, которая непонятным образом несколько секунд назад не встретила на пути никакой преграды, теперь плыл совершенно другой пейзаж — другой настолько, что Райна, приглядевшись, резко оборвала громогласный поток обвинений. И глазам своим не поверила — только что было поле, сумерки, синеватый воздух и сырая трава на обочине, а теперь… Теперь их окружали пустота и мрак — так ей поначалу показалось.
Она напрягла глаза, и один шок сменился на другой — нет, не пустота: каменистая равнина, черное небо над головой. Небо? Или его отсутствие? Теперь через лобовое стекло перед водителем не виднелось ничего, кроме пустынного пейзажа до горизонта. Другая планета? Другой Уровень? Где они?
— Площадка, — неизвестно кому пояснил Аарон и посмотрел на датчики. — У нас в запасе сорок минут. Гони.
— Гоню, — ровно отозвался водитель. — Быстрее здесь не выйдет.
Экран маски вдруг начал показывать другие символы — что-то пошло на убыль. Кислород? Только не это; Райна вцепилась в подлокотник справа — ей почему-то стало очень страшно.
Поверхность этого места напоминала пустошь до начала времен — здесь не было ничего, совсем ничего. Ни травы, ни строений, ни даже холмов — лишь темная россыпь разнокалиберного гравия, насколько хватало глаз.
«Где мы?» Даже если бы она задала этот вопрос вслух, ее горло спер бы спазм. «В нигде», — ответила она самой себе. «Мы в нигде».
Тихий писк приборов, шорох шин, пробивающийся в наушники, тряска жесткого сиденья; мужские голоса отдавали металлом.
— Восемьдесят семь километров до точки. Скорость нормальная. Все четыре датчика пока в норме.
Тряска. Тряска. Тряска. Их вездеход дрожал, рыхля колесами жесткую поверхность — из-под шин, судя по звуку, летела бетонная крошка.
— Джетта, держись.
Напряженные лица, дрожание корпуса, отсутствие фраз, странная, как будто ненастоящая, темнота за окном — так прошло еще десять минут; нездорово мигала оранжевой лампочкой кислородная маска. Какое-то время Райна вглядывалась в зловещий пустынный пейзаж и ей вдруг показалась, что сбоку от того места в нескольких километрах правее прямо на глазах образовался и исчез целый город — секунда, и мираж рассеялся. Она бредит? Ведь только что вдалеке высились многоэтажки?
— Что это было?
Думала, не ответят снова — ответили; в наушниках раздался напряженный голос ассасина.
— То, что ты видела. Город. Создался и исчез. Здесь время течет иначе.
— Угу, и потому это место называется «строительной площадкой».
Они почему-то говорили с ней. Не то волновались, не то старались ее отвлечь — Райне бы порадоваться общению, однако ей отчего-то еще страшнее.
— Семьдесят километров до точки. Здесь сверни правее. Теперь чуть левее — там будет лог. Не зацепи булыжник.
— Секунду назад его там не было.
— В том-то и задница — тут невозможно предположить формирование ландшафта. А я ведь изучил все карты.
Изучил карты? Аарон?
Создатель, а что было бы, если бы она не послушала совета Информатора и наняла одного из тех «лохов», которые представлялись ей первоклассными стратегами, а на деле понятия не имели, куда идти?
Канн, видимо, знал, что делал. Они все знали.
С другими бы она точно доехала только до соседних кустов.
— Шестьдесят пять километров до точки. Шестьдесят.
«Пятьдесят. Сорок шесть… Сорок один».
Черт, скорее бы — ей совершенно не нравилось то, что она видела. Там снаружи что-то творилось: то и дело будто бы из ниоткуда возникали вдруг объекты — горы, лога, долины — выплывало, словно из другой реальности, солнце — выплывало, и тут же заходило. За секунду вспыхивали и исчезали голубые клочки неба, и все тут же вновь погружалось во мрак. Здесь было не просто страшно, здесь было по — настоящему жутко.
Через минуту один из приборов на панели издал неприятный писк.
— Начала портиться поверхность корпуса, — констатировал водитель, — Джетту разъедает.
— Главное, ось и колеса.
От сказанного Райну пробрал озноб, и она едва соображая, что делает, схватила за жесткий рукав куртки соседа:
— Меня тоже разъест? Мои руки, мое тело?
— Не дрейфь.
Сказано жестко, почти грубо; а ее сердце стучало так, будто до него уже добрался коррозийный воздух чужой поверхности.
— Я не хочу… чтобы разъело, я боюсь.
— Не…
Ассасин не закончил фразу — в этот момент раздался громкий хлопок, и вездеход дрогнул.
— Б%ь, потеряли первое колесо. Главное, ось.
Баал ударил по рулю.
— Гони! — приказал Аарон. — Еще двадцать три километра.
— Я гоню. Но больше не гонится.
Джип трясся и покачивался; что-то однозначно происходило с его корпусом — он щелкал и потрескивал.
«Как будто шелушился», — от такого сравнения волосы на затылке вставали дыбом.
Зачем они сюда заехали? Зачем?
— Давайте повернем обратно!
— Нельзя обратно. Только вперед.
— Мы… сможем обратно!
— Не сможем — там односторонний проход.
Ей пришлось до крови закусить губу, чтобы не пискнуть, а после не поддаться схватившей за горло панике. Что-то нехорошее творилось с их непробиваемой бронированной машиной — она разваливалась. Такая крепкая, мощная, классная и… разваливалась. Райна уже воочию видела, как крошится на куски ее собственное далеко не такое крепкое тело — тлеет, обвисает, гниет, облепляет кости, высыхает и, в конце концов, крошится прахом. Быстро. Здесь все происходило слишком быстро.
Они все погибнут. Создатель, они все погибнут — зачем она затеяла этот поход? Она ведь всех подставила.
— Я не хочу… умирать, — скулила в маску и думала, что ее никто не слышит.
— Не умрешь, — грубо оборвал стенания водитель. — Е№ать, второе колесо потеряли.
Райна заскулила громче — они все разваливались на части. Еще не сейчас, но скоро, очень скоро!
Один за другим начинали сбоить приборы; послышались злые фразы:
— Вылетел датчик топлива. Проседает вал. Отказал спидометр…
Все сильнее наливался красноватым огонек в маске.
— У меня уходит кислород, да?
— У всех уходит.
Она снова зажмурилась, как будто отсутствие зрения могло помочь им всем перенестись в другую реальность, однако микрофон оставался включен и до визжащего от ужаса сознания доносились страшные слова — «руль держится на честном слове. Правее. Еще правее? Черт, уже заедает… Где я брал эту гребаную Джетту? В салоне. Новую».
— По — моему их стали делать из дерьмовых материалов, — ругался ассаин. — Надо было брать старую модель, она была крепче.
— А я знал?
— Никто не знал.
— Жопу порву продавцу!
— До места шесть километров.
Пауза.
— Пять километров.
Тишина и тряска.
— Четыре…
В тот самый момент, когда Аарон произнес слово «четыре», мотор Джетты заглох — вездеход резко и нелепо дернулся и застыл на месте.
— Приехали, мать его растак!
И самая жуткая тишина из всех, когда-либо ей слышанных. Удар по рулю; неестественно громкое дыхание соседей.
— Баал, заводи Джетту!
— Не заводится.
— Все? Совсем все?
— Совсем.
Они смотрели друг на друга, а Райна слепо взирала перед собой — все, это конец. Она всех подвела.
— Четыре километра — это немного. Мы сможем пешком. Сможем?
На этот раз вопрос задавал Рен. А ведь обычно он на них отвечал; до этого момента она вообще не слышала в его словах вопросительных интонаций.
— Должны. Чем дольше мы сидим, тем меньше шансов.
— Да едрись — оно провались! — Баал.
— На выход. Все на выход. На выход!
Когда ее выпихивали из машины, Райна цеплялась внутри салона за все, что могла.
Дольше всего выгружали что-то из багажника — какие-то кейсы; вездеход — ей не показалось — облупился снаружи. Стал старым.
— Сегодня утром я выкатил его из салона.
Они погибнут. Состарятся за десять минут и рассыплются в прах.
— Пошли — пошли — пошли!
Ее кто-то толкнул в спину.
— Быстро! Бегом. Это приказ!
Приказ? Райна, не разбирая направления, побежала. Впереди спины — мелькают заплечные рюкзаки, жесткая ткань «комбезов», армейские ботинки, — сбоку и позади зловещая инопланетная поверхность «площадки». Она боялась смотреть вокруг — боялась и не могла не смотреть — каждую секунду опасалась, что очередной город возникнет прямо у них над головами. И раздавит. Или что с очередным шагом под ступней разверзнется земля, и тогда снова полет… длинною в жизнь.
Она так и умрет со шрамами.
— Быстрее. Аарон, направление верное?
— Да х№й бы его знал — датчик на руке сломался тоже.
— Ты мне это брось!
— Верное. Наверно…
— Наверно?
— Думаю… что да.
Они задыхались, она задыхалась тоже. Они не знали, верно ли движутся, — она знала — неверно. С самого начала неверно. Вообще не стоило это все начинать.
— Райна, быстрее!
Она даже не обратила внимания на то, что ее не назвали Марго.
— Передвигай ноги, твою налево! Клиент!
Через камень ей помог перепрыгнуть Баал — вовремя обернулся и протянул жесткую перчатку. Всего на секунду вылезло над головой и тут же скрылось ослепительное и неестественно яркое солнце. Пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть.
— Хреновое место.
— Да уж…
— Где должен быть Портал?
— Не знаю.
— Как не знаешь?
— Не знаю. Я его никогда не видел. Не езжу сюда отдыхать каждые выходные.
Аарон злился. Они все злились, но оставались собранными — бежали настолько быстро, насколько могли; она старалась успевать следом и не спотыкаться. Ассасин грохотал камнями и шумно дышал за спиной.
Райна слышала, как трещит материал ее маски — шелушится.
Скоро и он станет старым.
Потрескивало в наушниках, все сильнее портилась связь, все более зловещими смотрелись непонятные символы на экране; утекал в небытие кислород. Она потела, каждые полминуты отбивала носки ботинок и пальцы в них о камни, уже три раза почти упала, едва держала заданный темп.
Черт, почему не ходила в спортзал?
— До места примерно два километра.
— Но там впереди ничего нет.
Баал был прав — Райна смотрела туда же — до самого горизонта тянулась бесплодная мрачная пустошь.
— Здесь всегда сначала нет. А потом есть.
— Канн, если мы придем, а там так ничего и не появится…
— Появится. Если не сбились с направления.
— Ненавижу тебя, друг. Иногда я тебя ненавижу.
— Это лучше, чем Криала.
— Не лучше.
— Лучше, поверь мне. Здесь хоть мутантов нет.
Она не понимала, о чем шла речь, — чувствовала одно: она не выдержит двух километров. Осядет на землю раньше — откажут уставшие ноги. Сядет и будет слушать, как трещит по швам и крошится кислородная маска. А потом не увидит, как превратится в старуху и сгниет на «стройплощадке» — не увидит, потому что нет зеркала…
— Вставай! Думаешь, самое время и место посидеть?
Ее кто-то тащил. Поднял с почвы — когда она успела на нее осесть? — и теперь бульдозером пер за руку.
— Не останавливайся! Переставляй ноги. Переставляй, я сказал!
Ей на секунду показалось — Аарон. Нет, Аарон бежал впереди — ее тащил ассасин.
— Не хочу, — шептала Райна, — я уже не могу.
— А мне насрать.
— До места полкилометра, — раздалось в маске.
— Давай, давай, пошла!
Ее подгоняли, словно кобылку.
У Райны горели легкие, слезились глаза, запотело в маске. Грохотал в висках пульс, спину почему-то жгло, ноги гудели, как электросеть под напряжение, — казалось, из них вытащили все пружины.
Шаги, шаги, шаги. Она не чувствовала, как бежала, — не понимала, как умудряется делать это.
— Примерно триста метров.
— Там все еще «ничего»…
Ее руку сжимали так сильно, что в перчатке, наверное, осталось кровавое месиво — лепешка из кожи и костей.
— Больно…
По маске пошла трещина.
— Двести метров…
— Там впереди что-то начинает появляться. Дом. Канн, если это «не оно»…
— Сто пятьдесят метров.
Ног нет. Тела нет. Легкие сгорели. Она бы отлупила ассасина за то, что умеет так таскать. Если бы когда-нибудь снова начала дышать.
— Сто метров. Пятьдесят.
На словах «мы на месте» она повалилась на землю.
Через стекло маски уже почти ничего не было видно.
— Минуту. Мы должны продержаться минуту.
Им было не легче, чем ей, — тоже заканчивался кислород.
Теперь они находились внутри какого-то строения — бетонные стены — серые и неровные, — крыша отсутствовала. Над головой чернота, за стенами мрак, вокруг кромешный ад из смешавшегося времени и пространства.
— Где должен быть Портал?
— Где-то здесь.
— Канн, ты не ошибся с домом?
— А что, номер неверный?
— Шутник.
Они хрипло дышали; через их маски тоже уже не просвечивали лица. Голоса становились все более далекими; костюм душил.
— Райна… Райна…
Ее кто-то звал.
— Живая? Дыши. Осталось чуть — чуть.
Кто-то стучал перчатками по маске; звук щелчками отдавался в продолжающих еще работать наушниках.
— Смотри, он появляется…
Она не видела ничего, кроме света на месте незаполненного дверного проема, — уже не чувствовала ни тела, ни эмоций, не была способна породить ни единой мысли. Смертельно устала. Если они выберутся, если они когда-нибудь…
— Он почти доформировался.
Если они выберутся, она…
— Десять секунд до выхода. Первой «клиентка»…
Дамы вперед. Если…
— Пять, четыре, три, две…
Райна так и не додумала, что случится, если они выберутся; как только Канн произнес «один», кто-то в буквальном смысле оторвал ее от земли и со всего маха зашвырнул туда, где сквозь потрескавшийся и запотевший экран светилось белое пятно.
