Книга: Амазонка
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Прошло несколько дней, с тех пор как Энрико и Джино покинули дом гостеприимного Джованни Марино. За это время джунгли надоели обоим до предела. Они поднимались рано утром и шли до вечера.
Проводник Силво Гонсалес чувствовал себя в этой обстановке словно рыба в воде. Он хорошо ориентировался в густых зарослях, где трава достигала до пояса, а кроны так переплетались, что было почти темно. Проводник явно знал эти места. Он шел уверенно. Если приходилось порой продираться сквозь густую стену зарослей, так это из-за того, что, видимо? иного пути не было.
Надо сказать, что место падения самолета якобы было обнаружено, и Гонсалес вел именно в этот квадрат. На третий день вечером, когда путники валились с ног от усталости, проводник, как всегда, коротал время у костра. И тут огоньки светлячков вдруг пропали, а цикады куда-то исчезли. На смену им послышалось уханье и рычание. Луна выплыла из-за облаков, и все казалось странным и диким. Проводник клевал носом, борясь со сном. Иногда он вскакивал, вглядываясь во тьму и держа палец на спусковом крючке карабина. Так прошла ночь, и вот уже на востоке стало светлее. Подул холодный ветер, низко-низко по небу проносились темные облака.
«Ночь прошла, слава Богу», — подумал Силва, радуясь, что ночные страхи остались в прошлом; ему казалось, что кто-то невидимый и грозный наблюдал за ними, готовый напасть, как только он, Силва, уснет. И это было очень странно, так как Гонсалес слыл человеком смелым и не раз один коротал ночь в джунглях. Днем проводник вел себя нервно, что было подмечено Джино. Он подумал, что здесь, в джунглях, где путешественника поджидает много опасностей, всегда надо быть начеку. Это может выбить кого угодно из колеи, даже такого опытного проводника, как Гонсалес.
Тем временем солнце начало припекать. Путники умылись, подкрепились и двинулись дальше. Силва не рассказал им о ночном кошмаре, ибо посчитал это чепухой, игрой воображения.
«Все эти страхи выеденного яйца не стоят», — сказал он себе, вскоре забыв о них. В самом деле, ягуары и желтые кошки-пумы крайне редко нападают на человека. А его спутники, выспавшись, бодро шли вперед, но, предупрежденные Силвой, тщательно смотрели себе под ноги, чтобы не наступить на змей, которых здесь было в избытке. А в кронах деревьев творилось что-то невообразимое: сказочный мир птиц, всевозможные звуки… Путники порой забывали, что надо смотреть под ноги. Вся эта идиллия продолжалась до тех пор, пока не запахло болотом и почва под ногами стала влажной. Чувствовалась близость водоема. Вдруг Силва подал знак рукой замереть. Не то свист, не то визг издавала стрела, воткнувшаяся в дерево. Если бы стрелок взял на несколько дюймов ниже, Энрико бы несдобровать. Силва мгновенно вскинул карабин и дал очередь по кустам. Впрочем, делать это было бесполезно, ибо индейцы очень ловки и маскируются гениально: только и «ждут», что Силва пальнет в кусты и поразит их. Но, вероятнее всего, это был так называемый «самострел»: едва заметная тесьма — заденешь ее ногой, и грянет выстрел. Так или иначе, нужно было смотреть в оба. Территория эта, как сказал Силва, никогда не считалась зоной действия индейцев. Но, на самом деле, кто знает… Они могли быть везде. А вообще, проводник оказался на редкость молчаливым. И теперь на его лице появилось выражение озабоченности. Конечно, это было связанно с неудачным покушением. Покушением ли?
Долго, очень долго они преодолели чуть больше мили. И тут Джино не выдержал:
— Кажется, мы совершили промашку, — он почему-то обратился к Энрико. Тот от удивления даже остановился. — Надо было тщательно осмотреть место, может, мы нашли бы лук. Хотя, я думаю, это был не «самострел», а нападение, — он вынул из вещмешка стрелу. Насколько я знаю, местные племена почти не используют лук: у них отличные ружья. Возможно, кое-кто из них пользуется луком. И это рядом с Сан-Диего. Если бы это произошло на сотню миль западнее, тогда понятно, а так… Странно все это, — он с досады сорвал ветку и отбросил ее в сторону. В самом деле, то, что все выглядит странно, стало понятно даже Энрико. Он испытывал такое чувство, будто кто-то наблюдал за ними. Энрико даже поделился этим с Джино, но тот только рассмеялся. Теперь же Джино не очень «возникал». Энрико не нравилась эта история с загадочным камнем, из-за которого еще предстоит хлебнуть горя. После последней встречи с Дорис, окрыленный тем, что она жива, Энрико, казалось, мог сделать для Переса все. Даже такую малость, как достать какой-то камешек, пусть и дорогой. Если бы Энрико знал, что акция грозит ему гибелью, все равно взялся бы за дело. Тем более, что именно об этом камне и упоминала Дорис. Она говорила, что с ним связано множество легенд и его, якобы, охраняют языческие боги. А искателей «Желтого глаза» ждут многие неприятности…
Но какое это теперь имеет значение, думал Энрико. Главное, что Дорис, его Дорис, желала, чтобы он достал для ее отца бриллиант. Так размышлял Энрико, продираясь сквозь густой кустарник. Был полдень. Солнце стояло в зените, когда путники решили сделать привал. Силва достал карту. До ближайшей деревни, схоронившейся в непроходимых джунглях, оставалось несколько миль. Затем следовали еще несколько индейских деревень, а далее шла неизведанная местность. К вечеру они добрались до Куано, крупного индейского селения. Энрико подумал, что сюда их могли доставить на вертолете, но решил, что Перес не сделал этого, ибо надеялся, что по дороге до Куано путники наткнутся на упавший самолет.
Итак, они добрались до Куано. Здесь следовало переночевать. Джино спросил у туземца, где можно это сделать. Тот указал ему на приземистое строение, явно служащее таверной. Это было опрометчивое решение, так как, учитывая важность предстоящего мероприятия, следовало соблюдать меры безопасности. Когда они вошли в местный «ресторанчик», там было около десятка посетителей, некоторые явно на взводе. Выбрав свободный столик, путешественники свалили в кучу амуницию. Теперь следовало поговорить с хозяином таверны о ночлеге.
Внезапно Джино показалось, что он уже где-то видел бородача, который потягивал виски за соседним столиком. «Я его определенно знал, и неплохо, — подумал он. И представил себе этого незнакомца без бороды. — Это же, Шакал! Шакал! Шакал! — он чуть было не выкрикнул это имя, но сдержался. — Тот самый Шакал! С того самолета!»
Это была удача, и еще какая! Повинуясь какому-то импульсу, скорее инстинктивно, он поднялся и сел рядом с бородачом. «Конечно, это он», — подумал Джино. Энрико и Силва удивленно смотрели на него.
— Можно? — уже сидя, нахально спросил Джино.
Хуан поднял голову и мутными глазами поглядел на Джино.
— Да, — промычал он, явно не узнав его.
— Два виски! — гаркнул Джино официанту.
В глазах Шакала промелькнул интерес. Когда принесли спиртное, он, не говоря ни слова, выпил. Молчал и Джино.
— Ты узнаешь меня, Хуан? — спросил вдруг Джино. Тот поднял отяжелевшую голову, и в глазах его мелькнул испуг.
— Джино, — пробормотал он, — Джино… — Он хотел встать, но Джино удержал его.
— Привет, Хуан! Куда ты исчез? Дон Винченцо так волновался…
— Фак аут, — промычал Хуан, глядя на графин с виски.
— Это ты зря, зря! Я думал, ты обрадуешься мне, — усмехнулся Джино.
Хуан лихорадочно налил себе виски и залпом выпил.
— Что с самолетом, Хуан? — спросил у него Джино.
— Что с самолетом? Нет самолета! Нет! — крикнул он. — Ты понял? Нет!
Джино промолчал. Он огляделся вокруг. Трое привлекли его внимание. Они явно навострили уши.
— Пойдем отсюда, Хуан, пойдем, — сказал Джино.
Хуан, подумав немного, поднялся из-за стола. Краем глаза Джино увидел, что трое посетителей насторожились. Они встали и преградили дорогу Хуану и Джино, заслонив собою дверь. Один из них замахнулся, и, если бы Джино не увернулся, кулак нападающего попал бы ему в лицо. Мгновенно Джино левой рукой ударил ему в челюсть, и тот упал как подкошенный. В следующий момент нога Джино угодила меж ног другого соперника. Тот согнулся, держась руками за живот. Третьего вырубил прикладом Силва. Все четверо, схватив рюкзаки, выбежали из таверны и помчались к ближайшему лесу. Они уже достигли его, когда позади загремели выстрелы. Тем не менее все кончилось благополучно — они были уже в лесу.
Силва шагал впереди, за ним Хуан, далее шли Джино и Энрико. Джино держал руку в кармане, там у него был взведенный пистолет. Надо сказать, что хмель у Хуана выветрился начисто. Час или больше они продирались сквозь густой лес, потом вышли на какую-то полянку. Здесь Силва сказал, что впору остановиться и вытащил карту. Он долго изучал ее и посоветовал взять левее узкой речушки. Это были его первые слова, с тех пор как они покинули «гостеприимную» таверну. Силва изучал карту, а Джино не спускал глаз с Хуана, ибо тот мог выкинуть что угодно. Предполагаемое место падения самолета было, пожалуй, в милях десяти отсюда. Силва подозвал Хуана:
— Мы находимся вот здесь, — он ткнул пальцем в зеленый массив, — надо держать левее, — его палец медленно пополз по карте к реке и синему пятнышку возле нее. — Наверняка это место знакомо тебе, не так ли, парень? — обратился Силва к Хуану. В ответ тот недоуменно пожал плечами.
— Конечно, ты не знаешь этого места. Возможно, ты и карты никогда не видел, но в этом квадрате исчез самолет. Тот самолет, на котором находились ты и пассажир. Мы хотим знать, что произошло, — произнес Джино. Хуан бессмысленно таращился на него.
— Я… не помню, — пробормотал он, — я ничего не помню.
Джино ударил Хуана ногой в живот. Тот свалился на землю, а когда открыл глаза, перед ним зияло дуло пистолета.
— Ты знаешь меня, подонок! Знаешь! Я покажу тебе потерю памяти! Почему упал самолет, и что стало с драгоценностями? Что?! — он взвел пистолет.
— Самолет… самолет… разбился… все мертвы.
— А ты цел, цел? Как это может быть?! — вскричал Джино.
— Молния… молния попала в самолет. Мы упали, и самолет загорелся. Один я сумел выбраться…
— И Холидей мертв?
— Да.
— А не ты ли пришил его и старика Вулфа? — спросил Джино и посмотрел на Энрико.
— Мне… мне было приказано… приказано, — пробормотал Хуан.
— Почему?
— Старик вез драгоценности.
— Кто тебе поручил это? Кто? — произнес уже спокойно Джино.
— Я не могу, не могу, он убьет меня! — простонал Хуан.
— Если ты сейчас не скажешь, это сделаю я, — невозмутимо сказал Джино.
— Мне приказал… приказал дон Винченцо.
Джино взглянул на Энрико и увидел, как тот побледнел.
— Дон Винченцо, говоришь… — усмехнулся Джино. — Кажется, ты врешь. Но, ладно. Итак, самолет упал. Что было дальше? Джон Холидей, пилот… он умер? Или ты его тоже порешил, чтобы камни достались одному тебе?
— Я его не убивал.
— Но теперь скажи главное: у старика Вулфа был чемоданчик. Чемоданчик! Тот, из-за которого ты убил пилота и старика. Ты уволок его? Скажи, где он? В нем было полно золота и камней.
— Они исчезли, — выдавил из себя Хуан.
— Как исчезли? Они что, волшебные!? — заорал Джино.
— Их похитили… индейцы! Индейцы! — побледнев, пролепетал Хуан.
— Какие индейцы? Говори, ублюдок, где камни? Где?
— У индейцев, Джино! — завопил Хуан.
Неожиданно Джино успокоился и опустил пистолет.
— Так, говоришь, они у индейцев? Но почему я должен тебе верить? Почему ты не мог спрятать их, и теперь морочишь мне голову? Что-то не слышал, чтобы краснокожих интересовали камешки…
— Но, Джино, я говорю правду! Те камешки у индейцев.
— Допустим, я поверю тебе. Но где искать этих краснокожих? Здесь не один десяток племен.
— Я… покажу, где их искать, — пробормотал Хуан.
Надо сказать, Хуан смекнул, что теперь Джино не пристрелит его. По крайней мере, пока алмазы не будут найдены. Кроме того, их уже четверо, и пробраться к индейцам будет легче, чем одному. Одному — много опаснее. Была еще одна причина: разве мог Хуан жить спокойно, зная, что где-то, а не у него находится «Желтый глаз», тот самый, который он держал на ладони. Он все равно вернулся бы к индейцам, в ту пещеру, к своему камню.
— Честно говоря, я не вижу выхода в твоей ситуации, как только указать нам путь к этим чертовым индейцам. Но как ты смог запомнить дорогу в этом лабиринте деревьев и кустарников? — философски заметил Джино.
— Я запомнил по особым, только мне известным, приметам. Он попросил карту и, получив ее, долго рассматривал. Наконец, видимо, нашл то, что искал.
— Кстати, индейцы нашли останки самолета? — спросил Джино.
— Не знаю. Я очнулся, когда кругом были они. Они и забрали камни. Затащили меня в свою деревню… я бежал… они меня чуть не сожрали.
— И подохли бы все. У тебя столько яда… — улыбнулся Джино. Он спрятал пистолет в карман, и все двинулись вперд. Надо сказать, жара стояла неимоверная, несмотря на то, что сюда почти не проникали лучи солнца.
«А каково на открытой местности?» — подумал Энрико. Он поправил рюкзак: лямки натерли плечи. То, что он услышал, ничуть не удивило его. Его отец отдал приказ убить человека? Мир, где вращался дон Винченцо, полон ненависти. В нем ценно только богатство, а жизнь человека ничего не стоит. Энрико подумал, что никогда не смог бы отдать такой приказ. Он подумал о Дорис, и на душе стало теплее. В поисках алмаза он рискует жизнью — ради чего? Возможно, ради Дорис.
Тем временем начало смеркаться, и необходимо было подумать о ночлеге. Теперь Шакал являл собою дополнительную головную боль: за ним надо было следить всю ночь. Однако они решили искать не самолет, а тех кровожадных индейцев, которые похитили бриллианты.
Итак, начало темнеть, еще час или чуть больше — и наступит ночь. Силва разжег костер, пламя которого должно гореть всю ночь. Энрико взглянул на лежащего в траве Шакала: тот спал или делал вид, что спит. Конечно, Джино связал его.
Тем временем голоса птиц постепенно смолкли. Иногда раздавался громкий вопль, от которого кровь стыла в жилах; громко трещали цикады. Внезапно тихий вскрик или что-то похожее заставило Джино проснуться. Он открыл глаза и увидел на черном небе низкие яркие звезды. Неясный шум невдалеке заставил его обернуться. В свете костра он увидел двух борющихся. Один их них вскочил на ноги и бросился на Энрико. Прозвучал выстрел. Стрелял Джино. Шакал завопил от боли: пуля попала ему в плечо.
Энрико вскочил на ноги. Он не понимал, что происходит. Не обращая внимания на Шакала, Джино подошел к проводнику и склонился над ним.
— Мертв, — прошептал он, — очень жаль, что мы не обыскали этого ублюдка. Мне надо было предвидеть, что у него мог оказаться нож. Он запросто мог порешить нас всех.
Затем Джино ударил Хуана по голове рукояткой пистолета, и тот растянулся на траве.
— Надо пристрелить подонка, — произнес Энрико.
— С удовольствием сделал бы это, но лучше отложить возмездие. Он единственный, кто знает дорогу к индейцам.
Джино подошел к Шакалу и, невзирая на стон последнего, скрутил ему руки веревкой. Затем оба уселись у костра. Утром, когда рассвело, вырыли могилу, похоронили Силву и отправились в путь. Теперь следовало лишь полагаться на коварного Шакала.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7