Замерев посреди комнаты, я на миг задумалась, как нужно вести себя в этом незнакомом месте, а потом решилась негромко произнести:

— Войдите.

Дверь отворилась, вошел Кристиан. Сердце сразу же забилось быстрее, ладони вспотели от волнения. Я завела руки за спину, сцепив их в замок и глядя на верховного инквизитора, который тоже привел себя в порядок, умывшись и сменив кровавую одежду на темно-синюю рубашку и черные штаны. На лице почти не осталось следов той ужасной битвы, в которой он участвовал еще несколько часов назад. Лишь красноватые полосы на лице и руках свидетельствовали об этом. Он выглядел слишком уставшим, но при этом тверже стоял на ногах, чем после того, как я вытянула его силы. Возможно, выпил специальную настойку.

Кристиан окинул меня внимательным взглядом, потом спросил:

— Ты готова предстать перед советом сильнейших родов?

Ах, так вот куда меня привезли, в дом совета! Чего-то подобного я и ожидала.

— Что от меня требуется?

— Мы все сейчас стоим перед выбором — как поступить дальше. Можно вернуть то, что было, но лучше все-таки двигаться вперед. Раз ведьмы восстали, нужно принять все меры, чтобы подобное не повторилось. Ты расскажешь совету о том, как сама видишь все случившееся с точки зрения ведьмы. Ты колдунья, к тому же росла и жила среди них, тебе есть о чем поведать людям, не знакомым с вашими условиями жизни.

Я судорожно сглотнула и кивнула, ощущая сильнейшее желание прижаться сейчас к его груди, чтобы почувствовать себя чуть увереннее.

Получив ответ, Кристиан повернулся к двери, отворил ее и пропустил меня вперед. Мы подошли к широкой лестнице. Инквизитор тихо ступал позади, но я спиной ощущала его присутствие и едва сдерживалась, чтобы не обернуться, не взглянуть на него или протянуть руку, чтобы просто прикоснуться. Когда подъем закончился, мы оказались перед широкой дверью. Я испуганно замерла на месте и вздрогнула, когда его ладонь легла на плечо, а сам он склонился к уху, опалив шею горячим дыханием:

— Ты справишься, не стоит волноваться. Просто расскажи им все, — и он отпустил меня, вновь выпрямляясь, отчего я ощутила в душе сильнейшее разочарование.

Двери отворились, пропуская в большой полукруглый зал с красивыми янтарными стенами, блестящим мраморным полом, огромными окнами с цветными витражными стеклами, большим круглым столом из красного дерева и роскошными бархатными креслами с золочеными спинками и подлокотниками, в которых сидели представители сильнейших родов нашей страны.

У меня сердце замирало от страха и неуверенности, а в голове билась навязчивая мысль о том, что сейчас именно от меня зависит дальнейшая судьба ведьм в нашей стране. Вильдан дал мне возможность что-то изменить, и это поддерживало в сердце решимость выступить сейчас перед шестью мужчинами, которые настороженно разглядывали одинокую девушку, замершую посреди залы. Не время трусить! Я смогу рассказать им все, заставлю взглянуть на случившееся моими глазами. Непроизвольно я подняла голову еще выше, набрала в грудь побольше воздуха и громко произнесла:

— Приветствую вас, представители сильнейших родов.

Ответил мне седоволосый мужчина, сидевший по правую руку от Кристиана, тоже занявшего место за круглым столом. Именно взгляд синих глаз верховного инквизитора помогал мне не потеряться в расплывчатом тумане липкого страха.

— Здравствуй и ты, ведьма, — сказал этот человек, с интересом изучая меня. — Мое имя Бенедикт Саркис, я председатель совета глав сильнейших родов. Ты пришла сюда сегодня, чтобы рассказать нечто важное, и мы готовы выслушать со всем вниманием. Начинай.

— Меня зовут Алира — с трудом произнесла я, волнуясь еще сильнее. — Я ведьма по своему рождению, но первую часть жизни до девяти лет провела в городе, где мама зарабатывала на жизнь тем, что варила травяные эликсиры. Мы жили втроем с мамой и сестрой, пока однажды по ложному обвинению жены градоначальника на наш дом не напала посреди ночи разъяренная толпа. Мать отдала свою жизнь, чтобы спасти нас с Арикой, и мы успели скрыться, а потом долго скитались по лесам. Арика заботилась обо мне, но это было нелегко, ведь ей тогда только исполнилось четырнадцать. Чтобы выжить, сестре пришлось прибегнуть к ведьминским чарам. Это и сгубило ее в итоге, пробудив темную сторону силы. Уже позже она вступила в ряды приближенных Сантаны, потому что была очень сильной ведьмой и верила искренне в идеи предводительницы. От чар броши подчинения ее защищал родовой амулет, которого больше не существует. Именно ради этого защитного медальона Сантана уничтожила мою сестру, подговорив любимого человека отдать Арику инквизиторам.

В этом месте рассказа я чуть запнулась, опустила голову, чтобы не встретиться взглядом с Кристианом. На меня вновь нахлынули те ощущения и переживания, утягивая в свой колючий водоворот, вновь стало трудно дышать и захотелось просто сбежать отсюда. Но я совладала с чувствами, повторяя про себя, что делаю это ради других ведьм, чтобы спасти тех, чьи жизни пока не разрушены. Вновь подняв голову, все же поймала взор инквизитора. Мужчина смотрел спокойно, но в глубине синих глаз светилось некое непонятное мне выражение, это было не сожаление, но какая-то затаенная горечь. Сделав глубокий вдох, я продолжила:

— Когда я осталась одна, мне пришлось выживать, но я старалась ни в коем случае не утратить те человеческие качества, что еще оставались во мне. Волею судьбы и из-за поступков жестоких людей я тоже пришла к Сантане, полагая найти у нее справедливость, ведь она высказывала такие правильные мысли. Она говорила, что ведьмы станут свободными, их никто не будет притеснять. Я ожидала найти в ее лагере поддержку и близких по духу женщин, но все оказалось ложью. Ведьмы в лагере были озлоблены, враждовали друг с другом, а сама предводительница оказалась обманщицей, стремившейся захватить власть. И тогда я сделала выбор в пользу другого пути — решила помочь верховному инквизитору в его борьбе в обмен на жизнь невинных ведьм и справедливый суд над виновными. Мне позволили рассказать все здесь сегодня, чтобы вы поняли стремление этих женщин к свободе. Поверьте, ведьмы шли к Сантане именно из-за ее идей, а уж потом попадали под ее чары и исполняли приказы. Сантана была слишком жестокой, она заставляла убивать, но далеко не все колдуньи хотели этого. Ведьмы — те же женщины, которых несправедливо угнетают лишь оттого, что у них есть дар, способный нести не только пользу, но и вред. Именно поэтому нас боятся.

— Чего же вы сейчас хотите? — спросил черноволосый смуглый мужчина.

— Нас воспитывают и растят либо матери, либо сестры, либо наставницы. Они обучают юных колдуний всему, что знают сами. И часто знания эти довольно примитивны. Многие из таких пожилых наставниц долго пожили среди людей и озлобились. Сложно ощущать свою силу, понимать, что ты более могущественна, но при этом подчинятся пустым прихотям более глупых людей только потому, что ты ведьма, а значит, не заслуживаешь лучшего отношения. Я хотела предложить вам найти новые способы воспитания юных ведьм. Ведь у вас существует система, по которой обучаются сыновья состоятельных людей… Так почему бы не применить эту систему к колдуньям? Вам было бы выгодно обучать невинных девочек, имеющих дар, и вести по иному пути, вкладывая в их головы другие мысли. Можете отбирать подходящих наставниц — и пусть они обучают девушек так, как вам кажется правильным, чтобы это было во благо государства. Ведь оттого, что все вокруг нас презирают и боятся, ведьмам и приходится выбирать тот путь, на который многие не ступили бы, имей они выбор.

— Вы очень толково все объясняете, девушка. Значит ли это, что вас воспитали достаточно хорошо? Как получилось, что лично вы не превратились в черную колдунью, хотя в жизни многое пережили?

— Сестра говорила, что характер достался мне от матери. Мама была очень умной колдуньей, она обучила всему Арику, а Арика научила меня. Сестра всегда отличалась невероятной сообразительностью и, имей она для этого возможность, могла бы многого в жизни достичь. Что касается меня, то я всегда активно взращивала человеческую сущность, подавляя ведьму в душе. Неверно утверждение, что ведьма управляет всеми нашими поступками. Колдовская натура очень сильна, с этим не поспоришь, даже я однажды поддалась ее влиянию, но это было только один раз, а потом я поняла, что человек может подчинить ведьму, как бы трудно это не было. Главное, взращивать эту сущность с детства.

— Итак, вы хотите, чтобы мы открыли школы для ведьм, верно? — спросил Бенедикт Саркис.

— Я не знаю наверняка, что такое школы.

— Место, где один наставник обучает нескольких учеников одновременно. Мы практикуем такую систему для детей, чьи родители имеют средства дать им определенные знания для выбора будущей профессии.

— Тогда это именно то, о чем я говорила.

— Что еще?

— У вас есть инквизиторские суды, решающие вопросы виновности ведьм. Введите такие же для обычных людей, тех, которые вредят невинным колдуньям из злого умысла.

— Нам понятна ваша мысль. Что еще?

— Пусть ведьма делает свой выбор сама, когда дело касается ее судьбы, чтобы мужчина не мог самовольно распоряжаться ее жизнью, будто она просто вещь, а не человек.

При последних словах все присутствующие переглянулись, только Кристиан по-прежнему смотрел на меня.

— Вы хотите сказать, что мы должны предоставить ведьмам свободу и возвысить их на один уровень с мужчинами? Что вы, женщины, обладающие магическим даром, должны сравняться с нами? — привстал в кресле смуглый советник.

— Почему бы нет? Ведь некоторые ведьмы даже сильнее многих мужчин! А очень сложно подчиняться, когда можешь заставить обидчика склониться перед тобой одним лишь движением руки.

— Но это просто смешно! Все женщины в нашем государстве подчиняются своим хозяевам, мужчинам.

— Обычные женщины не в состоянии защитить себя, а ведьмы могут.

— Это несусветная глупость! Не смешите меня, девушка!

Мужчина громко рассмеялся, а меня вдруг захлестнула такая волна гнева!.. Своим высокомерием он очень напомнил Реналя, который грозил заставить меня подчиниться, причиняя боль другим людям. Я сжала кулаки, переводя дыхание, ощутила покалывание в кончиках пальцев, и в тот же миг у кресла под темноволосым господином подломилась ножка, и советник упал на пол.

Все присутствующие замерли, а я поднесла ладонь ко рту, пытаясь скрыть собственное замешательство. Это получилось само собой, я не хотела навредить ему.

— Простите, я случайно, — обратилась к поднявшемуся и отряхивающемуся представителю сильнейшего рода. — Это виновата новая сила, я не могу пока ей управлять.

Мужчина не ответил, и я перевела взгляд на Кристиана, опасаясь увидеть гнев и в его глазах. Однако инквизитор не смотрел на меня, опустив глаза в пол, но в уголках его губ проскользнула усмешка.

— Продолжайте, — махнул рукой председатель.

— В общем-то, я сказала все, что хотела. Если издадите новые законы и дадите ведьмам новые права, то избежите в будущем кровавых схваток, потому что на смену Сантане может прийти другая колдунья, и пусть у нее не будет древнего амулета, но настоящие искренние идеи способы вдохновить на многое.

— Вы забываете о мнении народа. Люди ненавидят ведьм.

— А вы сделайте так, чтобы искоренить эту ненависть, ведь среди ведьм есть и очень хорошие, которые по-настоящему приносят пользу и заботятся о людях.

— Очень сложно донести до людей вашу мысль, — вновь подал голос дядя Кристиана. — Бесспорно, есть те, кто понимает, что не все ведьмы плохие, есть и такие, кто обращается за помощью к травницам и другим подобным им колдуньям, но сейчас, в конце этой войны, мысли людей наполнены гневом и ненавистью. Нам будет очень нелегко заставить народ взглянуть на все по-другому.

— Так вы и не будете пытаться?

— Пытаться нужно всегда, но результат будет очень и очень нескоро.

— Если нельзя изменить взгляды уже живущих людей, то создайте новые условия, в которых будут расти их дети, ведь они-то смогут посмотреть на ведьм с другой стороны.

— Хорошо. Мы услышали вас, Алира. Нам нужно о многом подумать, многое обсудить и оценить с точки зрения именно власти и пользы для всех жителей нашей страны. Вам лучше теперь отправиться отдохнуть. Вильдан, ты проводишь нашу гостью, чтобы она в безопасности добралась до кареты?

— Провожу.

— Возвращайся поскорее на совещание, нам пригодятся твои знания и советы.

— Конечно, Бенедикт.