– Тебе лучше?

Малькольм посмотрел на Венди и был вынужден признать, что да, лучше. Боль в горле сменилась легким пощипыванием, а почти двадцать четыре часа сна восстановили если не все силы, то по крайней мере большую их часть. Из носа все еще текло, и попытка сказать что-нибудь причиняла боль, но даже эти неприятности постепенно сходили на нет.

Физический дискомфорт уменьшался, чего нельзя было сказать о душевном. Малькольм понимал, что уже суббота, что прошло два дня с того момента, когда всех его сослуживцев убили, а сам он стрелял в человека. К этому времени несколько групп людей, целеустремленных и не испытывающих недостатка в ресурсах, наверняка уже переворачивали Вашингтон вверх тормашками. По меньшей мере одна из них желала его смерти. Да и остальные вряд ли испытывали к нему особую симпатию. На туалетном столике в противоположном углу комнаты лежали девять тысяч триста восемьдесят два доллара, похищенные у мертвого человека или по крайней мере вынесенные из его квартиры. А сам Малькольм валяется больной в кровати, не имея ни малейшего представления о том, что происходит или что ему делать дальше. И в довершение всего этого на краю его кровати сидит забавного вида девчонка, на которой нет ничего, кроме футболки и улыбки.

– Знаешь, я, если честно, ничего не понимаю, – хрипло признался Малькольм. Он и правда ничего не понимал. За все долгие часы, что он размышлял над своей проблемой, на ум пришли всего четыре предположения, хоть как-то выдерживавшие критику: первое – что в Управление проникли посторонние; второе – что кто-то напал на его отдел; третье – что кто-то пытался выставить Хейдиггера двойным агентом, подбросив ему «спрятанные» деньги; и, наконец, четвертое – что кто-то отчаянно хочет видеть его покойником.

– Придумал, что будешь делать дальше? – Венди водила пальцем по очертаниям его бедра под простыней.

– Нет, – отчаянно прохрипел он. – Могу попробовать еще раз позвонить на «тревожный» номер, если ты довезешь меня до автомата.

Она наклонилась и легонько коснулась губами его лба.

– Отвезу, куда попросишь. – Девушка улыбнулась и начала целовать по очереди его глаза, щеки, губы, шею. Потом откинула простыню и продолжила: грудь, живот…

Потом они приняли душ, и он вставил контактные линзы. Он снова лег в кровать. Когда Венди вернулась в комнату, совершенно одетая, она бросила ему на край кровати четыре книги в мягкой обложке.

– Я не знала, что тебе нравится… надеюсь, ты найдешь чем занять время, пока меня не будет.

– А ты… – Малькольму пришлось замолчать и сглотнуть. Все-таки горло еще болело. – А ты куда?

Она улыбнулась.

– Вот дурачок. По магазинам. У нас кончается еда, ну и тебе еще всякие мелочи нужны. И если ты будешь вести себя хорошо – на что я надеюсь, – может, принесу тебе сюрприз. – Она подошла к двери и оглянулась. – Да, если будет звонить телефон, сними трубку, только если он позвонит дважды, затем замолчит, а потом зазвонит дальше. Это буду я. Как, хорошо я учусь на шпионку? Прийти вроде никто не должен. Если не будешь шуметь, никто не догадается, что ты здесь. – Голос девушки стал серьезным. – Ну же, не беспокойся. Тебе здесь совершенно ничего не угрожает. – Она повернулась и вышла.

Малькольм только взял верхнюю книгу из стопки, как голова Венди снова просунулась в дверь.

– Эй, – ухмыльнулась она. – Я тут вот чего подумала… Если у меня случится фарингит, это будет считаться венерическим заболеванием?

Малькольм бросил в нее книгой, но промахнулся.

Когда Венди открыла дверь и пошла к машине, то не обратила внимания, что человек в фургоне, припаркованном у противоположного тротуара, тут же оживился. Это был ничем не примечательный мужчина в мешковатом плаще, притом что утро выдалось солнечным. Похоже, он знал, что хорошая погода вряд ли продлится долго. Человек внимательно следил за тем, как Венди выводит машину со стоянки и уезжает. Потом покосился на часы. Он решил выждать три минуты.

Суббота – выходной для большинства правительственных служащих, но не для всех. В эту конкретную субботу множество сотрудников различных ведомств трудились сверхурочно. Одним из них был Кевин Пауэлл. Он и его люди побеседовали с двумястами шестнадцатью врачами, квалифицированными медсестрами, стажерами и прочими представителями медицинских профессий. К одиннадцати утра субботы они опросили больше половины вашингтонских оториноларингологов. И все, что мог доложить Пауэлл пожилому джентльмену, сидевшему за столом из красного дерева, сводилось к одному слову: ничего.

Как ни странно, настроение пожилого джентльмена от этих новостей не ухудшилось.

– Что ж, мой мальчик, все, что я могу тебе посоветовать, – это не прекращать стараний, ни в коем случае не прекращать. И, если тебя это утешит, могу сказать, что мы ровно в том же положении, что и все другие, только они исчерпали все свои ходы, и теперь им остается только ждать. Впрочем, кое-что все-таки произошло: Уэзерби мертв.

Вид у Пауэлла сделался удивленный.

– Мне казалось, вы говорили, что его состояние улучшалось?

Пожилой джентльмен развел руками.

– И ведь так оно и было. Его собирались допросить вчера вечером, самое позднее сегодня утром. Когда следователи прибыли около часа ночи для допроса, они обнаружили, что он умер.

– Как? – Судя по тону Пауэлла, у него уже имелись догадки на этот счет.

– В самом деле, как? Охранник у входа в палату клянется и божится, что в нее не заходил никто, кроме медицинского персонала. С учетом того, что Уэзерби лежал в госпитале Лэнгли, я не сомневаюсь, что охрана там была поставлена хорошо. Врачи говорят, что с учетом шока и потери крови вполне возможно, он умер от ранения. Хотя сами же утверждали, что полковник поправлялся очень быстро. Как раз сейчас они должны производить вскрытие.

– Странно все это. Очень странно.

– Да, конечно. Тебе тоже так кажется? Однако же именно потому, что это странно, такого хода событий и можно было ожидать. Все это дело более чем странное. Ну, да мы об этом уже толковали. У меня для тебя есть кое-что новое.

Пауэлл низко склонился над столом. Он устал.

– Я уже говорил тебе, – продолжал старый джентльмен, – не нравится мне, как Бюро и Управление занимаются этим делом. Они упираются в тупик. И уверен, отчасти оттого, что туда заводит их методика. Они ищут Малькольма, как охотник ищет дичь. И хотя они охотники опытные, они упустили из внимания мелочь или две. Я хочу, чтобы ты искал его так, словно дичь – это ты. Ты прочитал все, что нам о нем известно, ты был у него дома. Значит, у тебя сложилось о нем какое-то представление. Вот и влезь в его шкуру да глянь, куда тебя это приведет. У меня для тебя пара полезных вкусняшек. Мы ведь знаем: для того, чтобы попасть туда, где он сейчас, Малькольм не мог обойтись без транспорта. Начнем с того, что пешеход заметен, а наш парень хочет этого избежать. Бюро совершенно уверено в том, что такси он не брал. Я не вижу причины не доверять их мнению на этот счет. Не думаю, чтобы Малькольм садился в автобус – с тем-то пакетом, который ему продали в магазине. Да и мало ли кого можно встретить в общественном транспорте. Вот тебе и задачка. Возьми одного-двух агентов – таких, что способны правильно настроить голову. Начни с того места, где его видели в последний раз. А там, мой мальчик, попробуй спрятаться, как и он.

Пауэлл уже взялся за дверную ручку, но повернулся к улыбавшемуся пожилому джентльмену.

– Есть еще одно обстоятельство, сэр, которое представляется мне очень странным в этом деле. Малькольма ведь не готовили как оперативника. Он аналитик – а посмотрите, как выкручивается.

– Да, это довольно странно, – согласился пожилой джентльмен и снова улыбнулся. – А знаешь, мне уже не терпится познакомиться с этим парнем, Малькольмом. Отыщи его мне, Кевин, отыщи скорее.

Малькольму захотелось кофе. Горячая жидкость наверняка пошла бы на пользу горлу, да и взбодриться кофеином тоже бы не мешало. Он медленно ухмыльнулся, стараясь не бередить шейных мускулов. В обществе женщины мужчине нужно поддерживать тонус. Малькольм спустился на кухню. Он как раз поставил на огонь кофеварку-эспрессо, когда в дверь позвонили.

Малькольм застыл. Пистолет остался наверху, на тумбочке, где он мог при необходимости быстро дотянуться до него… при одном условии – если бы он лежал в постели. Малькольм на цыпочках подобрался к двери. У него вырвался вздох облегчения, когда он увидел в глазок, как по ту сторону переминается с ноги на ногу всего лишь скучающего вида почтальон с сумкой через плечо и свертком в руках. Тут Малькольм призадумался. Если он не отворит дверь, тот может возвращаться до тех пор, пока не вручит посылку адресату. Малькольм опустил взгляд. Всю одежду его составляли шорты и футболка. Да какого черта, подумал он, неужели почтальон да не видывал такого? Он отпер дверь.

– Доброе утро, сэр, как дела?

Бодрое настроение почтальона, похоже, передалось Малькольму. Он улыбнулся в ответ.

– Простыл немного, – хрипло ответил он. – Чем могу вам помочь?

– У меня тут посылочка мисс… – Почтальон замолчал и заговорщически улыбнулся Малькольму. – Мисс Венди Росс. Заказная, требуется роспись адресата.

– Ее сейчас нет дома. Может, позже зайдете?

Почтальон поскреб в затылке.

– Ну, можно, конечно, но проще будет, если вы за нее распишетесь. Проклятие, да какая разница начальству, чья подпись, главное, чтоб она была, верно?

– Идет, – согласился Малькольм. – У вас ручка есть?

Почтальон безуспешно обшарил карманы.

– Ох, ладно, – буркнул Малькольм. – Заходите, сейчас дома найду какую-нибудь.

Войдя в гостиную, почтальон улыбнулся и закрыл дверь за собой.

– Извините, если вас затрудняю, зато вы мне разом все упрощаете.

Малькольм пожал плечами.

– Ничего. – Он повернулся и пошел на кухню поискать ручку. Заходя в дверной проем, он автоматически отметил, что почтальон положил посылку на стол и расстегивает свою сумку.

Почтальон был очень доволен. Ему было приказано установить, находится ли Малькольм в квартире, вести наблюдение за домом и переходить к активным действиям только в том случае, если задача может быть выполнена со стопроцентной надежностью и без шума. Он знал, что, если по личной инициативе сможет убрать Малькольма, ему положена премия. Девицей можно заняться и позже. Он достал из сумки «Стен» с глушителем.

Малькольм как раз выходил из кухни, когда до него донесся звук металлического щелчка – это почтальон вставил в автомат магазин. Малькольм так и не нашел ручку. В одной руке он нес кофеварку, в другой – пустую чашку. Он решил, что симпатичный почтальон не откажется подкрепиться. То, что Малькольм остался в живых, надо отнести на счет того, что, выйдя из двери и увидев поворачивающийся в его сторону ствол автомата, он не потратил на размышление и доли секунды. Он просто швырнул в почтальона полную горячего питья кофеварку и чашку.

Почтальон не слышал шагов Малькольма. Первая его мысль сосредоточилась на предметах, летевших ему в лицо. Он инстинктивно вскинул руки, прикрывшись автоматом. Кофеварка ударилась об автомат и отлетела в сторону, но от столкновения ее крышка слетела, и горячий кофе выплеснулся почтальону на руки и запрокинутое лицо. Взвыв, почтальон отшвырнул автомат в сторону; тот покатился по полу и остановился под столиком, на котором у Венди стоял стереопроигрыватель. Малькольм бросился за ним, но споткнулся о подставленную черную кроссовку. Кондор приземлился на руки, поспешно вскочил, оглянулся через плечо и сразу же снова нырнул вниз. Тело почтальона пролетело над самой его головой. Попади тот ногой куда целил, и череп Малькольма разлетелся бы как арбуз, по крайней мере шея наверняка бы сломалась. Даже при том, что в единоборствах почтальон не тренировался почти полгода, позу для сложного приземления он принял идеальную. Одна неприятность, приземлился он на ковер – подарок для Венди от бабушки на день рождения. Ковер заскользил по паркетному полу, и почтальон тоже упал на руки. Правда, вскочил он вдвое быстрее, чем Малькольм.

Оба стояли, настороженно глядя друг на друга. От автомата Рональда отделяло по меньшей мере десять футов. Возможно, ему и удалось бы опередить почтальона, но поднять оружие он все равно не успел бы: почтальон сразу навалился бы сзади. Малькольм стоял ближе к двери, но та была заперта. Он понимал, что не рискнет тратить драгоценные секунды на попытку отпереть ее.

Почтальон смотрел на Малькольма и улыбался. Носком ботинка он потрогал паркетный пол. Скользко. Ловким, натренированным движением он стряхнул с ног кроссовки. Носки по паркету тоже скользили. Их он тоже стряхнул, не наклоняясь. Потом сжал и разжал пальцы босых ног. Он готовился к поединку молча, не спеша, и сами эти приготовления уже действовали на психику Малькольма.

Малькольм смотрел на своего улыбающегося соперника и понимал, что эта улыбка означает смерть. Он не мог знать, что противник – обладатель коричневого пояса, но понимал, что шанса выстоять у него нет. Познания Рональда в области боевых единоборств стремились к нулю. Правда, он прочитал множество сцен с драками в книгах и видел их в кино. В детстве он дрался дважды, один раз победил и один – проиграл. Его преподаватель физкультуры в колледже однажды потратил часа три на то, чтобы научить свой класс кое-каким приемам, которых он набрался в морской пехоте. Простая логика заставила Малькольма копировать стойку своего соперника: ноги чуть согнуты, кулаки сжаты, левая рука выставлена вперед и повернута перпендикулярно полу, правая остается у талии…

Очень медленно почтальон начал сокращать дистанцию в полтора десятка футов, отделявших его от жертвы. Малькольм начал смещаться вправо, не совсем отдавая себе отчет, зачем он вообще это делает. Приблизившись к Малькольму на шесть футов, почтальон рванулся вперед. С боевым воплем он сделал левой рукой обманный выпад, якобы целя ею в лицо Малькольма. Как и ожидалось, Малькольм дернулся вправо. Отводя левую руку назад, почтальон резко опустил левое плечо и крутанулся вправо на пятке левой ноги. Вся масса тела, вся инерция поворота оказались вложены в выпад правой ногой, устремившейся в голову пригибавшегося Малькольма.

Однако полгода перерыва в тренировках не могли не сказаться на результатах, даже если драться пришлось с неподготовленным любителем. Удар пришелся мимо лица Малькольма, в левое плечо. Кондор врезался в стену, отлетел от нее и едва успел вскинуть руку, чтобы прикрыться от рубящего удара.

Почтальон изрядно разозлился, в первую очередь на себя. Он промахнулся уже дважды. Да, его противник наверняка травмирован, но полагалось-то ему уже быть покойником. Надо, надо потренироваться, пока не встретился соперник, знающий свое дело…

Хороший тренер никогда не забывает напоминать, что успех в карате на три четверти зависит от настроя. Почтальон помнил это, поэтому сосредоточился на смерти своего противника. Он так на этом сконцентрировался, что не услышал, как отворилась входная дверь. Венди вошла и осторожно закрыла ее за собой – она боялась разбудить Малькольма. Девушка забыла свою чековую книжку.

Наверное, она спала. Этого не могло происходить: у нее в гостиной стояли друг перед другом двое мужчин. Один – Малькольм с повисшей, как плеть, левой рукой. Другой – незнакомый, небольшого роста, крепкого сложения. Он стоял спиной к ней в какой-то странной позе.

– Ты, – услышала она очень тихий голос незнакомца. – Довольно от тебя неприятностей.

Только тут до нее дошло, что это происходит на самом деле. Медленно, очень медленно незнакомец двинулся к Малькольму, а она нырнула на кухню, схватила с магнита на стене длинный разделочный нож и бросилась назад, к незнакомцу.

Почтальон услышал стук каблуков по паркету. Ограничившись ложным выпадом в сторону Малькольма, он резко повернулся лицом к новой угрозе. Однако все, что увидел, – это перепуганную девушку, стоявшую с судорожно сжатым в правой руке ножом. Увиденное успокоило почтальона, и он медленно, покачивающейся походкой двинулся в ее сторону. Дрожа, Венди попятилась от него. Он дал ей отступить к самой двери на кухню, а затем сделал выпад. Левой ногой он выбил у девушки из руки нож, а левый кулак рассек кожу чуть ниже ее левой скулы, и она повалилась, оглушенная, на диван.

Однако почтальон забыл важнейшее правило поединка с несколькими неприятелями. Человек, на которого нападают двое или более соперников, должен находиться в непрерывном движении, отражая атаки со всех сторон. Стоит ему сконцентрироваться на ком-то одном, как он подставляет себя под удар другого. Сразу же после того, как почтальон вывел из строя Венди, ему стоило обернуться и напасть на Малькольма. Вместо этого он решил добить девушку раз и навсегда.

Почтальон делал первый шаг в направлении поверженной Венди, а Малькольм уже держал в руке автомат. Левая рука действовала плохо, но он все-таки навел ствол с глушителем на почтальона, уже заносившего руку для последнего удара.

– Стой!

Почтальон все-таки повернулся к нему, и тут Малькольм нажал на спуск. Кашляющие звуки не смолкали до тех пор, пока грудь почтальона не расцвела букетом алых брызг. Тело его перелетело через диван и рухнуло на пол.

Малькольм помог Венди подняться. Ее левый глаз уже начал заплывать, и по щеке стекала тоненькая струйка крови. Она негромко всхлипывала.

У Малькольма ушло пять минут на то, чтобы ее успокоить. Он осторожно выглянул сквозь жалюзи в окно. Улица была пуста. Желтый фургон на противоположной стороне выглядел пустым. Кондор оставил Венди внизу; она сжимала в руках автомат, нацеленный на дверь. Он велел ей стрелять в любого, кто попробует войти. Наверху Малькольм поспешно оделся, затем сунул деньги, одежду и все, что купила для него Венди, в один из ее пустых чемоданов. Когда он спустился вниз, девушка почти пришла в себя. Он отправил ее наверх собираться. В это время он обыскал труп, но ничего не обнаружил. Через десять минут Венди, умытая, спустилась обратно в гостиную с еще одним чемоданом.

Малькольм набрал в грудь воздуха и отворил дверь. Револьвер он прятал под курткой. Он не смог заставить себя взять автомат. Он вышел на крыльцо. Никто в него не стрелял. Он подошел к машине. Ни одной пули. На улице не было видно вообще никого. Малькольм кивнул Венди. Она подбежала к машине с чемоданами в руках. Они забрались в салон, и Кондор медленно повел машину прочь.

Пауэлл устал. Он и еще двое вашингтонских детективов прочесывали улочки в районе, где в последний раз видели Малькольма. Они опрашивали людей во всех домах. И все, что они нашли, – это тех, кого уже опрашивали. Пауэлл прислонился к фонарному столбу, пытаясь собраться с мыслями, когда увидел, что один из детективов спешит к нему.

Детектива звали Эндрю Уолш, и он специализировался на убийствах. Он пошатнулся и вцепился в рукав Пауэлла, чтобы не упасть.

– Похоже, я кое-что нашел, сэр. – Уолш помолчал, переводя дух. – Помните, все, кого мы опрашивали, показали, что с ними до нас уже говорили? Так вот, я нашел одного, сторожа с автостоянки, и он говорит, что рассказал копу кое-что, что не вошло в официальную сводку.

– Ради бога, что? – Пауэлл разом забыл про усталость.

– Он опознал Малькольма по фотографии, которую показал ему коп. Более того, он рассказал тому, что видел, как Малькольм садился в машину к вот этой девушке… вот ее имя и адрес.

– Когда все это случилось?

– Вчера во второй половине дня.

– Тогда быстро! – Пауэлл бегом бросился к машине. Задыхавшийся детектив старался не отставать.

Они проехали три квартала, когда зажужжала рация под приборной доской.

– Да? – рявкнул Пауэлл в микрофон.

– Сэр, группа, продолжающая опрос врачей, доложила, что доктор Роберт Кнудсен узнал на фото Малькольма мужчину, который вчера обращался к нему по поводу фарингита. Он осматривал подозреваемого в доме Венди Росс – Эр, О…

Пауэлл оборвал диспетчера на полуслове:

– Мы как раз едем к ней домой. Я хочу, чтобы все наши группы сосредоточились в том районе, но не приближались к дому, пока я сам туда не приеду. Скажите, пусть прибудут туда как можно быстрее, но максимально скрытно. А теперь соедините меня с боссом.

Прошло не меньше минуты, когда из динамика зазвучал голос пожилого джентльмена.

– Да, Кевин, мальчик, что у тебя?

– Мы едем к убежищу Малькольма. Обе группы должны подъехать туда более-менее одновременно. Детали расскажу потом. Есть еще одно: кто-то с официальным удостоверением тоже искал Малькольма и не доложил о том, что узнал.

Последовала долгая пауза.

– Это многое объясняет, мой мальчик, – произнес пожилой джентльмен. – Очень многое. Будь осторожен. Надеюсь, ты успеешь вовремя. – Связь отключилась. Пауэлл положил микрофон и попробовал отделаться от ощущения, что он, возможно, уже опоздал.

Десять минут спустя Пауэлл и трое детективов позвонили в дверь Венди. Они подождали минуту, потом самый крупный из детективов выбил дверь. Спустя еще пять минут Пауэлл докладывал пожилому джентльмену о находках.

– Тело до сих пор не опознано. Мундир почтальона поддельный. Автомат «Стен» с глушителем, возможно, использовался при нападении на Общество. Насколько я могу судить, он с кем-то дрался, возможно, с нашим приятелем. Малькольм сумел отобрать у него автомат. Уверен, автомат принадлежал почтальону – у того в сумке специальные крепления для его переноски. Похоже, нашему парню продолжает здорово везти. Мы нашли фотографию девушки, и у нас есть номер ее водительского удостоверения. Что вы намерены с этим делать?

– Передай полиции, пусть объявят ее в розыск по… по обвинению в убийстве. Это выведет на время из игры тех, кто следит за нами и использует наши удостоверения. А пока я хочу узнать, кто убитый, и хочу узнать об этом быстро. Разошли его фото и отпечатки пальцев по всем агентствам с пометкой «особо срочно». Другой информации не сообщай. Отправь своих людей на поиски Малькольма и девушки. А потом, сдается мне, придется нам немного подождать.

Когда Пауэлл и другие расходились по машинам, мимо проехал темный седан. Водитель его был высок и болезненно худ. Пассажир, мужчина запоминающейся внешности со странными глазами – спрятанными, правда, за темными очками, – сделал ему знак проезжать, не останавливаясь. Никто не обратил внимания на их машину.

Малькольм петлял по Александрии, пока не нашел площадку, где торговали подержанными машинами. Он проехал дальше, остановил «Корвейр» в двух кварталах от нее и отправил Венди за покупкой. Спустя десять минут, побожившись, что ее и в самом деле зовут миссис А. Эджертон, как она назвалась в купчей, и заплатив лишнюю сотню наличными, Венди выехала с площадки в относительно новом «Додже». Малькольм пересел за руль «Корвейра» и доехал следом за ней до парка. Там они перегрузили чемоданы, сняли с их машины номера, после чего уселись в «Додж» и не спеша уехали прочь.

Малькольм вел машину пять часов. На протяжении всей поездки Венди не произнесла ни слова. Они остановились в Виргинии, в мотеле городка Пэрисбург, где Малькольм зарегистрировал их как мистера и миссис Ивенс. Машину он поставил с обратной от дороги стороны здания – «чтобы не запылилась от проезжающих машин». Пожилая владелица мотеля только пожала плечами и отвернулась к своему телевизору. Она к такому привыкла.

Венди неподвижно лежала на кровати. Малькольм медленно разделся, принял свои лекарства, вынул и убрал контактные линзы. Потом подсел к ней.

– Почему бы тебе не раздеться и не поспать немного, а, милая?

Девушка повернулась и посмотрела на него.

– Это ведь взаправду было. – Она не спрашивала, а констатировала факт. – Все это было взаправду. И ты убил этого типа. В моей квартире. Ты убил человека.

– Или он, или мы. Ты ведь сама это понимаешь. И ты тоже устала.

Венди отвернулась.

– Понимаю. – Она встала и медленно разделась. Потом выключила свет и забралась под одеяло. В отличие от прошлых ночей, она не прижалась к нему. Когда Малькольм примерно через час заснул, она все еще лежала с открытыми глазами.