Глава 13
Последующие дни выдались весьма напряжёнными — для меня. Мои потенциальные подчинённые быстро, по предварительному сговору, совершили переворот, в результате которого я пахал как проклятый на своей Анаконде, приводя её в порядок. В порядок — приемлемый для них, для меня и так хорошо было. Для начала они заставили меня прибраться в каюте, а то там мол свинарник просто. Я отбивался как мог, доказывая, что все вещи лежат именно на нужных и удобных для меня местах — носки около кровати, комбезы — чистые, заметьте! — в кресле, ну а столик при койке — самое удобное место для хранения разных вкусняшек.
— А, если, мне ночью захочется перекусить? — безуспешно отбивался я.
— До камбуза дойдёшь, — не давала мне шанса сохранить свой порядок Ариша.
— Так далеко же! А тут — протянул руку и готово.
— Меньше полусотни метров для тебя далеко? — Она прищурилась, окидывая мою фигуру глазами: — Тебе спортом заняться нужно! И курить бросай в каюте.
— А где мне курить? Не в трюме же?
— Бросай! И так весь корабль провонял.
— Угу. Щаз. Бросай курить, вставай на лыжи, — попытался перевести всё в шутку я.
— А что, это идея. Ты любишь лыжи? Коньки? На Станции каток есть.
— Отстань! — Я начал сердиться, понимая, что в мою привычную жизнь судьба привнесла серьёзные изменения.
— Отстану. Как только ты приберёшься в этом гадюшнике. А я проверю. Не понравится — оставлю без ужина.
— Подумаешь… в кабак схожу.
Ариша снисходительно улыбнулась:
— Я заблокировала твою карту. Убирайся.
— Что? Как? Это невозможно!
— Возможно. Для Инквизиции — всё возможно. На время апгрейда твоего корабля ты переведён в штат внештатных сотрудников — с соответствующим содержанием. И — она усмехнулась, — с соответствующим надзором. Я через минут… — она окинула мою каюту взглядом. — Через час-полтора зайду.
Пришлось подчиниться гнусному насилию и привести каюту в порядок. На мой взгляд, она после проведённой приборки, выглядела даже лучше чем когда я покупал корабль, но заглянувшая через два часа Инквизиторша недовольно скривилась.
— Что? Раскидал хлам по углам и думаешь что прибрался?
— Да тут идеальный порядок! Я даже одежду в шкаф убрал!
— И даже повесил?
— Положил. А там что — вешалка есть?
Она вздохнула:
— Иди, освободи склады. Я тут приберусь.
— Склады? Но там же нужное всё. ЗИПы и всё такое.
Ариша повернулась ко мне, уперев руки в бока.
— А где мы с Бродяжкой жить будем? Ты об этом подумал?
— Ну… она может и в рубке — в кресле. Она же — робот.
— Андроид. — поправила меня Ариша. — И — девушка. Ей нужна каюта.
— Зачем ро… андроиду каюта? Розетки тут везде есть.
— Всё. Иди, освобождай два отсека. Я пометила на плане. — Она протянула мне планшет со схемой корабля.
— Погоди… там и в правду я ЗИПы храню. Мало ли что.
Но она только указала мне рукой на дверь. Пришлось подчиниться.
Около первого принесённого в жертву отсека меня уже ждала Бродяжка. Кивнув ей, заходим внутрь. Внутри, на стеллажах, аккуратно разложены коробки с запасными частями.
— Это что? — она ткнула пальцем в ближайшую.
А я что — помню? Раскрываю короб.
— Тут запасные блоки для модуля распределения энергии.
— Зачем?
— Ну… повредят его, я заменю.
Бродяжка скептически усмехается:
— А я и не знала, что ты у нас инженер-электронщик. И диплом есть? Что-то этого нет в твоём личном деле. Ты блоки как диагностировать собрался?
— Ну это, тестером.
— А где тестер? — она окидывает помещение взглядом.
— Ну я его, это… не купил ещё.
— Не купил. — Она подводит черту под данной темой. — Выбрасываем!
— Ты что? Знаешь сколько я за этот набор отдал?
— Выбрасываем. — она непреклонна. — А это что за палки? — девушка указывает пальчиком на штабель картонных туб на соседнем стеллаже.
— Это не дам. Это запасные кристаллы для лазеров. Эти… ну где импульс генерится.
Бродяжка вздыхает.
— И как ты их менять собрался?
— Делов-то, — с чувством превосходства хмыкаю я. — Выдвинуть лазер, откинуть кожух, ослабить крепёж. Вынуть старый и поставить новый. Дел на десять минут.
— Угу. В космосе.
— А что такого? Застопорю ход.
— Действительно, — она соглашается. — Как всё просто. Ну а калибровать ты его как будешь?
— Чего делать?
— Калибровать, настраивать, фокусировать. Понимаешь о чём я?
Непонимающе качаю головой.
— Это только на Станции, на стенде можно. Короче — на выброс!
В следующие пол часа я лишился всех своих столь любовно и предусмотрительно собранных запасов. Все мои доводы о сохранении имущества были подвергнуты критике и отвергнуты с мотивировкой — на Станции спецы сделают лучше и быстрее. И вообще — надо не ремонтом в пустоте заниматься, а не попадать в такие ситуации.
Из всего содержимого моих складов она оставила только пару стеллажей, сказав, что приспособит их под цветы.
— Цветы? — удивился я. — Зачем тебе цветы? Ты что — запахи стала чувствовать?
— Нет, но они красивые.
— Послушай, — я попытался воззвать к её логической основе. — От них нет толку. Кислород жрут. Есть их нельзя. Ну ты логически подумай. Ты же машина!
Завершая фразу я понял, что сказал лишнее. Её личико исказила гримаска боли и она, всхлипывая убежала из каюты.
Ну вот, невесело подумал я. Сейчас начнётся. И действительно — началось… Через полчаса, когда я, с болью в душе, освобождал вторую каюту, в неё ворвалась разъярённая Ариша и с ходу влепила мне пощёчину.
— Ты чего? — На всякий случай принимая оборонительную стойку и отодвигаясь от неё подальше спросил я.
— Ты, урод, чего творишь? У девчонки истерика из-за тебя.
— А что я? Я правду сказал.
— Дурак! Она человеком стать хочет. А ты её…
— Послушай, — я бесцеремонно, но не выходя из стойки, прервал её. — Я этот мозг получил пару месяцев назад. Он, ну или она — железка. Кучка микросхем, транзисторов, плат и всего такого. Ты сама хоть понимаешь — о чём ты говоришь?
— Согласна, — неожиданно пошла на уступки Ариша. — У неё искусственная основа, но душа у неё — человеческая.
— С чего взяла?
Она вздыхает:
— Вообще-то тебе это не положено знать, но раз уж я назначена твоим куратором…
— Кем? Ты? — Перебиваю её я, но она просто делает мне рукой знак заткнуться.
— Пока ты по заданиям Тода мотался, мы провели пристрастный разбор духовного аспекта Бродяжки. Присутствовали специалисты по Теологии и Демоноведению. Мы даже нескольких ксенопсихологов доставили, пригласили то есть.
— И?
— Комиссия не нашла признаков внешнего воздействия — ни со стороны адептов Тьмы, ни со стороны Чужих.
— Вы там что, совсем сдвинулись? — в очередной раз прервал её я. — Какие нахрен адепты Тьмы? У нас Третье тысячелетие на дворе. А ты про… Бред короче.
— Если ты чего-то не понимаешь, это не означает, что подобного нет, — спокойно парирует она. — Может быть когда-нибудь… Но об этом после. Короче — факт осознания ей самой себя отнесён к категории Чуда. Она официально признана полноценным Разумным, со всеми правами и обязанностями. Я доступно объясняю?
Киваю:
— И что, вы ей справку дали?
Она всё так же серьёзно кивает в ответ.
— Паспорт или карту мы на неё оформить не можем — она, как механизм, является твоей собственностью. Но как разум — она свободна. Так что мы предоставили ей гражданство Империи и, чтобы не нарушать законодательство — оформили по низшему статусу.
— Погоди-погоди. Не догоняю. Как это?
Она вздыхает.
— Она твоя рабыня. Так противоречие убрали.
— И что дальше?
— А мы и сами не знаем. Прецедентов до этого не было. Из-за этого брат Тод и направил меня сюда. За тобой присмотреть — чтобы ты не наломал дров.
Ну зашибись… из-за какой-то железки я теперь обречён на коротком поводке у этой Инквизиторши бегать…
— Пойду её проверю. — Ариша выходит из каюты, но около двери останавливается. — Ты с ней помягче. Она же девушкой себя осознаёт.
— Это тоже ваша комиссия установила?
Она кивает:
— Да. Биологический возраст ориентировочно двадцать — двадцать два года.
— И что мне делать?
Она пожимает плечами.
— Ну… цветов ей купи. Или шоколадку. А лучше — и то и другое.
— Она же не есть шоколад! То есть не есть вообще?
— Зато я ем. — И она закрывает дверь, оставляя меня наедине с коробками.
По случаю окончания приборки девчонки решили замутить праздничный обед. Я же, выполняя указания кураторши, купил на Станции большой букет лилий и огромную шоколадку. Цветы торжественно вручил Бродяжке, сопроводив их передачу извинениями и заверениями, что подобного не повторится, но всю картину испортила шоколадка.
Ариша благосклонно её приняла и тут же развернув отломила кусочек и сунула себе в рот.
— Мммм… вкуснотища. Мой любимый сорт! — проговорила она с набитым ртом.
— Что? Вкусно? — спросила её подруга, прижимая к себе букет.
— Очень! — Ариша отломила ещё кусочек.
— А эти цветы пахнут?
— Угу, — инквизиторша кивнула.
— А я не могу почувствовать их аромат. И ощутить вкус шоколада… можешь описать?
— Ну… шоколад это по вкусу как… как — Ариша замялась. — Не могу объяснить.
— Жаль, — поникла головой Бродяжка и из её глаз потекли тонкие струйки.
— Так, ты это прекращай, подруга, — строго глядя на неё произнесла Ариша. — Мы что-нибудь придумаем.
Но эта команда не была выполнена — Бродяжка начала всхлипывать, явно готовясь перейти к стадии рыданий. Уж не знаю как у неё с обонянием и вкусом и возможно ли эти чувства ей как-то прикрутить, но вот эмоции она освоила на твёрдую пятёрку. С плюсом.
— Ну, не плачь, — я подсел к ней и попробовал её успокоить. — Мы обязательно что либо придумаем и сделаем из тебя человека.
— Правда? Ты обещаешь? — слёзы моментально исчезли, словно их и не было. Впитались что ли?
Киваю, мысленно ругая себя за длинный язык. Ну ляпнул не подумав, а выкручиваться теперь как?
— Я, правда, не знаю как, но мы что ни будь придумаем, обязательно. — Продолжаю успокаивающе бормотать.
— Мой капитан… я всегда в тебя верила, — она прижимается ко мне своим неожиданно мягким и упругим телом. — Когда начнём?
— Что?
— Делать из меня биологический объект?
Её глаза снова начинают наливаться влагой и я, дабы избежать очередного наводнения перевожу стрелки, мстительно поглядывая на Аришу:
— Уверен, что Святая Инквизиция нам сможет помочь, да сестра?
Сестра недобро глядя на меня медленно кивает.
— Точно! — Бродяжка вскакивает, хлопая в ладошки. — Пойдёмте к брату Тоду, он умный, он придумает.
Вижу как Ариша медленно приподнимает над столом кулак. А я что? Сама же сказала — быть понежнее.
— А давайте вот прямо сейчас и пойдём? — Из Бродяжки просто бьёт фонтан оптимизма и веры в светлое будущее.
Да уж… брат Тод будет просто счастлив нас видеть. Неопределённо пожимаю плечами, но она воспринимает это как согласие и переходит к активным действиям.
— Пойдёмте, что вы сидите? — напарница начинает выдирать нас из-за стола.
— Бродяжка, — пытается её притормозить Ариша. — Но брат Тод занятой человек, у него много дел и вот так вламываться к нему…
— Он мне сам сказал — если что, то в любое время. Помнишь, на той комиссии? — Она с лёгкостью пресекает попытку Ариши отложить поход.
— Что, вот так и сказал? — подливаю масла в огонь я.
— Да, именно так. Я же вела запись того собрания.
Вопросительно смотрю на Аришу и та, обречённо вздохнув, поднимается из-за стола.
Брат Тод принял нас без особого энтузиазма.
— Да, я понимаю, о чём идёт речь, — прервал он Аришу, едва та начала описывать ситуацию. — Скажу больше, мы ждали этого. По нашим прогнозам она, — он указал карандашом на Бродяжку, — Должна была потребовать себе тело ещё вчера. Её разум совершенствуется и ей необходимо больше данных. Естественных. Иначе… — он развёл руками.
— Что иначе? — Напарница даже привстала со своего стула, но повинуясь его жесту села назад.
— Иначе твоё сознание закапсулируется.
— Что сделает? — попросил пояснений уже я.
— Замкнётся, схлопнется, закольцуется — малопонятно объяснил Тод и я попросил его объяснить по понятнее. В ответ на мою просьбу он поморщился. — Да я и сам не понимаю. Этих умников, — он раздражённо взмахнул карандашом, — сложно понять. Но дело действительно серьёзное. Её надо пересадить в живое тело.
— Всего-то? Да в любом мед центре — в клонилке, это решается за пол часа. В чём проблема, брат Тод, — спрашиваю его и он снова морщится.
— Тела нет.
Удивлённо откидываюсь в стуле и непонимающе смотрю на него:
— Как это нет? Что, отдел Дознаний простаивает?
Ну… — он встал и принялся привычно прохаживаться. — Работы у них много, да. Но эти тела… те грешники, хотя они и грешники, но права у них есть. И вот просто так взять и отобрать тело… нельзя это.
— А у осуждённых? Их же всё одно — в расход.
— Увы, и тут всё не просто. Которые к высшей мере защиты общества — к однократной, с уничтожением разума, те — по Закону имеют своё тело до конца. Их, конечно, можно было бы использовать — в нашем случае… но они на финальную стадию несколько… скажем так, повреждёнными поступают. Не думаю, что ей бы это подошло.
— Подождите, брат Тод, вы сказали — однократной казни? А что, бывают и не однократные?
— Конечно, — он снисходительно улыбается. — Ты думаешь шутка про двадцать лет расстрела — это только шутка?
Его улыбка становится несколько зловеще-многообещающей и я испытываю холодок где-то в низу живота.
— Но увы — многократники так же остаются собственниками своего тела до финала. — Тод усаживается за свой стол и начинает что-то искать среди бумаг. — Где же это было… А… вот! — он достаёт какой-то листок, вчитывается и откладывает в сторону, возобновляя свои поиски. — Не то, извините, много работы… это… нет… ага — нашёл!
Он торжествующе поднимает над столом какой то бланк.
— Вот! Заключение нашего эксперта… нескольких.
Тод пробегает по листку глазами и обращается к нам:
— Ситуация следующая. Вам нужно не просто тело. Вам нужно тело, свободное от разума. Живое, но, простите — безмозглое.
— В коме что ли? — спрашивает его Ариша. — Так давайте по мед базам пройдёмся, уверена — найдём сотни таких.
— Увы. Согласно Закону если тело в коме, то Разум считается живым. Спящим. А это уже убийство.
— Но ведь есть же безнадёжные? — не успокаивается Ариша.
— Есть, — соглашается Тод. — Но они собственность родственников.
— Договоримся! — Не сдаётся Инквизиторша.
— Не сомневаюсь. Ты кого угодно уговоришь. Но!
— Что опять?
— Согласно Имперским Законам — в коме поддерживаются только граждане со статусом выше минимального. А передать такого человека, фактически продать его — запрещено.
— Мы ему статус понизим! До раба.
— Тогда его тут же отключат и он умрёт.
— Хм… — Ариша не собирается сдаваться. — Но мы можем…
— Нет. — Брат Тод отрицательно поводит рукой, прекращая данный разговор. — Ариша, Бродяжка… вы все — ну поверьте мне, — он вздыхает, — мы проверили все варианты. Все. С экспертами и юристами. У нас нет легальных вариантов. А нелегальные нам не подходят. Да и не думаю, что она — он снова показывает на Бродяжку карандашом. — Согласится жить в теле человека, которого ради неё убили бы. Ведь не сможешь?
Бродяжка кивает, но глаза поблескивают готовыми прорваться слезами. Тод замечает это и меняет тему:
— Как подготовка к экспе… эээ… к тестированию новых модулей? Девушки — вы тренажёры посещаете?
Подруги молча кивают.
— Хорошо. А ты? — карандаш в его руке направляет свой кончик в мою сторону.
— А что я? Я корабль готовлю. Вот, прибрали.
— Ну-ка встань, — неожиданно командует Тод. Встаю.
— Дааа… — тянет он, окидывая мою фигуру цепким взглядом. — Ты спортом когда последний раз занимался? Отожрался ты знатно, вижу. Смотри, излишний вес — враг пилота! Тебе надо… — но его речь прерывает трель звонка кома.
— Да. Что говорит? Ах, упорствует. Да, зря это применили. Хорошо, сейчас буду. Заговорит.
Он встаёт из-за стола.
— Извините. Вынужден проститься — в седьмом боксе еретик упорный попался. А к нему практикантов поставили. Мозги куриные, но задора у них… Запортят материал.
Мы тоже встаём и направляемся к выходу.
Прощаясь Тод обнадёживает.
— Вот как найдёте тело — приходите. Критерии вам известны. Сделаю всё, что смогу.
И скрывается за поворотом коридора.
— Какие идеи? — Поинтересовалась Ариша, едва Тод скрылся за углом.
Пожимаю плечами — идей нет. Бродяжка носом хлюпает, видно сдерживается из последних сил.
— Кстати о спорте, — переключаю тему я. — Я тут один спорт-бар знаю. Там весьма неплохо кормят, да и пиво там всегда свежее. А?
— Он не про тот спорт говорил!
— Извини, но он не уточнял. А там как раз постоянная трансляция спорта разного идёт. Пошли?
Ариша печально смотрит на меня, но соглашается и мы идём в бар.
Народу мало и мы занимаем столик рядом с экраном, по которому транслируют матч на CQC Арене. Две группы лёгких истребителей, отличающихся только цветом корпуса, азартно гоняют друг друга среди россыпи ледяных астероидов. Временами льдисто-синее поле озаряется вспышками взрывов кораблей менее удачливых пилотов и раздаются восторженные крики зрителей.
Некоторое время мы молча смотрим картину разворачивающегося перед нами боя, но это зрелище быстро надоедает и Бродяжка возвращается к больной теме.
— Так что делать будем?
Приникаю к кружке, обдумывая варианты ответа, но ничего умного в голову не приходит и я только пожимаю плечами.
— Будем думать. В конце концов можно, к пиратам обратиться. У меня есть знакомые на одной платформе, но не думаю, что они будут мне там рады.
— У тебя есть связи среди преступников? — Ариша опустила на стол бокал красного вина, так и не донеся его до рта.
— Едва-едва с ними пересекался, — даже показал пальцами как, — едва-едва.
— Но они же преступники! Как ты мог! — Её изумление велико и неподдельно.
— А что делать? Жить-то охота, — понурив голову отвечаю ей.
— Они вынудили тебя к сотрудничеству? Пытали? Унижали достоинство? — продолжала наседать она.
Угу, думаю. Унижали, ага. И вынуждали — особенно рабов нелегально возить. Но разве я враг своему имиджу? Поэтому только горестно вздыхаю:
— Давай не будем об этом. Я… ради неё — киваю на Бродяжку. — Я готов снова к ним отправиться. Только мне порно потребуется. Свежее и много. Разного.
— Чего тебе потребуется? — Не понимает она.
— Ну… там дефицит женского общества…
— Сделаем, я сейчас, — она тянет руку к коммуникатору, но Бродяжка прерывает её. — Не надо. Я не смогу нормально жить, зная что другая из-за меня… — она прячет лицо в ладонях и её плечи начинают вздрагивать. Ну вот… опять эти эмоции.
Делаю очередной глоток пива и возвращаю взгляд на экран. Там камера следит за кораблём фаворита данного боя — ярко красный Орёл лихо закладывает вираж над изломанной поверхностью ледяной глыбы, заходя в хвост синему Сайду. Пилот Сайда, заметив опасность, пытается уйти и врубает форсаж, но не успевает отвернуть от другого обломка и экран расцветает яркой вспышкой взрыва.
— Итак, «Красные Черти» вырываются вперёд уже с тремя очками, — слышится голос комментатора. — Что же предпримут их оппоненты? «Синяя Сталь» славится неожиданными тактическими решениями, сейчас наступа…
Внезапно экран чернеет и в его центре появляется эмблема Галнет. Над ней появляется моргающая надпись «Срочно», а снизу эмблему окаймляет «Интервидение».
Звучат всем известные сигналы всеобщего оповещения и я начинаю гадать — что же могло случиться? Последний раз я такую комбинацию эмблем видел только когда о смерти Императора объявляли. Что же могло случиться? Таргоиды напали? Или какая иная раса чужих объявилась в Галактике?
Мои размышления прерывает появление диктора в строгом костюме.
— Уважаемые зрители! Мы прерываем все трансляции для передачи срочного объявления.
Диктор делает паузу, вглядываясь в лежащий перед ним листок.
— Обнаружены пассажиры и экипаж пропавшего более семи лет назад лайнера «Свет Пополюса»!
* * *
— Как вы помните, обломки лайнера были обнаружены около полугода назад вольным исследователем.
Картинка меняется и я вижу себя — растерянного и жалкого на фоне избитой Гадюки.
— Это ты? — Толкает меня в бок сидящая рядом Бродяжка.
— Угу.
— А ты у нас знаменитость оказывается, — начинает Ариша но тут картинка снова меняется.
И я вижу знакомые мне поля, покрытые синей травой. В кадре проплывают те самые холмы, потом оператор разворачивается и видно что, под травяным ковром скрывались яхты с лайнера. Часть травы убрана и подле корпусов суетятся люди в оранжевых скафандрах биозащиты.
Смена кадра.
Теперь большую часть экрана занимает какой-то мужик. В отличии от остальных он в зеленоватом, цвета морской волны скафандре, отмеченном золотой эмблемой Имперской Академии Наук на груди. Его шлем откинут. За ним просматриваются обе яхты.
— Уважаемый профессор Даримбалдор согласился рассказать нашим зрителям о находке и о состоянии людей, проведших все эти годы тут, в спасательных капсулах, — говорит голос за кадром и на экране появляется рука в скафандре, протягивающая в сторону профессора микрофон с эмблемой Галнета.
— Кхе, — солидно откашливается профессор. — Мы проводили финальную серию тестов Улучшенного Планетарного Сканера, когда он выдал странные сигналы. Было принято решение спуститься и представьте наше удивление! Сканер дал поразительный результат! Сигнатура квази-сигма дуги показала отклонение во второй трети, явно указывая на наличие крупных и геометрически завершённых объектов! Это поразительный результат!
— Профессор, говоря более понятным языком — ваш сканер обнаружил эти корабли?
Даримбалдор недовольно морщится слыша такую профанскую интерпретацию своей речи и недовольно кивает:
— Вы поймите, дрожание левого спина третьей струны — это великий признак!
— Спасибо, уважаемый профессор. — торопливо перебивает его репортёр. — Скажите — у вас открыт шлем — это не опасно? Всё же чужая планета, иная биология?
— Не знаю, — профессор явно недоволен сменой темы. — Я не биолог. Доктор сказал можно. Вы у него спросите. Я занят.
И он отворачивается от камеры. Картинка снова описывает дугу и выхватывает фигуру в белом скафандре с ярко красными крестами на предплечьях и груди.
— Уважаемые зрители, мы сейчас постараемся взять интервью у доктора экспедиции, доцента кафедры полевой хирургии, уважаемого Самойлова.
В кадре появляется доктор. Он явно перегружен работой и, как и профессор, недовольно морщится при приближении команды журналистов.
— Господин Самойлов, уделите пару минут нашим зрителям.
— Да? — доцент немногословен.
— Главный вопрос — они живы?
— Вскры… эээээ… необходимо провести тщательное обследования. Я ничего не могу сказать вам сейчас.
— Но хотя бы примерно.
— Примерно… ну что ж. Человеку свойственно ошибаться. Они — живы. Все показатели их капсул однозначно на это указывают.
Камера сдвигается вбок и назад, расширяя поле обзора и в кадре виден журналист в тёмно-синем скафандре с крупной, белой надписью «Пресса» на груди.
— Это феноменально!
— Извините, — прерывает восторги журналиста врач. — Сто процентной гарантии что с ними всё в порядке я дать не могу.
— Почему? Ведь показатели…
Самойлов устало вздыхает, как человек, обречённый заниматься бесполезным делом.
— Показатели их тел — в норме. Но! При снятии характеристик стазис поля мы обнаружили некоторые изменения в электромагнитных характеристиках.
— И что это означает?
Врач снова вздыхает:
— Похоже, что местная растительность формирует неизвестное нам поле. Его характер непонятен — требуются дополнительные исследования, но это поле…
— Здесь опасно? — журналист начинает оглядываться, наверное в поисках своего корабля.
— Нет. Здесь безопасно. Даже можно дышать, хотя кислорода мало.
Там можно было дышать? А я-то дурак, в скафандре там лазил…
— Опасность в другом. — меж тем продолжает Самойлов. — Это поле как-то искажает поле стазиса. Конечно — наших пациентов спас корпус корабля. Несмотря на то, что растительность полностью затянула их спасательные яхты — её излучение было значительно ослаблено. Вот если бы мы выгрузили капсулы на поверхность, тогда произошло бы лавинообразное возрастание искажений. Но и это не страшно — в случае быстрого выхода из стазиса.
— То есть, если выгрузить сейчас капсулы на траву и не вынуть от туда людей — они погибнут?
— Как живой организм нет. Но со временем искажения стазиса могут оказаться критичными и…
Он разводит руками.
— Что, доктор?
— Разум будет стёрт. Увы, тут мы пока бессильны.
— И сколько времени на это потребуется?
— Изменения станут необратимыми спустя месяц, может раньше. Поэтому мы сейчас поднимаем корабли на орбиту, выводя их из зоны воздействия этого биополя. Там, — он показывает рукой вверх, — мы перегрузим капсулы в транспорта. Они уже прибыли, и как только окажемся на Станции, начнём немедленный вывод пациентов из стазиса. Извините, мне нужно идти к пациентам.
— Большое вам спасибо, доктор!
Камера опять отдаляется показывая уже почти очищенные от травы корпуса спас яхт.
Я отвожу взгляд от экрана. Эвон оно как. Ха, действительно — тот, как его Хрёнингсон, вылез вполне разумным тогда, когда я девку для Пуффа вытаскивал. А тогда я оба конта по траве волок. Ну — когда они из трюма вывалились.
Новая мысль заставляет меня замереть. Та куртизанка! Олигарха-то мы тут же реанимировали, а вот она — до сих пор, наверное, на складе лежит. И — в стазисе. После травки… с лавинообразными последствиями.
Мои размышленья прерывает негромкий окрик Бродяжки.
— С тобой всё в порядке?
Всё ещё задумчиво киваю ей головой — типа да.
А что — ведь это шанс! Если та куртизанка до сих пор на складе, в стазисе и если врач с экрана прав, то её мозги — чисты как… как… как свежий стакан у бармена. Допиваю пиво и прошу повторить. Так… если мои расчёты верны, то и греха убийства на мне нет: от неё спонсор отказался — раз. Пуфф — два, и Вольдемар её отгрузил на долгосрочное хранение — три. Вот пусть Творец их там и карает.
Кстати приносят кружку и я отпиваю почти треть одним махом, замечая как неодобрительно косится на меня Ариша.
Вольдемар её последней видел. Старый друг по музе… я же обещал его навестить, да? Вот и повод организовался. Хотя… эти двое наверняка увяжутся со мной, а значит никакого культурного отдыха не получится… Ну да ладно. Наклоняюсь над столом и громким шёпотом, обращаясь к сидящим напротив подругам шепчу:
— Кажется у меня есть решение…
