Глава 76
Преподобный Дон Т. Спейтс швырнул трубку. Телефон не работал. Связаться с кем бы то ни было через Интернет тоже не представлялось возможным. Он подумал, не сходить ли в собор, в центр коммуникаций, и не посмотреть ли последние новости. Но ему не хватило мужества. Было чересчур страшно куда-либо идти, оставлять свой кабинет, узнавать, что творится вокруг.
Он взглянул на часы. Четыре тридцать утра. До рассвета оставалось часа два. «Как только поднимется солнце, тотчас поеду к Добсону, – решил Спейтс. – Расскажу ему обо всем. Он что-нибудь придумает. Разумеется, на его услуги придется раскошелиться. Но если удастся пережить эту грозу, тогда пожертвования потекут рекой… Ничего, все обойдется. Ведь и в прошлом каких только кошмаров не приключалось! Например, история с проститутками. В ту пору казалось, наступает конец света. Но прошло время, и все вернулось на круги своя. Возобновились проповеди, съемки. Теперь второго настолько же популярного телепроповедника, как я, не сыщешь во всей Америке!»
Он достал чистый носовой платок, протер им веки, лоб, нос и губы. На белоснежном хлопке остался коричневый след от несмытого тонального крема. Спейтс с отвращением взглянул на пятно, бросил платок в мусорную корзину, налил себе очередную чашку кофе, плеснул в него водки и дрожащей рукой вылил питье в рот.
От того, с какой силой он поставил чашку из севрского фарфора на стол, она раскололась надвое, да настолько ровно, будто ее специально распилили. Спейтс покрутил половинки в руках, в приступе внезапной ярости швырнул их на пол, вскочил на ноги, прошел к окну, распахнул его и уставился на улицу.
Снаружи царили тьма и покой. Мир спал. Только не в Аризоне. Там наверняка творилось нечто ужасное. Но отнюдь не по вине Спейтса. Он честно выполнял на земле работу Христа. Верил в благородство, религию, долг и свою страну.
Скорее бы взошло солнце, молил он, то и дело представляя себя в удобном обшитом деревянными панелями кабинете юриста на Тринадцатой улице. Мечты его успокаивали. «С первыми лучами вызову водителя и поеду в Вашингтон», – мысленно повторял он.
Неожиданно тишину умытой дождем улицы нарушил вой отдаленной сирены. Спустя несколько мгновений на Ласкин-роуд показались полицейские машины с включенными мигалками, фургон и еще несколько автомобилей. Спейтс с бешено бьющимся сердцем отпрянул от окна и захлопнул створки. Нет, копы едут не за ним. Конечно, нет. Что за дурацкие мысли лезут ему в голову? Вернувшись к столу, он собрался выпить еще кофе с водкой, но вспомнил, что разбил чашку… Ну и черт с ней!
Поднеся бутылку ко рту, он обхватил горлышко губами, сделал большой глоток, опустил бутылку и выдохнул. Скорее всего, они гоняются за черными, которые опять пробрались в яхт-клуб, сказал он себе.
Со стороны собора послышался страшный шум. Спейтс подпрыгнул на месте. Тишину раннего утра наполнили громкие голоса, крики, сигналы полицейских раций.
Спейтс окаменел от страха.
Минуту-другую спустя послышался громкий удар в его дверь, она распахнулась, и внутрь ворвалась целая армия фэбээровцев с оружием наготове. За ними следом вошел громадный темнокожий агент с бритой головой.
Спейтс сидел в своем кресле, ничего не понимая.
– Мистер Дон Спейтс? – спросил агент, показывая жетон ФБР. – Федеральное бюро расследований, специальный агент Купер Джонсон.
Спейтс будто лишился дара речи.
– Вы мистер Дон Спейтс?
Проповедник кивнул.
– Руки на стол, мистер Спейтс.
Преподобный поднял свои жирные, в пигментных пятнах, руки и положил их на стол.
– Встаньте, не убирая рук.
Спейтс неуклюже поднялся. Его кресло с грохотом упало на пол.
– Наденьте на него наручники.
Другой агент, приблизившись к Спейтсу, схватил его за запястье, завел руку ему за спину, то же проделал и со второй рукой, и заковал их в холодные стальные наручники.
Джонсон подошел к Спейтсу и остановился прямо перед ним, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
– Мистер Спейтс?
Преподобный испуганно таращил глаза. Его мозг как будто отключился.
– Молчать – ваше право, – негромко и быстро заговорил фэбээровец. – Любое ваше слово может быть использовано в суде против вас. Если хотите, свяжитесь с адвокатом. Он имеет право присутствовать при допросе. Если на услуги юриста у вас нет денег, вам предоставят адвоката за счет государства. Все понятно?
Спейтс продолжал таращиться. Казалось, все происходит не с ним.
– Понятно или нет?
– Чт…
– Да он же пьяный, Купер, – сказал второй агент. – Не трать время. Лучше расскажем ему обо всем потом.
– Правильно. – Джонсон схватил Спейтса за плечо. – Пошли.
Второй агент взял его за второе плечо, намереваясь вести к двери.
– Подождите! – прокричал проповедник. – Тут какая-то ошибка!
На его слова никто не обратил внимания. Его повели к выходу.
– Вы приехали за кем-то другим! Не за мной!
Они пересекли коридор и вошли в затемненный собор.
– Вам нужен Кроули, Букер Кроули из «Кроули и Стратем»! Вся ответственность на нем! А я всего лишь выполнял его указания – меня винить совершенно не в чем! Мне и в голову не могло прийти, что разгорится такое! – Его надрывный голос раскатывался эхом по просторному залу.
Агенты повели его к боковому проходу, мимо богатых обтянутых бархатом сидений, за каждое из которых ему пришлось выложить по триста баксов, мимо колонн, отделанных настоящим тонколистовым серебром, и через огромный вестибюль из итальянского мрамора к парадной двери.
Во дворе Спейтса встретила шумная толпа репортеров, море вспышек и неостановимый поток вопросов. Микрофоны протянулись к его лицу со всех сторон.
Спейтс моргал, ничего не мог понять и разевал рот, как корова на бойне. В конце подъездной дороги его ждал фургон для перевозки заключенных.
– Преподобный Спейтс! Преподобный Спейтс! А правда, что?..
– Преподобный Спейтс…
– Нет! – заорал проповедник, подаваясь назад и пытаясь вырваться из крепких агентских рук. – Я туда не пойду! Я невиновен! Арестовывайте Кроули! Пустите меня! Я вернусь в свой офис и дам вам его телефон и адрес!..
Агенты провели его по дорожке и открыли задние двери фургона. Спейтс отчаянно сопротивлялся.
Камеры щелкали, как оголтелые. Стекла сотен объективов смотрели на преподобного, точно рыбьи глаза.
– Нет!
У самого фургона Спейтс засопротивлялся пуще прежнего. Его грубо толкнули в спину. Он споткнулся, повернул голову и взмолился:
– Послушайте же меня! – Из его груди вырвался громкий жалобный стон. – Вам нужен Кроули – не я!
– Мистер Спейтс, – произнес Джонсон, – поберегите нервы. Расскажете свою историю позже, у вас будет предостаточно времени.
Агенты затолкнули его внутрь, забрались в фургон следом за ним, усадили его на сиденье, пристегнули его ремнем, прикрепили наручники к металлической перекладине и сели по обе стороны.
Дверцы с шумом захлопнулись, ограждая Спейтса от оглушительного репортерского гомона. Он прерывисто вздохнул и провыл:
– Вы совершаете чудовищную ошибку. – Фургон тронулся с места. – Вам нужен Кроули – не я!
