ГЛАВА 11
Этим утром в двери королевской спальни никто не стучал — я проснулась сама, причем довольно рано. Только глаза открывать не торопилась и вообще мышью прикинулась.
Просто лежала, слушала размеренное дыхание Ринариона и с некоторым содроганием пыталась понять — правда или нет? Не про короля… Про сон, который ночью приснился.
Он был настолько ярким и реалистичным, что по коже до сих пор бежали мурашки. А увиденные образы никак не желали выходить из головы — снова и снова перед мысленным взором всплывали.
Мне виделась кухня в родительской квартире и листок со сломанной восковой печатью, лежащий на столе. Сидящая за этим столом Юлька! И предельно скептический взгляд, которым сестра на послание из чужого мира взирала.
Но это так, мелочи. Самое интересное началось чуть позже — после того, как сестра допила чай…
Отставив кружку, она встала и удалилась, но спустя несколько минут вернулась, держа в руках другой, уже чистый лист. Потом села и… да, принялась писать. А когда в кухню вошла немного всклокоченная и явно заплаканная мама, Юлька заявила, что пишет ответ. Это стало поводом для шока, причем не только маминого, но и моего.
Но я, в отличие от мамы, выразить скепсис не могла — а вот она сказала. Заодно усомнилась в том, что полученное послание действительно мною составлено — мол, подпись подписью, но почерк-то чужой.
— Юль, мне кажется, это жестокий и глупый розыгрыш, — со вздохом сказала она.
Однако Юлька доводы разума не приняла…
— Мне тоже не верится, — ответила сестра, помедлив. Она кивнула на украшенный остатками красного воска лист. — И если бы это нашли в почтовом ящике, я бы согласилась. Только, мам! Это было здесь, на столе. Ты же не думаешь, что кто-то смог пробраться ночью, чтобы подбросить?
Мама, как ни странно, думала. Причем четырнадцатый этаж и дверь, всегда запираемая не только на замок, но и на щеколду, которую снаружи не открыть, ее не смущали.
Зато Юлька в «волшебное» происхождение письма точно верила и отступать не собиралась. Она продолжила составлять ответ, предварительно потребовав, чтобы ее записку не трогали и на ночь со стола не убирали.
На этом «картинки» заканчивались и… начиналось чувство. Оно посетило еще там, во сне, но после пробуждения никуда не делось. Чувство расшифровывалось очень просто — а почему нет? Почему главное божество этого мира не может поспособствовать и перебросить такой маленький, такой тонкий листочек?
Именно это чувство, а точнее, надежда, которую оно рождало, не позволяло открыть глаза и посмотреть. Я слишком боялась разочароваться. «Проснуться» и увидеть, что ответного послания нет.
Поэтому лежала и не шевелилась до тех пор, пока дыхание Ринара не изменилось. А когда король потянулся, причем осторожно, явно стараясь не разбудить меня, зажмурилась сильней и сказала:
— Уже не сплю.
Ринарион сперва замер, а через миг на мою талию легла очень горячая ладонь. Жест был не самым целомудренным, но потакать эротическим желаниям я не собиралась. Только не сейчас.
— А почему? — хрипло спросил его величество. Вопрос, разумеется, сна касался.
— Просто…
Нет. Ответить я не смогла. Вместо этого осторожно приоткрыла один глаз, потом второй, а затем вцепилась в одеяло и, подтянув оное к груди, села. Мысленно скрестив пальцы на удачу, я окинула взглядом сильно пострадавшую от нашего ночного общения постель и разочарованно вздохнула. Увы, но лишних предметов тут не было. Только сбитое алое покрывало, сильно помятые подушки и прочие ни капли не похожие на записку предметы.
— Что не так? — с некоторой настороженностью спросил Ринарион.
Я мотнула головой и уже собралась поведать о своей печали, как взгляд зацепился за памятный высокий столик, на котором стояли ваза и статуэтка. В этот миг настроение резко изменилось, а сердце забилось с такой силой, что едва не вырвалось из груди.
Я вскочила на ноги и вылетела из постели пулей! Перемахнув через ошеломленного монарха, в долю секунды оказалась возле столика и схватила вожделенную записку!
Не уверена, но кажется, издала победный визг и уже после этого крутанулась на пятках и даже подпрыгнула. Ну а Ринар… совсем обалдел. Рыкнул:
— Света! Что?!
Прозвучало настолько громко и грозно, что я опять подпрыгнула. И только сейчас сообразила, что танцую тут совершенно голая, но не смутилась. Продемонстрировав правителю Накаса листок, я повернулась к зашторенному окну и спешно развернула послание. Лишь прочитав первые слова, пояснила:
— Это ответ! От моей сестры.
Лица Ринара я не видела, но точно знаю — такого поворота его величество не ждал. Более того, об ответных «весточках» знатоки «вопроса перемещенцев» в отчетах не сообщали. Но это было мелочью! Записка — вот что важно!
А писала Юлька следующее:
«Привет! Свет, не понимаю, где тебя носит и что все это означает, но поверь — не смешно! Мы в полном шоке и очень за тебя волнуемся. Где бы ты ни была, прошу — возвращайся скорей. (Ну или позвони! Если, конечно, можешь.)»
Дальше, после отступа, о делах:
«Вещи твои из квартиры вывезли, с начальником связались и даже машину на нашу стоянку перегнали. Проглоту привет тоже передали, но это, повторюсь, не смешно.
Ждем тебя как можно скорее! В полицию пока не обращались, но затягивать с заявлением родители не будут. Если можешь, сообщи, где ты. Если мы можем хоть чем-нибудь помочь, тоже сообщи».
Завершала послание красивая размашистая подпись — слишком сложная и знакомая, чтобы быть подделкой. Впрочем, почерк тоже был знаком, да и листок — в мире Ринара таких не встретишь, Юлька его из принтера выдернула. Ну и сам текст… он был написан обыкновенной шариковой ручкой. Уж не знаю почему, но этот момент зацепил особенно — я даже поднесла записку к лицу, дабы понюхать чернила.
Только теперь его величество отбросил одеяло и поднялся. Преодолев разделяющее нас расстояние, монарх выдернул лист из моих пальцев и принялся читать.
Удивительно, но текст он разобрал. А потом поднял глаза на меня и спросил:
— Это как? В смысле, как такое возможно?
Я улыбнулась и беспечно пожала плечами. Выпалила после паузы:
— Юльчик! Это она догадалась.
— Да я понял, но…
Ринар замолчал. Впрочем, а о чем тут спрашивать? Ведь и без слов ясно.
Я вновь крутанулась на пятках, а весьма растрепанный король поймал и притянул к себе, невольно напомнив, где я и в каком виде. Жар обнаженного мужского тела, который почувствовала ну очень ярко, отрезвил и опьянил одновременно.
Только потакать меткам и прочим инстинктам я, как и прежде, не собиралась — весточка из дома интересовала куда больше. Ринарион этот момент осознал. Или дело не в проницательности? Или он сам за ночь утомился?
Как бы там ни было, но провоцировать на продолжение ночных безобразий правитель Накаса не стал. Подарив легкий поцелуй в губы, монарх отпустил, позволяя умчаться в ванную.
Ну и сам, разумеется, к той же двери направился — увы, но нам вновь предстояло друг друга караулить. Иначе с нашей телепортацией не получалось.
Новая встреча с Тиной прошла на удивление спокойно — без новостей и философских наставлений. Помощница, как и вчера, была очень улыбчива и мила, а я не знала, как усидеть на пуфике, и прилагала массу усилий, дабы не ерзать.
За завтраком было то же самое — я не ела, а буквально глотала и постоянно дергалась. Ринарион, который отлично мои настроения понял, улыбался уголками губ и, как ни странно, тоже поспешал.
А вот прогулка до кабинета из темы обычности немного выбилась. Я так привыкла, что дворцовые залы абсолютно пусты, что, обнаружив шагающих навстречу четверых в темных куртках, запнулась и слегка опешила. В голове даже мелькнула паническая мысль — все, каюк, нас посетили убийцы! Но Ринар отреагировал на появление четверки весьма спокойно, и это спокойствие подсказало — опасности нет.
Мимо «люди в черном» не прошли. Оказавшись в нескольких шагах от нас, дружно согнулись в поклоне, а тот, что вышагивал первым, сказал:
— Ваше величество… — И уже мне: — Леди…
Я привычно присела в подобии реверанса, а когда встала, сообразила — перед нами маги. Те самые, которых для проверки защитных плетений вызвали.
Это было любопытно! И если бы ни Юлькино письмо, я бы непременно с каким-нибудь вопросом пристала. А так — все-таки промолчала, однако смотрела очень и очень пристально. Зато Ринар…
— Как идет проверка? — вопросил его величество.
— Все штатно, — ответил «первый» из магов.
— А что с большими покоями?
— Вчера сделали усиление периметра, сегодня будем усиливать защиту непосредственно комнат.
В голосе мага прозвучало профессиональное спокойствие, а я, вспомнив вчерашние пояснения, слегка порозовела. Правда, длилась эта неловкость недолго — ровно до тех пор, пока Ринар не кивнул «первому» и увлек меня дальше, к широкой, украшенной золотыми элементами лестнице.
Два пролета, очередной роскошный зал и коридор, который ведет к приемной… Вот тут, в коридоре, терпение его самодурства закончилось — меня поймали, чтобы крепко прижать к себе и… да-да, поцеловать.
Жест был неожиданным, а губы Ринариона до того настойчивыми и горячими, что я охнула. Тот факт, что успела упереться ладонями в мужскую грудь и вообще отвлекаться от намеченной цели не собиралась, на ситуацию, увы, не повлиял.
Вопреки желаниям я поплыла. Вначале ответила на поцелуй по инерции, а спустя несколько секунд осознала, что целую сама и всерьез. Это осознание было отличным поводом протрезветь и взять себя в руки, но я поступила наоборот — прижалась тесней и всецело отдалась сумасшедшему чувству.
Никаких прикосновений, достойных спальни, между нами не было — несмотря на самый настоящий крышеснос, оба держались прилично. Только со стороны эта сдержанность, видимо, была не очень-то заметна. Или пробегающая мимо служанка по какой-то иной, не связанной с нами причине, поднос уронила?
Как бы там ни было, но звук получился великолепным! Громким, звонким, многогранным! Тут был и звон разбитой посуды, и дребезжание ударившегося о мраморный пол металла, и изумленный писк, и вообще все!
Это «все» заставило-таки оторваться друг от друга и вернуться в реальность.
Замершая в десятке шагов служанка отчаянно растерялась и приготовилась если не к казни, то к выговору точно. Но ни Ринар, ни тем более я даже слова не сказали. Лично я вообще опустила глаза и принялась поправлять платье.
Пара секунд на попытку восстановить дыхание, и мы с Ринарионом двинулись дальше. Только теперь монарх не просто шел рядом, а аккуратно придерживал за талию.
А меня шатало! Причем шатало до самой приемной! Лишь когда увидела замерших у массивных дверей стражников, сумела взять себя в руки и в кабинет вошла в более-менее пристойном состоянии.
Вот только Сарс с Бирисом эту пристойность не оценили… Едва мы с Ринаром переступили порог, в тишине кабинета прозвучало веселое:
— Ваше величество, леди Светлана, доброе утро!
А за этим новое, совершенно провокационное:
— Как спалось?
Я не ожидала, но король на помощников прицыкнул. Правда, веселость последних никуда не делась… И вообще создалось впечатление, что у этой парочки приготовлена новая стопка донесений. Судя по лицам, не менее приятных, нежели вчера.
Это был еще один повод смутиться. Что же получается, процветание Накаса напрямую с нашим интимом связано? Или просто совпадение? Может, причина не в близости, а… в нашей покорности божественной воле, например?
Вот только желания заморочиться на этой загадке у меня не возникло — тема ответного письма Юльке занимала гораздо сильней.
Его величество об этом зуде, конечно, знал и, повторно прицыкнув на помощников, спросил:
— Ты готова продиктовать?
Я подумала и, отрицательно покачав головой, сказала:
— Нет. — Потом подумала еще раз и добавила: — Можно я попробую сама? В смысле, самостоятельно это письмо напишу.
Его величество глянул недоуменно, а непосвященные в детали Бирис с Сарсом искренне удивились. Но прежде чем успели поинтересоваться, Ринарион кивнул и повел к собственному столу.
Только я узурпировать королевское рабочее место не стала — попросив бумагу, чернильницу и перо, направилась к столу, за которым обедали. Просто знала, что воевать с кляксами буду долго, а лишать Ринара возможности заняться делом не хотелось. Да и вообще — лажать в одиночестве гораздо приятней. А в том, что у этого письма будет рекордное количество черновиков, сомневаться не приходилось.
Уже после того как я села и, разложив писчие принадлежности, уставилась на чистый лист, Бирис решился спросить:
— А что происходит?
— Леди Светлана получила ответное письмо из дома, — ответил Ринар.
— У…
Угу. Узнав причину, помощники удивились еще сильней, но развить тему не успели — король тоже спросил:
— Ну что там у вас?
Лично я ответа не слышала — плотный и тощий заговорили уже после того, как Ринарион пересек полкабинета и остановился возле них. Но в данный момент новости королевства не слишком мою скромную персону интересовали. У меня было дело поважней — да, то самое перо и будущие кляксы!
Удивительно, но в этот раз дело пошло не в пример лучше. То есть перо, несмотря на всю мою неловкость и непривычность, слушалось вполне сносно. Так что черновиков получилось не море, а всего один. Да и чернильные пятна не с такой уж большой частотой на бумаге возникали.
Вторая удивительная вещь — составить сам текст оказалось гораздо труднее, нежели написать его без вопиющих помарок. Просто, несмотря на Юлькину сообразительность и уровень доверия, рассказывать о путешествии в другой мир было глупо. Поэтому я, с одной стороны, пыталась обойти острый угол, с другой — сообразить, как изложить все так, чтобы родные поверили.
В итоге получилось примерно следующее:
«Юльчик, привет! Не поверишь, но твое письмо я получила! Не могу сказать всего, но уверяю — я в порядке. Жива, здорова и даже в хорошем настроении. Единственное, пока не ясно, когда вернусь. Думаю, что скоро, но… В общем, ладно. Скажу как есть.
Юль, существует вероятность, что вернусь не так скоро, как предполагала. Вероятность, что не вернусь вообще, тоже имеется, но она мизерная. Однако исключить такой вариант полностью я не могу, в связи с этим просьба.
У родителей есть доверенность на управление моим банковским счетом — пусть снимут все деньги и положат их на свое имя. Наличку с банковской карточки тоже снимите, пин-код ****.
Если через полторы недели меня не будет, свяжитесь с Вольдемаром Дмитриевичем еще раз и скажите, чтобы увольнял. Если согласится уволить по собственному желанию — буду очень ему благодарна.
Что делать дальше — пока не знаю. Пытаюсь вернуться к вам. Думаю, ты уже обратила внимание на бумагу и чернила, которыми письмо написано? Так вот… я в очень интересном месте. Можно сказать, что меня инопланетяне похитили. Но, клянусь, у меня все хорошо! И инопланетяне хорошие! А один из них…
В общем, Юль, я, кажется, чуть-чуть влюбилась. Только это ничего не меняет, и домой все равно стремлюсь.
И последнее — у меня есть подозрения, что у этого обмена письмами есть лимит. Поэтому следующее письмо отправлю через неделю. Это на случай, если сама за это время не объявлюсь».
Я закончила послание поцелуями, приветами и, равно как и в прошлый раз, подписью. А потом перечитала, откинулась на спинку стула и больно закусила губу.
Просто попытка подать все более-менее пристойно оказалась не слишком удачной. И дело не в упомянутом похищении и даже не в инопланетянах… Главной загвоздкой, на мой взгляд, являлся вопрос денег.
Как ни крути, а просьба опустошить счет — отличный повод напрячься. В таких случаях любой адекватный человек сразу про мошенников подумает. Но, с другой стороны, не сказать про деньги я не могла, ведь в банке без малого первый взнос за ипотеку! А если родители пойдут в полицию и меня объявят в розыск, то счета могут и заморозить. Терять кровно заработанные? Ну уж нет! Пусть лучше останутся семье!
Но я все равно заморочилась. Минут пятнадцать размышляла над тем, как переписать, и лишь когда поняла, что других вариантов все равно нет, аккуратно сложила листок, встала и направилась к Ринару.
Я знала — запечатывать воском и ставить оттиск перстня необязательно, но…
— Пожалуйста, запечатай как вчера, — попросила тихо. — А то вдруг без этого магия не сработает?
Его величество кивнул и письмо забрал, ну а я снова о сообщении про банковский счет задумалась. Проблема занимала настолько сильно, что все прочее отошло на второй план. Да, все. И действия монарха в том числе.
То есть я прекрасно видела, как Ринарион разворачивает мое убогое оригами и, встряхнув помятый листок, начинает читать текст. Однако сути этих действий не осознавала. Лишь в миг, когда брови величества резко приподнялись, а лицо заметно вытянулось, я выплыла из своей задумчивости и громко взвизгнула:
— Не смей!
За воплем последовал резкий выпад и попытка листок отобрать, но коронованная зараза увернулась и даже руку с письмом в сторону отвела. А когда подняла на меня свои наглющие голубые глаза…
В общем, про то, что «чуть-чуть влюбилась», он точно прочитал. Ну а я…
Блин! Я же написала фразу совершенно спонтанно! Я же не собиралась! Я…
— Как ты посмел?! — взвизгнула на все королевство.
Жесть, ад и трэш, но губы Ринариона дрогнули в улыбке. А следом прозвучало:
— Извини, я не нарочно. Всегда читаю то, на что ставлю оттиск королевской печати. Это рефлекс.
В словах определенно был смысл, но легче от этого не стало.
— Ты не имел права! Ты…
Я осеклась и чуть не взвыла опять. Боже, какая же я дура! Ну зачем?! Зачем отреагировала столь бурно? Я же могла просто взять и сказать, что это всего лишь отмазка для сестры. Ведь Юлька ужасно волнуется, а мы, девочки, так на любовь падки.
Впрочем…
Я все-таки нашла в себе силы глубоко вздохнуть и, приняв максимально спокойный вид, озвучить:
— Это совсем не то, о чем ты подумал.
— Да?
Ринар по-прежнему держал листок на вытянутой руке подальше от меня и по-прежнему улыбался. Последнее бесило не меньше первого, но я эмоциям не поддалась! Вздохнула еще глубже и добавила:
— Это отмазка для сестры. Для Юльчика.
— Отма… что? — слегка нахмурившись, переспросило величество.
Я честно хотела объяснить, но вновь осеклась и… нет, не сказала. Просто поняла: Ринар все равно не поверит, а я и без оправданий полной дурой выгляжу.
В итоге, сделав еще один глубокий вдох, указала на письмо и спросила:
— Дочитал?
И после того как монарх кивнул, рыкнула:
— Тогда запечатывай!
Да, я пребывала в прежнем бешенстве, а правитель Накаса, наоборот, улыбался. Эта улыбка будила давно угасшее желание — протянуть руки и задушить!
Вот только задушить я не могла, вместо этого пришлось стоять и смотреть, как его величество складывает мой листок в подобие конверта, потом извлекает из ящика стола кусок воска и зажигалку. Как запечатывает послание и ставит этот проклятый оттиск.
Одно хорошо — едва с формальностями было покончено, письмо мне вернули. И сообщили, кивнув на разложенные на столе бумаги:
— Сейчас, буквально несколько минут, и я закончу. А потом сходим в храм.
— Хорошо, — стараясь, чтобы голос не звенел от ярости, ответила я.
Тут же развернулась и, сопровождаемая недоуменными взглядами королевских помощников, проследовала к обеденному столу, чтобы порвать на мелкие кусочки черновик, закрыть чернильницу и едва не сломать ни в чем не повинное перо.
В храм шли молча и, к моей великой радости, не в обнимку. То есть когда выходили из кабинета, Ринарион порывался положить руку на талию, но я увернулась, а второй попытки никто не предпринял.
Но это так, ерунда. Настроение монарха, вот что злило! Ведь он прекрасно понимал, в каком я состоянии, однако стереть улыбку со своего лица даже не пытался.
Более того — он шел и тихо посмеивался! Выглядел до того довольным, что желание придушить расцвело самым буйным цветом. Жаль только, силы были неравны. Да и вообще попытка придушить — это лишнее подтверждение, а мне подобного точно не надо.
Когда миновали примерно половину расстояния, я чуть-чуть успокоилась и пришла к выводу, что паника и злость не помогут. Лучшая тактика — просто сделать вид, будто ничего не произошло.
А потом вспомнился диван, на котором меня изначально спать уложили. И то, как его величество уселся на разложенное на кресле платье. Вопиющий поход к любовнице, ревизия кривизны моих ног и вообще все!
И вот к этому мужлану я что-то там чуть-чуть испытываю? Ну, знаете… нет. Нет, это было минутное помешательство! Сумасшествие на фоне стресса!
Одно плохо — сделанный вывод не успокоил. Пришлось отринуть все мысли и сосредоточиться на дыхании. Зато к моменту, когда оказались на пороге храма, а его величество дернул за памятный шнурок, мое эмоциональное состояние приблизилось к норме. По крайней мере со стороны я точно выглядела спокойной.
Дальше была новая встреча с матушкой Фивией, прогулка к бронзовой статуе и молчаливая молитва. Я искренне поблагодарила Богиню за помощь, попросила передать еще одно письмо, а когда брошенное в чашу послание исчезло, выдохнула и попросила вот о чем:
— Дорогая Богиня, я знаю, ты все можешь… Умоляю, пожалуйста, сделай так, чтобы радиус связывающей нас с Ринаром телепортации увеличился. Просто жить на столь коротком поводке совершенно невозможно. Это даже не выматывает, а убивает!
Сказала и замолкла. И покорно опустила голову в искренней надежде, что Богиня не только услышит, но и поймет. Спустя несколько секунд меня посетило четкое ощущение того, что просьба действительно «дошла». А следом появилось уже знакомое иррациональное желание погладить божественный живот.
Только на этот раз я все-таки сдержалась. Вдобавок невольно вспомнила первую близость с Ринарионом и страдальчески закусила губу. Однако попросить о том, чтобы последствий у той близости не было, почему-то не смогла. А потому просто поклонилась и направилась прочь к замершим в отдалении королю и служительнице.
Ну а едва мы из храма вышли, едва сошли с мраморного крыльца…
— Ринар, подожди, — окликнула деловито. Остановилась, а когда монарх тоже встал, кивнула в сторону дворца и добавила: — А теперь иди. И шаги, если не сложно, посчитай.
Правитель Накаса глянул недоуменно и даже нахмурился, но просьбу все-таки выполнил — пошел. Я же скрестила пальчики на удачу и тоже принялась считать. Один, два, три…
Увы, но на пятнадцатом шаге чудеса закончились. Меня привычно окутала неведомая сила, а вот дальше…
Нет, это было не как всегда. Телепортация не только перенесла — она еще развернула и прямо-таки швырнула на Ринариона. Благо тот не растерялся. Благо успел среагировать — поймать, заключив в кольцо рук и крепко прижав к себе.
Ответом на королевские объятия стала бешеная волна возбуждения и хриплый стон. Чего в этом стоне было больше — желания или разочарования, не знаю. Вот только нахал коронованный воспринял все по-своему — воспользовавшись моей растерянностью, наклонился к губам и спросил с прежней, ужасно раздражающей улыбкой:
— Как интересно. Я уж было решил, что ты просила Богиню избавить нас от телепортации, а ты…
Я сразу поняла, что Ринар дразнится, но все равно вспыхнула! Даже вырваться попыталась, и король таки отпустил, правда, не сразу. Вначале, наоборот, придержал, явно наслаждаясь моим весьма активным сопротивлением. Потом еще и поцеловать умудрился. В шею.
Этот поцелуй… Черт! Очень хочется сказать, что он разозлил, но все было совсем не так — я едва не расплавилась, едва не упала к его ногам.
Но все-таки собралась! А когда Ринарион позволил отстраниться, отскочила подальше и, памятуя о недавних промахах, не зашипела, а притворилась, будто мне глубоко плевать на произошедшее.
Не дожидаясь монарха, я развернулась и решительно зашагала по дорожке в сторону дворца. И едва не взвыла, когда меня снова к величеству телепортировало!
Ринар, нужно отдать ему должное, опять поймал. Правда, удерживать на сей раз не пытался, только сказал с улыбкой:
— Не беги. Идти все равно вместе.
Через пару минут, когда эмоции действительно схлынули, а мы с правителем Накаса продолжили путь, я поняла забавную вещь: кажется, мы поменялись местами. В смысле, раньше он возмущался и кривился, а теперь негодую я. Но мои реакции все-таки оправданны. Ринар не имел права читать письмо! Да и шуточки его очень к негодованию располагают.
Впрочем, не важно. В конце концов это ненадолго и однажды все закончится. Сколько там до пробуждения Ларии осталось? Хотя, если так пойдет и дальше, не уверена, что до этого пробуждения доживу.
Но у его величества шансов не дожить все же больше! И вот что интересно: если Ринар потеряет «дар», то его ждут большие неудачи, а что будет, если… «дар» своего «обладателя» прибьет, а?
Загадка, как и перспектива, показалась очень занятной — настроение по крайней мере подняла. Я даже хотела поделиться данной мыслью с Ринарионом, но не успела. Меня отвлек тот факт, что его величество аккуратно приобнял за талию и заставил свернуть с ведущей во дворец дорожки.
— Хм… А мы куда? — удивленно спросила я.
— Сейчас узнаешь, — отозвался король. И добавил после паузы: — Не бойся, не съем. — И после еще одной паузы: — Ну разве что укушу.
Глупость полная, но, невзирая на злость, я смутилась. А то, что мы шагали по газону, аккурат к кустам, вызвал некоторый не слишком здоровый интерес.
Только до кустов, однако, не дошли — добравшись до середины газона, опять свернули, чтобы выйти на другую дорожку. Дальше — исключительно по ней. Мимо многочисленных клумб, толстых дубов и белоснежных мраморных статуй.
Вскоре стало ясно, что идем к ограждающей дворцовую территорию стене, а точнее, к высокой, примыкающей к этой стене башне. Меня, как жителя современного мегаполиса, размеры башни поразить не могли, а вот близкая к готике архитектура искренне впечатлила.
Вопрос «зачем нам туда», конечно, напрашивался, но я сдержалась. Молча и почти покорно протиснулась в довольно узкую дверь и, следуя указаниям Ринара, начала подниматься по крутой винтовой лестнице.
Король не отставал и не торопил, хотя шла я довольно медленно. Он даже позволил отдохнуть, когда устала, ну а потом…
Мы оказались на крошечной, огороженной каменным парапетом площадке, и то, что я увидела, заставило изумленно приоткрыть рот.
Город! Он был как на ладони, купался в лучах яркого дневного солнца и дарил ощущение самой настоящей сказки. Низкие дома, зелень маленьких садов, черепичные крыши, шпили храмов — все было настолько красивым и гармоничным, что дух захватывало. А видевший мою реакцию Ринарион хмыкнул и сказал:
— Рад, что тебе нравится.
Мне не просто нравилось, я была очарована! Более того, глядя на всю эту красоту, четко поняла — нет, возвращаться домой не хочу. Я не хочу снова очутиться в мире типовых высоток, бесконечного бетона и стекла. В мире автомобильных пробок, заводского дыма и постоянного шума. Я хочу остаться тут. Даже учитывая хамские повадки некоторых коронованных индивидов…
Чуточку пораженная этим осознанием, я окинула столицу Накаса новым взглядом, повернула голову и спросила:
— Что все это значит? Зачем ты сюда меня привел?
Монарх пожал плечами и ответил после паузы:
— Ты в нашем мире несколько дней, но ничего, кроме небольшой части дворца и Первого храма, не видела. Я подумал, что тебе будет интересно. Но так как выходить за пределы дворца пока нельзя…
Ринар замолчал, не договорив, а меня посетила догадка — неужто подлизывается? Неужто пытается сгладить свой бессовестный поступок с письмом? Или… он ухаживать пытается? Но… разве в случае с этим мужчиной такое возможно?
Увы, но ответов на вопросы не предвиделось, а вот попытка аккуратно притянуть к себе и поцеловать состоялась. И хотя тело мгновенно охватил жар, а ноги начали подгибаться, но я уперлась ладонями в королевскую грудь и не менее аккуратно из захвата вывернулась.
И тут же услышала:
— То есть я наказан?
В голосе Ринариона прозвучал смех, и это подпитало угасшую было злость. Он! Мужлан в короне! Абсолютно бестактный, совершенно бессовестный тип!
В общем…
— Да, — вопреки намерению смолчать, выдохнула я, а величество буквально просиял.
Это стало еще одним поводом вспомнить о недавнем позоре и все-таки попробовать свести спонтанное признание на нет.
— Ринар, это все метка.
— Думаешь?
Собеседник был совершенно несерьезен, поэтому я не ответила. Зато позволила увлечь себя к неприметной двери, которая вела вглубь башни, чтобы через пару секунд испытать новый, весьма яркий шок.
Просто там, за дверью, располагалась уже не крошечная площадка, а огромная открытая терраса. Ну а на террасе — накрытый белой скатертью и сервированный на две персоны стол. Довершал картину стоящий в некотором отдалении Визо с переброшенным через руку полотенцем.
Увидав нас, слуга просиял и согнулся в почтительном поклоне, а Ринар вновь положил ладонь на мою талию и, пользуясь растерянностью, повел к столу.
