Глава 11

Едва мы вошли в институт, как к Ксюше бросилась девушка.

– Королева, ты чего семинар по психоанализу пропустила?

– Хочешь об этом поговорить? – хихикнула Ксения.

– Нет, просто Сан Саныч злился, – сообщила студентка.

– Улажу конфликт, – сказала Ксю, – не хотелось с бодуна на лекции тащиться. Накирялась в «Павлове» до полной отключки.

– Где? – подскочила незнакомка.

– В «Павлове», – небрежно повторила Ксения. – Мы с Закоркиной пошли поплясать. Нелька здесь?

– Не видела ее сегодня, – покраснев от зависти, ответила девица, – наша фотомодель часто занятия пропускает.

– Знакомься, – спохватилась Ксения, – это моя тетя Дарья, она в Нью-Йорке живет, на недельку всего приехала. А это Оля Васькина.

Я улыбнулась.

– Здрассти, – сказала Ольга, с любопытством рассматривая меня.

– Васькина, – закричала девушка, стоявшая у окна, – иди сюда!

Забыв попрощаться, Ольга побежала на зов.

– В следующий раз говори, что тетушка обитает в Париже, – попросила я. – Нью-Йорк я совсем не знаю, английским не владею.

Королева кивнула.

– Ладно. Видишь вон того высокого парня. Это Игорь Лукьянов. Лучший друг Рубцова. Гарик мне очень нравится, он красивый, одет классно, правда, без выпендрежных лейблов, как Степа, но знающий человек сразу оценит неброские джинсы и скромный свитерок. Ща узнаем у него про Степу. Гарик!

Юноша подошел к нам.

– Ты как? – спросила Ксюша.

– Нормально, – пожал плечами Игорь.

– Все хорошо?

– Ну да, – равнодушно отреагировал студент.

– Ничего плохого не случилось? – упорствовала Ксения.

– Нет!

– А где Степа?

– Рубцов? Фиг его знает.

– Вы же дружите, – растерялась моя напарница и добавила: – Он мне очень нужен.

Игорь скривил губы.

– Кто тебе сказал про нашу дружбу?

– Все говорят, вы и на лекциях рядом сидите, – сказала Ксения.

Лукьянов усмехнулся.

– Неделю назад мы разругались намертво. Степа в какую-то аферу влез, подробностей я не знаю. Вроде гонок на выживание, твердил про суперское развлечение, что он в нем участвовать подписался. Я попытался его отговорить, но Рубцов озверел и двинул мне в челюсть. На том мы и разбежались. Наверное, Степан на свою развлекуху умотал. А что?

– Понимаешь, у меня день рождения скоро, – сменила тему Ксения.

На лице Игоря появилась улыбка.

– Здорово, поздравляю! Хотя нет, заранее нельзя! Какого числа праздник?

– Скоро, – загадочно ответила девушка, – хотела завтра его отметить, приходи в гости, я живу в «Монпаласе».

– Спасибо, – улыбнулся Лукьянов.

– Записывай адрес, только одна просьба, – состроила глазки Ксю, – я всем сказала, что это просто вечеринка.

– Почему? – искренне удивился Лукьянов.

– Не люблю, когда напоминают про возраст.

– Ладно, – согласился Игорь.

– У тебя на самом деле завтра день рождения? – поинтересовалась я, когда юноша ушел.

– Сегодня пятое декабря, а днюха первого апреля, угораздило меня появиться на свет в День смеха, даже здесь судьба надо мной поиздевалась! Стоит кому-то сказать про дату рождения, как моментально следует реакция: «Ха-ха-ха! Небось ты всю жизнь людей разыгрываешь», – выпалила Ксю. – От декабря до апреля недолго ждать.

– Ну да, – кивнула я, – первое апреля где-то через пару дней после пятого декабря наступит.

Ксения схватила меня за руку.

– Мне очень нравится Лукьянов.

– Думала, тебе Степан по сердцу, – удивилась я.

– Фу, – поморщилась Ксюша, – нет. Я собиралась с его помощью поближе с Гариком познакомиться. Не смотри на меня, как училка математики. Хочу устроить вечеринку. Сколько я в «Монпаласе» проживу? Неделю? Пусть все увидят: у Королевой квартира шикарная, значит, родители у нее богатые.

– Хорошим друзьям все равно, где ты живешь, – заметила я, – они и в сарай придут.

Ксюша дернула плечом.

Следующий час Королева, не думая о занятиях, бегала по коридорам и зазывала разодетых по последней моде студентов на свой праздник. Всего она пригласила человек десять. К тем, кто не имел статусной сумки, бриллиантовых сережек и дорогой обуви, она не подошла.

Узнав про тусовку, «золотые детки» сначала мямлили нечто невразумительное, но, услышав про «Монпалас» и познакомившись с тетей Дашей из Парижа, моментально меняли выражение лица и щебетали:

– Непременно, Ксю! Отличная идея пришла тебе в голову.

Одна девочка спросила:

– Можно парня привести?

– Конечно, – сказала Ксюша, – без вопросов, притаскивай кого хочешь!

Когда моя напарница наконец успокоилась, я решила ей напомнить, зачем люди поступают в институт.

– Ты не пойдешь на лекции?

– Я учусь на «отлично», – заявила Королева, – но сегодня пришла, чтобы узнать: ищут Рубцова или нет? Полиция в вуз приперлась или нет? Ну и на вечеринку пипл сгрести. Можно выдохнуть, о Степе никто не волнуется.

– Странно, – удивилась я, – по идее, его родители должны уже на ушах стоять. Сын не пришел ночевать, утром не появился.

– А, – беспечно махнула рукой спутница, – мои предки не запарятся, даже если любимую доченьку год не увидят.

– Из слов Степана было понятно, что его мать и отец строгие, они следят за парнем, – возразила я. – Тут что-то не так.

– Пока все супер, – остановила меня Ксюша, – поехали ко мне домой. Надо косметику взять, закоркинская мне не подходит по цвету.

В прихожей мы наткнулись на бультерьера, спавшего в куче ботинок.

– Милый, ты здесь поселился? – ласково спросила я.

Пес вильнул хвостом.

– Надо поискать твоего хозяина, – улыбнулась я. – Ты очень симпатичный, но небось поесть тебе никто не дал?

Собака тихо заскулила.

– Двигай на кухню, может, нароем чего, – воскликнула Ксения.

Полки в холодильнике оказались забиты едой. Ксю замерла у открытой дверцы.

– Это сон? Колбасу, сосиски, сыр, йогурты купила ты, но три новые кастрюли, а в них гречка, котлеты и суп! Еще салат из капусты! Люди добрые, что происходит? Даша, посмотри! Кухня надраена до блеска, на полу можно чай пить. Фиалки откуда-то на подоконнике. Ваще! Сколько себя помню, там вечно теснились пустые бутылки.

Пес чихнул, Ксения опомнилась.

– Гречки хочешь?

Буль тихо гавкнул. Девушка вытащила кастрюлю, оторвала от связки одну сосиску…

– Стой, – скомандовала я, – псам это нельзя.

– Почему? – удивилась Ксю.

– У них желудки не переваривают колбасных изделий из не пойми чего, – вздохнула я, – сейчас сбегаю в супермаркет и принесу корм.

Сгонять туда-сюда было делом десяти минут. Когда собака увидела в моих руках банку, она радостно залаяла.

– Похоже, хозяева давали ему такие консервы, – обрадовалась я, – угадала, когда брала самые дорогие.

– Миску купила? – деловито спросила Ксения.

– Забыла! – воскликнула я. – Надо опять в магазин нестись.

– Погоди, – остановила меня девушка. – У нас жила раньше собака, дворняга Дик, много лет, потом от старости умерла. Ирка убрала ее миску на антресоли. Мамахен никогда ничего не выбрасывает. В прихожей под потолком есть короб, до отказа забитый всякой дрянью. Я никогда не интересовалась, что там есть, впрочем, и так ясно – дерьмо всякое, по мне, так антресоли надо чистить раз в год. Если вещь не понадобилась тебе в течение двенадцати месяцев, она стопудово вообще не нужна, отнеси ее на помойку. Но у Ирки на сей счет иное мнение, она ваще ничего не вышвыривает.

Собака облизнулась и тихо застонала, она явно очень хотела есть.

– Слушай, можешь пошарить наверху, – попросила Ксюша, – у меня чего-то голова кружится.

Я взяла табуретку и полезла искать миску.

Какого только барахла не копят люди! Сначала я сбросила на пол узел с тряпьем, потом стопки газет, перевязанные местами сгнившим шпагатом, затем гору чем-то набитых сумок, в самом дальнем углу нашелся неожиданно приличного вида портфель. И – о радость, – большая пластиковая миска, сильно поцарапанная, но пес из нее прекрасно поест.

Я положила булику мясной паштет, вернулась в коридор и увидела, что Ксюша рассматривает кейс, который «тетя из Парижа» сбросила на пол.

– Прибамбас из дорогой крокодиловой кожи, – пробормотала девушка. – Откуда он у нас? Отлично сохранился, может, вытряхнуть содержимое и забрать портфель себе? Нынче в моде винтаж, даже Ритка Корали позавидует такому аксессуару! Ща гляну, че в нем.

Ксюша подняла крышку, я ощутила запах незнакомых духов, очень слабый, еле ощутимый, но въедливый.

Ксения села на пол, сделала вдох, потом вдруг прижала руки к груди и начала раскачиваться из стороны в сторону.

– Что с тобой? – удивилась я.

Она не отвечала, ее лицо вытянулось, глаза, не моргая, смотрели сквозь меня.

Я испугалась.

– Ксю, тебе плохо?

– А-а-а-а, – протяжно пропела Королева.

Я кинулась на кухню, налила в чашку холодной воды и выплеснула ее в лицо Ксюше. Она моргнула.

– Где они? А я? Где?

– Ксюшенька, что случилось? – запаниковала я.

Она провела ладонью по щеке.

– Запах. Я открыла портфель, оттуда аромат прямо в нос… почему-то такой родной, знаю его давным-давно… И вдруг… сначала темно… потом я стою в саду… рядом полная дама с высоко взбитыми волосами, цветут какие-то кусты… Внезапно появился звук: «Мармеладовна!» – закричал детский голосок. «Солнышко», – пробасила дама и, присев, раскинула руки. В ту же секунду она стала быстро приближаться и увеличиваться в размерах. У меня резко заболела голова, и я оцепенела. Лицо незнакомки нависло сверху, оно показалось мне любимым. Я ощутила запах духов, тех самых из портфеля, и почувствовала, как теплые руки женщины обнимают девочку. Приласкали ребенка, а прикосновение ощутила я.

– Мармеладовна, я разбила твою чашку! – сказал тонкий голосок.

– Проказница, – без злости отозвалась тетка, – зачем в буфет лазила?

– За конфетами, – честно призналась малышка.

– Баловница! – прогудела дама со странным именем Мармеладовна.

– Дедуля велел тебе не говорить!

– Да ну?

– Сегодня, – уточняет девочка, – в день рождения, но я не могу! Мармеладовна, прости! Хочешь, возьми мишку!

Маленькие руки протягивают женщине замызганного плюшевого уродца.

– Солнышко, – умиляется Мармеладовна, – оставь Макара себе, главное, что ты сказала правду! Очень хорошо, наша семья…

У меня голова нещадно заболела, и тут по лицу потекла вода. Да что со мной такое? Наяву увидела продолжение того, что приснилось ночью? Может, я заболеваю? До сих пор ни разу не испытывала ничего подобного. И череп просто раскалывается!

Пару мгновений Ксюша провела стиснув руками виски, затем стала рыться в портфеле.

– Смотри, – прошептала она, вынимая пузырек, – флакон почти полон, вот откуда запах! Я хорошо его знаю… Откуда? Что это за парфюм?

– Нина Риччи, – пояснила я, – L’Air du Temps, в переводе «Воздух времени». Ни упаковка, ни сам аромат не менялись с тысяча девятьсот сорок восьмого года. Мне тоже запах показался знакомым, но я не поняла, что это культовое творение Риччи.

Ксюша втянула носом воздух.

– Наслаждение!

Она опять полезла в портфель, достала дорогое детское платьице из кружева цвета кофе с молоком, потом ее пальцы наткнулись на что-то, завернутое в старое посудное полотенце. Ксю осторожно развернула тряпку. Блюдце! Белое, с ярко-синими васильками!

– Никогда не видела в нашем доме такой посуды. Раз есть блюдце, то была и чашка! Чашка из моего сна! – испугалась девушка.

Ксюша вскочила и бросилась в туалет, судя по звукам оттуда, ее вывернуло наизнанку.

Минут через пять Ксю выползла в коридор, схватила портфель, отнесла его в спальню и села на диванчик Леры.

– Что происходит? Наверное, у меня начался грипп, – пробормотала она. – Вообще-то я не жалуюсь на здоровье, у меня никогда не болит голова, а тошнило всего один раз после вечеринки по случаю окончания первого курса. Но тогда взбунтовавшийся желудок не вызвал удивления. Любого бы стошнило от «коктейля» из вермута, шампанского, пива, водки, ликера «Какао». Но почему сегодня меня мутит? И вчера мне голову словно ремнем стягивало, внутри черепа будто стучали железные молотки, и тошнило. Что со мной?

– Не знаю, – растерялась я, – надо к врачу сходить, к невропатологу.

– Я не сумасшедшая! – возмутилась Ксения. – Смотри! Блюдце! А во сне я видела чашку к нему. Откуда у нас этот портфельчик? Ты его откуда вытащила? Где он лежал на антресолях?

– В самой глубине, – пояснила я, – это была последняя вещь, за ней валялась миска.

– Это тазик, – протянула Ксю, – ему миллион лет. Вроде помню его… но давным-давно не видела. Я тебе уже говорила, никто в доме не перетряхивает антресоли. Ирка просто утрамбовывает под потолком новую порцию дерьма. Кейсик, наверное, лежит там с момента, как папахен квартиру получил.

– Эй, Ксюха! – заорал из прихожей Петр.

Мы обе вышли в прихожую, у вешалки стоял, как всегда, пьяный глава семьи.

– Этта че ваще? – возмутился он, показывая пальцем на сброшенные с антресолей вещи, – бардак ваще откуда?! Ксюха! Ты почему не в институте?

– Нашелся Макаренко! Учить он меня будет! А ты почему не на работе? – отбила мяч дочь.

– Не смей грубить старшим, – заорал Петр, – дочь обязана уважать родителей!

– Справедливое замечание по поводу обязанностей дочери. Только почему никто не говорит о том, какими должны быть предки? – фыркнула Ксюша.

– Еще и рожу корчит! – завизжал папашка. – Кто тебя кормит, поит, одевает? Смотри мне в глаза.

– Успокойтесь, – попросила я, вставая на табуретку, – сейчас все верну на место.

– Пап, кем был мой дед? – неожиданно спросила Ксения.

Я, засовывая в тесное пространство тюк с каким-то барахлом, усмехнулась. Сомневаюсь, что от алкоголика можно услышать вразумительный ответ.

– Кто? – шарахнулся он в сторону.

– У тебя был отец, – продолжала Ксюша. – Сергей Королев. Так?

– Наверное, – неожиданно согласился алкаш.

– И где он работал?

– На службе, – пробормотал Петр.

Дочь не отставала:

– Можешь место назвать?

– Которое?

– Где пахал дедушка, – терпеливо пояснила дочь.

– Работа, – тупо повторил пьяница, – контора, фирма, письменный стол!

Ксюша взглянула на меня.

– Похоже, дед был из интеллигенции, раз папахен вспомнил о письменном столе. Впрочем, может, дедуля сколачивал мебель? Как называлась профессия твоего отца?

Петр собрал лоб гармошкой и выдал:

– Человек!

– Да ну? Я всегда считала, что у меня в роду одни жирафы, – захихикала Ксю. – А бабушка? Помнишь ее имя?

– Чье?

– Твоей матери?

– Что?

– Имя?! Скажи его!

– Петр Сергеевич Королев, – торжественно заявил алкоголик.

– Круто! От папахена не добиться толку, – вздохнула Ксения, – можно попытать Ирку, но зачем? Навру Леону с три короба, выдумаю семейную историю, и дело в шляпе.

– Выключи музыку, – приказал отец.

– В доме тихо, – возразила я.

– Молчать! Не спорить! Орет из детской, – взвыл пьянчуга и помчался в комнату.

– Как он мне надоел! – прошептала Ксюша, идя следом.

Я молча шла за ней. Жить с алкоголиком или наркоманом – тяжелое испытание. Почему Ирина не разведется с мужем, который почти потерял человеческий облик? Ксения грубо разговаривает с родителями, она их совсем не любит, не жалеет, но давайте подумаем, кто виноват в том, что у ребенка нет уважения к старшим?

Втиснувшись в крохотную спальню, дочь сурово сказала отцу:

– Выматывайся из нашей с Леркой комнаты.

Но Петр не собирался уходить, он ткнул пальцем в лежащий на диване кейс.

– Этта чего?

– Сумка, – вздохнула дочь.

– Где взяла?

– Купила.

– Врешь, она моя, – сверкнул глазами Петька, – дай сюда!

Папенька попытался сцапать портфельчик, Ксения хотела его опередить, но пьяница неожиданно оказался проворнее.

– Ишь ты, – протянул он, – дорогая штука, кожаная! И застежки золотые.

– Верни немедленно, – велела Ксю.

– Ты ее украла! – заревел Петька. – Ща в полицию отнесу!

Напряженно сопя, он пошел в коридор, явно решив добраться до метро и там продать за бутылку отобранную у дочери вещь.

Ксения метнулась под диван, вытащила спрятанный там шкалик, заряженный лекарством, и кинулась за мерзавцем с криком:

– Папочка, хочешь выпить?

Петр, успевший открыть дверь, захлопнул ее и обернулся. Ксю показала ему чекушку.

– Дай! – рявкнул мужик, схватил бутылку, живо открутил пробку, по-детски радостно улыбнулся и сказал: – Мозг, у меня для тебя сюрприз!

Ксения хихикнула.

– Папахен иногда выдает суперприколы.

«Лекарство» подействовало сразу. Петр едва успел дойти в большой комнате до дивана и рухнуть на продавленные подушки. Кейс он выронил, тот со стуком упал на паркет и раскрылся. Я, машинально отметив, что пол чисто вымыт, подцепила портфель, и тут дно его отделилось, из потайного отделения вывалилась тонкая папка. Я подняла ее и открыла. Первой на глаза попалась бумажка «Справка о смерти. Королева Ксения Петровна, рождения 01 апреля 1995 года, город Бинск, Истринский район, Московской области, умерла 18 июля 1998 года. Диагноз – злокачественное новообразование в органах дыхания, ДЦП. Справка дана для представления в загс. Детская клиническая больница номер 597».