Нас ждали. Крис, щеголявший висящими на поясе ножом и флягой, встретил нас неподалеку от холма.

— Салех ждет вас, — сразу сказал он. — Нам надо поспешить. Ночь коротка, утром он должен быть у Великого Кагана, потому не будем терять времени.

Любой нормальный человек, даже ориентировочно знающий, где находится Каганат и сколько до него добираться, просто не мог не задаться вопросом — как именно Салех собирается утром быть километров за сорок от того места, где мы сейчас находимся?

Но я не стал задавать ему этот вопрос, — а зачем? Скоро я все узнаю из первых рук.

Впрочем, даже этого мне делать не пришлось, поскольку первым, что бросилось нам в глаза, когда мы приблизились к холму, был тот самый «багги», про который рассказывал Джебе. Скорее всего тот самый, если только наши друзья из Великой Степи не обзавелись целым парком таких машин.

Небольшой, маленько помятый, двуместный, практически с совсем открытым верхом, он преспокойненько стоял себе в стороне от колодца, и поджарый кочевник отмывал его от степной пыли, время от времени запуская пучок травы в деревянное ведро с водой. Прятать его от нас никто и не подумал.

— Он? — спросил я у Джебе.

— Он, — подтвердил тот. — Вон там значок, про который я говорил. На капоте.

Увы, но в сгустившихся сумерках я на таком расстоянии ничего не разглядел. Но это ничего, потом на это дело посмотрю, никуда оно не денется от меня теперь. Да и не столь этот значок важен, куда главнее понять — откуда у них вообще подобные транспортные средства взялись?

— Сват! — послышался голос Салеха, а следом из-за кустов, окружавших колодец, появился и он сам. — Я знал, что ты непременно придешь. Ты из тех людей, которые верны клятве дружбы.

— Есть такое, — подтвердил я, делая несколько шагов ему на встречу. — Про меня эти слова. Я бы и раньше пришел, да дела на реке были. Слушай, не знаю, как у вас в степи, а у нас на берегах столько всякой швали развелось — не успеваем их отстреливать!

— У нас все гораздо веселее. — Салех распахнул мне свои объятья и заключил меня в них, похлопывая ладонями по спине. — Что до дел в наших краях — для того и звал, есть серьезный разговор. Но сначала — кушать. Закон степи таков — встретил друга — накорми его и тех, кто пришел с ним, а уже после говори о делах. Мы тут косулю добыли, вот, жарим ее. Слушай — молодая совсем, мясо нежное, во рту тает просто.

— Косулю? — заинтересовался я. — Вроде не встречалась нашим охотникам такая.

— И нам она не встречалась раньше, — Салех махнул рукой, показывая куда-то вдаль. — А сегодня вон там целое стадо встретили, голов в сто, если не больше. Откуда взялись — не знаю. Наверное, кто-то там наверху решил, что нам еды не хватает, вот и подбросил гуманитарный паек!

У нас — сиг в реке заплескался, тут — косули бегают стадами. Однако, прав Салех, увеличивается продуктовый список. И это — хорошо. Вот только с этими дарами природы не прирастает ли так же поголовье всякой нечисти, вроде страхолюдов из болота и той твари, что некогда Флая убила?

— Что, красавица, нравится мой транспорт? — весело спросил Салех у Насти, которая совершенно без стеснения подошла к «багги» и пробарабанила по капоту пальцами что-то вроде бравого марша. — Если хочешь — садись в него, посиди, покрути руль. Почему нет?

— С удовольствием, — не стала церемонничать Настя и запрыгнула на сиденье.

— Знаю, что ты кушать не сможешь, Сват, пока не узнаешь, откуда у меня такая красота, — тихо сказал мне Салех. — Все расскажу, поверь. А чтобы тебе совсем спокойно стало — он один такой на всю степь. По крайней мере — у нас. А еще точнее — у меня. Каган про него не знает.

— Теперь вообще есть не смогу, — я притворно нахмурился. — Теперь еще интереснее стало.

— Тебе интересно, а у меня сколько времени одна головная боль, — пожаловался мне Салех. — Ладно, пошли кушать, время дорого. Крис, приглашай наших гостей, они устали в дороге. Девочка, иди за стол, потом, если захочешь, мы даже дадим тебе прокатиться на этой машине.

Надо заметить, что на полянке, где некогда весело булькал родник, а теперь стоял сруб-колодец, который являлся несомненным произведением зодчества, были расстелены две импровизированных скатерти — одна для воинов Салеха и моих бойцов, вторая, поодаль — для нас с ним.

— Славная она. Я помню её, — сказал мой собеседник, глядя на воодушевлённую его обещанием Настю, которая сразу ухватила приличный кус мяса. — Ты с ней спишь?

— Это так заметно? — присаживаясь на землю, удивился я.

— Давно живу на свете, — расплывчато ответил мне Салех, а после рассмеялся. — Ты смотришь на нее по-другому, Сват, не так, как раньше. Моя работа там, на той Земле, заключалась в том, чтобы видеть то, что не видят другие, и связывать факты, которые вроде бы никак друг к другу не относятся.

— Разведка? — без особого смущения спросил я, выбирая кусок мяса порумянее.

— Пфе! — фыркнул Салех. — Разведка! Это разве уровень? Скажем так — я занимал довольно высокий пост в аналитической службе одной очень серьезной корпорации, которая была связана с производством продуктов.

Ну да, разведка перекуривает в стороне. Уровень их сотрудников и сотрудников аналитических отделов продуктовых корпораций, которые, по сути, Землей и владели, был несравним. Более того — лучших людей те же самые корпорации перекупали на корню, без всякого смущения и лишней скромности, благо возможности позволяли. Люди хотят есть всегда, а потому те, кто сидел на самом верху пищевой цепочки, повелевали миром.

А уж какие между этими титанами, обеспечивающими Землю жизнью, бушевали войны — это вообще отдельная тема.

Недооценил я Салеха. И Голд ничего не почуял, что странно. Ладно я, мое дело на том свете было сначала с автоматом бегать, потом штаны в офисе просиживать, что так, что эдак — среднее звено. Но он-то вроде как профи? Беседовал же с ним, какие-то вопросы задавал.

Впрочем, какая теперь разница. Да и критичного в этом ничего нет. Ну, оказался человек не мастером по наладке теплосетей, а аналитиком крупной транснациональной корпорации — и что это меняет? Тем более что мы вроде как друзья, а не враги. И еще — мозги в этом мире не последнее дело, но пока больше ценится умение быстро и ловко убивать. Потом все это поменяется, и умники снова выйдут на первый план, но вот только до этого «потом» еще дожить надо. Когда оно еще наступит…

— Удивлен? — утвердительно спросил Салех, с интересом наблюдая за мной.

— Если только маленько, — помотал я головой. — Кстати, ты же как-то говорил мне, что был немаленьким человеком на том свете. Просто не уточнял, кем именно.

— Немножко лукавишь, — погрозил мне пальцем Салех. — Но совсем немножко. Да какая разница, кто кем там был. Важно — кто кем здесь стал. Я тебе больше скажу, Сват — мешает нам наше прошлое иногда. Мне вот мое помешало, да.

— В смысле? — спросил я и впился зубами в сочное прожаренное мясо.

— Ошибся я, — горестно вздохнул Салех. — Да не один раз, а несколько.

— Никак тебя изгнали? — я даже жевать перестал. Если это так — то все плохо. — Что, с Каганом не поладил?

— Не изгнали, — успокоил меня Салех. — Но по тем делам, которые сейчас начались в степи, возможны любые варианты. Ты кушай, а я тебе расскажу о том, где я просчитался и что происходит. А потом будем думать, как нам сделать так, чтобы и тебе, и мне было хорошо.

— Уже то хорошо, что эту фразу никто не слышит, — хмыкнул я. — А то, что люди бы подумали.

Салех улыбнулся, показывая, что оценил эту мою незамысловатую шутку и начал свой рассказ.

Салех с самого начала, как попал в Каганат, тогда еще немногочисленный и только-только становящийся на ноги, оценил его потенциал. Харизматичный лидер, культ силы, возвращение к истокам степной культуры — все, как мы тогда и предполагали. И он, используя свои навыки, достаточно быстро пролез наверх, благо тогда это было сделать несложно.

Вот только двух вещей он не учел. Точнее — учел, но недооценил. Первое — что у Великого Кагана так быстро снесет крышу от свалившегося на него объема власти. И второе — что культ силы, к которому он тоже приложил свою руку, тщательно его выпестовывая, подомнет под себя кто-то другой.

А другой — нашелся. Некий Асланбек, который на том свете возглавлял армию в одном из небольших государств, входивших в состав Семи Халифатов, и оказался он куда как шустер. Этот бравый вояка прибился к Каганату не так давно, но карьерных успехов достиг просто фантастических. Он действовал последовательно и крайне жестко, подгребая под себя рычаги власти. Для начала он подмял под себя все вопросы воинской подготовки новичков, после возглавил аль-арсиев — личную гвардию Великого Кагана, а после внезапной и непонятной смерти Джары, который отвечал за войско каганата в целом, занял и этот пост. В результате на прошлой неделе Асланбек сообщил всем ближникам повелителя степи, что только он теперь будет решать вообще все военные вопросы. И невоенные — большей частью тоже. А остальным лучше больше во власть не лезть, а то ведь он человек простой, прямой и резкий, особо церемониться не будет.

И заметим — все это с благословения Кагана, который верит ему так, как никому другому, видимо, исходя из родства душ. Он и сам предпочитает решать вопросы силой.

Нет, можно было бы решить вопрос с этим шустрым воякой при помощи щепотки чего-то эдакого, подсыпанного в еду, или просто меткого выстрела в ночной тиши, но Великий Каган, хотя и сбрендил в каком-то смысле, но не настолько, чтобы не понять, откуда пуля просвистела. И полетят головы всего его ближнего круга, это уж наверняка. А умирать — не хочется. Даже так, как здесь.

В общем — просчитался Салех. Он-то по привычке плел свою паутину, ловя в нее нужных и не слишком людей, расставлял их по местам, проще говоря — создавал Систему. А надо было совсем другим заниматься и по-другому действовать. Надо было жестко продавливать свою позицию, чтобы все боялись не того, что ты что-то знаешь, а того, что ты просто можешь взять и убить ненужного тебе человека. Как это делает Асланбек, который благополучно уже уничтожил две трети ближнего круга Кагана, причем без хоть сколько-то внятных объяснений и не слишком это скрывая.

Салеха, впрочем, он пока не трогает. И повода тот этому вояке не дает, выдерживая нейтралитет, и нам за это отдельное «спасибо». Контакты-то с нами в его руках, салеховых, и через них к кочевникам течет тоненький оружейный ручеек. Луки — луками, но и об огнестрельном оружии забывать никто и не думал. Но это только пока, что будет дальше не ведает никто, кроме, может, Асланбека и самого Великого Кагана. А эти двое, как правило, не думают, а действуют.

— Так, может, их обоих? — перебил я Салеха. — И Кагана, и Асланбека. В один день.

— Не может, — печально ответил мне он. — Тогда результат будет еще хуже. Резня начнется, и меня прикончат одним из первых. Опять же — все мои труды насмарку.

Что приятно — сама по себе мысль про убийство Кагана отторжения у него не вызывает. Впрочем — о чем я? Какое отторжение, Салех прагматик до мозга костей. Но то, что он готов со мной такое обсуждать, уже само по себе неплохо.

Интересно, почему он так уверен в резне? Может, и не будет ничего такого, особенно если все верно спланировать. Хотя — не мне судить. Салех знает ситуацию изнутри и наверняка много чего мне не говорит.

Но Асланбека этого так или иначе надо изводить, я таких знаю, видел. И даже без благословения на то Салеха. Раньше или позже этот товарищ отправится завоевывать весь мир, и мы на его пути будем первые. Рассказывали нам про подобных вояк в Академии и про их методы тоже. Они все раньше или позже приходили к своему печальному финалу, но зачастую еще до наступления жизненной развязки такие люди успевали выжечь половину земного шара. Не надо нам здесь такого, мы его раньше убьем.

Хотя, если Салех не врет, то его быстро отправят вслед за Асланбеком, и тогда торговли мне не видать. Рабов-то я, может, и куплю, а вот редкий товар сделает мне ручкой. Как же у них там все непросто.

Впрочем, я бы и Кагана грохнул, но если и впрямь случится резня, то тогда, со слов Салеха, и ему хана, и Каганату тоже. И снова вопрос — кто мне тогда людей поставлять будет? В данном случае уже любых людей. Их же ловить некому будет, а значит поставкам конец. Вот как же у них там все непросто.

Хотя — резня очень соблазнительна. Одни поубивают других, а остатки этих ребят мы сами добьем. Вот только свято место пусто не бывает, кто-то на их место да придет. И связей с этим «кем-то» у меня уже не будет.

Нет, тут думать надо — и не мне одному. Послушаю, что Голд скажет по этому поводу. И Жека. Он в таких вопросах тоже неплохо соображает.

— В результате в Каганате неладно, — продолжал тем временем свой рассказ Салех. — Мир и согласие в Совете разрушены. Кто из него уже мертв, кто боится умереть. Но это еще ничего, внутренние дела как-то можно было бы привести в норму, но тут случилось совсем уж неприятное событие.

— Салех, не нагоняй тумана, — я налил себе в исключительно изящно сделанный деревянный кубок воды из кувшина, стоящего на скатерти. — Витиеватость не к месту, прости за резкость.

— Помнишь, ты спрашивал у меня — что находится вон там, — Салех махнул рукой, — за Огненной грядой?

— Помню. — Внутри у меня приятно заныло. Наконец-то появится ясность в этом вопросе. Впрочем, кое о чем я уже догадывался. Багги, обрывки сведений, полученных из разных источников — это все складывалось в общую картину. Но лучше сведения из первых рук. — Было такое.

— Так вот. Огненная гряда — это горная цепь, высокая, смертельно опасная и практически непроходимая. Без специального снаряжения непроходимая — скалы, ущелья, все такое прочее. Да еще и с разными попутными неприятностями, вроде то и дело просыпающихся маленьких вулканов, которые заливают все на своем пути лавой. — Салех тоже отпил воды. — А вот за ней стоит город. Точнее — там не только город, там много чего есть — пустыня, десяток оазисов, огромное соленое озеро, не сказать — море. Вроде как даже джунгли у них там есть. Но все крутится вокруг него, этого самого Атом-сити, такое имя носит город.

— Стало быть, будущее все-таки наступило? — я мысленно погладил себя по голове. Все угадано верно. — В смысле — «фьюче»?

— Знаешь, не уверен, что все именно так, — помолчав, ответил Салех. — Просто там такой антураж. А вот люди, попавшие туда, решили, что под это дело все и заточено, ну и начали отыгрывать тот мир, в который и хотели попасть. Ты же не забыл, о том, что все это вроде как игра задумывалось? Просто для нас с игрой не сложилось, мы сразу начали жить. А для них все получилось, звезды там сошлись так. Не все люди этому рады, естественно, но недовольным пришлось приспосабливаться. Или умереть.

— Но материальная база-то у них нашлась для подобных забав? — я потыкал пальцем в ту сторону, где стоял «багги». — Нам таких штук не дали.

— Может мы их просто еще не нашли? — предположил Салех. — Может, просто плохо искали? Вот у тебя есть оружие, люди, всякое другое. Что тебе мешало заняться тем же, чем занимаются в Атом-сити?

— Да я как-то о подобном и не задумывался, — почесал я затылок. — Потом — не до того мне, какие тут игры в постапокалипсис? У меня крепость, люди, река с пиратами, которые покою не дают. До игр ли тут?

— Ну вот, — произнес Салех мягко. — И еще — у них горы, пустыня — сам пейзаж говорит о том, что мир умер и лежит в руинах. Возможно, окажись там в нужное время ты или я, возьми власть в свои руки — и история Атом-сити пошла бы другим путем. Но все вышло так, как вышло. И теперь там проживает какое-то количество девушек почти без одежды, но зато с пирсингом, и многочисленные крепкие ребята с забавными прическами, одетые в кожаные куртки. А в пустыню поодиночке вообще никто не ходит, поскольку там черт знает, что творится. Понятное дело, что человеческая жизнь там стоит дешевле воды, а старикам там не место.

— Да пусть живут, как хотят, — не стал с ним спорить я. — И холера с ними. Горы, как ты и сказал, непроходимые, так в чем печаль? Да и накой им ваша степь? Не антуражно, они сюда сами не пойдут.

— Степь им не нужна, — подтвердил Салех и скривился, как от зубной боли. — И жили бы они себе спокойно за горами как жили, твоя правда. Да так и было. Только теперь все это закончилось, теперь другая история началась. Война с Атом-сити началась.

— Салех, либо говори все, либо не говори ничего, — не выдержал я. — Война при раскладе «они там» — «вы тут» невозможна. Значит — есть сообщение с той стороной?

Ясно дело, что проход был, тут даже дурак до этого додумается. Но я хочу, чтобы он сам это сказал.

— Есть, — Салех кивнул. — Проход есть. Официально — один, но вот лично я знаю два, и подозреваю, что это не предельная цифра. Но давай по порядку. Ты прав — секреты хороши, когда в них есть прок. Сейчас мне нужна твоя помощь, чего уж тут теперь?

Про Атом-сити кочевники узнали достаточно давно, сразу после того, как их первые поисковые отряды добрались до гор. Тут просто совпадение вышло, причем высшего порядка. Тот самый отряд, который некогда привел к горам сейчас уже покойный приятель Салеха, носящий имя Бекташ, буквально на следующий день наткнулся на поисковый же отряд людей с той стороны гор, который в аккурат перед этим отыскал сквозной проход сквозь горы.

Мало того — то ли благодаря уму Бекташа, то ли по причине благоприятного расположения звезд на небе и те, и другие обошлись без стрельбы, что было несвойственно как кочевникам, так и жителям «Атом-сити», или «атомщикам», как их время от времени называл Салех.

Они не только не поубивали друг друга, но еще и договорились о взаимовыгодном сотрудничестве, на местном, разумеется, уровне.

И те, и другие отправились к своим предводителям — кочевники к Великому Кагану, а «атомщики» к некоему Джону Адамсу, которого они еще называли «Кривой Джон», и который вроде как правил городом, пустыней и даже соленым озером. В озере никто не жил, но он все равно им правил, поскольку порядок должен иметь место быть. Никакой демократией в Атом-сити не пахло, там все было обустроено в лучших традициях тоталитаризма. А если еще точнее — тоталитарного анархизма, если это можно так назвать. Народ там разбился по бандам, и каждая имела своего вожака, но вот только никто из них не мог даже пискнуть без разрешения этого самого Джона Адамса. Хотя формально он и числился просто вожаком самой-самой большой банды.

Через неделю встреча прошла на куда более высоком уровне. От Кагана к горам пожаловал собственно Салех, который как раз уже набрал достаточно авторитета для подобных вещей, а с их стороны прибыл некто Зелльвенгер, правая рука Адамса, страхолюдного вида мужик в кожаном доспехе, с выбритой наполовину головой и с цепочкой, идущей от левой ноздри до левой же подмышки. Смотрелось это жутковато, но при этом Зелльвенгер оказался мужиком хватким и неглупым.

Он шустро очертил круг интересов сообщества из-за гор — им были нужны молодые и красивые женщины и топливо. Ну, и еще кое-что по мелочам.

С топливом у кочевников было никак, а вот со всем остальным дело обстояло более-менее сносно. Особенно — с женщинами, этого добра у них хватало. Правда, как после выяснилось, покупатели оказались разборчивыми и отбирали на самом деле только молодых и красивых, но это было делом наживным. Тем более что иные рабыни успели даже по два-три раза сходить на ту сторону. Судя по всему, нравы в Атом-сити были простые и по отношению к женщинам совершенно неджентльменские, а потому убитые там девушки то и дело по новой попадались в цепкие руки кочевников и отправлялись обратно, за горы. Так сказать — круговорот рабынь в природе.

Что до оплаты — тут тоже все было хорошо. «Атомщики» платили за живой товар щедро и на месте, хотя средства оплаты были и незамысловатые. Те самые затрапезные ружья, которые я видел, боеприпасы к ним, холодное оружие — ножи и кинжалы, хотя и в небольших количествах. А еще — соль, с которой в степи было туго.

Есть у меня подозрение, что эти лихие ребята пошли моим же путем. Не хотят они усиливать Каганат, а потому спихивают им всякий залежалый хлам. И правильно делают.

И все бы шло хорошо, если бы Великий Каган не возомнил себя Попирателем Вселенной и не потребовал, чтобы люди из Атом-сити присягнули ему на верность. С чего в его бритую голову забрела такая мысль, какая муха его укусила — этого никто сказать не сможет. Хотя Салех и подозревал, что все это происки Асланбека, который нашептал данный бред ему в уши. Каган и так был тщеславен, этот уголек тлел в его душе, так долго ли раздуть из него костер?

Как назло, две недели назад представители Атом-сити приперлись к Каганату на торг. Поначалу товарообмен происходил у горы, но потом «атомщики» начали приезжать сами, чтобы видеть весь ассортимент рабынь, а не только тех, кого им пригнали.

Какая конкретно муха укусила Кагана в тот день — никто не знает, но фактом является то, что он, несомненно, окончательно сбрендил, поскольку в здравом уме творить то, что сделал он, не станет никто. Он соизволил дойти до торжища, того самого холма, где некогда закупались живым товаром и мы, приказал вывести торговых гостей и потребовал от них клятву верности, коленопреклонения и всего остального. Ну, и до кучи скорейшего явления Джона Адамса пред его, кагановы, очи. Ах, да. Еще передачи всего оружия и транспорта в ведение досточтимого Асланбека, который у него отвечает за нападение и оборону. Если они все это сделают быстро и как он сказал — он позволит людям из-за горы жить. Если нет — сотрет в порошок.

«Атомщики» подавили улыбки и сообщили Великому Кагану, что они подобные решения принимать не могут. Что же по этому поводу думает Джон Адамс — может сказать только он сам, но они обязуются передать ему слова досточтимого кагана. Что же до коленопреклонения — то это уже лишнее, у них с самолюбием и самоуважением все в порядке. Если тут все, кому не лень, встают на колени, то у них, в Атом-Сити, такое не принято.

В результате всего, из-за гор пришло одиннадцать человек, в живых осталось только двое. Пятерых убили в перестрелке, просто так «атомщики» не сдались, четверых, уже раненых, посадили на кол. В наших условиях подобная казнь, в отличие от того света, не болезненна, но очень унизительна и по времени в иных случаях проходит очень долго. Нет, это дело можно делать и быстрее, но Великий Каган очень осерчал на «атомщиков», они мало, что колени не преклонили, так еще и грузовичок, на котором приехали, сожгли. Один из погибших успел всадить ему очередь в бензобак, полыхнуло так, что будь здоров. И грузовику хана, и соли в кузове тоже — ее из пепла потом выбирать замучаешься.

Что до оставшихся двоих — так их на холме просто и не было. Они ждали караван с добычей в степи, в одном из оазисов. И не одни, а с приемником, через который все и слышали — как видно старший из группы, поняв куда дует ветер, включил передатчик, с техникой у этих ребят все было в порядке.

Сообразив, что каравана с девками не будет, а смерть дышит в затылок, эти двое запрыгнули в «багги», который был припрятан там же, и рванули к родным горам, но напоролись на Салеха, который топал к дому с очередным караваном рабов. Он, Салех, в смысле, вообще старался в последнее время не слишком часто бывать в Каганате, от греха.

Вот этот момент мне был не совсем ясен. Как эта парочка умудрилась спрятаться в степи так, что их не нашли вездесущие кочевники, да еще и добраться до искомого оазиса на «багги», который далеко не бесшумен? Туманное это все, но мучать расспросами Салеха я не стал. Может он чего и смог бы мне сказать, но к существу вопроса это сейчас никак не относилось.

Впрочем, может он и на самом деле был не в курсе, как такое возможно, поскольку не имел к этому отношения. Иначе с чего бы пассажир «багги» с ходу высадил в сторону его отряда автоматный рожок, прибив сходу троих бойцов, а водитель взвинтил скорость до максимально возможной, уходя в сторону?

Собственно, это водителя и погубило — колесо попало в какую-то рытвину, машину крутануло в сторону, и она перевернулась. Не дал бы газку — проскочил бы, а так… Он умер сразу, но зато пассажир рассказал Салеху о том, что случилось в Каганате, и почему они были по отношению к нему столь агрессивны.

Узнав все это, Салех сначала опечалился, а после призадумался. То, что над его головой уже занесен топор — это ему было ясно, что бы он ни сделал, какие бы связи ни имел — это все были бы только временные меры. Окончательно избежать смерти можно было только полностью устранив угрозу. А угрозой являлись Великий Каган и Асланбек.

Поразмыслив минут пять, он достал пистолет, который я некогда ему подарил, и в упор расстрелял уцелевших членов своей группы, всех, кроме Криса, который был ему предан всей душой. Он же, кстати, и перебил потом два десятка рабов, которые стали нежелательными свидетелями произошедшего. Жалко их было — но что поделаешь?

«Багги» он забрал себе, а уцелевшего «атомщика» отправил под присмотром Криса к горам, чтобы тот переправился на ту сторону и все-таки рассказал Джону Адамсу о случившейся катавасии. Странно звучит, но именно война могла дать Салеху козыри в руки. Как минимум — отсрочку от смерти, поскольку во время войны Асланбеку будет не до него.

— Вот так, — закончил свой рассказ Салех. — Вот такие у нас в степи дела.

— Клиника, — коротко резюмировал его я. — Ваш Каган совсем рехнулся. Слушай, Салех, я к тебе на тот холм больше не поеду.

— Я сам тебе не дам этого сделать, — очень серьезно сказал Салех. — Какой холм? Раньше я мог тебе сказать: «Сват, брат мой, приезжай, есть хороший товар. Покушаем, поторгуем». И я мог гарантировать твою безопасность. А теперь — нет. Больше скажу — если ты приедешь, то я даже не могу сказать, чем это кончится для тебя. Хотя… Недели две назад ты точно умер бы, Асланбек не упустил бы такой шанс. Теперь ситуация изменилась, теперь ты для него не добыча, а вероятный союзник.

— Что, Джон Адамс решил-таки не преклонять колени? — хихикнул я. — Не признал он, стало быть, Великого Кагана своим хозяином?

— Не то слово, как не признал, — подтвердил со смехом Салех. — Очень не признал. Только за последние три дня он почти полсотни наших воинов на перерождение пустил. Я же говорю — есть другие проходы с той стороны, он оттуда запускает в степь мобильные группы, а те охотятся на наших воинов. У них же и снайперские винтовки есть, и «багги», и даже мотоциклы.

— Что-то маловато — полсотни, — засомневался я. — При такой-то технической базе?

— Он больше пугает, чем убивает, — очень серьезно ответил мне Салех. — Он умный. Он хочет, чтобы мы боялись, испуганный враг не так опасен, особенно когда начнется серьезная война.

— А она начнется? — тут же спросил у него я.

— Само собой, — кивнул он. — Обязательно. Адамс Великому Кагану письмо прислал, там про это написано. Мол — кровью умоетесь, паразиты, не прощу, и все такое. Ну, ты понял. А тебя, Каган, и всех твоих приближенных на кол посажу. Каждого на свой. Именной.

— Мстительно, но справедливо, — одобрил действия Джона Адамса я. — Уважаю. Все по-честному, так сказать — воздает каждому по делам его.

— Он и мне то же самое просил передать, — совсем тихо сказал Салех. — Но с той разницей, что меня на кол не посадят. При определенных условиях.

— А если ты сделаешь чуть больше, то тебя посадят, но не на кол, а куда повыше, — продолжил я за него. — Да?

— Именно. — Салех явно был собой доволен. Он ведь наверняка планировал этот разговор и очень ждал моей реакции именно в этой его части.

— Разумно, — одобрил его действия я. — Для меня — так и вовсе замечательно. Одно мне непонятно — при чем здесь я? Это ваша война, не моя. Тебе, если надо, я, само собой, и стрелка дам, и прикрытие, и даже политическое убежище, если не выгорит. Спрячу так, что никто не найдет. Но конкретно в этом случае — моя семья тут с какого бока?

— Мне надо, чтобы ты выступил в этой войне на стороне Великого Кагана, — Салех хрустнул пальцами. — Чтобы ты стал его союзником.