Глава одиннадцатая
Ассортимент «Азиатского дома» потрясал. Нет, не скажу, чтобы у них было прямо вот всё-всё, но и вправду возникало ощущение, что мы попали в гипермаркет, разве только что побродить по его просторам нельзя, а можно только называть товары, которые нам нужны.
— Швейные иглы, — произнесла Милена, загнув еще один палец и пристально глядя на сотрудника магазина «Азиатского дома».
— Для ручного шитья или для машинок, пожалуйста? — уточнил непрерывно улыбающийся продавец.
— Машинок? — озадаченно переспросила Милена. — А у вас есть швейные машинки? Надо же.
— А что тебя удивило? — заинтересовалась Настя.
— Ну, это раритет, — пояснила ей Милена. — А уж расходники к ним…
— Есть, — ответил ей тем временем продавец. — С автоматическим приводом — совсем недорогие, с ножным — те подороже.
— С ножным — это как? — совсем уже опешила девушка.
— Ну-у-у-у, — продавец изобразил некую сцену, в которой Милена явно что-то, в отличие от меня, поняла. — Тут качаете, здесь игла…
— Надо. — В мою куртку вцепились крепкие маленькие ручки. — Сват, купи!
— Хорошо, — покладисто согласился я. — Сколько?
Цена на данный агрегат впечатляла, но я, пожалуй, был готов к подобным тратам — это были хорошие инвестиции.
— Иголок в запас купи, там, наверное, специальные какие-нибудь, — посоветовал Милене Голд. — И ниток.
— А то без тебя не соображу, — задиристо ответила девушка и принялась что-то объяснять продавцу.
По сути, на ней большой шоппинг мы завершали, потратив на это дело довольно много времени. Хоть вроде все было обсуждено и спланировано, все равно что-то забылось, что-то всплыло из памяти уже тут, у азиатов.
И еще — хорошо, что у нас есть корабль, пусть даже такой. Если честно, ряд вещей я бы побоялся везти на плоту, просто в силу того, что они могли бы подмокнуть. Да и наши «Зодиаки» тоже были бы не вариантом.
Ну, и просто вместимость. Нет, удачно с Рувимом получилось договориться, что уж. По крайней мере — пока.
Крупы и семена растений, одежда, обувь и головные уборы (на последнем настояла Фира, аргументируя тем, что при перегреве головы стремительно падает бодрость), слесарный и столярный инструмент, разнообразная утварь для Фрау, вроде сотейников и прочих изысков (благо, стоило это все совсем недорого), проволока и веревки, фляжки, разнообразная амуниция — от доисторической портупеи, которую выпросил себе Голд, до армейских бандан, предназначенных «волчатам», как их отличительный кастовый знак — все это было уже заказано.
И еще масса мелочей, которых просто не перечислишь.
Мы называли наименования товаров, Оружейник отчаянно торговался, правда, безуспешно, а Арам помечал, что уже куплено и сколько у нас денег осталось.
Отдельной статьей расходов пошло несколько приобретений.
Садовый инвентарь, про который я, признаться, даже не подумал — эту идею подсказала Фира. Лопаты, грабли, тяпки и очень недешевые культиваторы, в количестве двух штук, один для крепости, один — для будущей фактории. Я бы и три купил — но дорого. Очень дорого. Что немаловажно — работающие на дизельном топливе, а не на бензине. Последнего у нас почти нет, а вот «дизелька» наличествует. И даже с запасом. И еще сразу, по совету той же Фиры, которая, к моему немалому удивлению, в этом разбиралась, прикупил запас ножей и кое-каких других деталей для этого механизма. Надеюсь, Дарья и ее работники будут довольны.
Собственно, к садовому инвентарю примыкал и другой инструмент — топоры и пилы, этого добра я тоже взял. Полезные вещи, без них никак.
Разные приспособления для нашего пчеловода Пасечника, на этом настоял Оружейник. Как выяснилось, на мед покупателей нашлось немало — он пришелся по душе местным гурманам. Да и азиаты проявили к нему большой интерес, насколько я понял, он был крайне полезен для магов — то ли энергию восстанавливал, то ли служил ингредиентом зелий. В любом случае этот товар был востребован, потому мы закупили кучу всяких устройств, носивших забавные названия, вроде «дымарь» или «хордиальная медогонка». И главное — ведь были они у азиатов. Вот откуда?
Самым же полезным приобретением (и не самым дешевым) оказались средства для перекачки воды, а именно — несколько немаленьких бухт армированных шлангов и помпа.
Вода до сих пор для нас была серьезной проблемой. Вроде бы — на реке стоим, вон в ней её сколько. Ан нет, близок локоть — да не укусишь. Так и таскаем водицу вверх по утесу, расплескивая по дороге половину.
Самым простым было бы поставить помпу на берегу, а после прокинуть шланги наверх, но этот простой путь, увы, был невозможен — больно высок наш берег, нет тут механизмов такой мощности.
Да и в оборонительном плане это был бы не слишком правильный подход — случись чего, этот механизм сразу разрушат, отрезав нас от воды. Или, что вернее, приберут к рукам — вещь-то дорогая. А может и просто какие-нибудь ухари нанесут ночной вооруженный визит, нацелившись именно на нее.
Но, как оказалось, можно обойтись и без реки.
К своему великому стыду я даже не знал, что сравнительно недавно (как раз, когда я шастал по Степи и договаривался с Салехом), некая инициативная группа, возглавляемая Викентием, занялась колодцем, который был обнаружен в крепости еще в первые дни после заселения в нее. Мы тогда его нашли, поорали внутрь, послушали эхо, покидали вниз камушки, обсудили вопрос: «А видно ли из колодца звезды днем?», и забыли, поскольку других дел было много. Я — так точно.
А зря. Колодец-то оказался исправным, просто очень глубоким и засорившимся.
Викентий, с благословения Дарьи и при ее поддержке — она ему дала веревку и нескольких крепких мужичков, — слазал туда, потом почти неделю они по очереди его чистили, а после в нем появилась вода. Причем — в немалом количестве, не сказать — промышленном. Вот только добывать ее оттуда было проблематично — расстояние от створа колодца до воды все равно было изрядным.
Дарья как следует подолбала Рэнди по темечку, чтобы тот сковал ей цепь и крюк для ворота, и тот сделал требуемое, но жизнь это не слишком упростило — колодец был очень глубокий.
Теперь дело повеселее пойдет, поставим эту помпу — и все. Точнее — надеюсь, что так и будет, я ведь в этих делах не ахти какой специалист. Голд вроде покивал, одобрил, а он в таких вопросах всяко лучше меня понимает.
Хотя ведра я на всякий случай тоже купил, жестяные, три десятка. И еще — обода для бочек, нашел я в реестре товаров для продажи такой пункт. Отдам той же Дарье, пускай мастеров для изготовления этих нужных штуковин ищет. Дерева у нас полно, обода есть — так что вперед и с песней. Бочки нам нужны.
Насте и Марике я прикупил по биноклю — небольшому, почти карманному. Зато — с дальномером, штукой для снайперов очень даже необходимой. И порадовался, наблюдая за тем, как Настя подпрыгивает от переполняющих ее эмоций. Марика к этой вещи отнеслась более чем сдержанно, но оно и понятно — после того изобилия техники, которую предоставляли снайперу армейские склады во время нашей службы, этот бинокль кажется просто забавной детской игрушкой.
А себе я не купил ничего. Получается так, что у меня все есть, серьезно. Впрочем — вру — взял себе одну запасную обойму к «кольту». Патроны-то у меня были, а вот запасной обоймы не было.
Оружия не брали — не было смысла, хотя ассортимент был более чем достойный. Но на серьезную вещь, вроде «минигана», у нас не хватило бы денег, а покупать что-то только для того, чтобы купить — это глупость. Слава богу — упакованы не хуже других.
Исключение составили только две покупки — все та же Настя выпросила себе такой же «кольт 1911» как у меня, и Фрэн мы купили облегченный вариант «беретты». Это ладно, пусть будет.
Хотя на будущее я приметил некие «карабины кавалерийские, в комплекте 25 патронов», по смешной цене в триста пятьдесят «мер». Были они совсем уж древней системы, пятизарядные, под патрон 7,62 — зато, как и сказано выше, дешевые. В самый раз, чтобы на них рабов у степняков покупать. Магов и «сводики» практичный Салех мне за них не отдаст, а вот рабов, я так думаю — запросто, особенно, если его подмазать парой стволов уровнем повыше, чем эти.
Как выяснилось после того, как я озвучил желание приобрести этот карабин, при одновременной покупке пятидесяти и более единиц данного наименования, нам будет предоставлена дополнительная суммирующаяся скидка в семь процентов. Нет, определенно, нам есть о чем поговорить с Салехом.
Азизу приобрели камуфлированный жилет с кучей карманов, с трудом подобрав нужный размер. Мой телохранитель был невероятно рад этому приобретению, поскольку до сих пор шастал по пояс обнаженным. Ну вот не было одежды его размера, а рубаху из белой ткани, изъятой у сектантов, которую ему с горем пополам сшила Милена, не надевал принципиально — не нравилась она ему. Еще он выпросил себе ботинки с высокой шнуровкой, после чего долго радостно гладил себя по лысой голове.
Впрочем, каждый из группы получил какой-то подарок, я подумал, что так будет честно. Тор выбрал себе нож, больше похожий на маленький меч, Джебе красовался в новеньких противосолнечных очках (и еще два десятка таких же я прикупил потом, пусть будут, благо стоят копейки), но больше всех был доволен Одессит. Помимо тельняшки, с которой он теперь не расставался, он стал владельцем на редкость потрепанной фуражки, которую он отыскал у какого-то старьевщика, торговавшего с небольшого лотка. Как к нему попал этот головной убор с какой-то нелепой кокардой, что он у него делал — это мне было неизвестно, как, впрочем, и то, с чего Одессит взял, что эта фуражка капитанская. Но теперь у нашего остряка вид был одновременно и величественный, и экстравагантный.
И это я еще опускаю подробности об огромном количестве мелочёвки, вроде зажигалок или карманных зеркалец, которой мы тоже прикупили немало.
Не забыли мы и о детях. Точнее — о них не забыли наши девушки, я-то подобным не заморачивался. Они купили им какие-то сандалики, панамки, шортики, и даже вроде как игрушки. Как по мне — игрушки мы и сами бы могли сделать, чего деньги тратить? Но они так радовались этим покупкам, что я махнул рукой. Да и стоили они недорого, даже Оружейник, который ворчал при покупке каждой единицы товара, не стал возражать.
Финальным аккордом, который мы откладывали на «потом», до полного понимания того, сколько денег у нас осталось, стали две рации — «коротковолновки». Продавец утверждал, что до пятидесяти километров они пробивают без проблем, а на открытой местности — и того дальше. И даже дал гарантию, по которой мы в течение трех месяцев могли сдать их обратно, в том случае, если они нас не устроят. Ну, понятное дело, возврат был возможен в случае сохранения товарного вида. Вышло недешево, более пяти тысяч «мер», но зато бонусом к рациям мы получили четыре переговорных устройства, древних, достаточно громоздких, но зато на солнечных батареях, как и рации.
Фира долго, почти час, возилась с этими агрегатами, чем-то щелкала, что-то крутила, раскладывала антенну, подключала наушники (они шли в комплекте) и непрестанно бормотала себе под нос на «идише».
— Нормально, — сказала она наконец. — Оно того стоит.
— Ты уверена, Фирочка? — Оружейник благоволил рыжеволосой красотке. — Они точно хорошее вложение капитала? Просто это очень дорого стоит.
— Не такое хорошее, как в золото или камушки, дядя Лева, но — неплохое. — Фира погладила бок рации. — Скажем так — если что, вы же все равно ее продадите, причем так, что получите с этого свой маленький гешефт? Даже при потере товарного вида?
— Не все можно продать так, чтобы всем было хорошо, — задумчиво сказал Лев Антонович и обратился к Араму: — Что там выходит на круг?
— Есть небольшой перерасход, — отозвался тот. — Но это за счет неучтенной швейной машинки. Ара, недешевая она.
— Зато полезная, — немедленно ответила Милена. — Чем здесь одежду закупать, я лучше её сама шить буду. Незамысловатую, зато носкую.
Что правда — то правда, помимо машинки она купила еще не слишком дорогих, но очень приличных тканей. Нет, серьезно — где азиаты все это берут?
— Что в сухом остатке? — поторопил его Оружейник.
— Э-э-э-э, — Арам покрутил пальцами в воздухе. — Десять тысяч без малого.
— Нормально, — одобрительно кивнул Лев Антонович, обменявшись взглядами с Эмиссаром. — Нам хватит восьми. Сват, остальное заберешь с собой. Нет-нет, даже не спорь. Мало ли что случится, кто приедет, да и вообще — у тебя должны быть твердые платежные средства. Пусть немного — но должны. За нас не волнуйся, — восемь тысяч — хорошая стартовая позиция, особенно если у нас еще в наличии имеется скидка на все товары здесь, в «Азиатском доме».
— Как скажете. — Я посмотрел на Оружейника, находящегося в прекрасном настроении, на Эмиссара, стоящего за его плечом, на Арама, почесывающего небритый подбородок и понял, что кто-кто, а эти точно не пропадут. Даже если я им вообще денег не оставлю. У них явно есть бизнес-план, и они в убытке не останутся.
— Вопрос, — Одессит почесал затылок. — Как мы это все попрем? В смысле — до корабля.
Он упорно именовал наше новое приобретение гордым словом «корабль».
— Не стоит беспокоиться, — подал голос продавец-консультант, услышавший достаточно громкое высказывание Одессита. — Всем оптовым покупателям, в качестве подарка от нашего Дома, причитается бесплатная доставка в пределах города. Укажите мне то место, куда надо доставить покупку — и мы это сделаем в течение… Э-э-э-э-э… Трех часов. Заказ большой, быстрее не сформируем.
— А пристань входит в пределы города? — тут же уточнил у него я. — Нам туда доставить надо.
— Да, — после секундного раздумья сказал продавец. — Входит. При такой покупке — входит.
— Одессит, сориентируй товарища, — сказал я нашему морячку. — Куда, чего… Арам — на тебе проверка комплектности — все ли, что мы купили, нам доставят. Никто не говорит плохо про «Азиатский Дом», даже не думает — но мало ли? Забудут положить, просто выронят по дороге, это жизнь. Милена, Фрэн — поступаете помощницами к Араму. Джебе, сгоняй домой, возьми пару ребят — и перегоняйте плот с лодкой прямиком к причалу «Дома Земноморья», чего мудрить? Сегодня все загрузим, подготовим — и завтра с рассветом отчаливаем. Домой пора.
— А ты сам куда? — полюбопытствовала Фрэн.
— Туда же, на причал, — ответил ей я. — Они это все туда доставят, но на лодку…
— Корабль, — ревниво поправил меня Одессит. — За лодкой вон, Джебе побежит. А это корабль, и я — его капитан.
— На корабль, — согласился с ним я. — Так вот — на него наши покупки тоже кто-то должен грузить, правда? И на плот. Так что дела есть. А вечером — отвальная для всех. Только без злоупотреблений — завтра же в дорогу. Одессит — по этой причине ты вовсе не пьешь, даже пива.
— Ты же капитан, — невероятно ехидно протянула Фрэн под всеобщий хохот.
Вот и славно. Совсем она вошла в ближний круг, приняли ее ветераны. В отличие от Марики, которая вроде как с нами, а вроде как и нет. Визуально все в порядке — общаются с ней ребята, шутят, а вот определенной сердечности, той, которая может заставить человека жизнь отдать за други своя, к ней никто не испытывает. Странно это — Марику всегда все любили, сколько я ее помню.
Впрочем, и она стала немного другой, не такой как раньше, что-то из нее ушло, некая искра. Будь на её месте кто другой, я бы сказал, что это, возможно, от тех лишений, которые ей выпали, — но это Марика, так что подобный вариант отпадает, не тот она человек. Есть у меня подозрение, что дело в другом, что просто не удается ей стать первой во всем и снова быть «примой» — и в этом ответ на мой вопрос. А может, я и не прав. Мне надо бы с ней при случае поговорить приватно, без свидетелей, понять, что к чему — да только где время взять на этот разговор, кручусь ведь как белка в колесе.
— Забавная штучка. — Голд тем временем подхватил карабин, все еще лежавший на прилавке, дернул затвор и полюбовался на остроносый патрон. — Антиквариат.
— Не то слово, — подтвердил Оружейник. — Но вещь надежная, она лет шестьдесят в строю была. И цена смешная.
— Сват, ты сколько таких взял? — обратился ко мне консильери.
— Один, — ответил я ему. — Зачем больше?
Он явно понял меня, сообразил, что в виду имелось то, что это не более чем демонстрационный образец.
— Давай еще штучек пять возьмем, — предложил он мне. — Тем более, если цена смешная. Пусть будут.
— Возьмите еще девять — и получите скидку в три процента, — немедленно отреагировал продавец. — И еще полсотни патронов к данному виду оружия, сверх прилагающегося к нему боекомплекта.
— Дайте еще три, — вздохнул Оружейник. — Голд, вот только для тебя. Попросил бы кто другой — сказал бы «нет». Но тебе отказать не могу.
— Я запомню это, — очень серьезно ответил ему мой советник.
— Лучше — запиши, — попросил его Оружейник. — Не доверяй памяти.
Про погрузку долго рассказывать не буду — это было что-то невероятное. Когда мы заказывали товары, то даже представить себе не могли, какая это груда вещей. Вроде бы — крупы, ткани, пуговицы, пряжки — все больше вещи небольшие, но когда это все складывается вместе — это такая куча всего!
Добила нас швейная машинка Милены. Я лично полагал, что это нечто компактное, а вместо этого пред нами предстала конструкция, похожая на стол, сверху которой размещался некий агрегат с колесиком справа, а внизу здоровенная чугунная решетка, которую и надо было качать ногой, чтобы машинка работала. Вес этого устройства был под стать его размерам, причем Милена, после того как радостно пообнимала это чудо, немедленно начала вопить, что грузить его надо только на корабль, на другое она не согласна.
Одессит тут же начал орать на нее, говоря о том, что вот эдакую карамору здесь и класть-то негде, тем более что она весит невесть сколько. Ткани — пожалуйста, он согласен, крупы — вообще святое дело, а вот это чугунное диво — фиг он сюда даст затащить.
Милена тут же озверела, замахала руками и сказала, что ему, Одесситу, она в жизни ничего шить не будет. И тем, кто с ним дружбу водит — тоже.
Проще говоря — цирк, да и только. Нет, в следующий раз с собой Дарью возьму, она такие вещи лихо пресекает и разруливает.
В результате все-таки мы закончили погрузку, распределив закупленные ценности более-менее разумно и практично. Все, что могло подмокнуть, отправилось на корабль, остальное — на плот.
Под конец мы закрепили пулемет на носу «Василька», и Настя снова уцепилась за его рукоятки, поводив дулом влево-вправо, и даже издав некий «ты-дыщ».
Народ, устало рассевшийся на причале, с улыбками смотрел на нее. А Азиз — еще и с завистью. Любил он подобные вещи, в смысле — пулеметы. Да и вообще все, что массивно выглядит и громко стреляет.
— Может, на нас нападут? — с надеждой спросила Настя у меня, погладив пулемет, как кошку.
— Не хотелось бы, — ответил ей Голд. — Чистить реку — это теперь наша работа, но если уж это делать по уму, то следует не только уничтожать непосредственно рейдеров, но и непременно выжигать их гнезда, логова, вырезать их до последнего человека. Вряд ли они селятся прямо у реки, они же не идиоты? Значит, надо выходить на берег, гнать их по лесу, искать. Сейчас мы этого сделать не сможем, поскольку везем очень и очень дорогой груз, и будет верхом неблагоразумия оставлять его на рейде и кидаться в лес, бряцая оружием. Вот и выходит, что не надо нам нападений, это будет просто трата патронов.
— Зато надо хотя бы контурно накидывать очертания берегов, — заметил я. — Надо же с чего-то начинать? Потом детализируем, по мере прочесывания.
— Опять я? — опечалилась Настя.
— Ты хоть как-то умеешь это делать, в отличие от нас, — самокритично сказал Джебе. — Я вот и в той жизни прямую линию без линейки провести не мог.
— Моя даже писать не умел, — поддержал его Азиз, явно перепугавшийся того, что его могут заставить подобным заниматься. Не знаю, с чего эта мысль забрела в его лысую голову. — И читать тоже.
— Могу попробовать, — неожиданно предложила Фрэн. — Я черчением занималась. А мой папа географию в школе преподавал, так что я кое-что в картах смыслю.
— Фрэн! — завизжала Настя, перелезла через борт «Василька» и кинулась девушке на шею. — Ты такая лапа!
Начинало смеркаться. День вроде бы и длинный, вроде мы ничего особенного и не делали — всего-то побывали в магазине, да вещи погрузили, — а он и кончился уже.
— Ладно, — поднялся на ноги я. — Перед тем, как пойдем отвальную устраивать, немного побеседуем о кадровом вопросе.
Оружейник тяжело вздохнул — он надеялся оставить при себе Тора, отбывшего в Сватбург и переживавшего по этому поводу. Тор был харизматичен, а потому неотразим для женщин, и хитрый еврей, несомненно, собирался это использовать.
— Здесь остаются… — я сделал паузу, — Щур, но уже не в статусе охранника, а в качестве подмастерья Льва Антоновича. В качестве охранников остаются Амиго и Перстень.
— Да что такое! — экспрессивно всплеснул руками Амиго. — Как большая операция затевается — я все время в тылу. Кровь Христова!
— Ну, не такой уж тут тыл, — заметил я. — Тут тоже веселое место, можешь мне поверить.
Слишком горяч. Нет, не буду я его тут оставлять, еще наломает дров. Или влюбится в какую-нибудь подставную красотку, вообще тогда хоть всех святых выноси.
— Ладно, идешь с нами, — сказал я испанцу, на которого было грустно смотреть. — Лакки, ты останешься. Ты и будешь старшим.
— Есть, — в один голос ответили «волчата».
— Смена прибудет через месяц или около того, — продолжил я. — Вернетесь — из «волчат» станете «волками».
Эти оба были из первого набора, но пока еще значились в учениках. Вот и будет им выпускной экзамен.
В целом, на досуге надо будет подумать о процессе инициации «волчат» в «волков». Ведь приходила мне эта мысль уже в голову, но, как всегда, я отложил её на потом — и неправильно поступил. Эти парни, в определённом смысле, наше будущее, а если говорить прямо — моя гвардия, моя ударная сила. Надо срочно ковать амулеты, продумывать ритуал, что-то такое с налетом мистики — ночь, луна, костер. Эх, жаль создатель этого мира кровь в него не ввел — можно было бы руки резать и закреплять их воинское братство на ней. Зрелищно было бы.
Ладно, обойдемся тем, что есть.
Стоп. Я же сам тут кузни видел, и не одну. Это не монополист Рэнди, тут конкуренция, все делается быстро.
— Лакки, на два слова, — позвал я «волчонка», отвёл его в сторону, где и объяснил то же самое, что некогда говорил Тору.
О том, что главная ценность Оружейник, что если что, то всех бросай — его спасай, и о том, что это должен знать только он один — и больше никто.
Под конец, правда, добавил новые вводные.
— Не думаю, что здесь бумкнет прямо в ближайшее время, — толковал я ему. — Нет, что полыхнет — это точно. Тут и векселя эти, и мексиканцы, на всю голову ударенные, да и в целом — не бывает у такого города, как этот, много правителей. По крайней мере — долго. Раньше или позже власть перейдет в одни руки, таковы законы бытия человеческого. У тех, кто к сильнейшему сразу примкнет, и как та собака, лапы вверх задерет и пузо ему подставит, будет шанс выжить. Потерять независимость, часть влияния, может, даже и имущества — но уцелеть. Остальных заставят кровью умыться. Так вот, к чему я.
Лакки весь обратился в слух.
— Рувим — он не дурак, — очень тихо сказал я. — Он потому на реку и глядит, что умный. Тому, кто захватит город, еще долго будет не до реки, и Рувим там будет править безраздельно. А в городе у него будет лежка — он воевать не станет и сразу уйдет под руку того, кто будет сильнее, то есть — поддержит его в войне. К чему я это говорю? Что это означает?
— Это значит, что его дом будет если не безопасным местом, то защищенным — это точно, — медленно произнес Лакки.
— Вот потому ты и главный, — ткнул его пальцем в грудь я. — Потому что соображаешь быстро и верно. Прогуляйся по маршруту от нашего дома до квартала земноморцев, прикинь все варианты того, как туда можно добраться, минуя людные улицы, то есть так, чтобы ты видел, что происходит впереди и сзади. Сведи знакомство с тамошними безопасниками, они пойдут на контакт.
— В этом случае мне вести к ним только Оружейника? — немного напряженно спросил Лакки.
— По ситуации, — ответил ему я. — Вести можешь всех, но прикрываешь в первую очередь его. И вот еще что — при первой же возможности выводи его из города. Но не ранее того, как все приутихнет, понятно? Ну, и по возможности дай нам знать о происходящем.
— Уффф, — Лакки явно был озадачен. — Может, мне как Амиго, поныть, и ты меня заберешь с собой?
— Да ты раньше времени не паникуй, — похлопал его по спине я. — Думаю, это будет не завтра. Нет, будущее уже наступило, но ты пока не загоняйся на эту тему. Не загоняйся — но будь готов к любому повороту событий. Ты отвечаешь за этих людей.
Может, я и не прав, оставляя «волчонка» здесь за главного. Но Лакки один из тех, на кого я делаю серьезную ставку, и здесь этот парень или закалится, или вылетит из основной обоймы. И потом — тут еще есть Арам, Щур, Перстень, так что ему есть, на кого опереться. Да, о Щуре.
— И вот еще что, — я приобнял «волчонка» за плечи. — За Щуром пригляди — с кем говорит, куда ходит, не появились ли у него новые вещи или деньжата. Ну, вдруг, из ниоткуда. Новый нож, новый ствол, ботинки дорогие.
— Сват, ты думаешь, что он?… — и Лакки сделал круглые глаза.
— Пока нет фактов, я ничего не думаю. Но ты за ним пригляди, и если появятся сомнения, то непременно поделись ими с Оружейником, — задушевно сказал ему я. — А дальше — что он скажет, то и делай.
— А если он скажет убить Щура? — Лакки не рефлексировал, он просто уточнял.
— Убей, — передернул плечами я. — Почему нет? Антоныч просто так приговор никому подписывать не станет, не тот это человек. А если он это сделал — значит, так надо. Да и то — Щур больше не один из вас, он не «волчонок» и «волком» никогда уже не станет. Он доброй волей вышел из ваших рядов.
— Ясно, — судя по всему, последний аргумент был убедительным.
— Эй, девочки, хватит обниматься, — ехидства в голосе Марики было хоть отбавляй. — Не худо было бы перекусить.
— И выпить, — сказал Одессит и поспешно добавил, видимо, увидев лицо Голда: — Мне — чайку, а вам — чего покрепче.
— Идите в «Капитал», — сказал я им. — Мы подойдем чуть попозже.
— Все у них тайны, секреты, — пробурчала Фира.
— Что, так и оставим корабль с грузом и лодки без охраны? — поразилась Фрэн. — Мы так доверяем нашим друзьям из Земноморья?
Молодец. Я сказать ничего даже не успел, обогнала она меня.
— Господь с тобой, — нахмурился я. — Мы никому не доверяем. Что до сторожа — капитан покидает судно последним. Одессит, ты у нас капитан этого роскошного лайнера? Тебе и сторожить.
— Переборщил я с капитанством, — заметил он, безропотно направляясь к «Васильку». — Толку пока мало, а неудобств уже много.
— Взялся за гуж, не говори, что не дюж, — назидательно произнесла Настя, и Фира, соглашаясь с ней, хихикнула.
— А что такое «гуж»? — заинтересовалась Фрэн, но ответа на свой вопрос не получила — никто из нас, не знал, что из себя представляет этот таинственный предмет.
В целом, последний вечер в Новом Вавилоне прошел отлично — я, реализовав свои замыслы, присоединился к уже слегка подгулявшей компании собратьев по оружию и быстренько дошел до их кондиции.
Мы на самом деле замечательно провели время — выпили много пива, съели массу всяких жареных, копченых и соленых вкусностей, проорали десятка два песен, по доброте душевной отправили Одесситу на «Василек» сухой паек и даже поплясали, правда, без музыки, а так, под хлопанье в ладони.
И мне был очень приятен тот факт, что Фрэн все время была где-то рядом. Странно — вроде не мальчик уже, годы мои не те, чтобы менять привязанности и симпатии так быстро, но вот какая штука — с того момента как Милену убили, что-то будто лопнуло у меня в душе. Ну да, вот она, рядом, настоящая, живая… Ну, настолько, насколько мы тут все живые. А все равно — нет у меня к ней нынешней того, что было к той, которая истаяла в воздухе на лесной поляне после автоматной очереди. Исчезло то чувство, как будто ветром его сдуло. Может, это игры разума, а может… Не знаю, короче. Психоанализ — это не мое, копаться в себе — дело неблагодарное.
А Фрэн мне сразу понравилась, еще тогда, когда я ее, истерзанную, в лесу увидел. Вот так.
Наверное, стоило к ней подкатить, пошутить, попробовать обнять, да покрепче, — но вот чуял я — не пройдут тут проверенные веками армейские методы, не та это девушка. Тут по-другому надо, не спеша.
Да и то — в этом плане спешить некуда. И время будет, да и, даст бог, подходящая ситуация тоже. Девчонка она шебутная, вряд ли в крепости усидит, на одном-то месте, а дальних дорог у нас надолго хватит.
И одна из них ждет нас уже завтра. Точнее — уже сегодня.
