Вернулся Нанаец поздним вечером. Сгорающие от любопытства Гр и Ло выглядывали из кибитки, волнуясь, как бы гость не заблудился. Они включили фонарь над входом в квартиру. Фонарь работал от батарейки, обычно её экономили, но сегодня был исключительный случай. К этому времени поспел банановый джем, притащился измызганный раздавленными помидорами Вяз. «Опять лазил по чужим огородам! Никак не наестся мальчик», — с озабоченностью подумала Ло и сняла с себя фартук, оставшись в футболке с петухом и в облегающем ноги трико. Гр переоделся в шёлковый халат адвоката. Чтобы быть наготове, семья перебралась из телеги за игрушечный столик, расположившись прямо на песке. Все принялись всматриваться в темноту. Нанаец вынырнул из неё внезапно, в руках у него были маисовые лепёшки, от которых шёл пар, и жареная курица, завёрнутая в листья авокадо.

— Купил специально к вашему десерту! — сказал он и положил еду на стол.

Семья облегчённо вздохнула, все задвигались, заговорили. Ло разлила чай, подала ложки, поставила миску с джемом, начался ужин. Пустыня дышала в спины людей жаром, будто обнимая их, неяркий свет от фонаря падал на стол, на руки и лица присутствующих, создавая чувство уюта. От горячей еды щёки Ло разрумянились, даже лоб порозовел. Гр же, наоборот, казался побледневшим, должно быть, сказывалась голодная неделя. Вяз, как всегда, молча уплетал всё, что видел. Сдвинув кепку на затылок, Нанаец с любопытством смотрел на парня.

— Сын? — спросил он у Гр. И, получив утвердительный кивок в ответ, улыбнулся. — Похож!

Вяз ел курицу, обмакивая её в джем, кусал лепёшку, посыпанную сахаром, и запивал всё сладким чаем, в который вместе с сахаром положил и кусочки сушёного инжира, вынутого им из рюкзака. Путешественник был доволен. День прошёл удачно.

— Отмотал километров двадцать, — с чувством выполненного долга произнёс Нанаец. — убедился, тут будет над чем поработать, пыли невпроворот. Но поверьте! — воскликнул он, округляя глаза. — Есть страны, где абсолютно чистый воздух и чистые дороги! И люди чистые, и кошки, и собаки! Там нет микробов. Поэтому никому не страшны болезни желудка. Воду там можно пить прямо из лужи, нет лужи — пей из реки. Нет реки — пей из озера, нет озера — пей из океана, нет океана — пей из-под крана! Но стран таких немного, на всех не хватает. — Нанаец с сожалением развёл руками. — Вот потому-то я здесь.

Покончив с едой, Ло, Гр и Вяз смотрели на гостя не отрываясь. Жаркое эхвынское солнце и сухой ветер пустыни успели закалить кожу Нанайца, сделали её грубой, а вся его внешность производила впечатление крепкого человека, который многое видел и многое знал. При взгляде на такого в душе невольно рождались новые надежды.

— Хочешь грязи тут накопать? — понимающе спросил Гр.

Нанаец взглянул на него с укоризной:

— Как раз наоборот. Уничтожить хочу! Я тебе говорил, давно мечтаю о всеобщей дезинфекции, а начинать надо именно с Эх-Вынии, здесь слишком много дорог, значит, большая опасность распространения микробов. Полюбуйтесь-ка на это! — Он показал длинную стеклянную колбу, наполовину заполненную коричневой пылью. — Собрал с одного кактуса на перекрёстке, куда это годится?

— Никуда не годится! — ошеломлённо согласился Гр.

— А эхвынцы? — спросил Нанаец. — Ты видел их обувь?

— Не видел, — признался Гр, а Ло заметила:

— Вся в пыли.

— Об этом я и толкую, — подтвердил хозяин мечты. — Мы несём пыль в дом, дышим ею, она проникает в каждую пору на коже, во все складки души. Невозможно дать счастье народу, не вымыв дороги страны. Грязные дороги — причина всех невзгод! Когда их не было, души людей были чище, светлее. Но стоило проложить первую трассу, как тут же произошёл переворот в сознании человека, ему стало казаться, что всё доступно, всё возможно. Душа его возгордилась и покрылась пылью, сквозь которую невозможно пробиться свету Полярной звезды, а без него она мертва.

— Ну, ты загнул! — возразил Гр. — Я провёл достаточно времени на эхвынских дорогах, чтобы понять их, и скажу тебе так: для эхвынца промчаться по ним равносильно хорошей выпивке. Не имеет значения, с пылью они или без! Дави на газ и наслаждайся. При чём тут грязь? Дороги — это цивилизация, прогресс! Человечество должно развиваться, несмотря на пыль.

— Я не против дорог, я за их чистоту, — уточнил Нанаец и вскричал: — Как это «при чём»? Грязь накапливается не только на дороге! Она накапливается в душах! Об этом я и толкую. Да, согласен, эхвынцы — счастливый народ, им повезло, у них есть банановые леса, в которых люди восстанавливают внутреннюю чистоту. Сделают пару глубоких вдохов, и порядок! Пыли как не бывало. Однако нельзя забывать о дорогах. Прогресс должен быть чистым, иначе всё заржавеет.

— Откуда ты знаешь? — Гр вздрогнул при упоминании о банановых лесах.

— О чём? О банановых лесах? Не раз заходил в связи с тем, что надо было понять, какое действие пыль оказывает на заповедные леса. Так что видел, дышал, на себе испытал, выходил как заново рождённый.

— Мне тоже довелось… — сделав многозначительный вид, произнёс Гр, впрочем, уязвлённый в самое сердце последним заявлением собеседника.

— Я был уверен, что это золотой фонд!

— Правильно думал, — одобрил Нанаец. — Это и есть фонд, он дороже любых алмазов, Фонд Чистоты называется. Пока такие леса живы, эхвынцам ничто не страшно, однако дорог становится всё больше, кое-где они вплотную приблизились к банановым лесам. Нельзя допустить, чтобы в них проникла грязь.

Ло поднялась на ноги, собрала циновки, в беспорядке разбросанные на дне телеги, и с чувством брезгливости вытряхнула их. Тут же образовалось большое облако пыли, которое ненадолго закрыло кибитку и сидящую вблизи неё компанию. Все принялись чихать и отряхиваться. Подождав, пока пыль уляжется, Ло аккуратно расстелила циновки, вернув их на место, и спросила у Нанайца:

— Как же справиться с целой страной? Её же не вытряхнешь на балконе!

— Резонно! — усмехнулся Нанаец. — Ответ здесь!

— Он достал уже знакомый всем флакончик и потряс им перед глазами зачарованных слушателей. — Средство для всеобщей дезинфекции! Пока в ограниченном количестве, для эксперимента, но это не важно. Одна капля способна творить чудеса. Вы в этом убедились.

Все посмотрели на уши Гр, а Нанаец продолжал:

— Вообразите: летят над Эх-Вынией самолёты и разбрызгивают ДЗ! Вместе с дорогами дезинфицируются машины, в результате чего экономится время, затраченное на их мытьё! Двойная выгода! Автомойки можно будет заменить клубами по интересам или устроить одну грандиозную площадку, с которой под музыку в небо поднимутся стаи воздушных змеев!

Он обвёл торжествующим взглядом собравшихся, ожидая восторгов, но ему никто не ответил. Семейство притихло, думая каждый о своём. Стоя у телеги, Ло размышляла о заветном. Кажется, она нашла то, что давно искала. Флакончик! От его содержимого исходил восхитительный запах свежести, который улавливался даже на расстоянии. Подумав, что, если в средство добавить каплю растопленного шоколада, можно получить долгожданный парфюм, способный затмить воспоминания о городской, Ло мялась и выжидала момент, чтобы попросить ДЗ у Нанайца. Гр в этот момент прикидывал, сколько понадобится концентрата, чтобы на деньги, полученные от дезинфекции дорог, купить два вагона колонизаторских ботинок, например? Выходило, что не так уж и много, если учесть, что после одной процедуры его уши уменьшились вдвое. У него закружилась голова от возбуждения, и он прилёг на песок, опасаясь выдать своё состояние. Вяз мечтал о гербарии: о том, как наколет бабочек на кактус и брызнет на них раствором, а после будет наблюдать, как уменьшаются их крылья.

— А почему ты был без перчаток там, в сквере? Дома-то понятно, мы тоже снимаем, но на улице? — вдруг спросил Гр, вспомнив о волнующем его вопросе.

— Жарко! Да и намокнут они во время дезинфекции, — пояснил экспериментатор. — Я так и сказал на границе, что они мне не нужны. Пограничники посовещались с кем-то по телефону, долго разговаривали, объясняли кому-то, с какой целью я въезжаю в страну, ну, и пропустили меня. Дали разрешение быть без перчаток.

Гр был сражён. Вот что значит настоящая мечта! Вот какие она даёт привилегии! Жить без волнений за перчатки. Такое даже не приснится… Нанаец посмотрел на небо, усыпанное звёздами, нашёл среди них Полярную звезду, улыбнулся ей как старому другу, и неожиданно признался, видимо, поддавшись очарованию минуты:

— Мечтаю слетать в Увстралию! Никогда там не был, хочу посмотреть на кенгуру, как они прыгают, опираясь на хвост. Забавно! — Он стеснительно, по-детски улыбнулся и потрогал уши Гр. — Ну вот, а ты переживал. Через пару дней будут как у младенца. Я тебе отолью немного ДЗ, промоешь, если что, а мне пора.

— Как «пора»? Куда? — забеспокоились Гр и Ло. — На улице ночь! Можно заблудиться!

— Пора, пора! — уверенно повторил Нанаец. — Заблудиться? Ну что вы! С Полярной звездой не заблудишься. Пока светит, надо обследовать ваш кактусовый лес, вдруг пробивать дорогу придётся, чтобы везти раствор с севера! А с утра пораньше двинусь на запад, проверю, что там творится.

Он достал из рюкзака крохотный пластмассовый флакончик, припасённый на всякий случай, щедро плеснул в него чудодейственного средства и протянул драгоценный дар Ло, которая пристально наблюдала за всеми действиями гостя, радостная от того, что ей не пришлось унижаться. Затем проверил, застёгнут ли рюкзак, и встал. Из кармана джинсов вывалился компас, Гр успел подхватить его и на секунду замер, разглядывая дрожащую красную стрелку, потом провёл мизинцем по стеклу, понюхал прибор и решительно попросил:

— Подари! А я тебе взамен пару носков, всё равно Вязу малы стали.

— Зачем мне чужие носки? — удивился Нанаец. — А компас возьми, может, пригодится. У меня ещё есть, не переживай, да я и по звёздам нахожу дорогу, так что доберусь. На обратном пути загляну, ждите!

Он подмигнул Вязу, козырнул Ло, похлопал по плечу Гр, сказал всем «до свидания» и быстро зашагал не оглядываясь в тёплую тёмную ночь. Рядом с телегой стало тихо. Было слышно, как где-то закашлялся эхвынец, заблудившийся после очередного праздника, и следом за этим послышался мягкий шорох — звук проползшей мимо ящерицы…