Увидев бегущего вдоль дороги Гр, исхудавшего, заросшего бородой, в пиджаке с чужого плеча, в рваных перчатках, Ло вытащила из-под соломы припрятанный на всякий случай ствол, который никто не купил из-за его жуткой кривизны, набила твёрдыми грушами, взяла в руки и приготовилась.

— Где ты был? — закричала она, выпрыгивая из телеги.

— Летал, — признался Гр. Воздухоплаватель понимал — врать бесполезно.

— Больше трёх лет?!

— Не может быть! — поразился Гр, хватаясь за голову и с ужасом вглядываясь в стоявшего рядом с ним подростка. — Опять какой-то парень! Что всё это значит?!

— Это твой сын, Гр, — металлическим голосом произнесла Ло. — Он уже песни поёт на эхвынском, деньги зарабатывает по вечерам, вот до чего ты нас довёл!!!

— Где Ур? Где флот? Ты оставалась с порядочным человеком, а теперь одна, в лохмотьях и без каблуков?! Ничего не понимаю…

— Твой порядочный человек оказался обыкновенным сторожем! — обиженно всхлипнув, ответила жена и неохотно пояснила: — Хозяин флотилии появился через год. Москвич, без перчаток, высокий пожилой шатен с красными, как у кролика, глазами. Когда узнал, что Ур поменял корабль на телегу, так даже позеленел от злости, а вообще, сильно похож на дикобраза. Пообещал, что размажет тебя по стенке, если поймает. Мне тоже досталось, обругал и сломал каблуки о сторожа… я два года мыла палубы, чтобы прокормить себя и сына, чтобы выкупить телегу… Сбежала, когда подкопила немного денег.

— Шатен с красными глазами, говоришь? Похож на дикобраза? Очень на преподавателя эхвыноведения смахивает, из Межгалактического городка! Позеленел от злости? Точно, он самый! Ненавидел меня за пропуски! — встревожился Гр, оставив без внимания рассказ об Уре и палубе. — Знаешь, как он расправлялся с курсантами? Ставил их к окну, чтобы они прогоняли голубей с карнизов.

— Ты мне зубы не заговаривай! — перебила его Ло и прицелилась в мужа, готовясь выстрелить, но увидевшие этот кошмар эхвынцы вызвали полицейского, который немедленно отобрал оружие и не занялся протоколом только потому, что, услышав, в чём тут дело, встал на сторону Гр. Полицейский сказал:

— В нашей стране не запрещается летать! — и ушёл, погрозив Ло на прощанье конфискованным оружием.

— Началась пыльная буря, меня спас верблюд, — попробовал Гр оправдаться, но жена опять перебила его:

— Где корабль?! Где бамбук?!

— Не знаю. Повторяю, я летал. Корабль остался внизу, — отстранённо ответил супруг.

Он продолжал разглядывать сына, не решаясь попросить у него сигарету, которую тот прятал за спиной. Гр соображал, сколько же лет парню, и не мог подсчитать прожитые в Эх-Вынии годы.

— У тебя украли? Опять?! Так ты не плавал? Не ходил за бамбуком? Я так и думала! — обрадовалась Ло своему сбывшемуся предположению. — Что же делать? Надоело! Отбирают всё, за что ни возьмёмся! Что это за страна, в которой нет ни одного волшебного дерева и где всё отбирают? — Негодованию её не было предела. — Решено, выходим завтра на акцию протеста, защитим свои права и покажем, что мы не согласны!

Гр не вступал в спор: хочет протеста? Пусть будет протест, в любом случае, это лучше, чем ствол. Следующим утром вся семья вышла на центральную площадь и приковала себя цепями к фонарному столбу. В свободных руках все держали большой яркий плакат с надписью на эхвынском: «Верните сталагмиты! Верните бжип и корабль!». Гр приказал Ло скандировать лозунг, а сам приготовился вести переговоры, видя, что от перепуганного Вяза мало толку. Как только Ло начала кричать, коверкая эхвынские слова, мешая их с русскими, протестующих тут же окружила толпа зевак. Люди вежливо улыбались, глядя на оборванных иностранцев. Эхвынцы думали, что это бесплатный аттракцион, вроде как для рекламы бумажного производства, поэтому вскоре перед столбом выстроилась длинная очередь. Каждый человек теснил другого, чтобы постоять рядом с прикованными.

Приблизившись, граждане трогали цепи, проверяя, настоящие ли они, гладили Вяза по голове, удивляясь его кудрявым волосам, и заталкивали в рот парню кусочки сладкого бамбука, безошибочно угадывая в этом верзиле ребёнка.

Вяз не выдержал бурного внимания и заплакал, пуская носом пузыри, чем ещё больше раззадорил прохожих. Люди принялись совать ему в рот всё съедобное, что у них было под рукой.

— Не кормят его родители, что ли, совсем не умеет себя вести! — осуждающе сказал кто-то из толпы и предложил: — Надо полицейского вызвать, чтобы проверить документы.

При слове «документы» Гр выплюнул из-за щеки ключ, торопливо открыл им наручники, и семья бросилась бежать, оставив акцию незавершённой.