Управлять кораблём оказалось не таким простым делом, как ожидалось. Или Ур что-то не додумал, или пески были слишком густые, но корабль еле двигался, преодолевая двадцать метров в день. Приходилось часто останавливаться из-за необходимости прочищать мотор и промывать глаза от пыли. Другая напасть, преследовавшая судно, досаждала больше, чем песок. Рядом постоянно бродили дикие верблюды, они испуганно косились на корабль и при каждом новом гудке плевали со страху в его сторону. Гр замучился протирать поручни и мыть стёкла иллюминаторов кабины, где он отдыхал со стрекозами, налетевшими, как только корабль двинулся в путь.

Несколько раз на палубу опускались эхвынцы на воздушных змеях. Все они выглядели счастливо и беззаботно, все звали в небо, чтобы полетать наперегонки с настоящими лайнерами. Новоиспечённый капитан был в смятении. Север с бамбуком так далеко! А небо — вот оно, близко. «Зов мечты сильнее земного тяготения!» — подумал Гр однажды и решился. Приказал тонкокрылым подружкам стеречь имущество, а сам дёрнул к облакам. Так высоко он никогда не забирался даже с помощью насоса! Удивительная штука жизнь, только что стоял на грязной палубе недвижимого корабля, а теперь парит высоко в воздухе, где уж точно можно встретить мечту!

В компании весёлых эхвынцев Гр пролетел почти над всей Эх-Вынией. Это было здорово! В небе не было дорог, и никто не указывал, с какой скоростью двигаться, никто не приставал, чтобы посчитать пальцы на руках. Как-то он сумел заглянуть в самолёт и то, что ему удалось разглядеть, поразило нечастного в самое сердце. Там была девушка, похожая на ту, оставшуюся в далёком прошлом, почти забытая, чей образ почти стёрся из памяти. Однако Гр её сразу узнал: тот же завиток волос над ухом, красивый изгиб шеи, те же карие глаза, отрешённо смотревшие в иллюминатор. Он закричал: «Это я, милая! Я вернулся!» — и постучал в стекло бутылкой «Маисовки». Но девушка его не услышала, самолёт полетел дальше. Мир над облаками сделался тоскливым. Здесь и не пахло мечтой! Гр в отчаянии опустился на землю.

Выпустив хвост змея из рук, он спрыгнул к месту предполагаемой стоянки корабля, но не обнаружил даже его следов. Ровная жаркая пустыня лежала перед ним. Воздушные товарищи улетели. Оглянувшись, воздухоплаватель понял, что заблудился. Громко крикнув «Ло, где ты?», он стал плевать на указательный палец, стараясь угадать направление ветра. Страшно хотелось пить, от резкого перепада высоты невыносимо болела голова. Гр лёг на спину, подставив лицо и руки тёплому ветерку, напомнившему о нежных лапках стрекоз, блаженно улыбнулся, вспомнив их липкие объятия, и уснул.

Очнулся он от страшной тяжести, давившей сверху и затруднявшей дыхание. Гр медленно заворочался, открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел верблюда, в непринуждённой позе сидевшего на его груди. Скрестив задние ноги, в передних верблюд держал банку пива и зажжённую сигарету.

Была тихая ночь. С тёмно-синего неба на них смотрели любопытные звёзды и хитро улыбалась Луна.

— Дай покурить, — хриплым голосом попросил Гр, рукой показывая, что ему не хватает воздуха.

Верблюд съехал на песок и сунул в рот Гр сигарету.

— Теперь пива! — скомандовал проходимец.

Сделав глубокую затяжку, он задержал дым, стараясь придать своему голосу оттенок признательности, пытаясь в то же время не уронить своего достоинства. Верблюд дал допить оставшееся в банке пиво, вытер коленом губы и встал на четыре ноги.

— Ты куда? — испугался Гр, уже успевший привыкнуть к новому товарищу.

— В город, за мылом. Тут близко.

— Подбрось, друг, прошу тебя! — взмолился Гр, тоже вскакивая на ноги, он даже руки на груди сложил, ладошка к ладошке, чтобы показать, как сильно ему хочется в город.

— Не жалко, садись, всё равно пустой иду, — ответил верблюд и наклонился вперёд, подставляя спину.

— А я вот заблудился, представляешь? — заметил Гр, устраиваясь между двумя горбами и покачиваясь в такт движению животного. Из чувства благодарности ему захотелось что-нибудь рассказать о себе, но ничто не приходило на ум.

— Это я понял, — ответил верблюд и, задрав голову, плюнул далеко вперёд.

— Таким способом ты находишь дорогу? — спросил Гр, проследив за плевком.

— Нет! — засмеялся спаситель. — Дорогу я нахожу по компасу, а плюнул для того, чтобы узнать, в какую сторону развернуть паруса, но сейчас, вижу, они не нужны.

Гр попробовал найти паруса, для чего тщательно ощупал всё вокруг себя.

— Брось! Брось! — ещё громче засмеялся верблюд. — Я щекотки страх как боюсь! Могу так понести, что не усидишь!

«Странно, — подумал Гр, — верблюд, а щекотки боится».

— У тебя есть мечта? — вдруг спросил он о самом сокровенном.

— А как же! Не одна! — оглянулся на него верблюд, словно удивляясь, как же это можно, без мечты?

— Расскажи! Прошу тебя, расскажи! — заволновался Гр и замер, прислушиваясь.

Проходимца заворожили слова об Увстралии, о кенгуру, о каком-то жидком растворе, способном творить чудеса, и ещё о многом, что ему было не понятно, отчего хотелось спать. И Гр уснул, крепко и безмятежно, как в детстве. Спал очень долго, а проснулся, когда верблюд сбросил его на землю в центре городской площади. Стояло раннее утро. Жёлтое солнце радостно выглядывало из-за деревьев, пытаясь разглядеть, всех ли оно разбудило, или остался ещё кто-то, к кому надо забежать, чтобы напомнить о начале дня. Эхвынцы спешили на работу, двери магазинов только начали открываться, обнаруживая внутри яркие полки с разноцветными товарами.

— Вот, — сказал верблюд, — город. Приехали! — И пошёл по улице в сторону хозяйственного магазина.

— Будь здоров! — успел ответить Гр, спросонок не понимая, почему корабль пустыни вдруг встал на задние ноги, превратившиеся в ноги крепкого мужчины, и зашагал по тротуару? Почему передние стали мужскими руками, которыми человек принялся энергично размахивать? Всё это было весьма странно: сначала верблюжья мечта, теперь мужские кривые ноги, а на спине вместо двух горбов возвышался один огромный рюкзак с множеством застёгнутых карманов. «Галлюцинации! От разницы в температурах между небом и землёй», — подумал Гр и побежал разыскивать телегу.