Глава четырнадцатая

В деревню новичков вели со связанными руками, обозленный за поражение Кранд оказался злопамятным человеком, и хотя всё слышал и понял, рисковать ещё раз, как он заявил лекарю, не пожелал. Повезло только спящему Меркелосу, которого тащили на носилках, и то на время, едва прибыв в деревню, старшина велел посадить обоих новичков в подвал.

Внешне безучастная тень тайком следила за его действиями, и никто из ведущих её мужчин не догадался, насколько близки были к ним в эти минуты очень большие неприятности. Достаточно было Кранду приказать обыскать Харна с женой, и Таэль немедленно вступила бы в схватку. И неважно, сколько против нее было бы в этот момент туземцев, устраивать панику и неразбериху тени умели как никто другой.

Но ее конвоирам повезло, рядом все время находился Ительс и старшина не решился открыто выступить против одного из самых старых и ценных жителей деревни. Да и не хотел нарушать когда-то принятый основателями деревни закон, запрещающий обирать новичков. Люди, пронесшие через границу самое для них ценное, готовы были за свое добро на самые беспощадные и отчаянные поступки.

Таэльмину отвели на другой конец деревни, завели во двор, огороженный высоченным бревенчатым забором и только тут сняли с запястий веревку. А затем передали девушку с рук на руки двум сердитым, высокомерным старухам и ушли, заперев за собой крепкую калитку.

Тень только усмехнулась про себя этой предосторожности и покорно потопала вслед за надзирательницей в стоящий посреди двора дом, похожий скорее на тюремную башню крохотными оконцами, забранными кованными решётками. Только одно порадовало герцогиню в этом доме, светящиеся существа со стрекозиными крылышками, сидевшие на специальных жердочках под потолком каждой комнаты.

— Вот твоя комната, — строго поджав губы, объявила одна из старух, отведя новенькую невесту в небольшую каморку на третьем этаже, — а вот тебе юбка и кофта. Снимай мужицкие штаны и сапоги, пока в носках походишь, к обеду сапожник обувку принесет.

— А где у вас умываются? И все прочее? — кротко опустив глаза, спросила Таэль, не прикасаясь к выданной ей одежде.

Не станет она этого надевать, подождет, пока за ней придет Ительс. И хотя обычно тени стараются никому особенно не доверять, она почему-то продолжала надеяться на сказанное еле слышным шепотом обещание лекаря забрать ее как можно скорее.

— Вон там, — ткнула сухим пальцем старуха в узенькую дверцу напротив, и досадливо буркнула, — но сначала переодеться бы нужно.

И оставить все свои вещи в не запирающейся спаленке, мысленно договорила за нее лаэйра и, едко усмехнувшись, направилась в указанном направлении. Она слишком ценила все случайно оказавшиеся у нее вещи и оружие, чтоб так глупо все потерять.

— А горячей воды нет? — нарочито уныло протянула девушка через четверть часа, выглянув из почти игрушечной умывальни.

— Нету! — разочарованно рявкнула надзирательница, помолчала и нехотя добавила, — не топили мы еще печи… не знали про тебя.

— Ладно, обойдусь, — сообщила тень и снова захлопнула дверцу.

Стучать начали примерно через час, но Таэльмина ответила не сразу, а лишь когда дверца ходуном заходила от резких ударов.

— Ну кому там неймется? — щелкая засовом недовольно выдохнула девушка и обнаружила за распахнувшейся створкой встревоженного лекаря.

— Мы уже волноваться начали, — с облегчением выдохнул мужчина, — чего так долго?

— Так вода же ледяная, — с показным простодушием вытаращила глаза тень, — вот налила лоханку и жду, пока хоть чуток нагреется.

И состроила самое несчастное личико, привычно пряча лукавую усмешку, а пусть попробуют доказать, что на самом деле она просто тянула время?!

— Собирайся, мы уходим. Совет отдал тебя мне в обученье. — строго скомандовал Ительс, но глаза его насмешливо блеснули, ясно давая свежеиспеченной ученице понять, насколько мало лекарь поверил ее россказням про холодную воду.

Вот еще, — дерзко вздернула носик Таэль, проходя мимо мужчины и преданно улыбающихся ему старух, нужно было ей его обманывать! Все сказанное предназначалось для надзирательниц! Однако вслух тень предусмотрительно не произнесла ни слова, и, судя по одобрительной ухмылке, новый наставник это оценил.

Едва шедший впереди лекарь распахнул выходящую во двор дверь, Таэльмина расслышала за оградой гул оживленных голосов, взрывы жизнерадостного хохота, приветственные выкрики и странное позвякивание.

И по очень понятному ей базарному шуму девушка вмиг составила мысленную картинку на которой толпа мужиков нетерпеливо ожидает появление новой поселянки, и сразу насторожилась. Ни к чему там было это странное погромыхивание, не трясут обычно мужчины оружием, приветствуя вступающих в их сообщество девиц.

Таэль резко остановилась, прислушалась бдительнее и сердито прошипела в спину двинувшегося вперед Ительса.

— Чем это они так гремят?

— Бадейками с водой… — неохотно выдал сородичей учитель, и чуть виновато добавил, — это шутка такая.

— Дрянная шутка, — сердито огрызнулась тень, вспомнив этот старинный обычай, который можно еще встретить в некоторых деревнях ее родного побережья и ринулась назад, бросив учителю на бегу короткое: — я сейчас.

Первая старуха встретилась лаэйре, белкой летящей наверх, всего через несколько ступеней, и даже охнуть не успела, как необычная чужачка обошла ее, просто поднырнув под руку. Вторую Таэль обогнула на площадке второго этажа и, стремглав взбежав на третий, начала бесцеремонно проверять сундуки и шкафы всех комнат, попадавшихся ей по пути. Попутно как можно надёжнее пряча под пояс и в кошели те предметы, которые боялись встречи с водой. Оружие тени пришлось распихать по сапогам и карманам штанов, допустить, чтобы туземные мужчины, желающие разглядеть во всех подробностях фигуру новенькой невесты, увидели и весь ее арсенал, она просто не могла.

Сгодились все найденные Таэльминой одежки. Несколько пышных юбок и разномастных кофт, кучка платков, чепцов и кушаков, пара теплых безрукавок и даже облезшая шубейка. И когда через пару минут запыхавшиеся хозяйки дома для невест снова взобрались наверх, им навстречу выкатилась пышная бабёнка в подпоясанной кушаком шубейке и в намотанной поверх праздничного чепца одной из надзирательниц не менее праздничной шали принадлежащей ее напарнице.

— Куда… — отчаянно охнула самая сообразительная из туземок, но клубок одежды, махнув оборками всех цветов уже мчался вниз, и до растерянных старух оттуда глуховато донеслось брошенное на бегу нахальной девицей обещание все им вернуть. Попозже.

— А ты не забыла… что мокрая одежда намного тяжелее? — оглядев новый облик ученицы, чуть ворчливо осведомился Ительс.

— Но ты ведь меня не бросишь? — тонко усмехнулась Таэль, — или тут у вас наставники не обязаны защищать учеников?

— Обязаны… но я и так разозлил их всех, когда вытребовал тебя в ученицы, — хмуро вздохнул лекарь, — и потому постарайся обойтись без моей помощи. И самое главное — не отставай.

Тень тайком вздохнула и кивнула, чего уж тут не понять. И хотя она могла бы примерно наказать этих любителей пикантных зрелищ, теперь постарается разбудить у них пусть и не саму совесть… а хотя бы воспоминание о ней. Или хотя бы способность хоть иногда задумываться над последствиями собственных поступков.

Дверца открылась от малейшего толчка лекаря, но прежде чем выйти наружу, он пару секунд постоял в проеме, чтобы каждый шутник мог рассмотреть, кто выходит первым.

Гул голосов мгновенно стих, зато звяканье подвинулось ближе, и, делая первый шаг, Ительс с состраданьем покосился через плечо на чуть приотставшую девчонку. И на миг застыл в недоумении, разглядев, как необычная беглянка, достав крохотное зеркальце, чем-то спешно мажет полускрытое платками и оборками личико. Однако спрашивать, чем это она занимается или давать советы не стал. Просто буркнул:

— Идем! — И направился прочь по узкому проходу, оставленному столпившейся у ворот любопытной толпой, истово жаждущей немного развлечься.

Беженцы из прибрежных герцогств приходили сюда далеко не часто, ну а девушки среди них попадались и вовсе крайне редко.

Таэль не стала мешкать, шариком выкатилась за Ительсом, и на нее сразу же с двух сторон обрушились целые потоки ледяной воды. Но тень даже не охнула и не приостановилась ни на миг, лишь пониже опустила голову да почти бегом ринулась догонять размеренно шагавшего Ительса.

Разглядев, как ускользает беззащитная добыча, не позволив им всласть насладиться своей растерянностью, смущеньем, обидой и проступающими сквозь мокрую одежду очертаньями девичьей фигурки, шутники заторопились. Заготовленные бадейки с водой замелькали еще быстрее, обливая впопыхах не только новенькую, но и стоящих напротив зевак. Досталось даже лекарю, к которому девчонка жалась, как к последней надежде, но он шагал молча, делая вид, будто не замечает усердия чересчур разошедшихся парней.

Загоревшиеся азартом травли поселенцы постарше, жадно наблюдавшие за этим представлением, вовсю подзуживали молодежь, давали советы, отпускали фривольные шуточки и никак не желали угомониться.

Кто-то из них выкрикнул команду притащить еще воды, да зачерпывать прямо из ставка, некогда бежать в дома за натасканной с вечера, и парни немедленно ринулись исполнять этот приказ.

И тогда незнакомка вдруг резко остановилась и повернулась к ним лицом.

— Скажите… — ее звонкий голосок прозвучал выкриком раненой птицы, и заставил приостановиться всех любителей сомнительных шуток, — вы всегда такие подлые… или только сегодня?

— Ты! — зло прищурился на девушку плечистый парень с мускулами и фигурой молотобойца, — не успела прибежать, а уже обзываешься!

— Не притворяйся, — уставилась на него яростным взглядом Таэль, — на дурака ты не похож, значит, вопрос хорошо понял. Я спрашиваю, вы всегда вместо того, чтобы обогреть и накормить перемерзших и усталых беглецов, поливаете их ледяной водой?! Да еще и радуетесь, будто сделали доброе дело!

— А ты… а ты… не прячься под шубой! — выскочил вперед прыщеватый парнишка и смерил незнакомку наглым взглядом водянистых глаз, — покажи товар лицом.

— А говорили, будто тут люди живут… — горестно покачала головой тень, — и я ведь почти поверила…

— Да что с ней разговоры говорить, — закричал, расталкивая остальных, коренастый крепыш с бадейкой в руках, и с размаху выплеснул ледяную воду прямо в лицо девушке.

В толпе одобрительно заржали, засуетились, пробираясь поближе к жертве подоспевшие с полными бадейками шутники и вдруг шум начал резко стихать, сменяясь тяжелым, отрезвляющим молчаньем.

— Ну, чего ты?! — оглянувшись на принесших воду друзей, прыщеватый подросток с силой потянул из рук резко остановившегося парня бадейку, не замечая виноватого разочарования во взгляде дружка, — давай уже, лей!

— На! — зло выдохнул тот, резко поднял свою посудину, перевернул и вместе с водой нахлобучил на голову паскудника.

А затем резко развернулся и размашисто пошагал прочь. Вслед за ним, стараясь не встречаться взглядами с полными укора глазами застывшей статуей девчонки, начали молча разворачиваться в сторону своих домов и другие поселенцы, разом забыв про брошенные посреди дороги бадейки.

Встревожившись странной тишиной и резкой сменой настроения толпы, Ительс, успевший отойти на полсотни шагов, оглянулся и почти бегом ринулся назад. Подскочил к ученице, схватил за мокрую руку, заглянул в лицо и озадаченно присвистнул, из мелких ранок на ее лбу сочились алые капли, собирались в струйки, стекали по щекам и губам, капали с подбородка на мокрые ленты чужого чепца.

— Идем, — нахмурился лекарь, почти силой развернул ученицу в нужном направлении, и, не отпуская ее руки, торопливо повел девушку к небольшому, двухэтажному дому, поясняя на ходу, — внизу я занимаюсь целительством и алхимией, на верхнем этаже живу. Ученик жил на чердаке, там я сушу травы и отгорожена коморка. Но еще есть свободная комнатка рядом с кухней, еду мне приносят женщины из дома невест… которых ты сегодня ограбила.

— Чем вы тут расплачиваетесь? — тихо спросила Таэль, — не может же быть, чтобы ничем не торговали?!

— Конечно, торгуем. — Согласился Ительс, исподтишка наблюдая за нею, — Самое дорогое здесь — солнечный жемчуг, потом магические вещи, кристаллы и украшения. Дешевле всего золотые монеты… кузнецы делают из них кольца или переливают на мелкие вещицы. А как тебя зовут?

— Коротко — Мин. — тень давно приняла решение не называть тут свое полное имя, и продолжила прежний разговор, — а для добрых женщин у меня есть несколько монеток. И вещи я сама приведу в порядок.

— Охотно верю… ты девушка умелая, сразу видно, — распахивая перед ученицей калитку, усмехнулся лекарь, — так где будешь жить? Учти, умывальня в доме одна и она на первом этаже. Зато всегда есть горячая вода, мне без этого нельзя.

— Рядом с кухней, — не раздумывая, выбрала Таэль, входя за хозяином в дом.

— Тогда снимай чужое тряпье, и садись вот тут… я смажу тебе лоб бальзамом. И скажи… чем это ты так… разукрасилась?

Отвечать тень не торопилась, сначала оглядела просторную комнату, по деревенскому обычаю совмещавшую в себе несколько разных предназначений. Прихожую, гостиную, столовую и приемную лекаря. Посредине красовалась обмазанная глиной внушительная печь, с одной стороны виднелись две двери, а вдоль дальней стены расположилась ведущая наверх лестница.

Таэль заглянула в ближнюю дверь и сразу прикрыла створку, там оказался рабочий кабинет Ительса. Зато за второй обнаружились крохотные сени и из них в разные стороны вели три двери. Девушка заглянула во все, нашла умывальню и решительно шагнула туда, плотно закрыв за собой дверцу. Сначала нужно было смыть со лба крупинки кислоты, которые она заранее нанесла на кожу одновременно со снимающей боль целебной мазью. Хитрый способ, придуманный кем-то из старших теней, увлекающихся алхимией. При попадании капелек воды кислота начинала разъедать кожу, но благодаря мази эту боль можно было терпеть.

Через полчаса умытая и переодетая ученица, успев не только унять кровь и смазать мазью ранки, но и развесить возле теплой стены промокшую одежду, вышла из купальни и на миг остановилась, решая, куда идти. Аппетитный аромат жарившегося мяса она почуяла сразу, да его и невозможно было не почуять, но Таэльмине вовсе не хотелось сейчас встречаться с кем-то из поселян.

За это время девушка успела решить для себя сложный вопрос, насколько она может доверять новому наставнику. И пришла к однозначному выводу, придется немного намекнуть Ительсу на свое ремесло… или хотя бы положение и посмотреть, какова будет его реакция. А вот тогда уже можно будет решать, как поступить? Стоит оставаться в этом доме или лучше сразу сбежать и отправиться на выручку Харна, хотя тени и не очень верилось в неприятности, которые могли бы случиться с Харном за время их короткой разлуки.

Несмотря на всю неприязнь к поселенцам, она успела рассмотреть за время короткого путешествия по деревне, как немного их тут, а значит на счету каждый человек. И в таком случае взрослый и сильный мужчина просто не может оказаться поселянам ненужным или лишним. Да и слова старшины, проболтавшегося еще в пещере, что новичков не против получить все остальные деревни, подтверждали догадки тени. И все же она была бы намного спокойнее, если герцог сидел сейчас где-нибудь поблизости.

— Иди сюда, — из проема распахнувшейся кухонной двери на миг выглянул лекарь и снова скрылся.

Ученица пожала плечами и послушно шагнула следом. Как выяснилось, кухарил на этот раз он сам, обжаривал на огромной сковороде толстые ломти ветчины и складывал на блюдо, в компанию к уже обжаренным ломтям темного хлеба и тугим шарикам желтого сыра.

— Садись к столу, — не отвлекаясь от работы, предложил Ительс, но внимательная тень отметила пристальный взгляд, брошенный им на ее лоб.

— Спасибо… — все собственные осторожные замыслы показались вдруг Таэльмине слишком нечестными и некрасивыми, и неожиданно для себя она задала вопрос, который вовсе не собиралась задавать сейчас:

— А что старшина намерен сделать с Харном?

— Да ничего ему не сделают… — нахмурился лекарь, отодвинул сковороду в сторону и поставил блюдо перед ученицей, — а ты не ответила на мой вопрос, хотя ученики обязаны честно рассказывать о своих поступках наставникам. Ведь я не ошибаюсь… у тебя уже были наставники?

— Конечно, — так и рвалось из груди тени честное признанье, но медный браслет вдруг сильно, почти до боли сжал ее руку, и девушке на миг стало не до ответов и не до нового учителя.

Разумеется, Таэль не стала кричать или падать в обморок, лишь крепче стиснула зубы, и задержала дыханье, терпеть внезапную боль и неудобства ее учили особо. Несколько долгих секунд девушка сидела, перебарывая острое желанье немедленно дернуть вверх рукав, чтобы рассмотреть сбесившийся артефакт и внезапно ощутила облегчение. Словно невесомое дуновенье несуществующего ветерка развеяло тревогу и сняло жаркое нетерпенье напряженного ожидания. И тотчас давление браслета ослабло и одновременно отступило, бесследно растаяло желанье рассказывать Ительсу всю подноготную, а в голове как-то разом посветлело, словно она ныряла и вдруг выплыла из-под воды на поверхность.

— Ты сейчас попытался меня обмануть… — с упреком заявила тень, осторожно, словно тропу на болоте, проверяя озарившую сознанье догадку, и втайне благодаря за помощь артефакт, начинавший нравиться ей все больше, — причем проделываешь подобное уже третий раз. Первый был в пещере… вовсе не так приходят в себя умирающие от отравления. Второй — в том доме, когда ты отказался мне помогать. Хотел проверить… чем я отвечу вашим шутникам на обиду. И последний раз — сейчас, каким-то образом вызвав у меня желание рассказывать тебе про себя все самые сокровенные тайны… и это самое подлое.

Лекарь несколько минут рассматривал Таэль так, словно перед ним находился либо чудесный артефакт, либо невероятный урод, потом подавил вздох и коротко сказал:

— Прости.

Взял чистую тарелку, одним взмахом лопаточки отделил на нее половину еды и, подвинув к себе, решительно приступил к трапезе.

Несколько секунд тень исподтишка следила за ним, затем подтянула к себе блюдо, взяла первый кусочек мяса и немного подождала, ожидая от браслета нового предупреждения об опасности. Но так и не получив никаких знаков, спокойно приступила к еде, делая вид, будто не замечает пристального интереса, с каким следит за ее действиями хозяин дома.