ГЛАВА 22
Серым дождливым утром, часов около девяти, мы прибыли в манчестерский аэропорт, где нас уже ждал Долтон. Строгий серый костюм и черные туфли остались в прошлом. Теперь на нем были брюки до середины икр, длиннющий бирюзовый свитер и сандалии.
- А дреды? - спросил я.
- Сложил в коробку, - ухмыльнулся тот.
Следующая неожиданность ждала меня в зале ожидания для международных рейсов. Долтон и Зоула отправились в «дьютифри», а я слонялся по залу. Почемуто из сотен людей я выделил некую молодую женщину в коричневом свитере и слишком тесных слаксах. Она смотрела на мокрое асфальтовое поле за окном и болтала по мобильнику. Ее силуэт и прическа показались мне смутно знакомыми. Сперва я списал это на свою прогрессирующую паранойю, но тут неизвестная пассажирка обернулась. Вот, получите! Мисс Дебби, понимаешь, Теббит! Она помахала и широко улыбнулась. Когда я подошел, телефонный разговор был уже закончен.
- Какого черта!
Сложностей мне и так хватало.
- Здравствуй, Гарри. Мог бы сказать, что рад меня видеть, или еще чтонибудь.
- Дебби, ты с нами не поедешь. Пожалуйста, отправляйся домой. Предоставь это мне.
- Почему?
- Потому что ты мне платишь. Потому что тебя ждут семейные дела.
Она надула губы. Тот же подростковый гнев я наблюдал тогда в отцовском кабинете.
- Отца вчера похоронили - если ты об этом.
- Прими мои соболезнования. И еще: если дядя Роберт узнает, он обвинит меня в похищении ребенка!
- Гарри, ты говорил, что иконы ищем не только мы.
- Верно, Дебби, и наши соперники - редкостные мерзавцы. И это дополнительный повод оставить тебя дома.
- Гарри, ты прелесть! Так печешься обо мне… Тебе надо было стать мельником викторианских времен или еще кемнибудь в этом роде.
Она сунула мобильник в сумочку, села и уставилась на меня большими карими глазами.
- Как думаешь, это они убили моего отца?
- Что ты! Конечно нет!
- А я думаю, что они. Возможно, мне доведется их повстречать, - сказала она как ни в чем не бывало.
Ситуация выходила изпод контроля. Юная маньячкаубийца - этого мне только не хватало! Я старался говорить как можно спокойней.
- Дебби, что за глупости. Пожалуйста, отправляйся домой.
В ответ она лишь закатила глаза.
Неожиданность номер два ждала меня гдето в районе СевероАтлантического хребта - если верить выведенной на монитор карте, на которой отмечалось положение самолета. Появление Дебби было всегонавсего нежелательным осложнением, но вторая неожиданность таила в себе смертельную опасность.
Обойдясь без прелюдий, Долтон и Зоула заняли места, которые на «Эйр Джамайка» назывались «местами для уединения». Дебби, вытянувшись на кресле, дремала. А я пошел в туалет, находившийся в хвосте самолета.
Женщинусюрприз номер два звали Кассандра. Она сидела одна, у иллюминатора. Когда я проходил мимо, она подняла взгляд от журнала, одарила меня холодной улыбкой и тут же вернулась к чтению.
Оказавшись в туалете, я запер за собой дверь, прижался к ней лбом и закрыл глаза. Силы меня покинули.
То ли она села на хвост Дебби, прослушав ее телефон, то ли еще что… Откуда мне было знать? Видела она нас с Дебби там, в зале ожидания? Знает ли о Зоуле с Долтоном? И, что еще более важно, одна ли она?
Или в МонтегоБее нас уже ждут эти мерзавцы? Вряд ли. Еще вчера я и сам не знал, что полечу на Ямайку. Возможно, задачей Кассандры было не потерять нас из виду, пока не прибудет помощь. В таком случае нам нельзя рассиживаться. Я подумал о ямайских головорезах, дожидающихся нас в аэропорту, а то и о ямайских полицейских, которым наплел чтонибудь дядя Роберт.
Идя обратно, я постарался принять равнодушный вид. Зря напрягался: Кассандра даже не потрудилась оторваться от своего журнала. Столь очевидное безразличие напугало меня не меньше, чем само ее присутствие. Вернувшись на свое место, я нацарапал записку:
«Не оглядывайтесь. Сзади сидят нежелательные попутчики. Количество неизвестно. Не показывайте, что мы знакомы. Из МонтегоБея надо убираться немедленно». Выждав час, я отправился в туалет в передней части самолета и по дороге не глядя бросил сложенную записку на колени Долтону. Когда я шел обратно, они с Зоулой сидели прямо и тревожно всматривались в ночь за иллюминатором. С Дебби было сложней.
Кроме того, мы оба находились в поле зрения Кассандры, но вскоре Долтон отправился в хвост самолета и по дороге едва заметно задел мое плечо.
Спустя девять часов после взлета большой самолет медленно спускался к ямайскому берегу, отороченному редкими огнями, проглядывающими то тут, то там сквозь темные облака. Потряхивало. МонтегоБей казался гроздью огней, из которой гигантская акула выгрызла кусок.
К кабинам с чиновниками пограничной службы выстроилась дюжина очередей. Я оказался зажатым в толпе неимоверно толстых негритянок, громогласно общающихся между собой. По левую руку от меня стояла пара новобрачных, а за ними - Кассандра. Дебби, Долтон и Зоула стояли в одной и той же очереди справа от меня. Перед кабинами желтела толстая линия, похожая на стартовую. Позади надрывался усталый ребенок.
Дебби уже прошла. У нее хватило ума не ждать нас, а сразу спуститься к багажу. Передо мной две негритянки вступили в спор с чиновником. Кассандра и я поглядывали друг на друга так, словно нам предстояло сейчас драться на дуэли. Наши очереди потихоньку продвигались вперед. Она опять холодно улыбнулась.
От выхода ее теперь отделяли лишь новобрачные. У моей кабины поднялся крик. Чтото там не заладилось с документами, и моя очередь застопорилась. Еще одна улыбка. Вдруг моих толстух пропустили, а Кассандра, наоборот, застряла.
Злорадствовать было некогда. Я сбежал по лестнице. Сердце колотилось. Долтон и Зоула уже положили на тележку мой чемодан. А вот Дебби кудато исчезла.
- Где, черт подери… - начал я.
Мы понеслись к выходу. На улице было как в топке. Маленькая площадь, немногочисленные микроавтобусы, такси, беспорядок… Ну куда она могла деться! Потом я ее увидел. Дебби стояла рядом с такси и махала нам рукой. Дверцы были открыты. Водитель, лет эдак за тридцать, с убийственной неторопливостью запихивал наши чемоданы в багажник. Наконец Дебби села вперед, а Зоула втиснулась между мной и Долтоном.
- ОчоРиос. Годится? - спросила Дебби, развернувшись ко мне.
- ОчоРиос, - согласился я.
Умная девочка: до этого мы заказали номера в одной из гостиниц МонтегоБея.
Водитель сообщил, что его зовут Норман Смерч, и не замедлил доказать, что такое прозвище дано ему неспроста. Вдоль побережья тянулась узкая, усеянная колдобинами и запруженная бесхозным крупным и мелким рогатым скотом дорога. Со всем вышеперечисленным наш таксист неизменно вступал в поединок.
Облака слева от нас освещались желтыми вспышками. Да, это вам не английская немощь… Вот оно - настоящее тропическое великолепие! Грома я не слыхал. Правда, в машине гремела развеселая попса. Вдоль дороги выстроились лачуги, освещенные или лампочками без абажуров, или синим мерцанием телевизора.
В Фалмуте мы притормозили и стали медленно пробираться через площадь, до отказа забитую молодыми людьми. Одни приплясывали, другие грохотали кастрюльными крышками. Юнец в красножелтой кепке, изпод которой свисали дреды, таращил глаза, хлопал ладонью по моему окну и радостно скалил желтые зубы. Норман Смерч объяснил нам, что «братишки» раз волновались изза выборов и что это не идет ни в какое сравнение с 1980 годом, когда в перестрелках погибло восемьсот человек. Мы выбрались из города и устремились в темноту. Коробка передач так выла, что я, глядя на пальмы и крошечные деревянные лачуги, гадал, что мы будем делать, если машина встанет.
В начале третьего часа такой езды, когда от моих нервов остались одни лохмотья, Дебби показала на торчащую среди деревьев ярко освещенную крышу и сказала:
- Туда, наверх.
Норман Смерч проехал через охраняемые ворота и поднялся по идущей вверх извилистой дороге к раскинувшейся на холме гостинице для курортников. Место отдыха, словно лагерь для военнопленных, окружала высокая освещенная ограда. В машине работал кондиционер, а здесь жара вновь на меня навалилась.
В лесу пронзительно жужжали насекомые.
К тому времени, когда нашлись комнаты с кухней, сил на разговоры у нас не было. Долтон и Зоула заняли односпальные кровати, Дебби ринулась к огромной двуспальной кровати, а я в нерешительности остался на кухне.
- Гарри, тебе негде спать, - сообщила вернувшаяся Дебби.
- Все нормально. Я лягу здесь.
Мы нашли несколько одеял, и я застелил ими диван. Потом разделся до белья и нырнул под простыню. Жужжание насекомых смахивало на визг сотни фанаток. По темному потолку металась бабочка.
Пока я лежал на диване и потел, мое воображение нарисовало другую картину. Кассандра стоит у выхода из аэропорта и спрашивает, не видел ли кто компанию из четверых людей («Они обронили кошелек. Куда они направились?…»); находит имя местного таксиста, звонит ему; разговорчивый Норман Смерч все выбалтывает; ранним утром защелкивающийся замок на входной двери бесшумно поддается взломщикам…
Что происходило в этом полусне дальше - не помню. Последнее, что я видел, это бабочку. Яркая и бесшумная, она нацелилась на меня, словно маленькая крылатая ракета.
