Книга: Преисподняя XXI века
Назад: 28
Дальше: 30

29

Теотиуакан
Айо! Обиталище Пернатого Змея было не просто городом, но бьющимся сердцем Сего Мира.
На ведущей в город главной дороге я влился в сплошной, непрерывный поток людей и товаров. Торговцы всех мастей, от тех, которые сами несли на спине то, что надеялись продать, до богатеев, которых сопровождали сотни рабов-носильщиков, соседствовали здесь с воинами, чиновниками и гонцами.
Я уже давно усвоил, что горожане сами не выращивают то, что едят, поэтому меня не удивляло, что туда несут великое множество мешков с маисом для тортилий и каши, бобами, перцами и всеми сортами мяса — тушками кроликов, индеек, уток, оленей, собак, а также корзин с яйцами и сушеной рыбой. Несли в город и товары, предназначенные лишь для богатеев и знати — какао, яркие разноцветные перья и поделочный камень, зеленый нефрит и бирюзу.
Встречный поток носильщиков двигался с товарами, произведенными в городе — посудой, сосудами для воды, масками, курениями и благовониями для обрядов и церемоний, украшениями, предназначенными для ношения на шее, руках или лодыжках, сработанными из кости, зубов, раковин, серебра и золота. Эти металлы чтились особенно высоко, ибо серебро представляло собой испражнение бога Луны, а золото — бога Солнца.
Делали в городе также одежду, одеяла и циновки: на это шли шкуры животных, хлопок, тростник и волокна агавы. Но самым важным товаром было то, что делало город Пернатого Змея самой могущественной державой Сего Мира: обсидиан. Дар огнедышащих гор, извергавших из своего чрева расплавленный камень.
Помимо оружия из обсидиана изготавливали украшения, зеркала и многое другое. Торговец, с которым мы вместе шли к городу в течение дня, поведал мне, что в городе существует более четырех сотен мастерских по обработке обсидиана. Чтобы не выделяться в общем потоке, я приобрел тюк сушеной рыбы и вышагивал с ним на спине.
Приблизившись к городу, я увидел, как извергает к небу дым высящаяся к северу от него огромная огнедышащая гора. Сей Мир был окружен подобными горами, в недрах коих обитали огненные боги, порой сотрясавшие землю, вздымая к небу дым и пламя. Кажется, на сей раз бог горы явно возвестил о моем прибытии.
Поток новоприбывших вливался в город южнее Пирамиды Солнца. В черте города дорога расширялась, а ближе к центру по ней плечом к плечу запросто могли бы пройти три десятка людей. Строения, окаймлявшие улицу, по большей части одноэтажные, в основном представляли собой жилые дома, совмещенные с лавками и мастерскими. Пирамида Солнца, с храмом на вершине, была выше, чем два десятка обычных домов, поставленных друг на друга, а Пирамида Луны лишь немного уступала ей по высоте.
Шагая по широкой улице, что вела прямо к Пирамиде Луны, позади которой находилась Огненная Гора, я дошел до высокой стены, ограждавшей Запретный Город. За стеной находился храм Пернатого Змея и обиталище Свежующего Господина с его слугами.
В Запретном Городе издавались законы, обязательные для исполнения всеми подданными, и приказы, направлявшие грозные отряды Воителей-Ягуаров на расправу с теми, кто бунтовал или отказывался платить дань. Доступ внутрь осуществлялся лишь по одной лестнице. Таким образом, стена предназначалась не только для того, чтобы укрыть происходящее внутри от взоров, но и чтобы Запретный Город было легко защищать.
А по другую сторону дороги раскинулась громадная рыночная площадь. Чего-чего, а площадей по пути сюда я повидал немало, однако на этой поместился бы, наверное, любой город, через который мне довелось пройти. Айо! Создавалось впечатление, будто здесь продавать, покупать и обмениваться товарами собрались все торговцы Сего Мира. И ремесленники тоже: многие товары изготавливались тут же, на площади.
Более всего меня удивляло великое множество людей. Бессчетные толпы. Воздух полнился многоголосым гомоном и запахами. Впечатление было такое, будто Пернатый Змей и вправду отворил врата Миктлана и вдохнул жизнь в умерших, дабы заселить ими город.
Неподалеку от рыночной площади я приметил игровое поле: и оно, и зона для зрителей были гораздо больше, чем где бы то ни было. На каменной стене, рядом с выступом, предназначенным для черепов, красовалось изображение непобедимого игрока-Ягуара. Если верить изображению, он был на голову выше меня, тогда как меня самого считали очень высоким, и представлял собой яростное, внушающее страх существо. Я сказал «существо», поскольку его вроде бы человеческое по общим очертаниям тело полностью скрывала шкура ягуара, а лицо и голову — маска и шлем. В отличие от него, у Воителей-Ягуаров открытыми оставались хотя бы руки и ноги.
Я не мог не задуматься о том, каково мне будет играть против гораздо большего, чем я, противника на гораздо большем поле.

 

Когда я принимал решение разыскать в городе своего дядю, у меня не было даже отдаленного представления о том, сколь этот город велик. Улицы уходили в бесконечность, прохожим не было числа. Я не мог встать где-нибудь на углу и выкрикивать его по имени: мой голос просто утонул бы в городском шуме.
Ноги сами вынесли меня к внушавшему наибольшее почтение и наибольший страх месту Сего Мира: Пирамиде Солнца с ее великолепным храмом, в котором служил главный приспешник Пернатого Змея, Свежующий Господин, и где каждый год приносились в жертву тысячи людей.
У подножия пирамиды на расстоянии в шесть локтей друг от друга стояли цепью Воители-Ягуары. Тагат рассказывал мне, что в караул у пирамиды назначают только бойцов, проверенных в сражениях.
Забывшись, я таращился на все это великолепие, пока сильный толчок сзади не отбросил меня в сторону. Я развернулся, готовый ответить ударом, но замер, увидев Воителей-Ягуаров и внушавших еще больший ужас науалей.
Рабы несли по улице паланкин, покрытый яркими перьями птицы кецаль, и несколько дюжин Ягуаров, включая того, который отпихнул меня, расчищали процессии дорогу. Но не Воители привлекли мое внимание. Сами носилки и Владыки Ночи, вышагивавшие по обе стороны от них, словно явились из ночных кошмаров.
Историй о них я, как и любой другой, слышал предостаточно, но воочию науаля отродясь не видел. В отличие от Воителей-Ягуаров, которые носили обычные воинские доспехи, с плащами из шкур и шлемами в виде голов лесных котов, в масках науалей человеческие черты причудливо смешивались со звериными. Вид у них был причудливый, зловещий, жуткий, но прежде всего устрашающе опасный.
Носилки проследовали мимо, и я лишь успел заметить бледную руку с длинными, острыми, покрытыми зеленым лаком ногтями, высунувшуюся из-под перьевой завесы. Не знаю уж почему, но эта смертельно бледная рука нагнала на меня еще больше страху, чем охранявшие паланкин существа.
— Дурак! — послышался в моем ухе хриплый шепот. — Ты бы еще подпрыгнул повыше перед носилками да сообщил им, кто ты такой.
Голос заставил меня застыть на месте, и я с трудом сдержался, чтобы не заорать что было мочи:
— Дядя!
Тагат быстро двигался сквозь толпу, собравшуюся поглазеть на Свежующего Господина и его свиту. Лишь выбравшись из нее, он замедлил шаг, и я поравнялся с ним.
— Какая удача! — воскликнул я. — Я боялся, что мне нипочем тебя здесь не найти.
Тагат фыркнул:
— Удача в том, что тебя не утащили за стену, с тем чтобы еще до конца дня отправить на встречу с Ножом Богов. С чего это тебе приспичило встать на пути у Свежующего Господина?
— Я вообще не знал, что он здесь, пока не увидел науалей.
— Тебя что, не учили игре в мяч? Не учили заставать других игроков врасплох? Убивать, прежде чем убьют тебя? Помни эти уроки. Такого рода навыки очень нужны для жизни в городе Пернатого Змея.
Я не ответил на это ничего, ибо голова моя шла кругом. Откуда Тагат знает, что я стал игроком? И как ухитрился найти меня, стоило мне явиться в город?
— Он возвращался с горы, — сказал дядюшка. — Посещал своего хозяина.
— Кто?
— Свежующий Господин.
— О чем ты толкуешь?
— Увидишь.
— Не понимаю.
— Скоро поймешь.
Дальше мы шли по городу молча, пока дядя не остановился у входа в какой-то дом. Он помедлил и взглянул мне в глаза. Лицо его было напряжено.
— Та-Хин… Оме гордилась бы тобой. Я горжусь тобой. Весть о мастерстве игрока-орла распространилась повсюду, и здесь тоже. Ты величайший игрок в мяч Сего Мира.
Во мне всколыхнулась гордость, и в то же время к глазам подступили слезы. О, если бы Оме могла быть здесь и слышать эти слова!
Я последовал за Тагатом в дом. Из разговоров у костров по дороге в город я уже кое-что узнал про такие дома, в которых жили и работали люди. Они были квадратными, с глухими, без окон, наружными стенами. Окна выходили на внутренний двор, устроенный в сердцевине квадратного здания.
Богачи устраивали в таких дворах фонтаны и разбивали зеленые, прохладные сады. У простонародья там были мастерские. Поэтому то, что во дворе здания, куда привел меня Тагат, мастерили сандалии с каучуковыми подошвами, меня не удивило.
Зато удивило то, что внутри меня поджидал кое-кто еще.
— Ситат! — вскричал я в изумлении и радости.

 

Сидя во внутреннем дворе-мастерской, я слушал, как мой дядя и мой друг раскрывали передо мной тайны моего прошлого. Меня переполняла гордость за то, что мой отец был столь знатным господином, а мать — дочерью правителя Народа Каучука, что вполне объясняло, почему Оме пошла к ней в услужение в качестве моей няни.
Ситат поведал мне, что Владыка Света был не просто могущественным господином, но бойцом и игроком, с которым никто в Теотиуакане не мог соперничать ни на бранном поле, ни на площадке для игры в мяч.
— Орлиное снаряжение, которое ты дал мне… принадлежало отцу?
— Да. Воители-Орлы были еще более победоносны, чем Ягуары Свежующего Господина. И слава твоего отца и его бойцов вызвала у него зависть, — промолвил Тагат. — Более того, твой отец позволил себе усомниться в том, стоит ли беспрерывно приносить в жертву Пернатому Змею все больше людей, если Теотиуакан и без того процветает в силе и славе. Свежующий Господин боялся, что твой отец привлечет на свою сторону других знатных людей, чтобы сместить его и положить конец кровопролитию.
— А мой отец действительно был заговорщиком?
— Да, — ответил Ситат. — И посылал меня гонцом к другим знатным господам. Заручившись их поддержкой, он собирался выступить открыто и покончить с властью Свежующего Господина и кровавыми жертвами.
Слушая это, я не мог не гадать о том, как сложилась бы моя жизнь, увенчайся замысел отца успехом, и я вырос бы не в деревне сборщиков каучука, а во дворце могущественного владыки.
Тагат связал убийство моей семьи со смертью Оме.
— Она узнала Золина, управляющего твоего отца, а предатель, в свою очередь, узнал тебя по внешнему сходству с его бывшим господином.
— Она отдала жизнь, спасая меня.
— Да.
На некоторое время воцарилось молчание, но у меня было такое ощущение, что мне рассказали не все.
— Так что же, Свежующий Господин жаждет моей крови только потому, что я сын Владыки Света?
Мои собеседники переглянулись, Ситат, перед тем как ответить, поджал губы:
— Этого уже достаточно, но у них есть и больший повод для беспокойства. Величие твоего отца не забыто, так же как ужас перед Свежующим Господином и сомнение в необходимости стольких человеческих жертв. Свежующий Господин боится, что вокруг сына Владыки Света смогут объединиться все недовольные.
— Но что сделает с нами Пернатый Змей, если мы перестанем питать его кровью? — спросил я.
— Твой отец не верил, что Пернатый Змей настолько уж кровожаден, — ответил Ситат. — Он считал, что, если удастся устранить Свежующего Господина, он сможет сам поговорить с богом и узнать, каковы его истинные нужды.
Я вздохнул: больно уж все это было сложно.
— Ну, и много еще вас таких? Хватит, чтобы воевать с Воителями-Ягуарами и науалями Свежующего Господина?
Ситат покачал головой:
— Нас всего двое. Но мы верим, что как только распространится известие о возвращении сына Владыки Света, к нам примкнут многие.
Я покачал головой:
— Я умею добывать каучук и играть в мяч. Я не мой отец. Один на один я, наверное, мог бы сразиться с лучшим бойцом, но понятия не имею о том, как вести в бой войска или управлять державой.
Оба мужчины повесили головы, уставившись в землю. Немного помолчав, я задал другой вопрос:
— А кем именно является этот Свежующий Господин? То, что это Верховный Жрец Пернатого Змея, мне известно, но сам он бог или человек?
— Владыка Света говорил, что Свежующий Господин есть порождение темной стороны Книги Судеб, — ответил Ситат. — Он не простой смертный, хотя и не бог. Свежующий Господин — один из девяти Ночных Властителей, лишенных милости бога Солнца. Знание Книги Судеб дает ему магическую власть над науалями, оборотнями.
— Ты говорил, будто мой отец считал, что сможет поладить с Пернатым Змеем, если уберет с пути Свежующего Господина. Что же получается — человек, незаметно проникший в Запретный Город, сможет приблизиться к богу?
— Запретный Город охраняют Воители-Ягуары и науали, — указал Тагат. — Ты не можешь просто войти туда, направиться в храм и поговорить с Пернатым Змеем. Твой отец мог бы проникнуть туда во главе войска, но он не собирался штурмовать Запретный Город, разве что если не будет другого способа убить Свежующего Господина. Он не верил, что бог действительно находится за этой оградой.
— Что ты имеешь в виду? — удивился я. — Разве храм Пернатого Змея не там?
— Храм там, спору нет, но твой отец, по своему положению, имел доступ в Запретный Город. И уверял, что в храме лишь поклоняются Пернатому Змею, но Свежующий Господин говорит с ним в другом месте.
— В каком именно?
Ситат кивнул в направлении Огненной Горы.
— В горе. Многие считают, что в храме Запретного Города берет начало тоннель, ведущий в глубь горы. — Он помолчал, глядя на клубящийся над вершиной дым, и добавил: — Ее чрево полно огня. Скоро боги извергнут его.
— В горе есть Священная Пещера, — промолвил Тагат. — Именно там Пернатый Змей вернул жизнь мертвым, дабы заселить ими мир, после того как он был разрушен колесом времени.
— Твой отец не сомневался в существовании ведущего к горе подземного хода, — подхватил Ситат, — и в том, что на самом деле бог пребывает не в храме, а именно в самой горе.
В этом был смысл, но для постороннего сориентироваться в лабиринте тоннелей, лазов и пещер труднее, чем добраться до храма, перебравшись через стену. На что я и указал собеседникам.
— Твой отец считал, что существует и другой путь в обиталище Пернатого Змея, — заявил Ситат. — На горе, ближе к вершине, стоит маленький храм, место уединенных молений Свежующего Господина.
— И оттуда можно попасть в обиталище бога? — спросил я.
— Именно так считал твой отец. Но никто, кроме него, даже не заговаривал о том, чтобы попробовать.
«Никому, кроме сумасшедшего, это бы и в голову не пришло», — подумалось мне.
— Будучи могущественным вельможей, твой отец обладал особыми знаниями, позволявшими разговаривать с богами.
— Верно.
— А поскольку ты его сын, бог может услышать и тебя.
Назад: 28
Дальше: 30