– Гнездо личинок впереди, – доложил Крайстчерч, поведя стволом ИНВ и указав инфракрасным лучом вдоль берега реки.

Приказав маленькому отряду остановиться, Дилан изучил местность в прибор ночного видения. В двадцати ярдах впереди рядом с основным руслом была небольшая заводь, отделенная плотиной, очень похожей на ту, какие возводят бобры.

Но только эта плотина была построена из костей.

Скрепленная глиной гора из сломанных черепов, ребер и прочих полуразложившихся останков высотой по пояс извивалась дугой, отделяя мелководную заводь от реки. В этой заводи и на груде костей копошились сотни серых мускулистых червей размером от пальца до руки. Несколько их выбрались на противоположный берег и теперь копались в толстом слое мха и тины.

Одна взрослая личинка, как более мягко именовались эти создания, распрямившись, оттолкнулась от каменистого берега, пролетела над заводью и, нырнув в это копошащееся месиво, скрылась в глубине.

Дилана передернуло от отвращения.

Очевидно, гнездо все еще было возбуждено акустическим зарядом, который закончился всего с минуту назад. Хотя этот проход располагался позади ЗГДД, отраженные звуковые волны распространились и в этом направлении. От низкочастотного инфразвука у Дилана пробежали мурашки по спине, словно от скрежета ногтей по стеклу.

– Проходим вперед еще десять ярдов и разворачиваем антенну, – приказал он.

– Так близко? – с опаской промолвил Райли.

Обыкновенно Дилан терпеть не мог, когда кто-либо оспаривал его приказания, однако в данном случае он не винил своего молодого подчиненного. Майор сам испытывал лютую ненависть к этим маленьким коварным охотникам. Они вызывали у него отвращение.

Но сейчас ему нужно было заполучить одну такую тварь.

– Шевелитесь! – приказал он.

Бойцы медленно двинулись вперед. Личинки славились своим умением нападать скопом. И выкрасть одну из гнезда будет сравнимо с тем, что потревожить муравейник. Поэтому исследователи прибегали к тактике «ошпаривания» – когда все обитатели логова бросались врассыпную, спасаясь от опасности. Это было одним из самых жутких зрелищ, какие только доводилось видеть Дилану, – хищный взрыв, взметающийся вверх на высоту нескольких десятков ярдов.

Поэтому майор понимал беспокойство Райли.

И все же он был опытным охотником. Бесшумно двинувшись вперед первым, Дилан поднял кулак, показывая Крайстчерчу и Райли занять позицию справа и развернуть переносной ЗГДД.

Бойцы работали слаженной командой. Крайстчерч поднял тарелку высоко вверх, а Райли тем временем распутал кабели. Как только все было готово, Райли отступил за спину своего напарника, держа в руках тяжелый аккумулятор.

Указав на гнездо, Дилан поднял вверх большой палец.

Райли нажал на кнопку. Какое-то мгновение генератор гудел, после чего заревел, словно обезумевший злой дух. Реакция последовала незамедлительно. Хотя и не такое впечатляющее, как полноценное «ошпаривание», это омерзительное зрелище словно вырвалось из самых нижних кругов ада. Сотни серых тел задрожали, задергались и устремились прочь из гнезда, выливаясь в главную протоку. Те твари, которые выбрались на плотину или берег реки, устремились за своими собратьями, убегая от оглушительного звука, будто опавшая листва от сопла вентилятора.

Досчитав до трех, Дилан провел ребром руки по шее.

Райли отключил аккумулятор, и Крайстчерч опустил тарелку.

Майор бросился к заводи. В груди стоял ледяной холод от мысли, что ему придется подойти вплотную к кишащему гнезду. Он обвел взглядом заводь, однако то, что было ему нужно, лежало на груде костей.

Одинокий червь слабо извивался, оглушенный акустическим ударом.

Дилан схватил его затянутой в перчатку рукой, следя за тем, чтобы не прикоснуться к круглой пасти, утыканной острыми, как иглы, зубами. Он взял тварь за хвост, зная, что железы у нее во рту вырабатывают кислоту, разъедающую живую плоть, способную в считаные мгновения разложить перчатку.

Держа добычу в руке, Дилан поспешил к берегу реки. Личинка извивалась, выдвигая из своих сегментов мускулистые отростки, похожие на ноги сороконожки.

Червь задергался, стараясь вырваться, и Дилан, выхватив нож, вспорол ему брюхо, выпотрошив внутренности.

В реку хлынула черная кровь.

Дождавшись, когда личинка затихнет, Дилан бросил тело на берег у самой кромки воды. Наклонившись, он обмотал ее леской – и отступил на десять шагов назад.

Заняв позицию, Дилан подал своим подчиненным знак переместиться вправо и снова включить ЗГДД, направив его на кучу костей. Он не хотел, чтобы остальные личинки хлынули обратно в гнездо, пока он будет лежать в засаде. А то существо, которое он надеялся приманить, в отличие от личинок было глухо к акустическим воздействиям.

Опустившись на колено, Дилан снял с плеча автоматическую винтовку и положил ее на землю. Для охоты на эту добычу ему было нужно другое оружие.

Он достал из кобуры пистолет «хаудах». В оба ствола уже были вставлены заряды калибра 0.557. Хотя пистолету было уже больше ста лет – предки Дилана охотились с ним на носорогов и тигров, – механизм оставался в идеальном состоянии, и майор надеялся, что и через сто лет им будет пользоваться его правнук.

Однако сейчас ему предстояло охотиться на существо поопаснее льва.

Добыча появилась гораздо раньше, чем он предполагал. Единственным предупреждением стала стреловидная волна, пробежавшая по поверхности реки к берегу. Затем из воды появилась светящаяся сфера, поднятая на мускулистом щупальце. Ядовитый шар переливался биолюминесцентными красками – ярко-голубыми, изумрудно-зелеными, кроваво-красными.

Было понятно, как эта смертельно опасная ловушка пленяет и завлекает обитателей сумеречного мира, но Дилан, не обращая внимания на красочное зрелище, большим пальцем взвел курок одного из стволов.

Сфера опустилась на берег, обшаривая его вслепую, пока наконец не наткнулась на тело червя. Личинки являлись потомством Volitox ignis, недоразвитой формой взрослого охотника-чудовища.

Переливающийся шар перекатил безжизненное тело. Это на удивление нежное прикосновение не опалило плоть личинки, поскольку матка Volitox, по-видимому, была способна контролировать выделение обжигающей кислоты. На самом деле о жизни этих созданий до сих пор было известно очень мало. Они были слишком агрессивными, слишком опасными, что затрудняло их изучение. И все же исследовали отметили, что самки обладают сильным материнским инстинктом.

И вот сейчас Дилан намеревался этим воспользоваться.

Опустив руку, он потянул за леску, оттаскивая труп прочь от берега, подальше от матери. Ему хотелось приманить самку Volitox ближе, убедив ее в том, что ее потомство живо и ползет прочь.

Светящаяся сфера двинулась следом за уползающей личинкой, вытягивая щупальце. В конце концов матке пришлось выбраться из воды, чтобы продолжать преследование.

«Пора!»

Голова чудовища высунулась на берег, открывая торпедообразное тело размером с косатку, но заканчивающееся круглой пастью, как у миноги. Изнутри разинутая пасть представляла собой бездонный колодец острых кривых зубов.

Отпустив леску, Дилан поднял пистолет, поддерживая левой рукой правую. Он навел прицел на обнаженное основание щупальца, где, как ему было известно, находился крупный нервный узел, связанный непосредственно с головным мозгом.

Одного попадания туда будет достаточно, чтобы завалить чудовище.

Ну, а если он промахнется, во втором стволе останется еще один заряд.

«Двух выстрелов мне всегда хватало».

Крепче стиснув рукоятку пистолета, Дилан начал выбирать указательным пальцем свободный ход спускового крючка…

…и тут позади затрещали выстрелы.

Застигнутый врасплох, Дилан дернулся, и «хаудах» выстрелил. Пуля высекла искру из каменистого берега и ушла в темноту, не причинив никакого вреда.

Стрельба в глубине пещеры усиливалась, и фоном ей был характерный размеренный треск пулемета.

«Это еще что за чертовщина?»

Скорчившись в кабине вездехода, Грей уложил еще одного боевика выстрелом из ружья в упор в грудь. От удара тело отлетело назад. Увидев, что в ружье кончились патроны, Грей отбросил его и схватил с кресла штурмовую винтовку «Хеклер и Кох».

«Нет ничего лучше, чем захватить у врага машину, наполненную оружием».

Впрочем, и сами Грей и его напарник были не с пустыми руками.

Ковальски высунулся с противоположной стороны и, присев на гусеницу вездехода, укрывался за открытой бронированной дверью. Положив ствол пулемета на край двери, он устроил свою собственную импровизированную огневую точку.

Земля вокруг ПГВ была усеяна телами.

Всего их было семь.

Два оставшихся в живых боевика, отказавшись от попытки добраться до тоннеля, ведущего прочь, поливали вездеход огнем. Но и они вскоре развернулись и бежали в глубину Колизея, спасаясь от света и укрываясь под покровом темноты.

Пирс выстрелил несколько раз им вдогонку, но боевики уже скрылись.

– И что дальше? – спросил Ковальски.

Грей обвел взглядом погруженную в темноту пещеру.

– Охраняй крепость, – сказал он, опасаясь, что убежавшие боевики могут вернуться. – А я иду за Райтом.

Взвалив пулемет на плечо, Ковальски спрыгнул на землю.

– Пора сменить «тачку», – сказал он, указывая на большой ПГВ. – Чтобы добраться до «Черного хода», нам нужно будет переправиться через реку.

Это было мудрое решение. Грей вспомнил, как, сидя в засаде у разрушенного моста, подслушал слова боевика, беспокоившегося насчет переправы через коварную протоку на маленьком вездеходе. Определенно, у большого ПГВ шансы будут выше.

– Оставайся здесь и смотри в оба, – сказал Грей.

– А ты будь осторожен. – Джо оглянулся на тоннель, ведущий из Колизея. – Второй раз ты этих мерзавцев со спущенными портками не застигнешь. Только не Райта.

Мысленно согласившись с ним, Пирс достал из ушей затычки.

Уловка сработала превосходно. Еще когда Грей только заметил впереди вражеский лагерь, он с помощью направленного микрофона, встроенного в ИНВ, подслушал переговоры боевиков, услышал разговор одного из них со своим командиром. Пирс мог слышать только ответы боевика, но он понял, что Райт получил какой-то новый приказ. Ему предстояло выполнить важное задание перед тем, как они покинут пещеру.

Каким бы ни было это задание, ни в коем случае нельзя было позволить Райту выполнить его.

Также Грей услышал о планах врага применить против приближающегося вездехода ЗГДД, чтобы оглушить акустической волной тех, кто находился внутри. Узнав об этом, они с Ковальски нашли в машине защитное снаряжение: затычки для ушей и звукоизолирующие наушники. Похоже, здесь, в подземелье, где часто приходилось прибегать к помощи акустических генераторов, подобная мера предосторожности была совсем не лишней.

Поэтому дальше оставалось только притвориться оглушенными, обмякнуть в креслах, что было совсем не трудно, поскольку акустический удар оказался крайне болезненным, даже несмотря на защитное снаряжение. Но все же противник поддался на уловку и ослабил бдительность. Как только бывшие британские спецназовцы подошли близко, смеясь над своими жертвами, Грей и Ковальски открыли огонь из двух стволов, застигнув боевиков врасплох.

Однако рассчитывать на обман и дальше уже не приходилось.

Райт наверняка услышал выстрелы – и теперь он ждет своего противника.

«Что ж, пусть будет так».

Углубляясь в проход, Грей бросил взгляд вправо, где высоко на стене мерцала одинокая звездочка. К этому времени Джейсон и его спутники уже должны были добраться до «Черного хода». И теперь Пирс с минуты на минуту ожидал услышать взрыв бетонобойных зарядов.

Однако пока что в пещере царила тишина.

«Почему Джейсон медлит?»

Спрыгнув с последней скобы, Джейсон поспешил к маленькому пятнышку света в темноте. Он спускался по трапу так быстро, как только мог, и дважды едва не сорвался. Но сейчас было не время для чрезмерной осторожности.

Пробравшись по толстому ковру мха и тины, Джейсон оказался рядом с телом профессора Харрингтона. Старик лежал навзничь, его открытые глаза остекленели. Из уголка рта вытекала струйка крови, сломанная рука скрючилась под неестественным углом.

«О Господи…»

Джейсон опустился на колени в густой жиже, доходящей до щиколоток. Взяв тело за плечо, он протянул руку, собираясь закрыть мертвому глаза.

«Покойся с миром…»

Но тут эти глаза заморгали, провожая взглядом пальцы Джейсона. Из левой ноздри выполз кровавый пузырек.

«Он еще жив!»

Однако Джейсон понял, что жить профессору осталось недолго. Судя по выступающему у него на шее комку, он сломал позвоночник.

– Профессор…

Бескровные губы зашевелились, но с них не слетело ни звука.

Джейсону не хотелось тревожить умирающего в последние мгновения жизни, однако ситуация была критическая. Он положил ладонь Харрингтону на щеку.

– Профессор, нам нужен пароль. Вы можете говорить?

Умирающий отыскал взглядом его лицо. В его глазах горел страх – но не за себя самого. Они указали вверх, туда, где была вспомогательная подстанция, где была дочь старика.

– Я все понял, – сказал Джейсон. – Успокойтесь. Стелла благополучно добралась до верха.

На самом деле он не был в этом уверен, однако ложь, приносящая утешение, не может быть грехом.

Услышав эти слова, профессор несколько успокоился. Все его тело обмякло, опускаясь на мягкую подстилку из мха. Похоже, он остался жив только благодаря этой густой влажной растительности, покрывающей каменистую землю.

– Профессор, назовите пароль! – настойчиво повторил Джейсон.

Единственным указанием на то, что умирающий его услышал, явился слабый кивок, который Джейсон ощутил только потому, что его ладонь лежала на щеке Харрингтона. Парень жаждал услышать от профессора хоть одно слово, но тот не отрывал взгляда от сияния станции вверху, где, как он был уверен, находилась в безопасности его дочь.

Наконец старик сделал последний вдох, похожий на вздох, и умиротворенно скончался, унося с собой свою тайну.

Джейсон поднялся на ноги, сраженный горечью утраты и поражения.

«Больше я ничего не смогу сделать…»