Глава 28
В окрестностях Ламберсвилля
8.06
Кори почесывала Баньши за ушком и время от времени косилась на Джордан, сидевшую впереди рядом с Бринстоном. Она выглядела подавленной. Дело не в том, что ее внедорожник разбит, решила Кори. Просто Борджиа заставили Джордан почувствовать себя уязвимой.
В отличие от нее Эдгар так и излучал радость. И совсем не походил на того, прежнего Вёрма, с которым Кори познакомилась в больнице.
— Покажи Эдгару ноготь, — сказал Бринстон, сворачивая на дорогу Олд Йорк.
Джордан надела лабораторные перчатки, потом протянула такую же пару Вёрму. Повернулась назад, раскрыла ладонь:
— Этот ноготь принадлежал Занчетти. Мы нашли его в шкатулке.
Кори привалилась к плечу старика и наблюдала за тем, как он осторожно взял человеческий ноготь с ладони Джордан. Еще по дороге к Нью-Джерси Бринстон рассказал ей о монахе. Ученый тщательно осмотрел ноготь, затем перевернул его. Там были нацарапаны какие-то символы.
— Работа делла Ровере, я полагаю. Похоже на символы из рукописи Войнича, письмо Б.
Она покосилась на него, взглянув на глубокие морщины на лбу. Целая сеточка морщин помельче разбегалась вокруг глаз. Лицо Вёрма напомнило Кори знаменитый рисунок Рембрандта, где изображался старик с бородой, сидящий, сложив руки перед собой, в глубокой задумчивости.
— Это предупреждение. Послание для того, кто найдет реликвию. Там говорится, что Радикс может быть опасен, особенно в соединении с другими ингредиентами.
— Ты говоришь о Сцинтилле, — тут же вставила Кори.
Дремлющая у нее на коленях кошка перекатилась на спину, подставила живот, замурлыкала.
— Ты вроде бы упоминал об этом прежде, — заметила Джордан. — Что это такое, Сцинтилла?
— Это означает «маленькая искра», — ответил Вёрм. — Думаю, это рецепт создания совершенного медицинского средства. Сами по себе ингредиенты никакого воздействия не производят. Но с помощью Радикса эти обычные вещества превращаются в священную мазь под названием елей. Белый елей излечивает, черный может убить.
— Как убить?
— Перед тем как попасть в руки делла Ровере, Радикс всего раз использовался в разрушительных целях. В четырнадцатом веке какой-то не верующий в его могущество рыцарь решил посмотреть, как действует черный елей.
— С использованием Радикса?
Вёрм кивнул.
— Согласно легенде, этот рыцарь отправился в Центральную Азию и смешал там компоненты, чтоб изготовить черный елей. И скормил его крысам, коих там водилось во множестве. Но никакого вреда крысам это не нанесло. А позже зараженные грызуны попали на торговых судах в Средиземное море. И вызвали в Европе страшную эпидемию бубонной чумы, которая унесла жизни двадцати-тридцати миллионов человек.
— «Черная смерть», — прошептала Джордан. — Вы это серьезно?
— Так говорится в легенде. Вместе Радикс и Сцинтилла могут сотворить или величайшее добро, или величайшее зло. Рецептом этого соединения владел делла Ровере. Он надеялся заполучить Сцинтиллу до того, как умрет его жена.
— Но вышло так, что он же ее и убил, — заметил Бринстон.
— Да, хотя на самом деле пытался спасти. И погубили ее занзара. Так по-итальянски называют москитов. Она, как и многие жертвы малярии, страдала приступами озноба и жара, ее рвало. Делла Ровере поместил жену в ледяную воду, чтоб снизить температуру. В отчаянии он даже прибегнул к кровопусканию, то было обычной практикой пять столетий назад. Он пять суток не смыкал глаз, стараясь вылечить ее.
— Наверное, перестарался при кровопускании? — спросила Кори.
— Боюсь, что так. Оплакав ее кончину, делла Ровере ушел в монастырь. Ну а Чезаре Борджиа елей был нужен для излечения сифилиса. Эта страшная болезнь обезобразила его лицо. У Борджиа было много масок, которые он носил, чтоб скрыть свое уродство.
— У отца Борджиа тоже был сифилис, — вставил Бринстон.
— Что-то не очень верится, — заметила Джордан. — Разве у Папы мог быть секс? Уже не говоря о сифилисе.
— В те времена иерархи церкви страдали многими пороками и подчас были большими грешниками, нежели их паства, — сказал Вёрм. — Их аморальное поведение удручало многих истинно верующих, в том числе и делла Ровере.
— Так Папа умер от сифилиса?
— В августе 1503-го Чезаре Борджиа и его отец подхватили малярию. Папе Александру VI так и не суждено было поправиться. По иронии судьбы новым Папой стал дядя делла Ровере. Джулиано делла Ровере был одним из злейших врагов Борджиа. Он-то и стал Папой Юлием I. Тем самым человеком, который призвал Микеланджело, чтобы тот расписал Сикстинскую капеллу.
— Ты вроде бы говорил, что Сцинтилла была у Рафаэля делла Ровере? — спросила Кори.
— По крайней мере, известно, что последний раз Радикс и Сцинтилла находились у него. Поначалу он спрятал Радикс в мумии Занчетти. Но когда Борджиа со своей ратью приблизился к итальянской деревушке Навелли, он прихватил с собой формулу и бежал. Сцинтилла пропала, когда Борджиа гнался за ним. С тех пор потомки Борджиа не прекращают ее поиски.
— Так Радикс без Сцинтиллы вовсе бесполезен? — спросила Джордан.
— Не бесполезен, — ответил Бринстон. — Я лично убедился в его удивительной животворной силе. Он регенерировал отмершие ткани в мумии.
Вашингтон, округ Колумбия
8.09
Дилону Армстронгу пришлось сделать еще одну операцию. Больше всего на свете президенту хотелось навестить брата. Но поскольку уровень опасности оставался повышенным и из бункера его не выпускали, он вместо этого предпочел встретиться с генералом Дельгадо. Тот вошел в комнату для совещаний, Армстронг остался сидеть. Весь внутренне напрягся и приготовился к схватке с могущественным директором АНБ.
— Прискорбно слышать, что произошло с вашим братом, — начал Дельгадо. — Пока что мы не обнаружили ни одной террористической организации, готовой взять на себя ответственность за этот взрыв. Но позвольте заверить, мы делаем все, что в наших силах, чтоб расследовать причины и обстоятельства случившегося с вашим братом.
— Ценю это, генерал, — сказал президент, когда сопровождавшие Дельгадо агенты вышли из комнаты. — А теперь поясните, что там у вас произошло с Джоном Бринстоном?
— Он заявился ко мне в дом, до этого отсутствовал около четырехсот часов. И ввел мне токсин ВТ-17.
— Вы это серьезно?
— Под давлением признался, что это была ложь. Вообразил, что я от страха выложу ему секретные сведения. — Дельгадо откашлялся. — Похоже, Джон Бринстон стал ренегатом.
— Неожиданный поворот. Прежде вы относились к нему как к сыну.
— Теперь уже нет. По окончании задания он не доложился, залег на дно. И не только вломился ко мне в дом, но и посмел мне угрожать.
Армстронг нахмурился. Он больше доверял Бринстону, его сообщению о том, что Дельгадо солгал о цели задания. Бринстон почти всегда руководствовался неким шестым чувством в том, что касалось сбора разведывательных данных. Он умело пользовался техническими источниками, что помогало найти ответы на многие вопросы. Такие звезды-агенты, как Бринстон, могли бы сделать честь любой разведке.
— Позвольте пояснить, господин президент. Несмотря на то, что ССД — организация объединенная, Бринстон один из моих людей. Как только мы установим его местонахождение, я тут же вышлю за ним команду быстрого реагирования. Они его и возьмут.
Армстронг ответил холодным неодобрительным взглядом.
— Он остается действующим агентом. Это приказ, генерал.
— Но, сэр, при всем уважении я не…
— Какова истинная причина вашего желания нейтрализовать Бринстона? Уж не потому ли, что он знает: именно вы сфабриковали связь между «Братьями-мусульманами» и послом Заки? Изобрели ложный предлог для вторжения в резиденцию Заки, а на самом деле целью вашей было заполучить Радикс.
— Кто вам это сказал?
— Бринстон. Я разговаривал с ним по «чистой» линии, так что ваши ребята из АНБ не могли ни подслушать, ни определить местоположение.
Дельгадо покачал головой:
— Да он просто обманул вас, обвел вокруг пальца!
— А лично мне думается, это сделали вы, — Армстронг стукнул кулаком по столу. — Вы сфальсифицировали связь между послом Саудовской Аравии и террористами. Поставили свои личные цели выше государственных, осложнили отношения США с иностранным государством. Так что пора расчистить эти авгиевы конюшни. И я приказываю вам заняться этим немедленно!
— Дело не в том, что я хочу иметь эту реликвию, все гораздо сложней. Я пытаюсь сделать нечто выходящее за пределы политики. Мне нужен Бринстон и добытый им Радикс.
— Похоже, этот ваш Радикс — не просто реликвия. В чем его ценность?
— Возможно, вам лучше не задавать этого вопроса, господин президент.
— Советую не усугублять своего положения, Джим. Мной нельзя манипулировать.
— Вот как? Но Эдгар Гувер манипулировал всеми президентами, начиная от Кулиджа и заканчивая Никсоном. И здание ФБР названо в его честь. — Дельгадо поднялся и направился к двери. — Счастливого Рождества, мистер президент!
Нью-Джерси
8.20
Рождественское утро не выглядело праздничным. И без того бледное зимнее солнце скрывалось за серо-стальными тучами. Бринстон вел внедорожник по скоростной автомагистрали 202, направляясь к аэропорту. Джордан что-то печатала на ноутбуке. Сидевшая позади Кори смотрела в окно на пролетающие мимо пейзажи. Рядом с ней похрапывал Вёрм. Баньши пристроилась у него под боком и тоже спала, свернувшись черным меховым клубочком.
Бринстон ощущал свое сродство с этими людьми, хотя они были такие разные. Джордан — трезво мыслящий прагматик, сообразительная, жесткая и независимая. Кори и Вёрм — умницы и связаны страхом встретиться с Борджиа лицом к лицу. Казалось, судьбы их соединил случай, но Бринстон считал — за этим стоит нечто большее.
Он не любил заглядывать вперед, но теперь приходилось. Он не знал, что трое его друзей могут найти в Швейцарии. И решил пока что сосредоточиться на полете в Калифорнию, где собирался провести хотя бы немного времени с семьей. Несколько раз пытался связаться с Кайлин, но та на его звонки не отвечала. Обиделась. Он чувствовал: его брак трещит по швам.
— Что, не слышишь? — спросила Джордан. — Кто-то тебе звонит.
Бринстон схватил мобильник и увидел, что звонок от Кайлин. Ему не терпелось сказать ей, что он постарается вылететь из Ньюарка в самое ближайшее время. И сердце екнуло, когда он увидел лицо жены на маленьком экране. Чья-то рука приставила нож к ее подбородку.
— Джон, — пролепетала она с расширенными от страха глазами, — приезжай в Лос-Анджелес. Сейчас же!
— Кто это там с тобой, Кайлин? — Он ударил по тормозам, остановился у обочины.
— Он позвонит тебе позже, через несколько часов, скажет, где вы должны встретиться. — Слеза скатилась по ее щеке, капнула на лезвие. — Поторопись, Джон. Шай тоже у него.
И экран погас.
Бринстон не верил тому, что только что видел. Голова просто шла кругом. Кто мог похитить его жену и дочь? И как теперь их вернуть?
Кори спросила с заднего сиденья:
— Что случилось, Джон?
— Кто-то похитил мою жену, — тихо сказал он. — И мою дочь.
— Думаешь, это Борджиа? — спросила Джордан.
— Не знаю, — ответил он и снова выехал на дорогу. — Надо выяснить.
— Я могу чем-то помочь? — дрожащим голосом спросила Кори.
— Полетишь в Швейцарию с Эдгаром и Джордан. Найдете там Сцинтиллу.
Выяснилось, что до двух рейсов в Лос-Анджелес нет. Но ему нужно было попасть туда как можно быстрей. И тогда Бринстон схватил телефон и позвонил единственному человеку на свете, который мог помочь. Алекс Армстронг ответил после первого же гудка.
— Простите, что беспокою вас, господин президент…
Джордан резко повернула к нему голову.
— Рад слышать ваш голос, доктор Бринстон. Я говорил с генералом Дельгадо. Он утверждает, что вы проникли к нему в дом. Похоже, дискуссия вышла весьма оживленная.
— Ну, можно и так сказать. У меня тут проблема, сэр. Могу ли я попросить вас об одолжении?
— Говорите.
— Мне нужно вылететь в Лос-Анджелес. Немедленно. Со мной Эдгар Вёрм и Джордан Райан, мы направляемся в международный аэропорт Ньюарка, но все рейсы будут только после двух. Мои спутники должны вылететь в Швейцарию и провести там дальнейшие поиски. Надеюсь, им удастся найти недостающее звено к Радиксу.
— Я могу помочь, — сказал Армстронг. — Но ехать в Ньюарк вам ни к чему. У меня с братом Дилоном есть несколько частных самолетов в аэропорту Тетерборо. Это в пятнадцати милях к северо-востоку от Ньюарка. Я распоряжусь, и команда будет готова к вашему приезду.
— Я ваш должник, господин президент, — сказал Бринстон и повернул на север.
— Должен предупредить вас. Дельгадо планирует послать спецгруппу, арестовать вас. По его мнению, вы слишком много знаете, доктор Бринстон.
