ГЛАВА 7
Западный Оксфордшир, деревня Астон
Когда они доехали до спящей деревушки, уже сгустились сумерки. Бен велел таксисту остановиться на площади в центре. Они купили кое-какие продукты в магазине и вызвали местное такси, чтобы проехать две мили до Лэнгтон-холла.
Вдоль длинной извилистой дорожки, ведущей к особняку, стояли припорошенные снегом ивы и дубы. На фиолетовом небе темным силуэтом выделялись печные трубы и остроконечная крыша, на которой поблескивала в лунном свете изморозь. Где-то рядом ухнула сова.
Отперев тяжелую дубовую дверь, Ли торопливо набрала на вделанной в стену панели код, чтобы выключить сигнализацию, потом зажгла свет.
Бен оглянулся, рассматривая восхитительные резные панели и широкую лестницу.
— Симпатичное местечко…
Его голос эхом отдался в пустой прихожей.
— Будет симпатичным, если довести до ума, — ответила Ли и вздрогнула. — Вот только холодно очень. Котел такой же древний, как сам дом, и отопление не работает.
— Ерунда. Я камин затоплю, быстро согреемся.
— Спасибо, Бен. Дрова в сарае.
Ли провела его в большую кухню с полом из каменных плит. Бен положил пакеты с покупками на стол, убедился, что старинный замок на двери в кухню исправен, и тихонько открыл ящик буфета — ага, то, что надо. Он незаметно сунул большой мясницкий нож под куртку.
— Пойду дров принесу и осмотрюсь. Запри за мной дверь.
— Что…
— Не волнуйся, осторожность еще никому не помешала.
Ли послушалась: в замке легко повернулся большой железный ключ. Шаги Бена затихли в дальнем конце коридора.
Ли открыла бутылку вина, купленную в деревенском магазине. В кладовой нашлись стаканы и кое-что из кухонной утвари. Сняв с крючка тяжелую чугунную сковороду с длинной ручкой, она поставила ее на газовую плиту и, улыбаясь про себя, вытащила упаковку яиц.
Как странно: после стольких лет Бен снова рядом. Когда-то она его любила — любила настолько, что подумывала отказаться от еще не начавшейся карьеры певицы.
«Он тебе понравится», — однажды сказал брат и оказался прав: новый армейский друг Оливера был не похож на остальных парней. Ли только что исполнилось девятнадцать, и Бенедикт — как его представили — был на четыре года старше. Улыбчивый смышленый юноша разговаривал с Ли так, как не разговаривал еще ни один парень. Раньше Ли думала, что любовь с первого взгляда всего лишь сказки, но с Беном именно так и получилось. С тех пор она ни в кого не влюблялась и прекрасно помнила каждый день из пяти месяцев, что они провели вместе.
Интересно, Бен сильно изменился? Внешне он остался почти таким же, разве что лицо немного похудело от забот да прибавилось на нем морщинок — причем хмурых больше, чем улыбчивых. Физически Бен до сих пор в превосходной форме — и все же изменения заметны. Раньше он был мягче и нежнее, иногда даже выглядел уязвимым. Теперь от этого и следа не осталось. За прошедшие пятнадцать лет Оливер рассказывал сестре про друга достаточно много. Ли знала, что Бен видел жуткие вещи, да и сам, скорее всего, кое в чем принял участие. От такого жизненного опыта неизбежно остается след в душе. Порой Ли замечала холодный блеск в голубых глазах, ледяную твердость, которой там не было раньше.
Они поели, сидя на коврике перед камином в необставленном кабинете. Бен развел огонь, и в комнате — самой маленькой в огромном особняке — скоро потеплело. Отблески пламени плясали на дубовых панелях. В темных углах громоздились нераспакованные коробки с вещами.
— Ужин из яичницы и дешевого вина — да у тебя солдатские вкусы! — ухмыльнулся Бен.
— Поработал бы с мое каждый божий день, научился бы ценить все, что делается быстро и просто, — улыбнулась в ответ Ли.
Бутылка вина наполовину опустела. Ли расслабилась. Она уже много дней не чувствовала себя так раскованно и теперь молча смотрела в огонь, загипнотизированная пляшущими языками пламени.
Бен тоже молчал, наблюдая за Ли. Он хорошо помнил последний раз, когда они сидели вот так у камина, — пятнадцать лет назад. Беи и Оливер получили отпуск и вместе поехали в Билт-Веллс. Ллуэллины жили в старом купеческом особняке — дряхлом и потерявшем былое великолепие: Ричард Ллуэллин перестал следить за домом с тех пор, как дела его мастерской по реставрации антикварных пианино покатились под гору. Бен лишь мельком видел отца Ли и Оливера, добродушного дородного старика с седеющей бородой, красным от чрезмерной любви к портвейну лицом и печальными глазами вдовца.
Однажды вечером за окном шел ливень и ветер завывал в трубе. Оливер, вырвавшись на неделю из казармы, по его собственному выражению, «отправился на поиски красоты». Ричард Ллуэллин, как обычно, сидел в своем кабинете, углубившись в старые книги и документы.
Бен остался наедине с Ли у камина, в котором жарко пылал огонь. Они негромко разговаривали весь вечер — именно тогда и случился их первый поцелуй. Не так уж много поцелуев за ним последовало…
Бен улыбнулся про себя, стряхивая грезы и разглядывая отблески огня на лице Ли: она все такая же, ни время, ни слава ее не изменили.
— О чем ты думаешь?
Ли подняла на него взгляд.
— О тебе.
— Что именно обо мне?
— Ты был женат? Нашел себе кого-нибудь?
Бен помолчал.
— С моим образом жизни это слишком сложно. Наверно, я не из тех, кто становится примерным семьянином.
— Значит, ты ничуть не изменился.
Он промолчал, почувствовав укор в ее словах.
— Я долго тебя ненавидела, — тихонько призналась Ли, глядя в огонь. — За то, как ты со мной обошелся.
Бен по-прежнему молчал.
— Почему ты не пришел тогда? — Ли посмотрела ему в глаза. — Я любила тебя.
— Я тоже тебя любил.
— Правда?
— Правда.
— Вот только армию ты любил еще больше.
— Ли, я был молод. И думал, что знаю, чего хочу.
Она перевела взгляд на огонь.
— Я ждала тебя в тот вечер после выступления. Я так радовалась: ведь это был мой дебют! Я думала, что ты в зале, и старалась для тебя изо всех сил. Ты сказал, что зайдешь ко мне в гримерную и мы вместе поедем на вечеринку. И не пришел. Исчез.
Бен не знал, что сказать.
— Ты разбил мне сердце. Может быть, ты этого так и не понял.
Бен погладил ее по плечу.
— Мне очень стыдно за то, что я сделал. Я не мог об этом забыть и часто о тебе думал.
— Извини. Не стоило мне ворошить прошлое. Что было, то было.
Они помолчали. Бен подбросил в камин полено, и в дымоход взвились оранжевые искорки. Что тут еще скажешь?
— Я очень скучаю по Оливеру, — внезапно призналась Ли.
— Я тоже, — ответил Бен. — Жаль, что мы в последние годы так редко виделись.
— Он часто о тебе говорил. Бен покачал головой.
— Зачем его понесло на озеро?
— Никто толком не знает. Единственный свидетель — дама, с которой он провел вечер.
— Кто она?
— Мадлен Лоран, жена какого-то дипломата. Из-за этого даже скандальчик вышел, и кое-кому не терпелось прикрыть расследование. Подробности случившегося довольно расплывчаты.
— Так что все-таки произошло? — поинтересовался Бен.
— Насколько я знаю, они были на какой-то вечеринке — официальное мероприятие с кучей важных персон. Понятия не имею, где именно и кто еще там присутствовал. Если и были другие свидетели, они, скорее всего, не стали светиться.
— Официальное мероприятие для важных персон? — повторил Бен. — Не похоже на Оливера.
— Он пошел вместе с этой женщиной. Она заявила, что Оливер ее буквально преследовал, а муж вечно где-то пропадал. На вечеринке было море шампанского, ну, Оливер и угостился на славу.
— Да, это он мог, — кивнул Бен.
— Они танцевали и пили шампанское. Она тоже набралась, но все-таки меньше Оливера. Мало-помалу дело дошло до того, что он захотел с ней уединиться: по словам свидетельницы, он настаивал, что отвезет ее в гостиницу, где они бы сняли номер на двоих.
— А в спальню не проще было ускользнуть?
— Наверное, нет.
— Не похоже на Оливера. Он никогда не садился за руль пьяным.
— Я тоже так подумала, — согласилась Ли. — Но он побил машину по дороге в гостиницу — я своими глазами видела повреждения.
— Он был на своем стареньком «миджете»?
— Да, и здорово его разбил: капот весь вмят, будто машина в стену врезалась.
— Если он появился в гостинице пьяным на разбитой машине, то должны быть и другие свидетели, — заметил Бен.
Ли покачала головой.
— До гостиницы он не доехал. Похоже, им стало невтерпеж, и они остановились в тихом местечке где-то по дороге.
— Возле озера?
Ли кивнула и помрачнела.
— Там-то все и произошло. По словам женщины, Оливеру взбрело в голову покататься на льду.
— Вот уж это и вовсе на него не похоже!
— Я тоже так думаю, — кивнула она. — Однако, судя по всему, именно так все и было. Его осенила дурацкая идея, и он пошел на лед. Женщина сначала тоже хотела повеселиться, потом ей это надоело, и она вернулась в машину. И заснула.
— Странно. Напилась настолько, что ее сморило, зато потом припомнила кучу подробностей?
— Я рассказываю тебе с ее слов. Нет никаких доказательств, что все было именно так.
— Оливер полез на лед до или после секса?
— Она утверждает, что так далеко дело не зашло.
— То есть доехать до постели в гостинице ему было невтерпеж, но при этом он решил сначала покататься по льду?
— Да уж, — согласилась Ли. — Я тоже подумала, что бред какой-то получается. Хотя если Оливер нализался…
Бен вздохнул.
— Ладно, рассказывай, что было дальше.
— Женщина проснулась от холода. Она думает, что прошло примерно полчаса. — Ли помолчала, со вздохом закрыла глаза и пригубила вино. — Вот и все. Она осталась одна — Оливер не вернулся.
Бен пошуровал в камине, молча обдумывая услышанное. «Черт побери, Оливер! Ведь учили же тебя, что нельзя делать такие глупости! Болван бестолковый, и как тебя угораздило? Какая глупая смерть!»
— А чем он вообще занимался в Австрии?
— Собирал материалы для книги.
Бен отложил кочергу и обернулся.
— Какой еще книги? Художественной?
— Нет, книга про Моцарта.
— Биография, что ли?
— Да нет, про жизнь Моцарта уже миллион раз писали. Оливер хотел написать про его смерть.
— Странную тему он выбрал. Впрочем, я-то про Моцарта ничего толком не знаю.
— Олли был очень увлечен этим вопросом. Постоянно присылал мне свои заметки, держал в курсе дела. Я спонсировала его исследование, наверное, поэтому он считал себя обязанным отчитываться. Мне вечно не хватало времени все это прочитать, а когда он… в общем, после несчастного случая я так и не собралась с духом, чтобы их просмотреть. Оливер отправил мне посылку в самый день смерти… — Ли опустила голову и, отхлебнув вина, продолжила: — Однако в последнее время меня не оставляет мысль, что я должна завершить то, что он начал.
— То есть дописать его книгу?
— Да. В память о нем. Я привезла все его заметки из Монте-Карло. Они лежат в одной из коробок. — Ли показала на груду вещей в углу, — Как тебе идея? Очень глупо звучит?
— Наоборот, прекрасная мысль. Ты уверена, что сможешь закончить книгу?
— Я певица, а не писатель, — ответила Ли, — Хотя тема очень интересная, и надеюсь, у меня получится. Возможно, даже на пользу пойдет — поможет примириться с потерей брата.
Бен кивнул и наполнил стаканы. Бутылка опустела. Пожалуй, пора доставать вторую.
— Так что там насчет смерти Моцарта? — спросил он. — Про нее ведь вроде бы давным-давно все известно.
— Ты имеешь в виду версию о завистливом сопернике-композиторе, который его отравил? — хмыкнула Ли. — Старье. Придумали сказочку и растрезвонили о ней на весь мир.
Бен поднял стакан, разглядывая пляшущие языки пламени сквозь багровую жидкость.
— Ну а Оливер что об этом думал?
— Он говорил, что в результате исследований открыл совершенно новые обстоятельства смерти Моцарта, именно поэтому книга имеет огромное значение.
— Так кто же убил Моцарта?
— Насколько я поняла, Оливер считал, что убийство — дело рук масонов.
— Те самые ребята в фартуках и с закатанной штаниной?
Ли недовольно посмотрела на Бена.
— Оливер относился к этому вполне серьезно.
— Да зачем масонам вытворять такие глупости?
— Из-за «Волшебной флейты».
— Той оперы, про которую ты говорила? Может, расскажешь поподробнее? Или я сам должен догадаться?
— «Волшебная флейта» проникнута масонской символикой, — терпеливо объяснила Ли. — Она выдает секреты, которые масоны поклялись хранить в тайне.
— А Моцарт-то откуда эти секреты знал?
— Он сам был масоном.
— Надо же, впервые слышу. То есть он распустил язык и поплатился головой?
— Вот именно. Правда, подробностей я не знаю.
— Интересно было бы почитать такую книжку, — улыбнулся Бен. — И как Оливер умудрился все это раскопать?
— С помощью находки отца. Помнишь?
— А, письмо… — вспомнил Бен.
— Да, — кивнула Ли. — Именно на нем все и основано. Поэтому Оливер хотел назвать книгу «Письмо Моцарта».
Бен открыл было рот, но зазвонил мобильник Ли.
— Ли Ллуэллин, — сказала она, вытащив телефон из кармана.
Из трубки послышался мужской голос. Ли нахмурилась.
— Я уехала из «Дорчестера». — Пауза. — Я в своем загородном доме, в Лэнгтон-холле… А в чем дело?
Бен не слышал слов собеседника и внимательно вглядывался в Ли.
Она вытаращила глаза.
— Господи… Целиком? — Пауза. Ли занервничала. — Ничего не тронули? Нет… Ладно… — Новая пауза. Ли провела рукой по волосам. — Хорошо. Да, конечно… Спасибо, что позвонили.
Ли со вздохом отложила телефон.
— Ничего себе… — пробормотала она.
— Кто это?
— Полиция. Моя квартира в Лондоне… ее перевернули вверх дном.
