ГЛАВА 6

Хайни Мюллер придвинулся поближе к костру, чтобы погреть руки. С ночного неба лениво падали снежинки, мгновенно испаряясь на горячем металле жаровни.

Крики в толпе раздавались уже не так громко, как днем. Уставшие от долгого ожидания люди стояли группками, переминаясь с ноги на ногу, замерзшие и усталые. Одни курили безникотиновые сигареты, другие потягивали из термосов черносмородиновый чай или кофе без кофеина. Некоторые не выдержали и ушли домой, хотя человек четыреста еще оставались.

Они попытались было прорваться на территорию гостиницы, но когда эти сволочи собираются на конференции, мимо охраны и мышь не проскочит. В гостиницу не попасть, остается лишь размахивать плакатами за высоким забором. Полиция держалась в стороне — микроавтобусы и мотоциклы поставили на дороге и на территории гостиницы. Стражи порядка нервничали, понимая, что численное преимущество не на их стороне.

В нескольких сотнях ярдов, за покрытой снегом лужайкой перед внушительным зданием гостиницы ждали тринадцать черных лимузинов-близнецов. Площадку перед парадным входом подмели и посыпали солью специально в честь приезда важных персон. Франка, подруга Хайни, совсем недавно заметила, что из служебного входа вышли водители, которые принялись очищать машины от снега, — ожидание явно подходит к концу.

— Идут! — закричал кто-то.

Протестанты схватились за плакаты, словно за оружие: «Остановим изменение климата», «Европа за Арагона».

Хайни наблюдал во взятый у Франки бинокль, как открылись двери и участники конференции гуськом вышли на улицу. Самым молодым из них было под пятьдесят. Все элегантно одеты; те, кто постарше, — в шляпах. Водители и сотрудники гостиницы сопровождали гостей, держа над их головами зонтики. Полицейские оседлали белые мотоциклы, охранники в штатском стояли вокруг, разговаривая по рации.

Тринадцать водителей одновременно открыли задние дверцы лимузинов, и пассажиры заняли свои места. Дверцы хлопнули; несмотря на снегопад, сотрудники гостиницы почтительно ждали, пока гости уедут. Двигатели мягко заурчали, и вереница машин направилась к высоким воротам, за которыми ждали протестанты. Впереди колонны ехали мотоциклисты, позади — четыре машины службы безопасности.

В первом лимузине на кожаном сиденье откинулся худощавый, элегантно одетый мужчина лет семидесяти — Вернер Кролл, председатель комитета. Сложив руки на коленях, он спокойно сидел, пока лимузин приближался к беснующейся толпе.

Напротив Кролла расположился его помощник — мужчина лет сорока, мускулистый, с короткой стрижкой, к которой привык за время военной службы. Он покосился на размахивающих плакатами протестантов и презрительно ткнул в них пальцем:

— Идиоты! Чего они хотят этим добиться?

— Демократия дает им иллюзию свободы, — негромко ответил Кролл, разглядывая толпу.

Ворота автоматически открылись, пропуская колонну. Протестанты мгновенно окружили лимузины, выкрикивая лозунги и потрясая плакатами.

«А толпа-то больше, чем обычно», — подумал Кролл. Года два назад на такие митинги собиралась кучка хиппи, человек семьдесят максимум, и полиции ничего не стоило их прижать. Времена изменились.

Протестанты окружили машину. Полиция вклинилась в толпу, слуги закона хватали людей и оттаскивали к микроавтобусам. Обстановка быстро накалялась. Трое полицейских вцепились в молодого человека, преградившего путь лимузину. О ветровое стекло загремел плакат — стали хорошо видны коряво написанные буквы: «Европа за Арагона».

Кролл часто слышал это имя. Именно благодаря Арагону демонстрации набрали силу. Всего за несколько лет обаятельный молодой политик совершил головокружительный взлет и получил мощную поддержку. Экология и антиядерная политика перестали быть уделом хиппи, радикалов и убежденных левых: Арагон завоевал доверие среднего класса — а вот это уже опасно.

Хайни Мюллер вытащил из сумки коробку яиц. Вообще-то он был вегетарианцем и яйца не покупал, но ради такого случая сделал исключение. Хайни усмехнулся, глядя на приближающийся свет фар первого лимузина, и достал тухлое яйцо. Стоявший рядом демонстрант потряс баллончиком с красной краской.

Хайни уже занес руку, чтобы бросить яйцо, но тут лимузин остановился и непрозрачное стекло с шорохом опустилось. Хайни замер, не замечая больше рева толпы: на него смотрел сидевший в лимузине старик. От ледяного взгляда кровь застыла в жилах, и Хайни забыл про зажатое в руке яйцо. Что-то хрустнуло. Стекло поднялось, и сверкающий черный лимузин бесшумно двинулся дальше.

Хайни Мюллер смотрел на измазанные тухлым яйцом пальцы, не обращая внимания на проезжающие мимо машины. Потом в ушах снова зазвучали вопли протестантов, полицейский схватил его за волосы, и брыкающийся Хайни рухнул на землю.

Лимузин в окружении полицейских на мотоциклах быстро миновал демонстрантов. Кролл лениво откинулся на сиденье и достал зазвеневший мобильный телефон.

— Ллуэллин уехала до того, как мы до нее добрались, — испуганно и заискивающе сказал голос в трубке. — Мы опоздали на полчаса.

Кролл слушал, невозмутимо глядя на проносящиеся мимо заснеженные холмы.

— Но мы узнали, где она, — продолжал ободренный молчанием собеседник. — У меня есть адрес.

Кролл записал продиктованный адрес в блокнот, молча выключил телефон и, нажав кнопку на панели управления, уставился на небольшой плоский экран.

Запись он видел не один раз, но ему нравилось смотреть на девушку. Ожерелье из поблескивающих жемчужин на шее сияло по контрасту с черными волосами. Она сидела в большом кресле, оживленно разговаривая с ведущим одного из британских телеканалов.

— Недурна, верно? — заметил помощник.

— Верно — тихо согласился Кролл, не сводя глаз с экрана.

Он выключил видеоплеер, и экран померк. Кролл на мгновение уставился ледяным взглядом в глаза помощнику, потом передал ему вырванный из блокнота листок с адресом.

— Джек, займись этим.