Глава 4
ПИРАТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ВОД
5 июля, 12 часов 11 минут
Остров Рождества
Плавки и ботинки – это было все, что отделяло Монка от моря прожорливых крабов-каннибалов. В джунглях продолжалось безумное пиршество, с драками, щелканьем клешнями, хрустом прокушенных панцирей. Казалось, где-то поблизости трещит лесной пожар.
Раздевшись, Монк взял защитный костюм в руку и вернулся к доктору Ричарду Граффу. Ученый-океанолог присел на корточки на опушке джунглей. Он тоже снял защитный костюм, повинуясь Монку. Отрывая синтетическую ткань от раненого плеча, Графф поморщился. По крайней мере, под костюмом у него было больше одежды: шорты и гавайская рубашка.
У Монка защипало в носу. Из-под сплошного полога джунглей пахнуло раскаленным воздухом; зловоние мертвечины было таким сильным, что Монку показалось, будто его хлестнули по лицу протухшей рыбиной.
– Пора уходить,- нахмурился он.
Из прохода, ведущего вниз, к зараженному берегу, доносились отголоски криков. Пираты продвигались вперед осторожно, с опаской. Графф, задержавшись у входа в тоннель, швырял вниз куски известняка. К тому же преследователи не знали, что в пистолете Монка остался всего один патрон. Однако долго страх и метание камней сдерживать пиратов не смогут.
В сотый раз Монк задумался над необъяснимой настойчивостью преследователей. Определенно, голод и отчаяние могут толкнуть людей на самые безрассудные поступки. Но если пираты собирались лишь совершить быстрый набег и похитить «Зодиак» с находящимися на нем запасами и аппаратурой, чтобы затем продать добычу на индонезийском черном рынке, то сейчас им уже больше ничего не мешало. Большинство местных пиратов, какими бы жестокими и безжалостными они ни были, предпочитали действовать по принципу «урвать и удрать».
В таком случае чем объясняется это странное упорство? Просто стремлением убрать свидетелей и замести за собой следы? Или же тут было что-то личное? Монк вспомнил боевика в маске, который свалился в отравленную воду, сраженный выстрелом наудачу. Или же это месть?
Какими бы ни были причины, пираты не довольствовались одной добычей: они жаждали крови.
Выпрямившись, Графф вдохнул обжигающий воздух и закашлял.
– Куда мы идем?
– Назад, навестить наших друзей.
Монк подвел океанолога к опушке джунглей. В нескольких шагах впереди шевелилось и щелкало красное море крабов. Казалось, за прошедшие несколько минут их число еще больше возросло. Возможно, новые особи были привлечены запахом свежей крови, которая струилась из простреленного плеча Граффа.
Ученый-океанолог застыл на опушке.
– Через этих крабов нам не пройти. Их огромные клешни запросто прорывают кожу ботинок. Мне приходилось видеть, как крабы откусывали людям пальцы.
И двигались эти твари очень быстро. Монк отшатнулся назад, пропуская двух крабов, которые пробежали мимо, сплетенные в смертельном поединке, мелькая ногами, шустрые словно кролики.
– Похоже, выбора у нас все равно нет,- заметил Монк.
– В этих крабах что-то не так,- продолжал океанолог.- Я не раз был свидетелем их агрессивного поведения во время миграций, но ничего подобного мне еще не приходилось видеть.
– Заняться психоанализом крабов вы сможете позже. – Монк указал на большое дерево, растущее рядом. Таитянский каштан. От толстого ствола отходило множество ветвей.- Сможете залезть на это дерево?
Графф прижал раненую руку к животу, стараясь не шевелить ею без необходимости.
– Мне будет нужна ваша помощь. Но зачем? От пиратов мы все равно не спрячемся. Мы лишь превратимся в неподвижные мишени.
– Просто залезайте на дерево.
Монк подвел океанолога к каштану и помог ему взобраться на нижнюю ветку. Ветки были толстые, хвататься за них было легко. Дальше Графф без труда полез сам.
Монк спрыгнул вниз, рядом с крабом. Тот угрожающе поднял клешни. «Не надо уходить с вечеринки раньше времени, дружище». Отшвырнув его пинком к полчищам собратьев, Монк окликнул Граффа:
– Вам виден вход в тоннель?
– Кажется… да, виден. – Графф высунулся из ветвей. – Вы, часом, не собираетесь бросить меня здесь, а?
– Просто свистните, когда увидите пиратов.
– Что вы собрались…
– Делайте, что я говорю, черт побери!
Монк тотчас же пожалел о своем тоне. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним не военный. Однако у него хватало своих забот. Он мысленно представил себе жену и малышку дочь. Нет, он не расстанется с жизнью от рук горстки головорезов и не сгинет в лесу, кишащем сырыми деликатесами.
Вернувшись на поляну, Монк подошел к самому краю бурлящей, обезумевшей массы. Зажав пистолет в здоровой руке, он подставил под рукоятку протез и, нагнув голову набок, стал дышать носом.
«Ну же, посмотрим, что там у вас…»
С каштана позади донесся звук, похожий на шипение воздуха, выходящего из сдутого воздушного шарика.
– Они приближаются! – прохрипел Графф.
Судя по всему, внутреннее напряжение лишило его легкие воздуха.
Монк прицелился. У него всего один патрон, один выстрел.
На противоположном конце поляны стояли два кислородных баллона, прислоненных к большому валуну. Когда они с Граффом снимали защитные костюмы, Монк забрал оба легких портативных дыхательных аппарата, сделанных из алюминиевого сплава. С помощью ремня от кобуры он быстро связал баллоны и перебросил их на противоположный край поляны. Связка упала прямо посреди полчищ крабов, раздавив пару и разогнав остальных в стороны.
И вот сейчас Монк целился в баллоны, удерживая пистолет живой плотью и протезом.
– Они уже здесь! – простонал в ветвях Графф.
Монк нажал на спусковой крючок. На мгновение все замерло – затем один из баллонов со сжатым воздухом выплюнул язык пламени. Связанные баллоны с грохотом повалились и закрутились на земле, оглушительно свистя и подпрыгивая. Вскоре у второго баллона оторвался редуктор, и пляска стала еще более сумасшедшей. Баллоны давили крабов, сметали их в сторону, подбрасывали в воздух.
Этого оказалось достаточно.
В прошлом Монку доводилось выходить на берег, заполненный крабами,- как только появлялась крупная морская птица или человек, берег в мгновение ока пустел, крабы поспешно разбегались, ныряя в свои логова в песке. То же самое произошло и сейчас. Крабы, находившиеся ближе к очагу раздражения, обратились в бегство, карабкаясь на своих соседей, вселяя в них панику. Вскоре ручеек превратился в поток. Крабы, и без того взбудораженные, окончательно потеряли голову и побежали, повинуясь инстинкту.
Монк бросился к ближайшему каштану, слыша позади грозное щелканье клешней.
Высоко подпрыгнув, он ухватился за ветку. Один из крабов успел вцепиться ему в ногу. Монк раздавил его панцирь о ствол. Краб упал, но сомкнутая клешня осталась на ноге. Монк ощутил острую боль как от пореза.
Проклятье!
Под ним пронеслась неудержимая волна крабов, подчиняющихся какому-то инстинкту, вероятно связанному с их ежегодными миграциями. Розовый поток устремился в сторону моря.
Забравшись выше, Монк присоединился к Граффу. Океанолог сидел на толстой ветке, обвив здоровой рукой ствол. Взглянув на Монка, он снова повернулся к пятачку открытой каменистой почвы, отделяющему опушку леса от входа в тоннель.
Пираты – их было шестеро – уже поднялись наверх и рассыпались в стороны, но выстрел из пистолета заставил их остановиться и присесть. Только теперь они начали подниматься на ноги, осторожно, неуверенно.
И тут из джунглей на них выплеснулось целое море крабов.
Первым оно накатилось на бандита, который находился ближе всех к опушке. Прежде чем тот успел спохватиться, осознать, что видит перед собой, поток крабов захлестнул его до уровня бедер. Внезапно пират вскрикнул и отпрянул назад. У него подогнулась нога.
Однажды в бою пуля перебила товарищу Монка ахиллово сухожилие. Тот опрокинулся на землю в точности так же, как сейчас это произошло с пиратом.
Бандит упал, громко крича. Крабы тотчас же начали карабкаться по извивающемуся телу. Однако истошные вопли продолжали доноситься и из-под кишащей массы. На мгновение бедняге даже удалось приподняться. Маски у него на лице больше не было, а вместе с ней и носа, губ и ушей. На месте глаз остались окровавленные раны. Вскрикнув еще раз, пират исчез под живой волной.
Остальные в ужасе бросились назад, обратно в проход, один за другим исчезая в темноте. Один пират оказался отрезан, загнанный на скалу, нависшую над каменной стеной. Крабы дружно набросились на него. Жутко вскрикнув, пират развернулся и прыгнул с обрыва.
Из прохода донеслись новые крики.
Подобно воде в ванне с открытым сливным отверстием, море крабов кружилось у входа в тоннель, расходясь красными спиралями.
Графф тяжело дышал, следя за происходящим. Монк осторожно тронул его за плечо, и ученый вздрогнул.
– Нам нужно уходить. Пока крабы не вернулись в джунгли.
Графф безропотно спустился следом за ним за землю. Там еще оставались сотни крабов; двигаться приходилось осторожно.
Наконец Графф стал постепенно приходить в себя. В нем снова проснулся исследователь.
– Мне… мне нужен один из этих крабов.
– Крабовыми палочками я угощу вас, когда вернемся на корабль.
– Да нет, для изучения. Каким-то образом крабам удалось уцелеть в токсичном облаке. Это может быть очень важно.- Вернувшись в свою стихию, океанолог говорил твердо, решительно.
– Ну хорошо,- согласился Монк.- Если учесть, что все образцы мы оставили на берегу, не нужно возвращаться с пустыми руками.
Нагнувшись, он схватил протезом одного краба помельче, удерживая его за панцирь. Отважное существо защелкало клешнями, стараясь поразить врага.
– Эй, дружище, не вздумай портить казенное оборудование. Новые пальцы мне придется покупать за свои деньги! Монк подошел к дереву, намереваясь разбить краба о ствол, но Графф замахал здоровой рукой:
– Нет, нет! Он нужен нам живым. Как я уже говорил, в поведении крабов есть что-то странное. Этот момент также необходимо исследовать.
Монк раздраженно стиснул зубы.
– Замечательно, но если этот морепродукт отхватит от меня кусок, платить будете вы.
Они двинулись через джунгли, которыми было покрыто плато.
Минут через сорок лес начал редеть и открылся панорамный вид с вершины скалы. По берегам бухты раскинулся главный поселок острова – называющийся просто Селением. Здесь же был порт. Вдалеке в море плавал белый замок – «Владычица морей», облако на темно-синем небе.
Дом, милый дом.
Взгляд Монка привлекло какое-то движение. Он увидел, как из-за скалистого мыса выходят десять быстроходных катеров, оставляя за собой белые пенистые следы. Катера шли тупым клином, словно эскадрилья реактивных истребителей. Такая же группа появилась с противоположной стороны бухты.
Даже на таком расстоянии Монк разглядел цвет катеров.
Голубые скутеры, узкие и длинные, с маленькой осадкой.
– И здесь пираты…- простонал Графф.
Монк в оцепенении переводил взгляд с одной группы катеров на другую: смертельные клещи, еще более опасные, чем клешни красных крабов.
А смыкались эти клещи на «Владычице морей».
13 часов 5 минут
Лиза пристально изучала рентгеновский снимок. На столике была установлена портативная подсветка. А у стены на койке лежала фигура, накрытая простыней с головой.
Больной умер.
– Похоже на туберкулез,- наконец сказала молодая женщина. На снимке был отчетливо виден белый пенистый налет на стенках легких.- Или, быть может, рак легких.
Доктор Хенрик Барнхардт, голландский токсиколог, стоял рядом, опершись кулаком на стол. Это он пригласил Лизу сюда.
– Да, но жена больного говорит, что первые признаки проблем с дыхательными путями появились у него только восемнадцать часов назад. Ни кашля, ни отхаркиваний, и он не курил. И ему было всего двадцать четыре года.
Лиза выпрямилась. Кроме них, в каюте больше никого не было.
– Вы исследовали ткани его легких?
– Я иглой отсосал жидкость из одного легкого. Содержимое определенно гнойное. Кишмя кишит бактериями. Это абсцесс легких, а никакой не рак.
Лиза вгляделась в бородатое лицо Барнхардта. Он стоял чуть ссутулясь, словно смущенный своими медвежьими габаритами, но при этом в его позе было и что-то заговорщическое. Доктора Линдхольма токсиколог сюда не пригласил.
– Подобные процессы вписываются в картину туберкулеза,- осторожно промолвила Лиза.
Туберкулез вызывается крайне заразной бактерией, туберкулезной палочкой Mycobacterium tuberculosis. И хотя в данном случае клиническая картина болезни была необычной, туберкулез может годами дремать в человеке, медленно разрастаясь. Быть может, этот мужчина заразился несколько лет назад, превратившись в ходячую бомбу с часовым механизмом,- и воздействие ядовитого газа явилось сильным стрессом, который привел к стремительному прогрессированию болезни. Несомненно, на последнем этапе больной был заразным.
Однако ни у нее, ни у доктора Барнхардта нет защитных костюмов. Почему он ее не предупредил?
– Это не туберкулез,- сказал токсиколог.- Доктор Миллер, наш специалист по инфекционным заболеваниям, идентифицировал микроорганизм как Serratia marcescens, непатогенный штамм.
Лиза вспомнила предыдущий разговор, связанный с больным, у которого безобидная кожная бактерия превратилась в зловредный вирус, пожирающий живые ткани. Токсиколог подтвердил ее догадку.
– И снова безобидный непатогенный микроорганизм становится заразным.
– Доктор Барнхардт, но ведь то, что вы предполагаете…
– Зовите меня Хенриком. И я не просто предполагаю это. На протяжении последних нескольких часов я искал подобные случаи. И нашел еще два. Женщина с сильнейшей формой дизентерии, буквально пожирающей внутренние ткани кишечника. А причиной этому Lactobacillus acidophilis, обычная молочнокислая бактерия, которая присутствует в микрофлоре кишечника любого здорового человека. И есть еще ребенок, маленькая девочка, у которой страшные припадки; спинномозговая жидкость у нее буквально кишит Acetobacter aceti, безобидным микроорганизмом, который можно найти в обычном уксусе. Однако сейчас он буквально замариновал ей спинной мозг.
До Лизы постепенно начинал доходить страшный смысл услышанного.
– Не исключено, что есть и другие случаи,- закончил Хенрик.
Лиза покачала головой – не возражая, а, наоборот, признавая пугающую правду его слов.
– То есть что-то определенно настраивает эти безобидные микроорганизмы против нас.
– Превращая друзей во врагов. И если разразится полномасштабная война, неприятель будет иметь над нами подавляющее численное преимущество.
Лиза вопросительно посмотрела на него.
– Человеческое тело состоит приблизительно из ста триллионов клеток, однако всего десять триллионов являются нашими. Остальные девяносто процентов – бактерии и другие условно-патогенные микроорганизмы. Мы живем во взаимовыгодных отношениях с этим чуждым окружением. Но что, если равновесие нарушится, обратится против нас?…
– Мы должны это остановить.
– Вот почему я пригласил вас сюда. Для того чтобы убедить. Если мы хотим двигаться дальше, нам с доктором Миллером нужен доступ к лаборатории вашего напарника. Вызваны ли эти изменения в бактериях химическими или биологическими факторами? Если да, то как с этим бороться? И что, если они заразны? Какими карантинными мерами можно их изолировать? – Хенрик поморщился.- Нам необходимо получить ответы. Сейчас.
Лиза взглянула на часы. Монк опаздывал уже на час. Или он забыл о времени, с головой погрузившись в работу, или же любуется красотами острова. Однако сейчас не время наслаждаться бездельем.
Лиза кивнула:
– Надо связаться с доктором Коккалисом по радио. И срочно вызвать его сюда. Но вы правы. Нельзя терять ни минуты.
Она первой вышла из каюты. Портативная лаборатория Монка находилась на самом верху корабля, пятью палубами выше. Для того чтобы разместить все оборудование, «Сигма» заказала самую большую каюту. Матросам лайнера даже пришлось убрать привинченные к полу койки и мебель, освобождая дополнительное пространство. Кроме того, каюта имела широкий балкон, выходящий на правый борт. Лизе очень захотелось попасть туда сейчас, ощутить солнечный свет, прикосновение свежего ветерка к щеке – все, что угодно, только чтобы прогнать нарастающий в груди страх.
Направляясь к лифтам, она подумала, что ей придется снова звонить Пейнтеру. Взвалить такую ответственность на свои плечи одна она не может. Ей необходима поддержка всего научно-исследовательского отдела «Сигмы».
К тому же Лизе очень хотелось снова услышать голос Пейнтера. Она нажала кнопку вызова. Кнопка как будто была подсоединена к детонатору: с моря донесся громкий взрыв, со стороны швартового дока, куда причаливали катера, перевозившие людей на берег и обратно. Неужели что-то случилось?
– Что это было? – спросил Хенрик.
С противоположного борта в носовой части прогремел новый взрыв, сотрясший весь корабль. Послышались приглушенные крики. Затем Лиза услышала знакомый звук, частый треск автоматных очередей.
– На нас напали,- испуганно сказала она.
13 часов 45 минут
Ржавый лендровер, подпрыгивая на рытвинах и ухабах, на полной скорости мчался вниз по крутому склону. Монк угнал старый пикап со стоянки рядом с фосфатной шахтой, брошенной вследствие эвакуации. Ему пришлось вывернуть облицовку рулевой колонки и замкнуть провода зажигания. Машина неслась по грунтовой дороге, которая вела от шахты к городку на побережье.
Доктор Ричард Графф, пристегнувшись ремнем безопасности, сидел рядом, держась здоровой рукой за потолок кабины.
– Помедленнее, пожалуйста…
Монк не обращал на него внимания. Ему нужно было как можно скорее добраться до берега.
Дойдя пешком до шахты, двое ученых вбежали в контору и бросились к телефону. Связь отсутствовала. Остров полностью опустел, за исключением одного места. Хорошо хоть им удалось найти в шкафчике аптечку первой помощи. Теперь плечо Граффа было обработано противовоспалительной мазью и перебинтовано.
Океанолог с трудом сам занялся своей раной, пока Монк заводил пикап. Сейчас Графф раненой рукой прижимал к животу коробку из-под аптечки. Освобожденная от содержимого, она стала отличной клеткой для пойманного краба.
Не вписавшись в крутой поворот дороги, ведущей сквозь джунгли, Монк вылетел на обочину. Он резко выкрутил руль, отрывая два колеса пикапа на пару дюймов от земли. Выровнявшись, машина плюхнулась вниз, скрипя рессорами.
Графф пробормотал:
– Не будет ничего хорошего в том, что вы застрянете в джунглях.
Монк сбросил скорость – не потому, что прислушался к предостережению Граффа, а потому, что впереди показалось пересечение с шоссе. Пикап выехал на узкую полосу асфальта. Грунтовая дорога обрывалась к югу от бухты Летучих Рыб. На севере возвышались здания поселка – пестрая смесь прибрежных гостиниц, китайских ресторанов, убогих баров и сувенирных магазинчиков.
Однако все внимание Монка оставалось прикованным к морю. «Владычица морей» была окружена горящими лодками, взорванными яхтами и обломками катера австралийской береговой охраны. К безоблачному полуденному небу поднимались густые клубы черного дыма. Подобно акулам, окружившим добычу, два десятка голубых скутеров с ревом рассекали воду.
Над бухтой кружил одинокий желтый с красным вертолет «астар» – сердитый шершень, разгоняющий дым. Судя по вспышкам, которые вырывались из дула пулемета, высунутого в открытый люк, это был враг.
Спускаясь по дороге вниз, Монк видел за деревьями отрывочные картины морского боя: взрывы, вспышки выстрелов, взлетающие вверх пылающие обломки. Отголоски взрывов казались звуками далекого фейерверка.
Бум… бум… бум…
С севера донесся гулкий взрыв, и над городом взметнулось облако дыма и огня. Это уже было довольно близко, и у лендровера задребезжали стекла.
– Станция спутниковой связи,- сказал Графф.- Остров полностью отрезали от окружающего мира.
Другие районы Селения уже горели.
Это были не обычные пираты. Это было настоящее нападение. Черт побери, кто эти люди?
Включив передачу, Монк выехал на прибрежное шоссе и повернул в противоположную от города сторону.
– Куда вы?…- начал было Графф.
Монк завернул за поворот. Впереди показалась маленькая приморская гостиница, одиноко стоящая в окружении пары акров девственных влажных джунглей. Монк резко свернул у знака «"МАНГО". КОМНАТЫ У МОРЯ И КУХНЯ» и помчался по дорожке. Стала видна вся территория гостиницы – двухэтажное здание, растворившееся в беспорядочной россыпи бунгало. Блеснула водная гладь бассейна.
Судя по всему, здесь не было ни души.
– Тут вы будете в полной безопасности,- сказал Монк, резко затормозив у входа в главное здание, под густой кроной тезки гостиницы – раскидистого манго.
Он выскочил из машины.
– Подождите!
Повозившись с дверью, Графф наконец ее открыл и буквально вывалился из лендровера. Он поспешил следом за Монком.
Тот, не сбавляя шага, торопливо шел к берегу. Подобно всем прибрежным гостиницам, «Манго» предлагала полный набор развлечений, какие только могут пожелать отдыхающие: плавание с аквалангом, прогулки на яхтах, полеты на параплане. В дальнем углу двора Монк заметил центр активных видов отдыха – маленький сарай из шлакоблоков, крытый тростниковой крышей. Из-за всеобщей эвакуации дверь в него была заколочена.
Монк на бегу подхватил шест, которым чистили дно бассейна. Не теряя ни минуты, он оторвал доски и разбил стеклянную дверь.
Только тут Граффу удалось наконец его догнать.
Нырнув в сарай, Монк высунул руку и, схватив океанолога, затащил его внутрь следом за собой. Над гостиницей с ревом пролетел вертолет, поднимая несущим винтом вихрь, от которого гнулись пальмы. Застыв на мгновение над главным зданием, он направился дальше, продолжая облет побережья
– Не высовывайтесь отсюда! – строго предупредил Монк.
Графф отчаянно закивал.
Монк медленно осмотрел центр активного отдыха, заполненный пляжными полотенцами, солнцезащитными очками, баночками с кремом для загара и всевозможными сувенирами. Здесь пахло кокосом и сыростью. Обогнув прилавок, Монк шагнул в дверь, завешенную циновкой. Там он нашел то, что искал.
Вдоль дальней стены стояли акваланги.
Монк скинул ботинки.
У той стены, которая выходила к морю, перед подъемной дверью выстроились всевозможные плавательные средства, предназначенные для отдыха на солнечном пляже. Монк прошел мимо водных велосипедов и двух байдарок и остановился перед одиноким гидроциклом. Тот стоял на тележке на колесах, готовый к спуску на воду.
По крайней мере, море с этой стороны острова было свободно от ядовитого бульона.
Монк повернулся к Граффу:
– Мне понадобится ваша помощь.
Восемнадцать минут спустя Монк локтем протер грязное окно сарая. Резина «мокрого» гидрокостюма противно заскрипела по стеклу. Выгнув шею, Монк стал ждать, когда вертолет пролетит в обратную сторону и повернет к бухте Летучих Рыб. Отсюда бухту, скрытую за мысом Смита, не было видно. Монк мог разглядеть только рваные клочья дыма, поднимающегося над скалами.
Наконец вертолет развернулся и полетел обратно к круизному лайнеру.
– Отлично, пошли!
Нагнувшись, Монк поднял створку ворот, задвигая ее в нишу над головой. Тем временем Графф взялся за рукоятку тележки с гидроциклом, а Монк забежал спереди, помогая ему. Вдвоем они покатили тележку к воде. Широкие резиновые колеса легко катились по рыхлому песку.
Графф отцепил гидроцикл от тележки, а Монк надел упряжь с кислородными баллонами. Полностью облачившись, он натянул поверх снаряжения прихваченную в качестве сувенира ветровку с эмблемой гостиницы «Манго».
Сгибаясь под тяжестью акваланга, Монк зашел в воду и помог спустить гидроцикл с тележки.
– Следите за тем, чтобы вас не заметили,- напутствовал он Граффа.- Но если найдете какое-нибудь средство связи, рацию или еще что-либо, постарайтесь докричаться до властей.
Графф кивнул:
– И вы тоже берегите себя.
Через минуту Монк завел двигатель и с надрывным ревом понесся к мысу Смита. Оставшийся на берегу Графф закатил тележку обратно в сарай.
Низко пригнувшись к рулю, Монк выкрутил ручку газа до отказа. Ему в лицо ударил ветер, хлопая полами ветровки. В воздух поднялись соленые брызги. Мыс Смита быстро приближался. Наконец Монк достиг каменистого выступа и, не снижая скорости, завернул за него.
У противоположного берега бухты возвышалась «Владычица морей», подобная белому замку, осажденному неприятелем. Море вокруг корабля дымилось пятнами пролитой горящей нефти и пылающими обломками лодок и яхт. Даже от причала осталась лишь груда обломков. И повсюду с ревом носились пиратские скутеры, ведущие охоту.
«Ну вот мы и пришли».
Подобно неудержимой торпеде Монк устремился вперед.
14 часов 8 минут
– Мы обязательно должны что-то сделать,- сказала Лиза.
– Пока что сидим тихо,- предостерег ее Хенрик Барнхардт.
Они спрятались в одной из пустых внешних кают. Лиза стояла перед иллюминатором. Хенрик занял место у двери.
Час назад они пробежали через весь корабль, охваченный паникой. Члены экипажа в форме и обезумевшие пассажиры, как здоровые, так и больные, толпились в коридорах. Грохот взрывов и треск выстрелов практически потонули в душераздирающей сирене аварийной тревоги, звучащей по всему лайнеру. То ли это произошло автоматически, то ли кто-то поступил так сознательно, но опустились противопожарные переборки, наглухо изолировав друг от друга отсеки.
Тем временем боевики в масках очищали один за другим коридоры, расстреливая на месте каждого, кто оказывал сопротивление или двигался слишком нерасторопно. Лиза и Хенрик слышали крики, выстрелы, топот ног на верхних палубах. Они сами едва не стали жертвой нападавших. Их спасло лишь стремительное бегство через банкетный зал лайнера, отделанный золотом, и дальше по другому коридору.
Они понятия не имели, сколько времени им удастся продержаться.
Стремительность, с какой была захвачена «Владычица морей», позволяла предположить, что тут не обошлось без помощи кого-то из членов экипажа.
Лиза выглянула в иллюминатор. Море было объято огнем. Молодая женщина видела, как некоторые пассажиры в отчаянии прыгали с верхних палуб в воду, надеясь добраться вплавь до берега. Однако скутеры без устали вспарывали воды бухты, поливая беглецов свинцовым дождем. Среди пылающих обломков плавали трупы. Спасения не было нигде.
Но что произошло? Какую цель преследовали нападавшие?
Наконец аварийная сирена умолкла, издав напоследок визгливое завывание. Наступившая тишина придавила корабль физической тяжестью. Даже воздух, казалось, стал более спертым.
Хенрик посмотрел Лизе в глаза.
Из громкоговорителя, установленного в каюте, раздался резкий голос, говорящий по-малайски. Лиза не владела малайским языком. Она вопросительно посмотрела на Хенрика, но тот покачал головой, теряясь в догадках. Затем то же самое повторили по-китайски. На острове Рождества это были два самых распространенных языка.
Наконец говорящий перешел на английский с сильным акцентом:
– Корабль в наших руках. Все палубы патрулируются вооруженными людьми. Каждый, кого обнаружат в коридорах, будет расстрелян на месте. Но тем, кто подчинится, бояться нечего. Это все.
Заявление закончилось треском статического электричества.
Убедившись, что дверь каюты заперта, Хенрик шагнул к Лизе:
– Корабль захвачен. Судя по всему, нападение было спланировано заранее.
Лиза вспомнила итальянский круизный лайнер «Ачилле Лауро», который в далеком 1985 году был захвачен палестинскими террористами. А затем, уже не так давно, в 2005 году сомалийские пираты напали на другой круизный лайнер, совершавший рейс вдоль восточного побережья Африки.
Повернувшись к иллюминатору, Лиза бросила взгляд на голубые скутеры, патрулирующие воды бухты. На всех катерах были вооруженные люди в масках. С виду все это походило на нападение пиратов, однако у Лизы появились другие подозрения. Быть может, ей частично передалась мания преследования, которой страдал Пейнтер.
Все это было слишком хорошо спланировано, чтобы оказаться нападением простых пиратов.
– Несомненно,- заговорил Хенрик,- сейчас пираты прочешут корабль и заберут все, что плохо лежит, после чего быстро отступят и затеряются среди островов Зондского архипелага. Если мы будем вести себя тихо…
Динамик снова ожил, и по громкоговорящей связи корабля заговорил другой голос. Сразу по-английски. Не переводя на малайский и китайский.
– Следующим пассажирам необходимо немедленно подняться на мостик корабля. Они должны появиться там в течение ближайших пяти минут. Они должны держать руки поднятыми вверх, сплетенными на затылке. Каждая минута промедления приведет к смерти двух пассажиров. В первую очередь мы начнем расстреливать детей.
Затем были перечислены фамилии.
Доктор Джин Линдхольм.
Доктор Бенджамин Миллер.
Доктор Хенрик Барнхардт.
И самая последняя – доктор Лиза Каммингс.
– Повторяю, у вас есть пять минут. Время пошло. Радио умолкло.
Лиза все еще стояла лицом к иллюминатору.
– Это не захват.
И это были не обычные пираты.
Прежде чем отвернуться от иллюминатора, молодая женщина увидела гидроцикл, который на полной скорости несся через бухту по направлению к круизному лайнеру. Поднимающийся позади петушиным хвостом высокий бурун сразу же привлекал к себе внимание. Гидроцикл мастерски петлял между обломками. Водитель сидел, низко пригнувшись. И на то у него были причины.
Два скутера преследовали гидроцикл, разрывая облака дыма и разбрасывая в стороны горящие доски. Мелькали частые вспышки выстрелов.
Лиза покачала головой, поражаясь безрассудности водителя гидроцикла.
Вынырнувший из-за надстроек круизного лайнера вертолет повернул в сторону гидроцикла. Лизе не хотелось смотреть, но она почему-то чувствовала, что это ее долг. Она обязана быть свидетелем этого самоубийственного рейда.
Вертолет резко накренился, выписывая поворот, и сбоку открылась дверь. Из кабины вырвался яркий язык пламени, и к поверхности воды устремился дымовой след. Реактивный гранатомет.
Вздрогнув, Лиза перевела взгляд вниз и успела увидеть, как гидроцикл взорвался, превратившись в огненный шар, извергающий дым и искореженные куски металла.
Лиза отвернулась, не в силах унять дрожь. Она подняла взгляд на Хенрика. Выбора у них не было.
– Пошли.
14 часов 12 минут
Монк шел ко дну, увлекаемый тяжестью пояса и баллонов с кислородом. Он задержал дыхание, не борясь с погружением. Над головой голубое зеркало воды озарилось огнем. Осколки взорвавшегося гидроцикла с шипением погружались в воду. В двух метрах от него сам гидроцикл, опустив нос, уходил в глубину.
Монк последовал за ним, стаскивая с себя ветровку. У него больше не было причин скрывать наличие акваланга. Подняв маску, он махнул рукой, чтобы подхватить трубку подачи воздуха. Очистив с помощью редуктора маску, Монк натянул ее на лицо и закрепил на затылке.
Тотчас же все вокруг стало кристально чистым.
Монк установил редуктор на место и сделал вдох. Скорее вздох облегчения.
Удалась ли его уловка с погружением?
Минуту назад, когда вертолет устремился к нему, словно коршун к мыши, Монк краем глаза следил за боевиком, который появился в открытой двери. Как только тот направил на него гранатомет, Монк в самое последнее мгновение опрокинул гидроцикл, поднырнул под него и пошел на глубину. И все же взрыв оглушил его, словно молот, обрушившийся на наковальню.
Монк быстро погружался. В бухте Летучих Рыб сваи причалов уходили в глубину на тридцать метров. Однако для него это было даже слишком.
Подрегулировав компенсаторы плавучести, Монк наполнил жилет воздухом из баллонов. Погружение прекратилось, и он завис в воде. Он развернулся, и ему стали видны днища рыскающих скутеров, вспененная винтами вода. Скутеры кружили и кружили, выискивая следы водителя гидроцикла, готовые открыть огонь, если он вынырнет на поверхность.
Но Монк не собирался выныривать. Если его уловка удалась, никто не знал о том, что у него есть акваланг. Подняв руку, он сверился с фосфоресцирующим циферблатом компаса и поплыл по предварительно определенному азимуту.
В сторону «Владычицы морей».
Ему давно хотелось отправиться в морской круиз.
