Часть четвертая
Место дьявольских игрищ
Она была очень смышленой. Подобное соотношение размеров мозга и тела встречаюсь у очень немногих рептилий, как вымерших, так и ныне живущих, а если говорить в абсолютных терминах, то столь внушительным мозгом еще никогда не обладало ни одно наземное позвоночное животное. Он мог бы сравниться с мозгом человека. Однако та его часть, которая отвечает за разумные действия, у нее фактически отсутствовала. Этот мозг представлял собой нечто вроде устройства ввода-вывода, обрабатывающего сложные модели инстинктивного поведения. Природа заложила в нее идеальную программу. Действия просто совершались, безо всяких размышлений.
Она обходилась без долговременной памяти. Память – удел слабых. Ей не требовалось узнавать никаких хищников, чтобы их остерегаться, не приходилось избегать никаких опасностей, – ничего не надо было запоминать. Об удовлетворении ее потребностей, не отличавшихся замысловатостью, заботился инстинкт. А нуждалась она в мясе. В большом количестве мяса.
Быть существом, лишенным памяти, – значит обладать свободой. Песчаные холмы, где она появилась на свет, ее мать и братья с сестрами – ничего не сохранилось в памяти, равно как и ослепительные закаты, и проливные дожди, от которых реки делались багряными, а низины стремительно затоплялись паводками, и засушливая жара, такая, что растрескивалась земля. Она просто проживала жизнь, представлявшую собой сплошной поток ощущений и реакций на них. Прошлое терялось, подобно реке, вливающейся в океан.
Она видела, как погибли пятнадцать ее братьев и сестер, которых растерзал более крупный хищник, и ничего не испытывала. Она вообще не понимала, в чем дело. Она не заметила, что их не стало, но стоило им умереть, как они тут же превратились в мясо, в пищу. Вот и все. Покинув мать, она никогда больше не возвращалась к ней. Мать сделалась конкуренткой, а спустя какое-то время – мясом, подобно братьям и сестрам.
Хищница охотилась, убивала, утоляла голод, спала, кочевала с места на место. Ей было невдомек, что у нее есть определенная «территория», она лишь направляла свой путь туда, где видела вытоптанную растительность и вырванные с корнем папоротники – свидетельство пребывания огромных стад утконосых динозавров. Она не запоминала эти места и не узнавала их впоследствии. Просто привычки утконосых были ее привычками.
Таких человеческих чувств, как любовь, ненависть, страдание, сочувствие, счастье или сожаление, мозг хищницы не ведал. Она знала лишь боль и удовольствие. В соответствии с заложенной в нее программой ей доставляло удовольствие совершение тех действий, которых требовал инстинкт, отказ же от этих действий был просто немыслим.
Ее не занимал смысл собственного существования. Она не осознавала, что существует, она просто была, только и всего.
Марстон Уэзерс
