Глава 6
Они гребли уже около часа, когда Варнава внезапно заговорил.
— Здесь, Кир. Причаль к берегу вот в этой прогалине в камышах, — сказал он.
Стебли камыша зашуршали по борту лодки. Заратан, перегнувшийся через борт, поскольку его тошнило, поднял голову и увидел, что Кир и Калай ведут лодку к берегу. Свет звезд отражался от блестящего песка, делая его похожим на усыпанное бриллиантами одеяло.
— Зачем нам останавливаться? — спросил Заратан, вытирая рот рукавом.
От ужасного вкуса желчи во рту ему хотелось снова согнуться пополам.
— Это недолго, — ответил Варнава.
— Нам нельзя останавливаться! — крикнул Заратан.
Но похоже, никто не обращал внимания на его слова. Что с ними? Образы погибших братьев, казалось, были навсегда вырезаны на внутренней стороне его век, он не мог даже моргнуть, чтобы тут же не увидеть их перед собой. А Варнава хочет, чтобы они остановились!
— Нам надо двигаться дальше! — крикнул он. — Нам нельзя останавливаться! Если мы остановимся, они догонят нас и убьют!
— Заратан, успокойся, пожалуйста. Все в порядке, — сказал Варнава, слегка похлопав его по плечу.
Казалось, этот жест лишь усугубил состояние Заратана. Резкий запах мочи и крови снова ударил ему в нос. Он упал на борт лодки, и его опять стошнило. Когда спазмы в желудке прекратились, он устало оперся подбородком о борт лодки и невидяще уставился на отражение звезд на гладкой поверхности речной воды. Его трясло и знобило, как в лихорадке.
Мощный край хребта Гебель эт–Тариф возвышался на полсотни человеческих ростов, нависая над берегом. Заратан вдохнул прохладный воздух, который остудил его горящие легкие, и посмотрел на скалу. Каменная стена была испещрена дырами и выступами породы, освещенными сиянием звезд. На них сидели совы, сверкая глазами.
Кир прыгнул за борт и вытащил нос лодки на берег. По колено в воде он пошел обратно, чтобы помочь выбраться остальным.
Заратан выскочил первым. Обернувшись, он увидел, что Варнава взял его мешок с книгами и неуверенно пошел вперед, шлепая ступнями по воде. Сейчас он был похож на растолстевшего пьяного ибиса. И что он будет делать с этим мешком здесь, в темноте? Он же не собирается разжечь костер, чтобы почитать? Старый дурак. На этом их бегству пришел бы конец, скорый и кровавый.
— Позволь мне помочь тебе, брат, — сказал Кир, забирая мешок из рук Варнавы.
— Спасибо, брат.
Выйдя из воды, Варнава сразу забрал мешок у Кира и пошел напрямик к утесу. Его голова, сидящая на тонкой шее, раскачивалась, казалось, он едва переставляет ноги.
— Куда пошел Варнава? — спросил Заратан у Кира. — Нам нельзя далеко уходить от лодки.
Кир не успел ответить, Калай выпрыгнула на песок и обратилась к нему:
— Тебе ведь приходилось убивать?
— Иногда доводилось, — ответил он, холодно взглянув на нее.
— Думаю, чаще, чем «иногда». Ты просто скромничаешь.
Кир оценивающе оглядел ее.
— Ты спасла мою жизнь. Наши жизни. А я даже спасибо не сказал. Очень тебе благодарен.
Она мотнула головой, и ее роскошные кудри рассыпались по плечам.
— Не стоит. Хотя я всех вас и считаю сумасшедшими, не желаю смотреть, как вам причинят вред эти скоты римляне.
— Откуда ты знаешь, что они римляне? — после паузы спросил Кир.
— Я была в Фуу этим утром, покупала мыло и видела, как этот светловолосый епископ сходил с корабля. С ним были еще четверо. Один из них — тот, которого мы убили. Зачем они пришли за тобой?
Кир продолжал глядеть на Калай, очевидно раздумывая, следует отвечать на такой вопрос или нет. Она, в свою очередь, казалось, всем телом ощущала его взгляд. Натянув свой черный плащ на плечи, Калай убрала прядь волос за ухо. Это движение было абсолютно естественным, чисто инстинктивным — женственным и соблазнительным.
Заратана словно ударили дубиной, и он закашлялся.
— А ты тот, кого они зовут Заратан? — спросила Калай, повернувшись к нему.
— Я не говорил тебе моего имени! Ведь всем известно, что демон может овладеть тобой, если узнает твое имя! — ответил он, кинув на нее яростный взгляд.
Калай приподняла край юбки и почесала лодыжку.
— Ты точно Заратан. И действительно напоминаешь кастрированного кота.
Заратан открыл рот и с возмущением перевел взгляд на Кира.
Но тот уже повернулся и шел по песку вслед за братом Варнавой.
— Не волнуйся, — прошептала Калай, наклонившись к самому его лицу. — Твоя жалкая душонка не стоит моих усилий.
После этого она нахально задрала юбку еще выше и пошла вслед за Киром.
Заратан будто в землю врос. Ему хотелось оказаться как можно дальше от этих обнаженных ног!
— Я останусь сторожить лодку! — крикнул он, сложив руки рупором.
Брат Варнава положил мешок на землю и подошел к основанию скалы. Затем он пошел вдоль нее, ведя пальцами по холодному камню. В свете звезд его седые волосы и борода сверкали, будто покрытые инеем. Кир и Калай молча шли вслед за ним.
— Думаю, здесь, — сказал Варнава, наконец остановившись.
Встав на колени, он принялся разгребать песок. Кир и Калай опустились рядом с ним и стали помогать ему.
Очень скоро рядом с ними вырос холмик песка, но они так ничего и не нашли.
Заратан подошел к ним, постоянно оглядываясь в ожидании увидеть лодку с убийцами в черных одеждах, выплывающую из–за поворота реки.
— Нам надо уходить, — сказал он. — Все это заняло слишком много времени.
Ему никто не ответил, и его охватило отчаяние. Родители уже, наверное, узнали о пожаре в монастыре. Люди в городе должны были сразу увидеть огонь и прибежать, чтобы посмотреть, что случилось. Бедная мама. Он представил себе, как она ищет его обугленный труп, как отец держит факел. Она рыдает. Внезапно ему так сильно захотелось вернуться домой, что он едва сдержал себя. Если бы ему хватило смелости…
— Брат, — сказал Кир. — Похоже, мы добрались до крышки кувшина.
— Дай поглядеть! — сказал Варнава, с трудом дыша. — Да, это он, — добавил он, ощупав крышку. — Надо откопать еще немного, чтобы мы смогли открыть ее.
Заратан увидел внизу горловину большого кувшина и подошел поближе, из любопытства. Эта женщина–демон все так же периодически поглядывала на него.
— Что в кувшине, брат? — спросил Кир.
Варнава вытер руки о перепачканное белое одеяние.
— Думаю… думаю, это то, что они ищут. Ты сможешь открыть? Крышка залита воском.
Кир повернул крышку, и затвердевший от времени воск треснул. Калай наклонилась и посмотрела внутрь кувшина.
— Снова старые книги? — спросила она, вздохнув, и хмуро взглянула на Варнаву. — Тебе что, мало неприятностей?
Заратан только покачал головой. Судя по всему, кувшин был огромный, если его вытащить на поверхность, то он будет ростом с Кира.
Варнава опустил руку в кувшин и бережно, словно любимое дитя, вытащил блестящий кожаный кошель.
— Кир, ты можешь принести те книги, которые я достал из лодки?
— Да, брат, — ответил Кир.
Он торопливо дошел до мешка и подтащил его к зарытому в песке кувшину.
— Клади их туда, к остальным, — сказал Варнава, показывая крючковатым пальцем на горловину кувшина.[28]
Кир осторожно опустил в кувшин мешок из газельей кожи.
— А теперь нам надо развести небольшой костер, чтобы нагреть воск и снова запечатать кувшин, — сказал Варнава. — И закопать.
Кир провел рукой по своим черным кудрявым волосам.
— Брат, не думаю, что это было бы разумно. Что, если они нас преследуют? Они увидят огонь, — сказал он.
— Да, да… я знаю, что ты абсолютно прав, брат, но… — едва слышным голосом произнес Варнава.
Он слишком ослаб, чтобы спорить. Прижав к сердцу кожаный кошель, будто главную в мире драгоценность, он ушел пошатываясь и вдруг осел на песок, как тряпичная кукла.
Калай посмотрела на Заратана, и тот вздрогнул. Она пошла прямо к нему. Он думал было убежать, но решил не показывать, что боится обычной женщины.
— Что тебе нужно? — резко спросил он.
— Тебе действительно не нравится, когда женщины подходят так близко, что видят белки твоих глаз? — спросила в ответ она.
— Не женщины, а ты, — ответил Заратан.
Она картинно приподняла брови.
— Что в том кошеле? — спросила она, мотнув головой в сторону Варнавы.
— Не знаю! Я всю жизнь старался избегать еретических книг.
— До недавнего времени, ты имеешь в виду?
— Знаешь ли, не моя вина, что епископы объявили одну из моих любимых книг еретической. Ничего не могу с этим поделать.
— Откуда старик знал, что здесь находится этот кувшин? — хмыкнув, поинтересовалась Калай.
— Пойди и спроси у него. Я просто сбежал, чтобы спастись.
Кир опустился на колени рядом с Варнавой. Тот достал из кошеля кусок папируса размером с ладонь и смотрел на него со слезами на глазах.
Белые рукава одеяния Кира шевелились от дуновения утреннего бриза.
— Ты в порядке, брат? — вежливо спросил он. — Тебе принести воды? Я пошлю Заратана, чтобы он набрал из реки.
Глаза Варнавы блестели.
— Я… я не всегда был таким верующим, Кир, — признался он. — Всю мою жизнь люди несли мне книги или обрывки книг. Я знал, что в некоторых из них содержатся сведения, которые церковь сочтет угрожающими. В особенности… вот в этой.
Кир дожидался окончания фразы.
— Значит, ты спрятал ее, чтобы сохранить? — нетерпеливо спросил он.
— Я не доверяю нашей церкви, — ответил Варнава, стыдливо кивнув.
— Что ж, тогда ты точно спасешься, — скривив уголок рта, сказала Калай.
— Это кощунство! — сердито воскликнул Заратан. — Спасение только в Господе нашем, Иисусе Христе.
— Правда? — переспросила Калай, изящно качнув головой. — Судя по всему, сегодня ночью оно пришло в виде умения брата Кира орудовать мясницким ножом. Не говоря уже обо мне.
— Что ты ко мне пристала? — сказал Заратан. — Зачем ты меня искушаешь?
— Ты и правда такой дурак? — спросила Калай, глядя на него, как на надоедливую мошку. — Или просто прикидываешься?
Заратан не нашелся что ответить.
— Брат Варнава, пожалуйста, посиди здесь и отдохни, — мягко сказал Кир. — Я разведу небольшой костер, чтобы разогреть воск, и мы запечатаем кувшин.
— Спасибо, брат, — кивнув, ответил Варнава.
Кир подошел к Калай и Заратану.
— Брат, присмотри за Варнавой. Он слаб и опечален. Я скоро вернусь, — сказал он.
— Конечно, брат.
— Сестра, ты не поможешь мне собрать прибитый к берегу лес? — спросил Кир Калай.
— Обязательно, если перестанешь называть меня сестрой. Я не верю в этого распятого преступника, которого вы величаете Спасителем. Я язычница, поклоняюсь богине, и меня зовут Калай, Ка–лай, — по слогам произнесла она свое имя.
— Я буду тебе признателен за помощь в сборе дров, Калай, если не возражаешь.
— Не возражаю, Кир.
Они спустились к воде и начали бродить по мелководью, словно серые призраки. То и дело наклоняясь, они подбирали из воды куски древесины и тихо разговаривали.
Заратан подошел к Варнаве и увидел, что пожилой мужчина дрожит.
— Брат, ты в порядке?
— Просто замерз.
Заратан опустился на песок рядом с ним и положил руку ему на плечи, пытаясь согреть его. Он, может быть, и еретик, но все равно его брат во Христе.
— Варнава, не надо так беспокоиться. Ты изведешь себя.
Варнава покачал головой.
— Я все еще вижу лица наших погибших братьев. Поверить не могу, что кто–то убил их из–за этого, — сказал он, прижимая к груди кожаный кошель.
Сложив папирус, он убрал его в кошель и привязал его к поясу.
— Что это? И почему ты думаешь, что их убили именно из–за этого? — спросил Заратан, глядя на Калай и Кира, бредущих вдоль берега.
Варнава посмотрел в ту же сторону.
— Тебя беспокоит эта женщина, Заратан? — вместо ответа спросил он.
— Нет! Ну, не совсем. По крайней мере, мне было бы спокойнее, если бы я был уверен в том, что она простая женщина, а не демон.
— Будь храбр, Заратан, ибо Сын Человеческий внутри тебя. Следуй ему, и все будет хорошо.
— Это из Евангелия от Марьям! — в ужасе воскликнул Заратан. — Прекрати немедленно!
— А я–то думал, что ты не читал «еретических» книг.
— Ну… — замялся Заратан, пожав плечами. — В монастыре было столько копий, они лежали повсюду. Было нетрудно увидеть пару фраз.
— Я имел в виду то, что твою непорочность в состоянии нарушить лишь ты сам, — сказал Варнава, улыбнувшись, и наклонив голову. — Знание этого должно успокаивать тебя.
— Должно?
«С чего бы это?» — подумал Заратан.
Кир и Калай шли по песку, беседуя. Она улыбнулась в ответ на какую–то фразу Кира. Вскоре рядом с вкопанным в землю кувшином заплясал огонек небольшого костра.
Варнава встал на колени и начал молиться. Его руки были сжаты, губы беззвучно двигались. Вновь открыв глаза, он очень внимательно посмотрел на Кира.
— Что такое? — спросил Заратан. — Ты смотришь так, будто узрел пред собой самого Вельзевула.
— Я боюсь за брата Кира.
— За него надо бояться в последнюю очередь, — изумленно проговорил Заратан. — Он в состоянии о себе позаботиться.
— Так ли это? — спросил Варнава, пристально глядя на Кира. — Возможно, ты, в отличие от меня, не видишь мучений его души.
Он встал и неуверенной походкой пошел к костру, увязая в песке.
