Книга: Кэтлин О'Нил Гир, Уильям Майкл Гир Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Назад: Глава 51
Дальше: Глава 53

Глава 52

Калай не могла в точности понять, как долго они ехали. Казалось, несколько мгновений, но когда Лука слез с лошади и стащил ее на землю, она почувствовала, что ее ноги размякли, как мокрая солома. Она едва стояла. Оказывается, его удар был куда сильнее, чем показалось сначала.
Они находились на гребне холма, отсюда было видно и ущелье. Рядом была одна из гробниц, тоже недавно открытая. Рядом с темным проемом входа виднелась куча свежевскопанной земли. Калай впилась зубами в ткань кляпа, пытаясь прокусить ее.
Лука взвалил ее на плечи и понес к входу в гробницу, а затем протолкнул ее внутрь, нимало не беспокоясь о том, что она может удариться о камни. Калай буквально скатилась вниз по ступенькам, сжавшись в комок, чтобы не стукнуться головой.
Перешагнув через нее, Лука потащил ее по грубо отесанному известняку пола. Затем он бросил ее на выступ в скальной стене и пошел наружу, улыбаясь.
Калай услышала, как он возится с поклажей лошади, и, не теряя времени, скатилась на пол. Сев, она приподнялась и сумела протиснуть тело и ноги между связанными руками, так что руки оказались спереди. Потом принялась лихорадочно развязывать зубами узлы.
Лука вернулся с зажженным масляным светильником, посмотрел на нее и разочарованно усмехнулся.
— Вижу, с тобой мне придется нелегко, — сказал он, хладнокровно ставя светильник на крышку оссуария. Затем молниеносно ударил ее тыльной стороной ладони.
Калай покатилась по полу.
Открыв глаза, она увидела лежащий на выступе скалы скелет, замотанный в саван.
«Вероятно, я скоро присоединюсь к тебе, друг мой. После того, что я сделала с ним в Леонтополисе, он вряд ли надолго оставит меня в живых».
Лука отнес светильник в соседний отсек гробницы и вернулся. Присев на корточки, он провел по ее волосам рукой, затянутой в перчатку.
— Сейчас, красавица.
Он ухватил ее за связанные ноги и перетащил в соседнюю пещеру. Слабый янтарно–желтый свет масляного светильника отражался от стоящих там оссуариев.
Лука пристально посмотрел на нее.
Калай не двинулась с места. Она просто смотрела на него, видя в его глазах злобу, и тяжело дышала, стараясь не думать о том, что ей предстоит.
В свете колеблющегося пламени светильника она начала подмечать некоторые подробности. От стен исходил странный пряный запах — смесь мирра, алоэ и, возможно, ладана. Оссуарии были не такие, как в предыдущей гробнице, обозначенной знаком тектона. Они были закрыты куполообразными крышками с затейливой резьбой по ободу и орнаментом из переплетающихся цветов по бокам. Многие были раскрашены. Все это явно сделано руками опытного каменщика. В дальнем углу едва виднелся из–за стоящих в беспорядке оссуариев замурованный дверной проем. Похоже, здесь есть еще один, третий подземный ярус, а этот сделан выше, чтобы скрыть его. Совсем скрыть, если не считать замурованную дверь шириной в один локоть.
Лука стянул тунику через голову. Он стоял перед ней обнаженный. Залеченная рана на мошонке, в которой не хватало одного яичка, но пенис возбужден, что не оставляло никаких сомнений в его намерениях. Огромные руки, толщиной с ее ноги. Лука присел и разрезал веревку, стягивающую ее лодыжки, и Калай, в отчаянии пнув его ногой в голову, вскочила и рванулась к выходу.
Лука поймал ее на бегу и с силой швырнул на землю. Завопив сквозь торчащий во рту кляп, она снова ударила его ногами и, сопротивляясь до конца, боднула головой в лицо. Когда ему наконец удалось придавить ее всем телом, по его лицу текла кровь, но глаза… глаза светились.
— О, я предвкушаю твои страдания! В Египте ты отрезала от меня половину. Когда я закончу, от тебя останется лишь окровавленная оболочка.
Он задрал ее юбку до пояса, и Калай стиснула зубы. Сильная пощечина оглушила ее, и он смог раздвинуть ей ноги. Он пристально смотрел ей прямо в глаза, входя в нее. Его толчки были сильными и грубыми, он хотел причинить ей боль, заставить ее кричать.
Все ее тело вопило от боли и гнева, но она продолжала стискивать зубы и не давала вырваться из горла ни единому крику.
Вместо этого Калай прибегла к старому спасительному приему, которым ей не приходилось пользоваться уже много лет. Внутри у нее было некое темное и спокойное место, которое она кирпичик за кирпичиком выстраивала в себе как спасительное убежище от мужчин, место, где можно укрыться в самой безнадежной ситуации.
Закрыв глаза, она напрягла все свои силы, чтобы выйти из своего тела. Она отправила свою душу в путешествие по этой сверкающей темноте, вдаль отсюда, от этого вонючего тела, от…
И тут Калай услышала тихий призывный голос. Мужской голос. Она не разбирала слов, но поняла, что это вопрос.
Она открыла глаза. Судя по всему, Лука не слышал этого голоса. Он шумно дышал, двигаясь все быстрее, его глаза остекленели. У скольких мужчин она видела такой взгляд…
Снова послышался голос, более громкий и печальный, будто умоляющий кого–то, чтобы его услышали.
Справа от нее на полу мелькнула крохотная вспышка света. Калай повернула голову, чтобы увидеть, откуда она исходит.
— Двигайся, — приказал Лука. — Двигайся, или я вырву у тебя сердце!
Она стала двигаться.
Его возбуждение росло. Он уткнулся лицом ей в плечо и начал стонать и корчиться, лежа на ней.
Шаги. Она услышала шаги.
И снова голос, громкий, переходящий в крик… Но слова не доходили до ее сознания.
Ее охватил ужас.
Еще одна вспышка света справа от нее, она не успела заметить откуда. Лука вдруг напрягся и закричал. Огромная тень закрыла свет, исходящий от светильника.
Калай что–то прохрипела сквозь кляп и едва увернулась в сторону, когда голова Луки с силой ударилась о камень, один и второй раз.
— Отползи в сторону, Калай!
Тяжелый ящик оссуария вновь поднялся в воздух, и она увидела лицо Кира. Его глаза пылали гневом. Выскользнув из–под Луки, она откатилась в сторону.
Кир раз за разом бил Луку по голове каменным ящиком, пока она не превратилась в кровавое месиво, а оссуарий не рассыпался на куски. Осколки покатились по полу. Кир бросил оставшиеся в его руках обломки и сел на пол без сил.
Он долгое время смотрел на Луку, пока у того не перестали дергаться руки и ноги. Убедившись, что враг мертв, он посмотрел на Калай.
Та попыталась что–то сказать сквозь кляп.
Не говоря ни слова, Кир достал нож и перерезал кляп и веревку, связывавшую ее руки.
— Прости меня, — сказал он, поставив ее на ноги и сжав в объятиях.
Калай ощущала, как он дрожит, готовый разрыдаться.
Она без сил отдалась его объятиям, почувствовав такое облегчение, что, похоже, стала не способна о чем–то думать.
— Я считала, ты погиб.
— Я не должен был оставлять тебя одну снаружи. Я начал разглядывать оссуарии и потерял счет времени…
— Кир, — внезапно спросила она, — а где Варнава и Заратан?
Он отпустил ее.
— Когда я понял, что ты пропала, я побежал на гребень холма взять одну из лошадей, и увидел конных солдат, спускающихся по склону от города. Мне пришлось укрыться, чтобы они меня не заметили.
— Ты отдал своих братьев в руки солдат, чтобы прийти за мной?
Кир стиснул зубы. На его лице отразилась внутренняя борьба, нежелание признаться в содеянном.
— Было уже поздно, Калай. Их там слишком много, и я бы ничего не изменил.
— Но как ты меня нашел?
Кир наклонил голову, глядя на нее, будто удивляясь абсурдности вопроса.
— Я слышал, как ты звала меня.
— Звала тебя?
— Да.
— О чем ты?
Кир сдвинул брови.
— Ты выкрикивала мое имя. Раз за разом. Я слышал его еще с полдороги от долины Кидрон.
— Кир, я… у меня был кляп во рту.
Взгляд Кира метнулся к лежащему на полу кляпу. Он же сам только что срезал его и вынул из ее рта. Он молча глядел на мокрую тряпку, будто на что–то невероятное.
— Тогда кто же позвал меня сюда?
Калай перевела взгляд на заложенный кирпичом проем в стене. Так вот откуда были эти вспышки. Теперь она была уверена в этом.
Кир посмотрел туда же.
— Что это? Старая дверь?
Со злобой взглянув на мертвое тело Луки, Калай с трудом пошла к двери.
— Клянусь, я что–то видела… помоги мне открыть ее.
Назад: Глава 51
Дальше: Глава 53