У Ромы папа – бизнесмен, у Кости – чиновник. И в одной семье деньги водятся, и в другой. Кого же выбрать? И Рома хорош, и Костя, но кто-то же должен быть лучше. И как узнать, кто, если не провести эксперимент?

Юля попробовала с Ромой. Понравилось. Потом с Костей. Не очень. Но к Роме вернуться она уже не смогла. Рома застукал ее с Костей. Казался таким душкой, а тут превратился в самого настоящего зверя. Силой затолкал в машину и отвез к маме в Низинку. А здесь такая тоска! Да еще маму колбасит не по-детски.

– А чего ты приехала? – кричала она. – Где тебя носило, там и живи!

– Ну, мама… – Юля топнула ногой.

– Я уже двадцать лет мама!.. Все, хватит! Давай!

Юля посмотрела на калитку, на которую показывала ей мать.

– Ну что ты кричишь? Хочешь, чтобы люди слышали? – возмущенно спросила она.

– Пусть слышат!

– Ну ладно!

Юля вдруг вспомнила, что с Костей тоже было, в общем-то, неплохо. И ему она не изменяла. Он же радовался, когда отбил ее у Ромы. Радовался, а не горевал… А раз так, что ей делать в этом болоте?

Она повернулась к выходу, но уйти не успела. Мама догнала ее, потащила в дом.

– Я тебе уйду!

– Пусти!

Юля вырвалась, бросилась к калитке. Мама попыталась ее обогнать, она толкнула ее. Мама упала, она открыла калитку. Но тут же закрыла, повернулась к маме лицом. На глаза набежали слезы.

И мама больше не хотела ругаться. На ее лице тоже блестело.

– Мама!

– Юлька!

Они обнялись, заливая друг дружку слезами. Так и стояли посреди двора, пока их не окликнул знакомый голос.

Юля вздрогнула, обернулась и увидел громилу, который вчера гонялся за ними. И тогда у него было ружье, и сейчас. Ворота едва доставали ему до груди, и он запросто мог застрелить и мать, и дочь.

Ружье лежало на плече стволом вверх. Судя по выражению лица, громила не собирался стрелять, но Юлю охватил страх. Она слышала, как стреляло это ружье. Она видела, как этот гоблин ломился к ним с Ромой в номер.

– А мажоры где? – спросил громила.

– Мажоры? А-а… Так все, нет их больше, – пробормотала она.

– А кто есть?

Калитка открылась, во двор вошел второй гоблин. Этот и ростом поменьше, и лицом посимпатичней. Хотя все равно урод. В руке он держал шарфик.

– Твой?

– Мой. – Она потянула руку, но гоблин спрятал шарф за спину.

– Мой! – Мама подошла к нему, одной рукой взяла за плечо, а другой вырвала у него шарф.

Но Юле возвращать пропажу не торопилась. Подняла в руке:

– Красивый… Поди дорогой…

– Так и дочка у тебя дорогая… А на каких тачках катается! – Гоблин вдруг подошел к Юле, одной рукой обнял за талию, а другой провел по животу. – Ничего там не накатала?

– Да пошел ты! – Она ударила его локтем в грудь.

Мама вмешалась, схватила Бакса за плечо и оттолкнула от дочери. В этот момент громыхнуло ружье. От страха Юля шарахнулась в сторону. И тут же снова очутилась в объятиях гоблина. Но вырываться не стала.

– Ты что делаешь, сукин сын? – Мама была похожа на наседку, готовую за свой выводок выклевать ястребу глаза.

Юля высвободилась из загребущих рук, но мама даже не глянула на нее. Она неистово смотрела на гоблина.

– Мама, ну как ты можешь так на своего сына? – возмутился тот.

– Что-о?!

– Я же не просто так, я твою дочку замуж зову. Тебя мамой буду называть.

– Да я лучше черта лысого усыновлю, чем тебя!

– А чем я плох? – сверкнул глазами Бакс.

– Чем? – задумалась мама.

Задумалась и Юля. Ну, не красавец, но так для мужчины это и не обязательно. И машина у него есть. И даже телохранитель с ружьем.

– Мама, сосед не появлялся? – неожиданно спросил вооруженный громила.

Юля с ужасом глянула на него. Зачем он назвал маму мамой? Он что, тоже в женихи набивается?.. Ну нет, уж лучше в омут, чем за такого.

Машина выехала из поселка, свернула к городу. Гена Самородов домой не возвращался, значит, не мог он подменить деньги… Или мог?

– Это ты хорошо придумал, сынком назвался. – Цент хлопнул Бакса по плечу. – Какая ж мамка сынку откажет!

– Да она бы и так сказала, что Гены не было.

Ирония судьбы – дело такое. Думаешь, что она только в телевизоре под самый Новый год, а нет, и в жизни бывает. Бакс искал свою прекрасную незнакомку, а она, оказывается, рядом с Геной жила. А та самая худосочная женщина – ее мать… И домик у них неплохой, полутораэтажный, из белого силикатного кирпича, двор ухоженный, огород большой. Эх, если бы Юля согласилась выйти за него замуж…

Может, и согласится. Действительно, а чем Бакс не жених?

– Зачем тогда мамой назвал?

– Когда из зажигалки стреляться будешь, ствол к виску близко не подноси.

– Не понял! – встрепенулся Цент.

Не трудно было понять, за кого держал его Бакс, если сказал про револьвер-зажигалку. Раз уж это рулетка для дебилов, то Центу в нее и зажигать.

– Я на Юле жениться хочу. И женюсь! – решительно заявил Бакс.

Какое-то время Цент пялился на него как баран – на новые ворота. И вдруг спросил:

– А как же я?

Переизбыток эмоций ударил в голову, и Бакс потерял управление. К счастью, скорость была небольшой, и машина всего лишь вылетела в кювет. Остановилась, зарывшись бампером в землю, но не перевернулась. И даже не заглохла.

Машина стремительно шла по шоссе, Жорж уверенно держал руль. Он ничего не боялся. Потому что с ним была его любимая женщина. И деньги, на которые они построят новую жизнь.

Жорж усмехнулся, вспоминая, как они охотились за деньгами.

Сначала он понял, что без Анжелы жизни нет. Потом стал искать выход из финансового капкана, в котором она оказалась. Тогда и пришел к решению отбить деньги, которые он должен был доставить в Горчинку.

Он думал всю ночь, а в Горчинку отправился только под утро. Там ему пришла в голову еще более блестящая идея. Зачем отбивать деньги, когда их можно было просто взять? Он же курьер, его задача – развозить деньги по точкам, не задавая лишних вопросов. Что ему мешает в следующий раз исчезнуть с крупной суммой?

С этой мыслью он собрался уезжать из Горчинки, но увидел отъезжающий «Рейндж Ровер» и поехал за ним. Потом увидел, как из окна джипа вылетел знакомый саквояж. Но, увы, там оказались этикетки. Значит, саквояж с деньгами должен был быть в Низинке. Туда бандиты и поехали. Но Гены не было дома, и они отправились его искать. Какое-то время Жорж ехал за ними, но в конце концов решил повернуть назад.

Он собирался провести время с Анжелой, а потом уехать в Москву, чтобы получить новую партию груза. Он и время провел хорошо, и отношения с Анжелой закрепил, и даже с Яшей разобрался. Он поставил вопрос ребром – или старая любовь, или новая. Анжела выбрала Жоржа.

Клуб она оставила на Яшу, а сама вместе с Жоржем отправилась в Москву. Даже лестницу не стала убирать, которую поставила, чтобы вернуть на место упавшие буквы. Но далеко они не уехали. По пути они встретили знакомый «Рейндж Ровер», развернулись, направились за ним. Потому и стали свидетелями того цирка, который устроили братья-клоуны из Горчинки. Пока один сбивал букву, а другой держал лестницу, Жорж подменил саквояжи. И все, необходимость возвращаться в Москву отпала.

Анжела знала одно прекрасное место на берегу большого озера, туда они сейчас и ехали.

– Может, мы зря Яшу оставили? – спросила она.

– Не зря.

– Пропадет он без меня.

– Я же сказал, или я, или он…

– Да, я понимаю, это очень по-мужски. Но Яша такой слабый… Найдем ему девочку, пусть живет с ней. Он с ней, мы с тобой…

– Девочку?

– Ну, такую же слабенькую, как и он, – Анжела почему-то повысила голос, глянув назад.

– И будем с ними обоими нянчиться?

– Ну-у, мы же сильные, нас на двоих хватит…

– Ну и каша у тебя в голове, – усмехнулся Жорж. И немного подумав, добавил: – С тараканами…

Машину вытаскивали трактором. Можно было позвонить Бене, он бы подъехал на своем «крузаке», мощи бы ему хватило. Но тогда пришлось бы объясняться с Кауром, а у него два револьвера, и детство в одном месте играет…

Трактор нашли быстро, но заводился он долго. Небо уже было в звездах, когда джип наконец вытащили на дорогу.

Бакс занял место за рулем, закурил. Рядом сидел Цент. Бакс делал все, чтобы не смотреть ему в глаза.

Зато Цент не стеснялся смотреть на него.

– Я все думаю, думаю… – проговорил он, с подозрением глядя на него. – Какие-то мысли у тебя нездоровые… Я тоже на Юле жениться хочу!

– Да? – возмущенно вытаращился на него Бакс.

– А ты что подумал?

– Да я-то подумал… А что, больше не на ком жениться? Вон сколько вокруг! – Бакс повел рукой вокруг себя.

– Вот сам на них и женись. А я на Юле!

– А она хочет за тебя?

– А за тебя?

Бакс вспомнил, с каким ужасом Юля смотрела на Цента. Его, Бакса, она восприняла с куда большей симпатией. Во всяком случае, если Юлю поставить перед выбором, шансов у Цента не будет вообще.

– А поехали к ней! Поехали! Спросим, за кого она хочет?

Цент думал недолго:

– Поехали!

Перед Юлиным домом горел фонарь. И под козырьком над крыльцом ярко светилась лампочка. Юлина мама стояла у забора и смотрела на темные окна соседнего дома. Гена, похоже, так и не появился.

– Хозяйка! – окликнул ее Бакс.

Женщина посмотрела на него, но не узнала. И понять ее нетрудно. Зрение у нее слабое. Зато Цента она узнала сразу. Глянула на него, вздрогнула, насторожилась.

– Чего вам?

– Юля где?

– Спит Юля. Намаялась за день…

– Да? А то мы свататься пришли!

– Тише! – женщина приложила палец к губам.

– Свататься, говорю, пришли, – шепотом повторил Бакс.

– Вдвоем?

– Ну так кого она выберет, за того и пойдет…

– А кого она выберет?

– Ну, не знаю…

– Вот и я не знаю… Хотя… – задумалась мама.

– Что такое? – встрепенулся Бакс.

– Тут такое дело… Юля никогда против моей воли не шла… На кого покажу, за того она и пойдет…

– А на кого покажешь, мама?

– Пока не знаю… Тут смотреть надо… Кто из вас лучше работает.

– Да я, мама, работы не боюсь! – Бакс расправил плечи и выпрямил спину.

Цент молча толкнул его, чтобы не выпячивался. Он и сам готов был показать себя во всей красе.

– Я же говорю, тут смотреть надо, – сказала женщина. – А то на словах все горазды…

– Так мы, мама, не на словах, – пробасил Цент.

– Есть у меня работа. На двоих… Можно посмотреть…

Цент кивнул. Он готов был заткнуть соперника за пояс. Но так и Бакс не боялся бросить ему вызов.

Широко разлилось озеро и далеко. Вода глубокая, чистая. Утренняя дымка над ней, как белая вуаль над голубыми глазами любимой женщины.

Утро свежее, вода должна быть прохладной, но Жоржа это нисколько не пугало. Он давно уже привык обливаться по утрам ледяной водой.

Но сначала зарядка. Он лег на мостки уходящей в озеро пристани, отжался. Поднялся, сделал упражнение на приседания. Затем скомбинировал одно с другим – присел, лег, отжался, поднялся, снова сел…

И напоследок встал на руки на самом краю пристани. Из этого положения он собирался свалиться в воду. Но вдруг появилась Анжела. Подошла к нему, сначала просто взяла его за ноги, а потом обняла их.

– А я просыпаюсь, тебя нет.

– Думала, сбежал?

– Да нет.

– Думала. Думала, что с деньгами сбежал…

– Да нет, за деньги я-то как раз не переживала…

– А за меня?

– За тебя – да… Как мне без тебя жить?

– А Яша?

– Яша?

Жорж по-прежнему стоял на руках, но это не помешало ему почувствовать, как напряглась Анжела.

– Что такое?

– Деньги! – Она конвульсивно дернулась и оттолкнула от себя Жоржа.

Он упал в воду, а она, по-бабьи махая руками, побежала в сторону домика. Жорж торопливо выбрался на пристань и побежал за ней.

Анжелу он застал возле машины. Она стояла у открытого багажника и молча смотрела на матрас со смятой простыней.

– Не понял! Кто здесь спал? – ошалело протянул Жорж.

– Яша.

– Мы же договорились…

– Я не могла бросить его одного…

– И где он?

– Не знаю.

– А деньги?

Анжела мотнула головой. Яша мог сбежать вместе с деньгами, именно эта мысль и напугала ее…

Вода нагревалась на солнце весь день, но за ночь успела остыть. И все равно приятно было встать под лейку летнего душа – смыть пот и грязь.

Все ночь Бакс вкалывал наперегонки с Центом. Всю ночь, до самого утра. Умаялся до чертиков, но вода сняла усталость. Только вот сонливость навалилась. Сейчас бы спать лечь. Да в одну постель с Юлей… А если Зоя Павловна выберет Цента? Он ведь тоже работал хорошо и без передыху.

Зоя Павловна приготовила завтрак, но стол накрыла во дворе. Сковороду с яичницей на подставку водрузила, хлеб крупными ломтями нарезала, тарелку с маринованными огурцами подала. Все хорошо, только огурцы как будто немного подбродившие. Впрочем, желудок у Бакса крепкий, надо будет, гвозди переварит. А яичница отличная, с салом.

– Мама, а где Юля? – спросил он.

– Да, мама, почему она не выходит? – работая челюстями, кивнул Цент.

– Так уехала она, – вздохнула Зоя Павловна.

– Как уехала?!

– Ну, пока вы работали… Собралась и уехала, ничего не сказала… Я сама только что узнала…

– А может, она раньше уехала? – Цент с угрожающим видом поднялся из-за стола. – До того, как ты нас припахала?

Женщина в страхе попятилась. Ему нужна была Юля, но Бакс мыслил масштабней, потому и поспешил заступиться за ее мать:

– Да погоди ты, брат! Сейчас не в Юле дело! Зоя Павловна должна сделать выбор… Зоя Павловна, кого вы из нас выбираете?

Он вплотную подошел к женщине, прижал ее к стенке. И она в испуге ткнула ему в грудь пальцем.

– Меня?

– Тебя, – кивнула она.

– Вот и славно!.. Я телефон оставлю, как только Юля подъедет, я сватов зашлю. Договорились?

Женщина согласно кивнула. А что ей оставалось делать?

Болтики в крышке заклинило – как сговорились. А может, у Жоржа просто все валилось из рук. Но в конце концов он снял крышку с тайника. И облегченно вздохнул. Саквояж стоял на месте.

А деньги?

Он лихорадочно открыл саквояж. Из груди вырвался стон облегчения. Деньги тоже на месте.

– Что-то я не пойму, а чего мы всполошились? – вымученно улыбнулся он. – Нам что, без денег плохо?

– Да нет, хорошо, – ответила Анжела.

– А без Яши?

– Ну, если он сбежал…

– А если утонул? – Жорж всего лишь хотел пошутить, но Анжела восприняла его слова всерьез.

Девушка изменилась в лице, всплеснула руками и со всех ног бросилась обратно к озеру.

– Яшка!.. Яшка!..

Жорж озадаченно посмотрел ей вслед. Если Яша – его крест на всю жизнь, это плохо. А если это крест, радоваться сейчас или, наоборот, печалиться? Говорят, терять крест – дурная примета…