Догадываться одно, а предъявить доказательство вины – другое. Гаишник объяснял очень убедительно. Действительно, машина стояла так, как будто съехала со встречной полосы, но Бакс и не думал с ним соглашаться.

– Нет у меня денег, начальник, и не проси… И права не отдам.

– Он их за свои деньги купил, – ухмыльнулся Цент.

Он сидел рядом, ногами закрывая саквояж от посторонних взглядов. Не до Гены ему сейчас. Все правильно. Мужик от них никуда не денется, а за деньгами нужен пригляд.

– Купил?! – возбудился конопатый лейтенант.

– А ты проверь! – хмыкнул Бакс.

Права у него подлинные, не придерешься. Может, и правильно сделал Цент, что отвлек внимание от ситуации.

Гаишник ушел, минут через пять вернулся, отдал права и техпаспорт.

– Удачи не желаю! – сквозь зубы процедил он.

– Обойдемся, – закрывая окошко, фыркнул Бакс.

Надо было выехать на дорогу, не сдавая задом – пришлось идти на опасный маневр. На развороте машина едва не сошла с обочины и не скатилась под откос. Повезло. И это при том, что мент не стал им желать удачи.

Они выехали на шоссе, развернулись на ближайшем перекрестке. Проезжая мимо «двушки», Бакс увидел, как Гена разговаривает с лейтенантом. С каждым словом его голова склонялась все ниже и ниже. Вряд ли он сдавал их с Центом, скорее всего, просил ментов подбросить их до ближайшего автосервиса. Так или иначе, гнаться за ними никто не спешил.

– Что с Геной делать будем? – спросил Бакс.

– Сейчас…

Он поставил на колени саквояж, раскрыл его. Бакс непроизвольно напрягся. Вдруг снова этикетки? Но нет, Цент достал пачку денег – одну, другую, третью.

– Ничего не будем. Сам со злости удавится.

Бакс усмехнулся. Действительно, зачем марать руки о какого-то неудачника, когда можно просто накинуть петлю на его шею. Именно это они и сделали. Пусть и в переносном смысле, но сделали. Дальше сам.

Огурец стоял перед глазами все время, пока Табачный его проворачивал. Всыпали Плошникову по самое не балуй. И группу специального назначения у него забрали, чтобы не баловался. Одним словом, настроение ушло в то самое место, где побывал умозрительный огурец.

Прописав подчиненному горьких пилюль, Табачный сдобрил «лечение» отгулом. Юра хотел завалиться спать, но его неудержимо потянуло к Жанне.

В кабинете у нее никого не было. И сидела она за столом с таким видом, как будто ждала его. Кивнула в знак приветствия, когда Плошников переступал порог, и уставилась в свой шар.

– И как прошла операция? – спросил он.

– Я видела огурцы, – сказала она. – Но я не могла их остановить.

– Да ну! Опять огурцы все испортили?

– Выходит, что да. – Она оторвала взгляд от шара и сочувствующе посмотрела на Юру.

В кармане у Плошникова зазвонил телефон. Звонил Алик, но Юра не знал, нужно ли отвечать ему. Может, ну его к черту?

– Огурцов больше нет… – глядя в шар, сказала Жанна. – Только деньги. И они уже возвращаются.

– И что это значит?

Женщина ничего не сказала, но кивком показала на телефон, который он держал в руке.

– Я же сказала, деньги возвращаются. И там то же самое скажут.

Плошников кивнул, ответил на звонок. И действительно, Алик получил сигнал о том, что злосчастные криминальные деньги находятся на пути к Кауру. Получил сигнал и передал ему. И теперь Плошникову решать, как быть. Идти на поклон к Табачному или действовать самому, без спецназа, на свой страх и риск? В принципе, он мог взять с собой Старостина. Миша не откажется.

Он выслушал Алика, вернул телефон в карман и ткнул пальцем в Жанну:

– Ну смотри!..

Он не знал, что сделает с ней в случае очередного фиаско, поэтому запнулся. Грозно нахмурив лоб, поднялся из-за стола. И с таким же видом сел за руль своей машины. Только там он усмехнулся, глядя на себя в салонное зеркало. Вид у него был такой суровый, как будто он бросал вызов не огурцам, а всем темным силам Вселенной. Проще нужно быть, может, и удача тогда улыбнется. Сколько раз фортуна была на его стороне, в конце концов, пора ей возвратиться на прежнее место.

Цент открыл кейс, заглянул внутрь, улыбнулся.

– Не сбежали? – усмехнулся Бакс.

– От меня не сбегут.

Цент сунул саквояж себе под ноги, закрыл глаза.

– Может, поменяемся? – спросил Бакс.

Полдня они уже в дороге, сколько километров прошли, а он все за рулем – без подмены.

– Не-е, у меня касса, – Цент нагло зевнул в кулак.

– Чтоб тебя! – тихонько буркнул Бакс.

– Что?! – вскинулся напарник.

– Ничего.

– Ты это, черта не нагоняй!

Цент снова открыл саквояж, запустил туда руку, глянул на пачку денег и удовлетворенно крякнул. Закрыл сумку, скрестил на груди руки, откинул голову и закрыл глаза.

Цент заснул, а Бакс продолжал крутить баранку. Наконец они подъехали к Междуреченску.

Только Бакс повернул на объездную, как высветился резерв топлива. А объездное шоссе построили совсем недавно, установить заправки не успели. Пришлось ехать до заправки у отеля «Странник».

Бакс остановил машину возле колонки, Цент открыл глаза, осмотрелся.

– Где мы?

– Да уже почти дома.

– Почти не считается.

Цент заглянул в саквояж, удовлетворенно кивнул. Открыв дверь, выгрузил себя из машины:

– Пойду, разомнусь!.. Присмотри тут!..

Он действительно пошел прочь от машины, разминая на ходу руки. Бакс возмущенно смотрел ему вслед. Уж если кому-то и нужно было размяться, так это ему.

Впрочем, у Бакса была возможность дать нагрузку затекшим членам. Он сам вставил пистолет в бак и, закрыв машину, направился в кассу. Вернулся, заправился, сел за руль. И даже заглянул в саквояж. Деньги были на месте. Да и куда они могли деться?..

Цент стоял возле клуба «Бодибилд» и, почесывая затылок, смотрел на вывеску, к которой с земли тянулась лестница. Бакс подъехал к нему, вышел из машины. Глянул на буквы «Б» и «Д», которые стояли вдоль стенки фундамента. Похоже, их собирались прикрутить обратно, но мастер куда-то ушел. Лестница стояла, а работяги не видать.

– Читай! – Цент ткнул пальцем вверх.

– Да знаю я! – снисходительно усмехнулся Бакс. – Фитнес-клуб «Одибил».

– Какая буква здесь лишняя?

– Да есть одна… Может, сбить? – загорелся Бакс.

И пошалить ему вдруг захотелось, и дополнительная разминка бы не помешала.

– Ну, давай!.. А я пока это в багажник суну! – Цент схватил букву «Б», потащил к машине.

Бакс беззвучно засмеялся. Отличная идея. Монтажник придет, а цеплять нечего. Так и останется – «Дибил».

Бакс полез вверх, лестница прочно стояла под ним. Но чем выше он поднимался, тем хуже становилась устойчивость. А когда Бакс протянул руку, чтобы сорвать букву, порывом ветра лестницу повело в сторону.

– Цент! – заорал он.

Цент хохотнул, радуясь его страху, но за лестницу схватился. Положение стабилизировалось, но у Бакса уже не было никакого желания сбивать букву. Но и в собственном бессилии он расписаться не мог. Бакс протянул к букве дрожащую руку, вцепился в нее, дернул на себя.

Буква сорвалась с крепления, потянула вниз, увлекая за собой хулигана. Бакс удержал равновесие, но буква летела на Цента, тот отскочил, бросив лестницу. А тут новый порыв ветра…

Сначала Бакс падал медленно, потом стал ускоряться. К счастью, из ворот внутреннего двора, на который он падал, выезжала «Газель» с фургоном. На этот фургон Бакс и рухнул. Упал, но удержаться не смог и кубарем скатился на землю.

Он больно стукнулся головой, отшиб локоть и ногу, но с земли поднялся без посторонней помощи. Подошел к Центу, который хохотал, глядя на него.

– Дебил! – в сердцах выпалил Бакс.

Смех оборвался, из груди вырвался звериный рык:

– Что ты сказал?

Бакс понял, что переборщил. Но инстинкт самосохранения подсказал выход, и он показал пальцем на вывеску.

– Вот!

– «Дибил»! – прочитал Цент и снова засмеялся.

– Ехать надо, – потирая коленку, пробормотал Бакс.

– Поехали.

Глянув на него, Цент направился к водительской двери. Он сел за руль, а Бакс занял место штурмана.

Голова и болела, и кружилась, а еще к горлу подступала тошнота. Баксу очень это не нравилось. Как бы нутро наизнанку не вывернулось.

Они выехали на шоссе, только тогда Цент спохватился:

– Саквояж на месте?

– На месте, – Бакс хотел хлопнуть саквояж по пухлому боку, но лишь огладил его пальцами.

От резкого движения его могло вывернуть, поэтому он не давал себе воли. Но саквояж все-таки открыл, осторожно просунул руку. Да, пачки денег там…

– Все нормально? – спросил Цент.

– Нормально. Если не считать, что моей башкой гол забили.

– Кому?

– Фитнес-клубу «Дибил»!

– Ну хоть на что-то твоя башка сгодилась! – засмеялся Цент.

Черный «Рейндж Ровер» остановился у ворот. На этот раз Плошников не мог позволить кауровским бандитам въехать во двор. С ним только Старостин, а во дворе другие бандиты, если они навалятся на них двоих всей толпой, то сыщикам несдобровать. А с двоими они справятся.

– Пошли!

Плошников подскочил к машине слева, Старостин – справа. Они разом рванули двери, распахнули их. Плошникову повезло больше, он схватил низкорослого Бакса, а Старостину пришлось возиться с громилой Центом. Но Старостин сам по себе бугай здоровый. Да и Плошников не первый год на задержаниях…

Они уложили бандитов на землю, Юра надел на своего наручники, достал из салона знакомый кейс.

– Твоя взяла, мусор! – сквозь зубы процедил Бакс.

И с такой тоской в голосе он это произнес, что душа Плошникова возликовала. Значит, деньги в саквояже. Значит, победа!

Он открыл саквояж, вынул банковскую упаковку, поднял ее над головой. Но торжествующая улыбка тут же превратилась в гримасу, когда вместо денег он увидел пачку с огуречными этикетками.

Плошников схватил чемодан, высыпал содержимое на землю. Одна пачка с этикетками, десять, двадцать, сто… А где же деньги?

Каур едва сдерживал смех, глядя на несчастного копа. Плевать он хотел на старлея, не было никакого желания щадить его чувства, но Каур боялся за себя. Если он сейчас начнет смеяться, то не остановится, пока не обхохочется до смерти. А ему еще жить и жить. Причем жить на воле.

– Третий раз на те же грабли? – спросил Каур.

– Ну я-то переживу, – сквозь зубы процедил Плошников.

– Живи, если лоб у тебя крепкий.

– А ты сядешь!

– Все там будем! – Каур вознес глаза к небу.

– На грабли сядешь! – ткнул в него пальцем старлей.

– Гав! Гав! – передразнил его Каур.

И, не выдержав, рассмеялся во весь голос. Он боялся собственного смеха, но в то же время знал ему цену. За такой смех над ментами он готов был пожертвовать саквояжем с деньгами.

Кстати, а где деньги?..

Взгляд у Каура тяжелый, пронизывающий. У Бакса от страха отнимались ноги. И Цент имел бледный вид.

– Я предупреждал? – спросил Каур.

Одной рукой он взял сигарету, другой – достал из ящика стола никелированный пистолет, направил ствол на Бакса и нажал на спусковой крючок. Выстрела не было, но Бакс невольно вздрогнул, когда из ствола выплеснулся огонек.

Каур сунул сигарету в рот, прикурил.

– Предупреждал! – выпустив изо рта тугую струю дыма, сказал босс и положил на стол револьвер-зажигалку.

Он открыл другой ящик стола и достал оттуда точно такой же револьвер. Поднялся с кресла, открыл форточку и выстрелил. От грохота у Бакса заложило уши. И голова вжалась в плечи. А Каур спокойно вернулся на место, откинул барабан, высыпал из него на стол патроны. Один вложил обратно и крутнул барабан.

Патроны он смахнул на пол, а револьверы положил ствол к стволу. И выразительно посмотрел на Цента.

– Деньги где?

– Да были деньги, босс! Сам лично видел! В руке держал!

– Когда ты их видел в последний раз?

– Ну, на заправке. Бакс заправляться стал, а я размяться вышел… А деньги остались.

– И я выходил… – вздохнул Бакс. – А деньги в машине оставались. Так мы рядом все время были…

– А с лестницы кто навернулся? – уныло хмыкнул Цент.

– С лестницы? – повел бровью Каур.

– Ну, мы букву с названия фитнес-клуба сбили.

– Букву?

– Ну, там «Бодибилд», а стало «Дибил».

– Это, по-вашему, смешно?

– Ну-у…

– В саквояж потом заглядывали?

Бакс вздохнул, опустив голову. Не заглядывал он в саквояж. Возможно, там уже и не было денег.

– А я думал, как рулетку назвать? – Каур поменял пистолеты местами.

Но этого ему показалось мало, и он несколько раз прокрутил их по кругу. Бакс уже не мог понять, где настоящий револьвер, а где зажигалка.

– Это не совсем русская рулетка. Это рулетка для дебилов!.. Бери!

Он провел пальцами над пистолетами, требовательно глядя на Бакса.

– Стреляйся!.. Если повезет, будешь жить.

Бакс кивнул, взял наугад револьвер, трясущейся рукой приставил ствол к голове и нажал на спуск. Из ствола выскочил огонек и больно обжег висок. Револьвер непроизвольно вывалился из руки.

Каур хохотнул, но Центу было не до смеха. Ему предстояло стрелять из настоящего револьвера. Для него начиналась «русская рулетка». А патрон боевой, и если фишка ляжет не так… Но Центу повезло. Боек ударил в пустоту, и вместо того чтобы испустить дух, он издал радостный вопль.

– Ну как вам забава? – спросил Каур.

– Да как-то не очень, – потрогав пальцем обожженный висок, вздохнул Бакс.

– Мне бы в сортир, – Цент обескураженно глянул на закрытую дверь.

– Значит, понравилось. Обещаю повторить. Если не найдете деньги… Ну, чего стоите? Вперед!..

Знакомый столб. Одна, основная, железобетонная опора стояла параллельно, впритирку с ним другая, дополнительная, была размещена под наклоном. Именно об этот столб разбился чертов саквояж, вылетев из машины.

Бакс остановил внедорожник, поднял саквояж, осмотрел. Действительно, на одном боку виднелся след от удара. Бакс вышел из машины, обследовал место падения. Саквояж он не нашел, но заметил кучку земли над кротовьим выходом. На этой кучке виднелся свежий след ноги.

Отпечатан был только фрагмент подошвы, но след был настолько четким, что Бакс разглядел цифру «три». Одну цифру из двух, которые составляли размер обуви. Справа от цифры отпечаталось полукружие, значит, она была второй в комбинации. Или тридцать третий размер или сорок третий. Пятьдесят третий размер отпадал, так же как и двадцать третий. Оставался промежуточный вариант.

В машину Бакс возвращался с таким видом, как будто сам Шерлок Холмс назвал его доктором Ватсоном. И даже Цент не смог испортить настроение. Хотя и пытался.

– И что ты там нашел? – снисходительно спросил он.

– Да так, кое-что, – с небрежностью ответил Бакс, разгоняя машину.

– И я тут кое-что надумал… Болит? – Цент коснулся пальцем ожога на его виске.

– Болит, и что?

– А у меня не болит. Потому что я в русскую рулетку играл. Улавливаешь мысль?

– Как можно уловить то, чего нет?

– Ну как же нет? Если сложить рулетку для дебилов с русской рулеткой, получится рулетка для дебилов. Я играл в русскую рулетку, тогда в какую рулетку играл ты?

– В ту же, что и ты.

– Да нет!

– Будет тебе рулетка. Для покойного дебила. Если деньги не найдем… Кто-то нас обыграл. Кто-то деньги подменил…

– Кто?

– А кто в Низинке живет?.. Кто мог саквояж с этикетками подобрать?.. У кого сорок третий размер ноги?

– У меня, – нахмурился Цент.

Бакс встрепенулся, дернул рукой, как будто собирался схватить его за грудки, но только сжал пальцы в кулак. И вернул руку на руль. Нет, Цент подменить деньги не мог. Да и чревато это – хватать его за грудки.

К повороту на Низинку они подъехали одновременно с бордовым «БМВ» пятой модели. Они собирались поворачивать в поселок, а «пятера», напротив, выезжала оттуда по направлению в город. С пробуксовкой выскочила на асфальт и помчала, резво набирая ход.

– Бешеный дедушка! – сказал Бакс.

– С чертовой бабушкой, – ухмыльнулся Цент.

Какое-то время они ехали молча, потом неожиданно до них дошло. Причем одновременно. Бандиты в легком трансе посмотрели друг на друга:

– А если это мажоры?!

Бакс начал было искать место для разворота, но вовремя передумал. Не до мажоров сейчас, когда перед глазами маячит рулетка для дебилов.