Глава 13

На следующий день, когда Игорь собирался в театр, Рита с беспокойством наблюдала за ним. Она понимала, что он побаивается встречи с Митей. Не потому, что тот мог что-то сказать или сделать, а потому, что Игорь не знал, как теперь вести себя с менее удачливым соперником. Все же он оставался балетмейстером-постановщиком спектакля, то есть они с Митей не равны по рангу, соответственно, разборки между ними не должны мешать работе, тем более что до премьеры всего двое суток!

Но сама Рита боялась другого. Оскорбленный Митя мог уйти, и тогда труппа осталась бы без ведущего танцовщика перед самой премьерой, чего допустить нельзя, ведь Ромка Чернецов уже выбыл! Она знала, что Игорю эта мысль тоже не дает покоя, хотя он ее и не озвучивал.

– Может, пойдем вместе? – предложила Рита.

– Даже не думай! – отозвался Игорь.

Девушка понимала, что он прав: не стоит лишний раз демонстрировать Мите, что они вместе. Тем не менее ей не хотелось отпускать Игоря одного. Когда он ушел, Рита некоторое время бродила по пустой квартире, не находя себе места от беспокойства. Она начала подумывать, не позвонить ли Варьке, потому что подруга здорово умела успокаивать, как вдруг зазвонил мобильный. Рита схватила его в надежде, что это Игорь, но на экране высветился телефон Женьки.

– Привет, подруга, надо встретиться. Ты где?

– У мамы. Что-то серьезное?

– Ты одна? – не отвечая на вопрос, спросил приятель. – Буду минут через сорок.

Рита не на шутку встревожилась. Женька не из тех, кто гонит волну понапрасну. Наоборот, являясь патологическим оптимистом, он во всем старается находить светлые стороны, поэтому даже в самых безнадежных ситуациях сохраняет веселое расположение духа. В ожидании Женьки Рита, чтобы себя занять, зарядила кофеварку, нарезала хлеба, сыра и колбасы, чтобы угостить приятеля, и достала с балкона маринованные огурцы и помидоры, которые мама закатывала осенью в огромных количествах.

Женька приехал раньше обещанного. Девушка еще не закончила накрывать на стол, а он уже звонил в дверь. Пройдя на кухню, Фисуненко не набросился на еду, что еще больше встревожило Риту, а приступил сразу к делу.

– Ты слышала об убийстве Глафиры Субботиной? – с места в карьер начал он.

– Убийстве? Она вроде бы газом отравилась?

– Фигня! – фыркнул Женька, схватив со стола кусок колбасы и забросив его в рот отработанным движением. – Убийство, причем явно прослеживается связь с Чернецовым, поэтому дело передали мне. Во-первых, у Субботиной не было причин сводить счеты с жизнью. Она являлась успешной фигурой в издательском бизнесе, ее дела шли – лучше некуда. Кроме того, Субботина приступила к выпуску нового журнала для мужчин под рабочим названием «Герой нашего времени» и готовила к выходу первый номер. Кто в здравом уме начинает что-то новое, собираясь покончить с собой, скажи на милость? Дальше. Полмесяца назад она приобрела недвижимость, особнячок в Лисьем Носу и квартиру в строящемся доме на Савушкина. Заметь, не позолоченный саркофаг и памятник из бронзы, а жилье, так что вряд ли она готовилась к самоубийству! Мы выяснили, что у нашей светской львицы был молодой любовник по имени Валера. Парнишка – студент четвертого курса Военмеха и по совместительству работает официантом в клубе «Метро». Там она его и подцепила. Они вместе уже полгода и расставаться не собирались. Глафира в благодарность за сексуальные услуги подарила малышу новенькую «Ауди» и сняла квартирку в центре, так как паренек иногородний. Он переехал из общежития в райские кущи на собственной машине и был бесконечно счастлив, что можно понять. А теперь скажи мне, госпожа адвокат, чего это вдруг Глафиру так переклинило, что она решилась на самоубийство при таких обстоятельствах?

Рита озадаченно молчала. Действительно, что могло заставить женщину, у которой все шло как по маслу, свести счеты с жизнью? Причина должна быть веской, но девушка понимала, что Женька еще не закончил. Он слишком хороший мент, чтобы полагаться на голый анализ ситуации, не имея доказательств. И она оказалась права.

– Но это цветочки, – продолжал приятель, проглатывая еще пару кусков колбасы и заедая их помидором из банки. – Самое интересное – заключение медэксперта. Причина смерти Глафиры Субботиной – вовсе не отравление угарным газом. В ее легких практически не обнаружено содержания СО, то есть она умерла до того, как сунула голову в духовку!

– Тогда какая же причина смерти? – Рита едва сдерживалась от нетерпения.

– То-то и оно! – И Женька, склонившись над столом, принялся за обе щеки уплетать бутерброды, хрустя маринованными огурцами. Привычка затягивать рассказ, интригуя собеседника, всегда раздражала девушку в приятеле, но она вынуждена была молча дожидаться, пока Женька не набьет брюхо. Наконец он удовлетворенно отвалился от стола, сыто прищурился и показался до боли похожим на Абрека, который сидел на буфете и хищным взглядом провожал каждый кусок колбасы, который Фисуненко отправлял в рот.

– Так вот, о причине смерти, – возобновил рассказ Женька. – Угарного газа в легких нет, зато в гортани Субботиной нашли пуговицу. О чем это говорит?

– О том, что… Глафира перед смертью откусила пуговицу с рубашки убийцы?

– Отличная догадка! – скривился Женька. – Только эта пуговица – не с рубашки и не с пиджака. Никаких следов, указывающих на причину смерти, на теле не обнаружено, зато на кровати нашли только одну подушку. Видимо, вторую, орудие убийства, злодей унес с собой. В принципе, правильный ход: если он душил Глафиру подушкой, на ней остались следы слюны и кожи. Только вот парень не учел, что пуговица оторвется и окажется у жертвы в горле. Знаешь, наволочки на Глафириных подушках не на молнии, а на пуговках… Так вот мы их и ловим, подруга – что-нибудь да забудут, где-нибудь да проколются! Очевидно, он надеялся на быстрый исход борьбы, но Субботина легко не сдалась, поэтому пуговица и оторвалась. Собственно, она и убила Глафиру, перекрыв доступ воздуха в легкие. Убийца ничего необычного не заметил. Он оттащил жертву на кухню, включил газ и засунул ее голову в духовку.

Обнаружил ее наш маленький официант, пришедший к «мамочке» на свиданку в условленное время. Парнишке повезло, что все произошло в светлое время суток, и он не включил сразу свет, иначе мы имели бы два трупа вместо одного. Он регулярно смотрит сериал про ментов, поэтому знал, что надо открыть все окна в квартире настежь и дать газу выветриться. Кроме того, он оказался хорошим гражданином и позвонил в полицию, а не ударился в бега из страха перед неприятностями. К его чести, надо сказать, что он очень переживал по поводу безвременной кончины своей великовозрастной возлюбленной. Несомненно, в его отношении к ней присутствовала корысть, но он оказался существом благодарным и умеет ценить добро, которое ему сделали. Думаю, родная мамаша вряд ли заботилась о нем лучше, чем Субботина, поэтому паренек полон готовности сотрудничать с органами.

– А ты не думаешь, что он и убил свою благодетельницу? – спросила Рита.

– Кто же убивает курицу, несущую золотые яйца?

Девушка промолчала.

– Дальше – еще круче, – продолжал Женька. – Мы порылись в Глафирином компьютере: он абсолютно «голенький»! Вся информация стерта, остались только инсталлированные программы, представляешь? В квартире царил не то чтобы беспорядок, но в ней явно что-то искали – как у Чернецова.

– Снова записи? – предположила Рита.

– Я так и подумал, поэтому выбил разрешение на экспертизу ее рабочего компьютера. Там удалось обнаружить начало статьи о смерти Романа Чернецова. К сожалению, статья не закончена, но в ней есть намек на то, что Субботина знала, кто убил вашего плясуна. Более того, она утверждала, что это убийство связано со смертью твоего отца! В ее заметках есть упоминание о некой информации, находящейся в ее распоряжении, но закончить статью Глафира не успела. Теперь можно предполагать, что все три убийства – Григория Сергеевича, Романа Чернецова и Глафиры Субботиной – связаны между собой. Помнишь, я с самого начала говорил, что маньяк тут ни при чем? По крайней мере, в двух последних случаях убийца устраивал в квартирах обыск. У Чернецова он изъял из фонотеки несколько дисков, зато не потрудился уничтожить остальные, понадеявшись на то, что ловкая инсценировка под маньяка пройдет на ура. У Субботиной, очевидно, он тоже искал диски и, вероятно, нашел, потому что мы обшарили каждый сантиметр в ее квартире и в кабинете, но ничего не обнаружили. Ее юный любовник абсолютно не в курсе дела, она не давала ему на хранение никаких материалов. Мы даже поковырялись в ее новом доме в Лисьем Носу, но и там ничего не нашли. Так что, похоже, убийца решил скосить под маньяка, раз представилась такая возможность и вы все равно ожидаете исполнения угроз!

– Но ведь об угрозах знал очень узкий круг людей, только свои, а это значит…

– Значит, что кто-то из «своих» это и сделал, – закончил Фисуненко.

Проводив Женьку, Рита вернулась на кухню. Должна ли она положиться на Фисуненко и ждать, чем дело кончится, или пришло время немного помочь приятелю? Завтра – последний день перед премьерой, а значит, и самый опасный. Если целью убийцы является отмена спектакля, значит, он должен нанести удар в ближайшее время. Но Женька считает, что преступник преследует отнюдь не эту цель, тогда какую?

Предаваясь невеселым мыслям, Рита вдруг с ужасом поняла, что умяла почти всю банку с маринованными помидорами! Она закрутила крышку и, чтобы скрыть следы «преступления», запрятала полупустой сосуд в самый дальний угол балкона. Проделав эту манипуляцию, девушка решила заняться уборкой. Она давно усвоила, что домашний труд если и не облагораживает, то, по крайней мере, успокаивает нервы, поэтому она с повышенным усердием принялась стирать пыль с и без того сверкающей полировкой мебели, потому что ее мать отличалась чистоплотностью. Рита же могла месяцами не замечать пыли и грязи, а потом, в состоянии волнения или возбуждения, вдруг схватиться за тряпку, вылизать квартиру за один день и снова накапливать грязь – до следующего стресса.

Едва Рита успела убрать пылесос в стенной шкаф, как услышала, что в замке поворачивается ключ: вернулся Игорь. Мама предусмотрительно отдала ему папин ключ, чтобы он мог чувствовать себя как дома. Рита, встрепанная и одетая в отцовскую рубашку и отвисшие на коленях треники, встретила его на пороге. Она сразу поняла, что он не в духе. Сняв пальто и длинный теплый шарф, которым всегда заматывал горло в морозные дни и который был давным-давно собственноручно связан Натальей Ильиничной, Байрамов прошел в ванную. Рите не терпелось расспросить его о делах в театре, но она понимала, что он не расположен к беседам, поэтому ждала подходящего момента. Выйдя из ванной, Игорь, вопреки ее ожиданиям, не пошел на кухню, а отправился в спальню. Девушка последовала за ним.

– Что тебе приготовить? – спросила она. – То есть все готово, но надо разогреть. Если бы ты позвонил минут за двадцать…

– Я не голоден, – резко прервал ее Игорь.

– Что случилось? – встревожилась Рита. – Это из-за Мити? Он остался или…

– Остался, – кивнул Байрамов. – Ничего не случилось, просто я устал как собака!

Он нырнул под одеяло и отвернулся к стене. Рита бросила взгляд на часы: половина десятого! Она убавила громкость телефона на туалетном столике, чтобы Игоря не разбудил неожиданный звонок, а сама отправилась на кухню сварить себе еще чашку кофе. Пока машина делала свое дело, девушка набрала номер Марины Кушанашвили. Марина долго мялась, но потом рассказала, что Митя не пропустил репетицию и не ушел из проекта, но танцевал сегодня отвратительно, причем ей, Марине, показалось, что он делает это назло Байрамову. Конечно же, Марина понятия не имела о том, что произошло между Ритой, Игорем и Митей, поэтому ей показалось странным, что Игорь, обычно не стеснявшийся в выражениях, был на редкость терпелив. Он практически не делал Мите замечаний, хотя все видели, что тот танцует одной левой ногой. Повесив трубку, Рита несколько минут собиралась с мыслями. То, чего они с Байрамовым боялись, не произошло, а значит, премьера состоится. Даже если Митя решил подвести их и намеренно завалить шоу, это не имело большого значения – другие вытянут представление. Кроме того, Рита знала, что Митя слишком честолюбив, чтобы подвергнуться риску быть в пух и прах раскритикованным специалистами и балетоманами. Но остается главная опасность – убийца. Хоть Женька и уверен в том, что он не псих, объяснения его действиям пока не находилось. Допустим, в квартирах Глафиры и Ромки искали записи, но что же с отцом? Его кабинет был в порядке, когда Рита вошла, да и полиция ничего не обнаружила, кроме записок, которые, как выяснилось, писал Чернецов. Рита не сомневалась, что он не убивал Григория Сергеевича.

Пора что-то предпринять! Слишком долго она довольствовалась скудной информацией, предоставляемой Женькой, а теперь настало время включиться в расследование. Есть вещи, о которых не расскажут работникам органов, но с удовольствием поведают частному лицу, особенно если это лицо изобретет подходящую легенду для пущей правдоподобности. Где там работает юный любовник Глафиры? Кажется, в клубе «Метро»! Женька назвал только его имя – Валера. Интересно, сколько Валер может работать в одном клубе? Спросить у Женьки фамилию? Исключено, он сразу заинтересуется, зачем да почему…

Рита нашла по справочнику адрес клуба и выяснила, во сколько они открываются. Конечно, могло оказаться, что сегодня не смена искомого Валеры, но попробовать стоило. Девушка не была в клубах со времен туманной юности. Ей не нравились подобные заведения, и она гораздо более охотно проводила время с хорошей книжкой, но Варя придерживалась иного мнения. Сейчас, как никогда, требовался ее богатый опыт, поэтому Рита набрала номер телефона подруги, хотя надежда на то, что та окажется дома в такое время, была слабой. Но сегодня, видимо, был Ритин день: Варвара оказалась дома и изъявила желание тряхнуть стариной. Она пообещала, что будет у подруги через сорок минут, чтобы помочь принарядиться.

В ожидании товарки Рита раскрыла створки платяного шкафа в поисках подходящего наряда. Как теперь одеваются в клуб? В то время когда она была студенткой, на это мало обращали внимания и наряжались кто во что горазд. Девушка не испытывала недостатка в хороших вещах, но отец, привозя подарки из-за границы, отдавал предпочтение добротным, а не модным изделиям. Поэтому она, отправляясь на очередную тусовку, предпочитала джинсы и свитер или джинсы и футболку – в зависимости от времени года. Подойдет ли теперь такая экипировка? В задумчивости она принялась раскладывать на диване предметы гардероба, пытаясь подобрать что-нибудь подходящее для вечерней вылазки. Варя появилась с часовым опозданием. Окинув орлиным взором вещи, которые Рита отобрала как возможные для похода в «Метро», она сказала только одно слово:

– Мрак!

Подойдя к шкафу, Варя зарылась в него по самую талию. Перебирая вещи, она что-то бормотала себе под нос, и Рита подозревала, что то были не самые лестные замечания в отношении ее вкуса. Наконец подруга вынырнула из недр гардероба с победным выражением на лице.

– Вот, самое то! – воскликнула она, потрясая в воздухе черными в облипочку слаксами, блестящими, как крокодиловая кожа, и переливающимся всеми цветами радуги топиком без рукавов. И то и другое отец привез из Сингапура, но Рита так ни разу и не надела обновку: она казалась ей слишком экстравагантной. Варя, не слушая возражений, заставила подругу примерить наряд. Тяжко стеная, та подчинилась. Варвара, оглядев Риту со всех сторон, восторженно захлопала в ладоши.

– Слушай, тебе только такое и надо носить! – воскликнула она. – С твоей-то фигурой, с такими ногами…

– Все же, – неуверенно проговорила Рита, вертясь перед зеркалом, – это как-то не по возрасту, что ли?

– Господи, ты боже мой! – взвилась Варька. – Да сколько тебе лет – сто? Ты – молодая, привлекательная женщина, так, черт возьми, и веди себя соответственно! Я говорю, что в этом ты выглядишь лет на десять моложе, тебя начнут клеить подростки, когда мы появимся в клубе!

– Вот только этого мне не хватало, – пробормотала девушка. – Ты не забыла, что мы идем туда по делу, а не развлекаться?

– Надо уметь сочетать приятное с полезным, – авторитетно заметила подруга, закрывая шкаф. Теперь – намазать морду!

Когда они прибыли к «Метро», Рита поняла, что правильно поступила, взяв с собой подругу и позволив ей подобрать наряд и макияж. В очереди, выстроившейся вдоль турникетов, толклись сплошь молоденькие девчонки и парни. Несмотря на мороз, у всех девиц под шубками и пальто были тоненькие блузочки и коротенькие юбочки или джинсы. Бритоголовый охранник с пристрастием осматривал каждого, проходящего мимо него. Пока он проверял сумочки и спрашивал, нет ли у подруг при себе газового баллончика или электрошокера, Рита, оглянувшись, заметила на стоянке машину, показавшуюся знакомой. Присмотревшись, она поняла, что права: точно такая зеленая «Нива» с тонированными стеклами преследовала ее недавно. Она поискала глазами хозяина авто, в надежде, что он стоит поблизости, но никого не увидела. Девушка хорошо запомнила рисунок в форме капли на капоте – не самый броский, но и не самый распространенный. Наблюдать дальше Рита не смогла: толпа подростков сзади напирала, а охранник, вернув сумочки, отступил, пропуская подруг внутрь.

Чтобы попасть в бар, пришлось пройти через зал, где тряслись в экстазе человек восемьдесят молодых людей и девушек. На балконе, тянувшемся по периметру танцплощадки, хилый пацанчик показывал, как ему, наверное, казалось, стриптиз. Рита вспомнила свой визит в клуб, где раньше работал Игорь, и девушку у шеста, по сравнению с танцем которой движения мальчишки походили на предсмертные судороги червячка, насаженного на рыболовный крючок. Когда глаза привыкли к темноте, она заметила в толпе танцующей публики людей, отличавшихся от большинства. Человек пять выделялись не только возрастом – где-то под пятьдесят, – но и стилем одежды. Пытаясь молодиться, они выглядели не стильно, как, наверное, полагали сами, а жалко: раздобревшие фигуры, затянутые в тесные джинсы, и банданы на дряблых шеях не могли обмануть никого на этом празднике юности. Что эти дядьки тут забыли?

– Девчонки, вы из Педагогического? – услышала Рита голос за спиной и, обернувшись, увидела парнишку лет восемнадцати. – Мы тут с ребятами, присоединяйтесь?

Подруги вежливо отказались, но в глубине души почувствовали себя польщенными: их приняли за ровесниц! Протиснувшись к входу в бар, они заняли столик подальше от грохочущей дискотеки. Интересно, что молодежь танцует под музыку девяностых, хотя на дворе в разгаре двадцать первый век! Впервые за много лет Рита услышала песни группы «Комбинация», Жени Белоусова и «Синий туман» Добрынина, от которого двадцать лет назад балдела вся страна. Она познакомилась с этой песней, когда поехала с мамой отдыхать в Анапу. Рите едва стукнуло восемь. Они валялись на пляже, и каждый день из всех ларьков с пепси-колой и шашлыками неслось: «Синий туман похож на обман…»

Оставив Риту размышлять о преемственности поколений, Варя, чувствовавшая себя здесь как рыба в воде, направилась к бару. Она немного задержалась, болтая с пареньком за стойкой, и возвратилась с двумя бокалами пива.

– Я подружилась с маленьким барменом, – сказала подруга, кивая на паренька. Он расцвел широкой улыбкой, польщенный вниманием такой приятной и красивой дамы. – Его зовут Петя. Он новенький и еще мало кого знает, но через полчаса придет некий Гена, который тут уже вечность работает и со всеми знаком. Он-то нам и поможет разыскать твоего Валеру!

В ожидании Гены они заказали еще по бокалу пива. Прошло больше часа, когда он наконец появился. Парень был немногим старше Пети, но и в самом деле знал всех и вся в «Метро». Он пообещал прислать Валеру к их столику, как только тот освободится.

Пришлось ждать еще полчаса, прежде чем к ним подошел невысокого роста худосочный паренек со светлыми волосами и кучей веснушек на переносице, одетый в черные брюки и белую рубашку. Рита не верила своим глазам: неужели этот мальчуган мог быть любовником Глафиры?!

– Что-то я вас не помню, – были его первые слова. – У меня хорошая память, и я точно знаю, что мы не встречались. Вы что, тоже из полиции? – Валера подозрительно нахмурился.

– Что вы, что вы! – замахали руками подруги.

– Мы… то есть я, – поправилась Рита, – работаю в журнале «Мир женщин». Мы с Глафирой были хорошо знакомы, и она рассказывала мне о сенсационной статье, которую собиралась поместить в следующем номере. Говорила также, что у нее есть какая-то запись. Случилось ужасное несчастье, но мне бы не хотелось, чтобы Глафирин труд пропал зря, поэтому я решила закончить то, что она не успела, но для этого мне нужна ее информация.

– Да, – кивнул парень, – менты меня тоже спрашивали, но я про это ничего не знаю. Послушайте, я приходил к Глафире дважды в неделю. Она обычно звонила и говорила, что ждет меня. Глаша не любила сюрпризов и была слишком занята, чтобы встречаться чаще. Я понятия не имею, что она держала в своей квартире. Мы никогда не беседовали о ее работе, просто болтали на отвлеченные темы… – он слегка покраснел. – Собственно, у нас почти не оставалось времени на разговоры, понимаете?

Девушки синхронно закивали.

– Но я так понял, что убийца, видимо, что-то искал, – продолжал Валера. – Вещи в квартире лежали не на своих местах. Глафира была педантична и аккуратна, она точно знала, что где находится, и ничего не стала бы перекладывать и переставлять без нужды. Я так думаю, если убийца действительно искал запись, он ее нашел.

– Почему вы так уверены? – удивилась Варвара.

– Ну, зачем тогда убивать Глафиру? – пожал плечами бармен. – Скорее всего, она ему сказала, где то, что ему нужно, и он… избавился от нее. За ненадобностью.

Рита заметила выражение неподдельной грусти на лице Валеры: очевидно, он и впрямь хорошо относился к покойной.

– А вы случайно не знаете, – спросила она, – был ли у Глафиры человек, друг, которому она могла доверить важный секрет? Если убийца действительно искал диск, она ведь могла сделать копию и отдать кому-то на хранение…

Валера задумался.

– У Глаши не водилось близких друзей, – медленно произнес он. – Она говорила, что у скандального журналиста не может быть друзей, потому что люди боятся его и не спешат изливать душу из страха, что завтра их откровения появятся в газетах. Так что, пожалуй, я ничем не смогу вам помочь… Хотя, – парень вдруг оживился, – у Глафиры есть дочь! У них были напряженные отношения, но это только по вине дочери. Глафира ее любила. По-своему, конечно.

– А следователям вы рассказали про Глафирину дочь? – быстро спросила Рита.

– Они не спрашивали. С полицией ведь сами знаете – чем меньше скажешь, тем спокойнее жить! Да они ее и так наверняка разыскали, ведь родственникам в таких случаях сообщают, верно?

– А как нам найти ее? – спросила Варя. – Вы адреса не знаете?

– Нет, конечно, – ответил парень. – Знаю только, что она работает вроде бы где-то в районе «Сенной», в каком-то навороченном мебельном салоне. Названия не помню, даже не спрашивайте!

– А имя? – поинтересовалась Рита. – Имя дочери?

– Кажется, Марина, – неуверенно ответил Валера. – Нет, точно Марина. Фамилия та же, что и у Глафиры – ее первого мужа.

Они поблагодарили парня за информацию, и Варя попыталась всучить ему тысячу рублей, но он нахмурился.

– Я для Глафиры хочу что-нибудь сделать, – сказал он с прохладцей. – Если ее убили из-за статьи, которую она хотела написать, закончите и напечатайте ее. Я знаю, что вам наговорили про наши с ней отношения, но это все неправда: я ее любил, и она меня, а если кто сомневается, ну и черт с ним!

С этими словами Валера развернулся и смешался с толпой молодежи.

– Ну надо же, – восхитилась Варвара, пряча купюру в сумочку. – Не взял денег!

Выйдя из клуба, Рита первым же делом принялась искать глазами зеленую «Ниву». На стоянке было полно машин, но ее и след простыл.

Варя взглянула на часы.

– Двенадцать тридцать, – отметила она. – Пожалуй, в мебельный салон мы сейчас не поедем.

– Да уж, – вздохнула Рита. – Завтра придется обзвонить все салоны в районе «Сенной» и узнать, в каком из них работает Глафирина дочь.

– Я бы съездила с тобой, – замялась Варвара, – но завтра у меня слушание дела – не знаю, когда освобожусь.

– Ничего, – успокоила ее Рита. – Ты и так много сделала! На премьеру-то придешь? Байрамов заначил для тебя два билета.

– Неужели я пропущу главное событие сезона? Да за кого ты меня принимаешь!

Подруга подбросила Риту до дома, а сама покатила к себе. Войдя в квартиру, Рита тихонько прикрыла за собой дверь. Оказавшись в спальне, девушка умилилась: Игорь спал на спине, а на его плече, прижавшись широкой монгольской мордой к щеке Байрамова, дремал Абрек. Видимо, кошачий сон очень чуткий: Абрек открыл один глаз, оценил обстановку и снова закрыл его – хозяева дома, значит, все в порядке.

Укладываясь спать как можно осторожнее, чтобы не разбудить Игоря, Рита думала лишь об одном: только бы завтра ничего не произошло!