Книга: Танец над пропастью
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

С утра Рита первым делом позвонила Гале. Девушка выразила озабоченность по поводу того, что со вчерашнего дня от Игоря нет известий. Ребята из труппы обрывают телефон в надежде хоть что-нибудь выяснить, но тщетно: Байрамов как в воду канул. Повесив трубку, Рита почувствовала, как в желудке образовалась болезненная пустота. Ну что могло с ним случиться? А если убийца решил продолжить охоту, и на этот раз его жертвой стал Игорь?
Набрав номер Женьки, она рассказала ему о своих опасениях. Тот посоветовал не дергаться и пообещал что-нибудь выяснить. Премьера неотвратимо надвигается, а один из ведущих танцовщиков убит, его дублер не готов, а Байрамов растворился в воздухе, никого не предупредив! Не в силах сидеть в четырех стенах и в то же время не имея возможности ничего предпринять, Рита решила проветриться, а заодно отвезти маме кота. В машине «мурзик» чувствовал себя уверенно. Развалившись на переднем сиденье, кот буравил Риту взглядом огромных голубых глазищ, и ей даже показалось, что в них читается упрек: что, не ко двору пришелся? И чем же это я вам не угодил? Хожу на унитаз, ем аккуратно, моюсь регулярно – в чем, собственно, проблема?
Рите страшно не хотелось его отдавать. Она успела привязаться к этому существу. Ночью она проснулась от странного звука над ухом и не сразу сообразила, что кот лежит на подушке и урчит, блаженно вытянув лапы и прищурив один монгольский глаз. Утром Митя пришел в негодование по поводу обнаружения интервента в их постели, но Рите было так уютно, когда урчащий комок шерсти находился рядом!
Оказавшись в подъезде своего дома, она почувствовала почти невыносимую ностальгию. Митина квартира не стала для нее своей, она по-прежнему чувствовала себя там гостьей, а тут все родное, даже ступеньки крыльца, деревянные двери, почтовые ящики и лифты – маленький пассажирский и грузовой! У Риты имелись ключи от квартиры, но она позвонила в звонок. Ей захотелось, чтобы мама сама открыла дверь, как раньше. Наталья Ильинична вышла на порог в сером домашнем платье, которое выгодно подчеркивало прекрасно сохранившуюся фигуру. Волосы ее, несмотря на ранний час, были аккуратно уложены в пучок, а на лице матери Рита заметила легкий макияж.
– Ты куда-то уходишь, мамуля? – спросила она, закрывая за собой дверь.
– Нет, – ответила мать, но в ее голосе Рите послышалась нерешительность. – Рада тебя видеть!
Они обнялись.
– А вот и новый жилец, – сказала девушка, протягивая Наталье Ильиничне кота на вытянутых руках. – Придумай ему имя, потому что я не знаю, как звал его Ромка, а сама ни до чего путного не додумалась. Да, я привезла его еду, сейчас отнесу в холодильник.
Она скинула шубу, влезла в свои старые тапочки, которые так и стояли у вешалки, словно она никуда не переезжала, прошла на кухню и замерла в дверях: за столом сидел Байрамов. Вся кухня была наполнена дымом – от сигары, которую он курил, и от маминой сигареты, лежавшей в пепельнице. На Игоре был домашний костюм отца. Рита почувствовала невероятное облегчение.
– Привет, – произнесла она, стараясь придать голосу безразличие. – А тебя все ищут.
– Привет, – ответил Игорь, никак не отреагировав на ее замечание.
Вошла Наталья Ильинична, за ней на кухню прошествовал кот. Он только что обследовал квартиру и, видимо, решил посетить место наибольшего скопления потенциальных хозяев. Недолго думая, он поднял голову и, примерившись, вспрыгнул к Байрамову на колени. Тот вздрогнул от неожиданности, но тут же запустил длинные пальцы в пушистую шерсть животного.
– Ну надо же, какой абрек, – мягко сказал он. – Синеглазый, – добавил он, рассмотрев морду кота повнимательней.
Рита жадно разглядывала его, подметив темные круги под глазами и складки, залегшие в уголках рта и на лбу. Сейчас Байрамов выглядел гораздо старше своих двадцати восьми лет.
– Кто будет кофе? – спросила Наталья Ильинична. Рита заметила, что всякий раз, когда мать попадала в неловкую ситуацию и не знала, как из нее выкрутиться, она тут же принималась варить кофе. Машина недовольно затарахтела, и запах дыма постепенно смешался с ароматом молотых зерен. Наталья Ильинична беспомощно огляделась, словно ища, чем бы еще себя занять, подошла к холодильнику, открыла его и воскликнула:
– Ну, ничегошеньки не осталось! Раз уж нас теперь четверо, вместе с Абреком (видимо, мать восприняла невольно вырвавшееся у Игоря слово как новое имя для животного), надо сбегать в магазин, а то нечего будет есть на обед и на ужин.
Она схватила авоську, висевшую на ручке кухонной двери, и выскочила в коридор.
Рита открыла дверцу холодильника, чтобы положить туда кошачью еду. Полки оказались до отказа забиты продуктами! Она распихала консервы, как смогла, и села напротив Байрамова, подперев рукой щеку. Кот по-прежнему сидел у него на коленях, лениво щуря глазищи.
– Как ты здесь оказался? – осведомилась Рита. – Мы тебя обыскались, я даже позвонила Женьке Фисуненко, заявила о твоей пропаже… Кстати, надо дать отбой! – спохватилась она и кинулась в коридор к телефону. Разговор с Женей занял ровно полминуты, и она вернулась на кухню. Рита прекрасно понимала, что мать убежала для того, чтобы они с Байрамовым могли поговорить без свидетелей, но он решительно не был расположен к беседе. Его пальцы машинально поглаживали кошачью шерсть, а взгляд казался пустым и отстраненным.
– Прекрати ощипывать животное, Байрамов! – рявкнула она. – Посмотри на меня! Это – последнее место, где я догадалась бы тебя разыскивать, и я хочу знать, что ты здесь делаешь!
Он глядел на нее с удивлением: Рита редко повышала голос, а уж так откровенно орущей он ее, пожалуй, не видел никогда.
– Могу уйти, если это тебя раздражает, – ответил он.
– Не пори чушь! Ты хоть понимаешь, как напугал нас? После убийства Ромки все и так на нервах, премьера на днях, а ты пропал!
– Я… не мог оставаться один, – тихо произнес Игорь, не глядя на нее. – Прослонялся по городу до ночи. Потом подумал, что есть человек, который всегда мне рад. И пришел к твоей матери.
– Мог бы и мне позвонить, – обиженно заметила Рита.
– Для чего? – удивился он. – У вас с Митькой свои дела, зачем мне лезть в вашу семейную жизнь?
– Дурак ты, Байрамов, – вздохнула она. – Нет никакой семейной жизни.
Он впервые посмотрел ей в глаза.
– Уходи от него, – глухо сказал он.
– Хорошо, – тут же ответила Рита и поразилась, как легко и просто с ее губ слетело это слово. Она не почувствовала при этом никакого раскаяния, ни малейших угрызений совести в отношении Мити. Возможно, они придут потом? Игорь, не отводя от нее взгляда, осторожно спустил кота на пол и поднялся. Рита как загипнотизированная сделала то же самое. Как же давно она не чувствовала его рук на своем теле! Она и не заметила, как они оказались в постели.
В себя Рита пришла лишь через час. То, что произошло, объяснить было невозможно, но она чувствовала, что наконец вернулась домой. Лежа на боку, она смотрела на спящего Игоря. Она могла бы лежать так до скончания века и даже не пошевелиться, чтобы не потревожить его. Все, что было с Митей, казалось далеким и нереальным. Единственное, что сейчас беспокоило Риту, это момент выяснения отношений. Конечно, можно ограничиться трусливым телефонным звонком, когда нет необходимости смотреть в глаза и говорить, что она совершила ошибку, что она его не любит и никогда не любила. Но нельзя так поступать с Митей! Хоть и тяжело, а побеседовать придется.
Игорь лежал на спине, и Рита любовалась его орлиным профилем с резко очерченными ноздрями, которые начинали раздуваться, как у породистого коня, когда он злился или нервничал. Только сейчас она заметила, что на его шее что-то тускло поблескивает – тонкая золотая цепочка, теряющаяся в складках подушки. Рита придвинулась поближе и нащупала пальцами кулон – золотая звезда в обрамлении полумесяца, символ ислама. Странно, подумала она, никогда раньше Байрамов не носил ничего подобного.
– Ты решила ограбить меня и скрыться, пока я сплю, женщина? – лениво пробормотал Игорь, открыв один глаз.
– Я подумывала об этом, – согласилась она. – Твою одежду и сумку я уже обыскала, теперь очередь личного досмотра.
– Насколько личного?
– Интимного, – промурлыкала она, прижимаясь к нему поплотнее. – Кстати, Байрамов, с каких пор ты начал носить украшения?
– Это? – он потрогал кулон. – Это не украшение, а символ веры, темная ты моя.
– Я прекрасно знаю, что это! – возмутилась Рита. – Но что-то я не замечала, чтобы раньше ты баловался золотыми безделушками.
– Раньше в этом не было необходимости. Мы все были «одна большая дружная семья», – так учили в школе. А теперь, когда в метро нельзя проехать, чтобы тебя не остановили из-за принадлежности к «лицам кавказской национальности»…
– Ой, вот только не ври, что тебя хоть раз останавливали, Байрамов! – воскликнула Рита. – Ты абсолютно не похож на…
– На кого? – и его карие глаза опасно блеснули. – Договаривай!
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
– То есть если на моем лице этого не написано, то я, по-твоему, должен радоваться и благодарить судьбу за то, что от моей русской матери я получил больше генов, чем от отца-азербайджанца?
Рита совершенно не хотела развивать тему и ругала себя за излишнее любопытство, которое привело к неприятному разговору. Она и не думала, что для Байрамова это больной вопрос. С восьми лет Игорь жил в России, но его корни на родине были достаточно глубоки, хотя он и наезжал в Баку не чаще двух раз в году. Там жила его семья – родители, сестры и младший брат, который благодаря Игорю сумел поступить в медицинский институт, потому что его отцу, который всю жизнь много и тяжело работал, чтобы прокормить семью, оказалось не по силам позволить сыну учиться. Рита не задумывалась о том, что нынешняя массовая истерия в отношении всех, кто исповедует ислам, каким-то образом касается Байрамова, которого лично она не воспринимала как нерусского человека. Действительно, он не похож на «лицо кавказской национальности» – дурацкое все-таки определение! Игорь из тех людей, по которым невозможно определить национальную принадлежность – южно-славянский тип, средиземноморский – да какой угодно! Раньше он сам со смехом говорил, что является плохим правоверным, потому что не ходит в мечеть, не совершает намаз и вообще не следует традициям и обычаям, которых должен придерживаться истинный мусульманин.
Однако Рита устала просить прощения за свои слова, тем более за те, которые вовсе не произносила.
– Знаешь, Байрамов, – сказала она, спуская ноги на пол и срывая со спинки стула свитер, который бросила туда час назад, – не создавай проблем: я не говорила того, что ты себе навыдумывал! Я – русская женщина с польскими корнями, если верить папе, но я не намерена отвечать за «страдания» еврейского народа или азербайджанского, народов Бирмы и Нганасана…
– Да уймись ты, женщина! – Байрамов схватил ее за запястье и заставил опуститься на кровать. – Я совершенно не собирался полемизировать с тобой на тему вероисповедания или расизма – это ты видишь подвох в каждом моем слове!
Рита запустила руку в густые волосы и провела пятерней от затылка до кончиков, будто бы сбрасывая с себя остатки накопившегося раздражения.
– Прости, – сказала она, – нервы ни к черту. Премьера, Ромка…
– И ты прости, – вздохнул Байрамов. – Твоего отца нет, а мы по-прежнему ссоримся по всяким пустякам – вот бы он порадовался!
Игорь перекатился на край кровати и встал.
– Пойду приму душ, – сказал он.
Рита потянулась за телевизионным пультом.
– Печальное известие для всех поклонников журнала «Мир женщин», – вещала молодая телеведущая. – Трагически ушла из жизни создатель и бессменный редактор популярного издания Глафира Субботина. Правоохранительные органы в интересах следствия умалчивают об обстоятельствах смерти, но из достоверных источников стало известно, что редактор журнала покончила жизнь самоубийством, отравившись газом в собственной квартире.
Восклицание, раздавшееся у Риты за спиной, заставило ее обернуться. В дверях стояли мама и Игорь.
– Еще одна смерть! – пробормотала Наталья Ильинична. – А ведь Григорий хорошо знал эту женщину…
– Одно успокаивает, – заметила Рита, – все-таки это не убийство, а самоубийство. Значит, ничего общего с нашими проблемами эта история не имеет!
Байрамов вроде бы собирался что-то сказать, но передумал.
– Игорь?
Он развернулся и вышел в коридор. Рита неотступно следовала за ним на кухню.
– В чем дело? – спросила она, когда он тяжело опустился на стул и подпер руками голову, словно она внезапно стала такой тяжелой, что шея перестала выдерживать ее вес.
– Я понимаю, ты знал Субботину, но зачем же так переживать? Вы ведь не были настолько близки… Или были? Байрамов, если ты скажешь, что она была твоей любовницей, то я потеряю к тебе остатки уважения: я могу простить практически все, кроме плохого вкуса!
– Я больше не могу, – пробормотал он, не отреагировав на ее шутку. – Сначала – Синявский, потом Ромка, теперь – Субботина!
– Вот тут ты не прав! – возразила Рита. – То, что случилось с Чернецовым, не имеет никакого отношения к ее самоубийству…
– Самоубийству? – Байрамов рассмеялся неприятным, каким-то каркающим смехом. – Да на свете не было никого, менее склонного к суициду, чем Глашка Субботина – черта с два она покончила с собой! Это я виноват, что втянул ее в наши проблемы.
– Ты-то тут при чем? – удивилась Рита.
– Я встречался с ней недавно.
– Я знаю, – сказала девушка и прикусила язык.
– Знаешь?
– Ну, – принялась выкручиваться она, – понимаешь, мы с Варькой… В общем, мы тебя видели. С ней. Случайно. У «Европейской».
Байрамов смотрел на нее как-то странно, и Рита не могла понять, о чем он думает.
– Мы встречались, – продолжил он, – чтобы она запустила статью о «Камелоте», которая развеяла бы негатив, витающий вокруг театра. Я рассказал ей все, что произошло со смерти твоего отца. Глафира пообещала, что в журнале напечатает лишь то, на что я дам «добро». И сдержала слово. Журналистка, которую она ко мне прислала, Ирина Тимощук, задавала только правильные вопросы… И вот, до Глафиры добрались! Если этот гад желает сорвать премьеру, то в ее смерти есть моя вина!
– Послушай, ведь письма с угрозами получили только члены труппы, – резонно заметила Рита. – Если Субботина, как ты утверждаешь, не покончила с собой, то все равно она вряд ли стала бы следующей жертвой! Из получивших письма пострадал пока только Ромка. Слава богу, конечно, но Глафира-то тут при чем?
– Не знаю, – устало сказал Игорь. – Но мне кажется, что все, связанное с этим спектаклем, плохо закончится. Не стоило мне соглашаться занять место твоего отца, нужно было все отменить… Но я еще могу это сделать.
– Нет, не можешь! – жестко произнесла Рита. – Нам не из чего выплачивать спонсорам, проданы все билеты. В конце концов, вы так много работали – ради чего? Чтобы на финишной прямой сдаться? В любом случае, Байрамов, ты себе и представить не можешь, сколько в этот треклятый проект вгрохано денег! Ты будешь умницей и выпустишь шоу, и никто больше не пострадает, потому что Женька выделил нам охрану. По блату, между прочим! Сейчас я сниму трубку и позвоню Гале. Ты скажешь, чтобы она оповестила ребят о генеральной репетиции. Время назначай сам. Думай о премьере, а остальное я возьму на себя!
На лице Игоря, как на негативе, постепенно проступало выражение крайнего изумления.
– Знаешь, – медленно произнес он, – я всегда думал, что между тобой и твоим отцом нет ничего общего. Теперь я вижу, что ты – его дочь!
Рита не знала, стоит ли принять это как комплимент или как упрек, поэтому промолчала.
Пока Байрамов разговаривал с Галей, давая указания на завтра, Рита сидела на табуретке в прихожей и задумчиво наблюдала за ним. Повесив трубку, он повернулся к ней и сказал:
– Надо решать, что мы скажем Митьке.
– Подождем до премьеры…
– Нет уж, – нахмурился он, – так нельзя. Конечно, я не представляю, как он отреагирует – возможно, уйдет, и нам придется в последнюю минуту вводить парня из второго состава, но я так не могу: мы должны все рассказать.
– Нет, – покачала головой Рита. – Это я должна все рассказать. Одна.
– Уверена?
Она кивнула. Рита не хотела взваливать на Игоря еще и этот груз. Она знала, что мужчины нерешительны в подобных вопросах, и лишь укрепилась в своем мнении, заметив выражение облегчения на его лице. Ей самой предстояло разбираться в своей личной жизни.
Она села в свой «Фольксваген», включила зажигание, но сразу не тронулась, прогревая мотор: на улице опять ударил мороз. На часах начало пятого, и уже заметно, что дело идет к весне – еще месяц назад в это время темнело. Рита ненавидела это время года, когда зима мучительно переходит в весну: повсюду грязный, рыхлый снег, лед под ногами, город выглядит неопрятно, а с неба то и дело сыплется то ли снег, то ли дождь. Вот и сейчас стекла автомобиля покрывала мелкая снежная пыль. Рита включила «дворники». Что ж, погода в точности соответствует ее настроению!
Пытаясь оттянуть неприятный момент объяснения с Митей, девушка бесцельно колесила по городу, репетируя, что скажет ему при встрече. В тот момент, когда она наконец собралась с духом и решительно повернула в сторону Митиного дома, она заметила эту машину – «Ниву» темно-зеленого цвета, которая следовала за ней вот уже некоторое время. На оживленной улице, где полно автомобилей, это неудивительно, но Рита свернула в переулок, а «Нива» по-прежнему сидела у нее на хвосте! Как проверить, что за вами хвост? Любители шпионских боевиков, к которым относила себя и Рита, отлично это знают. Она проехала до конца переулка, свернула в другой, потом выехала на автотрассу. «Нива» не отставала! Теперь их разделяло несколько других машин, но в зеркале заднего вида отлично просматривалось преследующее Риту авто. Она сбросила скорость, пытаясь поравняться с «Нивой» и рассмотреть, кто сидит за рулем, хотя и понимала, что при данных обстоятельствах это чрезвычайно опасно. Машина приблизилась настолько, что девушка смогла разглядеть сильно тонированные стекла. Кроме того, водитель заметил ее маневр и тоже сбавил скорость, немного отстав.
Тогда Рита предприняла то, чему учили все те же шпионские боевики: она изо всех сил надавила на педаль газа, вырвавшись вперед из ряда автомобилей, перестроилась, нарушая правила, и рванула через перекресток в ту самую секунду, когда для водителей зажегся красный свет. «Ниву» от нее отделяла фура, груженная автомобилями «БМВ», поэтому преследующая машина не сумела проделать тот же трюк. Рита на полной скорости неслась через перекрестки, не обращая внимания на светофоры и тихо молясь про себя, чтобы не нарваться на гибэдэдэшников. Заставив себя взглянуть в зеркало заднего обзора, она перевела дух: хвоста не видно. Какую бы цель ни преследовал водитель «Нивы», она явно не была приятной для Риты, поэтому она тихо радовалась своему «шпионскому» крещению: никогда в жизни не выжимала больше девяноста километров, да и то по хорошей трассе и при сухой погоде! Сегодня же Рита шла на ста двадцати по скользкому обледенелому асфальту и осталась жива, поэтому мысленно снова и снова поздравляла себя с этим фактом.
Паркуясь у Митиного подъезда, она все еще тяжело дышала от возбуждения. Наверное, она сумасшедшая, но девушка не могла не признаться себе, что приключение ей понравилось! Хотя вопрос оставался открытым: кто все-таки сидел за рулем преследующей ее машины и зачем ему это понадобилось?
В квартире было темно как в склепе и также тихо. Только на кухне громко тикали часы с кукушкой. Рита зажгла свет в прихожей и стала раздеваться. Очевидно, Митя предпочел куда-то отправиться вместо того, чтобы ждать ее, как Пенелопа Одиссея. Ну и славно, подумала Рита с нескрываемым облегчением: есть время, чтобы придумать достойную речь!
Войдя в гостиную и щелкнув выключателем, она взвизгнула: в кресле сидел Митя. Он несколько раз моргнул, привыкая к яркому свету.
– Ты… Ты чего в темноте сидишь? – пробормотала Рита. – Я чуть не померла со страху!
– Я звонил твоей маме, – сухо ответил Митя. – Подошел Игорь.
Вот и все, подумала она. Он знает.
– И давно работает «дом свиданий»? – язвительно поинтересовался Митя, не меняя позы.
– Мы совершенно случайно встретились сегодня, я не знала, что Игорь у мамы…
– А когда узнала – бухнулась с ним в койку, решив тряхнуть стариной?
– Я как раз собиралась тебе рассказать, Митя, но ты и так в курсе, поэтому давай не будем портить друг другу нервы, ладно? – Рита сама удивилась, откуда вдруг в ее голосе взялись металлические нотки. – Ты и сам видишь, что у нас ничего не выходит. Твоей вины нет, просто мы разные. Ты сделал все, чтобы у нас получилось, я тоже старалась, но напрасно. Я не прошу тебя простить меня, но прошу понять.
– Дело не в том, что мы разные, – тихо сказал Митя, – а в том, что ты все это время любила только его. – Ритина решительность испарилась, когда она увидела несчастное выражение, появившееся на его лице. – И ведь я знал! – продолжал Митя. – Знал, но надеялся… Думал, что ты забудешь его, если… А, ладно, чего теперь рассуждать!
– Честное слово, Митя, у нас с Байрамовым ничего не было… до сегодняшнего случая.
Митя ничего не ответил, и девушка не поняла, поверил он ей или нет. Он сидел в кресле, сгорбившись, подперев обеими руками подбородок и пристально глядя на нее.
– Наверное, – медленно начал он наконец, – мне надо устроить истерику, бить себя пяткой в грудь и кричать, что я убью его и тебя… Но я ведь все равно этого не сделаю, так что толку сотрясать воздух?
Его голос звучал спокойно, и Рита перевела дух. Она присела на диван.
– Тебе помочь собраться? – спросил Митя, и она едва не разрыдалась. Ну почему он ведет себя так правильно? Ей-богу, было бы легче, если б он сделал то, о чем только что сказал. В этом случае она не чувствовала бы себя такой сволочью! Помочь собраться? Может, он еще предложит отвезти ее к Игорю?!
Она только энергично замотала головой.
– Хорошо, – кивнул Митя, поднимаясь. – Тогда я, пожалуй, схожу за сигаретами, а ты… Ты давай…
Когда в прихожей хлопнула дверь, Рита вздрогнула. Она свободна! Ощущение свободы омрачало только чувство вины, но с этим ничего поделать нельзя: в такой ситуации один обязательно будет виноват, а другой – обижен. Идя со спортивной сумкой к машине, Рита смотрела прямо перед собой. Она боялась оглянуться и увидеть Митю, который мог стоять где-нибудь неподалеку, провожая ее взглядом.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13