Глава 11
Хуже не будет
– Валентина? Значит, Валечка? Если вы позволите, я так вас буду называть. У вас, между прочим, чудесное имя. Вам об этом говорили? Нет? Ну, значит, я первая… Итак, Валечка, судя по вашему резюме, вы проработали в компании «Трэвел пипл» около трех лет?
– Да, примерно так.
– Чудненько… А почему вы вдруг решили уволиться? Со мной вы можете быть абсолютно, абсолютно честной…
– Видите ли, у меня вышел конфликт с руководством…
– Да, как любопытно… А мне показалось, вы – человек неконфликтный…
– Я – нет. Просто так вышло. Я совершенно случайно пролила кофе на рабочий стол начальницы… Это был первый случай за три года.
– Валечка… Неужели вас уволили за этот пусть досадный, но такой мелкий проступок?
– К сожалению, да…
– Валечка… Ну вы не переживайте, мы-то с вами точно сработаемся. «Бест трэвел» фирма маленькая, сотрудников мы своих любим, зарплату выплачиваем вовремя, даем премиальные и еще… Ой, господи, что это?!
Нас решили оставить без света? Или лампы перегорели? Ну не все же сразу… Вы уж простите, Валечка, сейчас что-нибудь придумаем…
– Валентина, значит, Степанова… Вот гляжу я, Валентина, на ваше резюме, и недоумеваю… Ну, во-первых, странно, что вы институт бросили чуть ли не на третьем курсе. Обычно после первого уходят… Уж не декрет ли? Нет? Да знаю, что в паспорте нет… Сейчас детей далеко не все в паспорт-то записывают… Ну это и хорошо, что не декрет… А то с маленьким ребенком, знаете ли… Уйдете в декрет, снова замену искать придется… С другой стороны, устроитесь вы к нам, Валентина Степанова, выскочите замуж – дело-то молодое, – и придется мне вам декретный отпуск со всеми выплатами давать… Тоже, знаете ли, накладно… Понимаете, Валентина… Так тяжело найти хорошего секретаря, так сказать, помощника… А у вас, я вижу, опыт большой… Ну что ж, «Люкс трэвел» турфирма хоть и небольшая, но клиентов у нас достаточно. И перспективы роста, знаете ли, есть. Пусть денег и не очень много, но зато от секретаря до менеджера, как говорится, один шаг… Эх, что ж за напасть такая! Вторая полка за неделю! А все узбеки эти творческие! Руки бы им поотрывать, которыми они эти гвозди заколачивали! Понаехали, а работать не умеют… Эх, напасть…
– Степанова… Хорошая русская фамилия. Можно я вас по фамилии буду называть? Мне так проще.
– Вообще-то…
– Очень хорошо, Степанова. Мне кажется, мы с вами быстро сработаемся. Проглядела ваше резюме. Жаль, нет высшего образования. Без него в наше время как без рук. Ну ничего, это дело поправимое. Три года опыта работы – отлично. А почему ушли из «Трэвел пипл»?
– Понимаете, я…
– Ну да, фирма так себе, я знаю. Мы с ними как-то пересекались. Слабенькая фирма, понимаю. В «Гуд трэвел», конечно, вам будет интереснее. Хотя условия у нас немного жестче. Мы ввели систему штрафов, мотивируем сотрудников на хорошую качественную работу. Вы как, с этим согласны?
– Ну…
– Да я не сомневаюсь, привыкнете. Да и штрафов-то у нас немного. Штраф за опоздание, штраф за не соответствующий работе облик, штраф за курение в неположенном месте, штраф за курение в рабочее время, штраф за невыход на работу, штраф… Ну, об остальных потом узнаете. Коллектив у нас прекрасный, все – люди понимающие, честные. Никто вам палки в колеса ставить не будет. А со мной вы всегда договоритесь… Это еще что такое?! Нет, ну надо же – опять компьютер полетел! Ольга, срочно звони Ермакову! Я этому (следуют не совсем приятные для прочтения слова и выражения), если он сейчас не явится (смотри предыдущие скобки), в общем, этому сисадмину надо (смотри те же скобки). Представьте себе, опять пасьянс не идет, комп заглючил! Ну, Ермаков! (Следуют не совсем приятные для прочтения слова и выражения…)
Валечка вышла из метро и тут же получила эсэмэску. «Neznakomec», – прочитала она и улыбнулась. Как чувствует, что она провалила все собеседования и в очередной раз прокаталась зазря, потратив при этом на проезд не такую уж маленькую сумму…
Neznakomec. «Привет, ну, как твои неудачи?»
Валечка хотела ограничиться «спасибо, цветут и пахнут», но потом передумала и написала: «Провалила три собеседования за один день, по-моему, я побиваю все рекорды по неудачам».
Neznakomec. «Ничего подобного, рекордсмен – я. Вывел из себя лучшего друга, сломал компьютер и сижу без работы. Съела?»
Валечка продолжила отвечать ему в том же шутливом тоне, чувствуя, как прибитое тремя неудачными собеседованиями настроение снова ползет, подобно улитке вверх по склону холма.
Neznakomec. «Слушай, а как ты обозвала меня в телефонном справочнике?»
«Написала первое, что пришло в голову, – Neznakomec, – призналась Валечка. – А ты?»
Neznakomec. «Только не обижайся, ничего плохого в виду не имел. Назвал тебя Neudachnica».
На любого другого Валечка бы обиделась, но не на него. Да и потом, куда приятнее быть честно названной Neudachnica, чем высосанной из пальца какой-нибудь неправдоподобной 7аук'ой. А потому ответила: «Не обижаюсь, спасибо за честность, думаю, это даже забавно, что мы не знаем друг друга по имени».
Neznakomec. «Согласен. Ладно, удачи с работой. И я буду пытаться сделать невозможное».
Валечка поинтересовалась: «А у тебя какая проблема?»
Neznakomec. «Скажем, я тяжело схожусь с людьми».
«В Инете полно вакансий для фрилансеров, – ответила Валечка и тут же поняла, что только что нашла выход из своей ситуации».
Neznakomec. «А кто такие эти фрилансеры? Свободные художники?»
«Вроде того, – написала Валечка, – набери Job.ru, думаю, там найдешь».
Neznakomec. «Спасибо, Neudachnica».
«Пожалуйста, Neznakomec», – ответила Валечка и удовлетворенно положила телефон обратно в сумку.
Дома ее ждали привычные коты, привычная глуховатая на оба уха бабуля и привычная Лизка, которая снова сидела на кухне и смотрела ток-шоу «Сто комплексов», в котором в очередной уже раз обсасывалась тема «Нужна ли женщинам после двадцати пяти пластическая операция?».
Валечка стащила сапоги и почувствовала, как откуда-то из калошницы доносится пронзительный кошачий аромат.
– Лиза! – позвала она. Но Лиза, увлеченная «Ста комплексами», слышала еще хуже, чем ее престарелая бабуля, которая приковыляла на звон, сама не зная, где он.
– Ась? – приложив к уху сморщенную ручонку, прошепелявила она.
– Баб Зоя, коты опять нагадили! – прокричала Валечка. – И прямо в калошницу.
– За что ж ее наградили-то? – всплеснула руками старушка.
– Кого? – обреченно переспросила Валечка, уже привыкшая к такого рода путанице.
– Молочницу…
– Дайте лучше тряпку! Я вытру! – крикнула Валечка, запихивая сапоги в тумбочку, дабы их не постигла та же участь, что и ту обувь, которая стояла в калошнице.
В довершение всех бед баба Зоя приволокла старую тяпку, которой еще, наверное, при великом вожде обрабатывала свои сотки.
Вздохнув, Валечка поблагодарила бабу Зою и поплелась в туалет за тряпкой и ведром. Пока она возилась с кошачьими безобразиями, «Сто комплексов» закончились, и Лизка, воодушевленная новыми знаниями, пришла в коридор.
– Коты… – вздохнула она, глядя на Валечку, согнувшуюся в три погибели с ведром и тряпкой.
– Коты… – подтвердила Валечка. – Наверняка Фимка – он по этим делам главный мастер…
Всего котов было трое: Тимка, Симка и Фимка. И все, без сомнения, были мальчиками. Подозрение вызывал только Симка, да и то своим женским именем. Если Фимку явно сократили из Ефима, то откуда взялся Симка, Валечка понимала не очень хорошо. Перебрав все возможные имена, она решила, что баба Зоя назвала его Серафимом… Но все-таки странное имя для кота… Еще можно было предположить, что баба Зоя предвидела изобретение мобильного телефона и назвала своего питомца Сим-картой, что благополучно сократилось до Симки. Но, к сожалению, даром предвидения баба Зоя не страдала, иначе ни ведро, ни тряпка не оказались бы в Валечкиных руках.
Лизка вытащила ее на кухню и напоила чаем, а заодно расспросила о собеседованиях. Рассказывать Валечке было нечего, поэтому она в очередной раз отделалась от Лизки несколькими общими фразами и уверениями, что завтра непременно что-нибудь да подвернется.
По правде говоря, прожив у Лизки без малого три недели, Валечка начала чувствовать, что потихоньку сходит с ума от постоянного кошачьего мяуканья, неистребимого запаха мочи, Лизкиной болтовни и глухоты бабы Зои. К последней, правда, Валечка испытывала скорее сочувствие, чем неприязнь. Баба Зоя, в отличие от Лизы, не сумевшей воспитать даже собственных котов, была пожилым человеком, а старость, как известно, нужно уважать в любых ее проявлениях. Хотя бы руководствуясь тем фактом, что все когда-нибудь да стареют.
У Лизки было несколько недостатков. Во-первых, она ненавидела убирать за своими котами, что негласно предоставила Валечке, которая нельзя сказать чтобы с радостью, но все же взялась за работу, надеясь хоть как-то компенсировать свое бесплатное проживание в этом, несмотря ни на что, гостеприимном доме.
Во-вторых, Лизка практически не отрывалась от телевизора (в чем, правда, для Валечки находился определенный плюс – ее персону на время отстраняли от роли внимательной собеседницы). Валечка даже удивлялась, почему у Лизки из вечно спутанных кудряшек до сих пор не лезут антеннки, а сама голова не становится квадратной, как экран телевизора. Преимущественно Лизка смотрела второсортные сериалы и ток-шоу, которые Валечка не выносила, и, разумеется, «Дом-2», о котором у нее были уж совсем негативные воспоминания…
В-третьих, Лизка врала. Не так чтобы по-крупному, не так чтобы очень сильно, но все-таки врала. В основном вранье касалось мужчин, с которыми Лизка когда-то якобы встречалась, но потом отвергла, поскольку не приемлет семейной жизни как таковой. Мужчин, по ее собственным словам, Лизка воспринимала как бесплатное приложение к детям. Валечке часто хотелось спросить у Лизки, почему бы той просто не завести ребенка от какого-нибудь хорошего приятеля, но потом она осекалась, вспомнив, что все приятели и ухажеры мужского пола – всего лишь плод Лизкиной фантазии.
В-четвертых, Лизка много болтала. Хотя и говорить, в сущности, не о чем, поскольку ее жизнь бедна впечатлениями, как пустыня – пресной водой. Но и из этой тусклой, ничем не примечательной жизни Лизка умудрялась высасывать какие-то события, весьма значимые на ее взгляд. Еще она любила пересказывать Валечке свои любимые сериалы, обсуждать звезд, большинства которых Валечка не знала. Лизка не читала ничего, кроме газет и журналов, поэтому обсудить с ней интересные книги тоже не было никакой возможности.
В-пятых (а вот это Валечка переносила с трудом), вся Лизкина жизнь проходила на глазах у Валечки, и все попытки бодриться и смириться со своим одиночеством тормошили в Валечке ту тошнотворную пустоту, от которой она сама так надеялась убежать. Невольно сравнивая себя с приятельницей, Валечка понимала, что, несмотря на иные интересы и устремления, она так же одинока, как и Лизка, бездарно тратящая время на сериалы и ток-шоу. И, хотя воспоминания о Славике порядком поистерлись, а боль, оставшаяся из-за предательства, немного поутихла, Валечка все равно продолжала чувствовать себя пустой, как ствол трухлявого дерева.
Из-за этого всего ей хотелось уехать как можно скорее. Но ехать было некуда, разве что к маме с отчимом, где, судя по разбитому голосу Маргариты Константиновны, стало бы еще хуже.
Конечно, Валечка могла бы плюнуть на поиски работы, улечься на диван и ждать, когда все придет само собой, как в волшебной сказке. Тем более что из дома с кошками и бабулей ее совершенно никто не собирался выгонять. Но внутренний голос подсказывал Валечке, что все происшедшее с ней в последнее время – совсем не то чудо, которое принесет на скатерти-самобранке кучу мороженого. Что все гораздо сложнее. И что никто не поможет ей, кроме нее самой.
Переписка с загадочным Neznakomec неожиданно для самой Валечки открыла в ней второе дыхание. Его поддержка, пускай и шутливая, его искренняя заинтересованность в ее проблемах заставили ее накупить еще кучу газет и выискивать из сотни объявлений одно-единственное, способное помочь ей вырваться в другую жизнь. Какую другую, Валечка еще не понимала. Но одно знала точно – вранья в этой жизни больше не будет.
«Автор известных книг в области познания души ищет помощницу-секретаря. Щедрая оплата гарантируется». «Такое объявление может заинтересовать, но не привлечь. Во всяком случае, не меня. Во всяком случае, не месяц назад…»
Так думала Валечка, стоя на пятом этаже дома номер семьдесят восемь по улице… впрочем, совсем не важно, какая это была улица. Указательный палец Валечки лежал на кнопке звонка, но она все еще не решалась позвонить, строя про себя предположения, какой может оказаться эта странная работа и что за «область познания души» имел в виду загадочный автор.
А вдруг это какая-нибудь афера? Вдруг это какой-нибудь маньяк-извращенец? – трепетала под дверью Валечка. Что, если на это объявление он уже кучу жертв заманил?
В конце концов «что, если» попросту переросли в любопытство. Валечка подумала, что упускать шанс поработать на известного автора все же обидно. Палец дрогнул и надавил на кнопку звонка. За дверью послышались шуршащие шаги.
Дверь ей открыл моложавый мужчина средних лет с красивыми глазами цвета скорлупы созревшего ореха и ресницами густыми, длинными, как у девушки. Оглядев его с ног до головы – чем в это же время занимался и он, – Валечка пришла к выводу, что ее потенциальный работодатель выглядит более чем специфично. Бледная кожа, орлиный профиль, длинные волосы, перехваченные сзади чем-то вроде резинки или ленточки, черная вельветовая рубашка, черные джинсы… В общем, Валечка подумала, что «автор известных книг в области познания души» выглядит очень даже «готичненько». И она не слишком бы удивилась, окажись этот тип автором какой-нибудь вариации на тему «Сатанинская Библия».
– Здравствуйте, вы по объявлению? – как-то очень уж отстраненно поинтересовался он.
Впрочем, как еще следовало интересоваться человеку, гуляющему по полуночному кладбищу и посвящающему гимны властителю Тьмы?
– Д-да… – испуганно пробормотала Валечка, чувствуя, как волосы встают дыбом даже в тех местах, где их попросту быть не может…
– Тогда заходите.
И Валечка зашла. Гот этот мужчина или нет, но квартира его представляла собой настоящий склад. Склад недоеденных пицц, пустых коробок из-под пицц, засохших горбушек, усопших – едва ли от плохого питания – тараканов, смятых газет и заляпанных чем-то красным (Валечка надеялась, что кетчупом) полиэтиленовых пакетов, доверху наполненных мусором.
Первым делом автор готических романов почему-то привел ее на кухню, где на столе совсем уж не готичненько красовалась галерея из початых и недопитых бутылок.
«Может, он любит выдохшееся пиво? – предположила Валечка. – Или оно ему нужно для каких-нибудь ритуалов? Интересно, он хотя бы извинится за свой бардак? Или это его рабочая обстановка?»
– Присаживайтесь, – предложил ей странный работодатель. – Хотите чаю?
Чаю Валечка не хотела, равно как и всего, что имело отношение к этой подозрительной кухне.
– Спасибо, что-то не хочется, – покачала она головой.
– А я, пожалуй, выпью, – улыбнулся мужчина и снял с подставки чайник, из-под которого в панике выскочило несколько тараканов.
Валечка, слава богу, тараканов не боялась, но и симпатии к ним не испытывала. Когда она перевела глаза с подставки на мужчину, то поняла, что он наблюдал за ее реакцией.
– Очень хорошо, – кивнул он.
– Что – хорошо? – переспросила Валечка. Этот надменный тон взбесил ее гораздо больше, чем тараканы и грязная квартира.
– Хорошо, что вы не боитесь тараканов.
– Вообще-то я их не люблю, – раздраженно буркнула Валечка.
Если бы она приехала на обыкновенное собеседование в какой-нибудь чистенький офис, наверняка дрожала бы и трепетала. Но эта расхлябанная обстановка и этот тон, которым с ней разговаривал писатель, почему-то заставили ее почувствовать себя куда более уверенной, чем она была, стоя за порогом. У Валечки возникло ощущение, что этот «готичненький» тип пытается играть с ней в кошки-мышки. Еще бы! Молоденькая девушка, оказавшаяся в квартире незнакомого мужчины, наверняка должна трепетать и бояться сказать лишнее слово.
Не на ту напал! – вспылила про себя Валечка. И тут же ошалела от собственной смелости.
– Не любить и не бояться, видите ли, не синонимы, – многозначительно улыбнулся писатель.
«Тоже мне, умник!» – возмущенно подумала Валечка.
– В любом случае оба эти чувства – негативные, – возразила она.
– Да, но только в разной степени, – последовал ответ, предполагающий продолжение дискуссии, в которую Валечке меньше всего хотелось вступать.
– Давайте не будем разводить демагогию, – предложила она. – Лучше поговорим о деле. У меня уже не первое собеседование. И не последнее на сегодняшний день.
– А вам палец в рот не клади, – рассмеялся писатель. – Когда я увидел вас на пороге, был уверен, что вы испугались. А теперь, как я погляжу, все в порядке?
– Я совершенно не испугалась, – возразила Валечка, наблюдая за его худыми, интеллигентно бледными руками, переливающими воду из электрического чайника в заварочный. – Я просто удивилась, как можно жить в таком… в такой…
– Не стесняйтесь. Вы хотели сказать – в бардаке, в помойке, в хаосе? Прекрасно, знаете ли. Вы, видно, никогда не сталкивались с творческими натурами…
– Куда мне…
– А для них все внешнее, материальное – всего лишь жалкая оболочка, за которой скрывается нечто истинное, глубокое, исполненное смысла…
– Ну да, извините. Я натура совершенно не творческая, так что, боюсь, мне вас не понять. Кстати, меня зовут Валентина. Или имена для вас тоже не имеют значения?
Писатель явно развеселился. Улыбка, полувысокомерная-полувосторженная – Валечка сама не понимала, как в одной улыбке могут сочетаться столь несопоставимые чувства, – не сходила с его лица.
– А меня – Владимир. Знакомые и друзья обычно уменьшают мое имя до Влада. Что рекомендую сделать и вам, если вы, конечно, будете на меня работать… Так вот, Валечка, о деле, к которому вы так торопились перейти… Я пишу книги по психологии. – «Значит, никакой он не гот, и печатать оды Сатане мне не придется…» – И мне очень не хватает важного ныне знания – знания компьютера. Не могу, понимаете ли, с ним совладать. Несколько раз пробовал научиться – не выходит. Боюсь я этой техники… Так что приходится, так сказать, пользоваться разными способами переложения своих мыслей на бумагу… Одно время я писал от руки. Потом строчил на пишущей машинке. Но время, видите ли, идет, и многие издательства уже не принимают работы в таком виде… Поэтому мне пришлось нанимать девочек вроде вас и диктовать им свои опусы…
«Девочек вроде вас… Как будто я из эскорт-услуг, – раздраженно подумала Валечка, теребя ободок кончиком пальца. – Экий мерзкий тип… Неужели я с ним сработаюсь?»
– Значит, секретарь, – выделила Валечка, – или помощник должен работать у вас?
– Я бы мог, конечно, отдавать свои рукописи на перепечатку, но, видите ли, очень многое приходится менять уже после написания. Так что мне гораздо удобнее, когда помощница работает со мной. К тому же иногда мне требуется кое-какая помощь в виде чашечки чая и примитивного бутерброда. Видите ли, иногда я банально забываю поесть. Такая уж у творческих людей особенность… Они увлечены своим делом настолько, что ничего вокруг не замечают и забывают об элементарных нуждах… Вспомните хотя бы Маркеса… Когда он писал свои «Сто лет одиночества», даже не заметил, что в доме закончились деньги и продукты…
«Ну, пошло-поехало, – с тоской подумала Валечка, разглядывая самовлюбленную полуулыбку Влада. Сейчас он полчаса будет говорить о своей гипертворческой натуре и сравнивать ее с великими мастерами…
– Так почему место помощницы до сих пор пустует? – перебила она писателя. – Платите вы хорошо, да и работа совершенно не сложная.
– Характерец, видите ли, скверный, – честно признался Влад. По его тону Валечка поняла, что он считает этот факт отнюдь не недостатком, а, скорее, достоинством.
– Не все могут понять тонкую и ранимую творческую натуру? – ехидно поинтересовалась она.
– Напрасно иронизируете, – обиделся Влад. – Я, между прочим, психолог и неплохо понимаю движения вашей души. Вы озлоблены, вы чем-то расстроены, ищете работу, но это у вас почему-то плохо получается. Поэтому вы и пришли ко мне, а, Валечка? Разве я не прав?
– Вы правы. Но вы – не последний мой шанс, я уверена.
– А жаль… – прищурился Влад. – Вы – милая наивная девочка, которая изо всех сил пытается себя переделать. Думаете, я не вижу, что вы уже дырку проковыряли в своем ободке? Вообще-то вы мне очень даже понравились… Кстати, если не хотите чаю, то, может, согласитесь выпить чего-нибудь покрепче?
В его глазах Валечка прочитала недвусмысленную заинтересованность. Но заинтересованность не столько ее персоной, сколько последующим ее согласием выпить с ним «чего-нибудь покрепче», а потом отправиться прямиком в его комнату, вряд ли более чистую, чем кухня. Ну а дальнейшие его планы и так вполне понятны…
«А вот это уже совершенная наглость!» – в который раз возмутилась Валечка и, чтобы раз и навсегда пресечь подобные мысли, зародившиеся в этой «творческой» голове, ответила:
– Знаете, а я поняла, к чему вы клоните. И почему вы называете своих работниц девочками… Неужели вы думаете, что я стану… что я… – Она замялась.
– Что вы станете со мной спать? – без тени смущения закончил Влад. – Вы очень правильная, Валечка. Видно, это и мешает вам в жизни… Но все-таки вы себе льстите, если думаете, что не способны на безрассудства. Все делают глупости, а вы – не исключение. Правда, вы, в отличие от большинства людей, никому не желаете зла, а если и поступаете скверно, то уж точно не сознательно…
– Пожалуйста, обойдемся без анализа… – поморщилась Валечка.
– Пожалуйста… Так вот, отвечаю на ваш вопрос. Думаю ли я? Нет, не думаю. Я предполагаю, что это возможно. Так почему бы не воспользоваться этой предполагаемой возможностью? Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
– А если я не люблю шампанское?
– Вы просто себя обманываете.
На кухне повисла пауза. Если бы у Влада жили мыши, Валечка услышала их шуршание за пыльными плинтусами.
Она поднялась со стула с твердым намерением уйти и больше не возвращаться.
– А жаль, – прокомментировал Влад свою небезосновательную догадку. – Придется брать толстую ботаничку в очках размером с Байкальское озеро… – Это он убеждал ее десять минут назад, что все внешнее для них, людей творческих, – звук пустой?! – Вы бы очень мне скрасили жизнь, Валечка… Даже если бы не стали со мной спать… Кстати, если у вас проблемы с жильем – моя трешка вытерпит еще одного жильца… Вот, возьмите мою визитку. Да возьмите же… Я подожду вашего ответа неделю. Вдруг вы передумаете, чем черт не шутит?
– Только не этим, – покачала головой Валечка.