Глава 9

Старинное здание оперного театра было вырезано – в форме брюха кита – из стали и камня; Рик Декард попал на репетицию и сразу же окунулся в многозвучную смесь голосов и оркестровых нот; он мгновенно узнал мелодию – «Волшебная флейта» Моцарта, последняя сцена первого акта. Мавры-рабы, другими словами – хор, вступили на несколько тактов раньше, сбив очарование несложного ритма волшебных колокольчиков.

Рик уселся в одно из кресел бельэтажа; внимания на него никто не обратил. «Приятная неожиданность, – улыбнулся Рик. – „Волшебная флейта“ – одна из моих самых любимых опер». На сцене Папагено, в фантастического вида балахоне из птичьих перьев, присоединился к Памине, чтобы спеть четверостишие, от которого у Рика на глаза накатывались слезы, когда бы и где бы ему ни приходилось его услышать или вспомнить:

«А в реальной жизни, – подумал Рик, – нет волшебных колокольчиков, которые могут без особых усилий заставить исчезнуть ваших врагов. К сожалению, Моцарт, вскоре после того как написал „Волшебную флейту“, умер – на четвертом десятке – от какого-то заболевания почек. И похоронен был во рву вместе с бродягами и самоубийцами».

Размышляя над этим, Рик с удивлением подумал: а обладал ли Моцарт интуицией, предчувствовал ли он, что будущего не существует, что он уже израсходовал мизер отпущенного ему времени? «Возможно, я тоже израсходовал? – спросил себя Рик, наблюдая за продолжающейся репетицией. – Репетиция закончится, закончатся спектакли, умрут исполнители, и в конце концов будет уничтожена так или иначе последняя музыкальная нота; в итоге табличка с именем „Моцарт“ растворится под слоем всепобеждающей пыли. Если и не на Земле, то на другой планете. Мы не можем предотвратить падения в пропасть, мы можем лишь ненадолго его отсрочить. Так и анди: они могут какое-то время ускользать от меня, но все равно попадутся. Или мне, или другому охотнику за премиальными. Ведь я, – вздохнул Рик, – часть разрушающей мир энтропии. „Роузен Ассошиейшн“ создает, а я разрушаю. А как иначе назвать мою работу?»

На сцене Папагено и Памина теперь пели дуэтом. Рик, прервав размышления о силах зла, обратил слух к голосам на сцене.

Папагено: Дитя мое, что нам теперь сказать?

Памина: Лишь правду, что еще сказать?

Подавшись вперед, Рик внимательно изучал Памину и ее платье, волнами ниспадавшее с плеч. Сверившись с информом, Рик удовлетворенно откинулся на спинку кресла. «Сижу и спокойно рассматриваю своего третьего андроида „Нексус-6“, – заключил он, – Любу Люфт. Ирония судьбы, но ее роль навевает сентиментальные чувства. Конечно же, такой жизнерадостный и симпатичный андроид едва ли сознается, кто он на самом деле».

Люба Люфт пела на сцене, а Рик поражался богатству ее голоса; сравнивая с записями старых мастеров, он мог с уверенностью сказать, что она ни в чем им не уступает. В «Роузен Ассошиейшн» потрудились на славу, этого нельзя не отметить. И он вновь осознал себя, sub specie aeternitatis, разрушителем, порождением того, что видит и слышит. «Возможно, чем лучше она функционирует, чем лучше поет, тем нужнее я. Если бы андроиды оставались субстандартными, как древние Кью-40 (изготовитель – „Дерейн Ассошиейшн“), то не возникло бы дополнительных проблем и никому не понадобилось бы мое искусство их усыплять. И все же – когда удобнее будет с ней покончить? – подумал он. – Как только закончится репетиция и она направится в гримерную».

Первый акт завершился, репетицию на время прервали. Дирижер объявил, что репетиция продолжится через полтора часа, и первым вышел из зала; музыканты, аккуратно сложив инструменты, последовали за ним. Поднявшись на ноги, Рик направился за сцену, где располагались артистические уборные.

Он плелся в хвосте группы музыкантов, раздумывая и выжидая, когда наступит «его время».

«Да, так и поступлю, покончу с ней как можно быстрее. Минимум затраченного времени и вопросов. Как только я буду полностью убежден…» Но технически это произойдет лишь в тот момент, когда закончится тест. «Ведь может случиться, что Дейв заблуждался на ее счет, – предположил Рик. – Надеюсь, что он ошибался, но… едва ли». К тому же профессиональное чутье уже выдало ему заключение. А оно ни разу не подводило… за долгие годы работы в Управлении.

Остановив статиста, Рик спросил, где находится гримерная мисс Люфт; статист, одетый в костюм мавра-раба, указал. Рик подошел к двери. Небольшой листок с надписью чернильными буквами гласил: «МИСС ЛЮФТ. ВХОД ПОСТОРОННИМ ВОСПРЕЩАЕТСЯ».

Рик постучал в дверь.

– Войдите.

Он вошел. Возле гримерного стола сидела девушка; на ее коленях лежала раскрытая папка с нотами; девушка, изучая партитуру, делала в ней пометки шариковой ручкой. Она по-прежнему была одета в костюм Памины, лишь шляпка с вуалью лежала на соседнем стуле.

– Да? – Она вопросительно подняла глаза от партитуры. – Вы же видите, я занята.

Ее светло-коричневые и неправдоподобно большие, за счет сценического грима, глаза неотрывно следили за Риком. Говорила Люба Люфт без всякого акцента.

– Вы поете лучше, чем Шварцкопф, – сказал Рик.

– Кто вы? – Голос ее прозвучал холодно и враждебно… и еще Рик ощутил другой холод, которым веяло от всех андроидов. Всегда одно и то же: мощный интеллект, возможность добиться цели и… холодность, которая вызывала у него чувство сожаления. И все же без этой особенности он не смог бы их выслеживать.

– Я из полицейского управления Сан-Франциско.

– О-о? – Ее огромные ореховые глаза остались спокойны, она даже не моргнула. – По какому делу вы здесь? – Почему-то в ее тоне чувствовалась снисходительность.

Усевшись в ближайшее кресло, Рик расстегнул портфель:

– Меня прислали провести стандартный профильный тест. Я оторву вас от работы всего на несколько минут.

– Это так срочно? – Она показала Рику партитуру в переплете. – Я не успела изучить даже половину… – В ее голосе кроме наигранного раздражения прозвучали нотки страха.

– Да, срочно – ответил Рик и, достав части тестера Войт-Кампфа, начал собирать устройство.

– Тест на интеллект?

– Нет, на эмпатию.

– В таком случае мне лучше надеть очки. – Она потянулась, чтобы открыть ящик стола.

– Если вы без очков изучаете партитуру, то они не понадобятся вам и для теста. Я покажу несколько картинок и задам ряд вопросов. – Он встал, подошел к девушке, прикрепил к ее сильно напудренной щеке адгезивную пластинку с датчиками.

– И еще свет, – сказал он, устанавливая тонкий луч под соответствующим углом. – Ну вот и все.

– Вы предполагаете, что я андроид? Вы проверяете меня? – спросила она почти шепотом. – Я не андроид! Я никогда не была на Марсе! Я ни разу в жизни даже не видела андроидов! – Ее длинные накладные ресницы непроизвольно задрожали; он отметил, что она пытается взять себя в руки, стараясь казаться спокойной. – Вы получили информацию, что в труппе скрывается андроид? Я была бы рада помочь вам… Ведь будучи андроидом, я разве предложила бы свою помощь?

– Андроид, – спокойно объяснил Рик, – не заботится о судьбе другого андроида и андроидов в целом. Это одна из характерных черт, по которой мы их определяем.

– В таком случае, – сказала мисс Люфт, – вы – андроид.

Ее вывод ошарашил Рика, и он уставился на девушку.

– Вы андроид, – продолжала она, – потому что ваша работа заключается в том, чтобы убивать других андроидов, не так ли? Вы, как же их называют?.. – Девушка напряженно задумалась.

– Я – охотник за премиальными, – подсказал Рик. – Но я не андроид.

– Этот тест, которым вы хотите меня проверить, – теперь она говорила спокойно; уверенность и рассудительность вернулись к ней. – Вы сами проходили его?

– Да, – кивнул Рик. – Давным-давно, когда впервые появился в Управлении, устраиваясь на работу.

– Возможно, это ложная память. Разве вам не встречались андроиды с ложной памятью?

– Мое начальство уведомлено о данном тесте. Меня уполномочили провести его, – строго и официально ответил Рик.

– Возможно, что когда-то существовал человек, внешне похожий на вас, но вы убили его и заняли его место. О чем ваше начальство даже не догадывается. – Она улыбнулась так, будто призывала согласиться со своим невероятным предположением.

– Давайте не будем спорить, а начнем тест. – Он достал листки с вопросами.

– Я пройду тест, – упрямо произнесла Люба Люфт, – только после вас.

Он еще раз внимательно на нее посмотрел: девушка явно пыталась сбить его с толку.

– Неужели моя просьба несправедлива? – продолжала девушка. – После теста я поверю вам. А так… я не знаю-вы кажетесь необычным, странным и жестоким. – Она передернула плечами, как от холода, но тут же улыбнулась. Многообещающе.

– Вы не сможете провести тест Войт-Кампфа. Он требует значительного опыта. А теперь, пожалуйста, внимательно слушайте. Вопросы связаны с обычными жизненными ситуациями, в которых каждый из нас может оказаться; мне надо получить от вас совершенно точный ответ – как вы поступите в той или иной ситуации. И самое главное – отвечайте как можно быстрее. Учтите, время ответной реакции фиксируется. – Рик задал ей первый вопрос: – Вы сидите, спокойно смотрите ТВ и вдруг замечаете, что по вашему запястью ползет оса. – Рик сверился с часами, считая секунды, потом с близнецами индикаторами.

– Что такое оса? – спросила Люба Люфт.

– Насекомое, которое летает и жалит.

– О, как странно! – Ее потрясающие глаза расширились, как у удивленного ребенка, который неожиданно для себя столкнулся с великой тайной мироздания. – Неужели они до сих пор существуют? Я никогда не видела осы.

– Они все давно вымерли из-за пыли. Вы действительно не знаете, что такое оса? Я думаю, вы должны были застать те времена, когда осы…

– Вы не могли бы перевести на немецкий? – попросила Люба Люфт.

Он попытался вспомнить, как будет по-немецки «оса», но безуспешно.

– Вы отлично знаете английский, – рассердился Рик.

– Я говорю без акцента – уточнила девушка – потому что учила партии, когда исполняла произведения Перселла, Уолтона и Воан-Уильямса. Но мой словарный запас невелик. – Она робко посмотрела на Рика.

– Wespe, – сказал он, вспомнив немецкое слово.

– О да, eine Wespe! – девушка рассмеялась. – Так что вы меня спрашивали? Я уже позабыла…

– Давайте перейдем к другому вопросу, – предложил Рик: после минутного препирательства невозможно проверить, адекватна ли реакция. – Вы смотрите старое кино по ТВ, снятое до войны. Показывают сцену: банкет, – он решил пропустить первую часть вопроса, – основное блюдо за обедом – вареная собака, фаршированная рисом.

– Никому не придет в голову убивать и есть собаку, – возразила Люба Люфт. – Живая собака, должно быть, стоит целое состояние. Ага, я догадалась, это была поддельная собака – эрзац. Я права? Но ведь они сделаны из проводов и электромоторов: разве провода и железо уже едят?

– Кино снято до войны, – раздраженно уточнил Рик.

– Но я родилась после войны.

– Поэтому не могли не видеть старые фильмы по ТВ.

– Наверное, фильм снимали на Филиппинах?

– Почему вы так думаете?

– Потому что именно на Филиппинах, – пояснила Люба Люфт, – было принято варить собак и фаршировать их рисом. Я вспомнила, что читала книгу…

– Нужен ваш ответ, – перебил Рик. – Я хочу получить от вас социальную, эмоциональную и моральную реакции.

– На тот фильм? – переспросила она, уточняя. – Я бы не стала его смотреть, а переключила бы телевизор на Бастера Френдли.

– Почему вы переключите ТВ на другую программу?

– Кому придет в голову, – возбужденно произнесла Люба Люфт, – смотреть старый фильм, снятый на Филиппинах? Разве на Филиппинах происходило что-нибудь интересное, кроме Батанского марша смерти? Разве у вас возникнет желание его смотреть? – Она возмущенно посмотрела на Рика. Стрелки индикаторов дергались, как им заблагорассудится, во все стороны.

После некоторой паузы он осторожно перешел к следующему вопросу:

– Вы сняли в аренду небольшой домик в горах.

– Да – кивнула она. – Продолжайте. Я готова вас выслушать.

– На территории сохранившейся зеленой зоны…

– О, будьте любезны. – Она коснулась указательным пальцем мочки уха, как бы извиняясь за непонятливость. – Я никогда не слышала этот термин, который вы произнесли.

– Территория, где все еще растут деревья и кусты. Домик сколочен из шершавых еловых стволов, а внутри из камней выложен камин. По стенам кто-то развесил старые карты, гравюры Курье и Айвса, а над камином прикреплена голова оленя-самца с огромными рогами. Ваши друзья восхищаются декором домика и…

– Я не поняла, что такое «курье», «айве» и «декор», – сообщила Люба Люфт; она нахмурилась и, казалось, пыталась раскопать в памяти значения этих слов. – Подождите. – Она подняла руку и со всей серьезностью сообщила: – С рисом, как в случае с собакой. Кэрри – это приправа для приготовления риса. По-немецки «карри».

Рик оказался не в силах определить: действительно Люба Люфт не разбирается в смысловых значениях или она попросту мутит воду?.. Рику было не с кем посоветоваться, поэтому он посоветовался сам с собой, после чего задал следующий вопрос. А что ему еще оставалось?

– У вас свидание с мужчиной, – прочитал он, – который в первый же вечер приглашает вас к себе домой. Вы приходите к нему…

– О, nein, – перебила его Люба. – Меня там не будет, это очень легкий ответ.

– Но вопроса я еще не задал!

– Вы неправильно задали вопрос? Почему? Я поняла, о чем вы меня спрашивали; почему вы говорите, что неправильно спросили, если я все поняла? Или я не должна понимать вопроса? – Она занервничала и легким движением руки, как будто смахивая со щеки прядку волос, уронила на пол адгезивную пластинку с датчиками. Пластинка упала и закатилась под гримерный стол. – Ach, Gott – прошептала она и потянулась, чтобы поднять датчик. Послышался звук рвущейся ткани: ее сценический костюм оказался слишком тесен.

– Я сам подниму – сказал Рик, отодвигая Любу в сторону; опустившись на колени, он долго шарил рукой под столом, пока не нашел диск.

Поднявшись на ноги, он неожиданно обнаружил, что смотрит в отверстие лазерного пистолета.

– Ваши вопросы, – произнесла Люба Люфт бесстрастным скрипучим голосом, – как и следовало ожидать, сползли на тему секса. Вы не из Управления полиции, как представились мне, вы ненормальный, свихнувшийся на почве секса.

– Вы можете посмотреть мое удостоверение, – сказал Рик и потянулся к карману пальто. Рука, как и во время «беседы» с Полоковым, начала дрожать.

– Если вы прикоснетесь к одежде, я убью вас, – сообщила она.

– Вы все равно это сделаете, – ответил Рик, раздумывая, что произошло бы, возьми он с собой Рейчел Роузен. «А какой смысл думать о том, чего не случилось?»

– Сейчас посмотрим, что тут за вопросы. – Люба протянула руку, и он неохотно передал ей пачку листов. – «В журнале вы наталкиваетесь на цветную, во весь разворот, фотографию голой женщины». Я так и предполагала. «Вы забеременели от мужчины, который обещал на вас жениться. Но он бросил вас и сбежал с другой женщиной, вашей лучшей подругой; вы делаете аборт и…» Суть ваших вопросов мне ясна. Я сейчас же звоню в полицию.

Держа Рика на мушке лазерного пистолета, она пересекла комнату, сняла трубку видеофона, набрала номер дежурного по Управлению.

– Полицейское управление Сан-Франциско? – спросила она. – Мне необходимо вызвать полицейского.

– Я поступил бы точно так же, и с не меньшим удовольствием, – заявил Рик, но все же ее решение показалось ему странным. «Почему она не пристрелила меня? Так просто… Как только прибудет патрульный полицейский, ее шансы сведутся к минимуму, вернее – к нулю. И все пойдет своим чередом».

«Она уверена, что она – человек, – решил он. – Она, вне сомнения, не знает, что она – анди».

Через несколько минут – Люба внимательно следила за ним и держала под прицелом лазерного пистолета – в гримерную вошел здоровенный, как буйвол, полицейский в старинной голубой униформе (будто в сбруе) с длинноствольным пистолетом на поясе и звездой.

– Все нормально – сказал он Любе. – Можете спрятать вашу игрушку.

Она опустила пистолет, полицейский взял ее оружие, чтобы проверить, заряжен лазер или нет.

– Итак, что здесь происходит? – спросил он девушку. Прежде чем она успела ответить, он повернулся к Рику и прогрохотал: – Кто вы такой?

– Он вломился в мою гримерную, – сказала Люба Люфт. – Я первый раз в жизни вижу этого типа. Он сказал, что проводит то ли исследование, то ли опрос и хочет задать мне ряд вопросов; ничего дурного не заподозрив, я согласилась, после чего он начал задавать мне крайне неприличные вопросы.

– Сейчас проверим ваше удостоверение, – проревел буйвол-полицейский и бесцеремонно полез Рику в карман пальто.

– Я охотник за премиальными и работаю в Управлении, – начал объяснять Рик, но полицейский не дал ему договорить. Внимательно осмотрев бумажник Рика, он категорично заявил:

– Я знаю всех охотников за премиальными. Вы говорите, что работаете в Управлении полиции Сан-Франциско, так?

– Мой непосредственный начальник – инспектор Гарри Брайант. Сейчас я прорабатываю список Дейва Холдена, потому что Дейв попал в больницу.

– Как я уже сказал, я знаю всех охотников за премиальными, которые работают в Управлении полиции Сан-Франциско, – повторил упрямый буйвол. – Но вас я не знаю. – Он протянул Рику удостоверение.

– Позвоните инспектору Брайанту, – подсказал Рик.

– Инспектора Брайанта не существует в природе, – отрезал буйвол.

– Вы андроид, – сказал Рик полицейскому. – Как и мисс Люфт. – Он подошел к видеофону и поднял трубку. – Я собираюсь вызвать Управление.

«Интересно, – подумал он, – что я успею предпринять, прежде чем пара андроидов остановит меня?»

– Номер Управления… – прорычал буйвол.

– Я знаю номер. – Рик набрал цифры, оператор-видеофонистка подключилась почти мгновенно. – Мне необходимо срочно поговорить с инспектором Брайантом, – сказал он.

– Сообщите, кто его вызывает.

– Рик Декард. – Он замер, ожидая ответа; между тем чуть в стороне от него голубой буйвол в сбруе записывал показания мисс Любы Люфт, не обращая на Рика никакого внимания.

После недолгой паузы на экране появилось лицо Гарри Брайанта; он увидел Рика и спросил:

– Что происходит?

– Какая-то дурацкая ситуация, – ответил Рик. – Одному из списка Дейва удалось сделать вызов и пригласить на помощь так называемого патрульного полицейского. Мне не доказать ему, кто я есть на самом деле; в ответ он твердит, что знает всех охотников в Управлении, а обо мне даже никогда не слышал. – Рик вздохнул и добавил: – Он и о вас ничего не знает.

– Я хочу с ним поговорить, – сказал Брайант.

– Инспектор Брайант хочет с вами поговорить. – Рик протянул буйволу трубку; полицейский перестал расспрашивать мисс Люфт и подошел к видеофону, чтобы взять трубку.

– Патрульный Крэмс, – резко представился буйвол. В ответ-тишина. – Алло? – Буйвол прислушался, повторил свое «алло» еще несколько раз, подождал, повернулся к Рику: – На линии никого нет. Никого нет и на экране.

Вырвав трубку из огромных лапищ буйвола, Рик крикнул:

– Мистер Брайант? – Потом прислушался, подождал – ничего. Тишина. – Я наберу еще раз, – сказал Рик, что тут же и проделал, подождал некоторое время, вновь набрал до боли знакомые цифры. Фон звонил, но никто не отвечал на вызов; а Рик все звонил и звонил.

– Дайте я попробую, – предложил патрульный Крэмс, забирая трубку у Рика. – Вы наверняка нажимаете не те цифры. – Он набрал. – Номер Управления – 842…

– Я знаю номер, – выпалил Рик.

– Вызывает патрульный Крэмс, – проревел буйвол в трубку видеофона. – Скажите, работает ли в Управлении инспектор по имени Брайант? – Короткая пауза, Рик ничего не слышал. – Хорошо, а как насчет охотника за премиальными, да, он называет себя Рик Декард? – Еще одна томительная пауза. – Вы уверены? Быть может, его приняли на службу совсем недавно? Да… да, понимаю. О'кей, большое спасибо. Нет, я полностью контролирую ситуацию. – Патрульный Крэмс попрощался, отключил видеофон и повернулся к Рику.

– Но я ведь буквально минуту назад соединился с ним, – запротестовал Рик. – Я разговаривал с Брайантом; он сказал, что хочет поговорить с вами. Какое-то недоразумение с видеофоном, обрыв связи, неполадки… Разве вы не видели? Ведь я разговаривал, и лицо инспектора Брайанта смотрело на меня с этого вот экрана. А теперь он не соединяет и ничего не показывает! – Рик был сбит с толку и не понимал, что же происходит вокруг.

– Я записал показания мисс Люфт, – заключил патрульный Крэмс, – будет лучше, Декард, если мы отправимся во Дворец Правосудия, чтобы я смог снять показания также и с вас.

– О'кей, – согласился Рик. Специально для Любы Люфт он добавил: – Я очень скоро вернусь. Мы только начали тест.

– Он сексуальный маньяк. – Люба Люфт повернулась к патрульному Крэмсу. – От одного его вида я начинаю дрожать. – И ее действительно передернуло.

– Какую оперу вы репетируете? – спросил буйвол Крэмс.

– «Волшебную флейту», – ответил Рик.

– Я не вас спрашивал. Я спрашивал ее. – Патрульный посмотрел на Рика с открытой неприязнью.

– Мне не терпится поскорее попасть во Дворец Правосудия, – пояснил Рик. – Необходимо как можно быстрее устранить возникшее недоразумение. – Он направился к выходу из гримерной, подхватив свой портфель.

– Перво-наперво я вас обыщу, – заявил патрульный Крэмс; он ловко и профессионально охлопал Рика, нашел у него и лазерный пистолет, и «Магнум». Буйвол-полицейский забрал их себе, а после того, как обнюхал ствол «Магнума», сказал:

– Из него совсем недавно был произведен выстрел, – заключил он.

– Правильно, – согласился Рик. – Я только что воспользовался им, чтобы усыпить анди. Останки все еще в моем каре, который припаркован на крыше.

– О’кей, – согласился патрульный Крэмс. – Поднимемся наверх и все осмотрим.

Они вышли в коридор, мисс Люфт проводила их до самой двери.

– Я надеюсь, что больше он не вернется. Я права, мистер Крэмс? Я в ужасе от него.

– Если в его ховере действительно лежит труп убитого им человека, – ответил Крэмс, – то он едва ли сможет вернуться.

Патрульный подтолкнул Рика в спину, вместе они поднялись на крышу оперного театра.

Открыв дверцу ховера Рика, патрульный Крэмс молча изучил тело Полокова.

– Андроид – уточнил Рик. – Меня послали за ним, он едва не прикончил меня, представившись…

– Показания снимут с вас во Дворце Правосудия, – перебил патрульный Крэмс. Он втолкнул Рика в кабину своего кара, на кузове которого красовалась разборчивая надпись: «ПОЛИЦИЯ». Оказавшись внутри, рядом с Риком, он вызвал по внутренней связи еще одну патрульную машину, дав указание забрать останки Полокова.

– О'кей, Декард, – сказал Крэмс, включая зажигание. – Пора отправляться.

Патрульный кар с двумя пассажирами на борту стремительно взвился в небо и взял курс на юг.

«Все происходит, – отметил Рик, – совсем не так, как должно происходить». Патрульный Крэмс направил кар в противоположном направлении.

– Дворец Правосудия в другой стороне, – запротестовал Рик, – на Ломбард-стрит.

– Дворец Правосудия располагался там давным-давно, – ответил патрульный Крэмс, – а новое здание – на Мишен-стрит. То старое здание, оно уже, должно быть, полностью развалилось, одни руины. Никто не работает в нем уже много лет. Наверное, вы с тех самых пор даже не заходили туда отметиться?

– Отвезите меня на Ломбард-стрит, – взмолился Рик. Теперь он, кажется, понял всю суть происходящего, собственными глазами убедился, чего могут добиться андроиды, работая сообща. Скорее всего, он даже не доживет до конца полета, для него все происходящее – полный финиш; он очень скоро догонит Дейва, а вернее всего, перегонит его.

– А эта певичка – девчонка что надо, – неожиданно произнес Крэмс, – правда, из-за костюма трудно сказать, как там у нее насчет фигуры; но я все равно бы сказал, что она чертовски хороша.

– Признайтесь, вы – андроид? – попросил Рик.

– Чего это вдруг? Я не андроид. Вы, видать, шныряете по городу и убиваете людей, успокаивая себя мыслью, что они андроиды? Теперь мне понятно, почему мисс Люфт оказалась так сильно напугана. Ей действительно повезло, что она успела вызвать нас.

– Тогда доставьте меня во Дворец Правосудия на Ломбард-стрит.

– Я ведь уже сказал вам…

– Полет займет не более трех минут – доказывал Рик. – Я хочу его увидеть. Каждый день я хожу туда на работу, именно туда; я хочу увидеть и убедиться, что его покинули десятилетие назад, как вы говорите.

– Возможно, вы андроид, – усмехнулся патрульный Крэмс, – с ложной памятью; это бывает чаще всего. Вы никогда не задумывались над такой возможностью?

Буйвол Крэмс гнал свой кар на юг, на его лице застыла свирепая улыбка.

Отдавая себе полный отчет в том, что он потерпел поражение и полностью провалился, Рик вжался в сиденье. И беспомощно ожидал, что же произойдет в следующую секунду. Что бы ни задумали анди, Рик находился в их руках на все сто процентов.

«Но одного из них я все-таки укокошил, – сказал он себе. – Я расправился с Полоковым. И еще двоих усыпил Дейв».

Приблизившись к Мишен-стрит, полицейский кар Крэмса сбавил скорость и пошел на посадку.