ГЛАВА 7
Светлолика стояла на поляне перед домом и помешивала большим деревянным черпаком аппетитно булькающее в котелке, подвешенном над костром, варево. Густой пар поднимался над составом, распространяя вокруг себя терпкий аромат пряностей и грибов. Даже Дорофей Тимофеевич, небольшой любитель грибных блюд, жадно принюхивался, при этом напуская на себя совершенно равнодушный вид. Из избы доносился настораживающий шум передвигаемой мебели и грохот кастрюль. Это домовой наводил порядок после оригинального визита вампира через трубу. Луна и Пантера лениво лежали поодаль. Они успели притащить зайца на бульон для больного жреца и, несмотря на расслабленность поз, держали окружающий ландшафт под зорким контролем. Как говорится, ни одна муха не пролетит незамеченной. Мирный вид картины дополняла серая коза Манька с черной полосой на хитрой морде, что с самым невинным видом паслась себе недалеко на крепкой веревочной привязи. Одно слово, идиллия.
Тут из леса выскочил Лютый с вампиром на буксире и лихо затормозил, оставляя в грунте глубокие следы от когтей.
— Я же говорил, вернется, — фыркнул кот. — Избавиться от вампира — тут талант нужно иметь. Ну или амулет какой-нибудь специальный. Слишком уж этот народ привязчивый, прямо как комары.
Валсидал хотел было обидеться и сурово указать коту на его место, но взглянул на задумчиво помешивающую снадобье ведьму и передумал. В конце концов, обижаться на домашнего любимца, пусть даже и говорящего, глупо. А хамить, когда все еще привязан к здоровенному серому вервольфу, недальновидно. Последствия могут быть самые неприятные. Лучше уж подождать, пока ведьма снизойдет до него и отцепит. Хотя, конечно, представителю столь древнего вампирского рода пребывать в подобном лежачем положении унизительно. Прославленные предки наверняка в гробах раз двести перевернулись.
Светлолика смерила валявшегося в пыли вампира задумчивым взглядом светло-серых глаз, в глубине которых дремали едва заметные зеленые искры, на ее миловидном лице появилось такое выражение, словно она никак не могла решить: добавить нежить в декокт целиком или стоит потратить немного времени для разделки на порционные куски.
Валсидал понял, что, если хочет протянуть в этом лесу еще немного, нужно действовать прямо сейчас.
— Многоуважаемая госпожа ведьма, — внезапно севшим голосом начал он. — Я, конечно, не знаток в зельях вообще и в кулинарных изысках в частности, но думаю, что жрецу мою кровь дать нужно прямо сейчас, а то кто его знает, когда выздоровление наступит. Да и жрецу еще нужно ведьмака выводить…
— Ведьмака?! — презрительно фыркнул кот. — Ну, это ты загнул! Где это видано, чтобы жрец Всевышнего ведьмаку помог в чем-то ином, кроме как сгинуть с этого света?
У Дорофея Тимофеевича имелись веские основания считать именно так. Всякому известно, что жрецы Всевышнего ставят всяческую нечисть, магов и ведьмаков на одну ступеньку, полагая, что все эти существа — противные порождения бездны и ереси, ибо Всевышний не мог создать подобные создания. Маги-де вообще пребывают в нечестивом заблуждении, что могут не воле Всеблагого Создателя следовать, а свою собственную в жизнь претворять путем манипуляций мерзопакостных. А значит, постоянно находятся в сетях самообмана и ереси и вместо смиренного покаяния все время норовят согрешить еще больше. Ведьмаки же хоть и созданы путем мутации для борьбы с нежитью, все одно творения искусственные, гордынею магов до краев наполненные. И пусть при этом намерения магов были вроде и благими, но, как известно, благими намерениями дорога к демонам в самое пекло выстлана.
— Этот выведет. Он добрый, — заверил Валсидал кота, хотя сам уверенности не испытывал.
«Перед кем приходится унижаться! — горько ухмыльнулся вампир про себя. — Какого-то кота — и того уговаривать надо. Дожил. Ну ничего! Вот отъемся немого, в силу войду, уж я-то вам покажу…»
Что именно он всем покажет, Валсидал додумать не успел.
— Допустим, Гонорий действительно согласится проводить ведьмака до деревни, — разбила неопределенные планы мести нежити своей неуверенностью ведьма. — Но как я уговорю его принять твою кровь? Ты же нежить, а он жрец. Может, он и ценит биение всякой жизни, но ты же не жизнь, да и принятие крови очень вампиризмом попахивает.
Вампир тяжело вздохнул. Вот ведь девка деревенская, никакой хитрости придворной не имеет. Да при дворе любого аристократа не менее тысячи и одного способа придумано, чтобы ближнего своего заставить употребить то, что он и нюхать, может быть, по своей воле не пожелает. А состав подливаемого (подсыпаемого — нужное подчеркнуть) зелья мог быть самый различный. От приворотного до смертельно опасного. Смотря какая цель в конечном итоге преследовалась.
— Всему-то тебя учить надо, — тяжело вздохнул вампир. — Вот что значит отсутствие надлежащего образования в сельской местности.
— Сам ты неуч кровососущий! — возмущенно вздыбил черную шерсть Дорофей. — Что ж ты такой умный, а ни кола, ни двора, ни даже бочки путевой не припас. Скажи мне, гений, как ты зимовать-то собираешься?
— Так сейчас весна, — опешил от неожиданного вопроса Валсидал и осторожно попробовал крепость веревки.
Не развязалась ли, на его счастье? Не ослабли ли узлы? Но нет. Завязано на совесть. Ноги теперь проще отрезать, чем распутать самостоятельно. Вампир загрустил. Договариваться со Светлоликой ему и раньше как-то не очень удавалось.
— Так зима-то не за горами, — наставительно изрек кот, вызвав в собеседнике стойкое желание сгрести пушистого нахала за шкирку и встряхнуть разок хорошенько. А еще лучше — так и трясти, пока зубовное клацанье все заумные мысли из кошачьей головы не повыстучит. — А у тебя только штаны и те драные. Едва срам прикрывают.
— Да не о штанах моих речь веду! — возмутился Валсидал. — Я о хрупкости жизни человеческой толкую. Пока мы тут светские политесы разводим, может быть, со жрецом случилось непоправимое.
И так драматично у него получилось, что Светлолика невольно вздрогнула, а Лютый предостерегающе щелкнул внушительным набором зубов в сторону «спасителя», чтобы не смел хозяйку расстраивать. Но вампир завладел наконец всеобщим вниманием и останавливаться на полпути не собирался.
— Так вот, есть такое понятие, дорогуша, как ложь во спасение, — вдохновенно вещал Валсидал и даже умудрился плавно перетечь из горизонтального положения в вертикальное. — Ты же не вручаешь полный перечень ингредиентов тому, кого своими составами пользовала. Просто не скажешь жрецу, что именно нацедила в его супчик. Накормишь, напоишь его, он на ноги и встанет. В твоем случае это даже не ложь, а так, небольшая недомолвка. Понимаешь? Зато польза от этого будет большая. И жрец исцелится, и ведьмак уберется к чертям собачьим… в смысле в Хренодерки уйдет, а может, и в столицу уедет, если не совсем дурак.
Светлолика задумалась. Действительно, кто сказал, что надобно о составе зелья докладывать? Если она, к примеру, камни из нутра жаб в лекарство положит, что, кроме омерзения, больной испытает, узнав о такой добавке?
— Ты прав, — кивнула она. — Ради спасения жизни на всякое пойдешь, а здесь целых две жизни замешаны.
Валсидал удивленно моргнул и чуть было не сморозил: «Уж не беременный ли, часом, жрец?» — но передумал, вовремя вспомнив о ведьмаке.
— Может, сначала развяжешь меня? — осторожно, тоном «не очень-то и хотелось», чтобы ненароком не спугнуть, предложил вампир. — А то ноги уже затекли и скоро посинеют.
— Не вздумай, — зашипел на ухо девушке кот, для чего ему пришлось сначала резво метнуться за поленом, а затем взгромоздиться на него. — Вампирам доверять нельзя. Только веревочку ослабишь — тут же сбежит, хоть и синими ногами. Ищи его потом вместе с кровью.
Валсидал понял, что котов многие недолюбливают не без причины.
— Ладно, — испустил мученический вздох донор. — Раз вы такие недоверчивые, могу сначала кровью поделиться, а потом вы меня развяжете. Заметьте, на вашу порядочность полагаюсь.
— Тоже мне великое достижение. На порядочность людей всегда проще положиться, чем на чистоплотность нежити, — фыркнул Дорофей, благополучно упустив из вида, что сам человеком не является.
Вампир хотел было поспорить и даже открыл рот, чтобы отчитать зарвавшегося зверя, но передумал. Не хватало еще с котами дискуссии на пустом месте разводить. Так, пожалуй, неделю из пустого в порожнее переливать можно, а потом великая жертва останется неоцененной. Жрец за это время благополучно вручит Всевышнему свою душу.
— Дорофей Тимофеевич, — нежно промурлыкала ведьма пушистому любимцу и даже почесала того за ухом, чтобы немного отвлечь от перепалки с вампиром, — не в службу, а в дружбу сходи, дорогой, в избу да спроси у Евстаха что-нибудь, чтобы сподручнее кровь можно было набрать.
— Кровь пустить — это мы завсегда с большим удовольствием, — многозначительно сообщил Дорофей и неспешно направился в дом.
«Надо же. Такой маленький, а какой кровожадный», — удивленно подумал Валсидал.
Дорофей Тимофеевич исчез в доме, заставив все еще связанного по ногам вампира замереть в ожидании грядущих неприятностей. Лютый, который в глубине своей волчьей души недолюбливал кота, тоже был заинтригован раздавшимся в избе грохотом. Валсидал оборотню не нравился еще больше, и он терпел присутствие вампира только из-за того, что Светлолике этот недокормленный индивид оказался нужен. Вервольфу хотелось верить, что необходимость это временная. Женщины вообще народ привязчивый. Тут главное не поддерживать в ней интерес, а то, избави Всевышний, влюбится еще. Оборотни же с вампирами никогда особо дружны не были и при всяком удобном случае предпочитали лишить друг друга не-жизни. Традиция.
Тут на пороге возник Дорофей, весь от ушей до кончика пушистого хвоста перепачканный в саже и закутанный в пыльные лохмы паутины, как архимаг — в парадную мантию. (И где только намотать на себя умудрился в таком количестве? С тех пор как в доме появился Евстах, паутину днем с огнем не сыскать, даже если она на зелья необходима.) В лапах он держал такой огромный тесак, что любой уважающий себя мясник обзавидуется.
— Мама, — тихо выдохнул вампир и нервно икнул, — этой штуковиной дракона на бифштексы разделать можно. А другого ничего нет?
— Как не быть? — возгордился своей находчивостью кот, но несколько смазал эффект несвоевременным чихом. — Провались к лешему эта сажа! И в нос, и в рот с пуд набилось, не меньше, — пожаловался он. — А если любезного донора не устраивает инструмент забора у него крови, могу принести косу. Только она тупая и ржавая. Ею процедуры проводить… не-ги-ги-енично, — доверительно сообщил зверь и возгордился собственной ученостью.
Мол, глядите, какие слова заумные знаю. Не каждый и выговорить-то такое сумеет, а я в кошачьем мозгу держу и применить могу по случаю.
— Но если вы настаиваете, мы можем ее подточить, — великодушно добавил Дорофей, отчего впечатлительный Валсидал, всегда отличавшийся богатым воображением, не просто побледнел, а приобрел болезненно зеленый оттенок.
— Не стоит беспокоиться, — судорожно сглотнул вампир. — Меня все вполне устраивает.
И медленно опал на землю, как прошлогодний лист, скользнув в благословенное беспамятство.
— Ну, устраивает так устраивает, — пожал плечами кот, деловито пробуя острие тесака, не нуждается ли и оно в заточке. — Дело, как говорится, хозяйское. Однако какая нервная в лесу нежить пошла. Налицо — отрицательное влияние магов. Ты пригляделась бы к ним, Светлолика. Они ведь цельный день что-то варят там. Не иначе замышляют нечто ужасное.
— Ой, скажешь тоже, — отмахнулась Светлолика, утирая пот со лба. Пусть и не июнь, а дело шло к полудню, и солнце начинало припекать. Тут еще и костер рядом, да от зелья парило так, будто девушка не лечебное питье варила, а подавала секретные знаки неприятелю. — Ничего, кроме обеда, они не замышляют. Кашеварят помаленьку. Пусть они и маги, но питаться чем-то должны. Магией сыт не будешь.
— Ну, не знаю насчет еды, а пахнет их варево вовсе не съедобно. Мы, коты, народ, очень чувствительный к продуктам. Так что поверь мне как коту, такую еду ни внутрь, ни снаружи употреблять нельзя категорически. Такое только на пирах с враждебными иностранными державами выставлять, чтобы гости либо убрались восвояси несолоно хлебавши, либо перетравились все и заседали в кустах, а не на военных советах, — поразился доверчивостью девушки кот. — Ладно. Давай, что ли, вампира в зелье твое добавлять. Это он удачненько тут прилег и глазки даже закрыл, чтобы не мешать. Деликатный. Видать, аристократ.
Валсидал открыл было глаза, но, услышав про собственную высокородную манерность, тут же зажмурился изо всех сил. Смотреть, как вокруг него расхаживает крупный кошак с тесаком наперевес, примеряясь, с какой стороны сподручней пустить кровь, было выше его сил.
«Дожил, — вздохнул про себя вампир. — В битвах участвовал, так не боялся. А от какого-то кошачьего отродья мурашки так и бегут, словно кавалерийские лошади в момент атаки. Может, потому, что он черный?.. Да нет… Вроде я никогда суеверным не был».
— Ну вот. Готово, — улыбнулась Светлолика, утирая пот со лба рукавом. — Судя по цвету и запаху, зелье удалось на славу.
— А добавочку сделаем, так еще лучше станет, — деловито заметил Дорофей. — Сколько цедить-то? Ведро или кружкой обойдемся?
— Ты что? Совсем сдурел?! — не выдержал все-таки Валсидал и подпрыгнул на месте, заставив Лютого вызвериться от неожиданности.
Крепкие зубы оборотня клацнули в опасной близости от задней части кровососущей нежити.
— Ведро ему подавай, — на тон спокойнее добавил вампир, постарался встать и как можно дальше отпрыгнуть от оборотня, хотя точно знал: не поможет это.
Привязанный веревкой к серому лохматому зверю с рваным ухом, Валсидал лишился возможности беспрепятственно залезть на дерево и скрыться, перепрыгивая с ветки на ветку, как проделывал это не раз. Знал: стоит ему попробовать улизнуть, как оборотень приволочет его обратно, будто мелкую шавку.
— Столовой ложки и той много будет, — закончил свою мысль вампир.
— Жадюга, — подытожил Дорофей. — Жалко ему лишнего пол-литра крови для жреца. Светлолика, предлагаю не здороваться с таким сквалыгой.
Припечатав метким словцом оппонента, пушистый любимец ведьмы сделал попытку гордо отвернуться, но не учел вес тесака в своих лапах, поэтому просто развернулся вокруг собственной оси и принялся презрительно буравить нежить взглядом голубых кошачьих глаз. Светлолика на предложение кота лишь пожала плечами. Она и так считала, что желать здоровья кровососущей нежити бессмысленно. Нежить вообще не особенно склонна к заболеваниям, так к чему лицемерить?
— Любезная Светлолика… — Валсидал попробовал изобразить куртуазный поклон, что со связанными ногами, разумеется, не удалось.
Он чудом избежал встречи собственного носа с землей и едва-едва обрел утерянное равновесие. Девушка усмехнулась. Кот фыркнул. Вампир решил начать с лести. Он сделал несколько, как ему показалось, грациозных прыжков на связанных ногах к девушке и жарко зашептал ей, словно любовное признание:
— Как давно и успешно практикующая ведьма, ты, конечно, знаешь, что успех в лечении зависит не только от состава зелья, но и от четко выверенных пропорций при его приготовлении. На такой котелок нельзя добавлять ведро вампирской крови, тут и столовой ложки много будет. Можно даже чайной ограничиться.
— Что? Такая сильная? — тут же заинтересовалась Светлолика, прикидывая, как бы половчее заполучить несколько образцов для исследования.
— Естественно! — возрадовался вампир понятливости девицы, но заметил фанатичный огонек экспериментатора в ее глазах и понял, что несколько погорячился с оценкой. — В смысле это очень сильная штука, но ее следует применять с бо-о-ольшой осторожностью.
— Отчего же?
— Из-за побочных эффектов. Может вызвать привыкание, галлюцинации, сонливость, вздутие живота, красную сыпь по всему телу и жесточайшее расстройство кишечника, — тут же нашелся вампир. — И в хранении субстанция весьма нестабильна, может перейти в газообразное состояние и вызвать массовое отравление.
— Досадно, — резюмировала Светлолика. — А было бы здорово зелья впрок заготовить.
«Это я удачно отмазался, — мысленно похвалил себя Валсидал. — От этой дикой девицы всего можно ожидать. М-да. И все-таки упырица из нее вышла бы просто замечательная. В каком месте ритуала я тогда ошибся? Ума не приложу».
А ведь он действительно хотел сделать из Светлолики упыря, практически обескровил ее и даже откопал, когда местные селяне, что имеют обыкновение совать свой длинный нос, куда их никто не просит, устроили ведьме похороны. Правда, сама ведьма ни похорон, ни пожертвованного бабкой Дорофеей подвенечного наряда не оценила, и Валсидала, который, между прочим, с риском для своей жизни (или не-жизни) сначала утянул лопату у хренодерчан, а затем выкопал ведьму из ее собственной могилы, злобно огрела сельхозинвентарем. Этим поступком девушка не только сильно расстроила вампира, но и убедила его в том, что упырем она не стала и слушаться Валсидала вовсе не намерена.
Хоть и доверяла Светлолика Дорофею Тимофеевичу, но забор нужного ингредиента решила произвести самостоятельно. Слишком уж активно кот принялся размахивать тесаком из стороны в сторону. Как бы сам не поранился и еще кого не зацепил. Кот было надулся, но девушка торжественно вручила ему ореховый прутик и попросила начертить очень замысловатые магические символы вокруг котла, чтобы зелье силой магии напиталось. Зверь смягчился. Валсидал с интересом наблюдал, как Дорофей, высунув неожиданно яркий розовый язык, сосредоточенно водит по земле прутиком. Говорящий кот — явление само по себе удивительное, но вполне возможное. В прошлом Валсидал не раз слышал о говорящих представителях кошачьего племени и даже читал об этом в разных источниках. Автор одного из увесистых фолиантов, бережно хранившихся в библиотеке родового замка, утверждал: в дальних краях обитает до того умный говорящий кот, что к нему даже экскурсии водят. Для этого будто бы на огромный дуб подвесили золотую цепь (скорее всего, позолоченную, кто же для кота полновесное золото пожертвует, а туристы все равно не догадаются). По этой цепи, мол, ходит кот, налево пойдет — песнь заводит, направо — сказку рассказывает, а в обеденный перерыв анекдоты травит, да зачастую такие бесстыжие, что детям уши приходится затыкать. Но Валсидал не особенно в это верил.
Говорить — ладно. Читать… может быть. Но чтобы деревенский кот, пусть и большего размера, чем его подзаборные собратья, умел писать, причем на одном из редких диалектов эльфийского… В это вампиру верилось с трудом. Предполагая оптический обман зрения или отравление некачественной кровью (от тварей Безымянного леса даже ядовитой крови можно ожидать!), Валсидал несколько раз моргнул, затем зажмурился и сосредоточился на проверке организма на предмет отравления. Ничего. Он вновь открыл глаза и с удивлением прочел:
— «Уникальная возможность! Приведи друга и получи скидку двадцать пять процентов на огурцы нового урожая. Приведи пять друзей — получи полкило помидоров в подарок. Спрашивать Ериануса, третья палатка справа от входа. Предложение не является офертой».
— Какой-какой фертой предложение не является? — удивленно переспросила Светлолика, бережно протирая тесак чистой льняной тряпочкой.
Пока вампир пребывал в удивлении, она успела крови и в котелок набрать, и отдельно в посудину немного нацедить, на всякий случай. Может, повезет, не свернется редкий ингредиент. Когда еще вампира уговорить сумеет вот так, за здорово живешь, с собственной кровью расстаться. Кровь вообще редко кто добровольно жертвует.
— Наверное, ты слишком много крови у него отлила, вот у него разум и помутился от слабости, — смело предположил Дорофей и аккуратно выполнил последний завиток практически каллиграфически выведенной надписи. — Ну или ему солнце голову напекло. А что? Вампиры — существа ночные. Солнечный свет им практически противопоказан.
— Так он все время при свете дня ходит, — недоверчиво заметила Светлолика.
То, что вампиры и упыри предпочитают охотиться ночью, она слышала, но не особенно придавала этому значения. Подобная нежить если и встречалась в Безымянном, то обитала где-нибудь в непролазной чащобе, предпочитая не выходить на окраины и к людскому жилью.
— А он у нас какой-то нетипичный вампир. Ненормальный, — сообщил кот, откровенно любуясь творением лап своих, словно художник — только что оконченным полотном.
— Это я-то ненормальный? — возмутился вампир. — Сами вы дилетанты необразованные: читать не научились, а всякие надписи корябаете. Хорошо хоть безобидной оказалась. А то знаете, что могло случиться?
— Что? — невольно подались вперед кот и ведьма.
Валсидал воспользовался общим смятением, сцапал тесак из девичьих пальцев, рубанул по спутавшей ноги веревке. Не задел собственные босые ступни только чудом, аж дрожь пробила от испуга, но вампир не растерялся, ловко взобрался на ближайшее дерево и лишь оттуда наставительно изрек:
— Да все что угодно, вплоть до летального исхода. Вы-то ладно, а я мог погибнуть во цвете лет.
— Хорош гусь, — презрительно фыркнул Дорофей. — Наши жизни ему не важны, он о своей шкуре печется.
— Естественно о своей, — расписался в собственном малодушии Валсидал. Правда, он это называл иначе — «осторожность». — Не о вашей же. Вы, собственно, кем будете, чтобы я за вас ночей не спал от переживаний душевных? Селяне темные и к тому же неблагодарные. А один из вас — вообще просто наглый кошак, который еще и тесаком мне угрожал. Холодное оружие, между прочим. Тогда как я — жертва обстоятельств. То есть сначала я сам, как благородный вампир, предложил великую жертву. Кстати, кровь вампира моего возраста на черном рынке Шепатура стоит целое состояние. Двадцать изб таких продадите — не расплатитесь. А я, между прочим, вам ее бесплатно предоставил. Вы же мне огнем грозились, тесаком угрожали и даже спасибо не сказали. А «спасибо», между прочим, за слово волшебное почитают.
— Ой, да иди ты к лешему, моралист чертов, — обиженно вздыбил шерсть Дорофей, ему не понравилось выражение «наглый кошак». — В нотациях нежити не нуждаемся. И вообще, мы тебя не звали, ты сам прискакал, в трубу залез и там завывал. Если ты такой весь из себя образованный, то отчего не знаешь, зачем люди в избу дверь делают? Чтобы приличные гости в нее стучались, прежде чем в дом с грязными ногами впереться. Для удобства даже дверные молотки заводят.
— У вас нет дверного молотка, — парировал Валсидал, гадая, где же кот видел подобное приспособление.
Обычно в селах такое не принято. Ногой дверь попинают — и ладно. Кто погорластее, так вообще от самой калитки орет: «Хозяева дома?»
— Это чтобы такие, как ты, его не сперли, — не растерялся кот. — А то ходят тут всякие, потом козы пропадают.
Вампир захлебнулся от негодования и, к собственному стыду, не нашелся с ответом, оставалось только злобно плюнуть в сторону кота, но это было бы уже чересчур. Да и не попасть в шерстяного болтуна с такого расстояния. Разобиженный, непонятый и неоцененный Валсидал покинул поляну с видом непризнанного гения.
— А эльфийский все-таки учи, — бросил через плечо он.
Дорофей победно распушил хвост, зашипел вслед для острастки, чтобы вампир впредь думал, с кем в словесные баталии вступать, и обошел собственнолапно начертанную надпись кругом.
— И чем она ему не понравилась? — удивленно хмыкнул он.
— Понятия не имею, — пожала плечами Светлолика, поднося черпак ко рту, чтобы проверить, остыло ли зелье или еще помешать следует. — Надпись как надпись. Не лучше и не хуже других. Вон как красиво завитки удались.
Дорофей заслуженно возгордился. Искренняя похвала не только кошке приятна, но и коту сердце согревает.
— А ты откуда ее взяла? — на всякий случай уточнил кот.
— В волчьей книге лежала. А это такая книга, что в ней абы что держать не станут, — заверила Светлолика. — Видать, мощное заклинание, раз его только в книге у волчьего тотема можно было хранить.
Дорофей согласился. Не станут в такой фолиант всякую ерунду засовывать.
— Ладно. Остыло уже. Пошли жреца поить, а то ему еще ведьмака из леса выводить. Время дорого. — Она подхватила котелок и пошла в дом.
Кот оторвал взгляд голубых глаз от надписи, тяжело вздохнул. А ведь действительно, хорошо вышло. Жаль, когда дождь пойдет, все старания смоет. Он еще потоптался несколько секунд и отправился вслед за ведьмой. Помогать же надо.
Лютый проводил вампира задумчивым взглядом: мол, ходят тут всякие, и привычно улегся в тени в компании белой и черной вервольфиц.
Над Безымянным лесом разгорался солнечный погожий весенний день.
