Глава 13: Воин

Крик ворона разорвал тишину монашеской кельи. Леонард прервать молитву и обратить свой взор на маленькое окно расположенное прямо под потолком полутемной кельи, где сейчас находился чернокрылый посланник Братства.

Мужчина поднялся с колен, и протянул направлений птицы руку. Ворон взмахнул крыльями и через секунду оказался у него на предплечье. Леонард снял прикрепленное к лапке птицы послание, развернул и быстро пробежал текст глазами. За тем поднес послание к огню свечи, и некоторое время наблюдал, как пламя пожирает бумагу, обращая ее в пепел.

Бросив остатки пылающего письма в чан с водой, мужчина развернулся, и решительно шагнул к противоположной стене кельи. Проведя ладонью по шероховатой поверхности каменной кладки, воин нащупал нужный камень. Послышался щелчок невидимого глазу механизма, после чего фрагмент каменной стены с гулким лязгом отполз в сторону, открыв потайной ход, с уходящий под землю лестницей.

Леонард взял факел, и решительно шагнул во тьму. Спустившись по ступеням, он оказался в достаточно просторном подвальном помещении, вдоль каменных стен которого располагались массивные деревянные стеллажи, заполненные разнообразным оружием. Тут же стояли несколько деревянных манекенов служащих подобием вешалок для разного рода доспехов. Леонард закрепил на стене факел, стянул через голову черное монашеское одеяние, после чего принялся облачаться в военную амуницию. Уже десять минут спустя он находился в седле вороного коня, который галопом летел в сторону Парижа.

Смеркалось.

Небо на горизонте затянулось свинцовыми тучами, который быстро приближались, обещая ненастную погоду. Вроде бы обычное природное явление, однако в этот раз Леонарду казалось, будто бы на землю наползает сама тьма. И чем ближе он приближался к городу, тем сильнее росло в нем чувство необъяснимой тревоги… Что-то должно было случиться грядущей ночью… Что-то страшное… Возможно, именно потому был инициирован массовый созыв воинов Братства… На памяти Леонарда подобная мобилизация объявлялась всего лишь второй раз. Впервые это случилось много лет назад, но в те дни он был слишком молод, что бы принять в ней участие.

В ту далекую ночь ворон так же принес послание, после чьего все послушники их обители достигших 16 летнего возраста, взяли в руки оружие и отправились выполнять свой долг.

Леонард помнил, с какой завистью смотрел на облачающихся в боевые доспехи братьев, казавшихся ему сейчас такими взрослыми, и страшно завидовал им, еще не зная-того факта, что назад из них вернется лишь половина…

Что произошло тогда, так и осталось для молодого человека загадкой. Кодекс Братства не позволял приставать с вопросами к старшим, а они в свою очередь не собирались давать каких либо объяснений.

Ясно было одно: братство выполнил свой долг, и сделало это с честью. И вот теперь много лет спустя ему предстояло участвовать в чем-то подобном.

К моменту, когда Леонард подъехал к южным ворота города, было уже почти совсем темно. К удивлению воина тяжелая кованая решетка сейчас была опущена, перекрывая дорогу внутрь периметра городских стен.

— Кто там ещё тащится в темноте? — донесся до его слуха хриплый голос стражника, выступившего из темного проема ворот с мушкетом наперевес.

Леонард осадил коня, но спешиваться не стал.

— Мое имя брат Леонард. Во имя Господа и по велению его высокопреосвященства архиепископа Анри прибыл в Париж со срочным делом.

— Брат Леонард? — стражник сплюнул, подходя ближе. — Монах штоле?

Воин братства смиренно кивнул и задал вопрос:

— Почему перекрыты ворота?

Стражник некоторое время прищурившись смотрел на него словно что-то решая, после чего произнес все тем же хриплым голосом, в котором звучало явное недоверие.

— Нынче не каждый монах нам брат… Что за дело может быть у простого монаха к архиепископу в такой час?

— Этого я сообщить не могу…

— Да? — оскалился стражник. — Тогда проваливай, откуда явился! И без тебя полно мороки!

Не вступая в дальнейшие пререкания, Леонард запустил руку под черное монашеское одеяние одетое поверх кольчуги.

Стражник напрягся и перехватив мушкет поудобней взял воина на прицел.

— Но-но! Давай без резких движений! Что у тебя там?!

Леонард медленно извлек из подполы цепь с подвешенным на ней знаком Святой Инквизиции, и свесил её вниз, так чтобы тот оказался перед ошарашенными глазами стражника, лицо которого в момент стало белым как мел.

— Так… Это… Дело значит дело! — поперхнувшись затараторил он спешно пятясь назад. — Мы что, не понимаем что ли! Прощения просим за задержку! Служба сами понимаете…

За тем развернувшись в сторону ворот заорал: — «Эй! Поднимай решетку!!! Живо!!!»

Леонард спрятал знак инквизитора и неспешно тронул коня вперед. Пока его конь трусил в сторону поднимающейся решетки перепуганный стражник бежал рядом нервно бормоча извинения.

— Почему ворота держат закрытыми? — задал вопрос Леонард, знавший, что подобные меры принимаются лишь в случае военного положения.

— Не могу знать! — развел руками стражник. — Поступил приказ, мы исполняем! Наше дело маленькое, перед нами не отчитываются…

Воин братства миновал городские ворота и углубился в темные переплетенья ночных улиц. На лицах немногочисленных похожих попадавшихся ему отражались смешные выражения растерянности и тревоги. Окна большинства домов были спрятаны под полотно закрытые ставни. Даже представительницы древнейшей профессии, которых всегда можно было в избытке найти практически в любой части Парижа, словно испарились с его улиц. Централизованного освещения в городе не существовало, а немногочисленные фонари, висевшие возле входа в разного рода кабаки и таверны не могли дать достаточного освещения, а потому улицы, через которые лежал путь воина, тонули во тьме. Однако на некоторых перекрестках наблюдалась подозрительная активность. Там собирались странные группы людей с пылающими факелами, и когда Леонард проехал мимо одного из таких сборищ, то заметил, что многие из собравшихся людей имели при себе оружие.

Собравшиеся стояли, молча, не проявляя каких либо явных признаков агрессии, однако как только воин появился в их поле зрения он сразу же ощутил на себе множество пристальных взглядов, от которых веяло скрытой угрозой. Было очевидно, что все эти люди ждут какого-то сигнала, и что готовящиеся события не заставят себя долго ждать.

До тайной обители Братства оставалось проехать совсем немного, когда со стороны подворотни раздался женский крик, перебиваемый грязными ругательствами. Леонард остановил коня и вгляделся во мрак. В нескольких десятках метров от него творилось, что-то явно нехорошее.

Воин был в замешательстве. Долг предписывал ему следовать в обитель, однако пройти мимо творящегося беззакония он тоже не мог.

Женщина закричала вновь. Голос её был наполнен таким отчаянием, что Леонард не выдержал и решительно повернув коня, направил его в глубь темного проулка. Проехав несколько метров по прямой, он следуя изгибу подворотни повернул на право и скорее оказался в образованном стенами домов тупике где его взгляду предстала следующая картина.

Пятеро мужчин, двое из которых держали в руках зажженные факелы, окружили одинокую молодую женщину, и не просто окружили, а повалили на землю и яростно рвали на ней одежду.

Нападавшие настолько вошли во вкус дела, что появление воина Братства некоторое время оставалось незамеченным, и Леонард мог бы воспользоваться фактором внезапности, однако попытался решить дело миром.

— Именем Господа! Призываю вас остановиться! — крикнул он, поднимая над головой правую руку.

Несколько перекошенных злобой и похотью рожь разом обернулись в его сторону. В свете факелов тускло блеснули клинки ножей. Все нападавшие, кроме того который удерживал девушку, рассыпались цепью и взяли Леонарда в полукруг держа оружие наготове, близко впрочем не приближаясь.

Один из них, человек в шляпе, с длинными грязными волосами и повязкой на левом глазу выступил вперед.

— Обычно в таких случаях кричат именем короля! — произнес он с усмешкой, глядя на Леонарда единственным глазом, который в окружающем полумраке казался угольно черным. — Но судя по всему друзья, перед нами служитель господа! И клянусь своим последним глазом, я не припомню когда последний раз встречал подобного наглеца в рясе! Обычно максимум на что они способны, это шептать молитвы когда их грабишь и верещать когда режешь! Верно Гуга? Ты же у нас профилируешься по богомольцам?

Разбойник стоявший справа от главаря, долговязый худощавый тип, заулыбался обнажив гнилые осколки зубов и мерзко захихикав сказал:

— Ото-ж оно верно Ренэ! Эти святоши только на вид голодранцами могут казаться, а тряхни такого посильней, так из него золото так и посыплется! Давеча резали одного такого, так он так орал поганец, что у меня до сих пор правое ухо плохо слышит! Все боженьку на помощь призывал, да только тут ори не ори, а до неба не докричишься!

— Ренэ? — Леонард нахмурился. — Барон Ренэ де Муар?

Одноглазый оскалился и сняв шляпу вычурно поклонился.

— Бывший барон! Обвинен церковью в богохульстве, колдовстве и приговорен смерти через сожжение на костре, с лишением титула и конфискацией всех земель и владений! Чистым чудом, бежавший из застенок тюрьмы, где ваши палачи лишили меня глаза и отбредший свой новый дом среди людей вне закона — к вашим услугам!

Леонард смотрел на предводителя разбойников сверху вниз прикидывая в голове варианты действий.

— Я сожалею о том, что вам пришлось испытать Ренэ… — Леонард старался говорить вкрадчиво, при этом бдительно контролируя дистанцию до злодеев, что бы успеть среагировать в случае внезапного нападения. — Порой господь посылает нам испытания, дабы проверить нашу душу на стойкость… И иногда кажется, что мы подобного не заслужили, однако внутри каждого из нас, даже в самой черной душе есть частичка Его света! И я верю что, несмотря на все ваши лишения, вы ещё не до конца утратили человеческий облик… Если вы отпустите эту девушку, я подам прошение о пересмотре вашего дела!

— Прошение? — усмехнулся главарь разбойников. — Ты подашь прошение? Да кто ты такой, что бы тебя стали слушать!

Медленно, как и в первый раз у ворот, воин Братства извлек из под полы знак Святой Инквизиции и продемонстрировал его бандитам.

— Клянусь господом, если ты дашь этой женщине уйти невредимой, я добьюсь, что бы приговор по вашему делу был пересмотрен. У вас будет шанс вернуть себе все то, чего вас несправедливо лишили! Ваш титул будет восстановлен. Господь дает вам второй шанс Ренэ, не упустите его!

Однако судя по всему, речь Леонарда не произвела на главу разбойников слишком сильного впечатления.

— Да вы только посмотрите парни! Перед нами не просто монах, а представитель святой Инквизиции! Какая честь для грязных представителей улицы, к коим ныне отношусь и я сам! И такое щедрое предложение! Право сказать я польщен! Но как видишь святоша, я тут не один! Что получат взамен мои люди? Им то какой резон лишать себя такой сладкой забавы? — одноглазый кивнул в сторону девушки, которую удерживал здоровенный лысый детина, зажимая ей рот ладонью.

— Че ты с ним лясы точишь Рене! Кончать его надо! — подал голос Гуга поигрывая ножом. — Девку трахнуть и тоже кончать! Не ровен час набежит стража, все буде на одной балке висеть!

— Я на лошади, вы пешком! — заявил воин Братства. — Попытаетесь приблизиться и я сорвусь в галоп! Отряд вооруженной стражи стоит в квартале отсюда! Городские ворота перекрыты! В городе фактически объявлено военное положение! При таком раскладе всех вас переловят ещё до рассвета и уже к восходу солнца ваши головы, насаженные на пики, будут выставлены на главной площади города! Так что настоятельно советую вам, как следует подумать, прежде чем принимать решение!

— Он нам порожняк толкает Ренэ! — вновь подал голос Гуга, однако звучал он уже не так уверенно. — Запутать хочет святоша недоделанный! Не верю я ему!

Леонард вытащил из кармана туго набитый кошель и кинул его главарю разбойников. Тот поймав его на лету и раскрыв присвистнул, увидев что-тот доверху набит золотыми монетами аж присвистнул.

— Ба! Кудряво живут ныне смиренные слуги господа! — одноглазый взвесил кошель в руке. — Сколько тут?

— Достаточно.

— Не многовато ли за жизнь всего одной сучки? — Рене прищурил свой единственный глаз.

— Любая человеческая жизнь данная нам Всевышним бесценна… Возможно когда-нибудь вы вновь вспомните об этом барон Рене де Муар. И как я уже говорил я клянусь добиваться того что бы ваше дело было пересмотрено. Ваш титул будет восстановлен и вы вернете себе ту жизнь, которую потеряли…

Одноглазый усмехнулся. Параллельно с этим набитый золотом кошель, словно по волшебству исчез где то в складках его одежды.

— А что братцы? — обратился он к своим сообщникам. — Может монах то и не врет? Знать сильно ему наша девка приглянулась! Оно и понятно, у него то и вообще не было, коль он весь из себя такой праведник! А ну-ка Берт! — Рене сделал жест рукой лысому здоровяку и тот грубо толкнул девушку в его сторону. Обхватив несчастную за талию, Рене грубо прижал ее к себе. Та попыталась вырваться, но одноглазый приставил к ее горлу лезвие ножа и произнес:

— Это очень острый нож, так что на вашем месте мадемуазель я бы не стал дергаться.

Девушка замерла. Взгляд ее испуганных глаз сейчас был устремлен на Леонарда, и в нем читалась отчаянная мольба о помощи.

Видя это разбойник вновь ухмыльнулся и глядя на монаха положил свою ладонь на грудь пленницы и грубо ее стиснул.

— Хороша конечно, но таких денег не стоит… — произнес он задумчиво. — Впрочем… Забирай!

Ренэ убрал от горла пленницы нож и толкнул ее в сторону всадника.

Леонард протянул девушке руку намереваясь помочь той взобраться на коня и та не долго думая воспользовалась спасительной возможностью. Леонард усадил её впереди себя и развернул, было коня что бы умчаться прочь, однако в этот момент глава разбойников вновь окликнул его.

— Ты же помнишь данное мне тобой обещание инквизитор?

— Я сдержу свою клятву. — отозвался воин Братства.

— И мое дело будет пересмотрено? — прищурив единственный глаз вновь задал вопрос разбойник со странной улыбкой. — Мне будет возращено доброе имя, все конфискованное имущество и земли?

Тон которым задавал свой вопрос глава банды вызвал у Леонарда плохое предчувствие, однако разбойник стояли на безопасном расстоянии, так что воин счел возможным ответить.

— Я приложу к этому максимум усилий.

Внезапно разбойник перестал улыбаться и голосом, от которого повеяло могильным холодом спросил:

— А мою несчастную жену и детей ты мне тоже вернешь?

Краем глаза Леонард уловил какое-то движение на краю крыши одного из домов, но предпринять ничего не успел. Послышался щелчок разряжаемого арбалета, и мгновение спустя что-то сильно ударило воина братства в спину, сбросив с лошади.

Рухнув на землю, Леонард услышал яростное ржание своего коня, крики разбойников и удаляющийся топот конских копыт, после чего потерял сознание.