Глава 20
ПРОРЫВ
— Чтоб ты провалилась, дрянь мелкая! Чтоб ты в труху рассыпалась раньше срока…
Я обреченно слушаю ругательства дорогой наставницы.
— Да откройся же ты, зараза!
Мелисса уже полчаса взламывает дверь дома искусника Ораша, разговаривая с ней, как с живым существом. И все это время я прикрываю нас заклинанием отвода глаз, молясь святой Абсенте, покровительнице авантюристов и путешественников, чтобы нас не поймали. Стыдно! Ох, как стыдно забираться в жилье мага-героя, даже если подозреваешь, что он негодяй и убийца…
Долгожданный щелчок — и счастливая госпожа Вогар вваливается в обитель декана. Миниатюрная брюнетка с модной для столицы и передовой для Вышеграда стрижкой до основания шеи, она напористо шагает вперед без страха и сомнений.
Я следую за ней, в полной мере осознавая, что зря поддалась уговорам. Как искать улики в двухэтажном особняке? Когда толком не знаешь, как они выглядят? И когда мало времени?
Для начала Мелисса надеется хотя бы найти или, наоборот, не найти награду в виде птицы. Первое оправдает объект ее неразделенной любви, второе по большому счету всего лишь бросит на него тень. Ведь он может легко оправдаться, сказав, что награда утеряна давным-давно.
Я делаю ставку на затею с походом к Неспящему Оку. Сопоставление биологических материалов из архива артефакта и из моей банки укажет, что Ораш — отец ребенка Корицы, а значит, у него был мотив от нее избавиться. Что делать дальше, я еще размышляю. Сложно обличить убийцу и при этом не рассказать, где раздобыла улики. После снятия запрета на самостоятельную практику правда о моей подработке в борделе не так уж для меня и страшна, но все равно постыдна. Да, я не торгую своим телом, но порой встречаю там преподавателей и даже некоторых студентов. К слову, каждый раз видя знакомое по академии лицо, радуюсь, что это не мои ребята из «Аквилона». Одно дело догадываться, что они не чураются продажной любви, и совсем другое — натолкнуться на них в злачном месте…
Впрочем, даже если придется рассказать о работе в борделе и после этого уйти из академии, это уже не помешает поиску родителей и брата: я верю в Каррая и в то, что он сдержит слово.
Все бы хорошо, но наставница идти к Оку не желает, а я не могу — нужно разрешение, подписанное в административной части. А куратора Эмари сейчас нет в ВАМП, она решает какие-то семейные проблемы. Обращаться к другому преподавателю за допуском страшно — нужно точно формулировать запрос, указывая веские причины для посещения артефакта. И что мне писать? «Подозреваю декана боевиков в измывательствах над куртизанкой и покушении на убийство ее любовника?» Глупо. А еще мне все меньше верится в его причастность — в состоянии аффекта чего только не придумаешь…
— А у Виттора, оказывается, есть женщина, — разочарованно протягивает Мелисса. — Причем коллега.
Я оглядываюсь по сторонам — в спальне, куда мы направились первым делом, показательный порядок, даже пыли нет. При этом ни одной женской вещи: ни деталей дамского наряда, ни забытых косметических средств или щеток для волос. Так с чего подобный вывод?
— По каким признакам вы это определили?
— Слишком чисто, а прислуга, как тебе известно, преподавателям не полагается. Как и нельзя приглашать непроверенных людей на территорию кампуса. Значит, убирается у него любовница из искусниц.
— Почему сразу любовница? Он сам разве не может?
Госпожа Вогар фыркает:
— Одной рукой? В принципе может, конечно. Но я помню его иным, не слишком ценящим порядок.
— Люди меняются, к тому же убирать мужчина может и бытовыми заклинаниями.
Мелисса смеется:
— Глупышка, боевые маги презирают бытовые заклинания. Не успокаивай меня, дорогая, у него кто-то есть.
Единственная в империи женщина, получившая два высших образования, бесстыдно роется в шкафу декана боевиков.
Вздохнув, отправляюсь проверять книжные полки, не забывая при этом выискивать ловушки. Лично у меня складывается впечатление, что декан здесь не живет, скорее всего, он днюет и ночует в академии. Но наставнице я свои догадки не озвучу — перевернет, решив, что боевик живет у любовницы, а мне не хочется, чтобы она опять расстраивалась. И так своей истерикой я ее уже сорвала из дома.
— О! А вот и награды! Ого, не знала, что у него есть «Золотой ястреб»! И «Огненный стяг» первой степени, и «Звезда славы»…
В большой шкатулке на красном бархате не меньше двух десятков медалей и орденов, но взгляд сразу выхватывает серебряную птицу с хищным клювом и расправленными крыльями. Не понимаю… Нет, не так. Я как раз понимаю, что оговорила прекрасного человека… Наставница права: мужчин с подобными наградами в Вышеграде может быть много, просто они не попадались мне на глаза.
Стыдно до слез.
— Простите! Я взбаламутила вас, сорвала с места зря — декан невиновен.
Мелисса, напряженно к чему-то прислушиваясь, делает знак замолчать:
— Сработала моя сигналка — в дом кто-то вошел. Прячься!
Я мечусь по комнате, а госпожа Вогар спокойна, как ледышка.
— Куда?!
— Сюда! — Она подталкивает меня к кровати, и я ныряю под ее днище. — Вот же шэйш шэйшский!
Активировав артефакт невидимости, стараюсь тише дышать. Долго трястись в неведении, гадая, кто пришел, не приходится — слышны громкие поспешные шаги.
— Так-так, взялись за старое, Мелисса? Снова преследуете меня, пробираетесь в спальню? Раздеться не успели, я вернулся раньше?
Чудом сдерживаю нервный смешок. Значит, вот как моя наставница «деликатно» охотилась на сердце Ораша? «Без навязчивого преследования», всего лишь часто, «но по делу мелькая перед его лицом». А ведь это не о порывистой госпоже Вогар!
— И почему я не удивлен? — В голосе обычно серьезного декана звучит насмешка и, неожиданно, скрытое предвкушение.
— Вы о чем сейчас, эрд Ораш? — В тоне госпожи Вогар воет вьюга и дребезжат сосульки, висящие на ветках деревьев. — Проходя мимо, увидела, что входная дверь нараспашку. Я сразу бросилась в дом, опасаясь, что с вами что-то случилось.
— О, так вы за меня испугались?
Сдается мне, боевик не верит в сказочку моей наставницы, голос полон иронии.
— Как ни крути, вы не чужой мне человек. — Мелисса делает коротенькую паузу. — Все-таки временный коллега.
Чтобы оправдать свое пребывание на территории ВАМП, она предложила прочитать цикл лекций зельеварам старших курсов. Декан Вогар, который давно звал ее на кафедру, с радостью согласился.
— Как это благородно, переживать за коллегу! — с подчеркнутым восхищением произносит искусник и заговорщицки, шепотом добавляет: — Нашли его?
— К-кого? — запинается моя наставница.
— Нарушителя, проникшего в дом.
— Я еще не весь обошла…
Что это неправильный ответ, выясняется мгновенно.
— Тогда давайте искать вместе! — воодушевляется Ораш.
И я четко понимаю, что маг его уровня меня найдет. Лежа под кроватью, я обмираю от страха и одновременно сгораю со стыда.
Что придумать? Что соврать, чтобы не рассказывать неприглядную правду? Сейчас самое страшное — ох, Создатель, как мне стыдно! — признаться искуснику, глядя ему в глаза, что считала его негодяем.
— Не стоит, я проверила заклинанием: живых, кроме нас с вами, здесь больше нет.
— Уверены? — хмыкает Ораш. — Студенты такие затейники, когда нужно что-то скрыть или скрыться самим, порой такие заклинания щитов в библиотеке откапывают, такие артефакты достают… И некоторым их обман удается, другие же свято уверены, что не попались, тогда как об их шалостях давным-давно известно.
Мне не по себе. На миг возникает уверенность, что говорит он обо мне, зная, что я лежу под его кроватью.
— Поэтому, Мелисса, предлагаю поискать нарушителя вместе, магией и обычным способом.
От позора меня бережет сама судьба: преподавательские браслеты наставницы и Ораша издают громкие требовательные сигналы, заглушающие более слабый с моего студенческого.
— Что это?!
— Сигнал общего сбора на центральной площади. И это очень серьезно!
Искусники спешат вниз. Отставая на пару шагов, я невидимкой следую за ними, лихорадочно ища способ проскользнуть мимо мага, когда он будет закрывать дверь.
К счастью, сообщница обо мне не забывает — на крыльце выходит заминка.
— Ай! — Мелисса намеренно оступается и, вцепившись в предплечье здоровой руки Ораша, виснет на нем: — Простите…
— Ногу подвернули? — Он само участие.
— Да, подвернула…
Пока обеспокоенный декан занят, проскальзываю за его спиной.
Бегу по парку быстро — спасибо тренировкам с «Аквилоном». Бегу, и навязчивая мысль не дает покоя: отделалась легким испугом. Я была убеждена, что Ораш обнаружит меня, но почему-то обошлось. Одно из двух: его голова занята чем-то другим или чары Мелиссы все же действуют и она декану небезразлична, но по какой-то причине он это скрывает.
Весна еще входит в силу, на деревьях и кустах только распускается листва, поэтому парк хорошо просматривается издали. Приходится побегать, прежде чем нахожу удобное место для деактивации артефакта невидимости, — густые вечнозеленые заросли самшита.
Чем ближе к площади, тем сильнее гудение: кажется, что собрались не адепты, а слетелись тысячи пчелиных роев. В человеческом море легко заплутать, но браслет, что очень удобно, тянет к месту построения сокурсников.
Отсутствующего куратора сегодня заменяет староста нашей группы. В который раз сердце сжимается при виде невозмутимого лица Верноша. Жаль парня, он быстро уяснил, что его любимая — теперь чужая жена и никогда не ответит на его чувства…
— Соннэя, есть идеи, почему нас созвали? — шепчет Риммади.
— Будут кого-то награждать? — нарочито бодро предполагаю я, хотя Ораш ясно дал понять Мелиссе, что внезапный сбор всей академии — дурной знак.
Диволика, стоящая рядом, прерывисто вздыхает. Ага, она догадывается о причине или даже точно ее знает, все же дядя не последний человек в столице герцогства Монтэм.
Пчелиное гудение прекращается — студиозусы дружно поднимают головы.
Над площадью плывет гигантская проекция сидящего в кресле брюнета со снежной сединой на висках. Герцог Уман Ирвин Монтэм. Властитель северного герцогства, дедушка Фрайда и, как недавно выяснилось, Гардена.
— Адепты, мы не располагаем временем, поэтому буду краток. — Первая же фраза усиливает тревогу, почти превращая ее в панику. Нет, никого награждать точно не будут! — Когда императорская семья подверглась нападению, из нашего гарнизона в столицу были отозваны несколько частей боевиков и две трети протекторов, стерегущих покой Вышеграда и всей империи.
— Отозвали протекторов?! Гарнизон остался без щитов? — ахает кто-то рядом. — И об этом молчали?
Я разделяю шок окружающих студиозусов. Если гарнизон остается без боевиков, протекторы могут удержать щиты и не пропустить нечисть одну-две недели. Но оставить нас и без боевиков, и без защитников?.. Император неоправданно жесток в стремлении защитить свою семью!
Судя по шепчущимся рядом адептам, это понимаю не только я.
— А вчера из Туманной долины вышли полчища тварей. — Герцог делает паузу. Усталый, мрачный взгляд словно смотрит в душу.
На сообщение о нападении мы реагируем тишиной. Нет нужды объяснять, что это значит. В эту самую минуту в горах идет кровопролитная бойня. И ее исход может оказаться ужасным для Вышеграда.
— Гарнизон, точнее его остатки, удерживает защиту из последних сил. Сейчас между Вышеградом и лавиной оголодавшей нечисти стоит отряд «бесстрашных» и моя гвардия. Помощь в виде отрядов воинов из герцогства Альнир уже в пути, но до нее нам еще нужно продержаться. Боевики и некроманты, целители и зельевары, вы — наша последняя надежда! Надежда герцогства Монтэм и всей империи! Без вас гарнизону не выстоять.
С последним словом фигура герцога тает.
Призывает ли он своей речью недоучек встать плечом к плечу с опытными магами? Нет, он не произносит красивых пафосных слов. Он сообщает о сложившейся ситуации и прямо говорит, что гарнизон без нас не справится. Неожиданно для политика.
Стены академии надежны и выдержат любой прорыв. Город же… город нет, его жители погибнут. А после кровожадные твари проникнут дальше, в глубь империи, и распространятся по стране. Прежде чем темная лавина будет остановлена, прольются реки крови, тысячи жителей умрут в страшных муках.
Но это в том случае, если недоучки не встанут на защиту города.
Надо ли говорить, что никто из студентов ВАМП не захотел отсиживаться в безопасности?
Действительность оказывается не такой героической, как мы себе рисуем в воображении. Студентов младше второго курса не допускают к серьезным делам, только к зарядке накопителей, что тоже важно, в общем-то.
Мелисса Вогар возглавляет одну из групп зельеваров, которые будут готовить снадобья, поддерживающие силы. Мне оказывают высокое доверие: целитель Зеймор направляет меня в зал телепортов принимать раненых.
Декан Ораш, искусники и студенты с факультета боевой магии переходят в гарнизон первыми, затем туда перебрасывают старшекурсников с некромантского и целительского.
Разумеется, «Аквилон» идет на передовую, но без своего целителя. Я даже попрощаться не успеваю! Только и ловлю долгий взгляд обманчиво расслабленного Эйнара. Что ж, мне остается ждать, лечить раненых и молиться.
— Возвращайтесь, ребята, — шепчу я, глядя, как мои друзья исчезают в пронзительно-синих всполохах. — Пожалуйста, возвращайтесь!
Юные и неопытные, им нужна удача. И я молю Создателя, чтобы она одарила их своей милостью.
— Адептка Близард, вы моя напарница, — заявляет смутно знакомый целитель, помощник Зеймора во время финальной игры в стрип. И если не путаю, зовут его Эдарком. — Наш телепорт — пятый, идемте.
И мы идем, точнее бежим: через арки начинают переправлять первых пострадавших солдат из гарнизона.
Эдарк на ходу объясняет задачу: провести диагностику, распределить по степени сложности и, если требуется, подлечить. Дальше начинается работа других целителей, в больнице, куда раненых на воздушных носилках доставляют теоретики.
Боевые маги — крепкие ребята, сильные духом. Большинство из них молча переносят боль. Но те, кто в бреду, издают поистине страшные звуки. Крики и стоны сливаются в ужасную какофонию, хочется зажать уши. Но нельзя…
В основном мы повторно обезболиваем — целители, переправленные в гарнизон, справляются со своей задачей, сами оказывают первую помощь. Но подобное длится недолго, вскоре — не знаю, сколько проходит часов? — поток укушенных, поцарапанных, отравленных усиливается. К увечьям, нанесенным нечистью, добавляются раны, оставленные рукой разумного существа. Колотые и резаные, ожоги и переломы… Что происходит?!
Я озвучиваю свой вопрос, и Эдарк, опустив глаза, врет:
— Да не знаю! Остановите ему кровь, Близард, и отдохните.
Новая череда раненых, которых перехватывают другие пары, также прикрепленные к пятому телепорту.
Отдыхаем считаные минуты. Темно-синий зев телепортационной арки выплевывает очередного бойца. Нет… он выплевывает НЕЧТО. Человеческие руки с напрягшимися веревками мускулов торчат из обрывков одежды и густой шерсти. Сам мех напоминает странный потрепанный мешок. Создатель, что это?!
— Гайрус, застрявший в обороте! — восклицает пораженный маг.
Отойдя от шока, он подскакивает к клубку из человека и зверя. Опускает ладони в центр шевелящейся массы и посылает импульс чистой силы. Без слова-ключа!
— Что с ним было?..
— Когда он перекидывался в зверя, его магию выпили, не дав завершить превращение. — Целитель с тревогой наблюдает, как пациент «распутывается», превращаясь сначала в огромного кота, затем в человека.
— Кто выпил? Как?
Эдарк не успевает ответить — окровавленный боевик прерывисто стонет:
— Орохоро… Узнали, что мы ослаблены…
Только нападения степняков и не хватало!
— Святые покровители! Откуда узнали?
Ответа не получаю. Смотрю на напарника — он бледен. Наверное, похожее выражение ужаса и на моем лице.
Четырехруким практически не страшна нечисть, их шаманы умеют ею управлять, поэтому пройти через Туманную долину для них — что раз плюнуть. А еще у них специфическая магия, не все боевики могут противостоять орохоро, вошедшим в силу.
— Мальчики и девочки! — окликает нас женский голос. — Время пить стимулирующее зелье, иначе свалитесь с ног в процессе лечения!
Я так измучена, что не сразу признаю в благодетельнице свою наставницу. К тому же еще ни разу не видела Мелиссу в зеленой мантии искусницы с целительского факультета.
— Ты в порядке? — интересуется она, пока ее помощник раздает живительное снадобье из большущего ведра. Концентрат бодрости капают целителям на внешнюю сторону ладони — руки мы очищаем заклинанием после каждого пациента, и все же лучше перестраховаться. — Сильно устала? Только не ври! Лучше отдохни, пока есть возможность.
На последнем слове Мелисса делает акцент. Видимо, что-то знает? Не что-то, а конкретно то, что волну нечисти направляют орохорские шаманы?
Сняв губами горько-сладкое зелье с руки, качаю головой:
— Нет, я не устала.
— Близард, искусница Вогар права, отдохните. Я отпускаю вас на полчаса.
— Спасибо, мне это не нужно.
— Иди перекуси! — настаивает Мелисса. — И смени или почисти мантию.
На моей одежде кровь, я только сейчас это замечаю… Подхватив сумку, следую за госпожой Вогар к дальней стене зала, где устроили импровизированную столовую.
Пока давлюсь хлебом и вареным холодным мясом, взятыми из корзины, наставница коротко обрисовывает ситуацию:
— Дальше будет хуже — в бой вступили орохоро. Говорят, несколько племен объединились, чтобы взять гарнизон.
Если это так, недоученным боевикам придется туго.
— Ничего больше не слышно?
— Ты о своих друзьях переживаешь? — догадывается женщина. — Прости, таких сведений у меня нет. Поела? Теперь ступай переоденься. Живо!
Окрик подстегивает к действию. Не забыв сумку, выбегаю из зала перемещений. Оказавшись на улице, пьянею от свежего воздуха. Кровь, страх и еще раз кровь — вот чем пахнет возле телепортов. Мышцы требуют движения, и я не снижаю скорости бега. Несусь не разбирая дороги.
Что бегу куда-то не туда, осознаю только в академии. По привычке отправилась не в общежитие, где прожила не так уж долго, а в главный учебный корпус.
Если на первом этаже, где находятся входы в хранилища ингредиентов для зелий, встречается немало спешащих людей, то второй и выше уже пустуют. Кабинеты и коридор словно вымерли. Ни одной живой души.
Я не планировала здесь оказаться, нет. Но раз уж я тут… Подсознание знает, что делает.
Разумеется, почетного караула возле Неспящего Ока нет — все боевики защищают Вышеград. И я беспрепятственно вхожу в обитель эрдессы Эмилии, получив на то разрешение.
Дух-артефакт снова ждет у столика, накрытого на две персоны. Только на этот раз вместо чая со сладостями на нем стоят блюда посытнее: еще дымящееся первое и каша с мясной подливой.
— Разделите со мной ужин, Соннэя.
— Ужин? — невольно удивляюсь я.
Мы с Мелиссой взламывали дом Ораша ранним утром, когда искусник перед парами принимал нормативы у боевиков четвертого курса. Как же незаметно время пролетело! И я шла по парку, не замечая, что уже вечер.
— Ешьте, адептка, вкусная и полезная еда повышает работоспособность.
Есть совсем не хочется, но спорить с артефактом страшней, чем с Мелиссой. Заметив, что дух даже видимость не создает, что тоже ест, решаюсь спросить:
— У вас ведь хранятся данные на всех студентов, когда-либо учившихся в академии?
— Естественно, а также на всех искусников, преподававших здесь. — В глазах Неспящего Ока загорается интерес. — В архивах остаются слепок ауры, отпечаток тока магии и образец крови.
— Дело в том, что я подозреваю одного из преподавателей в страшных преступлениях. У меня есть биоматериал нерожденного ребенка, я хочу отыскать его отца.
Моя собеседница резко подается вперед:
— Вас кто-то обидел?!
— Нет-нет, не меня! — спешу разуверить ее. И тихо, со стыдом объясняю: — Случайно присутствовала при выкидыше у куртизанки. У меня есть серьезные опасения, что наш преподаватель преднамеренно спровоцировал его.
Немного помолчав, эрдесса Эмилия требует:
— Давайте свою находку! Займусь проверкой, пока вы ужинаете.
Как можно есть в такой ситуации? Я бы не смогла проглотить и кусочка еще каких-то полгода назад… А сейчас душа огрубела и меня почти не выворачивает наизнанку.
— Вот, эрдесса Эмилия. Я подвергла его заклинанию стазиса.
Баночка с уликой всегда в сумке, с которой я практически никогда не расстаюсь.
Пока я с трудом пережевываю ставшую безвкусной еду, дух занимается стеклянной емкостью: раскрывает ее и зажимает в ладонях. Текут минуты ожидания, тревожные и тягостные.
— Неожиданно, — признает Неспящее Око.
Тошнота подкатывает к горлу. Ох, Создатель!
— Все-таки декан Ораш? Жаль…
— Ораш? — поражается артефакт. — А он здесь при чем?
— Я видела на месте преступления его орден — серебряную птицу, — бормочу потерянно. Все же не выходит из головы его кандидатура.
— «Сияющего сокола» за особые заслуги перед Отечеством? Но он есть и еще у одного искусника академии, у Ларсера Каррая.
Нет, только не он, пожалуйста… Кажется, мое сердце останавливается. В глазах темнеет.
— Но это не Каррай, — приводит меня в чувство спокойный голос артефакта.
— Что?
— И не Ораш. Никто из преподавателей академии не имеет отношения к этому несчастному комочку.
Тупик. Мое глупое расследование приносит только разочарование, горечь и понимание, что подозрением оскорбила хорошего человека. И от этого еще хуже.
— Я его не вижу, — тем временем продолжает эрдесса Эмилия. — На нем защита или его образца крови и слепка ауры нет в базе. Могу подобрать лишь похожие. Аестас Эйлерт Фрайд и…
Успокоившееся сердце сжимается в предчувствии новой беды.
— И Эйнар Гарден. Да, он подходит больше всего.
Выдавливаю из себя чуть слышный шепот:
— Так это Гарден…
— Я этого не говорила, — хмыкает Неспящее Око. — Эмоции мешают думать, да, Соннэя? Увы, больше ничем не могу помочь.
Я покидаю главный артефакт ВАМП, едва не забыв сумку, полную необходимых целителю вещей. Биологический материал-улику оставляю эрдессе Эмилии — как-то не до него сейчас.
Столько потрясений, и все в один день. И, наверное, впервые в жизни я так сильно запутываюсь. Здравомыслие отказывает, я не могу построить ни одной мало-мальски нормальной догадки. Со слов Ока выходит, что Корицу изувечил мужчина, близкий родственник Гардена. А кто ему ближе и роднее отца?..
Граф Эктор — мерзкий, отвратительный, лживый человечишка. Святоша, который не отвечает за свои поступки: сына он признал, когда тот стал взрослым, и готова поклясться, под давлением обстоятельств, а не по доброй воле.
Мне больно и тягостно. Отец Гардена и он сам — не один и тот же человек. Две разные личности. Но кровь ведь одна? Порченая, злая кровь! И она даст о себе знать вновь хоть бы и спустя поколения. Уж целителям об этом хорошо известно.
Родителей мы не выбираем, а вот детей… Каким будет физическое и душевное здоровье будущего ребенка, часто зависит только от нас самих. Что ж, можно посочувствовать той девушке, которая согласится стать женой Эйнара Гардена, сильного мага и замечательного парня, но с дурной наследственностью. Бедный мой друг…
Не знаю, как долго я плачу меж корней замшелого, покореженного временем дерева. Хочется вцепиться зубами в бугристую кору, чтобы не взвыть. Лишь своевременная мысль о том, что моя помощь нужна в телепортационном зале, помогает справиться с болью.
Успокоившись, убрав следы слез с лица и почистив заклинанием мантию, возвращаюсь на свое место.
Напарник не ругается за длительное отсутствие. Кивком головы указывает на очередные воздушные носилки, выплывающие из телепорта.
Раненые, умирающие, навеки уснувшие при переходе. Их так много. Стоны сливаются в один. Лица смазываются в одно большое пятно.
И череда повторяющихся действий: обезболить, диагностировать, остановить кровотечение, подстегнуть регенерацию, передать дальше. И начинать по-новому…
…раненые, умирающие, не перенесшие переход…
…отдавшие жизни молодые ребята и матерые боевики из гарнизона…
Но больше тех, кому мы успеваем помочь.
Время тянется смолой и сыплется песком сквозь пальцы.
Когда разум тупеет от часто повторяющихся действий, из синего всполоха появляется очередной гайрус, застрявший между ипостасями.
Я делаю, как показывал напарник: руки на гору меха — и поток чистой силы. Оборотень «распутывается», и я обмираю при виде знакомого лица, искривленного болью и паникой.
— Рич?! Что с ребятами?..
— Телепорты, — стонет Лайнет, не слыша мой вопрос о друзьях. — Закрывайте… В гарнизон прорвались орохоро…
— В зал переходов?!
— Да… Закрыть — приказ Ораша…
Упоминание имени человека, которого я оскорбила подозрением в омерзительных поступках, подстегивает хлыстом.
— Куда вы, Близард? — беспокоится напарник.
На десять телепортационных арок сейчас один пространственник, да и тот, как вскоре выясняется, практикант.
— Вы слышали приказ? Скорее! Что вы делаете?! — ору на мечущегося у круга управления мага.
— Отключаюсь!
— Вытащите накопитель, и все!
Не дожидаясь, пока он послушается, ногтями выковыриваю камень цвета сапфира.
— Дура, собьешь настройки! Или вообще сломаешь!
Не обращая внимания на мага, подбегаю к следующему телепорту.
— Да стой же ты, ненормальная! — Он хватает меня за мантию, пытаясь оттащить от арки.
— Отпустите! В любую минуту здесь будут орохоро!
От пространственника помогает отбиться Лайнет, отшвыривая его в сторону:
— Помогите кто-нибудь! Или сюда придут орохоро!
На крик реагируют единицы: раненых много, и бросать их нельзя.
— Просто вынимайте синие камни! — кричу помощникам. — Ничего с аркой не случится!
Кто-то дает мне нож, и следующий накопитель вытаскиваю, не ломая ногти.
Хотя спешим изо всех сил, но все равно опаздываем. Вторая с конца зала арка вспыхивает, выплевывая серокожих существ с четырьмя руками. Один, два, три… четыре степняка!
Создатель, какие они огромные! Не ниже двух с половиной метров, с широкими торсами и бугрящимися мышцами. А кулаки — пять моих, если сложить их вместе! Как они не запутываются в конечностях с лишними парами рук?! А шесть пальцев? А четыре фаланги там, где у нас три? А скулы шириной с мою ладонь и плоские носы?.. Я в ступоре — анатомические отличия завораживают.
Лайнет, обернувшись кошкой, вмиг оказывается рядом с незваными гостями. В ипостаси зверя он атакует гигантов, рвя зубами и кромсая когтями их полуголые, увешанные амулетами из костей и клыков тела. Оборотень не единственное препятствие на пути орохоро: несколько искусниц защищают своих пациентов энергошарами и энергокопьями. Налетев на неожиданное препятствие, степняки немного теряются.
К оборотню присоединяется еще один маг в форме воина гарнизона. Он сильно хромает и пошатывается от кровопотери, но приходит на помощь студенту.
Нападающие вооружены саблями и топорами, и только один — посохом. Но этот степняк стоит всех остальных — его черная палка швыряется прицельными молниями. Шаман! И неплохой — он не только атакует наших защитников, но и прикрывает сородичей воздушными заслонами от магических атак целительниц.
— Лови! — Боевик гарнизона, невзирая на рану, уничтожает одного из противников и ногой толкает его саблю.
Клинок скользит по гладкому полу к гигантскому коту. И тот грациозно, потратив секунды на превращение в человека, подхватывает его.
Против стали шаман не умеет ставить физические щиты. И защитники теснят оставшуюся троицу подальше от нас.
Справившись с шоком, вспоминаю, что часть телепортов продолжает работать.
Мысленно взывая к покровителям и самому Создателю, вдоль стеночки крадусь к еще активным аркам. Четверо орохоро — это и так много, новых не надо. Я уже втыкаю нож в гнездо, в котором сидит накопитель, и тут новая вспышка озаряет помещение. Не успела! Еще враги! По глазам бьет острая синь, временно ослепляя.
Когда зрение возвращается, задыхаюсь от ужаса. Это не степняки, это наши! Каррай и Гарден!
Ноги отказывают, и я сползаю по арке на пол. Ох, Создатель… Если бы я была чуть быстрее, Каррай и Гарден, проходящие через телепорт, погибли бы! Или в лучшем случае их выкинуло бы где-то в горах!
В своем потрясении почти не наблюдаю за тем, как искусник и адепт разбираются с оставшимися степняками. Все силы уходят на то, чтобы встать на ноги и доделать начатое — вытащить последние накопители. Вернуть их в гнезда недолго, поэтому лучше выполнить приказ Ораша.
И я не ошибаюсь.
— Телепорты активны? — с ходу интересуется Каррай, когда последний орохоро связан магическими путами.
Я, кажется, становлюсь излишне кровожадной: меня поражает, что преподаватель их не убил.
— Нет, эта ненормальная вытащила все накопители! — ябедничает практикант. — Она…
— Вам приказ передали? — сухо обрывает искусник.
— Д-да…
— Почему девушка выполнила вашу работу?
Оставив ошарашенного телепортиста жадно хватать ртом воздух, Каррай разворачивается к нам с ребятами:
— Целы?
— Да, искусник, — в один голос отвечают парни.
— Близард, вы как?
— В порядке. — То, что Каррай переживает и обо мне, уже не удивляет: я помню, что он испытывает слабость к целительницам, угодившим в неприятности.
Наших спасителей хочется затискать и зацеловать от радости, но вместо этого делаю лучшее для них: залечиваю все раны, даже незначительные, и щедро делюсь с Гарденом собственным резервом. Лайнету порция силы уже перепала, когда я помогала ему определиться с обликом.
— Спасибо, — тихо благодарит Гарден.
Взгляд синих глаз притягивает, и я с неохотой отнимаю руку от теплой груди парня, разрывая телесный и магический контакт. Раньше мне не очень нравилось опустошать свой резерв для кого-либо, а вот сейчас… У нас с ним редкая, но в целом обычная совместимость магических потоков.
А к Карраю подойти не решаюсь, да и не нужно — его подпитывает магией кто-то из старших целительниц.
Сложно сказать, сколько проходит времени, прежде чем искусник дает разрешение вернуть накопители на их законные места. Пространственник что-то бормочет себе под нос, когда арки начинают работать без дополнительных настроек. Стыдно признаться, но меня немного забавляет его растерянность — получается, мне известно о телепортах больше, чем ему. И неудивительно, ведь я дочь изобретателя накопителей для пространственных арок. И как же я рада, что, когда отец рассказывал о своих достижениях, слушала его всегда с неподдельным вниманием!
Возобновившие работу телепорты впускают поток новых раненых. И снова череда повторяющихся действий: обезболить, диагностировать, остановить кровотечение, подстегнуть регенерацию, передать дальше. И конца-края этому нет…
Просвет наступает, когда гарнизон получает подмогу. Боевики герцогства Альнир совершают с десяток переходов через телепорты, чтобы поскорее добраться до Вышеграда. Представляю, с какими зелеными лицами бедняги вываливались из арок после изнурительного марш-броска…
Целители силой духа не уступают боевым магам — работают, не щадя себя, вычерпывают резерв едва не до капли. Студентов отпускают раньше, как только останавливают прорыв. Мы идем спать, а опытные коллеги продолжают исцелять последних раненых и проверяют тех, кто уже попал в лечебницу.
Почти двое суток на ногах… Я сама себе напоминаю ходячий труп, заколдованный некромантом на выполнение монотонных действий. Так что, получив приказ идти отдыхать, с облегчением его исполняю. И в своей комнате теряю последние силы, засыпая, еще не коснувшись головой подушки.
