Глава 12
ИГРЫ БОЕВИКОВ
Раннее утро. За окном темно. В доме холодно. Но настроение лучше не бывает — я собираю вещи. Да! Вскоре перееду от Совкиных! У меня будут нормальные жилищные условия, и никто не станет ныть и ворчать по поводу и без. А если повезет с соседками, то вообще буду счастлива до неприличия!
Вчерашний день запомню надолго как один из лучших и успешных дней в моей жизни. Даже предложение рунолога забывается на фоне того хорошего, что было. Экзамен, заступничество Каррая, снятие существенных ограничений на практику, веселый и легкий осмотр игроков «Аквилона».
И сны… их я тоже не забуду. Забыв отправить магиссу в шкаф, проснувшись, вижу ее на подушке. Виновник приятных сновидений найден.
Даже сейчас закрываю глаза и вижу небольшое озеро с прозрачной водой и солнечными кувшинками на ее поверхности. Вокруг высокая трава, десятки самых разных видов цветов, слышен щебет птиц, воздух наполнен тонкими ароматами и бабочками. Они сотнями кружатся над нашими головами, пока идем по берегу. Ступаем босыми ногами, и песок приятно греет кожу.
Он держит меня за руку и рассказывает что-то интересное — я не могу наслушаться, зачарованная низким голосом. Его ладонь, твердая и теплая, согревает не только пальцы, но и мое сердце. Я знаю, что он никогда не оставит, не предаст, не забудет… Он будет всегда рядом, поддержит, станет надежной опорой и другом.
Мы о чем-то говорим, идем беззаботные и счастливые. Озеро маняще серебрится, приглашая в свои объятия. Но разжать руки, хотя бы для того чтобы сбросить одежду, нет никакого желания.
Проснувшись и открыв глаза, я едва не плачу от досады. Всего лишь сон! Обычный сон!
И только увидев бабочку на бледно-голубой наволочке, понимаю: нет, не обычный, а навеянный магиссой. Однако злиться на Фрайда не хочется — сон показывает лишь тайные желания и чаяния. И на нем нет отпечатка приворота — лицо парня с озера я не помню.
Мелисса Вогар, с которой связываюсь едва ли не сразу после пробуждения, подтверждает догадку:
— «Греза девы» — безобидное заклинание для впечатлительных барышень. И коварное для тех, кто погружен в учебу.
— Почему?
— Потому что расхолаживает, — ухмыляется магичка. — После таких приятных снов перестаешь думать об учебе как о главной цели, хочется романтических отношений. То есть в душе просыпается желание любить и быть любимой.
Нет, такого мне не надо! И я решаю, что ночное время суток магисса обязательно будет проводить в шкафу.
Еще я рассказываю наставнице о приставаниях рунолога и о том, как меня неожиданно спас другой искусник.
— Каррай? Знакомая фамилия. — Она прикрывает глаза, вспоминая. — А не тот ли это маг, которого Ораш считал очень перспективным боевиком? Боевиком-универсалом?
Универсалы, имеющие способности ко всем видам магии, в том числе и к пространственной, рождаются редко. И все они служат императору. Если Каррай уникальный маг, то почему преподает в академии?
— Вряд ли Каррай универсал, но декан о нем очень хорошего мнения. — В памяти невольно всплывают события того дня, когда Ораш отправил меня снимать похмелье у своего преподавателя.
Поговорив еще немного, Мелисса прощается: клиент, явившийся за своим зельем, настойчиво тарабанит в двери.
Я же, наскоро позавтракав, принимаюсь собирать вещи. Их у меня немного, но распределены они в самых разных местах съемного жилья.
Святая Виржия! Да! Я переселяюсь в общежитие! Надеюсь, у меня будут хорошие соседки, хотя по большому счету это и не важно — после Совкиной уже ничего не страшно.
Тренировка назначена на десять утра, но я выхожу из дома раньше необходимого, чтобы покормить пса и немного поиграть с ним:
— Малыш, ко мне! Смотри, что принесла тебе!
Ирдийская псина, с легкостью перекусывающая хребет самой юркой нечисти, с благодарностью принимает кости и весело ими трещит, когда сзади подкрадывается госпожа Совкина. Я не подаю вида, что заметила ее, а сама гадаю о ее намерениях.
— Ты что творишь, окаянная! — притворно ужасается женщина. — Зачем его кормишь?!
— Разве нельзя? Вы сами просили, когда я въехала, подкармливать Малыша, чтобы…
— Я такого не говорила, — перебивает квартирная хозяйка. — Соннэя, как не стыдно, ты приманиваешь чужих собак! Ай-ай, а вроде бы приличная девушка! Вот так и грабят квартиранты доверчивых, добрых людей!
Она еще долго причитает и ругается. Спорить бесполезно, в такие минуты госпожа Совкина слышит только себя.
С испорченным настроением иду в академию. Очень надеюсь, что до того момента, когда вселюсь в комнату, где буду равноправной хозяйкой с еще двумя девочками, осталось два-три дня. Если в понедельник меня не поселят в общежитие, я… я не знаю, что сделаю, но госпоже Совкиной это не понравится определенно.
Страж врат прикладывает к моему ученическому браслету артефакт, считывающий данные для Неспящего Ока, и пропускает во двор академии, где уже ждет Гарден.
— Привет, — солнечно улыбается он. — Мне очень нравится твоя пунктуальность.
— Привет! А мне нравится твоя внимательность, — не остаюсь я в долгу. И это правда: парень сам решил встретить меня и проводить на полигон, после того как я призналась, что если бы не помощник Каррая, то плутала бы вечность. — Кстати, а как расшифровывается АД-шесть?
— Автономная дорожка номер шесть, это поле для стрипа в миниатюре.
Киваю с умным видом, хоть и не особо понимаю, в чем разница. Но расспросы откладываются — у входа в лабиринт полигона ждет команда в полном составе, даже с запасными игроками, и ее тренер Каррай.
— Доброе утро! — Окинув нас с Гарденом внимательным взглядом, он излагает наши последующие действия: — Близард, вы идете в раздевалку, там вас ждет форма «Аквилона». Остальные отправляются в АД.
— Есть в АД! — с готовностью отзывается Фрайд.
И боевики дружно шагают в сторону, противоположную той, куда идем мы с тренером.
— Удобно получилось, что искусник Зеймор, временно замещая должность целителя команды, перенес кабинет прямо в раздевалку игроков. Значит, освободившееся помещение становится вашим личным. Замок на дверь установили вчера, шкаф для вещей перенесли. С душем, увы, проблема, — преподаватель хмурится, — но целители обычно и не пачкаются, как поросята, вся грязь достается боевикам. Сожалею, Близард, вам придется применять чистящие заклинания.
— Ничего страшного, справлюсь.
Мысленно хмыкаю, ведь я почти профессионал в бытовой магии.
— Или можете терпеть до ванной комнаты в общежитии, — добавляет Каррай.
Невольно встрепенувшись, интересуюсь:
— А когда мне разрешат переехать в него?
— Думаю, в понедельник. Секретарь ректора занимается оформлением бумаг.
М-да, долго занимается… Я считала, что нужен только приказ, согласованный с комендантом.
Кабинет целителя команды — сказано слишком громко, это скорее каморка, но я рада и ей. О том, что пришлось бы переодеваться с парнями, я и не думала. Хорошо, что подумали за меня.
В незапертом шкафу стопка новых полотенец и обещанная форма. Ого, даже сапоги полагаются! Короткая рубашка мужского кроя, тонкий свитер, теплые штаны, обувь, симпатичная меховая шапка — все черного цвета. Приталенная курточка для разнообразия фиолетового цвета, а небольшой платок — темно-зеленого.
Я быстро переодеваюсь, смотрюсь в зеркало — тренер не забыл даже о нем! — и не узнаю себя. Одежда бесстыдно подчеркивает фигуру, что привычно для магичек с боевого, но никак не для целительницы, еще не побывавшей на полевой практике, где от длины плаща порой зависит спасение людей и собственной жизни.
Случалось, что полы верхней одежды до земли цеплялись за ветки в самый неподходящий момент… И магичкам разрешили носить удобную одежду еще в те времена, когда нравы были намного строже, нежели сейчас. А в последние столетия, когда к иномирцам стали больше прислушиваться, мода вообще удивляет противоречивостью направлений и разнообразием в плане степени откровенности.
После того как переплетаю косу, долго мучаюсь с зеленым платком. Куда его? На руку? На шею? Что-то подсказывает, что это отличительный знак целителя, недаром цвета нашего факультета.
— Искусник, подскажите, что делать с платком? — так и не разобравшись, пристаю с вопросом к Карраю. — Где его лучше повязать?
Боевик, медленно оглядев меня с головы до пят, отвечает не сразу.
— Где пожелаете, Близард. Кто-то повязывает на руку, кто-то на шею, некоторые цепляют к сумке.
— К сумке? — удивляюсь я. В раздевалке, кроме формы, больше ничего не нашла.
Шелковый платок никак не желает повязываться на шее, топорщась.
— Позвольте помочь? — Искусник протягивает руку, и я вручаю ему непослушную ткань.
Он ловко сворачивает ее определенным образом и заходит мне за спину. И только тогда осознаю, как близко находится Каррай.
— Сумку с набором зелий и артефактов приготовил целитель Зеймор. Но рекомендую все же носить платок на шее — так его видно издали.
Прохладная гладкая ткань. И теплые пальцы, на несколько секунд касающиеся шеи. Платок, мягко обвив ее, повернут узлом набок.
— Где искать целителя? — Мой голос даже мне самой кажется неестественным. Почему-то неловко. Быстро развернувшись к Карраю, благодарю: — Спасибо за помощь и советы, искусник!
— Он должен скоро подойти сюда.
Каррай на меня не смотрит — он подчеркнуто внимательно глядит на карманные часы на цепочке и хмурится.
— Задерживается? — догадываюсь я. — Так, может, вы пойдете, а я дождусь его одна?
Почему мне кажется, что Каррай вздыхает с облегчением?
— Можно поступить и так. Только с одним условием: не покидайте помещение без сопровождения, полигон огромен, легко заблудиться.
Искусник уходит туда, откуда вчера выходили ребята, а спустя пару минут появляется Зеймор. Обстоятельно и быстро он показывает все, что находится в принесенной сумке.
— Но знаете, адептка, обычно ничего из этого не требуется — целители используют только заклинания, если хотят выиграть. А более сложные увечья, которые все же случаются, устраняют наблюдатели.
— Но тогда игрок выбывает из игры? — вспоминаю рассказ брата.
— Да, и команда лишается преимущества.
Отличительная особенность стрипа и огорчение для игроков — это штрафные очки. Мало победить, нужно победить по возможности чисто, зарабатывая баллы со знаком «плюс». Выбывание игрока — это априори «минус».
Еще несколько минут напутствий, и целитель Зеймор желает мне удачи.
Страх, предвкушение, азарт — эмоции переполняют. Я открываю неприметную дверь и оказываюсь в длинном коридоре. И сразу взгляд натыкается на дверь слева — добротная, новенькая. Могу поклясться, что за ней моя раздевалка, бывший кабинет целителя команды. Чуть дальше на той же стороне зияет темным провалом вход без двери. Шагая мимо, ощущаю, что оттуда тянет влагой и прохладой. Ага, душевая игроков. Можно было бы в ней купаться одной, закрывшись. Но раз нет двери, значит, не судьба.
Коридор заканчивается входом в АД. Или на АД? Как правильно?
Я вхожу в огромный зал с куполообразным стеклянным потолком, сквозь который виднеется серое небо. Следующее, что бросается в глаза, — это густые заросли ирдийского терновника, печально известного длинными шинами и вечнозеленой листвой. Арка входа выглядит прорехой в колючей стене, которая закрывает полосу препятствий, — поле для игры в стрип.
Кто из боевиков первый решил совместить тренировку с игрой, лично я сказать затрудняюсь. В хрониках его имя, бесспорно, есть, да и настоящие почитатели стрипа историю возникновения игры знают. Но как бы там ни было, вынуждена признать, что идея превратить банальную полосу препятствий в азартное состязание на силу, скорость и быстроту реакций стоящая. Две команды, преодолевая ловушки и преграды, идут к противоположному концу поля, чтобы повязать свою ленту на столб победы. Идут через секторы, где можно пользоваться магией, и через районы, где она под запретом. Нарушая правила, теряют очки, соблюдая — получают их. Противникам можно и нужно мешать. У бегуна с лентой есть два защитника, еще три игрока нападают на вражеского носителя ленты. И только целителей никто не трогает, и они исправно выполняют то, что присуще нашей сути, — исцеляют.
Брат, когда впервые попросила описать игру, выразился так: «Полоса препятствий, бег и мордобой». Сегодня мне предстоит убедиться в этом или опровергнуть его слова.
Возле арки, сгрудившись вокруг Каррая, стоит моя команда. Приблизившись, напрягаю слух.
— Устали проходить одну и ту же дорожку? Пройдите ее максимально быстро, и тогда поговорим, — говорит тренер недовольным подопечным. — И, Рауллы, вы оба слишком медлительны, ребята.
— Искусник, а есть ли нам смысл тренироваться вообще? — угрюмо протягивает один из братьев. — Что-то подсказывает мне, что так и останемся на скамейке запасных. Устали потеть за просто так.
Ого, на корабле зреет бунт? Кому-то надоело находиться в тени? Жутко интересно, и я не спешу обнаруживать свое присутствие.
— Тренируйтесь ради себя, — возражает Каррай. — Чем больше потеете сейчас, тем меньше проливаете кровь потом, в будущем, на настоящем поле боя.
— Все так, искусник. Но мы пришли сюда играть, а не вырабатывать силу и повышать резерв, — недовольно говорит смуглый брюнет.
Как и братьев Рауллов, его не было среди тех, кого я избавляла от похмелья.
— Увы, адепт Шангер, вы пока можете похвастаться только силой.
— Искусник, ну я же силовик! Чего вы от меня хотите? — уже весело щурится смуглый.
— Даже силовику необходимы слаженность работы в команде, тактика и умение предугадывать шаги противника. Слышали выражение: «Объем бицепса на успех игры не влияет. Влияет умение пользоваться мозгами»?
Чернявый, почесав макушку, добродушно усмехается:
— Хотите сказать, я совсем не думаю? Ладно, виноват, исправлюсь.
— Рауллы? — Каррай переводит взгляд на братьев.
— Мы тоже исправимся, искусник, — глухо отзывается один из них.
— Раз мы все прояснили, пожелайте удачи своему штатному целителю в первый день — и вперед на дорожку.
Адепты дружно разворачиваются в мою сторону.
Глаза Гардена распахиваются шире. Взгляд Фрайда потрясенно скользит снизу вверх. Оборотни с Лайнетом во главе дружно улыбаются. Шангер, тихонько присвистнув, незлобиво скалится. И только Рауллы синхронно хмурят брови.
Что уж скрывать, реакция основного костяка команды мне льстит. Это приятно — оказаться в центре ненавязчивого внимания представителей сильного пола.
— Чувствую, у нашего нового целителя будет больше работы, чем у тех, что были ранее, — произносит с многозначительной улыбочкой Лайнет.
— Отстраню от игры любого, кто специально постарается попасть в руки Близард, — строго предупреждает Каррай.
Гайрусы быстро переглядываются. А я вспоминаю ходящие среди студенток байки о том, как немногочисленные в академии оборотни обращаются к понравившимся целительницам, нарочно что-то себе ломая. Первокурсницы порой ведутся на их хитрости и лечат как обычных пациентов, хотя достаточно подстегнуть удивительную регенерацию двуипостасных толикой магии.
— Заметано, тренер, — вздыхает Лайнет. — Лишних хлопот у нашей целительницы не будет.
— Я рад, что вы понимаете с первого раза… Итак, играют две команды: братья Рауллы и Шангер против Фрайда, Гардена и Лайнета. Остальные делают стандартный комплекс силовых упражнений.
На лицах трех оборотней мелькает разочарование, которое тотчас исчезает.
— И да, верю, что вы пожалеете нашу целительницу, которая вчера исчерпала свой резерв во время экзамена.
Я открываю рот, чтобы возразить насчет резерва, и ловлю насмешливый взгляд искусника. Ясно, лучше помалкивать, раз он почему-то желает, чтобы ребята не рассчитывали на меня, а играли аккуратно.
Фрайд достает из кармана форменной куртки широкую фиолетовую ленту и обматывает вокруг левого запястья. Шангер также повязывает ленту на руку, только его символ победы черного цвета. К слову, форма на парнях сидит как влитая, подчеркивая развитую мускулатуру.
— Готовы? Вперед! — дает отмашку Каррай, и соперничающие команды исчезают в зеве темно-зеленой, щерящейся длинными шипами арки. — Пойдемте, Близард.
— Куда?
— На смотровую площадку. Вы ведь хотите видеть игру?
Быстро закивав, спешу за искусником.
Оказавшись на месте, надолго теряю дар речи. Святые покровители! Я не представляю себя там, внизу, на игровом поле! Да я же помру, не преодолев и пары метров!
Череда узких и широких рвов. Болотные кочки. Высоченная стена, имитирующая отвесную скалу. Поросшая прилипчивым оранжевым вьюнком поляна с бугристой поверхностью. Накренившийся забор. Шатающееся бревно на цепях над полной грязи ямой. Тройной ряд из столбов с горизонтальными перекладинами. Полоса из ирдийского терновника, которую можно преодолеть только ползком, под ветвями. Часть разрушенного здания с обвалившейся лестницей. Разбросанные бревна разной величины. Гладкая, как стекло, площадка. Веревочные вертикальные и горизонтальные лестницы. И заключительный штрих — высоченное бревно, на которое и нужно взобраться, чтобы повязать ленту, так называемый столб победы.
— Какой кошмар! — произношу вслух, наблюдая, как парни преодолевают первое препятствие.
Каррай возражает:
— Это только тренировочная дорожка, само поле для стрипа гораздо больше и сложнее. А на имперских состязаниях по нему еще и нечисть бродит.
Я расстраиваюсь еще сильнее:
— Боевики пройдут. А я? Какой от меня толк, если застряну в самом начале?
Искусник отвлекается от наблюдения за своими подопечными:
— Близард, неужели совсем ничего не знаете об игре? Целитель не проходит полосу препятствий — он бежит вдоль нее. — Преподаватель указывает рукой: — Видите прямую тропинку? Кстати, с этого дня рекомендую начать пробежки.
Световая вспышка. И наши взгляды прикипают к игрокам, вышедшим на неровную поляну, затянутую ползучим растением оранжевого цвета.
— Синий сектор, в нем разрешено пользоваться магией, — объясняет тренер.
Соперничающие команды обмениваются чередой энергетических шаров, которые поглощают вовремя выставленные щиты. Затем один из братцев падает, запутавшись во вьюнке, и Фрайд беспрепятственно оставляет своих, чтобы бежать дальше.
Граф — капитан команды? А ведь я думала, что лидер — Гарден… Хотя о чем я? Когда это аристократы соглашались подчиняться простолюдинам, пускай и талантливым?
Фрайд кошкой вскарабкивается на четырехметровый забор. Шангер швыряет ему вдогонку слепящий ком серебристого огня. Подлый удар в спину!
Энергошар еще срывается с ладони смуглого боевика, а Лайнет уже кричит:
— Стас!..
Аестас не успевает среагировать — он на гребне забора. Гарден, стоявший ближе всех к Шангеру, прыгает заклинанию наперерез. И шар врезается в его щит. Спасенный Фрайд благополучно спускается на землю.
Я отмираю, жадно делая вдох. Создатель, я так пугаюсь, что забываю, как дышать!
— Разве так можно? Бить в спину?!
— Нет, — цедит сквозь зубы напряженный искусник. — Забор уже не входит в магическую зону.
На какой-то миг решаю, что состязанию конец. Тренер его остановит, чтобы изгнать нарушителя. Но нет, он ничего такого не делает.
Игра должна продолжаться? Нарушение правил — не серьезная причина для ее прекращения? Если так и дальше пойдет, то мне сегодня придется приступить к выполнению своих обязанностей.
— Заклинание острого зрения знаете?
— Нет, искусник, не довелось еще использовать.
Каррай протягивает раскрытую ладонь:
— Тогда дайте руку.
На секунду я удивляюсь, а потом вспоминаю, что некоторым заклинаниям, которыми воздействуют на другого человека, необходим тактильный контакт.
— «Acuto», — произносит преподаватель и тотчас отпускает мою кисть.
Прикосновение его руки вызывает необычные ощущения, о которых тотчас забываю, когда перевожу взгляд на поле.
Святая Виржия! Как четко, как близко!
Заклинание реагирует на прямое мысленное пожелание, и я немного развлекаюсь, наводя и убирая резкость. Забава быстро надоедает, и я сосредотачиваюсь на игре. Тем более что парни, за исключением ушедшего чуть вперед Фрайда и гонящегося за ним Шангера, преодолевают бревно на цепях. Преодолевают, мешая соперникам и падая вниз. Они не церемонятся друг с другом — удары порой грязны, как и черная жижа под бревном. Изгваздавшись, все четверо — действительно поросята — проходят и этот отрезок пути. Лайнет и Гарден бегут впереди, братья Рауллы дышат им в затылки.
Отметив, что оборотень прихрамывает, вдруг задаюсь важным вопросом, который тотчас озвучиваю:
— Искусник, а как, находясь на поле, я пойму, что кто-то из моих игроков травмирован? Я же не всегда буду видеть их хорошо, как сейчас?
Каррай протягивает коробочку:
— Все гадал, когда вы об этом спросите.
Подколка справедлива. Что я за целитель, если не думаю в первую очередь о своих подопечных?
Белая бумага скрывает широкий серебряный браслет с шестью кристаллами и одинокую серьгу с таким же прозрачным драгоценным камнем.
— Настроив браслет на ребят, будете знать, если они получат травму. Да и благодаря артефакту связи, — искусник указывает на серьгу, — пострадавшие смогут обратиться к вам.
— А зачем тогда игроки учат язык жестов? — удивляюсь я. — Если есть артефакты связи?
Тренер качает головой:
— Увы, они есть не у всех команд.
Ну да, это только внук герцога может позволить себе дорогие магические игрушки… включая магиссу.
Признаю, стрип — увлекательное зрелище. Особенно когда прыгаешь и дерешься не ты. Случаются моменты, когда я кусаю губы, чтобы не вскрикивать. Особенно переживаю, когда Гарден, лавируя между столбами с перекладинами, которые нужно перескакивать, оказывается в клещах братцев Рауллов. И они бессовестно атакуют его. Сектор без магии становится суровым испытанием для моих нервов. Я сжимаюсь каждый раз, когда Гарден пропускает удар.
Но все чаще я восхищаюсь скоростью, силой и грацией тренированных студентов. Увлекательно наблюдать, как отточено и уверенно они двигаются. Было бы интересно взглянуть на них без одежды. В том смысле, что хочется увидеть игру мускулов.
— Я думала, в стрипе делается упор на магию.
— Магия — лишь вспомогательное средство, главное оружие — они сами.
И я мысленно соглашаюсь с Карраем. Да, именно так, совершенное оружие из плоти и крови — это маги-боевики.
Для Фрайда и по пятам следующего за ним Шангера настает черед полосы из ирдийского терновника. Они преодолевают ее ползком, под ветвями, забавно виляя попами. Ползуны… Видят святые покровители, я прилагаю неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться.
В нескольких шагах от развалин здания с рушащейся лестницей Фрайд останавливается, реагируя на оклик Шангера. Соперник в один прыжок оказывается рядом. Из рукава его куртки выпрыгивает холодно блеснувшая сталь…
И вонзается в бок Фрайда.
Смуглый метил в сердце, но граф уклонился. Ненамного.
Я кричу. Каррай вдруг обхватывает меня за талию и прыгает с балкона.
Реальность на долю секунды искажается. Световой всполох. Миг — и мы на поле. Возле упавшего графа.
Сбоку звуки драки — звон стали о сталь и хлопки атакующих заклинаний о поглощающий щит.
Меня отпихивают от раны холодные руки Фрайда. Еще белее, чем обычно, он что-то говорит. Не слышу. Диагностирующее заклинание. Затем обезболивающее.
Кажется, граф еще не осознал, что произошло, — на лице нет страха, одно удивление.
Яд. Кинжал смазан ядом. Снова диагностирующее заклинание — надо понять, что было на клинке.
«Слеза ночной красавицы». У меня меньше десяти минут, чтобы исцелить парня, прежде чем отрава с поэтичным названием парализует его дыхательную систему.
Обычно к каждому яду есть свой магический антидот. Но после убийства Рыжего я интересуюсь в основном горечавкой лазурной. И «Слезе ночной красавицы» могу противопоставить только универсальное противоядие.
Заклинание жадно выпивает значительную часть резерва — вот почему лучше пользоваться конкретными антидотами.
Голова кружится. В глазах темнеет.
Глупый Фрайд, привлекая мое внимание, что-то бормочет, он все еще не понимает до конца, что происходит. Его сердце бешено колотится в груди, дыхание и пульс учащены. Но признаков страха нет.
А может, он просто не боится? Боевик все-таки. Или прошел через столько покушений, что очередная попытка его уже не пугает?..
Пациент хочет встать, я успокаиваю его нажатием на биологически активную точку на шее.
Кто-то пытается мягко оттянуть меня от графа и получает за это локтем. Нельзя, нельзя оставлять Аестаса, пока очищающее заклинание не уничтожило остатки отравы в ране и не остановлена кровь. Умереть ведь можно не только от яда — банально от кровотечения.
— Соннэя! Нужна помощь? — Рядом опускается на колени целитель Зеймор.
Мои десять минут истекли? И прошло даже больше времени? Раньше маг не смог бы тут появиться.
— Смотрите сами…
Голова кружится. Слишком много и грубо довелось работать. Позор мне. Грубая, грубая работа… С ненужными телодвижениями и лишней тратой силы…
До крови закусив губу, отворачиваюсь. Не хочется видеть разочарование на лице искусника.
Они стоят полукольцом. Напряженные, суровые. Не игроки в стрип, боевые маги, чей товарищ едва не сорвался с края.
Но смотрят не на нас с Фрайдом. Перевожу взгляд туда, где недавно звенела сталь.
Шангера окутывает зримое заклинание — сияющая лазурным светом сеть с крупными ячеями. Каррай стоит в шаге и зорко следит, как бьется в магических путах его «улов». Шангер — не Шангер вовсе. Я вижу рябь, бегущую по смуглой коже рычащего, по-звериному скалящегося парня. Мгновение — и форма «Аквилона» превращается в тряпье под натиском черных крыльев.
Темный!.. Демон…
Искусник набрасывает на лжеигрока новое заклинание — алая петля захлестывает крылья и ноги, стреножив пробудившегося монстра на долю секунды. Слепящая вспышка — и темный несется вверх.
Стеклянная крыша с оглушающим грохотом осыпается вниз.
Среагировать не успеваю — только падаю на бессознательного Фрайда. Что-то тяжелое накрывает, в свою очередь, меня.
Ожидание боли затягивается. И я шевелюсь в надежде выбраться из-под громилы — нас с Фрайдом спас кто-то из его охранников, больше некому.
Тщетно. Ничего не меняется. Удушающая тяжесть на спине и горячее тело моего пациента подо мной. И я точно не ранена. А вот как остальные?..
— Пустите!
Писк придушенной целительницы услышан — оборотень слезает с нас и помогает встать мне. Бедный Фрайд… Надо проверить, не поломаны ли теперь у него ребра…
Осколки висят в воздухе.
— Святая Виржия…
Нас всех спас Каррай.
Сейчас, чуть двигая рукой, он управляет остановленным крошевом, сгребая его к центру. Хрустально сверкающая масса стекается воедино, формируясь в шар.
— Адепта в лечебницу, — командует опомнившийся Зеймор.
Воздушные носилки с Фрайдом в сопровождении двух оборотней, кажется, Марта и Урмана, плывут к выходу с поля.
Гарден придерживает меня за руку, когда я порываюсь броситься за ними.
— Не уходи, — требует он.
Целитель спешит за пострадавшим. И возле разрушенного здания остаются только игроки и тренер.
Я не смотрю на ребят, но всей кожей чую их взбудораженное состояние и шок. Да я и сама не понимаю, что происходит.
— Эмилия, демон покинул территорию академии? — спрашивает Каррай, скользя ледяным взглядом по нашим лицам. В его болотных глазах на миг мне видятся лазурные искры.
— Да, искусник, — раздается над нашими головами приятный голос Неспящего Ока. — Имитатор не задержался ни на секунду, если вы об этом. Улетая, порвал несколько воздушных щитов, на нем были мощнейшие артефакты.
— Об этом потом, Эмилия. Настоящего Шангера можете обнаружить?
— Адепта Шангера на территории кампуса не вижу. Но на его комнате мощный щит.
— Доложите дежурным по общежитию боевикам.
— Уже сделано, искусник.
— Спасибо, Эмилия.
Пока Каррай беседует с Оком, в голове бурлит каша из вопросов без ответа. Что с Фрайдом? Я полностью убрала яд из его организма? Жив ли Шангер, которого подменил демон-имитатор, чтобы подобраться к графу? Как вообще проник в ВАМП представитель клана неуловимых убийц? Каррай телепортировался сам или с помощью древнего амулета? Если сам, то он, выходит, все-таки универсал, как и упоминала Мелисса? То есть по-настоящему сильный маг? Но тогда что он забыл в академии на должности искусника?..
И еще. Почему Каррай буравит нас всех подозрительным взглядом?..
На последний вопрос ответ узнаю незамедлительно.
— Где вчера был Шангер?
— Мы втроем ходили в город… чтобы немного расслабиться. — Голос одного из братьев Рауллов срывается. — В общежитие вернулись без него, он хотел… — парень вновь запинается, — он хотел еще немного отдохнуть.
Надеюсь, мне удается удержать выражение невозмутимости на лице и не выдать, что я понимаю, о чем идет речь. Боевики вчера наведывались в один из увеселительных домов Вышеграда. И по-хорошему благовоспитанная первокурсница ни о чем таком даже подозревать не должна.
Щека Каррая нервно дергается.
— То есть вы бросили товарища одного? Хотя вас, представителей ближнего круга Фрайда, неоднократно предупреждали о том, что нельзя оставаться за пределами кампуса в одиночестве в вечернее время?
Оба проштрафившихся братца дружно ежатся:
— Никто и не думал, что может произойти нечто подобное, тем более с Шангером…
Гарден, чтобы перевести внимание преподавателя на свою персону, интересуется:
— Искусник, демон взял под контроль сознание Шангера? Прикрываясь его аурой, невидимый проник на территорию академии? И уже здесь принял его облик, благо на создание оболочки у него было предостаточно времени?
— Эйнар, вы спрашиваете или выдвигаете версию? — хмыкает Каррай.
— И то и другое, — слабо улыбается парень.
— Скорее всего, вы правы. Узнаем точно, когда Шангер расскажет, что с ним приключилось.
— Вы считаете, он жив? — светлеет лицом Лайнет.
Несколько тягостных секунд Каррай мучает нас неизвестностью, а затем кивает:
— Наемники из имитаторов убивают только тех, за кого им заплатили. Если есть лишние жертвы, работа сделана грязно, а это понижает статус убийцы в клане.
Вижу, что парни приободряются. Как ни стыдно признаваться самой себе, меня больше волнует состояние здоровья Фрайда, нежели единожды виденного Шангера.
На поле возвращаются гайрусы, сопровождавшие носилки с графом. Один из них сообщает, что Аестас очнулся. Целитель Зеймор нашел его состояние удовлетворительным: удар кинжалом не задел важные органы, яд выведен полностью и своевременно.
Теперь и я вздыхаю с облегчением. Спасла…
— Мне не надо напоминать, что распространяться о случившемся не стоит? — Тренер требовательно смотрит на адептов Рауллов, хотя логичнее предположить, что именно я, как позже всех вошедшая в «Аквилон», должна казаться наименее надежной.
Мы все дружно киваем, и Каррай разрешает уйти с поля. Парням с подсыхающей корочкой грязи на одежде и коже крайне желательно скорее искупаться, да и я с удовольствием побуду в одиночестве, чтобы успокоиться.
К тому моменту как повеселевшие ребята выходят из душа, я уже занимаюсь бумагами.
— Ты собираешься заполнять журналы? — поражается Гарден. — После того, что случилось?
Пожимаю плечами. Мне никто не говорил, что в случае покушения на игрока делать свою работу я не обязана.
— Ты вообще в порядке? — не отстает парень. — Покушение, демон, лечение…
А у меня есть выбор? Слабой мне быть нельзя. И уже давно.
— Соннэя, у тебя стальные яй… нервы, — выдает восхищенно, с долей смущения Лайнет.
Да, нервы что надо… Но только после мощного успокоительного заклинания.
— Слушайте, вы долго будете ее облизывать? — вспыхивает негодованием один из Рауллов. — Может, дадите ей начать осмотр?
— Куда-то спешишь, дружище? — положив руку на плечо недовольного, спрашивает вкрадчиво парень-оборотень.
— Да, в общагу спешу. После случившегося отдохнуть не мешало бы.
— Вы вчера уже неплохо отдохнули, — кривит губы в улыбке-оскале второй гайрус.
— Считаете нас предателями? Ошибаетесь!
Гарден вскидывает светлые брови:
— И почему же?
— У демона была устаревшая информация — он знал, что Фрайд тренируется без защитных артефактов, но был не в курсе, что у нас уже есть постоянный целитель. А приходящий обычно появлялся, когда мы покидали поле. Так что нет, мы не предатели.
— А никто и не обвинял вас, — цедит Лайнет. — Просто вы думаете только о себе и своих желаниях, забывая об элементарных правилах безопасности.
Братья Рауллы сжимают кулаки, но зреющую стычку обрывает появление Каррая:
— Так, внимание. Гарден, Лайнет, вас ждет целитель Зеймор. Гарик, Март и Урман, идете с ними. Рауллы, свободны, но покидать общежитие вам запрещено.
Когда парни расходятся, он одаряет меня тяжелым взглядом:
— Близард, продемонстрируйте мне щит.
Сердце тревожно сжимается. Как же быстро он находит мое уязвимое место…
— Какой щит?
— Любой.
— Может, в другой раз? — Опускаю глаза и при этом из-под ресниц кошусь на хмурящегося боевика. — Я измотана, искусник, после экзамена резерв еще не восстановился полностью.
— Ай-ай, адептка, нехорошо таскать чужие отмазки.
— Но если это правда?..
Взяв со стола чистый лист, Каррай комкает его:
— Близард!
Поднимаю голову вовремя — в меня летит бумажный шарик. Рукой отбиваю, недоуменно глядя на искусника. Что это с ним?..
— Совсем не умеете ставить щиты? — Маг задумчиво потирает небритый подбородок. — Близард, что мне с вами делать?
— Что угодно! — выпалив, не думаю о том, как провокационно это звучит со стороны. — Только не выгоняйте из «Аквилона»!
Перестать общаться с боевиками? Нет, уже не смогу. И не хочу терять комнату в общежитии, которую пообещал ректор. Да и команда без меня пропадет — сегодняшний день красочно показал, что я им нужна.
— Заманчивое предложение. И я им воспользуюсь, — угрожающе произносит Каррай. — В кратчайшие сроки научу ставить щиты.
Раньше я могла надеяться на защитные артефакты, сделанные отцом, но их отобрала тетя, сказав, что у нее дома мне ничто не грозит.
— Как вообще вышло, что при великолепном резерве вы до сих пор не научились ставить самодействующие щиты?
Научилась. От поисковых заклинаний.
— Вы многого от меня хотите, искусник. Нельзя быть совершенной во всем.
— К этому можно и нужно стремиться.
На языке вертится вопрос о его совершенстве: об умении телепортироваться, что является признаком универсальности, но… Кто я такая, чтобы спрашивать преподавателя о подобном?
