Глава X
Разноцветная лента
Красота и высокая нравственность Дианы произвели столь глубокое впечатление на Люциана, что он решил помочь девушке в поисках убийцы ее отца. Надо отметить, что Дензил, хоть ему уже исполнилось двадцать пять, особо женщинами не интересовался, или, говоря прямо, еще ни разу не был влюблен. Но теперь казалось, час, который рано или поздно наступает для всех сынов Адама, наступил и для него. Уехав от Дианы, он не мог думать ни о чем ином, как только о ее прекрасном лице и очаровательной улыбке. И пока он не увидел ее снова, ее образ преследовал его.
Он почти не замечал того, что происходило вокруг, видя перед собой лишь образ Дианы. Порой ему казалось, что она где-то среди окружающих его людей, неуловимо скользит, подобно мечте. Но пока у него не было никаких существенных посылов для страсти.
Многие люди, особенно те, кто лишен воображения, насмехаются над самой идеей, что любовь может родиться всего за одно мгновение, но такое часто бывает, хоть подобные чувства и становятся порой предметом опрометчивых насмешек. Мужчина может столкнуться с прекраснейшей и умнейшей женщиной и все же оставаться холодным и равнодушным. И все же – иногда совершенно неожиданно – личико, не всегда самое красивое, вопреки любой логике превращается для него в настоящее наваждение. Любовь нельзя загнать в какие-то рамки, определить с помощью логики и измерить. Она рождается из взгляда, улыбки, вздоха, слова, возникает и приносит свои плоды много быстрее, чем тыква, и никто не может сказать, когда это начнется и чем закончится. Любовь с первого взгляда – древняя загадка Создателя. Ее тайна неразрешима, и невозможно найти решение. Влюбленный, несмотря на то что за спиной у него столетия примеров подобного безумства, не становится умнее.
И хотя Люциана охватило безумство, после нерациональных действий Купидона у него хватило здравого смысла, чтобы не пытаться скрупулезно исследовать причину внезапно вспыхнувшей страсти. Он был влюблен, и это стало основным аргументом. Его жизнь, лишенная любви, неожиданно сделала крутой поворот в сторону женщины, и впереди ему открылись радужные перспективы: заливные луга, серебряные потоки, кусты роз. Он был словно игривый фавн, а Диана – обходительная пастушка, И теперь только от любезности Дианы зависело, откроется ли для них дорога в эти райские кущи.
Люциан был влюблен в Диану, но пока еще не мог поздравить себя с тем, что она отвечает ему взаимностью. Однако он решил заслужить ее привязанность, а единственный способ, которым он мог это сделать, был найти убийцу и отомстить за смерть ее отца. Для Люциана это была малоприятная задача, ради которой пришлось покинуть свой уютный бумажный мирок. Однако, по его мнению, не существовало иного пути завоевать сердце Дианы.
Поэтому на следующее утро Дензил обратился к владельцу дома номер тринадцать на Женевской площади и попросил ключи от дома. Но оказалось, что у владельца их нет.
– Я отдал их госпоже Кебби, уборщице, – объяснил господин Пикок, бывший бакалейщик, который владел большей частью домов на Женевской площади. – Дом находился в таком состоянии, что я решил: еще раз прибраться там будет не лишним.
– Перед тем как сдать его возможному арендатору, я предполагаю?
– Даже и не знаю, получится ли сдать его теперь, – ответил Пикок, покачав лысой головой. – После убийства и всех этих разговоров о призраках сдать этот дом у меня не так много шансов. Но что вам-то понадобилось в доме номер тринадцать, а, Дензил?
– Я хотел бы обыскать все комнаты, еще раз попробовать найти разгадку преступления, – объяснил Люциан, скрыв тот факт, что отправится в дом не один.
– Вы ничего не найдете. Я сам внимательно осмотрел все комнаты. Но если отправитесь прямо сейчас, то, скорее всего, застанете госпожу Кебби за работой. Позвоните, и она впустит вас. Надеюсь, вы не думаете о том, чтобы снять этот дом? – почти шепотом прибавил Пикок.
– Нет, спасибо. Мои нервы сейчас в порядке, и я не хочу получить нервное расстройство, поселившись в доме с привидениями.
– Ага! Так все говорят, – вздохнул бакалейщик. – Жаль, что этот Бервин, или Врэйн – не важно, как там он себя называл, – выбрал именно этот дом, чтобы погибнуть…
– Боюсь, люди, узнав об убийстве, и в самом деле не захотят там жить, – сухо проговорил Люциан, а потом ушел, оставив незадачливого владельца переживать по поводу своей неудачной собственности.
Перед тем как направиться в дом номер тринадцать, Люциан прогулялся по улице, ведущей с Женевской площади, чтобы встретить Диану, которая должна была подойти около одиннадцати часов. Адвокат прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть, как мисс Врэйн вылезает из кеба в конце улицы, и встретил ее ровно на полпути.
Как только он увидел ее изящную фигуру, его сердце судорожно забилось, он почувствовал, как забурлила кровь в венах…
Но, похоже, Диана совершенно не сознавала, какие душевные муки причиняет молодому человеку. С удивлением взглянула она на своего добровольного помощника. Мысли же ее были заняты совсем иным: Диана думала о том, что ей предстоит осмотреть место преступления, и она нисколько не задумывалась о причине румянца, проступившего на щеках молодого адвоката. Однако женское чутье все же могло бы подсказать ей правду, если бы Диана полностью не сосредоточилась на предстоящем осмотре здания.
– Вы достали ключи, господин Дензил? – нетерпеливо поинтересовалась она.
– Нет. Но я встречался с владельцем дома, и он разрешил заглянуть туда. Сейчас там как раз работает уборщица. Она нас пустит.
– Уборщица, – повторила мисс Врэйн. – Она же сотрет все следы! Наверняка готовит дом для следующего арендатора.
– Нет. Но владелец хотел, чтобы в доме убрались, комнаты проветрили… просто чтобы все было в порядке, как я полагаю.
– А как зовут эту уборщицу?
– Госпожа Кебби.
– Та женщина, которая нашла тело моего несчастного отца?
– Вы хотите поговорить с ней?
– А почему бы и нет? Ах! Вижу, вы думаете, она расскажет о его привычках и причинит мне этим сильную боль. Независимо от того, что она скажет, я не стану винить его так сильно, как тех, кто убил его, перед этим споив… Вот этот дом? – спросила она, с искренним интересом рассматривая здание, возле которого они остановились.
– Да, – согласился Люциан, надавив на кнопку звонка. – Именно в этом доме ваш отец встретил свою преждевременную смерть… А вот и госпожа Кебби.
Любезная старуха открыла дверь и застыла, с подозрением уставившись на парочку мутным взглядом.
– Что вы хотите от меня? – требовательно спросила она голосом, больше напоминающим карканье побитой вороны.
– Господин Пикок разрешил этой госпоже и мне осмотреть дом, – ответил Люциан, попробовав пройти внутрь.
– А почему он мне ничего не сказал? – проворчала госпожа Кебби, загораживая дорогу.
– Вот я сейчас и говорю вам об этом…
– К тому же я дочь покойного господина Врэйна, – объявила Диана, выйдя вперед.
– Слава богу… мисс… вы? – с удивлением прокаркала госпожа Кебби, поняв, о чем идет речь, а потом отступила в сторону. – Пришли взглянуть на кровь своего папаши? Не стану мешать.
Диана побледнела. Однако хоть она и дрожала всем телом, но сдержалась и, проскользнув мимо старухи, прошла в гостиную.
– Это случилось здесь? – спросила она у Люциана, который придержал ей дверь.
– Здесь, можете не волноваться, – бросила ей в спину старуха. – Вон там впиталась в ковер кровь этого бедного джентльмена, – добавила госпожа Кебби отвратительным, скрипучим голосом. – Много же он ее налил!
– Замолчите, женщина! – грубо оборвал ее замечания Люциан, видя, что Диана с трудом сдерживается. – Продолжайте убираться!
– Пойду наверх, – прорычала старая карга, отступая. – Крикните, если я вам понадоблюсь. Кстати, могу показать вам весь дом за шиллинг.
– Получите два, если оставите нас в покое, – фыркнул Люциан, указав ей на дверь.
Мутные глаза госпожи Кебби сверкнули, и она искоса, но более дружелюбно посмотрела на пару.
– Согласна. Молчание и в самом деле стоит пару шиллингов, – согласилась она, хрипло хихикнув. – Я двух голубков вижу издалека, хоть я и старая черепаха. Ох! Ох! Целоваться над лужей крови собственного отца… Что за нравы! Какая мерзость! Нет, вы только подумайте!..
Все еще хрипло посмеиваясь, госпожа Кебби отступила, когда Люциан угрожающе шагнул в ее сторону, а потом быстро повернулся, чтобы посмотреть, слышала ли Диана слова старухи. Но мисс Врэйн с побледневшим лицом стояла, прижавшись к стене, и Люциану не оставалось ничего другого, как искренне надеяться, что девушка ничего не слышала. Она уставилась на темное пятно неровной формы на полу; стояла, прижав руки к груди, словно у нее сильно болело сердце. С побелевшим лицом и дрожащей губой Диана рассматривала свидетельство смерти отца. Люциан встревожился из-за неестественной бледности, проступившей на лице его спутницы.
– Мисс Врэйн! – воскликнул он, качнувшись вперед. – Вам плохо? Позвольте я отведу вас куда-нибудь подальше от этого дома.
– Нет! – резко объявила Диана, взмахом руки говоря, чтобы он отошел. – Только когда мы исследуем каждый дюйм этой комнаты. И помолчите, пожалуйста, мне надо сосредоточиться. Не хочу, чтобы мне мешали.
Дензил, как любой влюбленный и друг, уважал чувства своей спутницы, столь естественные в данных обстоятельствах. Молча он водил девушку из комнаты в комнату. Все они были пустыми и пыльными – видимо, метла Кебби их еще не касалась. В доме царила полутьма, и шаги молодых людей эхом разносились по пустым комнатам.
Диана осмотрела в доме каждый угол, исследовала каждый камин, постояла у каждого окна, но нигде не нашла ничего постороннего, ничего, что могло бы дать им ключ к разгадке преступления. Они спустились в полуподвал и осмотрели кухню, комнаты прислуги и посудомойки, но с тем же результатом. Дверь кухни, судя по всему, последнее время стояла открытой, но когда Диана показала на нее Люциану, предположив, что убийца, возможно, пришел именно отсюда, молодой адвокат заверил ее, что впервые эту дверь открыл инспектор Гордон Линк, и то лишь когда нашел ключи.
– Я видел эту дверь за неделю до того, как был убит ваш отец, – добавил Люциан, ударив по двери тростью. – Он тогда пытался доказать мне, что в доме во время его отсутствия не может быть посторонних. Тогда я успокоился, осмотрев ржавые засовы. Ключей от нее не было, и дверь была закрыта – по словам вашего отца, она была закрыта все время, пока он снимал дом.
– Тогда как убийцы смогли попасть в дом?
– Именно это я и хотел бы узнать, мисс Врэйн. Но почему вы говорите о негодяе во множественном числе?
– Я полагаю, что Лидия и Ферручи действовали вместе.
– Но я же говорил вам, что госпожа Врэйн все это время находилась в Бате.
– Знаю, – быстро ответила Диана. – Она, без сомнения, послала Ферручи убить моего отца. А во множественном числе об убийцах я говорю именно потому, что считаю: моя мачеха виновна точно так же, как и итальянец.
– Может, и так, мисс Врэйн, но пока мы не доказали их вину.
Диана промолчала, но следом за Люцианом последовала в верхнюю часть дома, где они нашли госпожу Кебби, энергично занятую уборкой. Старуха устроила настоящую пылевую бурю. Как только она увидела пару, то сразу направилась к ним, видимо, желая выпросить обещанные деньги.
Несколько секунд Диана пристально смотрела на старую ведьму, подбирая нужные слова, а потом совершенно неожиданно ее взгляд замер, и она вышла вперед, дрожа от волнения.
– Где вы взяли эту ленту? – спросила она у госпожи Кебби, показывая на одну из ленточек, украшавших шею старой ведьмы.
– Эту? – прокаркала госпожа Кебби. – Подобрала внизу в кухне. Красивая вещица, но, насколько я понимаю, не представляет никакой ценности. Хотите забрать ее?
Не обращая никакого внимания на заискивающий тон старухи, девушка сдернула ленточку с ее шеи и внимательно осмотрела. Это была широкая лента из дорогого шелка, без сомнения, иностранного производства.
– Она самая! – возбужденно воскликнула Диана. – Господин Дензил, я сама купила эту ленту во Флоренции.
– Отлично, – протянул Люциан, не понимая волнения девушки. – И что это доказывает?
– То же, что и стилет, который мой отец купил во Флоренции, – тот самый, которым его убили! Я самолично привязала эту ленту к стилету!
