Глава 14
Тринлейн.
Как подшучивает судьба? Весело. Вчера я мечтала, чтобы Ал оказался подальше, дал бы возможность успокоиться и разобраться в чувствах… Как же! Первой парой нам поставили работу с защитными артефактами. И едва я появилась в аудитории, магистр Нарис отправил меня к Алэрину. Шла, как на заклание. Честное слово! И настолько задумалась, что Ала не заметила и чуть не сшибла.
Пришлось краснеть и извиняться. На кого я становлюсь похожа?
— Как насчет тренировки на берегу моря?
Он поправил плащ и спокойно посмотрел на меня, ожидая ответа.
— Согласна.
Ал улыбнулся, и мой мир перевернулся. Ладони стали мокрыми. Опять подкашивались ноги, билось пойманной птицей сердце, жар полз по спине. Я нервно сглотнула.
Успокоиться. Нельзя позволить этому наваждению взять верх. Я сильнее.
Мы встретились с Алом взглядом. И сдается, он понимает, что происходит. Открыл ближайшую дверь, утянул за собой. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что мы собирались тренироваться не здесь, но тут же исчезла.
Он развернул меня, прижал к стене. Холодной, каменной, но ощущение, что от жара я задыхаюсь, не проходит. Дальше Ал не спрашивал, а я не возражала. Впился поцелуем, одну руку запуская в мои волосы, заставляя запрокинуть голову и подчиниться его порыву. Вторая же легла на талию, скользнула ниже, к колену. Я даже не поняла, как оказалась приподнятой, только ощутила Ала близко — близко. Стук сердца, сбившееся дыхание, горячие губы…
— Я вам не мешаю?
Я дернулась, Ал тут же меня отпустил и обернулся. Магистр Тара сидела за столом, невозмутимо держа в руках перо и какой-то свиток. Я ужаснулась. Это мы что, вломились в ее кабинет и устроили тут… такое?
Мне не жить. Я прикусила губу, с трудом подавив стон отчаяния. Радовало в этой ситуации только, что желание касаться Ала сгинуло, как ни бывало, утихло.
— Полагаю, Апэрин, вашей матушке об этом происшествии знать не стоит?
— На ваше усмотрение, магистр, — невозмутимо отозвался он.
Что?
Преподавательница поймала мой испуганный взгляд.
— Разве у вас нет сейчас занятий, Дарэ?
— Есть. Со мной, — ответил Апарин, заставляя меня хотеть одного — провалиться сквозь землю. Насколько же двусмысленно звучат его слова. Неужели не понимает?
— Тогда советую заняться делом, — усмехнулась магистр Тара, а потом снова задумчиво на меня посмотрела.
Я нервно поправляла камзол и выбившуюся рубашку, приглаживала волосы. О чем я думала? Силы моря, что со мной происходит? Я постоянно спрашиваю и не получаю ответа. Разве так бывает? Встречаешь мужчину, отправляясь умирать, а потом на нем незаметно и неотвратимо клином сходится белый свет.
— Позволите воспользоваться зеркалом для перемещения? — спокойно уточнил Алэрин.
— Раз уж вы так удачно зашли… — не удержалась она от подколки.
Ал выпустил мою дрожащую руку, напоследок проведя пальцами по запястью и чуть не сводя меня с ума. Снова.
Как он почувствовал, что происходит? Действие рисунка артефакта? Надо спросить у Лотты. Или просто догадался?
Да и я тоже хороша! К чему приведут такие отношения?
Вспоминай, Трин! Вспоминай! Мокрые щеки, что режут ветки, бьют по лицу, цепляются за колени. И сердце готово выскочить от быстрого бега. А остановиться нельзя, потому что тогда найдут, поймают… И страшный лес, раньше — привычный и родной, но на тот момент — чудовище, готовое поглотить. Уже не союзник, соперник, охотник, загоняющий дичь. И по пятам люди… Они не желают знать, кто прав, кто виноват. У них другие цели — развлечься, наслаждаясь чужой болью и бессильем. И не забывай этого, Трин. Помни, почему сказала «нет» тому, кого… любишь?
Страшное осознание. Почти невыносимое. Но такое же ясное, безжалостное, честное.
Брат говорил, любовь дает многое, но зависит от человека и его желаний. Она будет небом, если не станешь держать ее в клетке, или тюрьмой, если не отпустишь. Брат не знал, что еще любовь может стать бесконечной пыткой.
— Трин? Готова? Тебе нехорошо?
Ал оказался близко, заглянул в глаза.
— Я в порядке.
— Точно?
— Да.
Мы шагнули в открывшийся портал.
— Почему ты дрожишь?
— Я? Нет…
Руки не слушались, а каждый шаг давался с неимоверным усилием. Я даже не сразу поняла, что мы оказались на берегу.
— Трин…
Я повернулась, рассматривая спокойного и невозмутимого Ала.
— Плохо?
— Да, — я не видела смысла лгать.
Водный маг вздохнул, задумался.
— Про контроль над стихией помнишь?
Кивнула. Все равно сейчас не действует.
— Не получается? Помочь?
— Гидру позовешь?
Ал усмехнулся.
— Можно и менее радикальные способы. Руку давай.
Я с опаской протянула ему ладонь.
— Иногда полезно не загонять эмоции внутрь, а выпустить наружу, используя стихию.
— Ты о чем?
Алэрин прикрыл глаза, потянул меня к воде и подхватил, едва поднялась волна.
— Сейчас отпущу. Заклинание настроя температуры знаешь?
Я кивнула. Вчера как раз выучила. Теперь можно спокойно его произносить и не испытывать холода или жары.
— Я упаду, — прошептала, смотря на волну, что несла нас все дальше и дальше от города.
— Нет, Трин. Это же твоя стихия. Попроси и удержит.
Как ни странно, получилось, хотя принцип действия я так и не поняла. Осмотрелась. Кардос растаял за горизонтом, и куда ни глянь — море. Плещется, отливает лазуритом. Жаль, что солнца нет, небо сплошь покрыто темными тучами.
— Что теперь?
Я немного успокоилась, но чувствовала, что руки снова начинают дрожать.
— Позволь чувствам и стихии, живущей в тебе, слиться, стать единым целым.
— Это как?
— Ни о чем не думай. Просто ощущай…
Запахи соли и водорослей, ледяной ветер в волосах, горячие руки Алэрина. Внезапная тоска по дому и острая боль, что жжет каленым железом, не утихает. Терпкий вкус слез, который перебивает другой… нежно — горький, несущий мир в душу. Ирис… И сочетание его с морем кажется на этот раз правильным.
А звуки… их еще больше, чем запахов, впитавшихся в каждую мою клеточку. Тревожные крики чаек, свист ветра, и сильнее всего — шум моря. Он наполнен жизнью, рассказывает о тех, кто давно его часть.
Гром раздался неожиданно, застав врасплох. В лицо ударила струя воды…
Я вскрикнула, когда волна бросила вниз и подумала, что на этот раз мне все точно снится.
Черные тучи, превратившие день в ночь, осколки молний, громадные волны, которые играючи меня подкинули и отпустили. Мой страх и восторг…
— Не сопротивляйся!
Что?
Я ушла под воду, заметалась, как пойманная в сети рыбешка, пока Ал не подхватил и не вытащил.
— Держись за меня. У тебя явно талант создавать бури.
— Я…
— Ты — ты, сокровище! Талантливое.
Алэрин рассмеялся, откинул мокрые пряди волос за спину.
— Давай полетаем, Трин! Когда успокоишься, все исчезнет.
Очередная молния утонула совсем близко, и я закричала, подхваченная волной. Упала, вынырнула и снова взлетела.
Страх почему-то ушел, оставив меня в растерянности.
Буря же набирала силу. Все чаще сверкали молнии, когда мы взлетали с волнами и падали. Из-за грома не было слышно даже собственного голоса. Ветер путал мокрые волосы. И лишь жаркое дыхание Ала выбивалось из этой картины. На какой-то момент я почти забыла, что он рядом. Наслаждалась бурей, которая делала размытым горизонт.
Дождь хлынул, заставив вернуться в реальность. Ал прижал меня к себе. Не целовал, не ласкал, лишь держал в объятьях. Таких надежных и сильных, что никакие воспоминания не действовали. Волны несли нас, буря пела, а я просто слушала стук его сердца.
Прекрасное мгновение, удивительное.
Ал неожиданно подхватил меня на руки, и я оглянулась. Берег близко, ветер слабеет, дождь почти закончился.
— Спасибо, — прошептала, смотря на мокрый песок.
Алэрин не ответил, только создал теплую струю воздуха. Холода я не чувствовала, но возвращаться в Академию в мокрой одежде нельзя.
— Это было восхитительно.
— Пожалуйста.
Его голос звучал тихо и мягко.
Неожиданно Ал развернул меня к себе, взял за подбородок.
— Не ходи в море одна. Обещаешь?
Я с тоской посмотрела на волны, лижущие песок. Чувство свободы исчезало, как ни бывало.
— Он силен, — прошептал Ал.
Даже спрашивать не пришлось о ком речь. О Морском Боге.
— И ты все еще ему нужна.
— С чего ты взял? — не удержалась я.
— Море шепчет. А лгать оно не умеет.
Мы встретились взглядом.
— Хорошо.
Алэрин задумчиво посмотрел вдаль и достал зеркало для перемещения.
В выходные наши с Шарлоттой планы изменились. Прогулку с Гиром и Леоном пришлось отменить, а вместо этого отправиться в городскую библиотеку.
Самая большая на побережье, расположенная в центре Кардоса за часовой башней. Я была в ней нечастым визитером. Сейчас же нам с Лоттой необходимы сведения для доклада, заданного магистром Тарой.
Мы зарегистрировались у стойки, украдкой рассматривая белокаменные колонны, поднялись по широкой лестнице на третий этаж, где располагались книги по магическим преступлениям. Законодательство у всех студентов Военно — морской Академии велось с первого курса, сейчас добавилась схожая дисциплина, но уже для магов.
Я чихнула, проклиная пыль. Сомневаюсь, что в библиотеке не убиралась, но воздух казался затхлым, насквозь пропахшим бумагой и перьями, старыми пергаментами и свитками. Я покосилась на тяжелые алые шторы с золотыми кистями, за которыми прятались кактусы в разноцветных горшках, и вздохнула. Похоже, мы здесь надолго.
Расположившись за столиком в углу и придвинув магический светильник, зарылись с Лоттой в бумаги. Работы предстояло много. Необходимо выяснить, какие магические преступления чаще всего совершались, составить таблицу по самым известным за последние пять лет, а потом еще и по одному из нарушений приготовить доклад.
Я не знаю, чем занимались однокурсники эти выходные, мы с Лоттой едва ли не почувствовали себя трудолюбивыми мышами. С той лишь разницей, что фолианты мы просматривали и читывали, а не уничтожали.
— Может, прогуляемся? — предложила Лотта, зевая.
Вечер второго выходного, и правда, выдался теплым. Легкий ветер подметал мостовые, бросая под ноги пригоршни золотых листьев, из таверн тянуло сдобой и сладостями, за домами шумело море. И никаких нашествий нежити и чудовищ на берегу. Красота!
— Давай, — согласилась я, поправляя сумку на плече.
Мы пошли по центральной улице, заглянули в пару лавок, купив необходимые мелочи вроде ниток с иголками, съели по пирожку с яблоком.
— Как у тебя с Нарисом? — спросила я.
Лотта вздохнула.
— Два дня гонял без продыху.
Я хмыкнула.
— Надеялась на другое?
— Он хороший преподаватель, — задумчиво сказала она.
— Это ты к чему?
— К тому, что придется учиться и…
— Брать его измором?
— А еще лучше запереть все двери и окна заклинанием, которого он не знает, чтоб не сбежал, — хихикнула Лотта.
Теплый ветер растрепал наши волосы, снова принес запах сладкой сдобы. Мы свернули на другую улицу, где белокаменные дома переплетал неувядающий плющ, прошлись до конца. Не разговаривали совсем, наслаждались вечером и спокойствием.
— Возвращаемся? — спросила Лотта, когда перед нами стали расползаться тоненькие улочки.
Как далеко мы ушли от центральной? Всего часа два гуляем.
Послышался крик. Мы обернулись, оборвав разговор.
— Вроде на соседней улице.
Лотта бросилась вперед, и я, естественно, за ней. Конечно, стоило позвать на помощь, но если кто-то в беде, то время упустим. Так вот и попадают студенты Военно — морской Академии в неприятности.
— Отпусти!
Я вынырнула из проулка, когда Лотта остановилась перед тремя парнями, зажавшими в угол девушку. Соломенная шляпка с голубыми лентами валялась на земле, рукав платья был разодран.
— Смотри-ка, пополнение прибыло! — присвистнул тот, что стоял ко мне ближе всех, загораживая двух товарищей.
Я успела рассмотреть их бритые макушки да кожаные куртки с бляшками, несвойственные для Кардоса. Приезжие?
У того мужчины, что разговаривал с Лоттой, сразу бросились в глаза жуткие шрамы на щеке и неровно обрезанные прядки волос.
— Отпусти! Нельзя грабить людей!
Лотта! Я чуть не застонала. Откуда в ней такая наивность? Да у горожанки и взять- то нечего, кроме нее самой. Даже я это понимала. А может, подруга просто не хотела ее смущать?
— А то что? — двое других, державших всхлипывающую девушку, обернулись, полоснули взглядом льдисто — серых глаз. Аж жутко стало!
Лотта ударила первая, выворачивая руку тому, что со шрамами. Он заскулил, сыпля ругательствами. Постарался выпрямиться, но Лотта не медлила. Для нее время разговоров закончилось.
Двое бритоголовых выпустили горожанку, которая бросилась наутек, даже не поблагодарив. Главное, чтоб до дома добралась.
Не стоило нам с ними связываться. Я это поняла, когда драка закипела не на шутку. Лотта кричала, нанося удары, надеясь, что нас услышат и помогут. Я вырвалась из захвата разбойника, порвав ему рукав на куртке и разбив нос. Второй откинул меня к стене.
Я моментально вскочила, не обращая внимания на боль, вытащила меч.
— Брось, иначе она умрет.
Мужчина со шрамом держал у горла Лотты нож, двое надвигались на меня.
— Трин, не смей!
Как же нелепо! Их ведь всего трое, справились бы! Где мы допустили ошибку, за которую придется расплачиваться?
— Ну?
Я опустила руку, не спуская глаз с Лотты, слыша звон меча, упавшего на каменную мостовую, и разозлилась. Призвала воду, что застыла под ногами бритоголовых, заставила поскользнуться и упасть. Лотта тем временем успела ударить державшего ее по руке и выбить нож.
А потом… из проулка вынырнуло еще семеро, одетых в неряшливую одежду и порванные плащи. Подмога, но не нам.
Сообразить, почему нас не услышали на соседних улицах, я не успела. Дотянуться до меча — тоже. Оставалось одно: использовать магию. Победить, но не убить. Только стихия почему-то почти не откликалась. Странно… Я ловила лишь слабый отголосок, но призвать силу не получалось. Понятно теперь, почему всех студентов Волчка учат биться с оружием в руках. Магия может исчезнуть в любою минуту, и если ты не защитишь себя, то… умрешь.
— Не подпускай к себе! — крикнула Лотта, нанося удар кинжалом в плечо одному из мужчин.
Но силы изначально были не равны. Нет, это надо же! Выстоять против гидры, но не одолеть банду каких-то мерзавцев с помощью магии!
Меня зажали в угол. От усталости тряслись руки, будто и не было ежедневных тренировок в Академии. Слабость, взявшаяся из ниоткуда, казалась чужой и странной. Появилась внезапная нелепая мысль, что нас намеренно выматывали, лишая сил и вынуждая прибегнуть к магии. Только зачем?
— Трин!
Голос Лотты походил на рык, и я похолодела.
— А — а–а! Нечисть!
Где? Я дернулась, но никого не увидела. Не почувствовала даже запаха, что ей свойствен.
Бросилась на помощь подруге, из последних сил обрушив на головы обидчикам ледяную воду. Что с магией? Почему так сложно призвать стихию? Не понимаю. Но в этот момент было все равно, что голова кружилась.
— Попалась, рыбка.
Мужчина со шрамами держал Лотту за волосы, скрутив руки веревкой. Лицо у него было расцарапано, из ран сочилась кровь. Его безумный взгляд цеплялся за Лотту, но смотрел разбойник так, будто нашел сокровище.
И я, наконец, поняла, что произошло. У Лотты были когти. Огромные, сантиметров в десять, черные, заостренные. Подруга применила русалочью магию, надеясь вырваться из западни.
— Посажу в клетку, надену цепь и буду возить по городам. И каждый, кто захочет тебя взять, расплатится золотом!
Он расхохотался, дернул Лотту за волосы. Она зарычала, пытаясь освободиться.
— Коготочки-то обрежу.
— Трин, беги!
Не успела бы. Меня повалили, связали руки, поволокли. В темноте проулка, где не горели фонари, не было никаких звуков, кроме крика Лотты. Отчаянного, безумного. Почему никто не слышит? И разбойники не боятся, даже кляпы не вставляют. Интересная картина получается… Что я упустила из вида? Обычная же драка! Но магии нет, никто нас не слышит…
Надо выбираться. Только как? Стихия не откликается, а меч остался где-то на мостовой. И разбойников больше десятка на нас двоих.
Ал! И как я сразу не подумала его позвать. Лишь бы услышал!
Алэрин!
«Трин?» — он сразу же отозвался, и от облегчения захотелось расплакаться.
«Ты где? Почему не откликаешься? Уже час зову! Лотта рядом?»
Значит, нас уже ищут. Пока шла драка, я не заметила захода солнца. Еще и наказание заработала за нарушение дисциплины. Но какие же это пустяки!
Помоги нам. Пожалуйста. Мы в беде. Нас схватили, связали. Лотта чуть не превратилась в русалку… И стихия не откликается.
«Вы где?»
Недалеко от центральной улицы. В каком-то проулке. Волокут.
«Что видишь?»
Дома белые, увитые плющом, фонтан в виде рыбы.
Не знаю, как Ал разобрался в произошедшем и понял, где мы, но больше ничего уточнять не стал. И не медлил.
Через пару минут Алэрин с магистром Нарисом и отрядом Ночной Стражи оказались на месте. Разбойники, поняв, что попались, отпустили нас с Лоттой и бросились в бой.
Лотта подползла ко мне, прислонилась к плечу, всхлипнула. Я развязала ей веревки на руках, успокаивая. Она помогла освободиться мне.
И за это время драка закончилась. Трое из напавших сдались, двоих ранили, остальные лежали мертвыми.
Когда надо мной нависла тень, замахнулась для удара, не думая и не мешкая. Ал перехватил руку.
— Хороши! — услышали мы голос магистра Нариса. — Ранены?
Нет, — прошептала я.
— Поднимайтесь! Алерэ, когти уберите.
— Поздно, все уже видели. Слухи, что в Военно — морской Академии учится русалка, поползут по городу, Нарис. Разве что Рэм заклинание наложит… особое, — ехидно заметил Ал.
Я старалась не смотреть ему в глаза. Понимаю же, он злится.
— Магистр Алэрин!
Он обернулся
— Они поставили защитный полог, нанесли чары невидимости и…
Гвардеец смутился и посмотрел на нас.
— Что?
— Там какая-то мерзость разлита. Мы не подходили, но Гор говорит, она силы тянет. Особенно опасна для магов.
— И мы не почувствовали? — удивился магистр Нарис.
— Так, далеко же были от подворотни. У нее радиус действия, судя по всему, маленький.
— Смотрю, самое интересное проходит без меня, — раздался голос Рэма, слевитировавшего с ближайшей крыши. — Что я пропустил?
Тут он заметил меня и Лотту, хмыкнул.
— Без комментариев, — попросил Ал, хмурясь. — Разберешься с заклинаниями?
— Конечно.
— Там разлито какое-то зелье, что силы тянет. Осторожнее.
— Ладно, — беспечно сказал Рэм, исчезая.
Только и мелькнул его черный плащ, растворяясь в ночи.
— Капитан Линд! — позвал Алэрин.
Я прижала Лотту к себе посильнее, погладила по спине, успокаивая. Понимала, чего она боится. Если нечисть нападет, даже защищая себя, ей грозит смерть. И ладно бы не было свидетелей, а тут… Отряд Ночной Стражи, пятеро выживших из тех, что разбойничали…
— Я забираю их в Академию, Алэрин! — спокойно сказал ректор, кивком показывая на нас. — Разберешься сам?
— Да.
— Если нужна помощь…
— Нет. Справлюсь.
— Марш в Академию! Привести себя в порядок и подняться ко мне в кабинет. Ясно?
— Да, магистр, — обреченно сказала я, подхватывая Лотту и радуясь, что никто ее не стал арестовывать.
А с остальным… справимся. Только во что мы ввязались?
— Поднимайся!
Кто-то скинул с меня одеяло, заставляя открыть глаза. После двухчасового разговора с ректором, который меня изрядно вымотал, я выпила успокаивающей настойки и уснула. Лотты еще не было. С ней магистр Нарис жаждал поговорить наедине, велев мне возвращаться в комнату.
Про Ала я в тот момент не вспомнила, поэтому сейчас, когда он скинул плащ и закатывал рукава рубашки, находясь в двух шагах от моей кровати, я застонала. Еще одного нагоняя мне не хватало!
— Слушай, только ты не читай нотаций, пожалуйста. Магистр Нарис уже позволил узнать о себе много нового и интересного.
— Поднимайся, я сказал! — в его голосе слышалась злость.
Странно, что при Ночной Страже он вел себя спокойно и невозмутимо. Зато сейчас, похоже, отыграется, выпустит гнев.
Не выполнить приказ Верховного мага Кардоса, а теперь Алэрин вел себя именно так, как требовала его должность, я не могла. Сделала попытку встать, но сил не хватило.
Ал, не церемонясь, поднял рывком.
— Сейчас ты не имеешь никакого права меня наказывать, — прошептала я.
— Да неужели?
— Я позвала тебя, — я сделала слабую попытку освободиться из его захвата.
— Когда почти умерла?
Рык все же мне, наверное, почудился.
— Алэрин, пожалуйста, не надо.
У меня не оставалось сил, чтобы плакать или сопротивляться, только просить. Даже ненавидеть себя за беспомощность не получалось.
— Поздно просить о пощаде. Каждый раз, когда не будешь звать меня на помощь, я стану тебя наказывать.
— Прости, — прошептала я, вспоминая шипы розы, которые причиняли ему боль.
Он неожиданно подхватил меня на руки, заставив недоумевать, положил на кровать, перевернул на живот и… закатал ночную рубашку так, что руки в ней запутались.
— Алэрин, что ты творишь?
Я ощутила свою беспомощность еще сильнее.
— Пытаюсь успокоиться.
Этот ответ меня дезориентировал. Слишком неожиданный, слишком честный…
— Не смей возражать, Трин! Ты знаешь, что была виновата. Надо было сразу же меня позвать. Самонадеянность чуть не убила и тебя, и Шарлотту.
Это случайно вышло. Я не хотела, чтобы ты испытывал боль.
— К шипам розы я привык, смирился, можно сказать. А вот ощущения паники внутри…
Ал наклонился, потерся щекой о мои волосы, глубоко вдыхая.
— Я никогда и ничего так в жизни не боялся, как увидеть тебя мертвой.
— Ал…
Я всхлипнула, ощущая его ладони, скользившие по плечам и спине. Ласковые, бережные. Но умереть в этот момент хотелось до безумия.
— Пожалуйста…
— Что?
— Прекрати меня наказывать стыдом.
Легкий, почти незаметный поцелуй в шею.
— Ты хоть представляешь, кто они?
Ал явно говорил о напавших на нас с Лоттой.
— Кто?
— Темные Коршуны! — рявкнул он и потерся щекой теперь о мое плечо.
Силы моря! Неуловимая банда разбойников, которая не знает жалости. «Убивай, развлекаясь» — таков их девиз. Они перемещаются из города в город хаотично, собирают добычу. И… на них не действует магия, наоборот, если противник с даром, то становится слабым. Скольких они так погубили! Понятно теперь почему наши силы таяли, а Лотта создала когти, защищаясь. Да и Ночная Стража, предупрежденная Алэрином о странном исчезновении магии, использовала мечи. Удивительно, что разбойников так быстро победили. И не верится. А быть может, дело в опыте?
— А теперь убеди меня, что ты не заслуживаешь наказания, Трин, — хрипло сказал Ал.
— Мы же не знали.
Жалкое оправдание. Я сама это понимаю.
— Охотно верю. Но, морские ведьмы, зачем вас понесло в тот переулок!
— Там девушка кричала, они ее в угол зажали.
— И вы вдвоем пошли на банду?
Объятья Ала стали сильнее, крепче, я чувствовала кожей его злость.
— Их сначала трое было…
— Почему меня не позвала? Сразу же!
Я промолчала. Что тут скажешь?
— Отвечай!
— Забыла.
Ал выругался, а потом неожиданно ослабил хватку и стал покрывать мои плечи и спину поцелуями, больше напоминающие укусы. Я молча терпела. В этот раз именно терпела, покорно ожидая, когда он остынет. Не чувствовала ни желания, ни гнева, ни страха.
— Что будет с Лоттой?
— Нарис не так милосерден, как я.
— В смысле?
— Иногда ты так наивна, — отозвался Ал, отпуская меня.
Он одернул мою ночную рубашку, разглаживая складки, развернул меня к себе. В темноте глаза у него казались особенно яркими, и манили еще сильнее, чем раньше.
— Об остальном сама у нее спросишь.
— Она почти превратилась в русалку, — прошептала я.
— Рэм призвал одного духа, который мастерски создает точечные заклинания забвения. Про сущность Шарлотты никто не вспомнит. Ни гвардейцы, ни разбойники.
Алэрин посмотрел на меня, вздохнул.
— А что за зелье они применили?
— Там не зелье.
Я пытливо уставилась на него.
— Кровь морской ведьмы. Она блокирует чары, если смешать с некоторыми весьма редкими травами.
— И они использовали ее ради горожанки? — поразилась я.
— Нет. Им был нужен я.
— Что?
— За мной давно шла слежка, но я не думал, что все так далеко зайдет. Подставить же меня под удар оказалось легко: заманить в ловушку тебя. Знали же, что приду на помощь. Главарь Коршунов хорошо нащупывает слабости и вцепляется в них.
Я удивленно уставилась на него.
— Да, Трин — моя слабость теперь ты, — спокойно сказал Ал, касаясь рукой моей щеки. — И сила, не дающая сдаться, тоже.
Он наклонился, не спрашивая и ничего больше не объясняя, нежно дотронулся моих губ. И мир от этого перевернулся, поплыл, исчезая.
Я потянулась к нему, запуская руку в темные волосы. Сейчас мне не было ни стыдно, ни страшно. Просто хотелось смотреть в эти незабудковые глаза. Такие ясные, манящие, сводящие с ума.
— Трин…
Я накрыла его губы своими, жадно выпивая дыхание.
— И как это понимать? — прошептал Ал, не отодвигаясь ни на миллиметр. — Благодарность за помощь, что ли?
В его голосе слышалась злость напополам с разочарованием.
— Нет, — ответила я. — Но сейчас будет именно она. Раз ты настаиваешь.
Поцелуй повторился. Долгий, тягучий, как патока, и такой же сладкий и желанный.
А потом Ал закутал меня в одеяло и ушел, не прощаясь. Я прикрыла глаза и вдруг поняла, что Ал не сказал главного: кто хотел его убить и зачем.
Алэрин.
А я и не знал, что Трин может быть такой. Она с первой нашей встречи казалась мне сдержанной и гордой, а оказывается… Без сильных эмоций не создать бури.
Смеющаяся, с огромными глазами от восторга, растрепанная… Несложно догадаться, о чем я думал, когда нес ее на берег. Мне казалось, что я уже чувствовал мокрый песок в ее волосах и ласкал пропахшую солью кожу, которая не стала от этого менее чувствительной и нежной. Вздохнул, прогоняя наваждение и оставляя Трин за воротами Военно — морской Академии. Там она в безопасности.
Дел за эти дни накопилось немало, поэтому выходные предстояли насыщенные. Я выспался в своем доме, осчастливив визитом Лору, которая напекла пирогов, а потом отправился в ратушу.
Много времени уходило на занятия со студентами, но я не жалел, что в это ввязался. Опытом надо делиться, передавать. Если кому-то из них я помогу выжить и научу паре хороших ударов, то моя жизнь не потеряет смысл. Глупо бросать на произвол тех, кто будет защищать мир от зла. Я это понимал. А свое недовольство мэр Кардоса пусть спрячет куда подальше. Додумался же делегацию прислать. И что его не устраивает? Подумаешь, меня на месте не найти.
Так я не создан для сидения в кресле. И когда мне предложили должность Верховного мага, об этом знали все. Зачем требовать невозможного? Да и жители защищены. Какие претензии? Не понимаю.
Я зарылся в прошениях. Через час появился Рэм, сообщил, что маги построились и ждут моих распоряжений. Морская тьма! Совсем забыл о проверке, на которой сам же и настоял.
И не надо хохотать, Рэм. Я вовсе не о Трин думал, а о поставках кристаллов с Северных гор.
Мы добрались до полосы препятствий, что располагалась за городом на полигоне для военных. Двух часов хватило разобраться в слабых и сильных сторонах магов Кардоса, стоило просто понаблюдать.
Работают в команде? Хорошо. Неплохо знают боевые заклинания? Прекрасно. А вот про физическую подготовку зря забыли. Все шкуры спущу. Иногда камень в руке сильнее магии. Он не даст осечек. И я позволю им на собственном опыте убедиться в этой истине.
Второй выходной тоже даром не прошел. Призвал гидр, проверяя освоенное магами. Те в восторг не пришли, сыпали такими проклятиями, что даже я пополнил свой словарный состав. А то, что мои едкие замечания не нравятся — сами напросились. Они не ходят по домам и не сообщают родственникам, что их близкие погибли в схватке с гидрой.
В город я возвращался, когда солнце клонилось к горизонту. Маги брели следом. На подходе к ратуше столкнулся с Нарисом и по одному взгляду понял, что стряслась беда. А я-то надеялся, что хоть одна неделя пройдет в этом чертовски — тихом городе спокойно!
