Томас Каннингэм
(1776–1834)

Стихи на кончину Бернса

Черна была, угрюма ночь —
И ветер лютовал.
Свергались молнии сквозь тьму,
Хлестали в ребра скал.

В ущелье горном грохотал
Немолчный водопад,
И буйствовал морской прибой
У каменных громад.

Сидел близ них, угрюм и тих,
Взирая на валы,
Простой поэт, еще ничьей
Не ведавший хвалы.

Он слушал, как полночный шторм
Ярится и ревет;
Как тяжко бухает волна,
Врываясь в гулкий грот.

Гремела ночь, ревела ночь,
И вспыхивала высь;
Но вдруг печальные слова
Неслышно раздались:

«— Горюй, Шотландия! Пришел
Безблагодатный час.
Рыдай, Шотландия! Певец
Бессмертный твой угас.

— Он так любил наедине
В глуши бродить лесной,
Внимая щебету пичуг,
Ликующих весной!

— Любил он хаживать в поля,
С отрадой глядя, как
Сияют летние лучи,
Лелея хлебный злак!

— А осенью, когда ссыпать
В амбар пора зерно,
Любил он молвить: сколько благ
Природой нам дано!

— Любил воспеть он свист ветров
И туч тяжелый бег,
Когда зима несла мороз
И насылала снег.

— Скорбите, славные певцы!
Ваш дружеский союз
Померк — ушел блестящий бард,
Слуга людей и Муз.

— Скорбите все, кто укротить
Стремится произвол!
Поэт-боец, поэт-герой
Ушел — навек ушел.

— Скорбите все, кто беднякам
Торопится помочь:
Добрейшею была душа —
Да отлетела прочь.

— И тщетно станет клеветник
Скрипеть своим пером!
Певцу — заслуженный венец,
А подлецу — сором!

— Живи, чудеснейший поэт, —
Живи в своих стихах,
Доколе весь юдольный мир
Вернется в тлен и прах!»

И смолк неслышимый глагол
На диком берегу.
А кто глаголал, и кому —
Поведать не могу.

Дамфриз,

15 августа 1797

Отправить