Глава 15
Вавилов рванулся к нему, но усилием воли заставил себя успокоиться и посмотрел на Гайдаева, явно ожидая его реакции.
— Спросите, где он, — проговорил Леонид Леонидович.
— Где вы находитесь? Почему ваш телефон не отвечал? — спросил Дронго.
— Столько событий навалилось, что я вчера забыл поставить его на зарядку. А сегодня утром еще довольно долго говорил с вами. В результате запаса совсем не осталось. Сейчас приехал на работу и поставил телефон заряжаться.
— Вы в офисе?
— Да. У себя в кабинете. Что случилось?
— Он в офисе, на своем месте, — сообщил Дронго следователям.
Вавилов покачал головой.
— Понял, что никуда не сможет сбежать, и сейчас дурачка разыгрывает, — сказал он.
Гайдаев промолчал.
— Срочно наряд к ним в компанию, — предложил Вавилов.
— Я приезжал к вам и даже встретил старшего Монахова, — сказал Дронго. Вы его не застали?
— Нет. Мне говорили, что он приезжал, но когда я вернулся, его уже не было. Сергей Владиленович куда-то срочно уехал.
— А где вы были? Куда ездили?
— К Левшовой, конечно. Сначала позвонил и предупредил, что я буду. Вас не дождался и решил поехать.
— Мы попали в пробку. Перед нами произошла авария. Моему водителю долго не удавалось выбраться из затора. Поэтому я опоздал. А почему вы так неожиданно поехали к Левшовой?
— Когда вы сказали про Финляндию, я понял, что она не просто пыталась устроить дела Солагашвили, а была его, мягко говоря, другом. Настолько близким, что выдавала всю служебную информацию этому типу. Я поехал к ней, чтобы выразить свое недовольство по этому поводу.
— Оперативную группу!.. — довольно громко потребовал Вавилов, но Гайдаев тут же сделал успокаивающий жест.
— Поговорили с ней? — осведомился Дронго.
— Скорее поцапался. Высказал все, что о ней думал. Даже с процентами. Пусть знает.
— Как она к этому отнеслась?
— Начала орать, что это ее дело. Она может спать и встречаться с кем хочет. В общем, я не захотел спорить в таком тоне, плюнул и поехал обратно в офис.
— В квартире никого больше не было?
— Нет. Никого. Мы были вдвоем.
Вавилов делал отчаянные жесты.
Дронго покосился на него и спросил Апрелева:
— Вы можете прямо сейчас приехать в следственный комитет к Леониду Леонидовичу Гайдаеву?
— У нас масса дел. Я думал, что вы приедете к нам. А почему я так срочно понадобился этому Гайдаеву?
— Не знаю. У него появились какие-то вопросы к вам. Я тоже туда еду. Он говорит, что это очень срочно.
— Я еще не обедал, — сообщил Дима. — Но если нужно, то, конечно, приеду. Хотя меня никто не вызывал.
— Еще успеют вызвать, — пробормотал Дронго. — Постарайтесь приехать прямо сейчас, никуда не заезжая и ни с кем не разговаривая. Это очень важно. Вы меня поняли?
— Да, отправляюсь. Нужно предупредить, чтобы оставили мне пропуск, — несколько озадаченно произнес Апрелев.
— Он будет ждать вас, — заверил его Дронго, положил телефон на стол перед собой и посмотрел на Вавилова.
— Это еще ничего не доказывает, — упрямо произнес молодой следователь. — Парень понял, что мы все равно его возьмем, и решил разыграть комедию.
— Он признался, что был в гостях у Левшовой и даже успел с ней поссориться. Если бы Апрелев был убийцей, то никогда не стал бы говорить ничего подобного. Он еще не знает, что она погибла.
— Опять ваши умозаключения?
— Нет. Обычная логика. Во-первых, можно проверить, действительно ли отключился его телефон. Во-вторых, посмотреть входящие звонки к Левшовой и выяснить, говорил он с ней до своего приезда или нет. Наконец, если камеры зафиксировали визит Апрелева, то там можно увидеть, когда именно он выходил. Потом опять же проверить телефон Левшовой. Если она разговаривала с кем-то после его ухода, значит, была еще жива.
— У вас все просто, — процедил Вавилов. — А если у него вообще нет алиби? Может, он ушел и после этого она ни с кем не разговаривала? Тогда мы получим даже не косвенное, а почти прямое доказательство его вины. Интересно, что вы скажете в этом случае? Согласитесь, что это он задушил Левшову?
— Даже в этом случае не соглашусь. Я вам сказал, что это невозможно. Он физически не смог бы ее задушить. Для этого нужен куда более крупный мужчина.
— Апрелев признался, что успел с ней поцапаться. Когда человек приходит в ярость или злится, его силы могут удвоиться, даже утроиться. В таком состоянии он вполне мог задушить Левшову.
— Не мог он ее задушить, — упрямо повторил Дронго. — Она занималась спортом, а у него слабые руки.
— Это не доказательство, — не хотел сдаваться Вавилов. — Вы должны понимать, что…
— Когда он сюда приедет, вы сможете сами с ним переговорить и допросить его, — сказал Дронго. — Только учтите, что я вас предупреждал. Это бесперспективный путь. Он не убийца.
— Я больше не буду с вами спорить, — сказал Вавилов, поднялся и вышел из кабинета.
— Он нервничает, — пояснил Гайдаев, когда за его молодым коллегой захлопнулась дверь. — Вся мозаика была так красиво выстроена, а вы ее опрокинули. Да еще и оказалось, что вы были правы насчет Апрелева. Ему обидно. Теперь все снова вернется к обвинению Хасмамедова и единственному свидетелю, которого я вызвал сегодня на два часа дня, чтобы перепроверить его показания.
— Почему вы не сделали этого раньше?
— Он лежал в больнице, поэтому не мог к нам приехать. А сегодня уже дома, и я вызвал его к нам.
— Сначала поговорите с Апрелевым, — напомнил Дронго. — Я догадываюсь, что вы не разрешите мне присутствовать на этой беседе. Вавилов придумает тысячу поводов, чтобы не разрешить мне допросить Апрелева.
— Ничего, — неожиданно произнес Гайдаев. — Я вам разрешу. Если Апрелев, конечно, приедет. Может, Вавилов прав и он пытается нас обмануть?
— Такой трюк могут позволить себе только очень сильные люди. Дима Апрелев явно не принадлежит к их числу. Неужели вы этого не заметили? Вы же опытный следователь, Леонид Леонидович.
Гайдаев нахмурился и заявил:
— Не давите на меня. Может, Апрелев нарочно позвонил, чтобы оттянуть время?
— Нет. Он обязательно приедет, и вы убедитесь в том, что Дмитрий вовсе не хитроумный организатор преступлений, а обычный молодой человек, не очень порядочный и совсем не страшный.
Гайдаев наконец-то усмехнулся.
— Хотите кофе? — неожиданно предложил он.
— Только чай, — попросил Дронго. — Если можно, зеленый.
Через сорок минут дежурный сообщил им, что Дмитрий Апрелев получил пропуск. Еще через несколько минут он уже стучался в кабинет.
Гайдаев снял трубку, позвонил Вавилову и попросил его зайти.
Апрелев вошел в кабинет, огляделся, увидел Дронго, вежливо поздоровался и сказал, усаживаясь на стул:
— Я не понимаю, почему меня так срочно вызвали сюда. Опять будете допрашивать? Сколько можно нас мучить?!
В этот момент в кабинет вошел Вавилов, который услышал последние слова Апрелева.
— Только теперь вас будут допрашивать не как свидетеля, а как лицо, подозреваемое в совершении тяжкого преступления, — сказал он, усаживаясь напротив Дмитрия.
— Какого преступления? — не понял тот. — Я сегодня перевел все деньги, о которых говорил Сергей Владиленович, на те счета, которые он мне дал. Все оформил правильно.
— Не нужно притворяться, — заявил Вавилов. — Неужели вам еще никто не сказал о том, что случилось с Милой Левшовой?
— Сказали. Господин Дронго сообщил мне, что с ней произошло. Теперь я уже в курсе.
— В курсе чего? — вмешался Гайдаев. — Он говорил с вами при мне и ничего еще не успел вам сообщить.
— Он рассказал мне о ее поездке в Финляндию, — мрачно пояснил Дима. — Вот я и понял, почему она все время просила за этого Солагашвили.
— Не придуривайтесь! — зло произнес Вавилов. — Вы действительно не знаете, что сегодня утром Левшову задушили?
— Что? — Апрелев даже поднялся со своего места.
Чтобы разыграть такое изумление, испуг, непонимание, нужно было быть гениальным актером. А Дима им явно не являлся. Поэтому все трое мужчин даже на интуитивном уровне поняли, что он не лжет.
— Вы действительно ничего не знали? — осведомился Вавилов.
— Кто ее задушил? — шепотом спросил Дима.
— Мы хотели узнать об этом у вас, — сказал Гайдаев. — Вы ведь сегодня с ней виделись. После вашего свидания ее убили.
— Я этого не делал, — так же тихо сказал Апрелев. — Он наконец-то понял, что его сейчас запросто могут обвинить в убийстве Левшовой: — Я хотел только сказать ей, что мы не будем подписывать никаких договоров с ее другом. С этим Солагашвили. Но я ее не трогал, даже пальцем не прикоснулся.
— Мы все это будем проверять, — пообещал Гайдаев. — Вы понимаете, что в таких случаях невозможно поверить на слово.
— Солагашвили мог быть знаком с этим Хасмамедовым? — спросил Вавилов.
— Я не знаю, — растерянно ответил Дима. — Я уже вообще ничего не понимаю. А почему ее задушили? Что она сделала?
— Видимо, что-то натворила, — сказал Гайдаев. — Теперь мы пытаемся вычислить убийцу. У нее в руках был зажат клочок бумаги. Возможно, из какого-то медицинского центра или больницы. Она не собиралась никуда ехать, проверяться?
— Не знаю, — так же растерянно ответил Апрелев.
— Проверяться, — громко повторил Дронго. — Подождите. Я, кажется, знаю человека, который должен был проверяться. Ему позвонила сестра, и он собирался сдать анализ крови.
— Какая сестра? Что за человек? — уточнил Гайдаев.
— Солагашвили, — пояснил Дронго. — Он при мне обещал своей сестре пойти и провериться. Леван Шалвович в разговоре со мной упомянул, что обязательно сдает анализы крови раз в квартал.
— Вы считаете, что он был в доме Левшовой сразу после ухода Апрелева? — спросил Гайдаев.
— Именно так. Нужно срочно выяснить, в какой больнице или поликлинике он сдает свои анализы и был ли сегодня у Левшовой.
Гайдаев достал мобильник, набрал номер Солагашвили.
— Телефон отключен, — сказал он через некоторое время.
— В Тбилиси есть прямые рейсы? — неожиданно спросил Дронго.
— Кажется, уже появились, — вспомнил Леонид Леонидович.
— Звоните в аэропорт и узнайте, когда ближайший рейс в Тбилиси. Там не может быть много. Их только недавно ввели.
Гайдаев поднял трубку телефона.
— Рейс через два с половиной часа, — сообщил он после короткого разговора. — Сейчас я попрошу проверить, нет ли среди пассажиров, купивших билеты на сегодняшний рейс, Левана Солагашвили.
— Тогда получается, что он и есть главный организатор всех преступлений, — предположил Вавилов.
— Вы опять торопитесь, — заметил Дронго.
— Сейчас увидим, — не стал спорить Вавилов.
— Есть! — сказал Гайдаев. — Среди пассажиров, купивших билеты на сегодняшний рейс, значится Леван Солагашвили.
— Вот так, — удовлетворенно произнес Вавилов. — Собирается бежать. Понимает, что Грузия не выдаст его обратно в Россию.
— Получается, что от частного эксперта есть немалая польза, — не удержался Гайдаев. — Если бы он не вспомнил про анализы Солагашвили, то мы бы не проверили рейс и Леван благополучно сбежал бы в Тбилиси. Да, мы уже не смогли бы получить его обратно. Спасибо господину эксперту за то, что он так оперативно все вспомнил.
— Этот Леван — достаточно крупный и сильный мужчина, который мог справиться с Левшовой, — добавил Вавилов, признавая заслугу Дронго в розысках возможного убийцы.
— Я позвоню в транспортную полицию и на контрольно-пропускной пункт. Солагашвили не выпустят из страны и задержат прямо на регистрации, — решил Гайдаев.
— Вы думаете, что он задушил Милу? — наконец-то подал голос Дима.
— Пока мы проверяем все версии, — ответил Леонид Леонидович.
Он позвонил в аэропорт и начал пояснять, какие именно действия необходимо предпринять для задержания гражданина Солагашвили. Вавилов слушал его и кивал в знак согласия.
— Вы думаете, что он задушил Милу? — снова спросил Апрелев.
Ему никто не ответил.
— Зачем? — снова задал он вопрос, мучивший его. — Чего ради он это сделал? Ведь они были близкими друзьями, даже любовниками.
— Это мы сможем узнать только у него, — ответил Гайдаев. — Здесь тоже наверняка присутствует какая-то тайна, о которой мы пока не подозреваем.
— Получается, что он организовал убийство Алексея Владиленовича, — сделал вывод Дима. — Наверное, нанял этого охранника, надеясь договориться с нами после убийства Монахова.
— Этого мы еще не знаем, — возразил Гайдаев. — При любом раскладе вы сейчас пройдете в соседнюю комнату и напишете подробный отчет о встрече с Левшовой, вашем разговоре и ссоре. Не стесняйтесь и ничего не забывайте.
— Хорошо. — Апрелев встал. — Я все сделаю.
Гайдаев снова кому-то позвонил, а Дима вышел из комнаты.
Вавилов проводил его долгим взглядом и сказал:
— Нужно все равно проверить его показания.
Через двадцать пять минут позвонили из аэропорта и сообщили, что гражданин Солагашвили, пытавшийся попасть на рейс в Тбилиси, был задержан на регистрации. Теперь оперативная группа везла его в следственный комитет.
— Останетесь ждать? — спросил Гайдаев.
— Обязательно, — ответил Дронго. — Буду здесь до тех пор, пока вы меня не выгоните.
