18. Противоядие

На следующее утро Кеннеди оставил меня в лаборатории и отправился в город, где посетил поставщика табака из Южной Америки. Он оставил срочный заказ на двести точно таких же сигарет, какие курил Мендоза. Эти сигареты, похоже, предпочитали все замешанные в данном деле мужчины.

В отсутствие друга я решил снова отправиться на поиски Альфонсо, а заодно проведать Нортона. Археолога не было в его маленьком кабинете, и молодого де Моше я тоже не нашел – ни в кампусе, ни в аудиториях, как будто он вообще на время бросил университет. Что ж, я был упрям. Я отправился в отель «Принц Эдуард-Альберт», надеясь найти его там.

Расспросив клерка за конторкой, я узнал, что де Моше сейчас в отеле нет. Мне больше нечем было заняться до возвращения Крэга, поэтому я уселся в холле гостиницы, чтобы подождать и понаблюдать.

Но наблюдать было решительно не за кем – ни сеньора де Моше, ни ее сын, ни Уитни все не появлялись. Я хотел сдаться и уже вышел из отеля, когда услышал шум подъезжающей машины. У входа остановилось такси, и из него вылез Альфонсо. Он тоже меня заметил – мы раскланялись. Непохоже было, чтобы он пытался меня избегать.

– Давненько не виделись, – заметил я, разглядывая его: юноша осунулся и побледнел.

– Да, – ответил индеец. – В последнее время я не очень хорошо себя чувствовал и время от времени уезжал за город, в один тихий отель… Своего рода лечение отдыхом и покоем, если это можно так назвать. А как у вас дела? Как сеньорита Инес?

– У меня все хорошо, чего не скажешь о мисс Инес, – ответил я.

Не рассказал ли он про свое отсутствие в городе в надежде заручиться алиби? Может, пылкий латиноамериканец, отчаявшись завоевать взаимность любимой девушки, решился прибегнуть к последнему отчаянному средству – похищению? Но Альфонсо с такой тревогой начал расспрашивать меня, что же случилось с его возлюбленной, что поколебал мои подозрения.

Я коротко рассказал о вчерашнем происшествии, не упомянув только вокафон и ту роль, которую мы с Кеннеди сыграли в случившемся.

– Это ужасно! – воскликнул молодой перуанец. – Ох, если бы сеньорита Инес позволила мне о ней позаботиться! Я бы отвез ее обратно в нашу страну, где она была бы в безопасности, вдали от здешних бессердечных жадных людей.

Он взволнованно расхаживал взад-вперед: мой рассказ, боюсь, пустил насмарку все его лечение «отдыхом и покоем».

– Что ж, я просто проходил мимо, – сказал я, посмотрев на часы, – когда случайно увидел вас. Надеюсь, у вашей матушки все в порядке?

– Да, спасибо. Она в добром здравии, хотя не так-то легко жить в окружении людей, которые следят за каждым твоим шагом, – ответил Альфонсо.

Боюсь, он имел в виду нас с Крэгом, намекая на то, что мы попросили Нортона следить за ним и его матерью.

– Заходите в лабораторию профессора Кеннеди, – сказал я, выполняя поручение детектива. – Он сможет лучше меня описать случившееся. Боюсь, в том, что касается наблюдательности, мне до него далеко.

– Конечно, непременно зайду! – горячо воскликнул студент.

На том мы и расстались, и я поспешил обратно в лабораторию, чтобы передать ее хозяину свой разговор с молодым де Моше.

Крэг, со своей стороны, тоже не терял времени зря. После встречи с табачным торговцем он прошелся пешком по Уолл-стрит до подземки и в толпе увидел сеньору де Моше. Та его не заметила. Он повернул и следовал за ней до тех пор, пока женщина не вошла в здание, где находились офисы Уитни и его партнера. Похоже, Стюарт и перуанка все еще были на дружеской ноге, хотя невозможно было сказать, надувает ли она бизнесмена, или, наоборот, он ее.

В лаборатории сыщик принялся заканчивать химические тесты обнаруженных им наркотиков. А во время перерывов на отдых он для разнообразия пытался выявить сходство букв четырех предупреждений и анонимного письма с почерком людей, так или иначе связанных с этим делом (он, как оказалось, втихомолку собрал много образчиков почерков).

То была очень кропотливая работа, требующая не только обширных знаний, приобретенных моим товарищем за годы изучения криминалистики, но и самых точных инструментов, неизвестных непросвещенному человеку. И все-таки он, похоже, продвигался вперед, хотя никогда не говорил, кто на данном этапе является для него главным подозреваемым.

Пакет заказанных Кеннеди сигарет был доставлен примерно через час после его возвращения. Для него это событие послужило сигналом бросить работу, потому что приближался час назначенной встречи у сеньориты Инес. Сунув пакет в карман, Крэг подошел к шкафу, в котором хранил несколько необычных веществ, вынул оттуда маленький пузырек и сунул в карман пальто.

– Готов, Уолтер? – спросил он.

– Всегда, – ответил я, откладывая свою статью.

Вместе мы отправились в дом, где жила девушка и где прошлым вечером чуть не случилось несчастье. В вестибюле детектив задержался, чтобы расспросить служащих, не заметили ли они поблизости каких-нибудь подозрительных личностей. Никто из обслуживающего персонала отеля не припомнил ничего подобного, а ведь теперь все были настороже после убийства сеньора Мендозы и попытки похищения его дочери. Злодей, которого звали «док», бесследно исчез.

– Как вы себя чувствуете после пережитого? – осведомился сыщик у Инес, когда Хуанита нас впустила.

– Ох, мистер Кеннеди, – печально ответила та. – Я чувствую себя такой одинокой. Если бы не Нита… и не вы с мистером Джеймсоном, просто не знаю, что бы я делала.

– А разве мистер Локвуд не в счет? – осторожно спросил мой друг.

– Конечно… Еще как! – торопливо ответила она. – Но ему приходится так часто уезжать по делам, что…

Сеньорита Мендоза, не договорив, вздохнула. Удовлетворили ли ее объяснения Честера насчет кинжала? Или девушку мучили подозрения, что ее любимый замешан в чем-то большем, нежели неудавшаяся попытка кражи?

Ни Локвуд, ни Уитни еще не появились, и Крэг, отозвав сеньориту в сторону, завел с ней негромкий разговор, видимо, о деталях предстоящей встречи. Раз ему хотелось поговорить об этом с мисс Инес наедине, я уселся в кресло в углу и стал читать сегодняшнюю газету.

Потом девушка ненадолго вышла, и мы остались одни. Детектив тут же начал претворять свои планы в жизнь с того, что открыл сверток с купленными накануне сигаретами и заменил ими сигареты Мендозы.

Вскоре после этого пришли Уитни и Локвуд. Мне было интересно посмотреть, как будут приветствовать друг друга Инес и ее возлюбленный. Разыгралось ли у меня воображение, или я и вправду уловил тень холодности, возникшую между ними? Что касается Честера, то я был уверен, что он готов сломать любые барьеры, которые помешают восстановлению их прежних отношений.

Стюарт взял руку мисс Инес и игриво задержал ее в своей.

– Хотел бы я снова стать молодым, – улыбнулся он. – Никто бы тогда не осмелился на вас взглянуть, не говоря уж о том, чтобы похитить. Да, мы должны внимательно следить за нашей маленькой красавицей, иначе мы ее потеряем.

Потом компаньоны повернулись, чтобы поздороваться с нами. Мы пожали друг другу руки – это рукопожатие напоминало то, которое можно увидеть на боксерском ринге. После него звонит гонг, и начинается битва, где каждый сам за себя.

Предварительных переговоров не было: почти сразу объявили, что обед подан, и, пройдя в уютную столовую, мы расселись вокруг стола, уставленного изысканными блюдами. Радушие хозяйки дома развеяло напряжение, и мне на мгновение показалось, что целью Кеннеди было всеобщее примирение, а не вооруженное перемирие.

Некоторое время разговор не касался главной темы, и беседа о разных пустяках заставила нас ненадолго отвлечься от мыслей о кошмарах, разыгравшихся в этой квартире. Но забыть об этом полностью было нельзя.

Все как будто тактично ждали, когда же сыщик, так сказать, прозвонит в гонг. И в конце концов он это сделал.

– Полагаю, – откашлявшись, начал он, – нет смысла притворяться. Сейчас мы понимаем друг друга, как никогда раньше. Что касается меня, я дал обещание не выходить из дела и сражаться до конца. Полагаю, все вы намереваетесь поступить точно так же. Но даже если мы сражаемся по разные стороны баррикады…

Он сделал паузу. Локвуд и Уитни и глазом не моргнули, не подтвердив и не опровергнув это предположение.

– …Это не помешает нам достичь согласия в том, ради чего мы здесь собрались, – продолжил Крэг. – Мы должны работать вместе хотя бы для того, чтобы защитить сеньориту Мендоза от опасности. Чтобы случившееся вчера никогда больше не повторилось.

– Тот, кто пытался ее обидеть, ушел безнаказанным! – сердито воскликнул Локвуд. – Это ни в какие ворота не лезет!

– Намекните, кто он такой, и я гарантирую, что он будет наказан, – сухо отозвался мой друг.

– Я не детектив, – отрезал Честер. – И если бы я знал, кто он такой, мне бы не понадобилась ваша помощь – я наказал бы его сам!

Следователь воздержался от выпада в том же духе, хотя я знал, что ответ висит у него на кончике языка.

За разговором все мужчины курили. Сеньорита угощала нас настоящими южноамериканскими сигаретами своего покойного отца. И только мы с Кеннеди знали, что сигареты эти не принадлежали сеньору Мендозе, хотя и были точно такой же марки. Мы с Крэгом курили умеренно, потому что такие сигареты нам не очень-то нравились; остальные дымили вовсю.

– Сеньорита Мендоза знает вас обоих лучше и ближе, чем меня, – снова заговорил Кеннеди, – и, насколько я понимаю, вам небезразлична ее безопасность.

– Правильно понимаете! – почти прорычал Локвуд. – А теперь скажите как детектив – что вы думаете о причинах и целях неудавшегося похищения?

– Я думаю, что кое-кто очень желал бы поместить сеньориту туда, где она была бы лишена влияния друзей. Возможно, этот человек с ней знаком, иначе он не надевал бы маску и не прицеплял искусственную бороду. Если у вас возникнут какие-то соображения насчет того, кто бы это мог быть, я с радостью вас выслушаю. Но сейчас наша главная задача – принять меры предосторожности, чтобы случившееся никогда больше не повторилось.

– И что вы предлагаете? – довольно сварливо вопросил Уитни.

– Вы не будете возражать, если я попрошу моего старого друга, комиссара О’Коннора, отрядить сыщика в штатском для наблюдения за этим домом и за соседними, особенно в вечернее и ночное время?

Не успели Стюарт и Честер ответить, как решение приняла сама сеньорита Инес.

– Думаю, это великолепный план, – согласилась она. – Я буду чувствовать себя куда спокойнее и увереннее. И уж конечно, никто из вас не будет ревновать меня к городским детективам.

Мой товарищ улыбнулся. Она одним ударом разрубила гордиев узел. Ни Локвуд, ни Уитни не могли протестовать против решения девушки. Цель, которую мы преследовали, собираясь на этот обед, была достигнута.

Не откладывая дело в долгий ящик, Кеннеди встал и вышел в соседнюю комнату, чтобы позвонить О’Коннору и сказать, что здесь требуется помощь его людей. Спустя несколько минут он вернулся и доложил:

– Комиссар поручит это Берку. За домом будут следить столько, сколько потребуется.

Сидя рядом с мисс Инес, я увидел, какое облегчение она испытала при этом известии. Девушка замечательно держалась, но попытка похищения стала для нее ужасным испытанием.

Служанка успела принести кофе, но сеньорита медлила с его разливанием, пока сыщик не вернулся. И даже после этого она не притронулась к кофейнику. Мне показалась, что девушка ждет некоего сигнала от моего друга.

– Какой у вас великолепный вид на парк! – заметил Крэг, повернувшись к длинным низким окнам, выходившим на балкон с балюстрадой. – И гляньте только на этот поток автомобилей, текущий на запад!

Правила вежливости требовали, чтобы все повернулись и посмотрели в ту сторону, хотя всех нас мало интересовал вид из окон.

Как я уже сказал, я сидел рядом с Инес и, едва взглянув на окно, снова повернулся к ней. Представьте мое изумление, когда девушка, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, вытащила из складок платья маленький пузырек и налила немного желтой, похожей на сироп жидкости в чашку кофе, приготовленную для Уитни. Я тут же узнал флакончик, который Крэг перед уходом сунул в карман пальто. Увидев, что я все заметил, сеньорита поднесла палец к губам и бросила многозначительный взгляд на детектива, который продолжал отвлекать других гостей. Так вот о чем они совещались вскоре после нашего прихода! Я ничего не сказал, но решил еще внимательнее наблюдать за всем вокруг.

Потом были кофе и сигареты, все из той же коробки на столе. На некоторое время, подпав под чары нашей прелестной хозяйки, мы почти забыли, что терпеть друг друга не можем.

Время шло, и меня очень заинтересовал Уитни. Мне показалось или он и вправду изменился? Зрачки его уже не были так расширены, они стали даже меньше, чем в начале обеда. И вены больше не вспухали у него на лбу. Он говорил не так быстро и дико, речь его теперь текла спокойнее и рассудительнее.

Думаю, мисс Инес тоже это заметила.

Наш обед затянулся, но, хотя у Кеннеди наверняка было много работы, он не делал попыток прервать беседу.

Наконец остальные заметили, что уже очень поздно, и с искренним сожалением стали прощаться. Атмосфера по-прежнему была очень мирной, и даже напоследок не было выпущено никаких парфянских стрел.

Когда мы уходили, Инес поблагодарила следователя за его заботу, а он ответил, что для него это самая щедрая награда за труды. Мы расстались с Локвудом, который решил еще немного задержаться, и спустились в лифте с Уитни… С новым Уитни, потому что он стал буквально другим человеком.

– Я пройдусь с вами до станции, – сказал он. – Собирался вернуться в отель, но, наверное, отправлюсь-ка я лучше в свой офис.

Тут я впервые понял, что в течение всего обеда он ни разу не упомянул ни сеньору де Моше, которой раньше буквально бредил, ни ее сына. А ведь во время беседы эти двое должны были часто приходить всем на ум.

Когда мы расстались с бизнесменом и сели в такси, я наконец-то спросил Крэга:

– Что ты попросил сеньориту Инес добавить в кофе Стюарта?

– А, ты заметил? – улыбнулся он. – Это был пилокарпин, яборанди, – растение, широко распространенное в Бразилии, один из антидотов при отравлениях дурманом. Он срабатывает не в каждом случае, но, похоже, на Уитни подействовал. Кроме того, кофеин в кофе, наверное, усилил действие пилокарпина, да еще я заставил всех курить «чистые» сигареты, без яда. Локвуд, думаю, курит не так много, поэтому и отравился слабее. Но ты заметил, что зрачки Уитни уменьшились почти до нормального размера?

Я ответил утвердительно и добавил:

– И что теперь?

– Если я не ошибся в расчетах, человек, который пичкает Стюарта ядом, вскоре увидит, что тот чувствует себя лучше. А улучшение самочувствия Уитни должны были заметить все, в том числе и сеньорита Инес с Локвудом. Когда станет ясно, что жертва ускользает, преступник сделает новую попытку подменить сигареты. Вот тогда настанет наш черед.

Очутившись в лаборатории, мой друг позвонил Нортону и коротко описал недавнее совещание, особенно напирая на изменение в состоянии Уитни.

– Вот ваш шанс, Аллан, – добавил он, – сделать по-настоящему доброе дело. Я хочу, чтобы кто-нибудь понаблюдал за сеньорой де Моше и посмотрел, не заметит ли она перемены в Уитни. Понимаете?

– Полностью, – ответил археолог. – Я это сделаю.