Книга III

Государев город

В течение очень долгого феодального периода судьбы княжеств складывались по-разному. Некоторые остались скромными, выглядя почти что по-деревенски. В иных крошечных княжествах, например в Юй в Шаньдуне, государь в 513 г. сам лично возглавлял начало полевых работ. Это было основной обязанностью вождя (во всяком случае, так представляется при чтении «Книги песен» – «Ши цзин»). Религиозная жизнь, жизнь общественная сводилась к нескольким деревенским праздникам. Праздновали Божественного пахаря, бога огня, выжигающего растительность на полях перед их расчисткой для вспашки, и очистителя урожая Шэньнуна. Иногда праздники проводились в честь духов, вдыхающих жизнь в четыре времени года и господствовавших над четырьмя странами света. Духам Севера (Зима) и Юга (Лето), как самым главным, подносились черный бык (Вода) и бык рыжий (Огонь). В обществе, как и в мысли, царил дуализм. У вождя имелось двое помощников – лесничий и контролер полей. В мифические времена при Юе Великом в качестве спутников при царе находились Владыка урожаев (титул Хоуцзи был сохранен в качестве царского домом Чжоу, который связал с Ци свою генеалогию) и укротитель хищников, великий лесничий И, заставлявший работать четырех подручных – Ель, Тигра, Медведя, Полосатого медведя. Известно, что сын Юя принес И в жертву, чтобы положить конец трауру по своему отцу. При княжеских дворах Великому лесничему, занимавшему пост начальника царских охот, поручалось напоминать о высшей душе («хунь») своего покойного хозяина, душе-дыхании, и ее закреплять. Если ее не закрепить с помощью обряда, эта душа, бродя по лесам, могла поселиться в диком звере. Охотник на животных и варваров, лесничий обладал ужасающими привилегиями: ему поручалась казнь сородичей совершившего преступление князя, а в случае беды его долгом было взять на себя ответственность за несчастье и ошибки. По сравнению с этим далеким предшественником министров юстиции и обороны надсмотрщик полей выполнял более мирные обязанности, хотя временами эта власть также накладывала на него весьма тяжелую ответственность. Похоже, что в начале траура он исполнял роль, симметричную той, что выпадала во время его завершения надсмотрщику за лесами. Ему поручалось водрузить стяг покойного вождя на грубое изображение, прикрывающее два горшка с рисом. Несомненно, его делом было возглавлять обряды, благодаря которым тело получало возможность разложиться, а внутренняя душа («по») – осуществить свое возвращение среди святых сил, из которых почва извлекает свое плодородие. Деревенский вождь возлагал на своих скромных помощников самые тяжкие, выпадающие на долю князя обязанности, обязанности искупления.

В конце феодального периода появляются крупные уделы. История осуждает их вождей за чрезмерность и тиранию. Под влиянием легистов при их дворах мало-помалу вырабатывается представление о государстве, а одновременно появляются первые наметки административного аппарата. Правящие над обширными территориями самодержцы пытаются основать свою власть на новых ценностях. Даже когда они выглядят озабоченными исключительно тем, как окружить свою особу славой триумфатора, в самой их гордыне чувствуется представление о том, что высшее могущество порождается искуплениями и преданностью. Могущественные министры из числа их фаворитов сохраняют обличье искупительных жертв, что сближает их со скромными управляющими давнего времени.

Впрочем, если верить обрядности и летописям, между веком деревенских княжеств и эпохой тираний, Сражающихся царств, лежал долгий период, в течение которого Китай пользовался устойчивым регламентируемым порядком. Велика возможность, что во все времена феодальный строй был особенно подвижным. Несомненно, в сборниках регламентов, претендующих на описание практиковавшихся в действительности при феодальных дворах обычаев, есть немалая доля исторической утопии. Однако же очень похоже, что рядом с княжествами, сохраняющими собственно деревенский характер, и могущественными государствами, которые пытались воздвигнуть тираны, занимали важное место уделы строго феодального типа. Там признавались наследственные права, была установлена более или менее устойчивая иерархия. Обязанности посла, судьи, летописца наследственно оставались за одними и теми же семействами. Между все время стремившимися, подобно вассальным семействам, повысить свое положение уделами поддерживался определенный протокольный порядок. В феодальных порядках не следует видеть, как это делали их поклонники, во времена Хань составившие «Чжоу ли» («Чжоуские ритуалы»), родившуюся из конституционной хартии устойчивую юридическую систему. Вместе с тем и идеал, которым вдохновлялись поклонники феодального строя, направлявший летописцев в их попытках восстановить историческую правду, не является целиком их выдумкой. Он сложился при княжеских дворах, возникших в мелких селениях, которые, похоже, в одних случаях смахивали на города, а в других – на местечки. Там вокруг наследственного сеньора группировалось несколько семей вассалов, ведущих жизнь знатных особ. Их вожди возглавляли организованную военную группу и жили за счет труда подчиненной группы крестьян, которые звались бедняками или холопами. Мораль, которая вскоре станет обязательной для всех правящих классов нации, зародилась из их образа жизни при дворе или в армии и их домашней дисциплины. Это мораль честных людей, прежде всего бывших дворянами («цзюнь-цзы»), которые вели при господских дворах жизнь, целиком подчиненную культу чести и этикета.