Глава 15. Приз
Мы, взявшись за руки, шли по песчаным холмам к древнему городу Чан-Чан, столице государства Чимор. Даже на расстоянии он был прекрасен и не похож ни на что ранее виденное мною.
Внутри он словно лабиринт, созданный причудливым переплетением могучих стен. Но эта монументальность не мешала ему быть на удивление красивым. Особенно впечатляли стены дворцовых комплексов, украшенные рельефными узорами, среди которых встречались и геометрические орнаменты, и стилизованные фигурки животных, птиц и рыб, и мифологические существа.
Будучи невидимыми, мы беспрепятственно вошли в город. Солнце нещадно палило, обжигая кожу, но я с удовольствием подставляла под эти горячие лучи лицо. Когда мы с Калебом шли, держась за ручки, и мысленно весело переговаривались, мне все было нипочем.
Внутри городских стен сразу бросились в глаза сложные гидротехнические сооружения, поставляющие воду из отдаленных источников в город, не знающий поражений. Вода являлась его силой, но и его слабостью.
Двигаясь к нужному месту, мы осматривались по сторонам. Нашим взглядам открывались древние кладбища, рынки, мастерские, казармы.
Чан-Чан состоял из десяти больших прямоугольных секторов правильной формы. Каждый сектор был окружен высокими стенами, ограждающими улицы, большие и маленькие домики, пирамиды, складские помещения с едой и резервуары с водой.
Нам нужно было попасть в самый дальний сектор, где находится храм бога солнца. Именно сейчас жрецы приступали к дневной церемонии и именно в это время они были наиболее беззащитными.
Здесь мы планируем встретить нашего замечательного коллегу Яра.
Обговорив и приняв к сведению ошибки, допущенные при столкновении с Ашером, в этот раз проигрывать мы не собирались.
Расцепив руки и разойдясь, мы подобрались к храму с разных сторон. Пока Калеб затаился и сторожил Яра, я начала при помощи хитрых современных приспособлений взбираться на крышу.
Интересно, что бы подумали местные жители, если бы увидели, как неизвестная девушка, одетая в странный костюм, забирается на крышу храма? Думаю, у меня были бы проблемы.
Оказавшись наверху и пройдя по краю строения, я пролезла в каменный проем и, свесившись на руках, нашла глазами Калеба.
Он мне кивнул и энергией сместил чуть в сторону, на одну из балок.
Забившись в угол и стараясь не отсвечивать, мы стали поджидать Яра. Тот не торопился и появился спустя примерно полчаса. Шел он от главного входа уверенно и размашисто.
Внимательно следя за ним, я думала об иронии судьбы. Как наши противники смогли просчитать ключевые, важные для нас моменты в истории, так и мы вычислили их.
Жрецы сидели на полу, окутанные дымом курений, и что-то завывали. Они не обращали внимания ни на кого и ни на что.
Но тут шаг Яра замедлился и он, схватившись за шею, упал на колени. Взвился поток воздуха и два дара схлестнулись, противостоя друг другу. И наступил мой выход.
Уже привычно отключившись от действительности, я сконцентрировалась на жизненных циклах творца: на том, как течет по его сосудам кровь, как бьется сердце, какие страхи живут внутри него. Меня интересовало все. Я начала наносить вред организму, целенаправленно понижая давление.
Стоит отметить, продержался творец довольно долго, прежде чем, полностью отключившись, упасть на каменный пол храма.
Бледный Калеб подошел к нему и связал руки и ноги. Бедняга! Непросто ему пришлось: нелегко сдерживать дар творца, а потом еще и спускать меня с верхушки храма.
Оказавшись внизу и остановившись рядом с Родригесом, я хотела поделиться с ним силой, но тот отступил и покачал головой.
— Силы понадобятся, чтобы перекинуть его в наше время.
Я вздохнула и схватила Яра за ноги, Калеб взял его под мышки и, приложив все силы, мы рывком ушли в свое время.
Нам было чем гордиться — теперь у нас есть заложник.
* * *
В корпорации нам были рады как никогда раньше. Конечно, удерживать творца — дело непростое, он мог в любой момент предпринять попытку прыгнуть в прошлое, но и мы, имея ту же возможность, могли этого не допустить.
К тому же Яр постоянно находился под снижающими гемоглобин препаратами, а в этом состоянии переместиться творец вряд ли сможет.
С боем и ценой огромных усилий удалось получить подтверждение наших предположений и четкое указание на то, что приказы отдаются в самых верхах Южного филиала, а значит, так просто они не остановятся.
После периода напряженной работы нам дали несколько выходных и Калеб, сказав, что мне нужно расслабиться, решил устроить мне сюрприз. Куда мы направляемся, он не сказал, просто завязал глаза черной повязкой и повез отдыхать.
Я подозревала, что нам предстоит осмотр еще одной достопримечательности, и боялась даже предположить, что это будет.
— Ну, Калеб, почему ты такой вредный? Я тебе все рассказываю.
— И у меня нет секретов. Так, пару скелетов, несколько страшных тайн…
— Шутник!
Мы прибыли в какое-то здание. Вслепую передвигаясь по нему, я споткнулась о ступеньку. Но мне не стали помогать перебраться через нее, просто подняли и перенесли на ровную поверхность. И снова, взяв Калеба за руку, я засеменила куда-то вперед.
— Стой, мы пришли.
— Неужели? — съехидничала я.
А с меня уже снимали повязку, и через мгновение моим глазам открылось… большое овальное помещение без крыши, но с рядами для зрителей. Мне не нужно было объяснять, что это, я и сама догадалась. Родео!
Сейчас зрительный зал был полон, народ шумел, делались ставки. Азарт, крики, гомон, споры… А вверху, под потолком, светилась голограмма с изображениями участников.
— Калеб, скажи мне прямо, есть ли какие-либо опасные занятия или виды спорта, которыми бы ты не занимался?
— Гонки. Не люблю их, ибо не понимаю смысла в такой победе. Там все решается во многом благодаря машине, а не мастерству человека.
— А тебе всегда нужна победа?
Я встретила взгляд Родригеса, и он был обжигающим.
— Всегда. Ведь за нее получаешь приз.
Я непроизвольно сглотнула.
— Есть традиция, что везет тому, кто перед выходом получил благословление дамы сердца. Я — первый, пожелаешь удачи?
Мы стояли в проходе между рядами, многие смотрели на нас, но мне было все равно.
— И как желают удачи?
— Даря поцелуй. Конечно, мне неудобно просить тебя, но согласись, странно будет, если не моя девушка пожелает мне победить и вернуться живым-здоровым.
Я облизнула губы.
— Да-а… Это будет очень странно.
Не отрывая взгляда, я придвинулась ближе, заставила Калеба наклониться и прикоснулась к его губам, остро ощущая тепло его рук на своей талии. Это не был французский поцелуй и, тем не менее, я дрожала, все внутри меня дрожало.
— Удачи! — прошептала, отрываясь.
— После такого нельзя не победить, — подмигнул мне Родригес и скрылся в раздевалке.
А я взглядом нашла на трибунах своих, с жадностью наблюдавших эту сцену, и, вздохнув, направилась к ним. Мне даже приберегли место рядом с Евой. И я приятно удивилась, увидев на ее талии руку Марио.
— Бастион пал? — шепотом спросила я.
— Увы, я сопротивлялась как могла. Но этот коварный мужчина сделал ход конем.
Я вопросительно приподняла брови.
— Он сделал мне ребенка. А дети должны расти с отцом!
Марио, прекрасно слышавший наш разговор, улыбался, как кот, наевшийся сметаны.
— Умница! — подмигнула ему я.
— И ты на его стороне?!
— Увы! Он будет тебе хорошим мужем.
Ева, прищурившись, спросила:
— А сама ты, случаем, не беременна?
— Нет! — решительно мотнула я головой.
— Я начинаю понимать ваши с Калебом игры.
Желая уйти от опасной темы, я ничего не ответила и начала демонстративно осматривать зал. И тут же наткнулась на взгляд Каталины, что смотрела на руку Марио, лежащую на талии Евы. А взгляд у нее был убийственный, пропитанный ненавистью и гневом.
В голове мелькнула догадка, и я решила ее проверить.
— Марио, знаешь, а я вот думаю, отдавать нашей Лемнискату за тебя Еву или подумать?
Пара удивлённо на меня посмотрела.
— Ну… Ева некоторое время не сможет работать: беременность, декрет, все такое… Сможешь ли ты обеспечить семью?
Мужчина хмыкнул.
— Распорядителям в Лемнискату неплохо платят, но и без этого у меня есть доход. Я сын Рафаэля Гонсалеса, а у отца несколько нефтяных скважин и свой бизнес. Своего сына и его семью он, в случае чего, не оставит.
Я прикрыла глаза. Какая я дура, а ведь все оказалось таким простым!
Каталина — хищница, что пытается устроиться в жизни повыгоднее. И в свое время Марио показался ей более беспроблемным вариантом, чем Родригес, вот она и решила рискнуть. Скромный распорядитель из богатой семьи…
Но тут все мысли вылетели у меня из головы, ибо шоу началось. На арене оказались Калеб, а потом началось родео. Для меня все замерло, я неотрывно следила за каждым движением этой скотины и молилась, чтобы она не покалечила Родригеса.
В противном случае я прекрасно знаю, из кого сделаю шашлык!
Но творец победил, как, впрочем, и всегда, и не прошло и получаса, как он присоединился ко мне, обнял за талию и прижал к себе.
— Ты не будешь больше участвовать в соревнованиях?
— Бык, с которым я был на арене, самый сильный и свирепый, в дальнейшем участии я не вижу смысла. Если еще кто-то сегодня удержится на нем, то тогда мы поборемся. А пока я и так первый, — и творец указал на таблицу.
Я лишь облегченно вздохнула.
— Тем более, ты ведь переживаешь за меня? — лукаво спросил он.
— Конечно!
Мой взгляд то и дело останавливался на губах Калеба. Поцеловав их один раз, теперь я хотела повторения и даже чего-то большего.
— Вот, а я не хочу тебя волновать. Ведь тот факт, что я творец первой степени и какой-то бык не может меня убить, совсем не убеждает тебя в моей безопасности.
Бросив на Калеба недовольный взгляд, я снова вернулась к наблюдению за шоу. Творец только рассмеялся и принялся объяснять мне особенности происходящего на арене.
Как и предсказал Родригес, он оказался первым, но вместо ожидаемого награждения на арену внесли и начали разворачивать бассейн, который через несколько минут наполнился грязью.
Я в недоумении посмотрела на Калеба.
— Недавняя традиция, — объяснил он. — Ей всего лет тридцать. После победы над быками женщины сражаются в грязи, а победившая имеет право поцеловать выигравшего мужчину. Есть одно ограничение — он не должен быть женат. Организаторам не нужны проблемы.
А я сидела и осмысливала. То есть какая-то тетка будет целоваться с моим Калебом?!
— И у тебя нет права отказаться?
— Ну… Это же все несерьезно, да и я даже не помолвлен. Однако если ты не хочешь или тебе это неприятно, то я выставлю вместо себя замену.
Творец выжидательно смотрел на меня, а я едва не скрипела зубами. Признаться ему в том, что он мне небезразличен или позволить лобызать его посторонней тетке?
Провожая взглядом направляющую в раздевалку Каталину, спросила:
— А принимать участие может любая женщина?
— Да, если есть место. Число девушек должно соответствовать числу мужчин, постоянные спутницы участников имеют приоритет.
Решение было принято. Только маме не говорить, она меня не поймет. А я, наконец, осознала, что в любви и на войне все средства хороши.
— Не позволю Каталине победить. Да и какая мы тогда пара, если я буду спокойно смотреть, как ты целуешься со всеми? Помнишь наш уговор?
Сама не знаю, кого из нас двоих я убеждала.
— Будешь меня защищать? — серьезно спросил Калеб.
Я погладила его по щеке.
— Именно. Я не позволю ей тебя обидеть.
Направившись прочь, я уже не видела довольной улыбки, мелькнувшей на лице Калеба.
Борьба была примитивной. Жеребьевкой нас распределили по парам, всего предусматривалось три раунда. В первом мне предстояло драться с крупной, дородной женщиной килограмм под сто тридцать и ниже меня ростом.
Увидев ее в грязи, я сначала слегка перепугалась. Неужели ее можно ударить?
А потом противница открыла рот и нелицеприятно высказалась о моих родственниках и их родстве с животными. Тогда я поняла — можно.
У полных людей мало слабостей и одна из них — голова. Я изловчилась и, выскользнув благодаря скользкой грязи из захвата, приложила ее этим местом об ограждение ринга.
Женщина упала как подкошенная. Неужели убила?!
Но потом ей плеснули в лицо водой и она, пока ее выносили с ринга, продолжала высказываться относительно моей родни. Надо было приложить посильнее, чтобы пару часов не очухивалась.
Второй противницей была простая девушка с улицы, явно там же натренировавшаяся драться. С ней оказалось еще проще. Подготовка у меня была намного лучше и противницу я скрутила быстро, стараясь лишний раз не калечить.
Такая щепетильность стоила мне внешнего вида. После этого боя я была похожа на поросенка, который долго игрался в болоте.
Третьей противницей, уже в финале, оказалась Каталина. Она выглядела куда чище чем я, но и дралась более жестоко.
Сначала мы кружили по арене, присматриваясь друг к другу, а потом она, проскользив по грязи, сбила меня с ног. И я взглянула на девушку как на противницу, совершенно другими глазами.
Она не первый раз участвует в соревнованиях и подготовка у нее далеко не дилетантская. Но и я не лыком шита.
Когда Каталина напала в следующий раз, я позволила себя скрутить и упала вместе с ней в грязь, а там, изловчившись, вывернулась и сдавила ногами ее шею. Она отбивалась и весьма умело, но у меня подготовка была лучше и я все сдавливала и сдавливала.
Каталина уже начала терять сознание, когда прозвучал сигнал, оповещающий о ее поражении. Но был такой соблазн прибить эту гадину!
Увы, убийство противно моей природе, и я отпустила ее.
Прав был мой тренер по борьбе: практически всегда побеждают опыт и мастерство.
Едва я покинула ринг, меня поздравили с победой и дали мокрое полотенце, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Кое-как оттерев грязь, увидела, что ко мне уже спешит Калеб.
Он раскрыл объятия и поманил меня к себе. Радостно улыбаясь, я подлетела к нему. Калеб подхватил меня на руки, мои ноги сами собой обвились вокруг его талии, а его губы нашли мои.
Это был не просто поцелуй. Глубокий, страстный, голодный… Он потряс меня до основания, полностью деморализовал. Я была покорна воле мужчины, повинуясь его молчаливым приказам, движениям, ласкам…
Никогда ничего подобного не испытывала, я горела в огне, я сгорала. И только когда наши губы разомкнулись, поняла, что окончательно пропала.
