По дороге в участок детектив Сент-Джонс позвонила констеблю и приказала Мофли немедленно достать Уну Крайн хоть из-под земли. Записка, оставленная Гейбриэлом, так и лежала под запертыми дверями ее дома. Мофли, посланный на розыски старушки, звонил раз пятнадцать за несчастные десять минут только для того, чтобы сообщить, что нет никаких результатов.

– Только умоляю, никому ни слова о проклятой Эмили! – бросила Кассандра быстрый взгляд на агента. – Черт! Ну, что я видела ее призрак и вроде как… беседовала с ним.

– Давайте заглянем во вторую куклу, – скрывая улыбку, предложил агент, распахивая перед девушкой дверь участка.

Элспет Маллишаг вскочила из-за стойки, где она примостилась со своим вязанием.

– Мисс Маллишаг? А вы какого черта тут делаете? – оторопела Кассандра.

– Э… я, собственно, каждый день сюда прихожу. Привыкла, знаете, и потом у нас все равно нет дежурного, а иногда звонят… Люди и из управления… А что, вы не разрешаете? – расстроилась Элспет.

– Нет, ничего страшного. Но, может, вам лучше было бы дома? Я уж не знаю, что там чертовы врачи рекомендуют чертовым беременным… Отдых?

– Что вы! Мне здесь нравится, – просияла та в ответ, отблагодарив с лихвою за некоторое потепление тона Кассандры.

– Ясно. Как только констебль объявится, срочно ко мне. – Она не стала дослушивать секретаршу и поспешно скрылась в кабинете.

Там детектив прошла к сейфу, в котором хранились улики и оружие. Кукла лежала, упакованная в пластиковый пакет с застежкой. Она довольно поглядывала из-за мутной полиэтиленовой вуали с таким торжествующим видом, будто восклицала: «Ага! Я же говорила!»

Кассандра протянула к ней руку, но почти тут же отдернула и предоставила агенту самому вынимать игрушку из пакета и откручивать голову. Она внимательно следила за каждым движением помощника. Немного помедлив, он ответил на взгляд девушки легким кивком. Внутри куклы находились свернутые трубочкой листки.

– «Сэр Эбнер Проспер Барт», – прочел агент, достав и развернув бумагу. – Это отец Эмили.

– Значит, не дневники самой Эмили. – Кассандра выдохнула ледяной спертый воздух подземелья. Но в куклах есть тайники, и узнала она это из своих (о Господи!) видений. «Главное, различать реальности – первое правило мужественного сумасшедшего», – подбодрила себя несчастная.

– Постойте… здесь с краю приписка другим почерком. «Лидия Барт спрятала эти записи, оставшиеся после смерти отца».

– Лидия… Это имя упоминалось в дневнике Эмили! – воскликнула Кассандра.

– Одна из сестер. Насколько мне не изменяет память, она пережила всех. Близнецы скончались раньше.

– Никто из них так и не вышел замуж? – уточнила девушка.

– Нет. Хотя одна, как раз Арабэлла, исчезла без вести. Дело в том, что о ней не сохранилось никаких записей. Почти сразу после смерти Эмили Арабэллу перестают упоминать и сестры, и тетки. В завещании она тоже не указана. Вернее, указана как лишенная наследства. Раньше она имела равные права наследования со всеми остальными сестрами.

– Что-то произошло, – уверенно покачала головой Кассандра.

– Сложно представить проступок, за который так наказали. Игнорировать дочь мог только исключительно жестокий родитель. Тем более у него было потом время, чтобы сменить гнев на милость.

– Что же, о ее судьбе никому ничего не известно? – насторожилась Кассандра.

– Биографы Эмили пытались выяснить это, но дальше предположений дело не пошло. Версии довольно банальные. От бегства с женихом, не вызвавшим одобрение отца, до тайной перемены вероисповедания и ухода в монастырь.

– Тошнит от совпадений. От неясностей еще больше. – Кассандра дернула плечом.

Она уже начала расследование этого дела. Подсознательно шла в голове работа – увязывание фактов в логические цепочки из алиби участников событий и мотивов преступления возможного убийцы.

– На внутренней стороне могут быть отпечатки, – агент внимательно разглядывал куклу через лупу. – На самой бумаге вряд ли… Попробую сравнить с теми, что у нас уже есть.

– Если убийца связан с Эмили Барт, то именно проклятые куклы он и разыскивал в лавке. Знает ли он о дневниках внутри? – ломала между тем голову девушка, размышляя вслух.

– Возможно, убийце не известно о начинке кукол. Все равно остается еще убийство Ричарда Логана, в котором никак не фигурировала Эмили и ее куклы. Меня серьезно тревожит исчезновение Уны. Думаю, это связано с куклой, которую она собиралась передать вам. – Агент осторожно расправил пожелтевшие листы на столе.

Но тут раздался неясный шум, и в двери кабинета робко, словно мышка полевка, поскреблась Элспет Маллишаг.

– Там констебль Мофли… – робко начала она. Элспет была не из пугливых, однако она беспокоилась за товарища, которому все никак не удавалось проявить себя перед новым начальством с лучшей стороны.

– И что? – непонимающе уставилась на нее Кассандра. Она уже привыкла, что Элспет была единственной в участке, кто, кажется, не имел ничего против резкого тона и ругательств время от времени, вырывавшихся у нового начальника.

– Он боится зайти. – Элспет виновато вздохнула.

– Что за ясли? Живо его сюда! – Кассандре не терпелось поскорее прочесть найденные в кукле записи, но Уна сейчас была важнее. Мофли вошел, словно ступил на эшафот. – Нашли вы чертову старуху?

– Да. То есть нет. – Констебль, похоже, подцепил заразу Уны и стал мямлить, вместо того чтобы внятно отвечать на вопросы.

– Вы что, смерти моей хотите, изверг? Говорить вы, что ли, разучились, в конце-то концов!

– Нашли Уну. Но не целиком, – решился Мофли, бросаясь как в омут головой.

– То есть как? – не поверила ушам Кассандра.

– Только голову. Доктор ее уже осматривает, обед и заседание клуба остановили.