– Я вам звонил, но… – тараторил Мофли. – Вы не беспокойтесь, все сделано досконально. Место предполагаемого преступления огорожено, криминалист фиксирует отпечатки шин, следы. Тело ищем.

– Я захвачу дневник. – Агент живо собрал все листы со стола.

«Растеряха Уна, не могла повременить. Черт, как и предсказывали, потеряла голову», – ворчала про себя раздраженная Кассандра, осматривая место преступления. На вопросительный взгляд криминалист покачал головой – тела так и не нашли. Кровь обнаружена только жертвы. Стало быть, за остальным к доктору. Она уселась в машину, агент сразу же тронул.

Однако слова об обеде были ею пропущены напрасно. Доктор, оказывается, не шутил и действительно приготовил все необходимое для заседания клуба. Его жена напекла эвересты кексов и печенья. Потрясенные последними новостями заседатели находились тут же в гостиной. В комнате было много знакомых лиц, в основном тех, кто проходил по делу.

Элспет прибыла в машине Мофли, ехавшего следом за агентом с Кассандрой. Расследование окончательно превратилось в ужасный и бездарный водевиль. Но Кассандра не обращала внимания на это. Имея дело со своими собственными проблемами, она стала склонна смотреть на странности других сквозь пальцы, если эти другие были еще живы.

– Друзья мои, – степенно откашлявшись, сразу же прервал оживление публики доктор, вошедший одновременно с Кассандрой. – На правах председателя клуба хочу с прискорбием констатировать смерть дорогой подруги Уны Крайн. Вернее даже, дорогих подруг, потому что обе ее ипостаси были близки нам, обе принесли неизмеримую пользу нашему делу.

В этом месте речи доктора Кассандра уже начала проявлять признаки нетерпения, что было вовремя замечено оратором.

– Сейчас я вынужден буду опять оставить вас, дабы ввести в курс последних печальных событий душень… уважаемую Кассандру Сент-Джонс, а вас всех призываю сохранять спокойствие и терпение. Желающие могут, разумеется, остаться. Не уверен, что наш дорогой приглашенный гость все же прочтет нам доклад, ради которого мы сегодня здесь собрались… – на всякий случай он переглянулся с агентом, который пожал плечами. – В любом случае Элспет, бессменный секретарь клуба, законспектирует и разошлет протокол заседания. Ежели таковое все же состоится.

В гробовой тишине полицейские прошли вслед за доктором в рабочую половину дома. Если дело будет продвигаться такими же темпами, то скоро негде будет хранить трупы. В лаборатории доктора был современный, оборудованный на деньги полиции холодильник всего лишь для двух «пассажиров».

– Пока не нашли тела Уны, голову можно поместить с Гвен, – будто услышав мысли Кассандры, заговорил доктор, – но от души надеюсь, что больше здесь никто не умрет.

– Присоединяюсь к вашим чаяниям, доктор. – Девушка сейчас выглядела не менее бледной, чем те, для кого холодильник предназначался. – Вы уже осмотрели ее?

– Да. Не хирургическая, но все же почти профессиональная работа. Технически сложно проделать такое даже при помощи электрического лобзика. А здесь гладкое полотно… Человек с железными нервами. Если бы видеть тело… Но его пока не нашли. Следы шин вели в сторону болот, скорее всего, несчастную утопили, так что вряд ли ее когда-нибудь найдут.

– Кто нашел… объект? – спросил агент, отвлекаясь от дневника, который уже изучал при помощи микроскопа.

– Дайте угадаю, – мрачно предложила Кассандра. – Лесничий.

– Ддда, действительно, – доктор сжал губы. – Уверен, он сам вам объяснит все в подробностях. Ничего удивительного, он весьма добросовестно исполняет свои обязанности. Мофли с ним уже побеседовал.

– Бурдэлен что, именно для этого сюда явился? – с сомнением уточнила Кассандра. – Или тоже участвует в ваших литературных посиделках?

– Простите, – доктор развел руками. – Почему вы настроены против этого хорошего человека? Вам что-то известно? Я имею в виду что-то такое…

Кассандра смотрела мимо него. Из открытой холодильной камеры с любопытством выглядывала Эмили. Она полулежала рядом с мертвой кукольницей, словно находилась на пляже рядом со своей любимой няней, и прислушивалась к разговорам взрослых, которые ее не замечали.

Доктор пристроил голову Уны и захлопнул дверцу. Агент, который уже успел осмотреть ужасную находку, стал оживленно делиться с доктором своими соображениями, отвлекая того от бледной как смерть Кассандры.

– Все же не могу с уверенностью разделить ваше мнение, доктор, – качал он головой. – Убийца действительно физически сильный человек, но это вполне могла быть и женщина. Учитывая, насколько слабой и нездоровой была жертва.

– Да-да, вы правы, разумеется. Но не забывайте, преступнику предстояло разбираться еще и с телом жертвы. Погрузить в машину…

– Мог быть помощник. Так же, как и в деле Ричарда Логана, здесь могут фигурировать два преступника, – подхватил молодой человек.

– Возможно, возможно, – нехотя вынужден был согласиться доктор. Ему было неприятно признавать, что «хороших» людей становилось все меньше, а преступник орудовал явно не в одиночестве.

– Мистер Хиндерсом, вы ведь помните нож, которым убили Гвен Оуэн? – Кассандра нахмурилась.

– Да, разумеется.

– Скажите, и вы, доктор, тоже, мог подобный нож участвовать в убийстве Уны Крайн?

– Характер повреждений… да, пожалуй. Обоюдоострое лезвие, края раны совершенно ровные, без лохмотьев. Но конечно же, с точностью утверждать невозможно, – твердо закончил доктор. Гейбриэл согласно кивнул.

Вдруг Кассандра задала вопрос, которого доктор, увлеченный рассматриванием снимка со срезом тканей на шее жертвы, увеличенного фотографией, не ожидал никак:

– Что Камилла, док? Как вы ее нашли, когда она приехала к вам утром после убийства?

– Гм… Н-да. Ну что же… – после столь содержательного вступления доктор Элден собрался с мыслями и продолжил: – Может, вам показалось иначе, но она страдает.

– Неужели?

– Я был одним из ее опекунов. Она с самого детства была слишком… слишком. Всего в ней было чрезмерно. Исключительная личность, а таким везде тесно в наше время.

– И в нашем мире.

– В деревне она была заперта, словно в ловушке. С ее стороны было ошибочным решение остаться здесь, пытаться играть роль нормальной матери.

– Ну, даже эта роль ей не по плечу. Там же надо что-то человеческое чувствовать.

– Не судите строго Камиллу. Когда-то и она умела любить. Боюсь, теперь даже и себя не может…

– Не надо терять в нее веру. Себя Камилла будет любить всегда.

– Знаете, у волков в зоопарках начинается невроз от длительного пребывания в клетке. Вот именно так она и выглядела перед тогдашним отъездом. Волчица, которая как заведенная мечется из одного угла клетки в другой, повторяя однообразные бессмысленные движения. Она скрывала свое состояние даже от себя, но рано или поздно плотину должно было прорвать.

– Она вернулась в цирк? – уточнил агент, внимательно прислушивавшийся к разговору.

– Только он может дать иллюзию, что ты средоточие мира. В это очень легко поверить, стоя в центре ковра арены.

– Знаете по себе, – кивнула Кассандра. – Но вы-то можете жить здесь, без ваших фокусов.

– Хотя не мог отказать себе в том, чтобы использовать некоторые атрибуты в вывеске над моим домом. Вы гораздо более внимательны, чем…

– Чем это может показаться на первый взгляд, – закончила Кассандра.

– Что это за документы вы сейчас рассматривали, позвольте полюбопытствовать? – поспешил переменить тему доктор, обратившись к агенту.

– А это, доктор, гвоздь программы, – вместо агента ответила Кассандра. – Ваш клуб может принести пользу, в кои-то веки. Надеюсь, нас не покинул никто из истинных любителей-знатоков творчества Эмили Барт.

Она решительно вышла из лаборатории, не проверяя, следуют ли за ней мужчины или сама виновница торжества. Во время осмотра места преступления она так и не смогла добиться от Мофли внятного отчета об уликах. Но никакого ножа он там не обнаружил, это точно.